***
От долгой ходьбы и тяжелых дум у Брюса все плыло перед глазами, колени так и норовили подогнуться. В кармане куртки пальцы нащупали отмычку и уже какое-то время крутили ее и так и эдак. За дверью номер два царила тишина, по крайней мере в общем гуле коридора, в котором смешивался шум из соседних квартир было не понять, есть ли кто внутри. За дверью номер два его могло ждать что угодно, но это было гораздо лучше постылого разоренного особняка, потерявшего свое сердце. Правду, которую раскопал Брюс хотелось забыть, она неприятно осела на дне его мыслей, плескалась мутной жижей и отравляла нутро. Брюс не совсем понимал, почему пришел именно сюда, почему тяжелое знание повело его к дому Джокера. В прошлый раз он тоже искал ответы, но нашел Тимоти, который нуждался в помощи. В мыслях на секунду вспыхнул образ смеющегося мальчишки и тут же погас. «Нужно кончать с этим,» — решился наконец Брюс и достал отмычку. Металлический наконечник с крючком легко проник в замочную скважину. В коридоре все еще никого не было, но если бы и был кто, Брюса бы это не остановило, он достиг того состояния, когда инстинкты и профессиональные навыки полностью подавлялись эмоциями. Именно эмоции гнали его в этот богом забытый дом в округе Кейн. В замке послышался легкий щелчок, говорящий об удачном взломе, но дверь так и не открылась. Брюс еще раз опустил ручку вниз, толкнул и снова ничего. Объяснений неудаче было две: либо замок следует провернуть повторно, либо… дверь закрыта изнутри… Брюс собрался было снова работать с отмычкой, как замочная скважина перед ним начала отдаляться, в проеме показалось бледное тонкое предплечье, затем плечо, а потом и весь хозяин квартиры. — Брюс? Из тьмы холла дохнуло сигаретным дымом и крепким кофе, а слуха коснулся едва слышный бубнеж из телевизора. — Артур… Брюс поднял взгляд и напоролся на внимательный взгляд под хмурыми бровями. Артур, босой, в одних пижамных штанах, старомодных в полоску, стоял перед ним неожиданно яркий, словно подсвеченный изнутри белесым лунным светом. Ну или у Брюса окончательно поехала крыша, раз ему виделось свечение. Он заметил зачесанные назад влажные волосы, открывающие высокий мраморный лоб, заметил сигарету в пальцах, замершую у приоткрытых губ и вконец ослаб. На секунду перед глазами мелькнуло удивление или волнение, трудно было разобрать, но потом Брюс перед собой видел только стремительно приближающийся навстречу пол, норовящий выбить из него весь дух, но быстрые сильные руки не дали этой «встрече» состояться. — Ух, какой ты тяжелый, — проскрипел Артур, затягивая Брюса внутрь и закрывая дверь. Впрочем, пыхтение от натуги было будто показным, потому что никому еще не удавалось с такой легкостью тащить его на себе. Артур сгрузил его на кровать. Под Брюсом вздрогнула мякоть матраса, жалостливо заскрипел каркас кровати. — Да ты на ладан дышишь, — усмехнулся Артур, обходя кровать и подтягивая Брюса за подмышки к изголовью, на высокие подушки. В спальне горел приглушенный свет ночного светильника. Из холла отчетливее слышались звуки вечернего шоу. Происходящее казалось каким-то нереальным. С Брюса стянули ботинки, довольно деликатно сняли куртку, укладывая поудобнее его безвольное тело. — Ты что-то припозднился, дорогой, — как про между прочим сказал Артур, кидая куртку на стул у туалетного столика. — Я ждал тебя немного раньше. Но лучше поздно, чем никогда, да? Его улыбка заставила Брюса вздрогнуть. Головокружение медленно отпускало, в конечностях снова собирались силы. Нельзя было показывать свою слабость перед психом, но то, что он пришел сюда уже говорило о том, что его моральный компас окончательно сбился. — Ты не замечаешь иронии? — продолжал Артур, забравшись на кровать и устроившись рядом. — Ты лежишь в моей постели, прямо как я тогда в твоей. Я бы мог найти наручники, если бы порылся в своем барахле, ведь в отличие от тебя я не держу такое дерьмо под рукой. Явная издевка прозвучавшая в его голосе провоцировала на ответную колкость, но у Брюса совершенно не осталось сил на препирательства, тем более, замечание психа больно кольнуло его самолюбие, намекая на срыв, случившийся с ним недавно. Он думал о той ночи… И кое на что решился. — Прости меня, — говорить было сложно не только из-за слабости. — Прости, что тогда… Брюса взяли за грудки и больно приложили о спинку кровати, впрочем, неизвестно что от