***
Арья ничего не смыслила в любви. Все эти красивые слова, загадочные улыбки, тайные прикосновения, быстрые, сказанные впопыхах, в темноте дворцовых галерей страстные признания – всё это был удел Сансы и её подружек. И хоть каждая из них с самого детства была помолвлена с человеком, которого не любила, подчас презирала, но чаще просто не знала до самого дня свадьбы, они охотно слушали песни менестрелей о любви, пересказывали друг другу старинные баллады и плакали над ними, играли роли прекрасных дам, и их скучающие женихи подыгрывали им, изображая страстную любовь. Арье же с самого детства это было чуждо, её влекли истории о знаменитых поединках, дальних странствиях, побеждённых чудовищах и великолепных воинах. Септа Мордейн некоторое время пыталась бороться с нею, особенно когда они только приехали в Королевскую Гавань, и Арья так отчаянно не вписывалась в новый для себя мир. Но к счастью, отец быстро понял, что к чему, разрешил ей оставить Иглу, нашёл Сирио Фореля и привёл к ним Джендри. В Джендри-то и было всё дело. Арья никогда не думала о нём, как о человеке, в которого могла бы влюбиться – ей было смешно просто от мысли, что она могла бы влюбиться в кого бы то ни было. Всё это казалось ей сущими глупостями, не достойными внимания. Джендри просто был рядом с ней много лет и просто был дорог ей, как Робб, Джон или Бран… Как они, но всё-таки немножечко не так. Сперва Арья не придавала значения собственным ощущениям – Джендри просто был, всегда рядом, надёжный и крепкий, как скала. Потом она стала замечать красоту его голубых глаз, его лица, искорки в глазах, зажигавшиеся при виде неё… и как другие девчонки, служанки и не только, заглядывались на Джендри. Иногда он исчезал по вечерам, приходил глубокой ночью – и она всегда слышала это, ведь ей не спалось, если его не было в Красном Замке. Она никогда не спрашивала его, где он пропадал, но отчего-то всегда знала, что он гулял с этими девчонками – просто ли гулял? – и отчего-то невероятно злилась. Но она никогда не позволяла себе как следует задумываться, почему это так сильно беспокоило её, ведь в её планы мальчишки, даже Джендри, никогда не входили; она должна была стать рыцарем, служить в гвардии короля Роберта, а ещё лучше – в гвардии Робба. Только в этом вынужденном путешествии у неё нашлось достаточно времени, чтобы поразмыслить над всем этим. Она не хотела, на самом деле, но мысли о Джендри так и лезли в голову сами собой. Он стал ещё ближе, ещё дороже ей, и когда Арье становилось слишком тоскливо или страшно, ей стоило только взглянуть на статную фигуру Джендри подле себя, чтобы отчаяние отступало. Когда на них напали, она каждое мгновение ощущала его рядом с собой, и это придавало ей сил, чтобы сражаться. Когда он разозлился из-за лунного чая, так глупо, почти по-детски… и всё же было в его глазах что-то, что заставило Арью вздрогнуть и порадоваться, что дело на самом деле касалось не её, а Сансы. А ещё от того, как он волновался, приятно дрогнуло сердце. Намёки Сансы, иногда проскальзывавшие в её словах, сперва выводили Арью из себя, но потом заставили приглядеться к Джендри и прислушаться к самой себе. Санса разбиралась в любви куда лучше неё, хоть Санса и не довелось в браке с Джоффри узнать эту самую любовь. И если Санса была хоть чуточку права… В любом случае, Арья знала, если какому-то мужчине и было место в её жизни, этим мужчиной мог стать только Джендри. Не сводя глаз с широкой спины целомудренно отвернувшегося Джендри, Арья сделала несколько плавных взмахов руками; плавала она почти бесшумно. Вода была холодной, но не неприятной. Арья была дочерью Севера, холод был у неё в крови, его она боялась не больше, чем лютоволков своих братьев. В отличие от Сансы – и это было ей на руку, так как отвратило её сестру от купания в озере. Ей нужно было подумать, хорошенько подумать и, может быть, начать действовать. Если она хотела выяснить правду на счёт чувств Джендри к ней и собственных чувств к нему, то сейчас было самое время: через несколько дней они доберутся до Риверрана, и её относительная свобода закончится. Они снова будут на виду у множества людей, своих вассалов и слуг, в окружении лордов и рыцарей; наверняка их дед предоставит им отряд провожатых из лучших своих людей, которые проводят их до самого Винтерфелла и передадут с рук на руки Роббу и матери. Как бы Арья ни скучала по ним, как бы ни любила, она знала, что с первых же минут её станут поучать и одёргивать и, в конце концов, подыщут ей жениха из тех, кто приглянется Роббу. Сансу это, конечно, также ждёт, но как будто совсем не пугает. А вот Арью