Девочка в чемодане

Второй раз просыпаться в чемодане было уже не страшно. Вместо того чтобы вылезти наружу, Ран некоторое время лежала и прислушивалась к своим ощущениям. Она пыталась понять, почему не испытывает к чемодану ненависти, хотя засыпала в нём со слезами, чувствуя себя при этом безгранично униженной. Вскоре причина нашлась: это был сам чемодан. Новое лежбище было всего лишь непривычным, в нём не было ничего противного. Несмотря на тесноту, Ран разместилась в нём очень даже комфортно, в своей любимой позе для сна. Более того, ей нравилось это замкнутое пространство, защищающее её от окружающего мира. Но девочка понимала, что вечно прятаться она не может, и поэтому решила поскорее покинуть чемодан. Она приоткрыла его и, убедившись, что уже рассвело, вылезла наружу. Нори ещё спала. Поскольку половина её одеяла лежала на полу, Ран сделала вывод, что в эту ночь девушка спала беспокойным сном, и от этого ей снова стало стыдно. Ран очень не хотела причинять кому-либо неудобства, и ей не нравилось, что всё происходит противоположно её скромным желаниям. Как бы это не казалось ей фантастичным, но надо было брать ситуацию под свой контроль и особо не рассчитывать на чью-либо помощь. С намерением доказать, что она не беспомощная кукла, Ран подошла к двери и, недолго думая, допрыгнула до ручки. Может, со стороны это смотрелось и глупо, но зато не пришлось будить зря Нори и просить её открыть дверь. В глубине души гордясь собой, Ран вышла в коридор. Теперь следовало найти ванную комнату и умыться. Прохладная вода должна взбодрить её и придать сил для нового тяжёлого дня. — Приветик! Ран с опаской обернулась и заметила вышедшую из-за угла Суисейсеки. В этот раз кукла выглядела вполне дружелюбной и довольной жизнью. — Привет, — осторожно ответила Ран. — Чего бродишь? — Да вот решила умыться. Не покажешь, где здесь ванная? Суисейсеки многозначительно ухмыльнулась и вплотную приблизилась к ней. — Тебе Шинку разве не сказала, что мы не умываемся? – в голосе куклы прозвучало искреннее удивление. Ран покачала головой. Ей вообще было всё равно, умываются ли Девы-Розы, но об этом она благоразумно промолчала, чтобы не портить отношения с Суисейсеки. — Тебе ещё многое предстоит узнать. Ну ладно, пойдём в ванную, Суисейсеки как раз туда и направляется. — Но ты же сказала, что вы не умываетесь, — растерялась Ран. – Зачем тебе ванная? Кукла самодовольно скрестила руки на груди. — Там находится стиральная машинка. — Ты что-то стирать будешь? Суисейсеки вдруг рассмеялась, застенчиво прикрыв рот ладошкой. Ран не поняла, что так развеселило куклу, и поэтому попыталась осмыслить свои последние слова. Однако в них не было ничего смешного. — Ты такая забавная, — улыбнулась Суисейсеки, — у тебя что, игрушек никогда не было? — Почему же? Они у меня всегда были… — А вот кукол наверняка не было! На миг Ран испугалась. Ведь в этом она призналась только кукольнику! — И поэтому ты не знаешь, что кукол моют в стиральной машинке, — победоносно завершила Суисейсеки. — Погоди, погоди. То есть ты сейчас будешь в ней мыться? – у Ран чуть не подкосились ноги, и она схватилась за стену. — Похвальная догадливость! На сегодня в прогнозе солнышко обещали, как раз к обеду высохнем. Вот Шинку соня! Будет третьей в очереди. А тебя я вперёд пропущу, ты же вроде как гостья. Память любезно подкинула эпизод, в котором маленькая Ран с бабушкой стирали плюшевых зверят, а потом сушили их на заднем дворе… Теперь Ран всем телом прижалась к стене. Поспать ночь в чемодане ещё можно, но вот мыться в стиральной машине! — Н-нет, спасибо, — с трудом выговорила она. — Да ладно тебе, не стесняйся. — Я не… В этот момент, завязывая на ходу пояс халата, из комнаты вышла Нори. Её негромкое «Доброе утро, девочки» было безжалостно заглушено радостным воплем Суисейсеки: — Наконец-то! Сейчас Нори всё