Под конец дня Эдди возвращается в комнату усталый и разбитый от клокочущей в груди обиды, включает стоящий на тумбочке ночник, чуть не задевая вазу с букетиком васильков, и тяжело плюхается на кровать лицом в подушку. Почему Ричи накричал на него? Он же не виноват в том, что так получилось. И чем плоха свадьба? В некоторых сериалах, которые мальчик иногда смотрел от скуки с кухаркой, лучшие друзья договаривались, что поженятся, и потом правда становились семьёй. Разве это плохо? Или на самом деле Ричи просто притворялся его другом?
Принц отрывает голову от подушки и бросает грустный взгляд на оставленные слугами коробки, стоящие рядком вдоль стены. Впереди — коробка от Ричи, вся в его почерке («не вешай нос!» и «надеюсь, сладость моих подарков не вызовет у тебя диабет», с подмигивающим смайликом в конце), не такая блестящая, как остальные, но размером превосходящая любой другой подарок. Эдди неохотно слезает с кровати, присаживается на корточки перед подарком Ричи, изучая, разглядывая, думая, как её открыть. Он подцепляет пальцем верхнюю часть, и неожиданно коробка с лёгкостью раскрывается. Мальчик заглядывает в неё и обнаруживает огромный комок ваты, такой большой, что он выпирает за края коробки, мешая рассмотреть, что ещё там лежит. Эдди вытаскивает его, отфыркиваясь от мелких ватных волосков, попадающих в нос и неприятно щекочущих, долго вытаскивает, пока рядом с ним не образовывается пушистая горка, размером почти с него самого. Принц снова заглядывает в коробку и тихонько взвизгивает от восторга, залезая в подарок почти по пояс, доставая оттуда аккуратно сшитую подушку в виде пончика, мягкую настолько, что, стоит лишь сдавить, и пальцы практически проваливаются в ткань. Эдди с удовольствием тискает подушку, прижимаясь к ней лицом, он бы просидел так целую вечность, но любопытство берёт верх, и принц оставляет «пончик» в покое, уже воодушевлённей рассматривая оставшееся содержимое коробки. А содержимое там действительно хорошее: дно коробки почти не видно за кучей пакетиков со сладостями — жвачки разных сортов и вкусов, шоколадки, мармеладки, в таком ассортименте, что глаза разбегаются, и даже чипсы, диковинные, которых Эдди никогда не видел в городских магазинах — и огромная игрушка, шелковисто-мягкая, мальчик сначала не может понять, что это, но развернув… Всё равно не может понять. Это что-то длинное и голубое, с плавником на спине, но не похожее на акулу, потому что у акулы острые зубы, Ричи водил его в океанариум, когда Эдди было семь лет, и там были акулы, страшные и огромные, а таких чудозверей не было. Мальчик замечает прикрепленный к плавнику листочек и читает его. «Я знаю, что не успел показать тебе дельфинов в тот раз, и выглядят они не совсем так, ну да чёрт с ними, это дельфин. Кстати, это не единственная записка, поищи, там ещё есть;)». Принц разгребает приятно шуршащие, пахнущие пластиком пакетики в поисках других записок, но ничего не находит, успевает расстроиться и, вытаскивая руку из коробки, ойкает, порезав палец обо что-то. Сунув пострадавший палец в рот, Эдди высматривает поранивший его предмет, находит сложенную бумажку, перевязанную тонкой жёлтой ленточкой, и кое-как разворачивает её, стараясь снова не порезаться.
«Дорогая моя принцесса».
Не принцесса я, обиженно думает принц, продолжая читать послание от друга (внутри только щемит что-то от контраста этого лёгкого обращения и слов, сказанных Ричи всего пару часов назад).
«Я знаю, что ты не любишь, когда я тебя так зову, но согласись, Эдс, Спагетти или Бэмби звучали бы противнее: D Тебе уже десять лет, знаешь, мы познакомились всего три года назад, для некоторых людей это совсем не срок, но я считаю, что для нас с тобой это очень даже много! Помню, какую мордашку ты состроил, когда я с бухты-барахты вылез из кареты и начал ворчать, ругаться и вообще вёл себя по-свински, ужас, вспоминаю сейчас и понимаю, каким идиотом был. Наверное, я и сейчас идиот, только уже подросший немного (насчёт поумневшего не уверен).»
