Флотзам

Поймать в лесу «белку» — задача не из простых. Еще сложнее — за «белкой» проследить. Леса, в которых прячутся эльфы, изучены ими вдоль и поперек; скоя’таэли знают каждую тропу, будь она скрыта от чужих глаз или же, напротив, на виду. Они одинаково легко ступают по рыхлой земле, по мягкому сырому мху и гладким камням, по певучим ручьям и по преющему опаду, а кроме того — ходят по крепким, переплетенным ветвям древних дубов. Скоя’таэли прячутся среди листвы — совсем как мелкие юркие грызуны, подарившие имя разбойничьим отрядам нелюдей. Но куда важнее то, что сумрачная флотзамская пуща смотрит на своих гостей десятками эльфских глаз. И сотнями нацеленных стрел — ни предугадать, ни укрыться. Непростая задача даже для «Синих Полосок», собаку съевших на нелегком деле охоты на скоя’таэлей. Тактика не изменилась: чем больше группа, тем легче заметить. В то же время одинокий боец останется без прикрытия. По еще горячим следам Геральта и его приятеля краснолюда Роше отправил Бьянку. Каждый из «Синих Полосок» мог пройти без лишнего шума: от ведьмачьего чутья, конечно, не укрыться, но от бдительных эльфов — вполне. Каждый из них знал, как сделать лес своим союзником и где искать приметы засады. Бьянка, в отличие от прочих, не просто знала — нутром чуяла. Она столько времени провела бок о бок с «белками», что понимание их повадок въелось в нее крепко — ничем не вытравить. Роше за нее не тревожился. Вернее: его рациональная, привыкшая все просчитывать и анализировать часть не тревожилась. Другая же — та, которой он едва не поддался минувшей ночью, — давала о себе знать противным, саднящим нетерпением. Бьянке Роше доверял. А вот этому поганому лесу, воздух которого тяжел от плотного запаха хвои и гниения, не доверял ни на грош. — Че-т долго, — посетовал Силас. От этого незатейливого комментария засосало под ложечкой: значит, не одному Роше казалось, что ожидание потянулось застывающей смолой. Духота хватала за горло. Треклятая духота, наполненная текучим смрадом, топила гребаный Флотзам, и Роше ждал, когда же он, наконец, захлебнется. Его терпение иссякало. Серая пакля облаков сплошь затянула бледное солнце, и стены фактории угрюмо потемнели. В лесу, должно быть, и того хуже — плотное покрывало листвы крало и без того скудный свет. Тем лучше, подумал Роше. Скоя’таэли — зоркие ублюдки, но даже им мешает темнота. Бьянка появилась неожиданно: просто вынырнула из болотно-зеленого лесного марева, и длинные усы хвощей цеплялись за ее мундир. Она стряхнула их небрежным жестом, скинула с сапога налипшие листья и двинулась к воротам. Размытая вечной речной сыростью грязь даже не чавкнула под ее летящим шагом. — Получилось, — сообщила она, приближаясь к Роше. — Видела Иорвета? Бьянка бросила короткий взгляд назад, в густую чащу за спиной. — Геральт поведет его к эльфским руинам. Со слов Иорвета выходит, что убийца королей может прятаться там. — А если брешет? — подал голос Силас. — Если брешет, — жестко ответил Роше, — возьмем его самого. А там уж он, сука, все у меня выложит. Что с его «белками»? — добавил он, обратившись к Бьянке. — Слишком заняты Геральтом. Другого шанса может и не быть. — Возьми парней, — распорядился Роше после короткого — в один выдох — размышления. — Займете юго-западную сторону руин. Фенн, Силас, Рикард и Шеридан — со мной. — Поняла, — Бьянка кивнула и махнула «Синим Полоскам». Роше не позволил себе смотреть вслед удаляющейся половине отряда. Если Геральт прямо сейчас ведет Иорвета к эльфским руинам, то у них крайне мало времени. С самого дня смерти Фольтеста — нет, рассудил Роше, пробираясь через заросли, гораздо раньше — Иорвет опережал его в лучшем случае на шаг, а то и на два. Все это время Роше только и делал, что догонял, и не успевал катастрофически. Не успел в замке Ла Валеттов; быть может, если бы он, Вернон Роше, чья работа заключалась в том, чтобы с дотошностью и рвением ищейки вычислять врагов Темерии и короля, внешних или внутренних, отследил последние маршруты «белок», то все сложилось бы иначе. Для Фольтеста. Для Темерии. Для него самого. Осознание того, что короля похоронят сегодня-завтра, накрыло Роше внезапно и отозвалось пульсирующей болью в виске. Бездыханное и обескровленное тело короля наверняка уже доставили в столицу. Луиза Ла Валетт, ослепительно прекрасная даже в траурном платье, будет заламывать холеные руки и бросаться к гробу. Дворянство предложит ей соболезнования и поддержку в этот нелегкий час — все, чтобы подобраться ближе к королевским детям. Никто не вспомнит, что именно с легкой руки этого самого дворянства разгорелась гражданская война, ставшая причиной столь печального финала. Если бы не смута, всколыхнувшая Темерию, если бы не бойня, которой всегда сопутствуют сумятица и хаос, кто знает, преуспел бы убийца? Не замедляя шага, Роше думал и о том, что четыре года назад, когда не стало его матери, он точно так же был в рейде. Весточку прислал Талер: послание застало Роше в пути, и повернуть назад он не мог — королевский приказ был ясен. Когда-нибудь потом у него найдется время для скорби и сожалений. Но сегодня его окружал кишащий «белками» и еще непонятно какими тварями лес, а Иорвет и убийца короля ждали впереди. «Синие Полоски» оцепили руины быстро, двигаясь под прикрытием сгустившегося лесного сумрака. Арбалетчики вскарабкались по крепким шершавым стволам — шелестящие от слабых порывов ветра кроны надежно прятали их от взглядов с земли. Бьянка была права: скоя’таэли Иорвета, на отдалении следующие за своим командиром, слишком пристально наблюдали за Геральтом, чтобы заметить, как смыкается вокруг них кольцо. Свое оружие Иорвет оставил соратникам, сложил