сделает! Девушка смущённо улыбнулась. — Да-да, конечно, — сказала она, — сейчас. Надеюсь, Ран-чан всё-таки присоединится… — Не-е-ет! – Ран подскочила к ней и прижалась к её ногам. – Нет, я не хочу! Нори-сэмпай, пожалуйста! «Только бы снова не заплакать, только бы не заплакать…» На несколько секунд у Нори пропал дар речи. Она осторожно взяла Ран за руки и попыталась мягко отстранить её от себя. — Я понимаю, что ты не хочешь, но так надо. Ран расценила её слова как настоящее предательство. А она так была уверена, что Нори на её стороне! Суисейсеки сердито топнула ножкой. — Фу! Трусишка и плакса! Соусейсеки никогда не была такой. — Соусейсеки – кукла! — Ран чувствовала, что тоже начинает сердиться. – И она привыкла спать в чемодане и мыться в стиральной машине, а я – человек! Она явно хотела ещё что-то сказать, но её смутило равнодушие, с каким её выслушали. Ни Нори, ни Суисейсеки ничего не ответили. — Пойдёмте уже, — после долгой паузы пролепетала Нори. — Она не пойдёт, — нахально хмыкнула Дева-Роза. — Да, не пойду! — А Нори всё равно заставит. — Не заставит! — Держи карман шире. — Ах ты!.. Соседняя дверь распахнулась, и в коридор босиком выскочил Джун. — Вот вздорные куклы! Я могу хоть раз в тишине проснуться?! «Отлично, меня здесь уже считают за вздорную куклу». Да, день начинался определённо «весело» и «позитивно». Это обстоятельство хоть и не удивляло Ран, но зато немало расстраивало. Ей совсем не нравилось быть обузой и создавать другим людям неудобства. Только она ничего не могла с этим поделать, и волей-неволей приходилось с этим мириться. Вслух же Ран ничего не сказала, лишь пристыжено опустила глаза. — Я буду внизу, — невозмутимо произнесла Суисейсеки и совершенно спокойно удалилась, как будто дело её не касалось. Продолжая ворчать, Джун вернулся в свою комнату. В коридор ненадолго вернулась тишина. — Про стиральную машину ты, конечно, круто завернула, — вздохнула Нори, – Суисейсеки, наверное, очень обиделась. — Что? — Мы никого не стираем в машинке. Ладно, не бери в голову, завтракать надо только с хорошим настроением. Это был маленький, но очень неприятный шок. Вновь чувствуя унижение и возрастающую обиду, Ран еле сдерживала себя, чтобы не разразиться возмущёнными криками. Зачем кукла так её подставила, она же ничего не сделала! А Сакурады теперь будут думать, что Ран — злая неблагодарная девчонка. Так часто почему-то бывает: люди судят о тебе по одному неосторожному слову. Рассказать про враньё Суисейсеки? Тогда точно за ябеду примут. Не видя смысла бороться за справедливость, Ран предпочла воспользоваться своей любимой тактикой – сразу сдаться и пустить всё на самотёк. — Ран-чан, я вчера постеснялась спросить, но всё же… Скажи, почему ты спала в чемодане? Ты же не Дева-Роза, и соблюдать этот ритуал тебе необязательно. В ответ девочка шумно вздохнула. Найти общий язык со своенравными куклами будет трудно. Небольшое недоразумение было началом новых злоключений. Поскольку поездка была намечена на следующий день, Ран была вынуждена остаться в доме Сакурад ещё, как минимум, на сутки. Естественно, такое положение вещей её не устраивало, но ускорить процесс возвращения домой она никак не могла: Нори, вызвавшаяся сопровождать Ран, после занятий должна была участвовать в соревновании по лакроссу*, да и у её брата были намечены неотложные дела. Зависимость от чужих людей напрягала Ран, и от этого она ещё больше жалела, что стала заложницей кукольного тела. Также она изрядно нервничала, представляя себе встречу со злосчастным кукольником. Что она ему скажет? Как он себя поведёт? Эти мысли просто не давали ей покоя. Наверное, любому человеку было бы любопытно посмотреть на живых кукол, пьющих чай, но эта картина не вызывала у Ран особого умиления. Завтрак проходил в состоянии Холодной войны, и у неё окончательно сложилось впечатление, что