Дождь для иссохшего сердца

      Темный маг Салазар прибыл во дворец Владыки джиннов без приключений. С собой он привез роскошные дары, чтобы закрепить давнюю дружбу. Сокровища бездны — невиданные кровавые кристаллы и ценнейший молочный камень, по преданию представлявший собой застывшее молоко великана, пытавшегося накормить своих детей, заточенных драконами. Также Салазар привез с собой для изучения королевскому алхимику кусочек Тени — разумного облака тьмы, пришедшего в этот мир извне и отравившего безумием целые человеческие государства.       Когда необычный гость прибыл во дворец, маленький водный джинн Нудар всё пропустил — он отбывал очередное наказание за свою неуклюжесть. Он был одним из тех, кто ухаживал за садом и внешним обликом дворца, чудом удерживаясь на этом месте благодаря связям дяди, и так невовремя его молния ударила в любимый кустик одного из советников. Уныло поливая из созданного облачка чахлые кусты, Нудар плыл вдоль узорчатых арок, когда увидел Его. И конечно, из облачка хлынул водопад, загубив очередное растение, но джинн его торопливо убрал. Взгляд зачарованно скользил по длинным чёрным волосам с цветными прядями, отлавливал каждый шаг чужака — Нудар рассеялся туманом и неосознанно скользнул ближе. Теперь у самой земли стелился едва заметный дымок с ярко сияющими восторгом глазами.       Салазар бывал в этом саду и прежде. Приятно было отдохнуть в его прохладе после долгого путешествия. Одетый в этот раз в ярко-синее длиннополое одеяние, маг неспешно прошелся по дорожкам и уселся у небольшого фонтанчика. Вынув кинжальчик своего покойного супруга из основания высокого хвоста на голове, он подставил его лезвие под прохладные струи, словно нежа его ими.       Нудар притаился в тени кустика, любуясь гостем своего Владыки, вот только это продлилось не так долго. Бурлящие в нём эмоции и на этот раз ему «помогли»: вода в фонтане сбилась с ритма, и струя захлебнулась, спадая, и тут же с напором облила отдыхавшего путника. Глаза в тумане в ужасе округлились, и дымок лепетнул подальше от сада, в панике пару раз впечатавшись в стены. Только на безопасном расстоянии Нудар принял нормальный облик, пытаясь унять сердцебиение. Но его ведь никто не видел? Он осторожно зыркнул из-за колонны, надеясь, что его не накажут второй раз за день.       Салазар выплюнул воду, открыл глаза и медленно поднялся, готовый наказать шутника. Побег Нудара не укрылся от его внимания, но настроения преследовать не было. Он успеет еще заставить пожалеть эту крошку о том, что она столкнулась в своей жизни с ним. Отряхнув одежду, Салазар отвел душу, прирезав кинжалом цветущий бутон розы, со вздохом уронивший свою нежную красоту на влажную землю, и пошёл в свою комнату переодеваться перед ужином.       Переведя дух и оправив короткую накидку на загорелых плечах, Нудар подумал, что надо извиниться. Потом вспомнил остроту кинжала и со вздохом решил, что стоит на всякий случай узнать, где расположился гость, чтобы держаться подальше и не натворить ещё чего-то. Нудар знал, какие покои могли подготовить, поэтому тайком облетел три места, даже не задумываясь, что отлынивает от работы. В двух первых его постигла неудача — комнаты пустовали — но в третьей... Нудар завис у окна, над перилами балкончика едва заметным сгустком, потому что его поразила красота незнакомца. Было в нём что-то неуловимо манящее, и где-то в глубине души юный джинн пожалел, что не обладает достаточным опытом и привлекательностью, чтобы прислуживать подобным образом. Но с другой стороны, он никогда и не хотел оказаться на месте тех, кто ублажает при дворе. Только сейчас.       Дымок колыхнулся, прильнув к окошку, чтобы получше рассмотреть тело альфы.       Салазар стянул намокшую одежду, оставшись лишь в темно-синих тонких штанах, низко сидевших на бедрах. У него была широкая спина, мощная грудь и тонкая, как у мальчика, талия. Салазар медленно потянулся за халатом южного кроя, который собирался надеть к ужину, но вдруг неуловимым движением руки метнул что-то в окно. С жутким смертным стоном нечто ударило в джинна, словно тот не был бесплотным облачком, далеко отбрасывая его.       Сердце у Нудара от страха чуть не выскочило из груди, он тяжело ударился о перила, падая вниз и перекручиваясь — штаны зацепились за торчащее резное украшение, и джинн повис, шарахнув испуганной слабенькой молнией в стенку. Глаза у Нудара чуть ли не светились от ужаса, пока он болтался в подвешенном состоянии, пытаясь отстегнуться. И что было бы лучше: свалиться вниз без штанов или быть добитым красивым альфой?       Салазар, спокойно накинув на тело халат, неспешно подошел к окну, перегнулся и уцепился за штанину маленького джинна.       — Хочешь умереть? — предложил он с интонациями торговца дурманными зельями.       Нудар ошалело уставился на него снизу вверх, только слыша его голос, но от волнения не понимая сути.       — Д-да? — неуверенно предположил джинн и болтнулся туда-сюда, раскачиваясь. Он даже не моргал, стараясь запомнить черты чужого лица. Над гостем скопилось небольшое облачко, но в последнее мгновение Нудар его сместил, и дождик полил рядом с ним.       — Как я угадал, — улыбнулся, не размыкая губ, Салазар, дергая его на себя и затаскивая на подоконник. Подкинув в руке кинжал, он упер его острием в живот джинна. — Что ты здесь делал?       Тяжело сглотнув, Нудар опустил взгляд к кинжалу, потом скосил чуть выше, стараясь украдкой разглядеть гостя поближе. К тому же пока он молчал, возможно, ему ничего не сделают?       — Смотрел, — в конце концов обреченно признался Нудар и вновь вернул взгляд к кинжалу. Живот едва пошёл рябью, пытаясь оказаться подальше от лезвия или стать менее уязвимым, но юный джинн вернул всё на место.       — Этим кинжалом я могу убить тебя, даже если ты станешь паром, — предупредил его Салазар, нагибаясь ниже. Длинные тяжелые волосы коснулись обнаженного живота маленького джинна. — Кто тебя послал? На что ты смотрел?       Живот поджался от щекотки, а сам Нудар уставился на альфу в восхищении, ещё не до конца осознавая серьёзность его слов.       — Смотрел, — снова повторил джинн и смутился, потому что в голове всплыло, как незнакомец выглядел со спины. Хотелось любоваться им как самой прекрасной статуей. — Сам смотрел, — исчерпывающе промямлил Нудар, чувствуя, как скручивает живот от близости такого альфы.       Салазар чуть надавил, заставляя острие проколоть кожу, пуская капельку крови. Джинна-омежку явно повело от его присутствия, но ни прощать его так быстро, ни снимать с него подозрения маг не спешил.       — И на что ты смотрел? — вкрадчиво спросил Салазар.       Нудар поморщился и поджал ноги, будто хотел ими закрыться. Хуже, чем сейчас, быть уже не могло, поэтому джинн робко заглянул незнакомцу в глаза, чувствуя, как мурашки бегут по спине, несмотря на жару. Тот был сильным. Сильным, красивым альфой, опасным по-настоящему.       — На вас, — едва слышно признался Нудар и вновь скользнул взглядом вниз. — Не удержался, господин.       Салазар улыбнулся, склонив голову набок, водя кинжалом по животу джинна, уже не раня. Ему нравилось такое признание, хоть он и не был так наивен, чтобы сразу купиться.       — И о чем же ты думал, глядя на меня? — продолжал выпытывать он, рассматривая распростертого перед ним юношу. — Я не отпущу тебя, пока не пойму, что именно ты желал украсть своим взором.       Нудар мысленно заметался, не зная, как объяснить свою тягу, как сказать об этом? О том, что он был очарован даже больше, чем своим Владыкой. А потом джинн на остатках смелости улыбнулся дерзко и заглянул в чужие глаза, хотя сердце колотилось отчаянно громко.       — А может, я не хочу, чтобы меня отпускали?       С легким шорохом нож разрезал пояс его тонких штанишек. Салазар все еще улыбался, но глаза его стали жестокими. Лезвие скользнуло по уязвимому паху юного джинна и уперлось в его промежность, словно Салазар хотел насадить его на кинжал.       — Тогда твое желание сбудется. Ты останешься здесь, пока у тебя не развяжется язык.       Поводив острием кинжала между его ягодиц, Салазар подтянул к себе лампу, выплеснул из нее масло и кинжалом соскреб в нее с подоконника джиннчика. Наложив сверху печать, он небрежно засунул его под кровать и продолжил сборы к ужину. После он разберется, что этому малышу понадобилось в его комнате.       Всё внимание Нудара было приковано к кинжалу, поэтому он не заметил, каким холодным был взгляд альфы. За каждым движением вниз он следил, буквально не дыша, поэтому даже не успел пикнуть, когда его затянуло в лампу. Нудар неловко измазался в масле, но всё равно вскочил, воинственно сверкнув глазами, хотя страх съедал всё существо изнутри. О, юных джиннчиков издавна пугали страшными сказками о заточении, поэтому Нудар с отчаянной решимостью кинулся на скользкую стенку, желая проломить. Поднялся ветер, после нескольких неудачных попыток джинн поскользнулся и шлёпнулся в масло жопкой кверху. Губы омежки скривились, пространство лампы наполнили тучки. Разве он виноват в том, что потянулся за чужой красотой, пусть и такой опасной? Разве виноват, что его обнаружили? От разбушевавшегося урагана внутри лампы, она перевернулась на бок и немного откатилась. Нудар извалялся в масле с ног до головы, и даже вода не могла его как следует отмыть.       