этого пострадало больше: треснувшее древко перекладины или хребет Брюса. В голове зазвенело. — Ты жалок! — прошипели Брюсу в лицо. — Посмотри, что с тобой стало. Бесполезный кусок мяса. Брюс скрипнул зубами и взял Клоуна за предплечья, пытаясь избавиться от хватки. — Так и есть, — согласился Брюс, понимая, что не может совладать с чужой силой, — можешь попрекать меня моими слабостями сколько угодно. Клоун, казалось, удивился. Он осторожно выпустил из рук смятую ткань и отстранился. Достал из кармана пачку сигарет с зажигалкой и закурил, не отрывая взгляда от Брюса. Сам же Брюс перевел взгляд на свою куртку, решив про себя, что словесная перепалка ни к чему в итоге не приведет, по крайней мере ни к чему хорошему. — Во внутреннем кармане куртки лежит твой дневник, — внезапно охрипшим голосом сказал Брюс. — И еще кое-что… Артур фыркнул. Его тело двигалось вальяжно и нарочито медленно, подходя к стулу, запуская руку в нутро внутреннего кармана куртки. — Тебя не учили, что чужие дневники читать нельзя? — игриво вопросил он, извлекая наконец на свет потрепанную тетрадь, а вместе с ней плотный желтый конверт. — В конверте… — Брюс замялся. Он сел на край кровати, свесил ноги, тут же почувствовав как холод пронзает стопы. — ДНК-тест. — Хм? — Артур выпустил очередной клубок белесого дыма из уголка рта. — Начерта он мне сдался? — Я все знаю. В комнате повисла гробовая тишина. Брюс исподлобья смотрел на Артура и пытался прочитать на его лице эмоции… которых было неожиданно мало. И вообще псих вел себя подозрительно спокойно, по сравнению с его поведением в прошлом. Ни шуток, ни издевок, ни громкого смеха. Неужели это эффект Ямы Лазаря? Вода Источника излечила его недуг? — Ты все знаешь, — он склонил голову к плечу, держа в руках конверт, который, казалось, и не собирался открывать. — Ха-ха, Брюси, будь душкой, объясни, что ты знаешь? И все равно Клоун оставался Клоуном. — Мы единокровные братья! — резко выпалил Брюс, осознавая, что его начало трясти от волнения. Или от голода вперемешку с усталостью. — Ты! Ты молчал об этом все те годы, что мы с тобой воевали на улицах Готэма! — Артур выглядел слегка растерянным от внезапного срыва Брюса, но держался прямо и ничем не выказывал своего отношения к происходящему. — И ты молчал, когда я… когда той ночью я тебя… — Трахнул, — подсказал Артур и улыбнулся, словно угадал слово в викторине. — Ты трахнул меня, дорогой. И, скажу не стесняясь, мне понравилось. Это было довольно грубо, но не то чтобы неожиданно, ведь я видел это желание в тебе уже как несколько лет. Оно было до смешного очевидным, особенно после моих поцелуев и пикантных высказываний. Брюс во все глаза уставился на Артура. — Ч-то? — голос не слушался, а слабость снова навалилась на его плечи, заставляя чувствовать себя беспомощным. — Я пытался намекнуть тебе о нашей родственной связи в течение двадцати лет, — пожал плечами Артур, кидая тетрадь с конвертом на туалетный столик и подходя к Брюсу вплотную. Он взял его за подбородок, заставляя смотреть себе в глаза, говорил медленно, лениво растягивая слова. — Впервые я пришел к тебе — десятилетнему пацану, который не знал, как правильно улыбаться, уже тогда мне было ясно, что между нами не так мало различий, как могло бы показаться. Пускай ты и рос в роскоши и достатке, а я в нищете с поехавшей матерью. Но в нас с тобой был общий стержень. Уж не знаю, гены папаши или влияние прогнившего до основания Готэма тому виной. Брюс замер словно жертва перед гипнотизирующим ее хищником. В сознании всплыли отрывки его детства. Странный незнакомец с фокусами — его лицо стерлось из памяти, но теперь все было ясно как день — тот угловатый мужчина, который смог сгладить впечатление от паршивого дня, пускай его впоследствии и погнали взашей. День рождения Брюса. Отец обещал выкроить время, чтобы пойти с ним и Мартой в кино, но затем позвонил чтобы извиниться за то, что погряз в делах и не придет. — Вижу, ты вспомнил, — мягко улыбнулся Артур, на этот раз беря лицо Брюса в ладони и обводя большими пальцами скулы. — После этого меня ждало много событий… Не самых хороших. Пять лет я просидел в Аркхеме на попечении Ловчека, который не излечить меня пытался, а напротив — усовершенствовать недуг. Я не пропускал ни одной новостной сводки, которая касалась бы Уэйнов. Ты потерял родителей, но меня утешала мысль, что с тобой тот самый