всё в этом доме подчиняется куклам. Сначала Шинку в нарочито вежливой форме отчитала Нори за якобы плохо заваренный чай, а потом чуть ли не до конца трапезы корила её за пережаренные гренки. Суисейсеки вела себя относительно тихо, высказывалась она редко, но колко и порой очень неприятно. Особенно от неё доставалось Ран. Девочка не отвечала на провокации куклы и, может, благодаря этому, в столовой сохранялась более-менее сносная атмосфера. Джун держался довольно сурово и вообще выглядел крайне задумчивым, а его бедной сестре приходилось самой угождать капризным куклам, ухаживать за гостьей, страдающей полным отсутствием аппетита, и гасить конфликты в зародыше. Неудивительно, что Ран чувствовала себя неуютно в этой странной семье. А когда Нори и Джун ушли на учёбу, ей стало совсем одиноко, и перспектива провести день в компании Дев-Роз её не радовала. Эти двое не принимали её за свою, а люди для них были лишь слугами. «Интересно, Соусейсеки такая же вредная?» — иногда думала Ран. Однако она почти не сомневалась, что сестра-близнец Суисейсеки обладает трудным характером, раз Суигинто считает её «дерзкой», а Джун – «вздорной». Ещё больше Ран настораживал внешний вид Соусейсеки, так как у неё в голове не укладывалось, почему кукла-девочка выглядит как мальчик, в то время как её подружки щеголяют в платьях и кружевных панталонах, а их длинные волосы собраны в изящные причёски. Но однозначно судить об этой кукле Ран, конечно, не могла. Хоть ей и не терпелось узнать, какая Соусейсеки, и что с ней произошло, спрашивать ни у кого об этом она не собиралась. Ран безумно боялась причинить куклам боль и заодно показаться бестактной. Сами же куклы ничего не стеснялись. Едва завидев приближающуюся к ней Суисейсеки, Ран приготовилась услышать очередную порцию насмешек и оскорблений в свой адрес. Противно, но не убегать же от куклы в другой конец дома? — Давай я тебе кое-что покажу, — Дева-Роза схватила её за руку и поволокла слабо сопротивляющуюся жертву к чулану. — Куда ты меня тащишь? — Увидишь. Воспоминание о зеркале в позолоченной раме напугало Ран, и она попыталась отцепиться от Суисейсеки. — Пусти, я больше не пойду к этому проклятому зеркалу! — Да не в чулан мы идём, трусишка. — Всё равно пусти и прекрати обзываться. Суисейсеки неожиданно послушалась её и подошла к двери, соседствующей со злополучным чуланом. Ручка находилась относительно невысоко, поэтому кукла дотянулась до неё без проблем. — Смотри, — за распахнутой дверью оказался туалет. Ран вздохнула в ожидании очередной байки. Нори предупредила её, что куклам совершенно не нужна эта комната, и поэтому Ран заранее приготовилась не верить словам Суисейсеки. Однако та немного поменяла стратегию. — Ну как? – задорно спросила Дева-Роза. – Правда, красиво? Шинку здесь пьёт чай. — Ты ничего умней не могла придумать? На лице куклы мгновенно возникла наигранная обида. — Фу, какая ты вредина. Суисейсеки просто хочет показать тебе дом. — А мне кажется, что ты опять меня водишь за нос. Ты же меня тогда обманула. — Тогда Суисейсеки всего лишь немножко пошутила. — Ничего себе «немножко»! — Вы почему опять шумите? – они заметили спускающуюся по лестнице Шинку. В руках блондинка держала большую книгу. «Ну вот. Опять оказалась между молотом и наковальней». Суисейсеки в ответ тут же затараторила про экскурсию по дому и гадкую гостью. Она опять хотела выглядеть в глазах окружающих белой и пушистой, что уже начинало всерьёз раздражать Ран. В конце концов девочка набралась наглости и перебила нахальную куклу. — Ты лучше расскажи про то, как Шинку пьёт чай в туалете! Обе Девы-Розы уставились на неё с испугом и удивлением. У всегда невозмутимой Шинку был вид, будто ей только что дали пощёчину. Для Ран это было тревожным сигналом… — Я бы предпочла, чтобы об этом не вспоминали, — процедила сквозь зубы белокурая