Сосуживцы

«Антон, зайди, пожалуйста, нам надо поговорить» Антон пялится на это сообщение и ничего не может понять. Арс — Арсений Сергеевич — не писал ему в их интранетной сети уже, эм, с год, обычно ограничиваясь сообщениями в телеге или даже звонками. С чего это сейчас ему понадобилось вызывать его так официально, вообще непонятно. Особенно учитывая тот факт, что они вместе пришли на работу буквально два часа назад. А до этого вместе выехали из дома, вместе позавтракали, погуляли с собаками, сходили в душ, потрахались, проснулись. Антон отматывает это утро как на плёнке. Думает, что вроде всё нормально было, они даже целовались дольше обычного перед выходом. Вообще у Арсения было правило — не приносить работу домой, поэтому они обычно в принципе не обсуждали рабочие моменты во внерабочее время. Разве что перемывали косточки работникам их агентства, потому что Арсений оказался ужасным сплетником (хотя это и так было понятно по его «да я знаю, что там обо мне в офисе болтают», ещё когда только начинались их отношения). Антон в то время иногда даже шутил, что Арсений с ним встречается-то только потому, что он идеальный информатор. Потом, правда, из-за того, что Арсений использовал все новости офиса в свою пользу, развлекаясь тем, что цитировал в воздух нелицеприятные фразочки, сказанные каким-нибудь сотрудником о нём, как о начальнике, прямо при этом сотруднике, Антону перестали доверять. И это вообще-то было обидно — коллеги иногда заканчивали своё бурное обсуждение, только завидя появившегося Антона. Об их с Арсом отношениях тоже сплетничали, причём в самом начале много и похабно, по словам Оли, но так как официальных заявлений они, разумеется, не делали, в какой-то момент всем, видимо, надоело. Появлялись другие темы: уход Лены в более прибыльное место, каминг-аут Гудкова, служебный роман Максима из социально-политического отдела с Кристиной из маркетингового и ещё сотни других поводов почесать языками, как и во всех остальных офисах. Антон вертит головой по сторонам, но не заметив ничего подозрительного, встаёт и наконец направляется к Арсению в кабинет. Паша не обращает на него никакого внимания, слишком занятый чем-то определённо важным — так сосредоточенно он печатает. Из этого Антон делает вывод, что этот вызов — прихоть Арсения, и он уже начинает волноваться. Перед тем, как наконец открыть дверь, он лихорадочно вспоминает — мог ли где-то обосраться в профессиональном плане, но нет: свои обязанности он исполнял исправно. Да, как обычно доводил всё до дедлайнов и горящей жопы, но по итогу всё равно выдавал отличные тексты, так что за смминг их агентства можно было не беспокоиться. Что же тогда такого взбрело Арсу в голову? Он открывает дверь и видит сидящего за столом Арсения. Выглядит он обычно, разве что чуть напряжен. Но это и нормально — у них последние пару месяцев идёт масштабный проект, для которого им едва ли не впервые пришлось воспользоваться аутсорсингом. — Арс? — осторожно переспрашивает Антон, закрывая за собой дверь. Арсений немного вздрагивает и отвлекается от экрана монитора. — Ну когда же ты уже научишься стучать? — риторически спрашивает он, и у Антона слегка отлегает. — Ты зачем меня вызывал? Ещё и так официально? — Антон подходит ближе, но не садится (не потому что приглашения не было, а потому что он всё ещё надеется, что разговор будет коротким, типа «какую кухню будем заказывать сегодня?» или «перестань разрешать собакам валяться на нашей постели», в крайнем случае — «ещё раз я увижу разбросанные носки — уволю»). Но Арсений молча кивает головой на кресло у его стола и мужественно держит актёрскую паузу. — Арс? — Антон уже реально нервничает, но садится. — Я знаю, что ты хочешь уйти, — замогильным тоном уведомляет тот. Антон выпадает. Чего? Уйти? Что этот идиот себе выдумал? — Арс, ты рехнулся? Куда я хочу уйти? — Сегодня после душа, когда