пугало, да ещё как! Пугало и злило, потому что она знала, что рано или поздно ей придётся выбирать между свободой и своей семьёй. Это в Королевской Гавани под защитой короля Роберта, который давал ей воли больше, чем собственной дочери, рядом с отцом, который видел, как несчастлива была Санса с навязанным ей мужем, Арья могла не бояться быть выданной замуж за нелюбимого. Её мать была воспитана и воспитывала их совсем по-другому; в редких письмах Робба к Арье он всё же умудрялся укорить её в непокорности. Быть с Джендри ей, конечно же, не позволят, и тогда она даже не узнает, что такое любовь. А если она всё решит сама, сейчас, быть может, они отстанут от неё. В конце концов, Джендри был далеко не худшим из мужчин: благородным, сильным, смелым, красивым. Даром, что безродный бастард, безземельный и теперь почти что нищий. Арье было на это наплевать, это ничуть не делало Джендри хуже в её глазах. И она надеялась, что её семья тоже сможет оценить Джендри за его настоящие достоинства. Джендри сидел спиной к озеру, собрав всю свою волю в кулак, чтобы не обернуться. С каждым мгновением сдерживаться становилось всё сложнее, и он заставил себя пристально осматривать окружающий их лес, хотя едва ли на многие лиги вокруг была хоть одна живая душа, кроме их спутников. Но слушать ему ничего не мешало: Арья самозабвенно плескалась в озере, и эти звуки отчего-то рождали самые соблазнительные видения в мыслях Джендри. Он ведь сотню раз сопровождал Арью, когда ей вздумывалось покупаться в тихой заводи Черноводной или в пруду в Королевском Лесу, но тогда всё было по-другому. Казалось, все чувства Джендри обострились до предела. Понимая, что его выдержка вот-вот даст трещину, он крепко зажмурился и потряс головой. Но и это не помогло: образ Арьи, маленькой, хрупкой, обнажённой, такой близкой, словно выжгли под веками. Глупая, дерзкая, самодовольная девчонка! И жестокая, к тому же. Джендри почувствовал, что начинает злиться – не только на Арью, на себя тоже. Но знай она, что он мечтает о ней с тех самых пор, как под её мешковатыми рубахами и мальчишескими бриджами стала вырисовываться округлая девичья фигура, она была бы осторожнее. Или не была бы – ведь в том вся Арья. Она бывала с ним достаточно откровенна, даже не замечая, что мучает его. Джендри знал, что никогда ни словом, ни взглядом не позволит ей даже заподозрить, о чём он мечтает; слишком велико было его уважение к Старкам и лорду Эддарду, давшему ему меч и кров, чтобы он мог оскорбить их нечестивыми, недостойными поступками и мыслями. Всякий раз, когда его чувства к Арье грозили выплеснуться, как из переполненного сосуда, он вспоминал о принце Эйемоне Рыцаре-Драконе, который сквозь всю жизнь пронёс чистую, непорочную любовь к своей сестре-королеве. Правда, у этой легенды была и другая часть, больше похожая на злые дворцовые сплетни – и это тоже приходило на ум Джендри. Вся разница была в том, что в жилах Рыцаря-Дракона текла благородная кровь королей, в жилах же Джендри – чёрная кипучая бастардова кровь. Как там говорят? Дурная, грешная кровь. До сих пор ему удавалось своим верным служением опровергать всё, что болтают о бастардах, но он боялся, что в один из дней просто не выдержит… Всё стало гораздо сложнее, когда их мирок сузился до Королевского Тракта и лошадиных спин, их заботы свелись к тому, чтобы сбежать, выжить, добыть еду, и они с Арьей невольно стали ближе, если такое вообще было возможно. Джендри чувствовал, как она жалась к нему, быть может, не сознательно, почти всё своё время проводя с ним одним. О том, что будет с ним, когда всё вновь станет на свои места, и Арью – это неизбежно – решат выдать замуж, ему и подумать было страшно. Плеск за спиной у Джендри прекратился, это насторожило его, и он едва не обернулся. Рука его сама собой легла на рукоять кинжала, все мускулы его тела напряглись, как для прыжка. Он достаточно знал Арью, чтобы понимать, как она станет вести себя, если на них нападут. Но в следующий миг вновь раздался мирный плеск воды, чуть громче прежнего, как когда из пруда выходит человек… Джендри сглотнул, запрещая себе представлять… Следом босые влажные ноги зашлёпали по траве, зашуршала ткань. Похоже, его пытка вот-вот закончится. Джендри медленно выдохнул, чувствуя, что Арья приближается к нему, надеясь, что не слишком покраснел. Арья подошла к нему, и вот уже перед взором Джендри мелькнули голые девичьи коленки. Он быстро зажмурился, не позволяя себе поднимать взгляд. Это были странные ощущения: он чувствовал близость Арьи, её тепло, достаточно было протянуть руку, чтобы коснуться её… но в то же время она была невероятно далека от него, и Джендри это знал. Сердце его оглушительно билось в груди, кровь гудела в ушах, а рядом с ним была тишина. Вспомнились восторженные рассказы Арьи о её учителе-браавосийце. Тихая, словно тень. Похоже, Арья не шевелилась, но Джендри знал, что она там, перед ним, невозможно рядом, чувствовал это по бурлению крови в венах. Стоит чуть податься вперёд… Нет, это тоже запрещено рыцарю, пекущемуся о чести своей леди. - Миледи… вы простудитесь, а лекарей нам сейчас искать не с руки. Мы должны вернуться в лагерь, пока нас не хватились, - хрипло произнёс он, надеясь перевести всё в шутку. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Джендри почувствовал движение рядом с собой. Понадеявшись, что это Арья всё-таки накинула плащ, он осторожно приоткрыл один глаз. И тотчас встретился взглядом с серыми настороженными глазами. Арья присела перед ним на корточки, в чём мать родила, скрещёнными руками прикрывая грудь. Джендри был готов поклясться жизнью, что такой серьёзной, собранной, почти вызывающе решительной он не видел её никогда. И вместе с тем в облике её, во взгляде сквозила какая-то не свойственная ей робость, что делало Арью почему-то немного угрюмой. Но, Боги, как он любил её в этот момент! И во имя своей любви к ней заставил себя сохранять каменную неподвижность, подмечать каждую мимолётную эмоцию в её лице, хотя пальцы горели от желания дотронуться до нежной, ещё влажной после купания кожи. Губы Джендри пересохли, пульс невероятно участился, и все его усилия были направлены на то, чтобы не отвести взгляд от глаз Арьи. Она резко выдохнула, и этот выдох обжёг кожу Джендри, заставляя кровь ещё больше кипеть. Семеро, если бы эта жестокая девчонка знала, чего ему стоит сохранять самообладание и не поддаться желаниям, обуревавшим его прямо сейчас! Тем временем Арья, словно на что-то решившись, отняла руку от груди и прикоснулась ладонью к щеке Джендри. Он заметил обнажившуюся небольшую грудь, тёмный сосок, заметил, как странно трепещут, как холодны кончики пальцев Арьи. Сам он боялся и пошевелиться и старался не думать о том, как тесно у него в бриджах, надеясь только на то, что его леди этого не заметит. - Ми… миледи, - голос плохо повиновался ему, - что ты делаешь? Она словно бы смутилась, – и он готов был поклясться, что никогда не видел, чтобы она смущалась – но руки не отняла. Напротив, она подалась вперёд, и теперь их носы почти соприкасались. Джендри ощутил на своей коже частое жаркое дыхание Арьи, и это сводило с ума. - Санса… Санса сказала, что я… тебе нравлюсь… - тихим ломающимся голосом сказала она. – И я… Словом… Если это не так, - она сглотнула и на миг отвела взгляд, - то… - Леди Санса? – Его разум ухватился за что-то не связанное с Арьей, и это была последняя надежда не рухнуть в пропасть и не утащить Арью за собой. Хотя вообще-то его немного шокировало, что столь высокородные девицы вообще говорили о нём. – Леди Санса сказала тебе такое? Что-то полыхнуло в глазах Арьи. - Да. Санса понимает в этих делах и, в общем… Она не договорила. Вместо того, чтобы продолжить свою странную сбивчивую речь, Арья ещё ближе придвинулась к нему, касаясь своими губами его губ. Джендри как-то отрешённо отметил, что губы Арьи были сухими и мелко дрожали, словно она замёрзла или… боялась. Он боялся вздохнуть, пошевелиться, чтобы не спугнуть её – и чтобы не обрушить на свою юную, глупую, жестокую госпожу всю страсть, которая бурлила под кожей, сжигала Джендри изнутри. Как мог, он сдерживался, хотя хотелось ему совсем другого. Скоро, очень скоро Арья поймёт, какую ошибку совершает… Вскоре Арья и впрямь отстранилась. Её нахмуренные брови настолько не гармонировали с пунцовым лицом, что Джендри едва не рассмеялся, несмотря на то, что ему даже дышать было трудно от этой близости. - Что ж… Санса знает много сказок, но кажется, в любви совсем не разбирается, - пробормотала Арья, пока взгляд её блуждал по лицу Джендри, ища чего-то. – Если всё не так, ты мог сказать мне прежде, чем я сделала это, - она начала злиться. Она бы поднялась и ушла, но Джендри удержал её, сомкнув пальцы на запястье и дёрнув на себя так, что теперь она фактически сидела у него на коленях. Под её взглядом остатки его благоразумия улетучились, оставляя по себе лишь чистую страсть. И пусть он после поплатится за это жизнью, сдерживаться он больше не мог. - Леди Санса разбирается, а вот ты, миледи, нет. – Голос его был хриплым, незнакомым. – Иначе бы ты давно поняла, что я люблю тебя. – Не дожидаясь, пока Арья опомнится, он снова поцеловал её. Джендри чуть прикусил нижнюю губу Арьи и почувствовал, как