Праздники на Арканисе всегда громкие, красочные и… длительные. Несмотря на регулярные в здешних краях влажность и сырость, людей на улицах толпилась уйма, от малого и до старого, все отдавали дань уважения силам природы, воспевали древних духов и благодарили могущественных предков. К дождю все здесь были привыкшие, и забавлялись с ним, будто со старым другом. Оно и не странно. Сегодня дождь был тёплый и мягкий, будто его кто заботливо подогрел, дабы не пробирал внутренности своим холодом.
Хакс, как легковерный и простодушный ребёнок, уставился на яркие цвета фейерверков и изобилие блестящих одежд. Он наблюдал за буйствами красок, притаившись на небольшом круглом балконе цветочного магазина. Смена сегодня была вовсе не утомительной, даже какой-то умиротворяющей. Армитаж лишь опрыскивал задумчиво листья, да отдавал уже готовые венки и наручные цветочные сплетения забредшим весельчакам, окутанным восхитительной атмосферой праздника. Рейн практически весь день сладко и мирно дремала в коляске, чем здорово порадовала родителя. Ведь кому понравиться работник в комплекте с младенцем? Так что слава Богу дочь сегодня вела себя тихо и не доставила Хаксу ни малейшей проблемы.
Люди танцевали. Под открытым небом. Под дождём. Двигались, будто кошки. Синхронно. Грациозно. Плавно. Манерно. Маняще.
Рыжий прижимал к себе тельце дочурки, предварительно окутанное в плотное синие одеяло. Малышка тихо посапывала, отнюдь не напуганная внешним гомоном. В сознание бывшего генерала вспыхивали, казалось бы, давно потерянные воспоминания. Когда-то, будучи ещё неиспорченным наивным мальчиком, Хакс так же любовался празднествами Арканиса, нежно сжимая тонкую руку матери. Рыжий горько улыбнулся.
— Ладно, пора домой малышка.
Омега старательно пытался скрыть Рейн от тяжелых каплей дождя, низко склоняясь над коляской, вежливо обходя мокрых незнакомцев.
От слякоти быстро промокали ноги, так что сапоги, до сих пор сохранявшие утреннюю влагу, тотчас пропустили воду. Мужчина поёжился от явного дискомфорта. Местные дети сновали кругом, выпрашивая у прохожих сладости, нагло и упёрто дёргая тех за одежды. Молодые пары терлись друг о друга в танце, ежеминутно соприкасаясь губами. Альфы собственнически нависали над своими омегами, тесно придерживая последних за стройные талии, пока те умело обнажали аппетитные бёдра в бешеном ритме танца. Выглядело всё это великолепие развратно, и даже пошло, но от того не менее увлекающе, что не без удручающего сожаления для себя, отметил Хакс. Ему, генералу Первого Ордена, какие-то там песни да пляски, казались влекущими, стыд! Ой. Поправочка.
Бывшему генералу.
Дом омеги был прямо за главной площадью, а там уж точно было не протиснуться, но куда было деваться? Обходить дворами не хотелось, долго. Плащ с капюшоном и так напрочь промокли, и рыжие шёлковые локоны противно липли к щекам и лбу.
Вообще рыжий не жаловался, он любил здешнюю погоду, в таких условиях и прятаться легче, скрылся в тени собственного капюшона и поделом. Хаха. Да-да, слишком самонадеянно. Но всё-таки. Да и воздух здесь всегда был прелестный, сколько Хакс себя помнил. Не жаркий и душный, а прохладный и свежий.
Какая-то малышня невежественно оттолкнула омегу, да так, что он чуть ли не поскользнулся, мысленно выругав засранцев. Скорее бы обойти площадь. Слишком уж все здесь радостные, просто до рвоты. В лужах, вместе с небесной водой, расплывались опрокинутые вина и пунши, придавая им малинового оттенка, но в вечернем свете этого было почти не разглядеть. Мокрые, от дождя и пота, тела, забывались в песнях и алкоголе, и так будет продолжаться всю текущую неделю.
Хорошо, что Хакс проведёт её дома, в покое и уюте их с дочерью скромного убежища. Головные боли в предверии течки, не прекращали его донимать, так что он попросил о заслуженном и официальном, первом отдыхе.
Разувшись, рыжий наконец расслаблено выдохнул. Одеяльца Рейн совсем малость были влажными, а вот крошка отчаянно рыдала.