мужик, который одним словом заставил меня чувствовать себя ничтожеством. Твой дворецкий. Внезапное откровение Артура было словно ударом под дых. Брюс взял Клоуна за запястья, но на этот раз не для того, чтобы убрать от себя его руки, а чтобы выразить свою поддержку. — Я писал тебе письма и очень надеялся на то, что Ловчек сжигает их в тот же момент, как видит адрес получателя. Я бы тоже их сжигал на его месте. А когда я вышел… сбежал из этой дыры отчаяния, то первым делом помчался к особняку. Мне хватило прошлого опыта чтобы не лезть к тебе. Ты был уже подростком, но таким же хмурым и задумчивым как раньше. Что я мог тебе дать? Сломленный жизнью псих, беглый преступник… Мне захотелось оправдать свой псевдоним, который когда-то дал мне мистер Мюррей на телешоу. Я разглядел в тебе злость и подумал… ха… клянусь, эта мысль пришла мне в пьяном угаре, я подумал, что стану воплощением всего того, что погубило твою семью и тогда ты заметишь меня сам. Брюс освободился из отчаянной хватки Артура, его трясло, словно в комнате резко похолодало. — Иногда я украдкой следил за тобой. За тем, как Альфред забирает тебя из Лицея. В тот короткий миг, когда ты выходил из ворот и садился в машину я стоял у фонарного столба и гадал по скудным эмоциям на твоем красивом лице — хороший ли у него выдался день? Когда ты был особенно хмур, мне хотелось спалить Лицей дотла. Но я не всегда мог быть рядом. Некоторые события вынудили меня искать иную силу, которой я мог бы воспользоваться в своем становлении на пути Джокера. Я отправился в Нанда Парбат, а по возвращении узнал, что ты уехал в колледж. Целых десять лет нас каждый раз что-то разлучало и что я должен был сделать, когда впервые увидел тебя в твоем нуарном устрашающем костюме летучей мыши? Сказать: «Здарова! Ты удивишься, но я твой единокровный брат!» Это было бы похоже на то, как прикрепить открытку со словами «поправляйся» на окно катафалка. В комнате снова наступила тишина. Брюс слышал собственное дыхание — тяжелое и болезненное и дыхание Артура — взволнованное и прерывистое. Откровение совсем выбило почву из-под ног. Это было оглушительно и, черт возьми, больно. Сколько бы всего изменилось, если бы об их родстве стало известно двадцать лет назад? Существовал бы тогда Бэтмен? — Нам с самого начала не было суждено быть братьями, — твердо выдал Артур на его мысли. Он потушил сигарету о пепельницу на прикроватной тумбе и толкнул Брюса в грудь, опрокидывая его на кровать. Брюс болезненно поморщился, ощутив боль под повязкой, он сейчас весь был в компрессионных бинтах, под которыми все еще заживали гематомы и швы. Артур оседлал его и нагнулся, уперев руки в матрас. — Я не смогу так просто отказаться от того, что между нами было, — усмехнулся он, хватая взметнувшиеся руки Брюса и фиксируя их у него над головой. Сила захвата заставляла кости запястий буквально трещать от давления. — Артур… Отпусти, — Брюс говорил сквозь зубы, чтобы не издавать болезненных стонов. Артур и вправду все еще обладал сверхсилой, подаренной ему Источником. Вместо того, чтобы послушаться Артур стянул с изголовья кровати ленту галстука и туго обвязал его вокруг запястий Брюса. Он ограничил его в движениях и пресек любое возможное сопротивление, как игрушку бросая его на подушки. — Нгх… — Брюс тут же почувствовал абсолютно все свои раны. Тело прошила судорога боли, он прикусил себе щеку изнутри и почувствовал железистый привкус. Тем временем его запястья привязали к изголовью, а сверху снова нависло лицо Артура. Он улыбался совершенно сумасшедшей улыбкой, поглаживал лицо Брюса костяшками пальцев. — Я буду для тебе братом, — шептал он куда-то в шею, — другом, — его ладони задрали футболку Брюса до ключиц и трепетно огладили забинтованный корпус, прошлись по ребрам, так и не сросшимся до конца, по грудным мышцам, болезненно сжимая их, — я буду примерным врагом, не дающим тебе спуску, — Артур избавился от пижамных штанов, оказавшись полностью голым. Брюс сжал челюсти, предполагая, что именно тот намеревается сделать. — Артур, прекрати это, мы не можем -м… — его рот заткнули поцелуем. Губы смяли, болезненно прокусив нижнюю до крови, зализали нежно и пробрались внутрь. Брюс потерялся в ощущениях. Его все еще била дрожь и, он бы хотел думать, что это было отвращение и неприятие происходящего. Потому что то, что задумал Артур было в корне неправильным. Пока