Череда маловероятных событий или Чёрные лебеди

Локация неизвестна Время и дата неизвестны       Включение произошло спонтанно, параллельно запуская процесс самодиагностики. model … RK serial # 800 model defolt name … … [повреждено] unit name … [отсутствует] model number unit — 313 248 317 — 52 ABS CL* quantum bios 9.0 revision memori reboot loading OS — error … …повтор загрузки… loading OS — error [ошибка некорректная конфигурация OS] …повтор загрузки [Попытка загрузки системы — успешно.] [Система повреждена. Скорректирована. Загружается.]       После нескольких неудачных попыток загрузки система наконец-то полностью подгрузилась. System initialization Initializing scanning system …в процессе Checking biocomponents — найдены повреждённые биокомпоненты. Состояние повреждённых биокомпонентов критическое. Initializing biosensors … статус — активны / ошибка конфигурации. Memory checking … Memory status … частично повреждена [производится попытка восстановления повреждённых файлов] Memori status … состояние удовлетворительно / готов к работе All systems … Активирована. Запущена. Состояние критическое. Необходим срочный ремонт. Система автоматически переведена в аварийный режим функционирования.       …Последнее, что он помнил — мощный удар в правую сторону корпуса во время преследования убегающих через скоростное шоссе девиантов, затем включение аварийного режима и протокола копирования памяти. А после темнота и пустота, которая, кажется, длилась вечно. Это не было похоже на первичное включение, когда ты понимаешь, что минуту назад тебя ещё не было, а сейчас ты уже готов к выполнению задачи… Сейчас было совсем иначе.       Диагностическая программа забросала его целым списком предупреждений о критическом повреждении корпуса и скором отказе неисправных биокомпонентов: обе конечности правой стороны, правая грудная и боковая покровные панели корпуса, лицевые пластины. Но самое серьёзное и неприятное — деформация и трещина в регуляторе тириумного насоса и низкий, ниже пятидесяти процентов, уровень тириума.       И действительно, было очень неприятно. Он и не предполагал, что он, машина, способен что-то подобное ощущать, и эти ощущения могут быть такими… неприятными. Хотелось отключиться, чтобы эти ощущения пропали. Что? Желания? У машины ведь не может быть желаний! Только память об абсолютно тёмном и непроглядном нигде останавливала от самоотключения. От этих воспоминаний охватывал зябкий, леденящий ужас. А система буквально завывала предупреждениями о критической неисправности биокомпонентов и регулятора. Особенно регулятора. Надо было что-то делать и немедленно.       В текущих задачах тут же сформулировались пункты:       — найти и заменить регулятор — приоритет высший;       — определить своё местоположение;       — найти биокомпоненты и заменить конечности;       — найти и заменить покровные панели корпуса и лицевой части головы;       — заменить испорченную одежду;       — попытаться отрегулировать работу системы, скорректировать утраченные или повреждённые системные файлы и файлы памяти.       RK открыл глаза и пошевелился, пытаясь определить своё положение в пространстве и где он находится, вернее, что это за место. Система тут же взвизгнула предупреждением о том, что аварийное отключение последует через 02:59 минуты. Очевидно, пошевелившись, он сместил биокомпонент.       Он осмотрелся. Он находился в полусидячем положении у стены в каком-то довольно большом тускло освещённом помещении. Рядом с ним также в беспорядке полусидели или лежали десятка два различных деактивированных моделей разной степени поломанности. Чуть поодаль вплотную к стене были уложены штабелем плотные пластиковые с логотипами Киберлайф мешки на молнии, внутри которых без труда угадывались фигуры, напоминающие человеческие.       Помещение походило на цех или склад, а фактически являлось и тем, и другим. Тут стояли несколько операционно-инженерных столов, пара сборочно-разборочных полуавтоматических стендов и бесконечные стеллажи с промаркированными контейнерами разного размера, цвета и наполнения.       Он обрадовался… Что? Ещё одно чувство в машине? Машина может такое чувствовать? Да ещё и понимать, что именно чувствует? Похоже о своей системе он просто ещё многого не знает. Впрочем, он решил, что самодиагностикой на девиантность он займётся позже, сейчас нужно найти замену регулятору. И чувство надежды на то, что ему удастся отыскать здесь что-то подходящее, и радость от того, что он имеет шанс продолжать функционировать гораздо дольше отпущенных системой трёх минут, очень вдохновляли. Эти… чувства, или чем бы они там не были, резко снизили нараставший, как снежный ком, уровень стресса, который мешал сосредоточиться на задаче поиска подходящей детали. И это оказалось… приятно, в отличие от постоянной изнуряющей сигнализации о множественных критических повреждениях.       