— Ну теперь ты хоть на себя похожа. — Хакс пустился переодевать дочку, попутно раздевая и себя самого, — и так весь день была ангелочком, сделала папе одолжение. — Армитаж трепетно ухмыльнулся сказанному, осторожно укладывая девочку в кроватку, в, теперь сухом и лёгком, комбинезоне. Ребёнок быстро успокоился, поэтому омега позволил себе приготовить хоть какой-то, но ужин. Он торопливо нарезал имеющиеся овощи и листья, горько вспомнив о том, что раньше и не задумывался о такого рода хлопотах, на Финализаторе он питался исключительно уже готовыми жидкими питательными смесями, что его целиком и полностью устраивало.
— Ай! Чтоб тебя… — Рыжий больно обжегся о миниатюрный чайник, тут же прикладывая подушку пальца к мочке уха. Палец все равно продолжал жутко саднить, раскраснелся. Хакс опустил руку под холодную воду, второй аккуратно перемешивая составляющее своего нехитрого салата.
Долго наслаждаться трапезой не вышло, так как Рейн захныкала, оповещая, что голодна. Омега убрал пустую тарелку в раковину, а затем послушно отправился на зов ребёнка. Относительно сытый, он удобно умостился в ухоженной комфортной постели, сел по-турецки, стянув хлопчатую рубашку и притянул к груди вопящую дочку. Девочка увлечённо присосалась, смакуя. Рыжий прикрыл глаза, прислушиваясь к заманчивым душевным звукам, исходящих извне. Маленькие пальчики малышки сплетались с его собственными. Обожженную чуть ранее плоть будто кольнуло, обдало приятной прохладной. Хакс открыл глаза. Едва заметный отёк и краснота исчезли, будто их и не было вовсе, а Рейн устало и сонно прикрывала глазки. Армитаж вскочил с кровати. Уложил младенца в колыбель. Что это было? Ему показалось, померещилась вся это прохлада и подобная дичь? Но как быть с его пальцем? Как его ожог смог так моментально улетучится? Это… это Рейн сделала? Да ну нет, бред какой-то.
— У тебя уже какая-то паранойя, Хакс, — мужчина озадаченно провёл пальцами по волосам, карабкаясь обратно, в постель. Заснул рыжий с трудом и беспокойным сердцем.
***
Волосы Хакса заметно отросли. Рыжий скривился. Ему не нравилось.
Дав себе обещание, что обязательно решит вопрос с заросшей шевелюрой в ближайшие дни, омега успокоился, и заправив непослушные локоны за уши, поспешил улечься обратно, в нагретую кровать, возвращаясь к прочтению весьма незатейливой книги. Со времени той причуды с ожогом прошло уже пять дней, и больше омега не замечал ничего…
необычного. Всё шло своим чередом, чему, мужчина, в свою очередь, был вполне доволен. Никаких неожиданности и непредсказуемости. Никаких сюрпризов. Только уверенность. Уверенность не только в завтрашнем дне, но и во всех последующих. Течка проходила достаточно благоприятно, если так вообще можно выразиться о течках. Омега предпочёл принять подавители, пофиг, что торчит дома, зачем мучиться без партнёра? Да, вред организму, да, урон омежьей сущности, да, риск нарушения уровня гормонов, но Армитажу плевать. Иметь альфу-молодца-красавца-мужа он уже не надеялся, а рожать ещё кому детей — подавно.
Хакс словил себя на мысли, что ему чертовски нравится вот так вот валяться, без дела, свободно вытянув ноги, по пояс скрытому невесомой простыней.
С улицы до сих пор доносился гам нескончаемого торжества, народ Арканиса провожал последние пару суток празднеств так же гулко, как и во все предыдущие дни.