я ещё не надел линзы, а ты был в туалете, я случайно спутал наши телефоны, а у тебя же есть мой отпечаток, и я неспециально прочитал сообщение от контакта «Эйчар Колгейт», — всё так же трагично продолжает Арсений, игнорируя явное неуважение и несоблюдение субординации (на работе они практически всегда продолжают играть в «Арсения Сергеевича» и «Шастуна», что нравится обоим, но сейчас Антону пофиг). Арсений выглядит очень виноватым, и Антону первым делом хочется заверить его, что он знает, что тот не рылся в его телефоне специально, но дело тут всё-таки в чём-то другом, поэтому он недоуменно хлопает глазами и просит: — Арс, ты можешь нормально объяснить, а? Теперь очередь Арсения удивлённо на него смотреть. — Тебе разве не писал эйчар Колгейта? Антон вообще не въезжает, что за хуйня происходит. — Он звонил позавчера, да. Но ты можешь нормально объяснить, куда я ухожу? — Ты уже принял решение? — несмотря на Арсову обычную драмаквиновость, в этом вопросе Антон явно слышит искреннее переживание и даже обиду. — Блядь, Арсений, объясни по-человечески, пожалуйста, куда я, по-твоему, ухожу! — не выдерживая, взрывается он. — В Колгейт же. — Арс глупо хлопает ресницами и печально на него смотрит. — Или тебе ещё кто-то предложил? Только в этот момент до Антона доходит. Пиздец, вот же ж ебалай. — Ебать, ты меня напугал, придурок, — жалуется Антон. — Я подумал, что ты решил, что я тебя бросаю. — Ты меня бросаешь? — вот теперь в голосе и в выражении лица этого идиота виден реальный испуг. — Господи, ну что ты за человек, Арсений? — устало тянет Антон. — Я тебя не бросаю и не ухожу в Колгейт, мне их эйчар просто позвонил предложить вакансию, но я сразу отказался и даже забыл об этом. Что ты тут устроил вообще, а? Арсений будто бы расслабляется, смотрит по-домашнему, скрывая улыбку, но потом вдруг опять серьёзнеет. — А почему ты отказался? Насколько я понял, их эйчар предлагал тебе должность супервайзера и увеличение зарплаты ещё на десять процентов. Антон смотрит на него как на спятившего. — Ты щас издеваешься, Арс? «Должность супервайзера и десять процентов к зарплате»? — Ты же знаешь, что я не могу тебе повысить оклад тут, — растерянно бормочет Арсений, не особо даже обращая внимания на Антона. — И дело даже не в том, кто что скажет, просто ты и так получаешь максимум, почти как начальники отделов, и это было бы несправедливо… — Арсений, — перебивает Антон, но тот будто бы его не слышит и продолжает рассуждать вслух. — И карьерного роста у тебя тут совсем нет, я же понимаю, что тебе не так уж и интересно должно быть… — Арс! — А Колгейт — престижное место, у них наверняка куча корпоративных бонусов… — Арс! Я не ухожу на другую работу, потому что не вижу смысла, ведь там не будет тебя. Арсений осекается, и у него краснеют скулы. — Ты серьёзно? — тихо спрашивает он. — Да, — просто пожимает плечами Антон. — Ну и ещё мне это не нужно. У нас с тобой и так общий бюджет, я не бедствую, — пытается пошутить он, но Арсений смотрит на него всё так же внимательно. — Арс, ну ты что? — Ты не должен отказываться от хорошего предложения из-за меня, — очень тихо возражает Арсений, опустив взгляд. — Господи, ты вообще меня не слышишь, да? Мне это не нужно. Меня в моей работе устраивает абсолютно всё, — как маленькому, разъясняет Антон. — Но там карьерный рост… — Арсений. Не у всех в этом мире есть какие-то амбиции, ты же понимаешь? — Антон наблюдает, как Арс заторможенно кивает. — Некоторым людям комфортно и без осуществления каких-то заоблачных целей или реализации карьерных планов. Я один из этих человеков. — Антон улыбается, следя за тем, как меняется лицо Арсения. — Меня абсолютно устраивает моя жизнь, я бы даже сказал, что не представляю, что ещё может сделать её более счастливой. И ты это знаешь, так что я даже удивлён, что ты решил, будто я куда-то собираюсь уходить. Арсений выглядит