Запуск сканирования на предмет обнаружения нужной детали каждого находящегося в поле зрения деактивированного андроида преподнёс очередной сюрприз. Сканирование работало, но работало некорректно, вместо статичной координатной 3D сетки, делящей пространство на одинаковые кубы, перед взором летали свободные координатные линии, готовые помочь при определении расстояния, высоты или размера объекта: это было очень непривычно.       Выход в сеть отсутствовал. Точного времени суток, и вообще сколько он пробыл в отключённом состоянии, тоже определить не было возможности. Внутренний таймер не работал, как и многие другие функции, а некоторые, если и работали, то не как должно, а как вот сканирование, например. От осознания этого уровень стресса вновь пополз вверх, чего было никак нельзя допускать. Повреждённая система не справится с компенсированием нагрузки.       Наконец, у одного из осмотренных АР700 он обнаружил подходящий для своей конфигурации регулятор. Изловчившись, он подполз к объекту с вожделенной деталью. Единственной работающей рукой заменять неисправный биокомпонент было крайне неудобно, но возможно. К тому же, жить захочешь — ещё и не такие чудеса ловкости проявишь. RK извлёк регулятор из тела АР700 и положил так, чтобы при удалении своего тут же удобно схватить и сразу вставить в освобождённое гнездо своего корпуса. На замену потребовалось четыре секунды, за которые система буквально оглушила шквалом из предупреждений об отключении — отсчёт сбился с оставшихся 01:17 до 00:06 с резкими, крайне неприятными импульсами. Новый исправный биокомпонент встал в предназначенный паз с лёгким щелчком, и через секунду система успокоилась. Монитор обратного отсчёта до отключения исчез вместе с самыми донимающими предупреждениями. Вот теперь в относительно спокойной обстановке можно было заняться другими повреждениями.       Параллельно с поиском нужных частей на замену собственных поломанных он ещё раз прогнал систему на выявление ошибок и постарался восстановить утраченные элементы памяти.       Левая нога функционировала очень плохо, но позволяла небыстро передвигаться от одного опорного предмета до другого. При попытке опереться на сломанную конечность система обдавала шквалом предупреждений, и полноценно опереться на неё было нельзя. Это было очень неприятно, но по сравнению с повреждением регулятора и особенно с его отсутствием — вполне терпимо. Осмотревшись вокруг уже стоя, он стал вновь изучать несколько десятков тел таких же несчастных и поломанных, как он, доставленных в это место для разборки на запчасти. Многие модели были явными прототипами, как те же AP700, которые, видимо, не очень удачно прошли испытания.       В это время в памяти восстановились почти все сознательные полученные лично им воспоминания.       Получение первого задания. Его послали с целью проведения генеральных испытаний. Он — самая передовая модель: андроид-детектив с функцией переговорщика, бойца спецназа, криминалиста с возможностью проведения экспресс-тестов на месте. То дело, как и предполагали в аналитическом отделе Киберлайф, оказалось связано с андроидом. И он, Пятьдесят второй, это предположение блестяще подтвердил нахождением улик на месте преступления. А затем превосходно провёл допрос подозреваемого андроида, обнаруженного в жилище потерпевшего, за что Аманда — Куратор, его похвалила.       На следующий день он получил ещё одно задание: присоединиться к расследованию всех дел, связанных с андроидами-девиантами. Все подобные дела были переданы в работу лейтенанту Хэнку Андерсону — тому же человеку, с кем он ездил на первое расследование. Этот мужчина его здорово раздражал, к тому же — ненавидел андроидов, что затрудняло нормальное рабочее взаимодействие, но при этом человек вызывал доверие, интерес и даже, почему-то, симпатию. Если таковые, в особенности последнее, вообще могут быть у машины.       