он пытался сопротивляться, проворные пальцы расстегнули его ширинку и извлекли вялый член наружу. От ледяных пальцев по коже Брюса пробежались неприятные мурашки. Он зашипел в поцелуй, попытался извернуться, чтобы как-то сбросить с себя Артура, но тут же замычал от боли в ребрах. Лоб его взмок от усилий. — Совсем не рад меня видеть? — оторвавшись от его губ, прошептал Артур. Его взгляд обратился к все еще не реагирующему на его ласки члену. Брюс тяжело дышал, пытаясь восстановить дыхание после очередной вспышки боли. Все сводилось к тому, что лучше бы ему и вовсе прекратить сопротивление, иначе у него разойдутся швы и от слабости он не сможет справиться с накатывающей болью и отключится, а с Клоуном такого допускать было нельзя. — Как думаешь, почему он не встает? — зло спросил он, заметив, что рука ниже его пояса замерла. — Мы братья. И я бы ни за что не сделал бы это с тобой, зная то, что знаю сейчас. Артур закатил глаза и оставил наконец член Брюса в покое. — Чушь. То, что созревало все это время между нами — уж точно не братские чувства и какой-то там днк-тест не может так просто свести все на нет. Это так не работает. Я докажу! Он спустился вниз, покрывая грудь и живот Брюса влажными поцелуями, не обходя даже раны под повязками и широко мазнул языком по всей длине брюсова члена. Электрический импульс, который прокатился по всему телу, заставил боль отойти на второй план. — Не смей, — предупредил Брюс, зло глядя на пристроившегося между его бедер Артура и получил в ответ засос под тазовой косточкой, тут же налившийся розовым. — Артур, давай поговорим. Мы еще многое не прояснили. Отвлекающий маневр не подействовал. На это Артур только усмехнулся и втянул в себя член практически до основания, тут же давясь и мыча, но не собираясь выпускать его изо рта. Брюс забыл как дышать. Его плоть оказалась в узком, сокращающемся горле, жар которого заставил его позорно заскулить. — М-ха, — Артур выпустил изо рта полностью оформивший возбуждением член, его раскрасневшиеся губы были покрыты слюной. Брюс сглотнул, ненашутку встревоженный своей реакцией. — Артур, прошу… — Он уже и сам не понимал, просит ли он о том, чтобы Артур прекратил или чтобы продолжил. — Мы больше чем братья, Брюс, — Артур перетек Брюсу на живот, его холодные пальцы проникли ему в рот, огладили язык в поступательных движениях. — Но я не прошу тебя смириться с положением дел, не-ет. — Пальцы исчезли так же внезапно как и появились, Артур завел их себе за спину и принялся растягивать себя, болезненно выдыхая. — Я хочу, чтобы ты жил в постоянном противоречии, чтобы то, что ты испытываешь при виде меня сводило тебя с ума. Брюс не смог совладать со своим возбуждением. Слова Артура только подливали масла в огонь. Он смотрел, как Клоун выгибается и елозит на нем, растягивая себя сзади, как кусает губы и улыбается. Брюса приперли к стенке и приставили нож к горлу. Ему казалось, что все это видения, порожденные его утомленным умом. Верно, за дни, проведенные в разгромленном особняке, больной и беспомощный он окончательно тронулся умом. ДНК-тест, найденный в комнате Альфреда не мог быть правдой, Артур, медленно садящийся на его член с блаженным стоном тоже не мог быть настоящим. Теснота, в которую погрузился Брюс заставила его откинуть голову назад и выругаться от бессилия и удовольствия. Внутри Артура было туго, жарко и безумно хорошо. Узкие бледные бедра дрожали от напряжения. — Ч-черт, как глубоко, — забывшись, вероятно, Артур озвучил свои мысли. Смазки явно было мало, чтобы обеспечить безболезненное скольжение плоти о плоть, но сумасшедших на пути к достижению цели ничего не останавливало. — Тебе больно… хах… — Брюс чувствовал, что это слишком узко, слишком неправильно. — Прошу, не… надо. Но Артур и не думал останавливаться, на его лбу проступили жилки от усилия, на шее вздулись вены, но он упорно насаживался на член Брюса, деликатно уложив ладони на его напряженный живот. Член его при этом все еще стоял и потирался о бинты, пропитывая их предсеменем. Это было невозможно. — Я, сколько себя помню, познаю жизнь через боль, Брюс, — прохрипел Артур, немного ускорив темп. — В прошлый раз ты показал мне, что боль и удовольствие стоят слишком близко, чтобы их разделять. Брюс промычал что-то невразумительное, когда на него насадились до упора и сжали внутри. Он был измотан и слаб, действия Артура