одновременно и довольным, и растерянным. — Я знаю. Просто… Я решил, что вдруг ты мне не сказал про звонок эйчара, потому что тебе надо обдумать предложение, или вдруг ты уже согласился, но не знал, как мне сказать, — уныло тянет он. — А ты просто забыл. — А я просто забыл, — повторяет Антон и внимательно вглядывается в Арсения. За почти полтора года отношений он изучил его практически досконально: знал все привычки и стыдные детские и не очень истории, какие фильмы Арсений смотрит, чтобы отвлечься, а какие, чтобы поговниться, как он трахается для удовольствия, а как, чтобы снять стресс, он даже умел различать, когда Арсений реально злится на сотрудника, а когда только делает вид, чтобы не расслаблялись. И это не говоря уже о его перфекционистских замашках и склонностях. — Что-то не так, — приходит к выводу Антон. — Я уверен, что ты не всерьёз придумал себе, будто я собираюсь уходить и скрываю это от тебя. Арсений неловко пожимает плечами и слегка тушуется, а Антон вдруг понимает. — Тебе не хватает драмы? — Чего-о? — по тому, как ненатурально Арсений тянет слово, Антон понимает, что попал в яблочко. — Пиздец, Арс, ты устроил этот спектакль, думая что? Что мы поссоримся? А потом трахнемся у тебя в кабинете, как тогда? — Нет, — смущенно отвечает Арсений, отводя взгляд. — Я не так думал. — Ебать ты чокнутый, конечно. А не мог просто сказать мне, что тебе нужны острые ощущения? — Антон практически всерьёз сердится. — Да как я тебе такое скажу? — взрывается Арсений. — У нас всё замечательно, и я это правда, — он делает акцент на слове, — ценю и очень этому рад. Как я тебе должен сказать, что мне не хватает чего-то? — Как-как, блядь? Ртом! Ебануться, у нас кризис в отношениях, а я даже не знаю, — Антону реально сейчас обидно, потому что это пиздец. — У нас нет кризиса! — поражённо выдыхает Арсений, выходя из-за своего стола и подходя к Антону, чтобы усесться напротив него и взять его за руки, как обычно даже не поморщившись от влажных ладошек. — Я… Я не знаю. Я люблю тебя, и ты любишь меня, и у нас всё идеально, и… — А тебе хочется чего-то яркого? — понимающе перебивает Антон. Это понятно — зная историю Арсения, это действительно легко объяснить. Когда ты много лет привык жить в драме, в постоянном напряжении, накручивая себя и придумывая то, чего нет, обычная комфортная жизнь, как бы ты её ни желал, в какой-то момент может приесться. А с Арсовой склонностью к драматизму так тем более. Арсений неловко поджимает губы. — Я понял, — кивает Антон. — Ты же понимаешь, что дело не в тебе? — растерянно и тихо бормочет Арсений. — Конечно понимаю, — хмыкает Антон. — Но ты всё равно мог бы сказать это нормально, а не устраивать цирк с конями. — В цирке вообще-то тигры и львы выступают, — демонстрирует своё прокачанное Антоном знание мемов Арс. — И клоуны, — добавляет Антон, всё ещё растерянный и расстроенный внезапным открытием. — Ладно, я пойду. Он встаёт и направляется к двери, когда чувствует, что Арсений подскакивает, тянет его на себя, разворачивает и целует. — Прости меня, — понуро просит он, отрываясь. — Ты дурак, — ласково отвечает Антон и напоследок чмокает его в щёку. *** На следующей неделе Арсений буквально каждый день орёт на всех. На фоне окончания проекта у него поехала кукуха, и он даже перешёл от своего любимого хладнокровного морального уничтожения сотрудников к неконтролируемым истерикам. Достаётся абсолютно всем, и Антон уже всерьёз беспокоится о начальнике-тире-любовнике-тире-друге-тире-парне. Поэтому, когда он собирается озвучить то, что собирается, это реально может обернуться скандалом, так что он очень ссыт даже заходить к Арсу в кабинет. Сразу вспоминаются первые годы работы в агентстве и то, как он даже разговаривать не мог в присутствии Арсения. Но Антону приходится взять себя в руки, так что он, вытирая пот со лба, без стука заходит к Арсу в кабинет. Тот