Сигарета и волейбол.

      Август наступил скоро.       Нигаи до последнего не замечала то, как быстро проходят дни, погруженная в водоворот будничной суеты, разговорами с братом и Виктором, переписками со своими друзьями и Вакатоши, который благополучно закончил сборы и направился домой.       Новый месяц года был теплым. Именно «теплым», а не жарким и удушливым. Утром было достаточно прохладно, чтобы нежиться под тонким одеялом; к полудню солнце прогревало землю, но не пыталось спалить все, на что падал ее долговечный яркий лик; вечером было хорошо. Вечером происходило все самое интересное: она выбиралась на прогулки с Витей, забирая с собой волейбольный мяч и направляясь к местной спортивной площадке, встречавшей их восторженными, порой резко-грубыми криками футболистов и баскетболистов. Вечером они проходились по крохотным уличкам спального района, забредая в небольшие зоны, окруженные со всех сторон зеленью. Они сидели на лавках, наслаждаясь молчанием и свистом ласточек, скрытых за изумрудным куполом. Виктор курил, неспешно потягивая сигарету и нервируя ею Нигаи, которая бросала на друга неодобрительные взгляды, но молчала, не желая мешать ему. Вечером, когда небо становилось бледно-васильковым, они, ежась от мягкой прохлады, шли до магазина, чтобы проверить на прочность собственный организм. Особого желания простыть в разгар каникул не было ни у первого, ни у второй, но оба находили очарованием в том, как приходилось вжимать голову в плечи и подрагивать от коварного ветерка.       Ночью Нигаи не спала. Она до последнего сидела и занималась своими делами: играла в игры, смотрела на пару с братом и другом фильмы, комментируя все движения и фразы актеров, силясь спрятать смех за плотно прижатой ко рту ладонью, чтобы не разбудить взрослых и не отхватить от них. Когда оба парня покидали ее, та тушила свет и старалась заснуть, но выходило это у нее плохо. В три часа она созерцала, как желто-розовый свет просачивался тонкими линиями в ее комнату сквозь жалюзи и прогонял короткую мглу. Режим был сбит ко всем чертям, но волноваться об этом было еще слишком рано, ведь до учебы и ранних подъемов было далеко.       Буря беспокойства, сметавшая ее привычный ритм жизни стала стихать, давая наконец-то порадоваться за возможность побездельничать и поделать все то, что она не успевала. Тем не менее ростки предстоящего взросления пробивались в ее груди, заставляя в одиночестве обдумывать то, кем она будет в будущем, как должна прийти к этому и что не должна совершить, чтобы самый грязный и горестный вариант стал явью.       В начале августа они уехали.       Первым распрощался со своей семьей и с семьей Виктора старший брат. Мужчина был сдержан в своих эмоциях: получил похлопывания от отца, приобнял мать, махнул рукой сестре и остальным, а после сел с чемоданом и сумкой в такси и скрылся в направлении аэропорта Сендая. Через день уехали оставшиеся.       Мори не могла подобрать слов, чтобы описать свое состояние, наблюдая, как собравшиеся люди поочередно выходят на теплую приветливую улочку, легко одетые для поездки с кучей вещей, которыми они заполнили багажный отсек джипа Мори-старшего. Они говорили о какой-то ерунде, выглядели непринужденно, на лицах застыли ласковые улыбки без намека на жалость к очередному расставанию.       - Увидимся еще, - пихнул ее в плечо Витя и крепко обнял, не замечая, как та кривится и быстро моргает, стараясь согнать непрошенные слезы. Сердце стянуло невидимыми тонкими нитями. – Не расстраивайся. И пиши мне! Я тоже писать буду.       - Обойдешься, - попытка отшутиться вышла жалкой из-за упавшего голоса.       Нигаи не любила прощаться, расставаться на долгое время. Одно дело сказать «пока», когда вы живете в одном городе, другое дело – покинуть этот город и уж тем более страну. Создавалось впечатление, будто ты был связан с этим человеком лентой, которая растягивалась и растягивалась, болезненно впиваясь с каждым километром в кисть, натирая ее до крови, но не разрываясь. Она лопнет только тогда, когда придет осознание, что связь потеряна. И ты толком не знаешь, какое из ваших прощаний станет последним.       В такие моменты Мори всегда вспомнила поездки в деревню, где каждое лето ее, отца и брата ждал дедушка. Они приезжали раз в году, гостили неделю с лишним или две недели, давали привыкнуть старику к тому, что в доме был кто-то помимо него, отравляя опостылое одиночество. А после они уезжали, наблюдая через заднее окно, как скрючившийся, еле переставляющий ноги мужичок выходит через калитку на пыльную проселочную дорогу, опираясь на трость, и машет им иссохшей рукой, которой после будет утирать слезы. И этот ритуал повторялся из года в год, пока… пока уже некому стало их ни встречать, ни провожать. В большом деревянном доме, ставшем резко чужим и трухлым, школьница была один-единственный раз после смерти родственника и больше не возвращалась туда. Лента оборвалась; ничто ее больше не тянуло обратно, где пахло древесной золой, соломой и уютом.       - До следующего года? – Виктор подставил кулачок, улыбаясь на покрасневший нос и веки одногодки, затем рассмеялся с того, как та шмыгнула и наконец-то отбила кулачок. Ему тоже было плохо из-за привязанности, но остаться здесь он не может.       - До следующего.       Нигаи провожала машину вместе с матерью, прислонившись к калитке, сцепив руки за спиной и ссутулив плечи. Когда же транспорт скрылся за поворотом и Мори-старшая с тяжким вздохом вернулась в помещение, девчонка еще некоторое время простояла на месте, покусывая губы и чувствуя, как слеза скатывается по щеке.       Оказавшись в гостиной, старшеклассница еще некоторое время просидела на диване, подмечая то, насколько опустел дом. Спустя несколько недель, в которые она то и дело натыкалась на людей, проходя по коридору и заглядывая в комнаты, ей казалось такая опустошенность ненормальной. Может, месяц назад, она бы посмеялась с себя, ведь в чем была радость постоянно ощущать чужое присутствие, неловко передвигаться по собственному жилищу и не иметь возможности оставаться наедине, горланить песни и пританцовывать, говорить с собой и совершать многие другие вещи, которые нельзя было совершить в присутствии посторонних?.. Но сейчас она просто сидела на одном месте, смотря в никуда, и давала нутру переварить очередное событие в своей жизни, чтобы через час-другой вернуться в более-менее подвижное и живое состояние.       Плавно мысли перетекли из этого в другое русло. Уже на этой неделе она впервые увидит и почувствует особенность фестиваля Танабата.              Четвертого числа Нигаи направилась в торговый центр с одной-единственной целью – купить подарок Ушиджиме на его День Рождения. О нем она позаботилась заранее, пролистывая интернет-магазин популярного спортивного бренда, производящего одежду и аксессуары для волейболистов, и отыскивая модель кроссовок, которая понравилась молодому человеку еще тогда, когда они искали презент для Тендо.       Ранним утром она собралась, выпив лишь чашку кофе, и поехала на метро в центр Сендая.       К моменту прибытия в нужное место, несмотря на неподходящее для покупок время, ее уже встречала куча людей, быстрым шагом снующих по павильонам и выносящим из арок магазинов пакеты с покупками. С таким же вышла и она спустя час, половину от которого школьница потратила у стенда с обувью, переписываясь с Сатори по поводу размера обуви Ушиваки. Диалог их мог закончиться куда-быстрее, но отчего-то не спавший Тендо решил его продлить, спрашивая то одно, то другое, сразу перескакивая на третью тему.       В конечном счете, отдав немаленькую сумму, уставшая и оголодавшая Нигаи спустилась в кафетерий на первом этаже, заняв дальний столик и неспешно приступив к позднему завтраку. Взгляд ее был уткнут в гладкую поверхность, пока через наушники к опустевшему мозгу поступала незамысловатая мелодия на английском языке. Слушать что-то на родном или на японском не хотелось, ведь случайно произнесенное слово исполнителя могло стать причиной для появления ненужных мыслей, которые бы терроризировали одинокую девушку.       Впрочем, долго оставаться ей одной суждено не было.       - Добрый день! – пустующее пространство впереди, предназначенное для тарелок друзей, с хлопком подноса заполнилось, заставив Нигаи крупно вздрогнуть и перевести ошарашенный взгляд на незнакомца: как минимум, он таковым ей казался, пока, сквозь упавшие на тонкое лицо красные патлы, она не разглядела в нем Сатори.       Юноша с наглой ухмылкой плюхнулся на перламутрово-белый диванчик и уставился своими прищуренными в удовольствии глазами на вытянутую физиономию русской. Та нелепо распахнула рот, перестав жевать зеленые листья салата, и едва не поперхнулась соусом, растекшимся массой в глотке, так и застряв в ней.       - Тендо? – не веря самой себе уточнила Мори, получив кивок от ровесника и хихиканье, с которым он под треск открывашки вскрыл банку газировки.       - Конечно, кто же еще? – протянул юнец, прихлебнув.       А Сатори в действительности было трудно признать по одной простой причине – его волосы не стояли в привычном вертикальном положении, блестящими от лака. Он их не убрал, оставив их в том состоянии, которое они имели без воздействия косметики: не особо длинные, едва достигающие нижней челюсти. Большая часть шевелюры была убрана за торчавшие уши, но пара буйных волосинок выскользнула и теперь работала шторой, закрывающей особо любознательных людей от необычной внешности блокирующего. Одет он был легко: майка с цветастой рубашкой, ассоциирующейся с Гавайями; песочные шорты на завязках и шлёпанцы.       - А ч-что ты тут делаешь? – задала следующий вопрос Нигаи, наконец-то проглотив все то, что ела до этого.       - Как что?! – воскликнул Тендо и распахнул свои глазенки, вцепившись ими в блондинку. – Подарок Вакатоши-куну покупал!       - Так рано утром?       - Ну не всегда же мне спать до трех часов дня, - пожал он плечами, подхватывая длинными пальцами сэндвич, являвшийся частью одного большого заказа. Поглядев на то, что себе взял волейболист, девчонка знатно удивилась: она даже не была уверена, что этот парень мог всего столько съесть за раз. – А вечером тут народу куча – я терпеть не могу, когда все галдят под ухом и пихаются! Че смотришь на мою еду?.. Сразу говорю, делиться не буду.       - Да я просто удивлена, сколько в тебя влезает, - фыркнула Мори, задетая тем, что собеседник подумал, будто она станет что-то у него тырить.       - Я организм растущий, мне питаться надо, - пояснил он и захихикал. После Сатори резко встрепенулся и глянул в сторону своей сумки и пакетов, которые он отбросил на дальний край диванчика. Глаза его озорно блеснули, и юноша мигом решил поделиться с тем, что он прикупил для своего друга. Сболтнул он это с набитым ртом, отчего зеленоглазая и не сразу поняла смысла сказанного.       - Круто, правда? – японец развернул большую черную футболку, на которой была изображена голова быка и надпись на английском, переводящаяся, кажется, как «самому здоровому бычку на селе». – У Вакатоши-куна фамилия означает «остров коровы», так что он сразу поймет отсылку. Да и верно я говорю, что наш дорогой друг здоровый и крепкий? Ой, тут еще носки есть, погодика-ка.       Нигаи прыснула, забрав из рук парня одежку и бережно расправив. Следом Сатори сунул ей в руки самые обычные спортивные носки, едва не уронив их в свою миску с салатом, к которому параллельно приложился, не успев толком доесть оставленный кусок сэндвича.       - Неплохо-неплохо, - одобрила зеленоглазая, созерцая расплывшегося от похвалы друга, который потребовал вернуть свой подарок на место. – Я думаю, что ему очень даже понравится.       - Конечно, ведь это подарил я! – ладонь хлопнула по груди. – А ты кроссовочки прикупила, не так ли?       - Интересно, как ты догадался? - хмыкнула Мори, слыша хохот черта.       - Да даже если бы те не позвонила и не уточнила размер ноги Вакатоши-куна, это было бы понятно.       - С чего это?       - Ну, оригинальностью, по моим наблюдениям, ты не блещешь, - от такого заявления Мори опешила, после нахмурилась, готовясь тут же ляпнуть что-то в ответ, но ничего остроумного в голове не рождалось. Сатори тем временем продолжал: - ну, а что еще можно подарить взрослому пареньку, который занимается спортом и у которого не такой большой набор обувки? Уж явно не пазлы или набор лего… Хотя, я бы от последнего не отказался. Это тебе так, на будущее…       - Обойдешься, - выплюнула русская. – Я, между прочим, за это одиннадцать тысяч с лишним йен оставила…       - Так и не в цене суть, а в оригинальности.       - А чего ты докопался вообще?       - Да скучно мне, - и снова улыбнулся, видя, как Мори бесится с него. – Мне же кто-то должен настроение поднять! Сэми-Сэми мне уже сутки не отвечает!       - Интересно почему? – осклабилась блондинка, скосившись в сторону собственного пакета с подарком. Нет, пусть как-угодно Тендо издевается над ней и подтрунивает, но она подобрала то, что обязательно понравится Ушиджиме и будет ему полезным. У него, впрочем, учитывая статус их отношений, иного выхода и нет.       - Да ладно тебе, Нигаи-тян, не дуйся-я-я, - протянул гласные. – Что же вы все такие нежные? Я думал, что ты более холодная и умная в отличии от своей подружки… рыжая такая.       - Это ты с каких времен имя Кеико запамятовал? – поинтересовалась зеленоглазая и чуть приподнялась, резко охваченная желанием узнать, что не так с ее подругой.       - Да я особо никогда в памяти и не хранил. Чего так на меня смотришь? Если думаешь, что я тебе тайну взаимоотношений открою и расскажу грязные секретики, то зря – я ее просто недолюбливаю. Очень уж она громкая!       - Ой, а ты у нас тихий самый?       - Я самый белый и пушистый! – Сатори наигранно надулся и обнял себя, не касаясь жирными пальцами. – Нет, если серьезно, то просто не нравится. Но у нас это обоюдно. Я в целом не любитель искать симпатии со стороны других людей. Мне моих товарищей хватает и тебя.       - Кто сказал, что я твой товарищ? – выгнула бровь русская, снова хватаясь за стальное основание вилки: ей предлагали палочки, но та решила на этот раз не орудовать ими и вернуться к классике.       - Так никто и не говорит, я потому тебя отдельно и выделил, - Мори закатила глаза, отправив в рот кусок курицы и медленно пережевывав ее. Потяжелевшую голову она опустила на кулак, подперев щеку.       Нигаи не обижалась на слова японца: по нему видно, что он просто подтрунивал в излюбленной манере, желая немного побесить собеседника. Если она была противна Тендо, то они бы не общались, да и вряд ли бы он подсел к ней в это мгновение – вокруг было много столиков, свободных для посетителей. У Сатори характер – не сахар, отчего часто возникали проблемы с людьми и порой даже с сокомандниками, когда он наседал на их потрепанные нервы в самый неподходящий момент. Кого-то он вовсе пугал своей внешностью, которую нельзя была назвать симпатичной и притягательной. Нигаи же Тендо нравился своей харизмой и прямолинейностью, при которой у тебя либо есть друзья, либо нет. Последние, как правило, тот тип людей, что не готовы к подобной открытости и честности, отсутствии стеснения. Ну или просто не желали получать излишнюю порцию негатива.       - К слову, - Тендо проглотил большой кусок помидора, кажется, даже не прожевав толком, - а когда ты собираешься дарить подарок?       - Тринадцатого августа, - несколько заторможенно отозвалась Мори, - а как иначе?       - Ну мало ли. Прям к нему домой поедешь?       - Думала над этим.       - Э-э, так себе затея.       - Что ты имеешь ввиду? – вздернув подбородок, Нигаи откинулась на спину и сложила руки на груди, наблюдая, как Сатори неестественно для себя замирает и неловко облизывает губы.       - Ну, как бы выразиться, - он кашлянул в кулак, - ты же понимаешь, что тебе в таком случае придется пересечься с мамой Вакатоши и его многоуважаемой бабушкой?       - И? – Мори в действительности не понимала источник проблемы.       - Я к тому, что Вакатоши тебя наверняка еще не представил заочно им, и увидеть на пороге иностранку, которая назовет себя девушкой милого сыночка будет для них, мягко говоря, шоком?       Блондинка приподняла брови. С одной стороны, она понимала, что родители очень трепетно относятся к отношениям своих детинушек, но… но что тут такого? Через полгода оба полноценно вступят на взрослую самостоятельную тропу, где родители снизят свою заботу до минимума, давая ропотным птенчикам самим вить и обустраивать свое гнездышко.       - Имею ввиду, что… - Сатори выпятил губы и затем причмокнул ими, - Вакатоши – единственный ребенок в семье…       - И что? – прервала его зеленоглазая, все так же не понимая, к чему клонит ее собеседник, но уже невольно рисуя в голове сюжет, где роль «маменькиного сыночка» отдается Ушиваке. Да нет! Вздор какой-то. Если бы так было, то вряд ли кто его пустил в академию на постоянное проживание.       - А то, что он – чистокровный японец, а ты – девчушка из России, - Тендо все еще наблюдал непонимание на лице подруги, медленно сменяющееся на озарение.       - Только не говори, что у него семья на чистоте крови помешана, - обреченно попросила Мори, но наткнувшись на сочувствующий взгляд, ахнула и прикрыла глаза, выругавшись сквозь зубы.       - Да, а потому идея идти к нему и терпеть визуальные пытки матери и бабули – такое себе дело.       - И что ты предлагаешь?       - Ну-у, - Тендо на мгновение замолчал, обдумывая варианты и кривясь, когда разум натыкался на очередное препятствие. – Слушай, можешь его, конечно куда-то пригласить и на часик-другой посидеть вместе, но… в этот день, насколько я помню, - а дружим мы с ним давненько, - мама Вакатоши просит его оставаться дома: у них родственники приезжают и поздравляют наследие японского волейбола до самого вечера. Если его не будет – смысл приезжать? Я как-то заявился так, но быстро свинтил: удручающая обстановка. Вакатоши-куна даже жалко в какой-то степени. Мама у него с госпожой Ушиджимой хорошие, но уж чересчур… строгие.       - А если я поздним вечером просто приеду и попрошу его выйти на минуту, а после тут же смоюсь? – подала свою идею русская, надеясь встретить одобрение.       - Ну… это уже ближе к делу. Только ехать до Вакатоши-куна далековато. У них частный дом на западе города.       - Что, прям очень далеко?       - Где-то час ехать, учитывая дополнительную работу ножками, - Тендо на этот раз с искренним сочувствием глянул на расстроившуюся ровесницу. – Так может в другой день?       - Может, но сам понимаешь, что хочется именно в этот день.       Мори смолкла, прикусив губу и вся сникла, не зная, что и делать с этой новостью. Она, безусловно, сама не горела желанием знакомиться с семьей Ушиджимы так скоро, а после услышанной информации и вовсе не хотела попадаться им на глаза. Япония научила ее уважать другую культуру, быт и традиции, примиряться с тем, что тебе чуждо, однако уступать совершенно во всем не хотелось. Разве настолько это плохо, что сын начал с кем-то встречаться, даже если этот «кто-то» не соответствует вашим желаниям? Тем более Нигаи сама была из хорошей семьи, достаточно воспитана и не уступала в образовании своим одногодкам. Она имела привычку курить ранее, но сейчас же избавилась от этого недуга и жила вполне себе здоровой жизнью. Сносно говорила на японском и не менее сносно разбиралась в здешнем менталитете, лишь изредка ошибаясь в том, как стоит себя вести и что говорить. Неужели только по принципу иной крови она может заслужить к себе недовольство?       - Ты все равно попытайся приехать к ним вечером, - подал голос Тендо, взмахивая рукой и хоть как-то привлекая внимание подруги. – Авось, что-то да получится. Может быть… они даже восхитятся тобой и сами будут уговаривать Вакатоши-куна тебя в жены взять…       - Погорячился ты с женитьбой, - кое-как сложила рот в улыбку зеленоглазая.       - Тем не менее, чур я подружка невесты.       - Может «друг жениха»? – попробовала поправить его Нигаи, возвращаясь к своей отсыревшей еде.       - Не-а, именно подружка, - и довольный своей шуткой, Тендо захихикал под закатывающиеся глаза блондинки.       Осадок в груди оставался еще долгое время, а неутешительные мысли то и дело всплывали в голове, перебивая собой бессвязную болтовню Тендо, что пытался то ли наговориться после долгой разлуки, то ли просто отвлечь ее от эпизода диалога, получившегося не самым приятным и позитивным. Он обсуждал все: как ходил и выбирал подарок, скомкано лежавший в пакете; как с утра до ночи смотрел аниме и читал мангу, за что его мать несколько раз ругала; как доставал каких-то ребятишек, играя в компьютерной игре и доводя тех до криков и гогота. Он даже умудрился расспросить по поводу Виктора, о котором узнал от Ушиджимы. Про своего друга детства Мори много не рассказывала и скалилась над издевками Сатори, что он пропустил всю «Санта-барбару».       - Ты на Танабату приедешь? – спросила у него Нигаи, когда они уже шли в сторону выхода из торгового центра, чтобы разъехаться в разные стороны.       - А? На эту фигню-то? Не знаю, - Сатори глянул искоса на группу ребятишек, которые чересчур долго пялились на высокого худощавого юношу. Заметив его нарочито пугающие глаза, выглядывающие из-под красной челки, те мигом взвизгнули и кинулись в сторону своих родителей. – Я не особо люблю столпотворение. Да и видел эти ленточки и фейерверки сотню с лишним раз. Так что, не знаю, не знаю.       - Там все наши будут, - использовала аргумент Мори.       - «Наши» - это твои друзья, а не мои?       - Вакатоши обещал приехать, - протянула Мори и задумчиво отвела глаза в сторону, заметив, как Сатори весь выпрямился и поглядел на нее восторженно-возмущенно. – Может еще кого-то встретим…       - Так и быть, уговорила.       - Ну, если ты не хочешь, то можешь не приезжать… Мы и сами как-нибудь.       - Если у меня будет возможность лишний раз потусоваться с Вакатоши-куном и поднадоедать Сэми-Сэми, то я в деле!       Мори усмехнулась, смотря как парень сдувает особо наглые пряди с глаз, а после, взбешенный хамством собственной шевелюры просто зачесал их пятерней назад. Но они снова упали вперед, отчего юноша забухтел, вызывая чистый смех одногодки и шараханье со стороны школьниц, которым Тендо чуть не заехал локтем по лицу.