Эдди против воли хмыкает, соглашаясь. Ричи и вправду всё ещё такой идиот.
«Я тебя старше на три года, поэтому, увы, мне нельзя материться, а то твои нежные славянские ушки завянут, скажу цензурно — мне очень (типа, очень, я не вру) нравится с тобой общаться. Ох, знал бы ты, какую шутку я сейчас пошутил у себя в голове, ты бы меня треснул, стопудово, а твой папаша вышвырнул бы меня из вашего дворца (кстати, надо было, наверное, написать, чтобы ты читал это, когда останешься один, а то потом стыдно будет всем вокруг). Ладно, я заболтался, перехожу к сути».
И огромными разноцветными буквами на половину листа переливается
«С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ, ЭДС!». Принц морщит нос от надоедливого прозвища, не признаваясь даже самому себе, что на самом деле ему нравятся все эти имечки и звания, которыми его награждает Ричи.
«Окей, я уже вижу, как ты опять корчишь эту свою знаменитую недовольную рожицу, да-да, я знаю, что ты на самом деле не такой милый и сладкий, каким тебя все считают, просто ты ещё не раскрыл весь потенциал и обширность данного умения. Спорим, когда ты будешь в моём возрасте (а я буду уже к тому моменту дряхлым шестнадцатилетним дедосом), ещё попомнишь мои слова! Вроде как у вас принято желать щястья-здоровья и долгих лет жизни, я вдобавок пожелаю, чтобы:
— Рори больше не грыз твои ботинки в следующий раз, когда ты к нам приедешь, серьёзно, он только твои грызёт, что за магия, чувак
— Твой медвежонок никогда не терялся, а то ты тогда так испугался, что я думал, что ты в штаны наложишь
— Ну и чтобы я тебя не сильно доставал, я, бывает, перегибаю палку, но ты всегда можешь дать мне подзатыльник, если дотянешься, Дюймовочка!
Короче, дело к ночи, я заканчиваю это письмо, надеюсь, ты не сильно будешь смеяться (хотя мне нравится твоя улыбка, ноу хомо, бро), жду не дождусь нашей встречи, мальчик-с-пальчик.
Твой Ричи.
P.S. Исправь, пожалуйста, эту жизненную несправедливость, придумай мне тоже прозвище, слышь!»
Эдди осторожно кладёт письмо на пол, улыбаясь вызванным воспоминаниям. За своего Майка ему и вправду было страшно, а пожёванные туфли он до сих пор хранил в своём шкафу, хотя король порывался их выкинуть, но для мальчика это были ценные вещи. Эдди вспоминает, как Ричи крутился вокруг него, зарёванного и мечущегося в поисках любимой игрушки, обнимая его, как только принц останавливался; как друг хохотал, когда мальчик ахал над погрызенными туфлями, выговаривая (не очень-то) виновато выглядящему псу, тряс пальцем у него прямо перед кожаным носом, а зенненхунд только постукивал хвостом, прижимая уши. Эдди вспоминает всё это… и начинает плакать, шмыгая носом, прижимая игрушку-дельфина к себе. Ричи назвал его мямлей и сказал, что не хочет слушать, убежал и больше никогда-никогда не захочет с ним разговаривать просто потому, что Эдди согласился помочь папе. Потому что он согласился быть настоящим принцем, а не только его названием.
Раздаётся осторожный стук в дверь, и она приоткрывается. В спальню Эдди медленно входит король Уильям, аккуратно прикрывая за собой дверь. Он делает ещё шаг и, окидывая сидящего на полу сына обеспокоенным взглядом, спрашивает тихо:
— Эдди, что случилось?
Мальчик в ответ только всхлипывает, продолжая плакать. Мужчина замечает распакованную коробку, лежащий листок с огромной яркой надписью
«С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ» и всё понимает. Уильям вздыхает беззвучно, тяжело, и садится на пол рядом с сыном, притягивая его к себе и приобнимая за плечи:
— Ты расстроился из-за Ричи?