Арья улыбнулась. Руки её обвили шею Джендри, а его ладони уверенно, словно он проделывал это не впервые, легли на её талию. Арья целовала его неумело, но со всё возрастающей страстью; она застонала, когда язык Джендри скользнул к ней в рот, коснулся нёба. Джендри провёл ладонью по спине Арьи, заставляя её прогнуться в талии, ещё крепче прижаться к нему. В голове царила гулкая пустота, и с трудом Джендри напомнил себе, что они находятся в шаге от черты, за которой следует неминуемое головокружительное падение. Тяжело дыша, он разорвал поцелуй. - Что? – Арья дышала также часто, как и он. Глаза её, потемнев от страсти, стали почти чёрными. Притворяться так было попросту невозможно, и всё же… Если это её очередная игра, безделица, он тотчас же уйдёт, чтобы никогда не вернуться. - Почему? Почему ты… делаешь это? Это глупо, опасно, безрассудно… - Тебе не нравится? Я думала… - Плевать на меня. Дело в тебе, Арья. Почему? Ты ведь леди, почти принцесса, а я… Маленькая прохладная ладошка легла на его губы, не давая продолжить. Арья залилась краской, опустила взгляд и, что-то подсказывало Джендри, вовсе не из-за того, что сидела голая у него на коленях. - Я… Ты… - Она стрельнула на него глазами, словно ожидая от него подсказки. Но он помогать ей не собирался. И тогда, набрав побольше воздуха в лёгкие, она выпалила на одном дыхании: - ты мне тоже нравишься… очень. На миг у Джендри перехватило дыхание. Его руки сами собой стиснули тоненькое девичье тело; он боялся причинить Арье боль, но ещё больше он боялся, что самая невероятная из его грёз растает прямо сейчас. Он провёл носом по шее Арьи, одновременно прикасаясь к нежной коже поцелуями, пока Арья как-то исступлённо целовала его лицо. Когда он коснулся мочки её уха языком, Арья зашипела и нетерпеливо заёрзала у него на коленях. В глазах у Джендри темнело от сдерживаемой страсти. Будь это служанка, любая другая девушка, он бы… Но он так долго мечтал об Арье, что всякая поспешность казалась Джендри просто преступной. Неумелые ласки Арьи, впрочем, заводили его слишком сильно, чтобы он смог долго сдерживаться. - Ты… ты знаешь, как это? – сипло пробормотала она, отстраняясь от него между поцелуями. Она покраснела, а вызвать румянец на щеках Арьи Старк мог далеко не каждый; это дорогого стоило. Джендри помедлил с ответом несколько секунд, просто наслаждаясь видом взъерошенной, раскрасневшейся Арьи с блестящими потемневшими глазами и губами, припухшими от его поцелуев. Он потянулся, чтобы поцеловать её снова, но она чуть отстранилась. Она ждала ответа. - Да, - просто ответил он. Чего таиться? В Королевской Гавани он был перед ней как на ладони, его жизнь не была для неё секретом, в том числе и его встречи с прачками или горничными. Кто бы мог подумать, что однажды её это заинтересует? Арья нахмурилась и открыла рот, чтобы, должно быть, возмутиться или задать какой-нибудь неуместный вопрос, но в этот миг Джендри накрыл ладонью её правую грудь, и с уст её сорвался только стон. Прежде он был с девушками, знал, как обращаться с ними, и его прикосновения были лучшим ответом на все вопросы Арьи. Проворные пальчики пробежали по шее Джендри, по его спине, сминая толстую ткань его дорожного дублета. Брови Арьи снова сошлись на переносице, как если бы она встретила непредвиденное препятствие, которое непременно надо преодолеть. Шипя и ворча, она расстегнула застёжки дублета, пальцы её подрагивали, как будто от страха или нетерпения; Джендри ей не мешал, только покорно опустил руки, чтобы она стянула с него рукава. Кожа ладоней зудела, снова требуя контакта с телом Арьи. Следом Арья расправилась с рубашкой: резкими движениями она освободила его от верхней части одежды и быстро провела ладонями по груди. Джендри снова потянулся к её губам; их поцелуй всё больше походил на борьбу, и в ней он вовсе не прочь был проиграть. Обе его ладони сжали груди Арьи, грубые мозолистые пальцы кузнеца осторожно скользнули по соскам. В паху болезненно пульсировало, но Джендри пытался не обращать на это внимание. - Джендри, - прохныкала Арья, прижавшись к нему так тесно, как только было возможно. Одной рукой продолжая ласкать её грудь, другой Джендри скользнул по плоскому животу и ниже, прикасаясь к чувствительной влажной коже. Дыхание Арьи стало ещё более частым, она поцеловала его в шею, чуть прихватывая зубами кожу, короткими поцелуями поднялась к уху и прикусила мочку. - Арья, ты даже не представляешь… - прошептал он, снова накрывая её губы поцелуем. Страсть выжгла воздух в лёгких, а оторваться от Арьи, чтобы глотнуть воздуха, было почти невозможно. Сдерживаться становилось