***

      Фестиваль Танабата отмечается седьмого июля, согласно легенде, ставшей фундаментов для празднества. История, связанная с ним, довольно проста, напоминая менее трагичную версию "Ромео и Джульетта": принцесса-ткачиха Орихимэ влюбилась в пастуха по имени Хикибоси. Когда возлюбленные встретились, то забыли обо всех своих обязанностях, увлеченные друг другом, отчего коровы, за которыми было наказано следить юноше, разбежались, создав хаос на небесах. Разъяренный такими событиями отец принцессы разрешил паре встречаться только на седьмой день седьмого месяца, чтобы избежать новой катастрофы и неразберихи. Отсюда, по всей Японии данный праздник как раз таки разгорается своими фейерверками и пестрит украшениями и кимоно людей только в середине лета. Но в Мияги данный праздник было решено по какой-то причине отмечать именно в августе, начиная пятым числом и заканчивая восьмым.       Оомори, чья семейная жизнь стала возвращаться в привычное русло спокойствия и размеренности, сразу заявила, что из всех дней они прибудут в самый первый. Открытие праздника считалось самым интересным и романтичным на ее взгляд, а, следовательно, все остальные так же должны быть солидарны с ее мнением. Да и, честно признаться, все четыре дня расхаживать по улицам в традиционной одежде, перемещаться сквозь толкучку людей и быть готовым себе уши вырвать лишь бы не слышать сплошного шума – не прельщалось никому.       - Я последний раз надевала кимоно в средней школе, - проныла Кеико, разглядывая ткань, лежащую на кровати Нэоко.       - А еще ты будешь надевать его на выпуске, на очередном фестивале, - перечисляла Оомори, расхаживая по дому в одних шортах и топике, попутно запихивая в шкафы разбросанные вещи. Под ногами семенил кот, потираясь о голые ноги хозяйки и беспрестанно тарахтя, вскидывая морду к девчонке, не отвечавшей ему взаимностью. В конце концов животное сдалось и кривой походкой направилось к Мори, сидевшей в кресле. Его русская приняла радушнее, разрешая запрыгнуть на ноги. Она же с блаженной улыбкой стала его наглаживать, почесывать подбородок и за ушком, – на совершеннолетие и многие другие мероприятия.       - Почему нашим предкам нельзя было придумать чего поинтереснее и удобнее? – продолжала рыжеволосая, сидя на полу.       - А по мне очень даже красиво и хорошо, - отозвалась Нигаи, бросив взгляд в сторону праздничного одеяния брюнетки, останавливая свое внимание на изящном нежном рисунке птиц мандаринок, притаившихся за ветками цветущей сакуры, вышитыми на фоне нежно-розовой ткани. От традиционных одеяний так и веяло легкостью и безупречностью, с которой девушки неспешно передвигались по улице.       - Неудобно до зуда в заднице, - оспорила подругу Сакаи, поддернув тонкими бровками и повернув свое покрасневшее личико. – Тебе-то хорошо! Ты в штанах будешь и в хаори!       - А кто тебе мешал так же одеться? – уже уставшая от недовольства подруги грубо поинтересовалась Оомори, остановившись и уперев руки в бока. Она насупились, прожигая глазами сжавшуюся фигуру атлетки.       - Никто, - промямлила в ответ рыжая. – Но белой вороной тоже не хочется быть!       - Терпи тогда! Один день всего лишь! Тем более – мы юкату надеваем: она полегче и не такая вычурная! – фыркнула Нэоко и удалилась из комнаты на кухню, не беспокоясь, что ее в таком виде увидит отец: его дома не было, поскольку тот соизволил отдать в распоряжение свое гнездышко дочери и ее подругам, а сам уехал к родственникам в соседний город Тагадзё. Там он планировал встретиться с братом и отвлечься от бытовой жизни. Фестиваль Танабата ему уже давно стал неинтересен.       - Зато фотографии красивые будут, - попыталась поддержать подругу сморщившаяся русская, отцепляя от голых ляшек коготки изнежившегося животного. – И в целом дашь на себя красивую налюбоваться.       Взгляд зеленоглазой теперь метнулся на кимоно второй подруги, только уже небесно-голубое, низ которого был вырисован умиротворяющим пейзажем реки и гор с силуэтами деревьев и цветов.       - Цена красоты, - снова охнула Сакаи и уронила голову на грудь, но уже менее драматичнее.       - Сил моих на тебя нет, - буркнула вернувшаяся Оомори и передала двоим стаканы с водой, лимоном и плескавшемся в них льдом – самое то для вернувшейся жары, что так или иначе спадет к вечеру до приемлемо-теплой температуры. В комнате гудел вентилятор, прогоняя марево. Окна были зашторены, но с трудом не впускали внутрь настырные оранжевые лучи солнца. – Нигаи-тян, одна ты моя радость в этом бренном мире!       - Эй! – воскликнула Кеико.       - Не «экай», а становись. Надо уже начинать наряжаться, - скомандовала гитаристка, дожидаясь, когда вторая японка сделает пару глотков и поднимется на ноги.       Нигаи добиралась до дома Нэоко с помощью отца: родители решили справить свой выходной день у коллеги матери, которые радушно пригласили старшее семейство Мори к себе. Отчасти они надеялись увидеть и их дочь, однако старшеклассница сразу предупредила, что ее, во-первых, ждут друзья, в чьей компании она планировала провести весь этот и последующий день, а, во-вторых, ей не особо было интересно бесцельно отсиживаться среди незнакомых ей людей. Старшее поколение не стало настаивать, освободив Нигаи от обязательств и доставив в нужную точку к тому времени, в которое ее ожидала Нэоко. От дома подруги те собирались добираться уже самостоятельно в центр, где их будут ждать парни. Вакатоши отписался, что прибудет позднее вместе с Тендо и парой ребят из волейбольного клуба.       Уже по дороге к подруге из окна автомобиля девушка заметила, как расцвел Сендай, заиграв яркими красками и вдохнув в себя беспокойство торжества. Зеленые немногочисленные деревья в центре нацепили на себя ленты желтого, красного, синего, пурпурного и многих других оттенков; бумажные фонари были выставлены на фасадах домов; часть людей уже неспешно вышагивала по улицам в традиционных одеяниях, прикрыв голову бумажными зонтами с простенькими рисунками. Все были улыбчивы и веселы, оглядываясь по сторонам. Тележки с уличной едой ютились на дорогах и радовали первых покупателей.       - Ты где научилась кимоно одевать? – спросила у Нэоко Сакаи, в то время как первая кружилась вокруг нее и покрывала ее тело несколькими слоями ткани, запахивая их на правую сторону. Через локоть брюнетка перекинула пояс-оби, которым нужно будет в конечном итоге закрепить все это трудоемкое великолепие.       - Мама научила, - отозвалась глухим голосом девушка, не переставая хмуриться и сосредоточенно наблюдать за собственными действиями. – Она очень любила их носить. Мне привить эту любовь не смогла, но вообще без знаний не оставила.       - Твоя мама – молодец.       - Отчасти мне кажется, что она просто не хотела переплачивать за то, чтобы меня другие тетки наряжали, - хихикнула Оойси, с мягкой улыбкой вспомнив образ женщины. Тоска кольнула сердце, но тут же рассеялась, стоило перейти к части с завязыванием пояса. – Нигаи-тян, подай, пожалуйста, два шнурка.       Русская, которая до этого сидела и читала новости, быстро юркнула к постели и передала в аккуратные ладошки подруги указанные элементы туалета, останавливаясь подле и созерцая в отражении зеркала облик рыжеволосой подруги. Та уже почти была готова, смиренно стоя прямо. Волосы ее были убраны в высокую прическу, заплетенные в пучок и закрепленные парой резинок-невидимок и стальной палочкой для волос, конец которой был украшен белым цветком и серебристой бабочкой, подогнувшей под свои тоненькие лапки лепесток. Несмотря на несколько слоев одежды, состоящих из нижнего и верхнего халата, пот не появился на уставшем лице подруги. На него еще нужно будет нанести легкий макияж в такт юкаты.       - А ты как будешь? – задала вопрос Норико Нигаи.       - Я без помощи справляюсь, хоть порой и приходится несколько раз переделывать, - будничным тоном проговорила Оомори, стянув оби и пару раз похлопав по нему, проверяя прочность проделанной работы. Вроде, распуститься не должен. – Ты, я надеюсь, с хакамой сама справишься?       - Наверное, да, - неуверенно отозвалась русская и посмотрела в сторону штанов на завязках, которые практиковалась надевать дома. Первые два раза ничего не получалось, но в последующем та норовилась.       Когда все были готовы к выходу, Мори в последний раз посмотрела на себя в зеркало, крутясь перед ним и несколько волнительно разглядывая свой образ, мрачневший на фоне одежды подруг. Ноги были прикрыты черными штанами-балахонами, больше смахивающими на шаровары, в которые была заправлена обыкновенная белая майка с круглой горловиной, а поверх нее накинута хаори. На иссиня-черной шелковой ткани были вышиты белые журавли, распахнувшие свои громадные крылья и вытянувшие длинные шеи к верху. Охровый клюв бросался в глаза вместе с красным кончиком – это были единственные яркие краски. Рукава прикрывали три четверти от конечностей. В отличии от японок, Мори не стала надевать гэта, а обошлась простыми белыми кроссовками, носок которых выглядывал из-под низа хакамы.       