руки за спиной и позволил Геральту вести себя к эльфской статуе, воздвигнутой посреди розовых кустов. У Роше была не лучшая точка обзора, но Силас, засевший на высоте, жестами доложил: убийца королей — здоровенная, бугрящаяся мышцами туша — ждет их там. Рикард выдвинулся вперед; Роше вытянул руку, преграждая ему путь. Ведьмачье чутье остро, будто бритва: если Геральт почуял засаду на подступах к Флотзаму, то и этот мог почуять присутствие посторонних. И все бодрым маршем пойдет на хер. Нужно выждать момент, когда оба — и Иорвет, и убийца короля — будут заняты если не друг другом, то Геральтом. И атаковать. Такая возможность представилась скоро. Потянуло пронизывающим холодом, будто сдвинулся тяжелый удушливый массив. Неожиданно поднявшийся ветер зашевелил листву и травы, погнал по серой стали неба бесцветную рвань низких облаков и принес обрывки фраз, прозвучавших у руин. Роше дал сигнал к наступлению безмолвным жестом. Эльфы за каменной аркой встревоженно завертели головами и бросились на выручку командиру, оказавшемуся без оружия меж двух ведьмаков, один из которых точно желал его смерти. Их тыл остался открыт, и это была первая ошибка. Арбалетные болты оседлали усиливающийся ветер, засвистели и осыпались смертоносным дождем, привнеся в едва завязавшуюся у руин стычку хаос. «Синие Полоски» ударили «белкам» в спину — эльфы дрогнули, заметавшись между громадным ведьмаком, широким шагом приближавшимся к Иорвету, и темерскими солдатами в лазоревых мундирах — гостях, которых никто не ждал. Заметались — и попали под удар отряда Бьянки, захлестнувший их второй волной. Сопротивление ломалось, будто сухие прутья соломы. Скоя’таэли пытались окружить Иорвета — Геральт поддал ему локтем в ребра и оставил безоружным на земле, — но падали один за одним, подкошенные безжалостными ударами. Роше метил в незащищенные доспехом части тела: взмывающий вверх клинок вспарывал шеи, впивался между сочленений легкой брони, рассекал сухожилия и скреб по костям. Лезвие коснулось тонкого эльфского лица, разделив его надвое от мочки уха до противоположной брови. Роше рубил, кромсал, резал; перешагивал через тела раненых и мертвых, падающих под ноги, пока наконец... Иорвет. Скоя’таэли дали ему достаточно времени, чтобы перевести дух. У одного из поверженных он позаимствовал меч. Иорвет мог бы отступить под прикрытием соратников к глухую чащу, но, как и полагается Aen Seidhe, без устали вещающему про честь, не покинул поле боя. Вызвать его на поединок как подобает было бы по законам этой самой чести, отнюдь не чуждой Роше — что бы там Иорвет ни говорил. Эльф такую возможность упустил еще несколько дней назад, на подступах к Флотзаму. Они сошлись яростно, схлестнулись насмерть. Два клинка обратились вихрем звенящей, рассыпающей искры стали. Иорвет, мастер финтов и уловок, не хитрил — попробовал было проскользнуть Роше за спину, но не сумел: Роше теснил его к остаткам заросшей плющом стены. Теснил бескомпромиссно, безжалостно, пресекая любую попытку выйти из глухой обороны. Иорвет поймал на лезвие рубящий удар сверху — покачнулся, поморщился, крепче сжимая пальцы, — силы, которую Роше вложил в движение, хватило бы на то, чтобы раскроить череп или отсечь незащищенную доспехом руку. Своего противника Роше подтолкнул плечом, шагнул вперед, сокращая дистанцию для еще одного удара. Иорвет дернул меч, пытаясь отскочить назад, — и наткнулся спиной на стену. Он не замешкался — знал, что это равно мгновенной смерти, — но, зажатый в угол, ни отступить, ни увернуться уже не мог. Иорвет лишь криво усмехнулся: блестящий расчет. Использовать скоя’таэлей, так рьяно бросившихся защищать своего командира, что он сам не смог выйти за линию их обороны, — очень умно. Оставалось только дожать — загнать в тупик, из которого уже не выбраться. Роше увел выставленный в защите клинок вниз и резко ударил эфесом под ребра — именно туда, куда несколькими минутами ранее впечатался железный кулак Геральта. Холодная, изукрашенная барельефом стена подперла спину. На своем веку Иорвет повидал немало отличных фехтовальщиков и, если уж на то пошло, Вернон Роше не был самым лучшим: D’hoine вряд ли когда-либо сумеют приблизиться к вершинам эльфского мастерства, отточенного столетиями. Но вот просчитывал Роше молниеносно и даже в битве заходил издалека, так, чтобы каждый следующий удар, каждый новый шаг непреклонно приближал его к победе. Все это пряталось за по-солдатски прямолинейной манерой обращения с мечом — о, Иорвет не понаслышке знал, что Роше может действовать иначе, но к чему, если сейчас мощный, грубый натиск даст куда лучший результат? Пожалуй, только поэтому Иорвету до сих пор не удалось его убить. И, что еще хуже, именно поэтому он сейчас оказался обезоружен и лишен какой-либо возможности вырваться, а вокруг умирали «белки»: падали под ударами «Синих Полосок», и земля у вечно прекрасных розовых кустов напиталась эльфской кровью. Остался только Иорвет. — Заковать его, — коротко распорядился Роше, когда все было кончено. Кто-то из солдат ухватил Иорвета за плечо, развернул, грубо ткнув лицом в заросший мхом камень, и накрепко стянул сведенные за спиной руки. На этот раз — по-настоящему. Иорвет выдавил из себя ухмылку. — Тебе должно быть обидно, Роше. Столько времени меня выслеживал, а повесит меня Лоредо. — Не повесит. Ты первым же рейсом отправишься в Дракенборг. Тебе там давно готовят горячий прием. Фенн развернул Иорвета и подтолкнул в спину. Тот запнулся, но на ногах удержался — все, чтобы посмотреть Роше в лицо. — Лучше бы ты меня прирезал, — бросил он с обычной насмешливостью. Роше неожиданно кивнул. — Да. Лучше, — он махнул «Синим