всё труднее. Заметив на траве брошенный Арьей плащ, Джендри поднялся, держа Арью на руках; сделать два шага до плаща было непросто, потому что Арья умудрилась расшнуровать его бриджи, и теперь они спадали, мешая двигаться. Заметив его неловкость, она рассмеялась, за что Джендри наказал её, оставив на шее след от поцелуя. Он не думал ни о чём: ни о том, что будет, ни о том, кем они были. Существовал только этот миг и Арья Старк, пылающая от страсти в его руках. Осторожно он опустил её на плащ, накрывая своим телом. Рука Арьи потянулась вниз, чтобы окончательно раздеть его, но Джендри удержал её руку. Он коснулся аккуратным, почти целомудренным поцелуем – после всего это, похоже, показалось ей ушатом холодной воды. Взгляд Арьи стал обеспокоенным. - Я люблю тебя, но, Арья, ты должна понимать, что если это случится, пути назад не будет. Если ты отдашься никому не известному бастарду, на тебе навечно останется клеймо. Если ты не хочешь этого… - он сглотнул, - или боишься, то мы остановимся. – Видят Семеро, ему было бы легче сразиться со всей гвардией Ланнистеров, чем оторваться от Арьи, но он так любил её, что оскопил бы себя, но сделал бы это. – И я клянусь, ни одна живая душа не узнает о том, что здесь произошло. Даже если мне придётся отдать за это жизнь. Ладони Арьи лежали у него на шее, и она заставила его нагнуться ниже, лечь на неё всем телом. - Ты говоришь, как моя сестра, - недовольно заявила она, - но я никогда не прислушивалась к словам Сансы. Если ты не видишь, что я не жалею и не боюсь, то ты не только глупый, но ещё и слепой бастард. Но я люблю тебя даже таким. Хотя я всё-таки предпочла бы, чтобы ты не болтал об… - скосив взгляд, Джендри увидел, как она многозначительно подняла брови и хихикнула, - этом на всех перекрёстках. - Как прикажет моя леди, - усмехнулся он, снова накрывая её губы своими. Когда Джендри прервал поцелуй, спускаясь ниже, к шее и груди, она пробормотала между вздохами: - Сколько говорить, я не ле… - но не договорила, всхлипнув от удовольствия. Рука Арьи путалась в его отросших волосах, когда он целовал её живот. Когда его пальцы вновь легли между её бёдер, она запрокинула голову, подалась к нему, протяжно застонав. Устроившись меж её разведённых бёдер, Джендри осторожно двинулся вперёд. Он убрал с её лица пряди неровно обрезанных тёмных волос, поймал её взгляд, а Арья нашла его ладонь и переплела их пальцы. Она сжала зубы, терпя боль. Это заставило его на миг раскаяться, но всего на один миг. Каким бы сдержанным Джендри ни пытался быть, понимая, что для неё всё это впервые, кровь кипела, подгоняя. Он поцеловал Арью, толкаясь в неё до конца. Тело её напряглось под ним, даже губы на мгновение затвердели. Но это длилось всего несколько секунд, и вот Арья со свойственным ей упрямством сцепила ноги у него за спиной, притягивая его к себе. Даже сейчас она не хотела быть слабой, второй, ведомой – только равной или вовсе ведущей, не показывала свою слабость и неопытность. Джендри принялся понемногу двигаться, ловя поцелуями рваные вздохи и стоны Арьи. Пальцы её впивались в его спину, плечи, и он уже знал, что останутся синяки, но это была ничтожная плата за удовольствие, накрывающее его с каждым движением. Арья тихонько поскуливала, и ему хотелось надеяться, что не от того, что ей всё ещё было больно. Но его удовольствие было столь полным и эгоистичным, что думать об этом было сложно. Наклонив голову, Джендри накрыл губами её сосок, Арья вскрикнула громче, задышала быстрее, если такое вообще было возможно. Его руки скользнули по её груди, огладили талию, смяли ягодицы, чуть приподнимая податливое тело, полностью одерживая верх. Арья перестала бороться, руки её безвольно упали, пальцы судорожно вцепились в ткань плаща, глаза были закрыты, лицо исказилось, с губ ежесекундно срывались вздохи, которые она как будто хотела скрыть, то и дело прикусывая губы. Эта картина, прекраснее которой Джендри не мог себе даже вообразить, подвела его к краю. - Арья, я… - Он задохнулся в удовольствии, навалился на неё, прижимая её к себе, сделал несколько финальных толчков и застонал, уткнувшись лицом ей в плечо. Ему понадобилось некоторое время, чтобы восстановить дыхание. Арья лежала очень тихо, и он быстро спохватился, приподнимаясь, чтобы не раздавить её своим большим телом. Заглянул ей в лицо с некоторой опаской, словно она могла опомниться и ударить или обругать его. Могло ли это случиться взаправду? Могла ли она осознать, что они натворили, разозлиться на него, пожалеть о случившемся? Она была весьма целеустремлённой и упрямой ещё недавно, но сейчас Джендри уже не был