агрессивно что-то печатает и не поднимает голову. — Арсений Сергеевич, — аккуратно зовёт Антон. — Чего? — всё так же уткнувшись в экран бросает Арсений. — Арсений Сергеевич, я облажался, — зажмурившись выдавливает из себя Антон. — Шастун, давай быстрее, у меня через пятнадцать минут встреча с представителями ТиАй будет, чтобы презентовать наш последний проект. Антон вообще-то в курсе, он выслушивал об этом весь прошлый месяц, а сегодня утром, одеваясь, Арсений буквально не затыкался, расписывая, как это важно. Вот поэтому то, что случится дальше, — абсолютный и бесконечный пиздец. — Я случайно разослал всему офису свой дикпик с подписью «любимому начальнику, чтобы встреча прошла охуенно», — на одном дыхании выпаливает Антон. — Ты сделал что…? — Арсений медленно отрывается от компьютера, и Антону кажется, что у него белеют даже губы. — Проверь рабочую почту, — обречённо вздыхает Антон. Арсений молча щёлкает мышкой и с бесстрастным выражением лица смотрит на экран, даже не моргая, кажется. Антон не подходит ближе — и так знает, что он там увидит. — Как ты…? Что ты…? Я тебя сейчас… — практически заикаясь, Арсений встаёт из-за стола и направляется к Антону, который действительно готов сейчас обосраться от страха, так что вскидывает руки в защитном жесте. А когда Арсений подходит слишком близко, и Антон всерьёз опасается, что тот его может ударить, он решает действовать проверенным методом — притягивает того к себе и жёстко целует, кусаясь, как тот любит. Арсений порыв не оценивает и начинает вырываться, заодно довольно чувствительно молотя Антона по спине, и это явно плохой знак — до рукоприкладства он вообще никогда не доходил. Так что Антон лихорадочно расстегивает ему идеально сидящий пиджак и сдёргивает его, но не до конца, чтобы зафиксировать руки. Арсений поражённо хлопает глазами, так что Антон пользуется этим, чтобы подтолкнуть его к столу. На нём сегодня то, что Антон называет «отвал жопы» — идеально сидящий темный приталенный костюм, кипенно-белая рубашка и ебучие подтяжки, которые Антон обожает. Вообще, когда Арсений сегодня три часа торчал и наряжался перед зеркалом, Антон слюной изошёл: ещё бы, тот нацепил на себя и гартеры, и те ебучие подтяжки для рубашки с алиэкспресса, которые выглядят как женский пояс для чулок, и обычные подтяжки для брюк. Ощущение такое, будто на БДСМ-встречу собрался, а не в офис. Антон быстро, пользуясь чужим замешательством, отстёгивает подтяжки и завязывает ими Арсу руки — за их почти полтора года отношений он уже научился быстро делать грамотную обвязку. — Ты совсем охуел? — слишком очевидно потерянно спрашивает Арсений. — Антон, у меня через десять минут встреча, сюда придут представители Транспэренси Инт… — Мы успеем быстрее, — пыхтит Антон, расстёгивая Арсению рубашку и стаскивая её до рукавов — вот это он вообще не обдумал, когда связывал Арсу руки. Ладно, он дёргает её обратно до плеч: так даже красивее. — Ты же никому ничего не отправлял? — внезапно переспрашивает Арсений, слегка двигая тазом, пока Антон расстёгивает его ремень. — Нет, конечно. Я долбоеб, но не настолько. — Антон справляется наконец с ебучим ремнём, цыкает и дёргает язычок молнии. — Как ты понял? — Я сразу заметил, что адреса сотрудников указаны с опечатками. Это же сколько фейковых почтовых ящиков ты насоздавал. — Арсений закатывает глаза. — Очень тупая идея. — Идея может и тупая, но ты мне подыграл, актёр хренов, — обиженно бурчит Антон, стягивая наконец с этого бесючего павлина брюки и резко проводя по бёдрам руками. — И за «тупую идею» ты сейчас ответишь, — заявляет он, не давая Арсению и слова вставить, садится на кожаное кресло и перекидывает того через коленки. — Что ты собираешься…? Антон, у меня встреча-а, — Арсений громко выдыхает на последнем слове, потому что Антон с размахом опускает ладонь на его ягодицы, всё ещё обтянутые белой тканью