Полоскам». — Уведите его. Он оглядел поле боя. Брызги крови на безмятежной зелени могли показаться новыми цветами. «Белки», оставшиеся в лесу, похоронят сегодня много своих мертвых. — А где ведьмак? Бьянка указала на расщелину в стороне от статуи. — Провалился туда вместе с убийцей. Больше их обоих не видели. Убрав меч в ножны, Роше присел рядом с трещиной в земле, похожей на вскрывшуюся рану. Ширины ее вполне хватало, чтобы даже такой мощный мужик, как убийца короля, мог без труда провалиться в... Эльфскую купальню? Сквозь такую дырищу можно было разглядеть и высеченный в камне бассейн, и — чудом — не увядающие цветы. Внизу поблескивала вода — похоже, источник не иссяк до сих пор. Здешние руины выглядели заброшенными уже чертову кучу лет, но что статуя, что купальня сохранились лучше иных человеческих замков. Ну, может, оттого, что всю эту чертову кучу лет их никто не тревожил. Пока не пришли ведьмаки. Отослав Бьянку во Флотзам, Роше осмотрелся: где-то здесь должен был найтись другой ход. Вид, открывавшийся из расщелины, не позволял представить, есть ли где-то там выход вообще, и искать пришлось старым добрым способом — наугад, осматривая каждый клочок земли. Спуск нашелся быстро, стоило лишь заглянуть за колючие заросли роз и терновника. Узкая неприметная тропка огибала холм и вела к высеченному в скальной породе ходу. Скудно освещенные стены пещеры поросли переступнем; на удивление гладкий, будто отполированный пол так и норовил уйти из-под ног. Эльфы даже потайной выход не могли соорудить без лишних сложностей. Коридор закончился разбитой каменной кладкой. Роше на всякий случай положил ладонь на рукоять меча, оглядел купальню — разбитые плиты, облачка кружащейся в воздухе извести и лужицы воды свидетельствовали о недавней схватке — и спустился. Прислушался: ни одного звука, только каплями стучит по граниту и мрамору вода. Так себе примета — ведьмаки, если верить всему, что о них говорят, могут и не дышать вовсе. Какое-то время. Геральт нашелся в соседней клети, сохранившейся не так хорошо. Распластавшийся посреди руин ведьмак как раз приходил в себя. — Где убийца короля? Геральт поднялся, потирая ушибленную спину. Роше подцепил носком сапога черепок — один из многих, разбросанных на полу. Какой-то мощный порыв разметал щебень и осколки утвари прочь от центра залы, и Роше подумал, что не отказался бы взглянуть на то, что здесь происходило. — Сбежал, — ответит Геральт. — Иорвет? — Мои люди забрали его во Флотзам. Убийца может попытаться отбить его. — Сомневаюсь, — Геральт качнул головой. — Ему нужна Трисс. — Трисс? Зачем? Ведьмак поднял оброненный стальной меч и убрал его в ножны за спиной. — Расскажу по дороге, — сказал он, взобравшись на обвалившийся ярус пола. — Мне надо вернуться во Флотзам и найти ее. Подобный расклад Роше вполне устраивал. Пока они пересекали притихший, ослепший флотзамский лес, Геральт рассказывал о том, что узнал от Иорвета — и от самого убийцы. Ведьмака звали Лето. Имя ублюдка, вскрывшего Фольтесту горло, Роше интересовало мало: его контактам проще раскопать что-нибудь, ссылаясь на портрет, — имена улетучиваются из памяти, а вот глыбу такую хрен забудешь. Так или иначе, Лето сумел использовать «белок», а теперь Иорвет стал помехой. Из-за вмешательства Геральта убийца короля больше не мог использовать эльфов, чтобы скрыться от погони, — скоя’таэли сами были не прочь превратить его в утыканное стрелами чучело. Ему потребовался иной путь. Корабля у него не было, а значит, оставался один способ — портал. Быстро. Эффективно. Немного опасно — бывало, кто-то телепортировался лишь наполовину. И для этого нужна всего-навсего чародейка. Во Флотзаме их, по счастью, две, и Лето выбрал Трисс — хотелось бы знать, из каких соображений. На подступах к воротам Роше подумал о том, что убийца, видимо, не знает о Шеале. Или знает? Но предпочитает использовать для своих планов подружку ведьмака? Роше отложил эту мысль — пока. Флотзам встретил их бурной подготовкой к празднику — прямо диво, как скоро Лоредо все организовал. Сам комендант расхаживал по площади, зычно раздавая указания. Горожане побросали свои дела: мужики — несколько крепко сложенных парней и кузнец-краснолюд с подмастерьем — стаскивали длинные столы. Женщины тут же застилали их вышитыми скатертями и украшали цветочными гирляндами. Виселица посреди площади оставалась незыблемой частью местного пейзажа. Палач вместе с парой солдат вытаскивали из петель трупы: черный колпак первого наверняка скрывал гримасу отвращения, застывшую на лицах его помощников. Эта картина — контраст начавших разлагаться тел и свежесрезанных поздних цветов — заставила Роше кисло усмехнуться. Он бы, пожалуй, не удивился, если бы о висельниках позабыли вовсе — а ведь позабыли бы, не отбивай трупная вонь аппетит. Флотзам смердел до рези в глазах. — Да здравствует ведьмак Геральт! — громогласно объявил завидевший их комендант. Бернард Лоредо шагал к ним, и его гнусная рожа излучала триумф — так и хотелось начистить. — Да здравствует Вернон Роше! Ваше здоровье, милостивые государи! Слава Темерии! Конечно, мрачно думал Роше. Можно и попировать, когда кто-то другой сделал за тебя всю работу. Лоредо, сообщив напоследок, что ни один корчмарь и ни одна девка не возьмет сегодня с них ни гроша, удалился. Геральт, отказавшись от предложенной выпивки, последовал его примеру — поспешил искать Трисс в корчме. На площади становилось людно: все, от цирюльника до городничего, стекались на праздник. Роше, щурясь, проследил за тем, как Людвиг Мерс перемещается между столами, постепенно заполняющимися снедью и вином. Последнее волновало его в большей степени. Другого шанса может