и вовсе высосали из него остаток тех немногих сил, что он наскреб в себе, чтобы прийти сюда. Разрядка приближалась неумолимо быстро. — Артур… Ар-тур…мх… — Брюс уже не совсем понимал, где находится и что происходит. — Развяжи… Он не ожидал, что его просьбу выполнят. В пару незамысловатых движений Артур освободил его. Но что Брюс так же не ожидал, так это того, что он, превозмогая боль в ребрах сядет и крепко прижмет к себе Артура, начнет неистово двигать бедрами, с силой сжимая крепкие бока, слизывая капли пота с шеи и ключиц. Артур удивленно ахнул, но тут же удовлетворенно застонал, поддаваясь на ласку, отдаваясь ей полностью. — Да, вот так, — шептал он, вплетая длинные пальцы в волосы Брюса. — Возьми то, что твое. Всегда было твоим. И Брюс брал. Беззаветно. Впитывал в себя каждый стон, каждое прикосновение. Он проследил каждый угловатый изгиб этого тела, вызывая новые, доселе неизвестные реакции. Боль смешалась с удовольствием, острая нужда в разрядке преобразовала ее во что-то незначительное. Артур вскрикнул, крепче обхватил плечи брюса и излился между их телами, Брюс последовал за ним через пару толчков, содрогаясь в болезненном оргазме, прошившим тело насквозь и вновь открывшем все его раны. Он зарылся в изгиб шеи Артура, втягивая терпкий запах и ощущая, насколько кожа там гладкая и тонкая. Укус заставил Артура вздрогнуть. Следы зубов налились фиолетовым цветом, так идущим бледности кожи. Брюс зализал этот след, огладил спину Артура, проследив каждый из позвонков, остановился на крестце и перенес ладони на бедра. Каждый из них восстановил дыхание, но никто не смог отстраниться первым, каждый будто чего-то ждал. Брюс — небесной кары, Артур, вероятно — кары Брюса. Но ни того, ни другого не последовало. Брюс болезненно рухнул на спину, заметив в некоторых местах проступившую кровь на бинтах. Судя по ощущениям, непоправимого вреда он своему телу не нанес. Артур, болезненно поморщившись, слез с него и повалился рядом, устроившись головой на здоровом плече. — Ты не должен винить себя за то, что сейчас произошло, — непривычно мягко сказал Артур. Он словно прочитал мысли Брюса, роившиеся сейчас в голове. — Мы оба хотели этого. — Щелкнула зажигалка, в воздухе разлился табачный запах. — Просто я смог признаться в этом себе, а тебе понадобился небольшой толчок. Брюс чувствовал, что засыпает. Он не спал толком уже несколько дней, нервное напряжение напрочь истощило его, раны, не заживающие должным образом из-за несоблюдения постельного режима и вовсе отняли у него последние силы. Он даже не смог ответить Артуру, что тот не прав. Что Брюс хотел заботиться о нем, но не таким образом. Вовсе не таким. — Спи Бэтси-бой. Я о тебе позабочусь. Брюс слышал слова Артура краем сознания, медленно, но неотвратимо погружаясь в сон. Его губ коснулось что-то теплое и с этим ощущением Брюс перестал фиксировать происходящее в реальности и ушел в царство грез.***
Они появились словно из ниоткуда. Их темные фигуры сперва мелькнули в камерах на подступах к особняку, затем в камерах внутреннего двора. Они не скрывались и не пытались действовать исподтишка, напротив, умело обходя все ловушки, выставленные Загадочником и наступая в лоб. Да и что за ловушки — самонаводящиеся лазерные пушки да голодные псы, которые обоссались от страха, впервые увидев Крока, когда они сюда заселялись. Хантер был уверен в том, что сделал все возможное, чтобы их никто не обнаружил, он умел заметать следы. Но ведь ему никто не говорил, зачем. Его все еще держали в неведении, и ему надоело! Один маленький прокол и бэт-команда прибыла к их новому временному жилищу. Нет, Хантер не ожидал, что это произойдет так быстро и что их окажется так много. Даже старик-дворецкий Уэйна был удивлен, наблюдая за происходящим на экране ноутбука. — Я знаю, что ты поспособствовал этому, — выдал он. И добавил, посмотрев на Хантера так, как никто и никогда не смотрел. — Спасибо. Спасибо? Старик благодарил его за намеренный прокол? Хм, не за что… Наверно. Хантер вообще-то ждал, что в особняк придет мистер Джей, а не бэт-спасатели. Джокер должен узнать, что Загадочник притворялся Пятым, что он строил заговор за его спиной и что сейчас он задумал что-то очень хреновое — об этом говорило его выражение лица каждый раз, когда он говорил с дворецким о мистере Джее и Уэйне. Между ними была связь. Хантер понял это почти сразу. И