ни в чём уверен. Но не всё ли равно, когда ничего уже не изменить? Арья тяжело дышала, глаза её были закрыты. Джендри аккуратно коснулся её щеки, будто боялся, что она может укусить его. Арья открыла один глаз и легонько улыбнулась. С невероятным облегчением Джендри коротко поцеловал её и принялся натягивать бриджи. Теперь их нагота смущала его, но вот Арью – нисколько. - Нас станут искать. - Ага, - тихо отозвалась она. – Кажется, ты помял мне все кости, - хихикнула. – Недаром тебя прозвали Быком. Чувствуя, как алеют щёки, Джендри надел измятую рубашку. Потом принёс одежду Арьи, брошенную ею перед купанием неподалёку. - Вовсе не поэтому. - Тебе-то откуда знать? Она осторожно села, как будто действительно не была уверена, что может свободно двигаться. Джендри сел рядом и серьёзно посмотрел на неё. - Я не хотел причинить тебе боль. Просто… просто… - Он не мог подобрать слов. – Я слишком сильно… Ты сведёшь с ума кого угодно! Прости меня. Прищурившись, Арья посмотрела на него. - Так уж и кого угодно! – Она просунула руки и голову в рубашку, затянула тесёмку на вороте. – Но тебе не за что извиняться. Я ведь хотела этого не меньше, ты знаешь? Наверное… уже очень давно. Ты снился мне… иногда. Почти как сейчас, но я никогда не запоминала, чем заканчивались эти сны. - Ох… - Такие откровения Арьи Старк казались ему странными, неуместными и нереальными, несмотря на то, что он только что овладел ею на этом самом плаще. Он не знал, что сказать. Он и сам иногда видел подобные сны, но стыдился и их, и самого этого факта, и того, к чему ему приходилось прибегать, чтобы снять невыносимое напряжение после… Говорить с ней об этом казалось невозможным. - Это было… странно. – Теперь она натянула и зашнуровала свои бриджи, сунула ноги в сапоги, проделывая это с величайшей сосредоточенностью. – Но мне понравилось. Правда. Может быть… мы как-нибудь… Не договорив, она повернулась к нему и поцеловала его. Поцелуй был долгим, и Джендри почувствовал, что снова начинает возбуждаться. Он готов был провести на этом плаще остаток своей жизни, занимаясь любовью с Арьей, но стоило подумать и о другом – в том числе и о том, что если их застукают, конец его жизни может наступить довольно скоро. Поэтому он мягко отстранил Арью; судя по блеску глаз, как и он, она была не прочь повторить то, что они только что проделали. Но уже начинало темнеть, и нужно было возвращаться. Плащ был смятым, мокрым и липким от пота, её крови и его семени. Безнадёжно испорчен, как и её репутация. Арья скомкала его и швырнула в озеро. - Санса будет недовольна, - заметил Джендри и тут же поправился: - леди Санса. Арья скорчила гримасу. - Санса в последнее время ничем не бывает довольна. У меня есть запасной в седельной сумке. Скажу, что уронила его в озеро. Всё равно она считает, что я способна испортить всё, что угодно.***
Им пришлось свернуть с Королевского Тракта – леди Бриенна, приотстав, обнаружила несколько путников примерно в часе езды от них – и они вновь замедлились, пробираясь через мокрый после дождя лес. Копыта коней увязали в грязи, чавкали, казалось, оглушительно громко. Арье казалось, что любой преследователь услышит эти звуки на многие лиги вокруг. Она пристально наблюдала за Цареубийцей, пытаясь понять, были ли то люди Ланнистеров или просто прохожие: жалеет ли он, что они свернули с тракта, желает ли, чтобы их настигли? Но он оставался почти равнодушным к происходящему, разве что проявлял обычное для продрогшего, голодного путника, которого, к тому же, заставили сделать крюк, недовольство. Насколько Арья успела изучить его, у Цареубийцы было множество недостатков, но притворяться он умел из рук вон плохо. Похоже, он и впрямь не ожидал погони. Наконец Пёс скомандовал привал. Это стало облегчением для всех, потому что лошади и люди устали, замёрзли и промокли, к тому же стало смеркаться, а лес лишь густел. Арья лениво задалась вопросом, когда это Сандор Клиган стал их командиром, хоть по происхождению уступал им всем, кроме Джендри, но промолчала. Она слишком устала и слишком была занята другими мыслями, чтобы цеплять Пса. Кроме того, она отдавала ему должное: без него они бы попались ланнистерским людям едва отъехав от Королевской Гавани. А может быть, даже не покинув её пределов. Дождавшись, пока Джендри спешится и разомнётся, она объявила: - Мы пойдём поставим силки. Может быть, нам повезёт с дичью. Пёс и Санса смерили её одинаковыми пристальными взглядами. Кто бы мог подумать, что у её утончённой сестры найдётся хоть что-то общее с этим разбойником? - Ты погоду видела, миледи? Все зайцы и белки попрятались. Они умнее