боксеров. Дурацкие подтяжки для рубашки болтаются на бёдрах. — Я же сказал, что мы успеем до твоей встречи, — бормочет Антон и шлёпает ещё раз. До Арсения он вообще не знал, как тащится по всему такому. А тому было член в рот не клади (на самом деле клади, Арсений охуенно сосет), он абсолютно спокойно рассказывал, что и как ему нравится в постели. Это никак не коррелировало с тем, что о чём-то эмоциональном или о чувствах говорить ему было неловко, но Арсений в принципе сочетал в себе несочетаемое. Антон бьет по ягодицам ещё и ещё, а после сжимает и гладит, чувствуя, как собственный член упирается в ширинку. — Шастун, давай скорее, — шипит Арсений, дёргая руками, но у него стоит, Антон чувствует. — Как скажете, Арсений Сергеевич, — поддакивает он и лезет в карман за смазкой. Выдавив её на пальцы, он немного приспускает трусы и под тяжёлое дыхание Арсения массирует сжимающееся кольцо мышц. — Расслабьтесь, Арсений Сергеевич, — тихо приказывает он, и в голове стучит кровь. — Я не могу, у меня встреча, а ты даже дверь не запер, — тихо стонет Арс, но действительно расслабляется, так что Антон вводит сразу два пальца. — Чем лучше вы будете готовы к сотрудничеству, тем быстрее мы закончим. — Если бы Антон услышал такое в порно, он бы очень сильно ржал, но сейчас возбуждение и адреналин делают своё дело, так что он только выдыхает сквозь зубы. Арсений правда расслабляется и даже слегка прогибается, насколько ему позволяет поза, но Антон лезет в другой, карман, доставая чехол с шариками. Арсу не видно, что происходит, и почему пропали пальцы, так что он оборачивается и обречённо стонет. — Антон, ну что ты вообще удумал, а? — Не переживайте, Арсений Сергеевич, я их продезинфицировал, — глухо информирует Антон и выдавливает смазку и на них. — Антон, у меня встреча! Они буквально через несколько минут будут стучать! И если ты… — Арсений не договаривает, потому что Антон аккуратно проталкивает сразу два самых маленьких шарика и легонько дёргает. Арс молчит, и, зная его, Антон уверен, что он просто закусил губу, чтобы не застонать вслух, так что он сам облизывается и вводит остальные шарики под едва слышный скулёж, а после заново натягивает на Арсения боксеры и резко шлёпает ладонью. Арсения подкидывает, Антон ощущает, как он напрягается всем телом, а после будто отпускает себя, сильнее выпячивая зад. Антон бьет ещё несколько раз, и Арсений уже откровенно стонет, пытаясь потереться членом об Антоновы бедра, когда он опять поглаживает и сжимает ягодицы, запуская руку под ткань, после череды шлепков. Антону самому кажется, что он сейчас сдохнет нахуй от всего происходящего, от того, как Арсений возится у него на коленях, как вздыхает на каждом ударе и еле слышно хнычет в перерывах, как сжимает и разжимает связанные за спиной кулаки — ему наверняка ужасно неудобно, и руки затекли, но он наконец перестал жаловаться и только извивается и поскуливает. На восемнадцатом, кажется, ударе, Антон не выдерживает, неловко стягивает трусы полностью, кончиками пальцев проходясь по горячей и покрасневшей коже ягодиц, дёргает цепочку шариков за хвостик и медленно вытаскивает до середины, наслаждаясь звуками, которые издаёт Арсений. Тот сильнее отклянчивает задницу и что-то глухо стонет, кажется «пожалуйста», но Антону сейчас плевать, поэтому он одним движением вгоняет всю цепочку обратно и невольно сам двигает бёдрами — член стоит так, что уже почти больно. Так что он наконец, поднимает Арсения — он мягкий и податливый — быстро развязывает ему руки и укладывает на стол. Арсений даже не делает попытку размять запястья, просто распластывается по столу и смотрит мутным шальным взглядом. У него приоткрыт рот, и между искусанных влажных губ виден блестящий язык, так что Антон наклоняется и целует его, пока сам подрагивающими от возбуждения руками стягивает с себя штаны. Когда он наконец вытаскивает шарики