этой связью Загадочник, вероятно намеревался шантажировать Джокера… Ну, или типа того. Кто его разберет, он ведь Загадочник, говорит загадками, может, он и думает загадками? Больной ублюдок. — Ты! — псих в зеленом котелке смотрел на Хантера словно на гнилой фрукт, источающий зловоние разложения прямо перед его носом. — Ты подставил меня! Не удивительно, что он сразу догадался. Это даже льстило, ведь если бы Хантер захотел, их не обнаружил бы даже Супермен, не говоря уже о кучке супергероев без суперсил. Серьезно, пора пересмотреть градацию званий уличных благодетелей. Давайте теперь каждого мастера кунг-фу называть супергероем! Давайте определим это звание набором мышц и присутствием в них хотя бы капли мозгов, потому что обычно это раздельные понятия. А тут — о, чудо! — умные и сильные, оснащенные девайсами и смекалкой… Подумаешь, Хантер тоже мог бы быть супергероем, в таком случае. Если бы захотел. — Мы скрываемся уже почти три недели, — пожал плечами Хантер. — А этих миньонов ты списал со счетов, так что нет ничего удивительного в том, что они нас обнаружили. Дворецкий за его спиной кашлянул, ну или замаскировал смешок под кашель. Загадочник перевел взгляд на него. — Не обольщайся, мой друг, — улыбка его лицу совсем не шла. — У меня всегда есть запасной план. Хантер не знал ни о каких запасных планах. Дворецкий за неделю знакомства ему понравился. Он был тихим и спокойным, пару раз сделал ему сэндвичи, которые оказались довольно вкусными. У Хантера определенно были проблемы с привязанностью, которая в нем формировалась по очень странному принципу — ведь расположить к человеку его могло все, что угодно — но Загадочник вызывал в нем исключительно отторжение. А старик напротив — оказался славным малым. Да и надоело ему кормиться пустыми обещаниями. Так что подстава, которую он организовал без зазрения совести была ему на руку. Во-первых, он мог наконец уйти из-под командования зеленого идиота, а точнее двух — Крок вызывал в нем исключительно страх и неприязнь. А во-вторых, таким образом у него было явно больше шансов свидеться с мистером Джеем. Раз Загадочник собирался выманивать его с помощью Уэйна, то надо было держаться его дворецкого. — Не знаю, что там у вас за секреты, но все, чего я хочу — это увидеть Джокера, — прошептал он старику, пока Загадочник удалился, чтобы дать указания Кроку. — Повезло, что прихвостни Бэтмена нас нашли, выходит, вашего хозяина ждать не придется. Дворецкий подавленно вздохнул и пожал плечами. — Боюсь, что так. Я сразу понял, что вы, молодой человек, отличаетесь от Загадочника. Но мне не совсем ясно, зачем вам нужен Джокер. Этот человек рушит все, к чему прикасается и никакого спасения от него нет. Хантер отвлекся от экрана ноутбука и глянул на расстроенного дворецкого. — Мистер Джей дал мне смысл существования. Когда он увидит, что я жив, то снова возьмет меня в свою команду. Как наяву он видел их воссоединение. Ему было суждено разлететься на тысячи кусочков от взрыва микробомб, вшитых в его пиджак, но он выжил. И он был готов и дальше работать на Джокера, выполнять его поручения и надеяться, что его по достоинству оценят и больше не будут пытаться убить. Ведь он заслужил признания! В это время бэт-команда ворвалась в особняк и столкнулась с Кроком. С первого этажа слышался грохот и рев, от которого кровь стыла в жилах. Хантер быстро собрал свое оборудование и взялся за ствол «ругера», которого недавно стащил из ящика стола в чужом кабинете. Пистолет был заряжен и снят с предохранителя. — Что предложите, Альфред? — обратился он к дворецкому. Ему было стыдно признаться, но в том, чтобы пробиваться с боем или же защищаться, он был жуть как плох. Его бы давно уже подстрелили, если бы не мистер Джей, который всегда держал его подальше от потасовок. Дворецкий скептически оглядел его ругер, неуверенно зажатый в трясущихся руках и снисходительно улыбнулся. — Если не возражаете, я бы настаивал на передаче огнестрельного оружия в более опытные руки. Хантер завис на пару секунд. — Кому? — Например, мне, — терпеливо пояснили ему. — Быть дворецким семьи Уэйн — весьма опасное дело, требующее… определенных навыков. Хантеру стало немного стыдно. Его вызвался защищать человек, которого он похитил и держал в заложниках. Ругер перешел в более надежные руки, которые быстро и уверенно оценили количество патронов в магазине, проверили