и не быть. Дверь в дом городничего и архив по совместительству не была заперта: семья Мерса пусть и гуляла на празднике, но прислугу никто не отпускал. Эльфские девки возились в людской: Роше, проскользнув внутрь, слышал их торопливую легкую поступь и шепот. Не теряя времени зря, он поднялся по лестнице; припомнил, какая из половиц надсадно заскрипела под сапогом в прошлый раз, и перешагнул ее. Обнаруживать свое присутствие не хотелось. Кабинет на втором этаже пустовал в легкой завеси полумрака: сквозь толстые стекла окон в комнаты сочился свет уличных фонарей, да и сумерки еще не сгустились совсем. Глаза привыкали к полумраку быстро. Искать документы на полках и в ящиках стола было бы наивно — вряд ли Мерс держал компрометирующие Лоредо бумаги на виду. Другое дело — комната, отведенная под архив и опочивальню по совместительству. Роше обогнул письменный стол и осмотрел дверь. Закрыли ее плотно, а сквозь крохотную щель можно было разглядеть язычок замка. Механизм довольно простой — местная деревенщина легко бы справилась с ним, имея в запасе пару грубо выточенных на верстаке отмычек. У Роше был нож: инструмент куда более грубый, но в умелых руках весьма эффективный. Нехитрый замок тихо щелкнул и поддался. Целый ряд примостившихся вдоль стен стеллажей и шкафов. Еще гора бумаг — как будто в пещерах «Саламандр» их было мало. Жизнь никак не желала становиться хоть чуточку проще. Роше неслышно вздохнул. Помял переносицу. И принялся за работу. Просмотреть все у него не хватило бы времени, а вынести подшивки, как с гроссбухами «Саламандр», не выйдет. Роше проверял выборочно, полагаясь и на чутье, и на логику — компромат, способный потопить и городничего, и коменданта, и еще хрен знает кого, прятать должны надежно. Но и на сложные тайники им вряд ли хватит ума, а потому Роше проверял самые подходящие места: толстые стены шкафов, днища ящиков, страницы увесистых талмудов — в такие можно много чего спрятать, если прорезать листы. Половица — та самая, через которую Роше перешагнул, — скрипнула. Он выругался и закрыл просматриваемый гроссбух. Тихо не вышло — что же... Всегда можно попробовать зайти с другой стороны. Дожидаться, пока Людвиг Мерс — или кто-нибудь еще из обитателей дома — распахнет подозрительно приоткрытую дверь Роше не стал: сам вышел навстречу. Мерс — а это все-таки был он — ошарашенно замер, побледнел, побагровел, усилием воли взял себя в руки и только тогда возмутился: — Какого, мать твою, хера? — Обыск, — невозмутимо отозвался Роше, нарочито грозно хлопнув прихваченным гроссбухом по столу. — Мой человек из Вызимы много интересного понарассказывал про ваши с комендантом дела. — Да не мог он! — выпалил Мерс с опрометчивым бесстрашием: вино достаточно ударило городничему в голову, чтобы он не следил ни за мыслями, ни за языком. Более того, не вспомнил даже, как должен проводиться обыск по закону. Примерно на это Роше и рассчитывал. А если бы не сработало... — Его ж Димитр еще три дня назад... Людвиг Мерс пьяно ойкнул и умолк. Хмель запоздало, но торопливо покидал его голову. Роше ухмыльнулся. — Сейчас ты спокойно и без шума пойдешь со мной в ставку и выложишь все, — объявил он. — Надумаешь дурить — повешу тебя вместо эльфа без долгих разбирательств. Если Мерс и хотел что-то возразить, то попросту не осмелился: перспектива, убедительно обрисованная Роше, совсем не радовала. Вполне может быть, он рассчитывал на помилование. Неважно, подумал Роше, выталкивая Мерса на улицу. Иорвета «Синие Полоски» взяли. Дело за Лоредо.

***

План был прост, как лом, и эффективен не менее. В крепкой надежной стене, которую Лоредо выстроил вокруг своей крепости, имелась брешь, и Роше не мог ее не использовать. Он, в общем-то, подумал об этом заранее, едва заподозрив Лоредо в грязных делах, и приберег в рукаве сильную карту. Теперь штурм резиденции должен пройти как по маслу. Людвиг Мерс выдал все — даже развязывать ему язык крепким кулаком не пришлось. Рассказал и про фисштех, и про банду Димитра, из тени решающую проблемы коменданта, и про каэдвенского агента, выплатившего Лоредо приличную сумму за обещание открыть ворота каэдвенцам в случае открытого конфликта, — на эту сумму, кстати, комендант и приобрел треклятую баллисту. Ждать такого конфликта долго не придется: не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять — Хенсельт ни за что не упустит шанс отнять территории, на которые уже давно положил глаз, а то и еще что-нибудь прибрать к руками вместе с ними, пока трон Темерии пуст и страна слабеет от смуты. Убийца короля, телепортировавшийся с Трисс в Верген, — Геральт уже поделился этой информацией — ждет своей петли непозволительно долго, но — подождет еще. Роше с холодной расчетливостью расставлял приоритеты: происходящее во Флотзаме ставило под удар интересы всей Темерии. Даже если натура требовала броситься по горячему следу убийцы, Роше все еще служил своей стране. Все еще исполнял свой долг. Все еще был верен королю, которого не вернуть, отправив Лето на виселицу. Роше выдернул нож, которым не более десятка минут назад пришпилил план третьего этажа резиденции к столешнице, и взвесил его в ладони. Отряд выступит по темноте — не ранее чем через пару часов. Большая часть работы ляжет на Геральта, и это своего рода проверка боем — последняя проверка. В иных обстоятельствах Роше бы не стал полагаться на все еще постороннего ведьмака, но, коль скоро им предстояло отбыть в Верген, он должен знать наверняка, так ли ведьмак надежен, как хочет казаться? Если все пойдет наперекосяк — готовый к штурму отряд прикроет Бьянку. Проблем возникнуть не должно. Бьянка вышла из соседней комнаты, на ходу застегивая