полностью, Арсений только обессиленно мотает головой — когда ему очень хорошо, он обычно становится совсем тихим. Антон задирает ему ноги в блядских, совсем не сексуальных, но всё равно пиздец возбуждающих гартерах, сгибает их в коленях и только намеревается жёстко войти сразу на всю длину, как вид Арсовой всё ещё открытой, слегка пульсирующей дырки совсем сбивает его с этой мысли, так что он быстро опускается на колени и широко лижет языком. Не зря покупал клубничную смазку. У Арсения дрожат ноги, и он издаёт изумительные в своём наслаждении звуки, когда Антон проходится языком по кругу, а потом лижет мелкими мазками, крепко сжимая, буквально впиваясь пальцами в его бёдра. — Антон, ну, — просяще хнычет Арсений, и не дать ему того, что он хочет, невозможно. Антон поднимается и наконец-то входит в него, едва сдерживаясь, чтобы не застонать вслух. Ему так охуенно, что теперь его очередь едва сдерживать стоны, вбиваясь сильно, с оттяжкой, сжимая Арсовы ноги, оттягивая резинку на подтяжке на левом бедре, чтобы она шлепнула Арсения, а после большим и указательным пальцем обхватывая и массируя головку члена. У Арсения сокращаются мышцы пресса, и он с тихим выдохом кончает себе на живот. Антон делает ещё несколько движений и замирает. Арсений лежит перед ним на деревянной глади стола, весь расхристанный, мокрый от пота, со спермой на животе, закрытыми глазами и закушенной губой. От этой картины Антон ловит флэшбэки, опять ускоряется и буквально через несколько толчков кончает сам. Напряжение наконец отпускает, и он изнуренно падает обратно на кресло, мимоходом отмечая, как из Арсения вытекает его сперма. Несколько минут они ничего не произносят, только по-прежнему загнанно дышат, и, когда Антон уже начинает волноваться за Арса, тот сдавленно бормочет, не поднимаясь: — Что ты сделал с представителями ТиАй? Антон смеётся. — Ничего. Они ещё на прошлой неделе попросили перенести встречу на завтра. Я уговорил Пашу не сообщать тебе это. Арсений наконец приподнимается, облокачиваясь на руки, и смотрит со странным выражением лица. — Это был план в плане? — Ага. А когда ты просек? — Не знаю. Я реально до последнего нервничал, но в какой-то момент подумал, что ты бы никогда не стал рисковать моей работой, так что отпустил себя, — задумчиво отвечает Арсений и зачем-то размазывает сперму по животу. Антон ласково улыбается на этих словах и подъезжает на кресле ближе, чтобы чмокнуть Арсения в коленку. — Тебе понравилось? — с надеждой спрашивает он. — Пиздануться, ты ещё спрашиваешь, — Арсений запускает ладонь ему в волосы. — Это ты мне так острые ощущения восполняешь? Антон хмыкает. — Это, конечно, не драма со страданиями, но я попытался сделать хоть что-то. — Спасибо, — серьезно говорит Арсений. — Ты даже не представляешь. Со всем этим напряжением и нервами последних месяцев. Мне кажется, так легко я себя давно не чувствовал. Знаешь, когда я ещё был уверен, что сейчас прямо в самый важный момент зайдут чуваки из ТиАй, я просто подумал «похуй», и стало так легко, будто я под кайфом. — Мне тоже понравилось, — смущённо бормочет Антон. — Обожаю шлёпать тебя и называть Арсением Сергеевичем. Мы можем устраивать такие вещи, кстати. Ну знаешь, со сценариями, всей этой фигней. Типа мы там ссоримся, например, или, наоборот, вообще не знакомы. Необязательно же в жизни нагнетать. Зато обсуждать обязательно. Арсений улыбается, смахивает челку со лба. — Ты прав, я только за. Но в офисе, наверное, больше не будем трахаться. Когда-то этот стол не выдержит. Антон делает вид, что задумался. — А в толчке офиса? Тихий секс, боязнь раскрытия, все дела? Кстати, дверь я запер. И Пашу попросил никого не впускать. — Молодец, Шастун. Вот вы, когда хотите, можете же. А насчёт вашего предложения я подумаю, рассмотрю его в ближайшее время. Антон ухмыляется. — Рад доставить вам удовольствие, Арсений Сергеевич.