красавица и, гордо задрав нос, прошествовала в гостиную. Ран хотелось поскорей исчезнуть из этого большого неприветливого дома. Она была здесь никому не нужна, но попасть к себе домой у неё не было возможности. Если Сакурады сочувствовали ей и пытались помочь, то куклы смотрели на неё свысока, словно она была никчёмным существом. Ран не могла терпеть такое унижение, и поэтому старалась избегать общества Дев-Роз. Даже когда брат с сестрой вернулись на обед, она не стала им ни на что жаловаться и осталась наедине со своими переживаниями. Нори, похоже, сильно беспокоило состояние Ран, она даже расстроилась, когда та снова отказалась присоединиться к трапезе. Убегая на соревнование, девушка велела гостье что-нибудь съесть в её отсутствие и напомнила Джуну помыть посуду и купить билеты. В этот раз Ран восприняла уход Нори особо болезненно, потому что она была единственной, кому можно было довериться в этом доме. Оставаться же в нём с куклами было невыносимо. «Эти стены… Они так давят. Я как будто в клетке, — девочка нехотя отошла от входной двери и в который раз за день взглянула на свои руки, — в тесной клетке». *** Ощущая необъяснимый трепет, Ран вышла на задний двор. Зелёная трава и голубое небо настолько очаровывали, что её не смущал даже высокий каменный забор. Ей нравилось это спокойное место, она чувствовала себя в нём почти так же уютно, как и в чемодане Соусейсеки. Ран подошла к растущим вдоль забора кустам и осторожно провела рукой по мягким зелёным листочкам. На душе стало спокойней, пропали некоторые навязчивые мрачные мысли. В тот момент она чувствовала себя гораздо лучше и совсем не стыдилась таких детских радостей. Ещё больше повысила её настроение улитка, ползущая в маленькой грядке. Ран присела на корточки и залюбовалась этим созданием. — Какая ты миленькая. И почему многие считают вас противными? – она коснулась пальцем узорчатой раковины. – Ты красивая. Улитка лениво задвигала рожками. Похвала явно пришлась ей по нраву. Девочка счастливо улыбнулась и хотела уже продолжить разговор, но её отвлёк въедливый голосок Суисейсеки: — Наконец-то ты нашла себе подружку по разуму! Ран снова почувствовала стыд и обиду. Сколько можно так над ней издеваться? — Откуда в тебе столько яда, Суисейсеки? – она медленно повернулась в сторону куклы. – Почему ты так со мной обращаешься? К её неожиданности, Суисейсеки выглядела пристыженной. Дева-Роза даже не попыталась ничего сказать в своё оправдание. — Я понимаю, тебе больно видеть меня на месте твоей любимой сестры, — тихо продолжила Ран, – но, пожалуйста, перестань надо мной глумиться. Мне сейчас тоже плохо: я ведь сейчас далеко от дома, в чужом теле… Губы Суисейсеки дрогнули, как будто она хотела что-то сказать. — … и мне до сих пор тяжело вспоминать нашу первую встречу. Может, я не могу представить и десятой доли твоего разочарования, но поверь, я тебе очень сочувствую и хочу, чтобы вы с Соусейсеки снова были вместе. Было странно смотреть в глаза куклы. В эти разноцветные глаза, наполняющиеся слезами… Шурша юбкой, Суисейсеки приблизилась к Ран. Подумав, что её снова будут бить, девочка съёжилась и прикрыла лицо рукой, но, к своему счастью, ошиблась. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Вдруг Суисейсеки протянула к Ран руки и тут же их отдёрнула: — Нет, ты не она! — Пойми же, Суисейсеки, я и не пытаюсь стать её заменой. Кукла сжала кулачки и сделала шаг назад. — Суисейсеки ненавидит тебя, когда ты не похожа на Соусейсеки! Суисейсеки бесит, когда ты похожа на Соусейсеки! – выпалив это, она резко развернулась и убежала в дом. ___________ *Лакросс (фр. la crosse — «клюшка») — командная игра, в которой две команды стремятся поразить ворота соперника резиновым мячом, пользуясь ногами и снарядом, представляющим собой нечто среднее между клюшкой и ракеткой. (материал Википедии)