крупные серьги. Роше педантично сложил чертежи, после короткого совещания в беспорядке рассыпанные по столу, и только после этого поднял на нее бесстрастный взгляд, оглядев дешевое платье девицы из борделя. Роше поймал себя на мысли, что строгий мундир ей больше к лицу. Поймал — и тут же отмахнулся: использовать Бьянку как приманку, в конце концов, был его собственный план, а поддаваться собственной иррациональной, глупой, мальчишеской и совершенно неуместной ревности... Ну ёб твою мать. Бьянка густо подвела глаза и ярко накрасила губы, да и волосы убрала иначе — кто-то другой и впрямь не разглядел бы в ней солдата. Платье больше напоминало крохотный лоскуток ткани, оставляя открытыми длинные ноги, а глубокое декольте почти не прятало грудь. Духи — тяжелая приторная смесь, позаимствованная у девочек из заведения по-соседству, — раздражала ноздри и била в голову. Есть ли хоть малейший шанс, что похотливая свинья вроде Лоредо не клюнет? Какие-то вещи скрыть кричащим макияжем и откровенным платьем, конечно, не вышло. Татуировки Бьянки никак не намекали на пикантный род занятий, руки выдавали привычку к физическому труду, да и воинская выучка сделала ее тело крепким, совсем не похожим на нежные телеса девиц. Роше задвинул ящик стола — кажется, резче, чем он рассчитывал. Ставка вдруг показалась крохотной: до Бьянки он дошел в один, может, в два шага. Она выпустила из ловких пальцев серьгу — такой же простой и дешевый, как и платье, металл, паршиво прикидывающийся золотом, — и поправила стягивающий грудь корсаж. Вызывающее платье наверняка ее не смущало: в комнату она вошла уверенным шагом, будто все так же носила мундир — но ровно до тех пор, пока Роше не поднял на нее мрачный взгляд и не поджал губы. — Я, — Бьянка склонила голову и потерла лоб, — хотела извиниться. Роше вопросительно изогнул бровь. — За свое поведение прошлой ночью, — добавила она на одном дыхании. Роше хмыкнул. Вместо ответа он протянул руку, подцепил некрепко затянутые тесемки и распустил узел. Бьянка, закусив ярко-алую от краски губу, подняла взгляд. Голый камень — и тот был выразительнее лица Роше. Он ослабил тугую шнуровку, резко дергая за плетение тесьмы. Шире распахнул выступающий над корсажем лиф — а ведь и без того откровенный наряд, казалось, не мог стать еще более непристойным. Его горячая ладонь прошлась по боковому шву, прошлась сдержанно и скупо, но ее тело отозвалось мурашками вдоль спины и колким напряжением, и Бьянка, даже вздохнуть лишний раз не осмелившись, едва не вцепилась ему в запястье, чтобы удержать руку на своей талии хотя бы на мгновение дольше, чтобы хоть на какой-то короткий миг побыть ближе. Сдержалась. На трезвую голову контролировать себя выходило куда лучше. Роше одернул корсаж и отступил на шаг. Пол под ногами стал предательски неустойчивым, и она не знала, как заставить себя сделать шаг, да такой, чтобы ничего не выдало накатившей слабости. — Разрешишь идти, командир? Роше кивнул. — Иди. Бьянка. — Он помолчал, разглядывая ее лицо, и дернул плечом. — Ничего. Какое напутствие, в конце концов, он мог ей дать? «Будь осторожна»? Почти нелепо. Бьянка — солдат и опытный воин, и уж постоять за себя сумеет даже без доспеха и оружия, зажатого в кулаке. Роше доверял ее навыкам достаточно, чтобы почти не беспокоиться на этот счет. Почти. Задерживаться Бьянка не стала: отсалютовала и поспешила на выход, и походка ее, только что по-военному чеканная, плавно перетекла в совсем другой шаг, игривый и развязный. Она подтолкнула тяжелую дверь бедром и выскользнула наружу. Опершись рукой о стол, Роше проводил ее взглядом. Он прекрасно отдавал себе отчет в том, что ходит по краю и сам сует голову в петлю, но одно дело — признать это. И другое — окончательно пресечь. Иной тактики, кроме как старательно держать дистанцию, Роше так и не придумал, да и это выручало ненадолго. Магнетическое притяжение день за днем эту самую дистанцию неизменно сокращало, пока не случалось чего-нибудь вроде прошлой ночи. Круг замыкался, все начиналось с начала, и с каждым новым витком противиться было сложнее. Слова Бригиды, брошенные в шатре у замка Ла Валеттов, вспомнились сами по себе. Хвала богам, что она никогда не узнает, насколько была близка к истине. Фольтест, подумалось Роше, решил бы эту проблему за раз — он бы попросту ее не создавал. В том самом смысле, что Фольтест не озаботился бы ни необходимостью поддерживать субординацию, ни вопросами командирской ответственности, ни прочими этическими соображениями. Фольтест, говоря откровенно, был бы хреновым образцом для подражания в подобных вопросах. Тринадцатый ворвался в ставку и повис на распахнутой двери. — Командир! — выпалил он, вытирая с лица следы крови и гари. — Там!.. Иорвет!.. Отреагировал Роше мгновенно: не вдаваясь в расспросы, стремглав вылетел из ставки. Тринадцатый, не успев отдышаться, ринулся следом. Бежали через порт — так короче, — и Роше еще издалека приметил полыхающие ярким пламенем мачты и столб дыма. Тюремная барка горела: еще немного и пойдет ко дну. Слепящее пламя пожара разрисовывало Понтар в свои цвета: темная вода рябила всполохами красного, оранжевого и желтого, на палубе было светло как днем, и только черные силуэты мелькали пятнами. Иорвета он отыскал почти сразу — долговязая тень, ловким лисом кружащая меж переполошившейся стражи. Скоя’таэли отходили к лесу, но каждый как будто спешил отправить на тот свет как можно больше людей, чтобы потом, в укрытии чащи, похваляться победами. — Разберитесь здесь, — крикнул Роше, перекрывая шум битвы и бушующего пламени. — Я за Иорветом. Иорвет тоже его увидел. Сощурился — отсветы огня хорошо освещали его хищное