Прыгну со скалы

      Карлос сидел, устало привалившись спиной к холодным ящикам манчестерской раздевалки, когда почувствовал, как кто-то осторожно взял его за руку. Чужие длинные пальцы легко коснулись центра ладони, призывая расслабиться, и ловко сплелись с его пальцами, спрятав их соединённые руки между телами, чтобы не дать увидеть посторонним. Карлос слегка улыбнулся, не открывая глаз — ему не нужно видеть, чтобы знать, кто мог действовать так деликатно. Он незаметно подвинулся ближе, привалившись плечом к плечу, чувствуя жар обнажённой кожи. Феде уже наверняка успел принять душ, пока Карлос приводил в порядок мысли, примиряясь с поражением, чтобы затем встать и идти дальше. — Ты расстроен? — голос Феде не громче шёпота, перешёл бы даже на португальский, если бы знал, ради скрытности. Тот разговор был очень неловким между ними, пока каждый пытался убедить другого, что ни в коем случае не стесняется ни их отношений, ни своего партнёра, но от товарищей по команде и, уж тем более, всего остального мира им нужно держаться в секрете. — Всё в порядке, не беспокойся обо мне, — Карлос хмыкнул, на секунду крепче сжав его руку в своей. — Это не ответ на мой вопрос, — он слышал по изменениям в голосе, как Феде хмурился, поворачиваясь к нему на скамейке и вглядываясь в его спокойное расслабленное лицо. Карлос приоткрыл глаза, пряча маленькую обнадёживающую улыбку в уголках губ, зная, что Федерико всё равно увидел. — Это уже седьмая моя лига чемпионов, у меня было очень много времени, чтобы успеть привыкнуть к поражениям, — Феде чуть прищурился, пытаясь раскусить его возможный обман, но кивнул, мол, понял и принял. — Всё хорошо. Сам-то как?       Феде пожал плечами и неопределённо качнул головой, поглаживая большим пальцем тёплую ладонь Карлоса. — Я играл-то сколько? Минут десять? — он ещё раз пожал плечами и криво ухмыльнулся, опустив взгляд. — Даже не досталось почти. В отличие от тебя.       Карлос быстро оглянулся, удостоверившись, что в их угол никто не смотрел, и поднёс их сцепленные руки к лицу, на несколько секунд прижавшись к ладони Федерико губами, выражая всю свою благодарность и согревающую сердце нежность. — Спасибо, Феде, — он так очаровательно краснел, когда Карлос делал что-то подобное, и смотрел своими большими глазами с таким особенным выражением, что это заставляло его каждый раз обнять его, наплевав на всех остальных, и прижать к себе, долго целуя, куда придётся. — Но ты бы лучше к Рафе подошёл, ему совсем тяжко. Да и Тибо не сладко пришлось. — Уже, — Федерико улыбнулся уже куда более уверенно, вдруг обнаглев настолько, что прижался своим бедром к его, обжигая жаром распалённого игрой тела даже сквозь влажные от пота шорты Карлоса. — И к Рафе, и к Тибо, и даже к Серхио. — А ко мне не подходил, — фыркнул, прервав их идиллию, Марсело, ничуть не смущённый ни своим вмешательством в эту слащавую раздевалочную романтику, ни тем, что сам в этот момент протягивал руку Карлосу, предлагая свою поддержку и понимание. Карлос с радостью пожал предложенную ладонь и даже встал, крепко обнимая радостно обхватившего его в ответ Марсело. — Хорошая игра, малыш, — он потрепал волосы Феде, когда они отстранились, улыбаясь его возмущённо сморщенному лицу. — Родри с Вини малышами называй, — Марсело широко усмехнулся, похлопав его по плечу, и, напоследок поцеловав Карлоса в щёку, удалился дальше выполнять свою командную работу — быть тем, кто улыбался, несмотря ни на что, тем, кто мог бы сохранить присутствие духа для них всех. Карлос бросил долгий пронзительный взгляд ему в спину, думая, стоит ли позже поговорить с самим Марсело, в чьих тёмных прищуренных от улыбки глазах он всё равно видел какую-то болезненную осознанную грусть. — Казе? — он издал тихое «м?» и обернулся, глянув на него поверх плеча. — Пора уходить.       Карлос на секунду прикрыл глаза, делая глубокий вдох, и уверенно взял ладонь Феде в свою, сжимая. Он отпустил это поражение. Он действительно сделал это. — Да, — и, возможно, теперь он мог бы идти, не оглядываясь на этот матч, не смотря на него иначе, как на болезненный урок, который преподали им всем, и неизбежный момент их общей истории, когда им просто не хватило удачи. Это бывает. Дерьмо случается, как говорил Серхио. — Надо возвращаться домой.