Эдди слабо кивает головой, утыкаясь лицом в дельфина, и мужчина продолжает, немного помолчав:
— Он остынет, синичка. Просто дай ему немного времени. Признаюсь, мы с Беверли не думали, что он отреагирует настолько остро, не приняли во внимание скачущий гормональный фон и…
Король осекается, поняв, что уходит от темы.
— Пойми, Ричи очень свободолюбивый, против воли его не заставишь ничего делать, и, естественно, ваша будущая, навязанная свадьба показалась ему ужасом. Не из-за тебя, я уверен, тебе просто не повезло оказаться рядом в тот момент, когда на него всё обрушилось.
— Но я-то был не против, почему он меня из-за этого возненавидел? — Эдди всхлипывает через каждое слово, хлюпая носом и вытирая лицо рукавами пижамной кофты. Он правда не может понять. — Он же старше меня, почему он не понимает того, что понимаю я?
— Я думаю, он понимает… Ох, — Уильям проводит рукой по своим волосам. — Я не знаю, как тебе это объяснить. Хочешь, позову кого-нибудь, кто сможет?
Мальчик мотает головой из стороны в сторону, кладёт дельфина на пол рядом с собой и забирается к королю на колени, обнимая папу поперёк груди. Уильям обхватывает его руками, словно образуя защитный кокон, и покачивает легонько, целуя сына в макушку. Ему больно видеть такого расстроенного Эдди, особенно в его день рождения, но поделать с этим он ничего не может, боясь пообещать чего-то, что на самом деле не является правдой. Король надеется, что Ричи скоро одумается, и они с Эдди поговорят нормально, потому что, ну… Вряд ли бы и сам Ричи хотел расстроить Эдди до слёз. А если хотел… То Уильям пристрелит его из ружья.
— Можно? — в спальню заходит Оксана, ступая практически неслышными шагами, позвякивая браслетами, и присаживается рядом с ними, поглаживая мальчика ладонью по голове. — Ваши синие «волны» распространяются по всему дворцу. Что такое?
— Ричи, — всхлипывает Эдди, успокаиваясь от мягких прикосновений колдуньи, а Уильям кивает, продолжая:
— Они поссорились из-за свадьбы.
Женщина прищуривается, разглядывая сероватые проблески неуверенности в ауре короля и чёрные линии обиды у принца, и вздыхает. Постоянно присутствующий флёр грусти во дворце угнетает её, а в такие моменты, как этот, колдовать становится особенно трудно из-за возникающих эмоциональных «помех». Колдунья аккуратно забирает Эдди у неохотно отпустившего его короля и вытирает ему слёзы расшитым платком, приговаривая:
— Ну-ну-ну, успокойся, друзья могут ссориться, но главное это преодолевать обиду и гордость и идти мириться. Ричи просто импульсивный мальчик, свадьба ещё не скоро, он успеет понять, что был не прав, — она прерывается, поворачиваясь к Уильяму, и беззвучно произносит «Идите, я его уложу». Король пытается как-то противоречить, но усталость от напряжённого дня берёт верх, и мужчина, дотянувшись до сына и поцеловав его в макушку, встаёт и уходит из спальни, тихо прикрывая за собой дверь, которая, впрочем снова открывается. В комнату скользит княжна София, приглашённая Уильямом на праздник вместе со своими сёстрами, женщина поплотнее закутывается в шёлковый халат и сонным шёпотом спрашивает у накладывающей чары Оксаны:
— Почему ты ушла? Что с принцем?
Эдди сидит на коленях своей наставницы, съёжившись в комочек, но уже практически успокоившись (отчасти благодаря волшебству Оксаны). Мальчик зевает и утыкается носом женщине в плечо, прикрывая глаза. После сильного эмоционального всплеска ему очень хочется спать.
— С принцем всё в порядке, просто случилась небольшая ссора, — еле слышно отвечает Оксана и поднимается, взяв уже довольно тяжёлого принца на руки. — Нужно уложить его.