лицо — и, взмахнув коротким клинком, приказал отступать. Не уйдет, думал Роше, продираясь сквозь лесные заросли. Острые ветки хлестали по лицу и цеплялись за стеганку. Кровь часто пульсировала в виске; шум битвы за спиной становился все глуше, отсеченный плотной пеленой лесного покрова. Роше шел по следу, и каждый шаг приближал его к цели — до тех самых пор, пока цель сама не налетела из-за древнего каменного менгира, торчащего посреди леса немым напоминанием о том, кто на самом деле владеет этими землями. Иорвет подскочил с клинком наголо, рассчитывая одним широким ударом рассечь грудину. Не сбавь Роше шаг — сам нарвался бы на певучее лезвие, и не спасла бы плотная кольчуга. Он ушел в сторону и назад, выставив меч в защиту. Сталь серебристой змеей скользнула вниз. Роше подался вперед и ударил локтем в горло — Иорвет поспешно отступил, уклоняясь, высвободил клинок и крадучись пошел кругом. — Я ждал, что ты заглянешь попрощаться, — с неизменной насмешливостью сказал Иорвет. — Надо было сжечь этот лес к чертям и выкурить твоих выродков. — Надо было убить меня сразу, пока у тебя была такая возможность. — Ничего. В этот раз я свой шанс не упущу. Роше дождался, пока Иорвет зайдет ему за плечо — рискованно, но попробовать стоило. Дождался — и атаковал первым, развернувшись и выбросив тело в выпаде. Иорвет играючи принял удар и отвел лезвие, перейдя в контратаку. Его длинная сабля просвистела в воздухе горизонтально — Роше проскочил в низком подсаде, только острие зацепило пелерину шаперона. Ударил снизу — Иорвет, наскоро отбив, рубанул от плеча. Его саблю Роше поймал на гарду, перебросил вправо — длинные лезвия сцепились с режущим уши скрежетом. Рассек воздух широкой «восьмеркой» — тускло сияющий в сумерках меч оставил за собой тут же меркнущий след — и на последнем движении, резко изменив направление, ударил по острию клинка, уведя его вбок, и тут же, не сбавляя темпа, атаковал сверху вниз. Чтобы блокировать, Иорвету пришлось извернуться крайне неловко — Роше именно на это и рассчитывал. Одним жестким пинком в бедро он окончательно выбил Иорвета из равновесия, а следующим — когда эльф оказался на земле — отбросил подальше его саблю. Тяжелый сапог Роше опустился Иорвету на грудь, накрепко пригвоздив его к земле. Острие меча уперлось в горло. Эльф хрипло рассмеялся. — Ну надо же, проиграл человеку. Должно быть, старею. Так что теперь, Роше? Просто убьешь меня? — Считай, что тебе повезло. Инструментов для пыток, хоть ты их и заслуживаешь, у меня с собой нет. Нет и времени вздернуть тебя на ближайшем дереве. Так что я просто отрублю тебе башку. Выглядел Иорвет спокойным и почти смирившимся. — Хорошо. Роше сплюнул и подался вперед, перенеся вес на упертую в грудь эльфа ногу. — Без башки тебе будет хорошо. — Хорошо, что это ты. Сдохнуть от болезни или случайной стрелы было бы паршиво, — тонкие губы Иорвета искривились в усмешке. — Хуже было бы, если бы это был этот bloede arse Лоредо. Роше понятия не имел, как относиться к тому факту, что хотя бы в отношении коменданта их с Иорветом мнения сходятся. Впрочем, в любом случае, топтать эту землю Лоредо осталось недолго. Шум, еще недавно приглушенный и далекий, стал ближе, и сквозь шелест листвы Роше различил голоса: обрывки фраз на Старшей речи. Скоя'таэли. Иорвету везло — его люди не уйдут в укрытие леса, пока их командира с ними нет. — Холера! — выругался Роше, выпрямившись. — Придется оставить твою голову на месте — на этот раз. Иорвет невозмутимо улыбался. — Будет ли следующий? — Я уже победил тебя однажды. Смогу победить и снова. — Как знать, Роше. Как знать. Роше уходил стороной, подобно охотничьему псу вслушиваясь в звуки, тревожащие чащу. Голоса и шаги проходили мимо: притаившись у высоких зарослей шиповника, Роше видел огни факелов, светляками мерцающие в темноте. Он позволил им уйти. Быть может, следовало бы выжечь заразу тем же огнем, что пожрал барахтавшуюся в водах Понтара тюремную барку, но... Для этого еще будет время. Никуда Иорвет от него не денется. Неожиданная атака настигла его сзади: Роше различил, как хрустнул сучок под чьей-то ногой и откатился вперед. «Эльфы!» — мелькнула первая мысль, пока он, оттолкнувшись от сырой земли, мигом вскочил на ноги. Иорвет — вернулся-таки, чтобы поставить точку в этой затянувшейся вражде. Но, найдя атаковавших, понял, что ошибся: двое здоровых, крепких рубак теснили его к крутому склону холма. Этих двоих Роше видел совсем недавно — во дворе резиденции Лоредо. Одного запомнил даже очень хорошо. — Я ж говорил, не закончен разговор, — осклабился этот самый, демонстрируя выбитый зуб. — Комендант обещал хорошую цену за твою голову. Расщедрился, мать твою разэдак. Комендант, значит... Они ломанулись вперед, скалясь и без толку размахивая мечами. Роше вклинился между ними вихрем. Размашистый отножной удар слева оставил на открытом торсе одного громилы гладкий разрез, пересчитав острием белые дуги ребер. Вместе с плотью меч Роше рассек и пересекающий грудь ремешок: бесполезное оплечье, лишившись крепления, соскользнуло в траву, а за ним рухнул и истекающий кровью боец. Роше хватило инерции развернуться и описать дугу. Наемник шагнул было назад, но не успел, и кровь — яркая, совсем как помада на губах Бьянки — фонтаном хлынула из рассеченной артерии, окатив лазоревый мундир Роше. Он стер рукавом попавшие на лицо брызги. И едва не остолбенел от внезапного озарения: Лоредо знает — знает, что Роше накопал достаточно, чтобы приговорить его к смерти. Иначе он не посмел бы отправить за ним убийц. Где-то в стороне прокатился раскат грома. Лоредо знает. А он, Вернон Роше, просчитался и отправил Бьянку прямо в логово льва.