прицел. — А вы точно всего-лишь дворецкий? Альфред по-доброму усмехнулся, принимая боевую стойку и прислушался к происходящему внизу. — Нам нужно незаметно выбраться отсюда, чтобы не попасть под замес, — вместо ответа сказал он. — Одолжишь мне мобильник, чтобы я смог связаться кое с кем? Хантер без лишних слов отдал ему свой мобильник и наблюдал за тем, как старик набирает длинный номер. — Доброго времени суток, сэр… Да, это я. Со мной все впорядке, — Внизу в это время что-то громогласно взорвалось. Люстры на втором этаже заходили ходуном. — Пожалуй, мне стоит спросить, в порядке ли Вы… Ох, рад слышать. Да, вы правы. Да. Со мной один молодой человек, он хороший малый. Да. Мне очень радостно было видеть вас вместе. Если бы хозяин был здесь… Ох, пропал? Но я, пожалуй, знаю, где он может находиться. Впрочем, я мог бы отправиться туда прямо сейчас, пока вы… кхм, — Альфред взглянул на Хантера, словно не решаясь произнести последующих слов в его присутствии. — Да, мастер Дик. Это так. Мы уйдем вместе, но нам не мешало бы прикрытие. Очень надеюсь, что бэт-команда его нам обеспечит при отходе, слышал, они славные малые. Дворецкий отключился и тут же принял серьезный вид. — Хантер, — обратился он к нему. — Идешь за мной и не зеваешь. Делаешь все, что я скажу. Каждая секунда заминки может стоить жизни нам обоим. Хантер приосанился. Он хотел спросить у дворецкого, с кем он только что говорил, но все вопросы вылетели из его головы, когда его повели к лестнице на первый этаж. Крок неистовствовал, диким зверем бросался на своих противников и кромсал мебель, на которую натыкался, потому что супергерои в цветастых костюмах были явно шустрее его. Хотя, кажется, кого-то он все же успел задеть. Девушка в фиолетовом костюме сжимала правую руку, истекающую кровью. Но умирающей она не выглядела, выпуская стрелы из арбалета в сторону ящера. Разглядеть большее Хантеру не дали. Альфред вел его через завалы разбитых стульев и кресел к выходу на задний двор. Загадочника нигде не было видно. Сбежал наверно, как только запахло жареным. — Подозрительно, — выразил свои сомнения Хантер. Они оказались в небольшом саду. — Куда делся Загадочник? Дворецкий малость запыхался, но уставшим не выглядел, осматривая территорию на предмет лазеек. — Он наверняка что-то задумал. Его не стоит списывать со счетов. Но пускай этим займется бэт-команда, а нам следует озаботиться проблемой не менее важной. — И какой же это? Альфред нашел лестницу, лежащую рядом с сараем и поставил ее на забор, тут же предлагая Хантеру полезать первым. Забор был примерно в полтора фута в высоту. Камеры Хантер предварительно выключил, причем во всем квартале, так что они могли беспрепятственно бежать. — Нужно забрать мастера Брюса и как можно скорее. — Забрать? Откуда? И причем здесь… — Не могу ответить на ваши вопросы, к сожалению. Но, надеюсь, вас удовлетворит тот факт, что есть очень высокая вероятность того, что вы встретитесь с вашим мистером Джеем. Они уже были на той стороне — перед ними возвышались чужие дома, окна в которых зажигались по мере новых взрывов и выстрелов, все еще раздающихся со стороны особняка. Хантер все еще не понимал связи между Джокером и Уэйном, но ему было на это плевать. Дворецкий был до смешного вежлив с ним, вытащил из «мясорубки», говорил как с человеком — ему однозначно можно было довериться. Хотя, чуйка Хантера очень часто подводила, поэтому полагаться на нее в принятии решение было последним делом. — Мне нечего терять, старик, — решил на всякий случай высказаться он. — Поэтому, если ты вдруг решишь меня подставить, я буду отбиваться всеми конечностями и не посмотрю на то, что ты меня защитил. Альфред по-отечески похлопал его по плечу. — Договорились. И снова погони и сирены полицейских машин, снова он уходил темными переулками, прикрываясь чужим плечом. Одно его по-настоящему радовало — не придется больше выслушивать бред Загадочника и опасаться, что Крок слетит с катушек и покрамсает его на куски. Мистер Джей обязательно примет его, оценит прилагаемые старания и избавит от необходимости скитаться по темным углам. Джокер снова даст ему смысл, которого так недостает этому миру.***