Омега легонько поглаживал пузико булькающей дочери, улыбаясь тому, что она не переняла его гены и не родилась рыжеволосой. Хакс не любил цвет своих волос, да он в принципе не считал себя хоть чуточку привлекательным. Всю свою юность он был сгустком комплексов, дрыщавым и плоским омегой. Но не сказать, что им не интересовались, скорее наоборот, но холодность и сдержанность рыжего многих отталкивала от попыток хотя бы заговорить с ним, но, конечно же, не Рена. Армитаж подпер подборок локтем, вновь вспомнив о форсюзере. Ох, он был ещё тем настырным подхалимом! Чего стоили только его многократные, совершенно бездумные и опрометчивые прикосновения в коридорах Финализатора! Невольно по телу Хакса прошёлся ток от всплывшей в голове сцены. Обозлённый Кайло яростно прижимал к гладкой стене корабля недоуменного происходящим рыжего. Тогда альфа приревновал генерала к Прайду, который недвусмысленно выражался в адрес рыжего, думая, что этого никто не слышит. Никто и не слышал, естественно, за исключением Кайло. Черноволосый умудрялся быть везде и сразу. Тогда Армитаж лишь огрызнулся форсюзеру, мол, не он ведь проявлял интерес, да и какого он вообще здесь отчитывается? Да, пускай они трахаются, но в любви и верности никто никому не клялся, так что пусть этот большой ребёнок держит себя в руках. После сказанного Хакс заметил в глазах любовника тень отчаяния, но добавить ему было нечего. Рен понимал, что это действительно правда, не мог не понимать. Черноволосый затем как-то тихо, осторожно, пялясь в пол, спросил спит ли генерал с Прайдом, на что рыжий громко шикнул, отталкивая от себя огромное тело Рена, сетуя на глупость заданного вопроса, и, напоследок, бросил нервное «кретин», разворачиваясь в направлении кают.
О Боги, с Прайдом? Совершенно точно, определённо
нет. Старик в самом деле клеился к нему, но омега пресекал любое другое общение, помимо рабочего. Да и рыжий, как дурак, привязался к молодому форсюзеру, ему не хотелось отдаваться кому-либо другому, почему-то с этим эмоциональным альфой, он чувствовал себя будто бы состоял
в паре, и ему априори не хотелось изменять.
***
Хаксу наскучило сидеть в четырёх стенах. Послезавтра уже нужно было выходить на работу, а дождь за окном лишь моросил, не был сильным. Течка практически закончилась, и явного дискомфорта омега не чувствовал. Рыжий решил что пора выбраться на рынок, Рейн только уснула, вдоволь пообедав, так что следующие несколько часов из царства Морфея её можно было смело не дожидаться.
Переулки были более менее свободны, хоть рынок и кишел покупателями. Хаксу донельзя, безмерно, хотелось булочек с местными дикими ягодами. Он шествовал вдоль заполненных рядов, подмечая, что настроение у него было весьма недурное, впервые, за последний год. Прохожие сновали туда-сюда со своими торбами, заморачиваясь чем таким съестным побаловать себя и свою семью, а Армитаж лишь с неким довольством наблюдал за этой расслабленной суетой. Он купил растительного масла, олив и немного сухофруктов. Из-за туч показалось солнце. Большое и яркое. Рыжий неуклюже дёрнулся, кто-то из пешеходов нечаянно задел его, оглядываясь назад. Многие люди смотрели на что-то, кто-то удивлённо, перешёптываясь со своим соседом, а кто-то с явной настороженностью, пряча глаза и ускоряя шаг. Хакс непонимающе, поглощённый любопытством, остановился, пытаясь разглядеть среди кучи горожан
то, что так привлекло их внимание и вызвало читаемую тревогу.
В радиусе ста метров, навеивая страх и мрак, уверенным и отточенным шагом, рынок пересекали крепкие, облачённые в чёрное, фигуры. Омега онемел. Рыцари Рен. Блять, зачем они здесь? Испуг окутал сознание Хакса. Вполне вероятно, что вместе со своими бугаями, прибыл и сам Кайло Рен. Нет. Нет. Нет. Быть не может. Рыжему кажется или они ускорили шаг? Спохватившись, омега ловко пересёк несколько рядов, пытаясь не переключаться на бег, дабы не привлекать лишнего, совершенно ненужного внимания. Потеряв жуткие силуэты рыцарей из виду, достаточно оторвавшись, Армитаж сорвался на бег, со всех ног рванув домой, к дочери. Его сердце, казалось, сейчас резко вылетит из груди, покидая плоть. Оно то сжималось, то разжималось, лихорадочно, не так от физической нагрузки, как от волнения, от убивающего желание поскорее обнять своего ребёнка и удостоверится в его безопасности.
Эти подонки не могли оказаться здесь просто так, несомненно этому была причина, и, о Господи, бывший генерал молился чтобы этой причиной не были их с дочерью души.
Молитвы не помогли.
В судорогах взбегая по лестнице, Хакс чуть не взвыл в голос, замечая распахнутую дверь.