— Балуете вы с Уильямом ребёнка, — с недовольным вздохом комментирует София, глядя, как колдунья бережно укладывает мальчика на кровать, положив дельфина рядом с Майком и накрыв его одеялом. — Иногда человеку нужно побыть одному, чтобы пережить слишком сильные чувства, а вы с ним бегаете, как курица с яйцом.
Вопреки своим словам, она присаживается на краешек кровати и целует уже сопящего Эдди в лоб, закрепляя наложенные чары:
— Спи спокойно, маленький принц. Пусть все тревоги уходят прочь, и снятся только хорошие сны.
Княжна встаёт с кровати и оправляет халат, глядя на пьющую из разукрашенной резьбой фляжки Оксану:
— Тебе тоже надо отдохнуть, не перебарщивай с этой подпиткой.
— Это зелье поможет восстановить истраченные силы, — колдунья затыкает фляжку за пояс ночной юбки и встряхивает кистями, отчего по полу спальни рассыпается сноп разноцветных искр. — Мы с Альфиёй вдвоём, практически без помощи, держали сегодня замковые щиты и ещё целую кучу охранных заклинаний, за одну ночь без катализатора моё ядро просто так магию не пополнит. Всё-таки я уже не так молода, как раньше.
София только улыбается и подхватывает Оксану под руку, направляясь в сторону двери:
— А по-моему, возраст на тебя не так уж сильно влияет.
Когда они уходят, за дверьми спальни раздаётся тихий Оксанин смех.
Примерно в это же время — по американскому времени в семь часов вечера — в залитой сумерками комнате принц Соединённых Штатов Ричард лежит на кровати и кидает в стену мячик, с хмурым выражением лица наблюдая за его полётом, ловя его снова и снова. Королева Беверли сидит рядом с ним, молча наблюдая за сыном.
— Почему ты сидишь здесь? — угрюмо спрашивает Ричи, продолжая своё занятие. Женщина расправляет складки на платье:
— Хочу поговорить.
— Наговорились уже, — отрезает мальчик, зло прищуривая глаза, — Последний наш разговор закончился моей неожиданной помолвкой с Эдди. Так что я не хочу разговаривать.
— Милый… — начинает Беверли, но Ричи вскакивает, перестав бросать мяч, и шипит рассерженно:
— Милый? Серьёзно? Мам, я правда не хочу сейчас разговаривать! Я всё ещё в шоке от твоего предательства! Ты обещала мне, что мы будем обсуждать всё, что происходит! — он срывается на крик, импульсивно взмахивая руками. — И что? И ничего! Я узнаю о собственной, мать вашу, свадьбе, в последнюю очередь! Пипец сюрприз, спасибо, мам! Я истратил свой телепорт, чтобы свалить! Я хотел провести этот день с Эдди, а в результате мы поссорились из-за вас и ваших дурацких идей, потому что он папенькин сынок и согласился!
Королева дожидается окончания его бурной речи и складывает руки на коленях:
— Я понимаю, мы с Уильямом поступили неправильно по отношению к вам, — она поднимает ладонь, когда замечает, что принц порывается сказать что-то. — Подожди. Я тебя не перебивала, теперь ты послушай меня. Во-первых, вы ещё несовершеннолетние и не можете принимать такие решения самостоятельно, особенно Эдди, которому всего лишь десять лет. Во-вторых, вы принцы. Наследники. Эта свадьба это ваш шанс сделать что-то для своих любимых королевств. В-третьих, разве Эдди не твой друг?
— Друг, — бурчит в ответ Ричи.
— Друг. Не враг, не соперник, не незнакомый тебе человек. Если бы вы не подходили друг другу, мы бы даже и не подумали о том, чтобы сочетать вас браком, поверь мне, но у вас чудесная дружба, и, я думаю, свадьба мало что изменит в ваших отношениях.
Ричи заливается краской до кончиков ушей и смотрит на мать исподлобья:
— Изменилось бы. Для того, чтобы быть в браке, нужно быть, ну, влюблённым. Любовь должна быть, разве нет? Хотя бы какая-то?