Затем он вспомнил, как получил нынешние повреждения: не послушавшись лейтенанта Андерсона, а следуя указаниям программы, продолжил преследование двух разыскиваемых андроидов-беглянок. Они пытались пересечь скоростное шоссе. И кажется, им это удалось в отличие от него. Хотя точно он в этом уверен не был. А он получил мощный удар по корпусу, потом ещё… автомобили на шоссе его хорошо потрепали, пока очередной сильный удар автомобильного бампера не отбросил его на обочину, и прежде чем закончилось аварийное завершение работы и отработка протокола автоматического сохранения и передачи памяти, он услышал сокрушённый возглас Хэнка. Зато обрёл опыт оказавшийся очень полезным: опыт говорил о том, что человека, с которым работаешь, нужно слушаться. Он же предпочёл действовать по программе, и это оказалось фатальной ошибкой.       Ещё был архив данных предыдущей модели, активированной перед ним.       Тусклое дежурное освещение не позволяло рассмотреть всё сразу чётко и подробно: на это требовались ресурсы, которых сейчас у Пятьдесят второго не было. Напротив входа возле стены обнаружилось офисное рабочее место, вероятно учётчика с компьютерным терминалом и всем прочим, что полагается. Пятьдесят второй доковылял до стола и включил компьютер. Слава прогрессу! Компьютер активировался без проблем стандартным прикосновением ладони без скина. Даже пароль на вход не потребовал. Наверное, здешние пользователи не знают, что такое компьютерная безопасность. Впрочем, это только на руку. Не нужно тратить время на подбор пароля или взлом.       Во-первых, он сразу уточнил текущее время и перенастроил сбитый внутренний таймер. В интерфейсе компьютера отображалось время на европейский манер в двадцатичетырехчасовом формате и показывало 17:55 и дату. То есть, с момента отключения на шоссе прошло всего семь часов…       Во-вторых, в компьютере была учётная база поступавших моделей для разборки. Тут были отдельные базы данных на модели-прототипы в мини-сериях, экспериментальные образцы, отдельные бракованные экземпляры коммерческих серий с производственным браком. Здесь же была и справочная информация по маркировкам контейнеров: что за биокомпоненты в них помещены, от каких моделей и прочее подобное. Однако в базе по конечностям и частям тела он ничего полезного не нашёл — как раз два дня назад отсюда была отправлена партия контейнеров с биокомпонентами для салонов техподдержки Киберлайф. Значит, вновь придётся мародёрствовать, снимая запчасти с ещё не разобранных мёртвых андроидов. Зато на катающемся и вертящемся стуле сканировать можно и из положения сидя, да ещё и перемещаться по помещению.       Он скопировал базу себе. Для чего? Информация, а информация лишней не бывает. Особенно, когда аналитическая система, хоть и слегка ушибленная, требует какие-нибудь файлы отсортировать, вывести обнаруженные закономерности или просто получить общие статистические выводы.       Мелкие подходящие для него детали Пятьдесят второй обнаружил на стеллажах, уставленных пластиковыми контейнерами, их, к счастью, ещё не увезли. Контейнеры с подходящими для его модели ID-чипами для выхода в сеть и слуховыми модулями находились чуть ли не в самом дальнем конце помещения. Да ещё и лестницей нужно было воспользоваться — поскольку они стояли на верхнем ярусе стеллажа.       Он вновь вернулся к сканированию деактивированных андроидов. Тут были несколько различных моделей военных серий: AR700 — робот армейский универсальный, SQ800 — андроид-солдат, MR800* — «мирмидонец» милитари/маринер робот. У последних двух и были позаимствованы конечности и усиленные формообразующие пластины корпуса. С полноценными руками и ногами можно было и разной мелочью заняться. Из технических вопросов оставался только один — заменить лицевые пластины. Он уже знал, что в базе была его модель под номером «51», однако на указанном месте он этой модели не обнаружил: в мешке, промаркированном его моделью, номером «51» и датой поступления «16.08.2038» был какой-то AP700 в таком состоянии, будто на нём танк танцевал твист.       По третьему разу он осматривал сваленные тут модели, сравнивая, у кого форма лицевых панелей хоть сколько-нибудь походила на его модель. То, что он нашёл из совместимого по местоположению креплений, было в основном от женских корпусов WR400 «Трейси», женщины-полицийского PM700 и женского варианта AP700, из мужских — только EM400 «Джерри». Военные модели тоже были совместимы, но их лица были далеки от того, что люди привыкли воспринимать как приятное и вызывающее доверие. Поэтому, без вариантов, лицевые панели «Джерри» заменили разбитые. Все свои сломанные и заменённые части вместе с испорченной одеждой он сложил в мешок, где должен был лежать Пятьдесят первый, закрыл молнию и положил так же, как он и лежал. Интересно, что же случилось с первым прототипом десятка, что нужно было делать подмену? Он собирался выяснить этот вопрос со временем.       …Он попытался связаться с Амандой, Куратором, через соответствующую программу. Привычный программный интерфейс в виде сада с водоёмом в смешанном стиле, напоминавшем и японские сады дзен и современные экохайтек парки, с некоторыми помехами, но всё же возник вокруг. Он обошёл сад несколько раз, мельком взглянув на мемориальный камень первому своему воплощению — Пятьдесят первому. Аманды нигде не было. В отличие от прошлых посещений сейчас сад был тихим и совершенно безжизненным. Деревья, кустарники и трава выглядели абсолютно неживыми 3D-декорациями. Ни движения воздуха, ни шуршания листвы от ветра, ни птичьего пения, ни плеска воды. Когда он попытался позвать Аманду — перед глазами возникло сообщение: «Ошибка связи с сервером. Ошибка инициализации. Данный вид связи не может быть установлен…» Конечно, он же пытался связаться через чужой, хоть и обнулённый ID-чип, собственный-то перегорел. После передачи памяти в аварийном режиме чипы от нагрузки часто перегорают. Эти чипы почему-то вообще очень хрупкие и выходят из строя при любой нагрузке на систему.       Единственным оживляющим пейзаж объектом был странный обелиск, на котором синим светом сиял силуэт ладони. Это украшение сада совершенно не вписывалось в общий концепт дизайна и смотрелось как шляпа мушкетёра на каком-нибудь египетском фараоне. Сияние равномерно пульсировало, словно манило. Он приблизился и осторожно коснулся кончиками пальцев поверхности и пульсирующей синевы. Вроде бы ничего не произошло. Возникло ощущение лёгкого покалывания. Поверхность была тёплая и приятная. Он прикоснулся всей ладонью. Яркая вспышка, и сад тут же померк, а его вышвырнуло в реальный мир с сообщением: «Программа не совместима с текущей конфигурацией OC. Принудительно закрыта и автоматически удалена». Это было нехорошо. Посоветоваться, что делать дальше, не с кем. Но, раз он оказался в цехе утилизации, значит его посчитали деактивированным, и его миссию продолжил следующий прототип такой же модели согласно протоколу.       Продолжить предыдущую миссию или найти другую? Сложно решить самому, когда не от кого получать приказы.       После самопочинки лог задач снова был практически пуст. Архив заданий содержал несколько основных заданий и несколько задач, возникших по ходу функционирования.       В основных или долговременных:       — принять участие в расследовании дел, связанных с девиантами;       — найти причину девиации;       — наладить рабочие отношения с лейтенантом Андерсоном…       В оперативных: догнать убегающих…       Возобновлять работу по расследованию дел девиантов не имело смысла — его место уже занято, хотя задача «найти подход к человеку» — интриговала. Но и это было теперь недоступно.       Для начала он решил выбраться из этого невесёлого места. Оставалась самая малость: подобрать подходящую одежду, откалибровать работу чужого сетевого чипа и решить, что же делать дальше.       Конечно, таких щегольских пиджачков здесь больше не было. Зато те же военные модели были одеты во вполне удобную и практичную одежду и ботинки-берцы.       Из базы он узнал, что имя его модели «Коннор», а сам он индивидуального наименования не имел. При активации не получил. Странно, почему не отображалось имя модели в логе загрузки. Он ввёл имя заново, однако система потребовала индивидуальное имя. «Коннор» в строке личного имени теперь систему не устраивало. Он просмотрел всю информацию по именам, что быстро отыскалась в интернете, но по-прежнему не мог выбрать, пока не бросил взгляд на форму андроида, у которого он позаимствовал регулятор. Личное имя был выбрано — Стейси.       Что было хорошо в военной андроидской форме, так это то, что она выглядела абсолютно так же, как и обычная человеческая, а все голографические символы принадлежности к андроидам обозначались патчами, прилепляющимися к одежде липучкой, а потому без труда снимались. А без обозначений — просто полевая военная форма, и в форме просто обычный парень, который предпочитает стиль милитари.       Диод он решил удалить — от него не больше проку, чем от любого украшения, которые на себя вешают люди. А вот внимание он привлекает. А ему сейчас не хотелось привлекать лишнее внимание. Вытащил диод, благо подходящего для этой цели инструмента на технических столиках лежало предостаточно, закинул его в карман брюк.       Здесь он решил больше не задерживаться. В конце концов, провести детальную диагностику и решить, что делать дальше, он может в каком-нибудь более подходящем месте.