Джейсон бинтовал раненую руку Хелены, одним глазом наблюдая за тем, как Селина на пару с Диком укутывали бессознательную тушу Крока специальными жгутами, разработанными Брюсом. Они выдержали бы натиск бронебойного поезда, не говоря уже о каком-то там перекаченном ящере. Их всех знатно потрепало в этой борьбе, но они справились. — Загадочник смылся, — раздраженно вздохнула Барбара. Она что-то проверяла на своем планшете, расхаживая из одного угла в другой. — Крок не дал нам шанса разделиться, — попытался утешить ее Джейсон. — Успокойся, главное Альфред цел и невредим. Он, кстати сказал куда направляется? Вопрос был задан Дику. — Сказал, что пошел за Брюсом. — И у тебя не хватило мозгов спросить, куда? — Джейсон был зол скорее на себя, чем на Дика. Ему пришлось заниматься прикрытием задниц своих товарищей вместо того, чтобы активно нападать. Ему выделили именно эту роль в команде, потому что его здоровье еще до конца не восстановилось. Дик, кстати, тоже был не в самой лучшей своей форме. — Джейсон, — укоризненно посмотрела на него Хелена. — Что? Я не прав? Что вам теперь делать? Искать Загадочника? Альфреда? Или Джокера? Если Джейсон чувствует себя правым, никакие слова и взгляды его не остановят — такую его черту можно было бы ненавидеть, но слишком уж часто он оказывался правым, просто остальные не желали терпеть его характер. Им и не придется в скором времени. — Я так понимаю, Брюс находится с Джокером? Вы, мальчики, все никак не объясните нам почему. Это чертовски облегчило бы мне поиски. — Барбара как всегда была холодна и предусмотрительна. Джейсон и рад бы рассказать, но Дик еще в особняке чуть не вывихнул ему руку за такое стремление. Было очень интересно, как отнеслась бы женская часть бэт-семьи к тому, что Брюс трахается со своим братом и что этот брат ни кто иной как Джокер. Но пай-мальчик Дик решил хранить секрет своего папочки. — Мы и сами не знаем, — отозвался Дик, наконец расправившись со жгутами. — Джокер сломил его вашими фейковыми смертями. У Брюса явно помутился разум, и только мы можем вытащить его из этого дерьма. — Надо же, какая уверенность, — фыркнул Джейсон. — В словах Дика есть смысл, — заметила Барбара. — Кто, если не мы? В самые сложные периоды наших жизней Брюс был тем, кто наставлял нас. Теперь настало время ответить тем же. — Или ты хочешь стать тем, кто отвернется от него в самый сложный период его жизни? — Хелена лучше всех умела заставить человек чувствовать себя виноватым. По мнению Джейсона, это было ее суперсилой. — Признаться, я тоже на время погрязла в обиде, когда меня так просто списали со счетов. Но никто из нас никогда не задумывался, каково все это время было Брюсу. Джейсон и не хотел о таком задумываться. Он уже все для себя решил. Агенты А.Р.Г.У.С.а пригнали для Крока бронированный грузовик и два десятка вооруженных солдат. Ящера погрузили в его непроницаемый коробок и увезли на север. Теперь можно было не сомневаться — верзилу ждет долгая поездка до тюрьмы, в которой он просидит долгие годы. Бэт-команда выдвинулась на поиски Загадочника. Джейсон же взял курс в сердце города. Он видел Альфреда целым и невредимым, видел собственными глазами, как тот уходил через черный ход с каким-то парнишей. И ему было этого достаточно. Достаточно для того, чтобы отпустить наконец семью и ее устои. — Джей, ты движешься не в ту сторону, — он еще не отключился от общего канала связи, прекрасно сознавая, что его хватятся. Точнее, что хватится лишь один человек. — Да, Дик. Ты чертовски наблюдателен. Мимо него проносились ветхие постройки старой части Готэма, фонари высвечивали опустевшие тротуары. — Значит, ты все же решился. — Голос Дика был спокойным и уставшим. Он не был намерен отговаривать его, скорее, хотел убедиться окончательно в принятом им решении. — Да. Постарайся не подставлять свою симпатичную задницу под пули, — усмехнулся Джей. — Сберегу ее для тебя — истинного ценителя задниц, — подхватил Дик, а затем серьезно добавил, — Ты тоже… тоже береги себя и знай, что всегда можешь рассчитывать на мою помощь. Джей закатил глаза. Вот он — герой во всей своей красе, даже его последние слова пронизаны пафосом. — Береги девчонок, — закончил Джей и отключился. Прощания никогда не были его коньком. Он не любил их, предпочитал уходить молча. Пускай бэтсемья справляется без него, он уже давно перестал быть ее частью. Ведь с момента своего воскрешения Джейсон чувствовал себя частью чего-то большего. Пускай Брюс переживает свой кризис без него, ведь когда он был нужен, Джей был один. Такая вот упрямая, безрадостная месть.