людей. - Может быть, что-то да попадётся. Не могут же они всё время сидеть в своих норах, а дождь идёт целый день. Клиган равнодушно пожал плечами и принялся рассёдлывать своего чудовищного коня. Но Санса не сводила с неё взгляда. Роясь в своей седельной сумке, Арья буквально кожей чувствовала её настойчивый взгляд – и вопрос. Не стоило обольщаться: Санса не была дурой, к тому же, она побывала замужем, и все подробности совместной жизни мужчины и женщины были ей известны. После того, как они с Джендри занимались любовью у озера, внизу у Арьи всё тянуло и болело; терпимо, но неприятно, и сидеть в седле непринуждённо, как прежде, было сложно. Она была уверена, что всё это пройдёт, но нужно было время… Когда они вернулись, она рассказала всем, что перелазила через поваленное дерево и потянула мышцу, но её не покидало ощущение, что уж Санса ей не поверила. Она ничего не спрашивала, но её взгляд говорил сам за себя. Дождь закончился, и они как можно тише пробирались сквозь мокрые, тронутые осенней желтизной кусты. Здесь осень наступала несмело, но Арья думала о родных краях, где, наверное, уже выпал первый осенний снег. Такой не лежит долго, уступая ещё горячему солнцу; но с каждым днём солнца будет всё меньше, снегопады станут сильнее. Зима в Винтерфелле наступит много раньше, чем в Речных Землях пожелтеет последний лист. Наверняка раньше, чем они доберутся домой. Арья хотела домой, но уже не так сильно. Теперь уверенность в безопасности, которую ей даровал Винтерфелл, ослабла: теперь она ехала с грузом своих отношений с Джендри, которые ей наверняка придётся защищать всеми силами. Она готова была потягаться с матерью и Роббом, с примерным Браном и маленьким задиристым Риконом, но всё же думать об этом было тяжело. Куда приятнее было следовать за Джендри по лесу, зная, что уже через несколько минут он всё своё внимание обратит на неё, целуя, лаская… Если бы они могли просто остаться здесь и вечно бродить по лесам вдвоём… Однажды Арья почти предложила ему это, но сдержалась в последний момент: это было не то, чего он хотел, не то, чего они оба стоили, да и им нужна была настоящая защита настоящего замка, войска, если она не хотела на всю жизнь остаться гонимой добычей для Серсеи Ланнистер – а она не хотела. Она хотела сама стать охотницей и заставить эту суку заплатить за все их потери и страдания, но в одиночку сделать это не могла. Как заворожённая, она наблюдала за ловкими движениями пальцев Джендри, когда он устанавливал силки. Он поднял голову и слегка усмехнулся. - Не топай так. Всех кроликов распугаешь… - Только тогда Арья заметила, что действительно нетерпеливо пристукивает ногой. Она залилась краской и отошла подальше в ожидании, когда Джендри закончит с силками. Потом взяла его за руку и потянула через заросли на полянку, которая приглянулась ей, когда они шли сюда. На ней был плащ, и Арья без жалости расстегнула пряжку и бросила плащ на землю. Села и заставила его сесть рядом, потянулась к нему, целуя. Джендри отвечал ей несколько неуверенно, хотя и с жаром. Похоже, что он всё ещё был не уверен в том, что они не совершают самую грандиозную ошибку в своей жизни. - Ты прямо как лесная дева из песни, - засмеялся он, отстраняясь и взъерошив её короткие волосы. – Только, уверен, в песне погода была поприятнее. Плащ вот-вот промокнет насквозь. Арья дёрнула его за волосы, Джендри притворно зашипел. Она одарила его ещё одним коротким поцелуем. - Скоро мы приедем в Риверран, там ждут нас тёплые постели. Теперь Джендри нахмурился, рука его скользнула по спине Арьи и безвольно упала. Арья целовала его лицо,но он стал отстранённым. - Что? – нахмурилась в свой черёд она. - Может быть и тёплая постель, - эхом отозвался он. Поднял на неё свои пронзительные синие глаза. – Тебя. А меня, вероятнее всего, петля на высоких стенах Риверрана. Если кто-то прознает об… об этом… Она передёрнула плечами. - Я думаю, Санса догадывается. Или по крайней мере подозревает. Но она не выдаст, - быстро добавила она. Джендри с сомнением покачал головой. Арья начинала злиться: Санса, может быть, была не лучшей сестрой, но до такой подлости дойти не могла. А он как будто прочёл её мысли и грустно улыбнулся. - Я не хочу клеветать на твою сестру, миледи. – Он провёл большим пальцем линию вдоль её челюсти. – Но она хочет, чтобы всё было правильно. А это не правильно. - А правильно, что Санса сбежала от мужа, с которым была повенчана? Правильно, что она выпила лунный чай и убила ребёнка? – вспылила Арья. – У меня есть, чем ей ответить, если она выдаст нас. - Ты этого не сделаешь, сколько бы ни грозилась. – Почему он