Волосы были убраны в пучок и закреплены, как у Кеико, спицей. Пара коротких прядей спереди упала вперед, обрамляя бледную кожу Нигаи. Из косметики та обошлась лишь карандашом для бровей и золотистыми тенями с блестками, подчеркивающими зеленый оттенок глаз и немного сужающих их за счет коричневой подводки. Вызваться визажистом решила Сакаи с большим удовольствием раскрашивая лицо подруги, пока за их спиной копошилась с одеждой Оомори, через раз ругаясь на ни в чем не повинную ткань.       Хозяйка дома с прической не морочилась и просто заплела несколько локонов в косички и отвела назад, открывая равнодушное лицо для прохожих.       Первое, что отметила Нигаи, когда они ехали автобусом в центр Сендая, где располагался парк – это количество людей. Ехали в транспорте они как сардины в консервах, прижимаясь к другим людям. Повезло, что головой русская была выше остальных, и потому нужды тыкаться в чужую подмышку или дышать в затылок не находилось. Подругам было чуть сложнее, но они сделали все по-умному и обступили подругу, решив, что прижиматься щекой к телу русской куда-приятнее. Никто не беседовал, все ехали молча, как это требовал этикет, однако какие-то перешептывания все же можно было уловить: вот две девчонки в ярко-оранжевых юкатах обсуждают, чьи имена они хотят оставить на листках, прикрепленных к бамбуковым стеблям; вот молодой парнишка в классическом костюме бубнит о своей глупости, что-то в ответ печатая в телефоне и густо краснея; вот трое мужчин переговариваются о том, в каком баре они будут отдыхать и какое пиво возьмут.        Высадилась троица вместе с большинством пассажиров недалеко от станции Аоба-дори Итибантё.       Почти сразу их поглотил поток людей и шум начинающихся гуляний, заменяющих своей яркостью и бодростью солнце, что закономерно уходило на покой. В голубом небе, не заляпанном облаками, можно было увидеть силуэт луны, скромно подглядывающий за людьми и готовый присоединиться к ним, когда придет время.       Приподняв голову, Нигаи увидела, как над ней в хаотичном танце плясали ленты, прикрепленные к столбам и веткам высаженных ровным строем деревьев. Они что-то шептали, хихикали, но из-за гула вокруг и криков продавцов, расставивших свои ларьки с едой чуть ли не посреди пешеходной зоны, она так и не смогла узнать, о чем они сплетничали. Глаза оторвать от них было тяжело так же, как от круглых, еще не зажженных бумажных фонарей, что были куда спокойнее своих искрящихся в лучах подружек. Пестрели наряды японок, затмевающих своей яркостью более спокойные одежды японцев.       - Нигаи-тян, не теряйся, - ладонь Оомори обхватила мозолистую ладонь русской и потянула ее в толпу, что до этого огибала иностранку, косо поглядывая и посмеиваясь над растерявшейся блондинкой. – Пошли скорее!       Ароматы на улице смешали в себе отдаленный свежий воздух, душок жаренного мяса и сладкий запах булочек и угощений, которые готовились для наплывшего числа клиентов. Пар выбегал из небольших прилавков и тележек, за которыми с широкой улыбкой орудовали повара, учтиво спрашивая, что именно хотят отведать желанные гости. Мимо пробежал молодой парень, придерживая в руке бумажный пакет с выглядывающей головой мучной рыбки-тайяки. На крохотной лавке, поставленной в нише дороги неторопливо откусывала рисовую лепешку дайфуку детвора, следя за проходящими мимо и не заботясь о том, что крошки сладости прилипли к губкам маленького рта.       Откуда-то лилась попсовая музыка, воспевающая прекрасное человеческое чувство любви.       - Нигаи-тян, держи меня, чтобы я не упала, - подхватив под локоть с другой стороны, пролепетала Сакаи, семеня ногами в гэтах и только-только привыкая к ним спустя долгое время носки кед и туфель на маленьком каблуке. – Не-ет, следующего раза в кимоно не будет!       - Она в прошлый раз это же говорила, - шепнула с насмешкой Оомори на ухо русской.       Нигаи было немного не по себе. Она терялась физически и морально от такого количества незнакомцев, боясь сделать лишнее движение и желая уйти на край дороги, чтобы не мешать никому и лишний раз не привлекать внимание. Если мероприятия, где большинством были ее ровесники или спортсмены, та воспринимала с меньшей нагрузкой для нервной системы, то здесь все сразу пошло под откос. Благо, что она не догадалась напялить на себя кимоно, иначе бы точно не выдержала постоянное разглядывание местных, то ли довольных, что чужеземцы перенимают и сливаются с их культурой, то ли негодующих, что они покусились на их традиции. Хорошо было еще то, что этот вечер она проведет в компании близких ей людей, с которыми будет куда быстрее забыться в радостях фестиваля и привыкнуть к происходящему. Ощущение знакомых рук с двух сторон уже стали благоприятно влиять на нее, и Мори с более уверенной походкой двигалась в сторону парней, ожидавших девчонок на углу квартала.       Спустя менее получаса им уже активно махал рукой Адо, около которого стоял утомленный Ичиро и взволнованный Аки Танабэ. Последнего Нигаи не видела совсем давно, а потому, даже не сразу и узнала юношу. Волосы, которые раньше можно уже было завязывать в крысиный хвостик, теперь имели стандартную короткую форму с побритым затылком и висками. Свою девушку – Оомори, - он мигом заключил в объятия и кивнул остальным подругам, успев сделать комплимент каждой по поводу внешнего вида.       - Ты чего не принарядился! – возмущенно прикрикнула на Одазаву Сакаи. Барабанщик явился в люди в широких джинсах и заправленной в них майкой, а на ноги натянул потрепанные временем красные кеды, из-под которых торчали разноцветные носки.       - А для кого мне прихорашиваться? – скривился он на возмущение рыжеволосой и оттянул цепочку на шее.       - Фестиваль влюбленных сегодня!       - Ну, я себя люблю, так что какие вопросы? Я эту хрень, как этот придурок, - Ивата состроил рожу, когда лучший друг махнул в его сторону, - надевать не собираюсь. Ты бы тоже не напяливала. Опять в туалет захочешь посреди дороги и заноешь!       - Иди ты в задницу!       Блондинка покосилась на Адо, что ответил ей усмешкой из-за перебранки этих двоих, а после наклонился к русской:       - Я уже, честно, домой хочу.       - Надо было попозже собираться, - ответила ему на это Мори и улыбнулась.       - Если собираться попозже, то мест в парке свободных не останется, - пояснил с тяжелым вздохом баскетболист, поправляя рукав одноцветного серого хаори. Халат был заправлен в брюки на манер тех, которые прикрывали ноги волейболистки. Только в отличии от онной, тот вписывался в окружении, когда Мори больше была похожа на уличную модницу, мешающей общей гармонии. – Классно выглядишь сегодня.       - Ты тоже, - слегка смутившись, Мори дернула светлую прядь. – Я беспокоилась, что буду глупо выглядеть на общем фоне.       - Брось ты! – фыркнул Адо и незаметно качнул головой в сторону прошедших мимо девчонок в простых хлопковых сарафанах, под которыми были надеты обыкновенные футболки. – Тут далеко не все наряжаются. Кто хочет – так и ходит. У нас две главные цели на сегодня… даже три – занять место, наесться и поглядеть, как наши налоги потратят на огни в ночном небе.       - А цель дойти до дома? – пошутила зеленоглазая, лукаво сощурившись на смешок спортсмена.       - А это уже по возможности, - протянул он, - в прошлый раз Ичиро-кун настолько обленился, что думал на улице ночевать. Я и Кеико-тян его еле-еле дотащили. Пришлось на такси раскошеливаться до моего дома. Он на диване до полудня спал.       - Ты еще напомни, как твоя мама меня с удовольствием завтраком накормила, - вмешался в их диалог второй парень и пихнул друга в плечо, оторвавшись от спора с Сакаи, в котором, судя по недовольному лицу, та осталась в проигравших. – Все, хорош языком трепать. Надо идти уже!       - За содой с дыней сходим? – спросила у остальных Нэоко, нежась в объятиях Танабэ, что активно закивал головой, подстрекая всех остальных немного сменить маршрут и зайти в ресторанчик на конце улицы, где была еда на вынос.       - Вы можете нам купить, а мы пока пойдем туда, - Ичиро ткнул в сторону, где, предположительно была зеленая зона, сливающаяся с набережной реки Хиросэ. – Я серьезно… вы вдвоем дотащите все сами. Мы, если чего, залетим в парковый кафетерий. Если там, конечно, что-то останется…       На этом они и решили. Компания на время разделилась: влюбленная парочка неспешно ушла, держась за ручки, а оставшаяся четверка перешла через дорогу.       - Как в Токио съездила? – спросил Адо, когда они с Нигаи остались вдвоем: Сакаи и бурчащий, но не перестающий терпеливо сопровождать затормозившую из-за длины кимоно девушку, Ичиро отстали от них.       - В целом неплохо, если не считать того, что нам пришлось там заночевать и чуть не попасться охране… - Нигаи вкратце пересказала свое приключение, слыша хохоток от своего спутника, ловко обогнувшего появившегося на дороге ребенка, за которым с полным отчаянием гнался папаша, попутно извиняясь перед встречными. – Но повторять не хочется. Для меня слишком большой и шумный город.       - Сендай, конечно, поменьше, но тоже не шибко тихий, - заметил собеседник, а после наскоро глянул в сторону лавки со сладостями, - мармелада не хочешь?       - А давай, - согласилась русская, и те сдвинулись в бок, чтобы попасть в очередь к добродушному мужчине. – Ну, Сендай я за короткое время успела более-менее выучить, а в Токио была не так долго, чтобы спокойно расхаживать и быстро ориентироваться в местности. Метро – просто ужас! Я думала, что весь свой словарный запас потеряла за пару минут разглядывания этих линий и квадратиков.       - А у вас… в Москве не так же?       - Нет, там кольца, напоминающие стены из «Атака Титанов», и все понятно-легко, - покачала головой она.       - Ну для тебя легко, потому что ты там своя и язык у тебя родной, на котором все написано…       - Нет, я тебе клянусь, запомнить карту московского метро легче, чем разбираться в запутанном клубке токийского метрополитена.       - Ладно, поверю на слово. Но учти, если я приеду погостить и заплутаю – твоя вина будет. Найду и в унитаз голову обмокну.       - Угу, попробуй меня в России найти – заколеблешься искать.       - А, ну да. Ты из провинции.       - Из провинции к северо-востоку от столицы, - уточнила она, будто бы от этого Адо мог мигом понять, где она родилась и жила все это время до переезда. – Но суть одна – не найдешь.       - Даже если очень захочу?       - Даже так, - широко улыбнулась Мори и отчего-то загордилась тем фактом, что по сравнению с японскими островами дома было намного просторнее. – Хотя и в Японии затеряться – раз плюнуть.       - Угу, только если тебя очередным цунами сначала в море не затащит, а после на сушу выкинет, где опознать останки можно.       Нигаи резко выпала, смотря широко распахнутыми глазами на парня, что говорил эту большую проблему своей родины с полным спокойствием и с такой непринужденностью, будто они обсуждали погоду. А Мори-то в действительности на фоне своей личной жизни и будничной суеты позабыла, что помимо гроз и сильных ливней местная территория очень податлива на такие стихийные бедствия, как землетрясения и уже упомянутые цунами. Она в жизни не сталкивалась ни с чем подобным, привыкла к спокойствию равнин и отдаленности большой воды. Нет, она слышала пару новостей, что где-то в западных регионах была сейсмическая активность, но слышать – это одно, а прочувствовать на собственной шкуре – совершенно другое.       - Не ссы, - заметив испуг девушки баскетболист виновато глянул на нее и улыбнулся, - последнее, что было в нашей префектуре – это паника по поводу Фукусимы, которая южнее расположена. В остальном пока апокалипсиса не случалось. Ну, толкнет пару раз, затопит восточные районы, и все на этом.       - Да мне в целом не хочется ничего такого, - пролепетала она, заметив, что подошла их очередь.        Купив пару пакетиков, забитых доверху кислой тянущейся материей, те вернулись к пути в сторону парка, зеленые верхушки которого уже маячили впереди.       - А вообще раз в сто или сто тридцать лет происходит мега-землетрясение, - продолжил тему, на которой они остановились, Адо.       - Да хорош меня пугать! – крикнула на него Мори и поджала губы. До этого она переживала по поводу толпы людей, а теперь в ее голове разыгрывался сценарий, где с минуты на минуты земля разверзнется прямо под ногами и все сначала взлетит вверх, а после грудой металла, камней и древесины упадет в бездну, к ядру земли. – Дай пожить спокойно.       - Так живи, - пожал плечами Ивата, - все равно не предугадаешь, когда это будет в ближайшее время. А если и начнется шумиха у литосферных плит, то тебе это заранее сообщат. Мы уже привыкли. Это вы приезжие – непуганые.       - Да иди ты, - шикнула девчонка, напыжившись. – В грозу в деревне посиди с выключенным электричеством и деревянными ставнями, чтобы тебе потом шаровая молния в задницу влетела через печку – тогда посмотрим, кто жизни не видал.       - Какая молния? – рассмеялся японец, отчего блондинка запнулась на ходу и густо покраснела, поняв, что сморозила. – Шаровая?       - Да…       - Меня ею бабуля пугала, когда я совсем мелким был, - он причмокнул, прожевав мармелад в виде яичного желтка, и скривился. – Только мне отец по секрету рассказал, что фигня это все. А ты че не в курсе была?       - Да в курсе! Сказала просто для красоты.       - Верю-верю, - японец не переставал подтрунивать с ехидной улыбочкой. – Сейчас страх, чтобы девчонка не залетела, а не молния…       - Какая девчонка? – теперь пришло время краснеть Адо, ляпнувшего то, что не собирался. Он совсем потерялся с кем общался, поскольку компания Нигаи полностью повторяла то чувство, которое он испытывал при диалоге с Ичиро – простота, нелепость и откровенность.       - Д-да… Да, я с девчонкой одной на выходных… ну, как выразиться-то? Погулял хорошо... ну и дошло у нас до всего этого. Но я пока папашей не собирался становиться! Все проверено!       - Так это же хорошо! – воскликнула иностранка, отчего японец аж подавился.       - Естественно хорошо! Рано мне подгузники менять.       - Да я не об этом! – Нигаи закатила глаза. – Я про то, что ты себе девушку нашел! Какая она? Где познакомились?       - Ну… она не девушка. Мы просто попробовали, - ухмылка на лице школьницы быстро растаяла, заменив собой радость за личные дела друга разочарованием. Нет, не в том, что парень воспользовался интимной близостью на одну ночь, а в том, что он до сих пор не нашел половинку. Мори надеялась, что если подобное произойдет, то это будет означать, что друг вконец отпустил невзаимные чувства к Нэоко. – Не смотри так.       - Ладно, - она отвела взгляд и прикусила губу, раздумывая стоит ли спрашивать это. С одной стороны было неловко перед Ивата, с другой стороны – дурацкая любознательность. Помедлив, русская все же осмелилась поинтересоваться. – А, что у тебя сейчас к Нэоко-тян?       - Не знаю… Я… Мне вроде уже все давным-давно стало понятно и ясно, что не стоит ни на что рассчитывать. Однако, сердцу не прикажешь. Как бы пару дней все спокойно-спокойно, а потом в голову ударит, что она мне все еще нравится до одури, и ничего с собой поделать не могу.       Мори потупила глаза на свои кроссовки, ощущая, как совесть кусает ее за кожу в желании сделать как можно больнее. Повторить тот ожог, который возник после ее некультурно вопроса, заставившего Адо на мгновение задуматься и пожалеть себя в собственной неудаче на любовном поприще.       Дальше они шли, не поднимая никаких неприятных тем. Просто беседовали о том, чем они будут заниматься оставшиеся недели заслуженных каникул, что они должны сделать до конца этого дня и что следует посмотреть из киноленты в ближайшем будущем. Ивата сетовал, что они обязательно должны собраться всей компанией и заценить новую дораму про детектива и маньяка, поскольку, во-первых, это интересно, во-вторых, нет глупых персонажей и сопливой романтики, в-третьих, это все основано на реальных событиях. Последнее было очень важно, потому что японец, рассказывая о фильме, с хохотом вспоминал один такой киносеанс с Ичиро, после которого музыкант еще неделю с лишним не высовывал нос на улицу в темное время суток и избегал открытой безлюдной местности. Кому мог сдаться ничем не примечательный школьник – ответа никто дать не мог, однако Одазава был уверен, что если кто-то из их круга общения и погибнет от рук психопата, то первым обязательно будет его несчастная фигура.       - Сейчас нужно быстро добежать до лужайки и найти свободное место, - спустя полчаса ходьбы до парка выдал план Ивата. Все это время под мышкой у него был небольшой плед, который не влезал в мужскую сумку, закинутую на другое плечо. – Действуем на опережение и в наглую. Ты – иностранка, тебе такую вольность простят, хоть и будут проклинать до конца жизни…       - Ну спасибо, - цыкнула Нигаи и приподнялась на носки.       Они уже зашли на территорию громадного зеленого комплекса с кучей дорожек и тропинок, аккуратно выстриженной травой, круглыми кустами, высаженными с математической точностью и симметрией деревьями и кучей зон для отдыха и хобби. Широкие дорожки вмещали в себя два толстых потока людей. В нишах ютились кованные скамейки, уже забитые людьми и их вещами. На углах стояли фонари, еще не включенные, но ожидающие своей работы с наступлением сумерек. С деревьев, как на главных улицах, свисали ленты, разбивая изумрудный потолок своим хаотичным покачиванием под напором набежавшего ветерка. В украшенных клумбах кивали в приветствии цветы, склоняя свои нежные бутоны.       - Обычно этот парк не такой красочный, - прокомментировал Адо, провожая парочку девчонок в блузках и длинных юбках, подол которых разлетался при каждом шаге. До ушей долетел звонкий смех.       - Куда дальше-то?       - Пошли туда, - Ивата прихватил подругу за широкий рукав и потянул, призывая идти за собой, что блондинка и сделала, краем глаза замечая стеклянный купол оранжереи, блестящий в лучах солнца.       Пройдя вглубь парка, пара дошла до места, где люди расстилали пледы или же просто сидели на траве, занимая квадратные пространства либо в одиночку, либо с семьями, либо с друзьями. В компаниях, понятное дело, было намного шумнее, но особого порицания от остальных те не получали – все понимали, что на фестивале можно и лишний раз выкрикнуть что-то лишнее, отойти от рамок, в которые японцы сами себя загнали, боясь показаться в глазах общественности дикарями.       - Забили что ли все? – недовольно протянул Ивада, то тут, то там натыкаясь на головы незнакомых ему людей. Брови его съехали к переносице, выдавая все то, что держалось во рту молодого человека.       - Может еще где посмотрим? – предложила Нигаи, не желая соваться в самую гущу и, как ей недавно дал указания друг, нестись сквозь азиатов, руша чужую идиллию.       - Это самое лучшее место!       Зона в действительности была хороша: небольшой холм давал разглядеть текущую рядом реку и насладиться панорамой многоэтажек, что ровным строем стояла на противоположной стороне берега; деревья, кусты, элементы садового декора не мешали созерцать черное полотно, что будет через пару часов, и огонь фейерверков.       - Ну-ка… - Адо подпрыгнул, вытянув шею и задрав подбородок, чтобы лучше разглядеть пустующую часть земли, пускай рядом с ним и росла сосна. Последняя не шибко закрывала обзор, учитывая, что ветки ее располагались выше головы человека, если тот станет во весь свой рост и даже если посадит к себе на плечи еще одного человека. – Нигаи, туда скорее!       И сам рванул, не дожидаясь и неуклюже оббегая собственных сограждан. Мори, опешив от такого порыва, ринулась следом, видя, как в ту же точку идут другие японцы, даже не подозревая, что их хотят обломать двое школьников.       Ивата затормозил, едва не налетев на какого-то ребенка, чья мать сразу пожурила раскрасневшегося подростка и остановила его в желании отчитать. Тот пытался отмахнуться, ссылаясь на то, что спешит, но укоризненный взгляд мамаши не дал ему и шагу сделать в сторону. Нигаи же пошла другим путем, то и дело извиняясь перед случайными встречными и сжимая губы в тонкую полоску. Она едва не наступила на чьи-то угощения, которые так безрассудно отставили в сторону, прямо в зону прохода. А конкуренты на место, отметив спешку в стороне, прибавили шаг, недовольно зыркая на высокую иностранку.       Оставалось всего несколько метров, решающих дальнейшую судьбы свободного участка. И тут, русская, плюнув на осторожность, побежала и в конце концов, когда оставалось преодолеть последнюю компанию, в которой были ребята, примерно ее возраста, срезала прямо через них, перепрыгнув разлегшегося на газоне мальца, что громко взвизгнул и зажмурился, уже ожидая, что того затопчут. Мори же благополучно перелетела и, не придумав ничего лучшего, просто плюхнулась на задницу, с широкой улыбкой заглядывая в глаза опоздавших на пару секунду оппонентов. Те, скривив лица и неприязненно фыркнув, удалились к тому моменту, как к подруге поспел Адо.       - Я думал, что меня сейчас сожрут, - заныл он, кидая свою сумку рядом с русской и утирая выступивший пот. – Нехрен своих детей пускать куда попало.       Позади громко смеялись, отчего оба ученика Шираторизава оглянулись на группку подростков, чей покой нарушила Мори. Тот самый паренек сел и обнимал себя руками, своими глазищами пиля погодок и едва не заикаясь от шока. Около него, хихикая, был другой юноша, хлопая по плечам друга и что-то говоря. Еще несколько обменивались улыбками и косились на Нигаи и Адо. Пятый, что как раз громко хохотал, схватившись за живот, был повернут к ним спиной.       - Извините, - сжав голову в плечи, попросила девушка. Блондинка смотрела прямо на парня, через которого перелетела, и уже сомневалась, что они с ним были ровесниками: тот казался учащимся средней школы, если не младше, а потому стыд стал усиливаться. – Тут просто спор на земельный участок был...       - С ума сошли так людей пугать! – гаркнул тот самый малец.       - Да, не горячись, Нишиноя-сан, - пытался утихомирить младшего товарища тот, что похлопывал его по плечу. Нигаи только сейчас заметила, что у пострадавшего передние пряди были нелепо высветлены в желтый блонд, а у второго оттенок шевелюры напоминал ее собственные волосы, но более отдававшие сталью. – Она же извинилась!       - Я чуть с жизнью не распрощался! – не унимался этот самый Нишиноя. – Рюносеке, придурок, прекрати смеяться!       Третий, показывающий до этого спину, соизволил обернуться, являя собравшимся красное от смеха лицо. Глаза его нещадно слезились, и он едва успевал утирать хрустальные дорожки, подрагивая крупными плечами.       - Идиот! – не унимался низкорослый, а следом перекинул свой гнев на самого тихого и невинного погодку, явно косящий своей бородкой и длинными волосами, забранными в растрёпанный пучок под азиатскую версию Иисуса. – Асахи-сан, ты скажи ему!       - А что сказать? – спросил в ответ. – Сугавара-сан прав. Девушка уже извинилась перед тобой.       - Придурки какие-то, - шепнул на ухо подруги Адо, недобро разглядывая Нишиною и готовый в случае чего встать на защиту Мори, воспользовавшись всем своим словарным запасом.       - Я слышу вообще-то!       - Правда, извини, - повторилась волейболистка, тушуясь под глазенками маленького японца и криво улыбаясь, - ну, тут действительно решался очень важный вопрос!       - Чего раскричался, Нишиноя-кун? – раздался звонкий голос еще одного паренька, появившегося из ниоткуда.       Он сначала глянул непонимающе на своего друга, а после перевел взгляд в сторону, сталкиваясь с удивленной Нигаи и тут же замирая на месте, вытягиваясь в струнку и тупо хлопая глазами. Мори его узнала сразу, учитывая, что из рыжеволосых за весь ее период пребывания в Японии она знала только двух людей – это ее Сакаи, затерявшаяся где-то с Ичиро, и…       - Это же та девушка из Шираторизава! – воскликнул Шое, неприлично ткнув пальцем в русскую.       - Не знал, что ты популярна, - прокомментировал Ивата, наконец-то присаживаясь возле ровесницы на корточки и расправляя плед, - автограф свой дашь, чтобы я потом его за баснословную сумму продал?       - Могу тебе на лбу набить, - огрызнулась на него Нигаи, ощущая крайнюю степень смущения. Этот рыжеволосый волейболист все еще стоял как истукан и смотрел на нее, будто увидал восьмое чувство света. Повезло, что он не решился повторно озвучить тот вопрос, который задал ей при встрече у спортивного зала по поводу отношений с Ойкавой. - Привет...       - А ты ее откуда знаешь? - смахнул выступивший пот Рюносеке. - А, наверное тогда, когда вы с Кагеямой в академию забрели.       - Да, тогда, - наконец-то отмер первогодка, перекинув свое внимание на короткостриженного товарища, активно кивая. - Она стояла у спортивного зала тогда...       - Вы менеджер? - уже обратился к блондинке Танака, получая в ответ возмущенно-недовольный взгляд от Мори. Адо подле нее прыснул.       - Что?.. Нет, я участник женской волейбольной команды.       - А-а-а, - протянул все тот же Рюносеке, переглянувшись со своими друзьями и не замечая предупреждающего взора со стороны своего капитана, который уже заранее предугадывал дальнейшие слова товарища. - За парнями подглядываете?       - Кем?       - Рюносеке, рот закрой, - шикнул на него парень с серебристыми волосами.       - А вдруг... - тут уже подключился рыжеволосый, вообще забыв о всех рамках приличия, - встреча...       - Хината, сядь и успокойся! - не сдержавшись, гаркнул на него самый крепкий из парней. Шое тут же замолчал, вжав голову в плечи и густо покраснев, наконец-то придя в себя. Он виновато покосился на напрягшуюся Нигаи и тут же глубоко поклонился, принося свои извинения.       - Извините... - тут же пролепетал следом Танака, почесывая короткие волосы на затылке.       - Может сменим место? – обратилась Нигаи к Адо.       - Погодите-погодите, - замахал руками самый крупный парнишка с короткой строгой стрижкой и широким загорелым лицом. Он вконец приструнил все еще ворчащего Нишиною, повторно глянул недобро на зажмурившегося Хинату, фыркнул на красного Рюносеке, и под конец, уже мягким и просящим взглядом обратился к блондинке и ее другу. - Не стоит уходить. Извините, что побеспокоили вас. Мои младшие не особо… умные…       - Дайичи-сан, не перегибай, - шепнул ему на ухо Сугавара.       - Поэтому простите их.       Адо и Нигаи переглянулись, глазами спрашивая друг у друга конечное решение и не силясь сказать за обоих конечный ответ.       - Вот вы где, - прогудел Ичиро, переступая людей и недовольно зыркая в сторону Сакаи, которая мило улыбнулась ученикам Карасуно, повернувшим лица в сторону новоприбывших ребят. – Я больше никогда с этой рыжей бестией не останусь.       - Я виновата, что у меня подол развернулся? – огрызнулась она на друга, скривившегося и присевшего к Ивата, раскладывая пакеты с едой, которую он прикупил по дороге сюда: несколько бутылок воды, прикрытые бумагой тайаки и газировку, опалявшую кожу ладони своим холодом. – Нигаи-тян, сходи со мной до ресторана на колесиках. Я салат хочу, а этот эгоист, - она ткнула пальцем на ощетинившегося Ичиро, - заныл.       - Мне ваши салаты нахрен не сдались, - прокомментировал тот, удобнее устраиваясь на пледе и приваливаясь спиной к шершавой поверхности дерева. – Тебе надо – ты и иди.       - Сходим, - охнула Нигаи, прерывая скандал товарищей и отряхивая штаны от зелени, которая успела оставить на черной ткани различимые отпечатки. Наверное, стоило приземлиться куда-более аккуратнее.       - Потом до туалетов дойдем, я помогу отмыть, - и не сказав больше ничего, Кеико подхватила ровесницу за ладонь и потянула обратно к дорожке, повторно огибая соседей.       - Хин-ната, - запнувшись, спустя две минуты, спросил у младшего Дайчи, с ног до головы оглядывая первогодку в джинсовом комбинезоне и ярко-желтой футболкой под низом, - а ты где Кагеяму-куна потерял?       Западный парк Сендая был далеко не самым большим, условно разделенный на две зоны мостом для движения автомобиля. Если верхняя его часть больше походила на место для посетителей и празднования, то вот нижняя сосредоточила в себе небольшой участок под вишневый сад, ресторан и парковку, что в это время была полностью забита успевшими приехать первыми посетителями. Стоит сказать, что тут же находился туалет, а также потерявшиеся в зелени достопримечательности по типу памятников.       Кеико, как и обещала, помогла Нигаи оттереть штаны. Ткань неприятно липла к коже и холодила ее в помещении и, скорее всего, будет доставлять небольшой дискомфорт на улице. Впрочем, перетерпеть эту напасть было вопросом времени: теплая погода и добродушное солнце сделают свое дело. И пока русская недовольно расправляла складки на низу, Сакаи стояла у небольшого зеркала, оглядывала себя со всех сторон, то ли любуясь, то ли придираясь: макияж стал медленно стираться с аккуратного личика. Рыжеволосая поправила ткань кимоно, утерла салфеткой кромку лба, где стали скапливаться капли пота, улыбнулась своему отражению, потом хмурой Нигаи и вышла вместе с подружкой под ручку, неспешно ступая по вычищенной плитке дорожки. Проходя зону с выставленными шатрами, в которых на невысоких прилавках были разложены товары для праздника, японка резко охнула.       - Надо не забыть купить тандзаку, - с важным видом сказала она. – И найти в нашей зоне свободные бамбуковые стебли.       Приподняв брови, Мори только сейчас заметила в высокой траве кучу разноцветных бумажек, с черными линиями пожеланий, которые оставляли в большинстве своем девчонки, заливисто хихикая и краснея, и в меньшинстве парнишки, воровато оглядываясь и делая вид, что они тут не при делах.       - Обязательно нужно оставить свое желание, - продолжала Сакаи.       - Вообще любое желание? – уточнила Мори, склонив голову к подруге, чтобы лучше ее слышать: гул и музыка вокруг мешали нормально воспринимать речь собеседницы.       - Ну, желательно что-то романтичное.       - Так не очень интересно.       - Тебе-то понятно, что неинтересно, - надула покрытые блеском губы Кеико, - это я одна из нас хожу одна-одинешенька. Вообще ни с кем не везет. Еще и Ичиро, придурок, все настроение портит. Я ему только начинаю говорить о ком-то, так он сразу лицо кривит и фыркает.       - Может ревнует тебя, - Нигаи гаденько улыбнулась на скептический взгляд из-под накрашенных ресниц. – Ну а чего? Вы же с детства вместе.       - С детства, но… - японка задумалась, опустив голову и вперив глаза в стелившуюся дорогу под ногами, кое-где усыпанной конфетти из-за непоседливых ребятишек, а где-то совсем рано опавшей листвой. – Мы же друзья. Я, конечно, пошутила как-то, что если мы никого не найдем, то можем попробовать. Но он тогда сразу, - тут она прокашлялась и спародировала дурашливо интонацию Ватабе, - «избавь меня от этого».       - Ичиро – балбес, сама знаешь, - отмахнулась зеленоглазая. Она и подруга наконец-то дошли до ресторанчика на колесиках, перед которым выстроилась ровная, покорная очередь. – Он может говорить одно, а думать совершенно другое. Да и скажи мне, кто вот так сразу признается, что чувствует что-то, а не будет пытаться окольными путями привлечь внимание и намекать, что сердце усиливает ритм при присутствии неравнодушной персоны?       - Во-первых, Ушивака-сан тебе сразу так сказал…       - Исключение из правил, - Нигаи поморщилась, вспоминая минувшую эпопею и гася назойливую лыбу.       - Во-вторых, с чего ты вообще взяла, что Ичиро-кун ко мне что-то испытывает? – на втором вопросе Сакаи невольно поддалась вперед и приблизила свое лицо к лицу подруги, затаив дыхание.       - Ну-у, - волейболистка заводила глазами, стараясь не сталкиваться с взором японки. – А вдруг. Я просто предположила.       Кеико отпрянула, горестно выдохнув и разочарованно покачав головой, косясь куда-то в сторону и сжимая пальчиками ручку небольшой сумочки, что все это время таскала с собой, то покачивая ею, как обычным полиэтиленовым пакетом, то расхаживая, как светская дамочка.       Нигаи стушевалась, наблюдая то, как подруга резком опустилась и посерела, явно не получившая тот ответ, который она желала. Русской отчасти было не понятно, как в Кеико умещалось столько желания понравиться кому-то, найти того единственного или того, с кем можно было бы насладиться единственной возможностью школьной влюбленности, тратить время на прихорашивание и порой доводить свое поведение до инфантильного, что местные считали милым. Свои нервы и время можно было бы истратить на что-то более полезное и во благо себя, а не на то, что ухудшает моральное состояние. Сакаи была девчонкой не обделенной умом и красотой, но обделенной удачей. То с одним не получилось, то второй игнорировал все ее труды в симпатии, то третий… и так по списку. Не удивительно, что порой рыжеволосая говорила про себя такое, отчего хотелось то ли себя по голове ударить, то ли ее: самооценка все падала и падала, а на фоне их – своих подруг, - она и вовсе могла посчитать себя ущербной, довести все до крайности.       - Эй, - чего ты?       - Да просто обидно как-то стало, - пролепетала она, - школьная жизнь подходит к своему закономерному финалу, а я… а мне толком даже не получилось ни с кем нормально повстречаться. Никаких воспоминаний, кроме жалких попыток. И ладно прохожие: мальчишки просто бояться подойти и познакомиться, даже если очень понравлюсь, - она оглядела себя, - но мой круг общения… Все как подружку или ветреную простушку воспринимают – не более. А я же не такая?       - Не такая, Кеико-чан, - с нежностью протянула Мори и приподняла уголки губ, притягивая к себе Сакаи, что добровольно прильнула к той, но не сильно прижимаясь. – Ты очень красивая. Я даже не уверенна, что видела хоть одну японку, которая была бы столько же симпатичной, как ты, - и здесь Нигаи не врала. Несмотря на одинаковую любовь к обеим подругам, Оомори невольно меркла на фоне улыбчивой и светящейся Кеико. – Просто не у всех получается так, как мы хотим. Ты гонишься за любовью, а она ждет, когда ты отвернешься от нее, чтобы преподнести тебе сюрприз.       - Надеюсь не в виде того мужичка, который на нас сейчас пялит, - цыкнула школьница.       Мори вопросительно вскинула брови, а после проследила туда, куда кивнула поежившаяся Сакаи. Зеленые глаза сразу приметили группу из четырех мужчин, трое из которых мирно о чем-то переговаривались, лениво жестикулируя, а один – смотрел прямо на них. Он, поняв, что его заметили, расплылся в откровенно неприятной улыбке, от которой рыжеволосая сморщилась, а блондинка сурово нахмурилась, сжимая челюсть.       - Давай отвернемся, - попросила атлетка.       До их очереди оставалось еще два человека: впереди стоящая женщина с мальчуганом, что неустанно вертел крупной головой, а перед ней пара подростков. Особого внимания на них Нигаи не обращала до того момента, пока они не развернулись и не направились прочь. Лучезарные светло-карие глаза одного из них случайно пересеклись с ее и застыли в вопросе. Насмешливая улыбка, украшавшая миловидное лицо стала угасать. Ойкава прослушал, что ему только что сказал Иваизуми. Нигаи же покосилась на спутницу, что искала что-то в телефоне и не обращала внимание на происходящее вокруг. Вернувшись к Тоору, та кратко кивнула ему в знак приветствия и получила такой же кивок в ответ.       До того, как ученик Аобаджосай скрылся в толще людей, русская успела кратко рассмотреть его наряд. Тот на пару со своим товарищем оделся подобающе, не уподобляясь пофигизму Ватабе: широкие легкие штаны графитового оттенка, в которые заправлена белая хлопковая футболка без рисунка, а поверх нее в цвет низа - хаори. Последнее, чтобы не выглядеть совсем простецким, было украшено золотой вышивкой, складывающейся в цветки лотоса. Ноги капитан волейбольной команды обул в гэты. Хаджиме, в отличии от своего друга, отделался простыми кедами.       Секундная встреча почти никак не откликнулась в душе русской. Та не придала ей никакого значения, просто проживая, как еще одно событие за этот день. Она даже отчасти была готова к подобному, учитывая, что праздник был популярным и этот парк являлся самым удобным для встречи фестиваля.       Назад девушки возвращались той же дорогой. Кеико довольно несла в руках упаковку свежего салата, пока Нигаи придерживала три молочных коктейля, предназначенных для девчонок. «Парни обойдутся», - выразилась рыжеволосая на вопрос Мори о том, стоит ли им подумать об Адо, Ичиро и Аки. Картонная переноска в руках Нигаи была надежной и крепко обхватывала покрывшийся холодными каплями пластик стаканчиков, однако та только и думала, что вот-вот и уронит все на землю. Особенно такой риск увеличился, когда к школьницам сбоку приблизилась невысокая фигура, моментально привлекая к себе взгляды за счет скрипящего голоса.       Кеико тут же дернулась и прижалась к волейболистке, испуганно смотря на того самого мужчину, что глядел на них пятнадцать минут назад. Квадратное лицо его казалось полностью неправильным: создавалось ощущение, будто физиономию его лепил в стельку пьяный гончар - крупный широкий нос, близко посаженные друг к другу раскосые глаза, мясистые губы и лопоухость создавали из него героя мультфильма второго плана. Одно лишь радовало, что несмотря на природную неудачу, тот сохранял собственную опрятность: лицо выбрито, волосы чистые, одежда свежая и не мятая, плохо от него не пахло.       - Добрый день, - поздоровался он, обращаясь больше к рыжеволосой старшекласснице, нежели к Мори, продолжавшей настороженно пялиться на того. – Извините, что так бесцеремонно краду ваше время, однако хотел спросить у вас, можно ли с вами познакомиться?       - Извините, я не знакомлюсь, - прощебетала Сакаи, еще теснее прижимаясь к подруге.       - Но может быть…       - Вам же сказали, что нет, - перебила его Мори, сдержав дрожь в голосе от собственного страха.       - Я не у вас спрашивал, 外人, - резкость в его голосе поразила Нигаи почти так же, как то, с какой интонацией он обозвал ее.       - Слышь ты…       - Прошу извинить меня, - с другой стороны подошел высокий молодой человек, на лице которого едва можно было прочитать какую-то не было эмоцию. – Вам девушки сказали, что не хотят с вами знакомиться.       Сакаи перевела забитый взгляд на незнакомого паренька, задирая голову, чтобы разглядеть его получше. Японец имел тонкое светлое лицо, вытянутое, с мягкими розоватыми губами, прямым носом и сощуренными синими глазами, что на солнечной погоде становились светлее на пару тонов. Угольные волосы его были причесаны, длинная челка была разделена на три зоны: две крайние из них были прилизаны к основным локонам, а третья, «v»-образной формы, проходила по середине лба. Одет он был в спортивные штаны дынно-желтого цвета и в просторную голубую футболку, одно плечо которой было смято ранцем.       - Я понять не могу, почему нынешнее поколение всегда лезет в дела старших? – задался вопросом мужчина.       - Вы к школьницам пристаете, - появление парня вдохнуло больше уверенности в Нигаи, и та осмелилась опять подать голос, комкая ладонью свою штанину. – Так что не знаю, кому стоит читать нотации и к чему тут «дела старших»?       - Послушайте, 外人, - глаз русской дернулся от повторного обращения, - вы вообще не здешняя, поэтому не нужно совать свой большой нос в чужие дела. И вы, молодой человек, не надо подслушивать. Иначе дослушаетесь и будете жалеть об этом.       - А вы мне не угрожайте, - шикнул на него синеглазый, грозно нахмурившись и сделав шаг по направлению к настырному мужичку, нависая над ним.       - Я не угрожаю, а предостерегаю, - елейно объяснился.       - Если болтать много будете, то предостерегать уже вас будут, - от третьего низкого, но знакомого до мурашек голоса, Мори чуть ли не радостно крикнула и повернула голову, тут же натыкаясь на крепкую фигуру Вакатоши. Он смотрел прямо на приставучего согражданина, выражая искреннюю злобу и намерения приструнить обнаглевшего взрослого, что уже при появлении второго паренька заметно сдулся, топчась на месте.       - Правильно-правильно мой друг говорит, - из-за плеча капитана Шираторизава вылезла коварная морда Сатори. – Но я на его месте заранее вас запугаю. Если дальше приставать будете к школьницам, - его длинная рука выпрямилась и указала, тыкая костлявым пальцем, в сторону двух дежуривших полицейских, повернутых к разговаривающим спиной, - придется сообщить об этом тем ребятам в форме.       - Нигаи-тян, пошли от сюда, - попросила упавшим голоском на ухо русской Сакаи, чувствуя полный дискомфорт от сложившейся ситуации. В их сторону уже стали глазеть прохожие и негромко обсуждать. Да и друзья этого наглеца уже зыркали недружелюбно.       Мори, не думая, дернула рыжеволосую за собой, укрывая их обоих за спиной Ушиджимы, что без раздумий пропустил девчонок, не отворачиваясь от мужчины, вступившим в перепалку с темноволосым парнем. Тот старался отвечать ему сдержанно и даже делал попытки вразумить, но выходило это бесполезно. Помимо Вакатоши, уход двух учениц Шираторизава обеспечил Сатори, что без тени насмешки проводил их взглядом, а также Сэми, качнувший головой в сторону дороги на север. Эйта стоял за товарищами, упираясь ладонями в бока.       Оставив парней разбираться, девушки быстро смешались с толпой и продолжали идти до того момента, пока не оказались в тени моста, с которого не было слышно шума автомобилей и гудков взвинченных водителей.       - Ты как? – ласково спросила у рыжеволосой Нигаи, ощущая, как ее мелко колотит от случившейся неприятности. На Кеико и вовсе лица не было.       - Отвратительно, - честно призналась. Она едва смогла выдавить улыбку, чтобы разрядить обстановку, - накаркали мы с тобой, не так ли?       - Есть такое, - в том же тоне ответила зеленоглазая, разглядывая лоток с напитками перед собой. – Хорошо, что тот парнишка подошел и ребята. А то я либо там от стресса заистерила, либо наши коктейли испортили бы чью-то рожу.       - И поделом ему, - оскалилась Сакаи, чувствуя, как наконец-то проснулось возмущение, прогоняя охвативший все тело ужас. – Неужто ты тоже испугалась?       - Не так, как ты, - Мори поджала раскрасневшиеся губы, которые кусала последние несколько секунд, - но запаниковала знатно. Я не настолько наглая, чтобы с кулаками кидаться или матом крыть. Тем более в общественном месте. Тем более тех… ну, мало ли что у них на уме.       - Вот и я о том, - Кеико посмотрела в сторону, откуда они ушли и вытянула шейку, - ой, там тот парень идет.       - Темненький?       - Угу.       И в действительности, тот самый юнец, вовремя подоспевший на помощь, приближался к девушкам. Лицо его, все еще недовольное, стало медленно разглаживаться, становясь приветливым. Подойдя поближе к девчонкам, он поклонился в приветствии, и это движение отзеркалили они, насколько это позволяли вещи и одежда.       - Спасибо большое, - ярко улыбнулась ему Кеико, со смехом замечая, как юноша смущается и уши его немного розовеют. – Не знаю, чтобы мы делали, если бы вы не решили вмешаться.       - Я случайно услышал ваш разговор, - промямлил тот. – Но посчитал, что ваш… собеседник ведет себя слишком… плохо.       - Херово скорее, - пробубнила себе под нос волейболистка, смотря за спину незнакомца и выглядывая своего парня и друзей. Сердце болезненно заныло от возможных причин их задержки: нет, Ушивака не дурак и не станет размахивать кулаками, но вот тот идиот вполне мог выкинуть нечто подобное. Хотя, Вакатоши же не слабак какой-то. Но, а если…       - Ушиавака-сан скоро подойдет, - заметив чужое беспокойство, попытался унять разволновавшуюся иностранку парнишка. – Они с товарищами направились к тому ресторанчику на колесах.       - А откуда вы знакомы? – поинтересовалась Сакаи.       - Я из волейбольного клуба Карасуно, - хлопнув себя по груди, ответил паренек. – Кагеяма Тобио, первый год.       - Кеико Сакаи, третий год, - представилась в свою очередь рыжеволосая, – а это Нигаи Мори, тоже третий год.       Русская внимательно осмотрела Кагеяму, скользя глазами от черной макушки до потрепанных кроссовок с осевшей на них пылью. Шестеренки в голове стали медленно вращаться, и вскоре пришло осознание, что она раньше видела этого юношу на пару с тем рыжеволосым Хинатой, когда оба они забрели на территорию академии. Тобио, видимо, тоже признал в ней знакомую, судя по сверкнувшим глазенкам.       - Ваши друзья расположились рядом с нами, - рассказала ему Нигаи, а после перевела свой взгляд на подругу, которая непрерывно разглядывала первогодку, слегка наклонив голову в бок. Недолго поразмыслив, Мори хитро сощурилась и, стараясь держать маску спокойствия, предложила следующее: - Вы пока идите к ним. Я здесь подожду Вакатоши-куна.       - Ты уверена? – с ноткой переживания уточнила Сакаи, ощущая благодарность в отношении подруги.       - Да, идите. Все будет хорошо.       - Тогда, пойдемте, - Кагеяма указал рукой на дорогу и направился вместе со старшеклассницей в сторону своих товарищей, негромко переговариваясь.       Проследив за ними некоторое время, Нигаи усмехнулась и опять вернула свой взгляд в сторону, откуда должны были идти ее ровесники. Мимо сновали прохожие, на которых она старалась не смотреть, думая о нежелательной возможности встретиться с группой тех четырех мужчин, оставивших после себя неприятное послевкусие. Злость играла на них, в мыслях прокручивались всевозможные эпитеты, которыми можно было обругать того наглого мужчину, но рот она держала под замком, шевеля челюстью туда-сюда. Отчасти русская корила себя за то, что не могла достойно заступиться за подругу, отчасти - ей было противно с того, с каким пренебрежением этот придурок продолжал называть ее «человек извне». В нормальной лексике, когда она изучала японский язык, данная фраза была непримечательной. Но в последующем, стоило ей влиться в новую среду, та поняла, что «иностранец» - не всегда обозначение человека, приехавшего из-за границы. Кто-то использовал его, как уничижительное, намекая о том, что находиться на территории Японии чужеземцы не достойны. Намекали на людей второго сорта. Да, в основном в таком направлении этот термин использовали только подобные выскочки, но легче от этого не становилось.       Вздохнув, Мори достала один из стаканов из переноски и втянула через трубочку морозный сладкий напиток, силясь освежить голову и выбросить весь накопленный за пару минут негатив. В конце концов они приехали веселиться и отдыхать, и на подобное обращать внимание не стоит. Тем более тогда, когда уже все были в сборе.       Ухмылка сама появилась на устах, стоило гордости пройти через все тело. Этот идиот сразу присел, стоило ее парню выступить в защиту.       Один только вопрос, как они оказались поблизости?       Вскоре показались три высокие фигуры. Вакатоши о чем-то беседовал с мрачным Сэми, а впереди них, подпрыгивая, двигался Тендо, присосавшись к апельсиновому соку. Внимательные красные глаза того сразу нашли Нигаи, отчего он прибавил скорость и на последнем метре остановился, едва не влетев в обалдевшую от такой прыти подругу.       - Ни дня без происшествий, да, Нигаи-тя-я-ян? – пропел он, параллельно осматривая девушку. – Классный наряд.       - За наряд – спасибо, а за первое – ты думаешь, что я особо хотела, чтобы к нам прилип какой-то мужлан? – выгнула бровь зеленоглазая, отмечая, что волосы блокирующего снова находятся в вертикальном положении, переливаясь и попахивая лаком, доносимый за счет несильного ветерка.       - Никак нет, - он пожал плечами, - но в говно вы удачно вляпались. Мы его еле отогнали. Он еще начал на Вакатоши-куна быковать и грозиться своими знакомыми. Видела бы ты его лицо! Стал красным, как будто тайский том-ям попробовал. Еще немного бы, и он взорвался!       - С Вакатоши то нормально все? – Мори выглянула из-за друга и посмотрела на парня, напрягая зрение.       - Да что с ним будет? Он у нас тот еще бычок. Забодает, если понадобится. Но на этот раз словесно все обошлось.       - Ты в стороне не остался, не так ли?       - Ну-у-у, немного фразы выкидывал. Жаль, что он их либо прослушал, либо не понял.       - А если бы на вас накинулся?       - Не стал бы. Во-первых, тут камеры везде стоят, во-вторых, рядом полиция, в-третьих, он придурок, но не полный идиот, чтобы против четырех здоровых ребят идти… Ой, не смотри так на меня! Я может и худощавый, но силы найду.       Нигаи закатила глаза и мягко улыбнулась на довольную ухмылку волейболиста. Были бы ее руки свободны, то обязательно похлопала его по плечу. Вместо нее это сделал Сэми, здороваясь с ровесницей. Ушиджима подошел к Нигаи, цепким взглядом оглядывая ее и кивая своим мыслям. Японец все еще хмурился, сжимая губы. На скулах его, под смуглой кожей, перекатывались желваки. Только дыма из ноздрей не хватало, чтобы закончить образ того самого «бычка».       - Нормально? – спросила девушка то ли у одноклассника, то ли у всех троих.       - Прогнали его, - ответил Эйта, кривясь. – Вот урод.       - Тебя не тронул? – уже вопрошал Ушивака, мягко забирая из рук девушки подставку с напитками и давая ей размять уставшую конечность.       - Не успел, - буркнула Мори. – Кеико-тян тоже в порядке. Испугались и все.       - Надо было пинка дать для профилактики, - рыкнул Сэми. – А лучше в реку выбросить, чтобы промыл остаток разума, сосредоточенный в башке.       - Ой-ой, Сэми-Сэми разошелся, - ехидничал Тендо, но по взгляду можно было понять, что парень согласен со своим другом.       Мори вздрогнула, когда Вакатоши аккуратно поправил задравшийся рукав ее хаори. Тот все еще был разгневанным, но медленно отходил за счет ласковой погоды и товарищей, а также фактом, что с Нигаи ничего не случилось. Он нашел ее сразу, когда отец Эйты высадил их на парковке. Изначально капитан думал, что она просто беседует с Сакаи, поскольку своим ростом Нигаи полностью загораживала обзор на того мудака. Приблизившись, он потом увидел и талантливого паренька из Карасуно, и обидчика. Стоило уловить то, с какой интонацией и как обращаются к Нигаи, чьи ладони потряхивало, он сразу завелся. Наверное, если бы не разум и не воспитание, то тот бы сразу вздернул за шкирку этого болвана. Сердце предательски дрогнуло и забилось, когда он отметил краем глаза с какой растерянностью на него посмотрела девушка и как она обрадовалась его появлению. Да, до них там уже был Тобио, но он особо ситуацию не регулировал. Сам нервничал, хоть и храбрился, чтобы девушки чувствовали себя более спокойно. Обидно было то, что никто из прохожих не решил заступиться, но то и не удивительно – такая форма действий была заблокирована социумом на корне. Лишь пара-другая действовал вопреки собственной безопасности, рискуя затем самим стать виновными.       Нигаи невесомо прикоснулась к пальцам волейболиста, обращая его задумавшееся лицо на свое, и благодарно улыбаясь.       - Да ладно, можете и поцеловаться, - вздохнул Сэми, а после засмеялся с того, как Мори смущенно уткнулась в плечо Ушиджимы, пряча свое лицо. – Я давно заметил, что у вас все не просто так.       - Давно ли? – изогнул бровь Тендо.       - Относительно, - пожал плечами. – Ладно, давайте скорее, я хочу уже присесть и поесть – голодный как волк.       Мори едва не проскулила, понимая, что сегодня с большой вероятностью ее затея держать отношения с Вакатоши в тайне закончится полным провалом. Их просто-напросто могут встретить либо одноклассники обоих подростков, либо те, кто знают Ушиджиму. А не знать его было трудно, учитывая популярность спортсмена среди школьниц и любителей волейбола в Мияги.       Тем не менее, Нигаи оторвала голову от чужого плеча и чмокнула подставившего щеку парня, жмурясь и избегая взгляда двух ровесников, что переглянулись друг с другом с довольными улыбочками. То ли забавляясь со стеснения Мори, то ли удивленные тем, как Ушиджима довольно приподнял уголки губ, созерцая из-под ресниц румяные скулы девушки, что поспешила спрятаться снова, но уже другим способом. Русская направилась по дорожке вперед, мысленно взывая следовать за собой, что ученики Шираторизава и сделали.