***

Ломиться в ворота резиденции коменданта было безумием, но именно на безумных задачах «Синие Полоски» и специализировались. Отряд, оставив беспорядки на барке подтянувшейся — и, как хотелось надеяться Роше, не слишком лояльной к Лоредо страже, бросился штурмовать ворота, щитами закрываясь от сыплющихся со стены стрел. Парни орали, громко молотили топорами в крепкие ворота, и только сотрясающий черные небеса гром да шум хлынувшего из угрюмо нависших туч ливня перекрывали этот гам. Больше не было никакого смысла таиться. Вся их тихая операция пошла псу под хвост. Оставив отряд отвлекать охрану, Роше прошел под стеной до того места, где через нее должен был перемахнуть Геральт. Проход по-прежнему не охранялся: поднявшись, Роше оглядел стену, примечая арбалетчиков, больше занятых возней у ворот, и спустился вниз. Грозный грохот с небес заглушил звон кольчужных звеньев. Впрочем, Роше не слишком боялся, что кто-то его обнаружит. Пройдя пару шагов, он обнаружил первый труп — клинок чисто и безжалостно рассек бедренную артерию, а потом впился в прорезь доспеха под мышкой. Ведьмачья работа, не иначе. Если Геральт и не выкосил всю комендантскую рать, то, по меньшей мере, знатно ее проредил, оставив за собой весьма примечательный след из крови и трупов. Те, кто чудом сумел избежать ведьмачьего меча, встретили смерть на острие клинка Роше. В иных обстоятельствах он предложил бы всем встреченным сдаться по-хорошему, но на переговоры решительно недоставало времени — он и без того был непозволительно расточителен, преследуя Иорвета. Надо было убить его сразу. Не только ради того, чтобы поставить точку в этом затянувшемся противостоянии, но и для того, чтобы на корню пресечь любую возможность возникновения связанных с Иорветом проблем — вроде той, что все-таки произошла. «Синие Полоски» были бы здесь раньше, если бы не пришлось скакать за гребаной «белкой» по болотистым холмам. И это было гораздо важнее свершившейся мести. Ну... Если не считать того, что на свободе эльфский паршивец успеет натворить немало дел, прежде чем его все-таки изловят и повесят. Роше поднял арбалет — незадачливый стрелок, вылетевший на него у лестницы, так и не успел им воспользоваться. Вот как раз арбалета в подобных обстоятельствах Роше недоставало с самой осады замка Ла Валетт, и пренебрегать приплывшей в руки находкой он не стал. Что-то тяжелое упало наверху, металлом загрохотав по полу. Следом по ушам резанул звон бьющейся керамики. Роше заранее взвел арбалет и, перемахивая через одну, а то и две ступеньки, ринулся наверх. Самому себе он казался медленным, словно каждое порывистое движение растягивалось, замедлялось, и секунды ускользали сквозь пальцы, песком просыпаясь на ступени и струясь куда-то далеко вниз. Подъем по не такому уж и высокому пролету казался долгим и невыразимо затянутым; несколько дней назад — не так много, чтобы память о них улеглась и не тревожила более — он так же медленно и мучительно долго спешил к воротам монастыря, едва поднявшись на полуразрушенный драконом мост. Спешил — и пришел слишком поздно. Громкая ругань Бьянки оборвалась на полуслове. Топот двух пар ног, кружащих в поединке, утих. Через настежь распахнутый дверной проем Роше видел темную фигуру Лоредо. Комендант, выпрямившись, стоял к нему спиной. Острие короткого меча в его руке упиралось прикованной к стене Бьянке в грудь. Геральт — его Роше увидел, замедлив шаг и бесшумно преодолев еще пару ступенек — замер у запертого окна. Роше оценил ситуацию вмиг. Ясное дело — в честном бою Лоредо никак не победить ведьмака с его отточенными рефлексами. Остается использовать имеющиеся тактические, сука, преимущества. — Только двинься, ведьмак! — выкрикнул Лоредо. — Прирежу сучку — глазом моргнуть не успеешь! Тетива тренькнула коротко: Лоредо услышал, повернулся, но сорвавшийся с ложа болт уже прорезал воздух и крепко ударил в лопатку, подтолкнув коменданта вперед. Бьянка, извернувшись, пнула его в голень. Лоредо разжал пальцы, выпустив оружие, и бухнулся на колени. Там Роше его и нагнал: швырнув ставший ненужным арбалет оземь, он перешагнул через валяющуюся на полу алебарду, ухватил коменданта за голову и крепко приложил об пол. — Рано ты меня со счетов сбросил, мразь. Геральт хмыкнул. И опустил меч. — Что-то ты долго. Роше бросил на него недобрый взгляд. — Что за херня тут, мать твою, происходит? — Как бы тебе сказать... — невозмутимо отозвался ведьмак. — Твой план был не самым... — Ты будешь мне выговаривать это сейчас? — огрызнулся Роше. Комендант зашевелился, размазывая хлещущую из сломанного носа кровь по полу. — Помоги Бьянке. Я пока разберусь... с этим. Дело оставалось за малым. Сжав в кулаке ворот рубахи Лоредо, по которой теперь расползались темно-бурые пятна, Роше рывком поставил его на ноги и толкнул к проему. Спускаться по лестнице самостоятельно комендант отказывался, и потому пришлось спускать его старым — и крайне грубым — способом. Лоредо, скорее всего, приобрел за время этого спуска пару сломанных ребер. Предатели не заслуживают жалости. Корчащегося от боли коменданта — бывшего коменданта — Роше вытолкнул на крыльцо. Развернувшаяся во дворе битва утихла вмиг: флотзамские стражники и наемники, все еще способные стоять на ногах и держать меч, уставились на человека, который еще нынешним утром воплощал во Флотзаме закон. — Сложите оружие! — объявил Роше. — И вас помилуют. Хмурые, насквозь промокшие мужики, обряженные в форму городской стражи, мялись недолго. Мечи один за другим попадали в расплывшиеся по двору лужи. Сегодня они избежали пеньковой петли, но кто-то отправится на рудники, кто-то — на галеры, и нет никаких гарантий, что жизнь покажется им слаще смерти. Мертвым все равно; живые вынуждены кровью, слезами и потом зарабатывать искупление. Иногда — до тех пор, пока их собственное сердце не перестанет биться. «Синие Полоски» не мешкали: живо вязали сдавшихся и выводили их за ворота. — Я вот чо думал, — сказал Силас, защелкивая кандалы на запястьях Лоредо. — Что мы предателей живыми не берем. — Умереть от меча — много чести, — отрезал Роше. — Подонки и паскуды заслуживают только петли. — Ублюдки вроде тебя не заслуживают и этого, — выдавил Лоредо и тут же согнулся от тычка — Силас отреагировал молниеносно: — Пасть захлопни, сука! — гаркнул он. — Командир? — Уведи его, Силас. Понтар, виднеющийся за проемом в стене, — тем самым, у которого стояла небоеспособная баллиста, — за пеленой дождя казался серым и сливался с таким же тусклым горизонтом. Бортовые огни корабля «Синих Полосок» сражались с густым туманом — искры-скиталицы, зависшие в темноте. Они скоро отправятся в путь, поплывут над гладью Понтара на восток. Лоредо прибавил им работы. Послание в Вызиму Роше предусмотрительно отправил еще до штурма, но на несколько дней фактория окажется обезглавленной и почти беззащитной перед скоя’таэлями — последние, впрочем, сейчас должны забраться как можно глубже в леса и зализывать свои раны — их ряды заметно поредели в последних двух стычках. Пока Флотзаму придется полагаться на ополчение. Роше посмотрел на спины мужиков, которых его отряд уводил вниз. Да, некоторые из этих вполне могли бы встать на защиту города, пока не будет назначен новый комендант. В конце концов, даже если Лоредо купил большинство из них — хоть кто-то, хоть один должен был взять оружие в руки, следуя идеалам? Хоть для кого-то лилии, прорастающие на груди, должны иметь больше значения, чем звонкое золото оренов и щедрые посулы? Если нет — херовое же будущее ждет Темерию. Народ, в жилах которого верность идеям и принципам не клокочет вместе с кровью, достаточно легко подтолкнуть — сам помчит к краю пропасти, за которой только забвение и небытие. Геральт, похожий на привидение, выступил из пелены дождя. Вид у него был несколько растерянный. Роше поискал взглядом за его спиной. — А где Бьянка? — Да там... — Геральт поскреб в затылке. — У нас возникли некоторые... затруднения. Роше вскинул брови. — Какие еще, нахер, затруднения? Ведьмак открыл было рот, чтобы ответить, но тут же его закрыл. Сквозь монотонный шум ливня пробился пронзительный крик новорожденного. — Какого?.. То есть — откуда?.. — Я тебе потом расскажу, откуда берутся дети, — широко ухмыльнулся Геральт.