не перестанет так по-дурацки улыбаться? И почему он, Неведомый его забери, так ужасно хорошо её знает? - Вот и Санса тоже. К тому же, - она насупилась, - если они вздумают повесить тебя за такой пустяк, как любовь, им придётся соорудить вторую виселицу – для меня. Он сжал её запястья так сильно, что на миг Арье даже стало больно. - Ты не сделаешь этого, слышишь?! - Проверим? – Она подняла одну бровь. - До чего ты упряма, миледи… - Разве ты не за это меня любишь? А теперь заткнись, не то всех зайцев распугаешь. Она снова прильнула к его губам и целовала долго и неспешно – у них было достаточно времени, пока хотя бы один заблудший заяц попадёт в силок. Но вдруг почувствовала, как тело Джендри напряглось, и не от страсти. - Джендри, что?.. – Она чуть отстранилась, нахмурившись. Рука, лежащая у неё на талии, окаменела. - Тише, Арья… - шепнул он одними губами. – Не делай резких движений… Вторая рука его потянулась к кинжалу на поясе. Туман страсти отступил, и Арья услышала шорох листвы под чьими-то осторожными шагами. Кожей она чувствовала опасность, мурашки поползли по спине. Арья ненавидела вот такое неведение, поэтому несмотря на предупреждающее шипение Джендри, повернулась у него на коленях – и тотчас встретилась взглядом с жёлтыми огромными глазами волка, вынырнувшего из кустов. У неё мгновенно пересохло во рту: это был огромный зверь, а у них были только до смешного маленькие против такого чудища кинжалы. - Я сейчас… Ты вставай и беги, очень быстро, слышишь?! – Голос его был очень хриплым, очень серьёзным. – А я попытаюсь… Я задержу эту тварь… - Вот ещё! – фыркнула Арья, может быть, немного громче, чем следовало: волк дёрнул треугольными ушами, насторожившись. Рука Джендри сжалась у неё на талии. - Беги, я сказал! Я… я люблю тебя, Арья… - На мгновение он замолчал, но потом добавил с улыбкой – неотрывно глядя на волка, Арья не видела его улыбку, но почувствовала её: - зато, по крайней мере, твой дед меня не вздёрнет. Арья тоже потихоньку вытащила кинжал. - Никуда я не пойду, - процедила она. От неподвижности и нечеловеческого напряжения у неё ныли ноги. Ей так и хотелось вскочить и побежать, но конечно, она не могла оставить Джендри; или она могла бы вскочить и броситься с кинжалом на волка, но почти наверняка зверь был быстрее и вцепился бы ей в глотку раньше, чем Арья смогла бы достать его. Что они могли сделать? Ждать, пока Санса и остальные не хватятся их – риск быть застуканными теперь не казался такой уж проблемой. Или, быть может, волку надоест ждать, и он уберётся обратно в ад, откуда наверняка и вышла эдакая громадина. Арья готова была поклясться, что этот зверь много крупнее всех других волков. Волк всё так же пристально смотрел на них, неподвижный и молчаливый, словно он был тенью, частью сгущающихся сумерек. Потом на шаг приблизился к ним, принюхиваясь. Сердце Арьи стучало так быстро, что, казалось, могло не выдержать этого бешеного темпа. Как и Джендри, она сжимала в руке кинжал, но они казались в их руках просто дурацкими игрушками. Если они сделают хоть движение, зверь наверняка перестанет раздумывать и бросится, если они будут дальше так сидеть, он всё равно бросится… Что тогда? Из такого положения Арья даже ударить как следует не могла… Что-то во взгляде волка было… странным. Он глядел почти как человек, как будто узнавал… Волк сделал ещё два шага к ним, Джендри шумно втянул воздух через нос. Мысли метались в голове у Арьи, она как будто пыталась вспомнить что-то очень важное и не могла… Что же это было? Волк мигнул, на мгновение разрывая зрительный контакт, пушистый хвост едва заметно качнулся из стороны в сторону… Сердце Арьи пропустило удар. Это был не волк, а волчица. - Нимерия, - шепнула она, поднимаясь. Рука Джендри вцепилась в её рубаху, пытаясь удержать, но Арья даже не заметила этого. – Девочка… - Что ты делаешь? – прорычал он. – Это самый большой волк, которого я когда-либо видел, он сожрёт тебя в два счёта… Ты не справишься!.. - Ты прав, Джендри… Это самый большой волк… это лютоволк. Она чувствовала, что сейчас разрыдается. Совсем как в тот день, когда ей пришлось бросаться камнями в Нимерию, чтобы она ушла; чтобы спасти её. В день, когда она раз и навсегда возненавидела Джоффри и стала презирать свою сестру за трусость… Арья сделала два шага вперёд и упала на колени. Вонзила кинжал в мягкую влажную землю и раскрыла руки ладонями вперёд. Волк снова потянул носом. Если она ошиблась, то через секунду ей перегрызут горло. Но волчица медленно подошла к ней и мягко уткнулась Арье в плечо. Зарывшись пальцами в густую мягкую шерсть, Арья разразилась слезами.