— А разве дружба это не форма любви? — Беверли улыбается, довольная, что может нормально поговорить с сыном. — И потом, это вовсе не обязательно. Супруги могут быть друзьями, иногда для крепкой семьи бывает достаточно и этого. В любом случае, ваша свадьба состоится, только не сейчас, а когда вы оба станете совершеннолетними и будете готовы это на себя принять.
— Я всё равно не понимаю, почему Эдди так легко согласился, — ворчит Ричи уже не так ядовито, как раньше, и заваливается на спину, возобновляя прерванное занятие. Мячик ритмично стучит по стенке. — Просто не могу понять, как можно так запросто отказаться от своей свободы лишь потому, что ты принц и кому-то что-то должен.
— А ты спроси у него, когда пойдёшь мириться, — советует королева, вставая с кровати сына, понимая, что разговор на сегодня закончен. Мальчик скептически хмыкает в ответ:
— Не пойду. Он меня бесит. Пусть подрастёт, тогда, может быть, поговорим. Пока это бесполезно.
Королева удручённо качает головой. Как объяснить избалованному вниманием окружающих принцу, что настоящая дружба так не работает? И она уходит, не зная, что Ричи уже начинает скучать по своему белорусскому другу.
***
Р: Мальчонка этот мне испортит лето! Он в глаза не видывал ружья!
Э: Он задавака!
Р: Ну, зачем мне это?
Р&Э: Уж лучше свинкой заболею я!
Р: Тебе я очень рад!
Э: Я счастлив, что я тут!
Р&Э: Вот бы убежать!
Э: Я б хотел его…
Р: Хотел бы я его…
Р&Э: ПРОГНАТЬ!
Когда наступает лето, Эдди ужасно не хочет ехать в Медину. Ричи не отвечает ни на одно письмо, посланное ему мальчиком, и принц убеждается, что наследник американского престола зазнайка, задавака, высокомерный дурак, каким и показался Эдди в первый день знакомства (обидно только, что Ричард успел стать для него хорошим другом, единственным, не считая принца Майка, ещё обиднее, что он скучает по этому взбалмошному кудрявому идиоту). Но король Уильям упрашивает, уговаривает Эдди поехать, и принц едет, с мрачным предчувствием того, что это лето будет незабываемым. В плохом смысле.
И, к сожалению, оказывается прав. Американский принц смотрит на него с неприязнью, как на тыквенную кашу, которую терпеть не может, и Эдди невольно отвечает ему тем же, злясь. Ну и пусть. Ну и пожалуйста, ну и не надо, ну не очень-то и хотелось. А только Ричи всё равно придётся смириться с его присутствием в своей жизни — они станут супругами, и тут ничего не попишешь.
— Я рад, что вы приехали к нам, — выплёвывает Ричи с наклеенной улыбкой, кланяясь вежливо кивнувшему королю Уильяму и скрестившему руки принцу. Эдди поправляет задравшуюся фенечку (которую не снимал ни разу, странно, что она не истрепалась) и делает реверанс, делая свой самый высокий и противный голос:
— О, а мы счастливы находиться здесь, — он наслаждается округлившимся глазами Ричи и подаёт ему руку, ненавидя всей душой формальные церемонии приветствия. Гораздо лучше было, когда Ричи просто накидывался на него с объятиями, чуть не сшибая с ног. Американский принц вытягивает губы трубочкой, корча рожи, наклоняясь к запястью Эдди, и мальчик едва сдерживает улыбку, стараясь держать каменное выражение лица (со стороны оно больше похоже на «уточку», но он об этом не знает). Ричард задерживается на пару секунд над его рукой, явно преодолевая нежелание это делать, но потом всё же быстро чмокает Эдди в запястье и показательно вытирает губы. Мальчик показывает ему язык, обтирая обслюнявленную — как ему представляется — руку о походные штаны, в которых приехал, и, высоко задрав нос и скрестив на груди руки, гордо шествует мимо отвернувшегося американского принца, случайно (или не очень) наступив ему на ногу.
— Боже мой, они такие лапушки, — умиляется Беверли.
— Да уж, — вздыхает Уильям, думая про себя, что помирить их будет ох как непросто.