***

Ливень не унялся и к утру. Косые, острые струи дождя непрестанно хлестали по площади. Чья-то невидимая рука сдернула покрывало удушливой духоты, обнажив по-зимнему стылое нутро поздней осени. Длинная стеганая куртка Роше насквозь пропиталась водой и холодом. Народу на площади почти не было — не сравнить с той толпой, что собралась поглазеть на казнь нелюдей пару дней назад. Даже поднявшиеся в столь ранний час горожане не спешили покидать натопленные дома: все больше липли к толстым мутным окнам. Только шлюхи, кутаясь в шали, столпились под козырьком крыши. Виселица, мрачно высившаяся посреди площади, пустовала недолго: «Синие Полоски» поднялись по настилу, втащив на эшафот бывшего коменданта Флотзама. Судьба его была предрешена, и он, связанный, не слишком ей противился. Но и не был смирившимся. — У меня еще есть право на последнее слово, — ухмыльнулся Лоредо, когда Тринадцатый набросил на его шею петлю и проверил узел. Роше смерил его взглядом и неприязненно дернул краешком рта. — А тебе есть что сказать? — Ну, должен же я покаяться перед богами и людьми, — хмыкнул бывший комендант, щеря рот в беззубой ныне ухмылке. Кровь на его разбитых губах запеклась темной бордовой коркой. Тринадцатый смахнул с лица струями бегущую дождевую воду и потоптался на месте. — Командир?.. Роше прервал его жестом. Лоредо, бесспорно, прав: королевская милость предписала дозволять приговоренным к смерти обращаться к всем свидетелям казни. Глупая привилегия и лишняя трата времени, оттягивание неизбежного — не более того, но честь требовала следовать традиции — хотя бы в этот раз. — Ну, послушаем, что ты скажешь. Лоредо подался вперед. Короткая веревка натянулась, и Тринадцатый, вставший слева от бывшего коменданта, шагнул к нему — вдруг чего вычудит. — Каюсь! — объявил Лоредо на всю площадь, вперившись взглядом в лицо Роше. — Каюсь и глубоко сожалею, что не выебал до смерти твою паршивую суку. — Все сказал? Вместо ответа Лоредо плюнул ему под ноги. Внешнее спокойствие хорошо прятало ударившую в нёбо желчь. Слова Лоредо — слова мертвеца, пустые и ничего не значащие угрозы. Но гнев полыхнул, обжег изнутри — и Роше знал, как дать ему выход. Рычаг, приводящий в действие нехитрый механизм, он дернул на себя; металлические детали, проржавевшие от сырости, заскрипели, но сработали ладно: пол под ногами Лоредо распахнулся, и грузное тело бывшего коменданта провалилось в нишу, безвольно повиснув на натянувшейся бечеве. Переломившиеся шейные позвонки отвратительно хрустнули. Поганая смерть — в самый раз для предателя. — Надо было язык этой мрази сразу вырезать нахрен, — заворчал Тринадцатый, когда отряд во главе с командиром покинул площадь и поднялся на корабль. Роше поморщился, как от головной боли: надо было. Но теперь это не имело никакого значения. Флотзам оставался за бортом. Темная громада леса, тянущаяся вдоль Понтара, с палубы казалась непроницаемой. Где-то там, за этим пологом, прятались скоя’таэли. Где-то там был снова ускользнувший Иорвет. Роше, оттолкнувшись от перил гакаборта, перевел взгляд на восток. Хрен с ним, с Иорветом. Еще не остывший след убийцы короля вел в Аэдирн. Все остальное — потом: когда убийца будет пойман, когда «Синие Полоски» вернутся в Вызиму, когда смута, нависшая над страной, будто меч, рассеется. А до тех пор... В каюте, куда Роше спустился, едва покинутая фактория скрылась из виду за кильватерной струей, ждала Бьянка — нервно расхаживала взад-вперед у стола, выкручивая пальцы. Переодеться она еще не успела: в строгой обстановке каюты ее фривольный наряд выглядел неуместным и нелепым. — Командир, — обратилась она, остановившись. Говорить Роше не хотелось. Не хотелось и смотреть на Бьянку — дешево размалеванную, одетую так, что проще считать ее не одетой вовсе. Неприязнь — не к ней, только к роли, которую сам же ей и отвел, — полоснула крепко. — Давай не сейчас. — Но... — Бьянка, — раздраженно выдохнул Роше. От желчи снова стало горько. — Хочешь обсудить штурм резиденции? Ты должна была изображать шлюху, а не играть с Лоредо в «свяжи меня нежно». Она упрямо выдвинула подбородок и вскинула голову, вытянувшись, и Роше признал, что не слишком-то справедлив: в конце концов, это его небезупречный план пошел ко дну. Последние слова Лоредо оставили гнусный осадок. Да не только они: усиливающееся напряжение между ним и Бьянкой нещадно вспарывало и рвалось наружу каким-нибудь хлестким словом. И ничего, ничего не выходило с этим поделать, хоть ты тресни. Роше подцепил ее подбородок, оглядывая разбитые губы, и провел пальцем по скуле — большее, что он мог себе позволить. Если долго играть с огнем — рано или поздно обожжешься. Бьянка качнула головой, высвободившись, и отступила на шаг. Распахнутый ворот платья она стянула рукой. Должно быть, злилась на несправедливый упрек — Роше видел это по ее светлым глазам и напряженно сжатой линии губ. Пусть злится, решил он. Злится, держится в стороне, выстраивает стены и остается подчеркнуто холодной и молчаливой. От этого кошки на душе скребут, но — пусть. Так будет лучше в первую очередь для нее самой. — Переоденься, — сказал Роше, — и возвращайся к своим обязанностям. Бьянка кивнула и вышла, оставив Роше наедине со всем, что он забрал с собой из Флотзама: нервным напряжением, головной болью, скопившейся усталостью и разочарованием. В первую очередь — в самом себе. Корабль «Синих Полосок» шел навстречу тусклому солнцу, пробивающемуся из-за плотной завеси облаков.