Салазар вернулся под утро, шатаясь от выпитого вина, с алеющим ожогом поцелуя ифрита над ключицей. От сопровождения в постель он отказался, еще когда не был пьян, помня о маленьком пойманном джиннчике. Но сейчас, задыхаясь от боли, он не понимал, почему один. Споткнувшись о выкатившуюся из-под кровати лампу, он ничком упал на покрывало, сжимая в руке заветный кинжал. Но боль в ноге постепенно привела его в чувство. Салазар сел, откинув рукой волосы со лба, и тронул ушибленным пальцем босой ноги лампу.       — Сидишь там? Сиди, думай, — Салазар стянул халат и потянулся за бутылкой вина. Высосав его до последней капли, он подтянул лампу за ручку и хорошенько потряс, прислушиваясь. А потом сковырнул кинжалом печать.       Нудар за это время успел и наплакаться, и продрогнуть, поэтому в ногах альфы вывалился измазанным, мокрым и сжавшимся ещё больше. Особенно после кувырков в лампе туда-сюда. Но стоило ему увидеть перед собой в постели альфу, который сейчас казался ещё прекрасней, Нудар восторженно замер, постепенно отогреваясь от этого зрелища. Только отпечаток чужого поцелуя заставил его хвостик на голове гневно встопорщиться вместе с короткими вспышками молний.       Салазар усмехнулся, разглядывая маленького джинна. Его смуглое тело блестело от масла, хотя на ткани жирные пятна выглядели не очень красиво, поэтому маг дернул с него уже порванные штаны и отбросил их в сторону. Они приземлились на горящую лампу и тут же вспыхнули. Салазар положил ладони на скользкий живот омежки, размазывая по нему масло, чуть массируя.       — Не надумал говорить? Ты же не хочешь, чтобы я сжег тебя, как твои тряпки? Кто тебя подослал? На кого шпионишь? — хрипло спросил пьяный маг, приблизив лицо к лицу Нудара.       Нудар закусил губу, стараясь удержать свою форму и не растечься от прикосновений к животу, хотя холодок страха тоже не отпускал. Он завороженно смотрел в глаза альфы, чуть покачиваясь.       — Господин... — голос джинна дрогнул, но взгляд оставался прежним. — Я впервые увидел кого-то такого. Как наш Владыка, — Нудар чуть качнулся вперёд, но коснуться чужих губ не посмел. — Я просто не мог не пойти следом, — горьким шёпотом признался юный джинн, зная, что это и есть правда. — Хотите... взглянуть моими глазами?       Салазар скользнул ладонями к его груди, сжимая между скользкими пальцами его соски и сильно оттягивая.       — Покажи, — согласился он, подтянул к себе опустевшую бутылку вина, огорченно потряс и медленно взялся за бутылек с маслом для ламп. — Если соврешь...       Салазар вылил на него еще немного масла.       — Поджарю, — выдохнул он, угрюмо глядя на блестящего от ароматного масла омежку.       Нудар тихо ахнул от прикосновений к соскам, но несмотря на действия альфы (или благодаря им?) возбудился ещё сильнее.       — Я не вру, мой господин, — зрачки джинна из чёрных посветлели до светло-серого, и он дал магу возможность увидеть то, что видел он. Как оторвался от работы, заметив необычного альфу. Как последовал за ним. Как в восхищении разглядывал его тело, не обращая внимание ни на что другое и даже не пытаясь шпионить.       Салазар провел пальцем по его нижней губе. Ему было до странности наплевать, шпионил тот или нет, придётся его убивать или нет. Но раз не придётся, можно воспользоваться тем, что тот так кстати оказался в его постели, трепещущий от возбуждения и жалкий от страха и беспомощности.       — Вас, маленьких джиннов, не учат, что самые красивые твари обычно смертельно ядовиты? — поинтересовался Салазар, выводя пальцами масляные узоры на его теле. Его любимый супруг обожал умащать свою тушку ароматными маслами, которые Салазар доставал для него со всего света. Ощущение горячей скользкой кожи было до боли знакомым. Салазар размазывал масло по груди, животу и плечам омежки, глядя на него из-под полуопущенных ресниц, иногда сжимая слишком сильно.       Нудар едва приоткрыл рот, целуя пальцы альфы, до конца не веря, что он делает это.       — Я был бы счастлив умереть от вашего укуса... и яда, — пробормотал джинн, подаваясь к жёстко ласкающим рукам. Он робко попробовал коснуться яркого обжигающего следа ифрита своей мягкой туманной прохладой, едва проводя над чужой кожей кончиками пальцев. Понимая, что ведёт себя неразумней мотылька, летящего на огонь, Нудар не мог остановиться. Его вело, тело плохо слушалось и дрожало от возбуждения и предвкушения — юный джинн совершенно не хотел думать о том, что его могут попользовать и выбросить или действительно убить.       Салазар подтянул его к себе, подхватывая под крепкие ягодицы, и влажно поцеловал темные чувственные губы. Масло таяло и текло между их телами, штаны почти съехали с бедер мага, но его твердая плоть касалась внутренней стороны бедра омежки через тонкую ткань. Салазар больно всасывал его губы, толкался языком в рот, но сам едва ли сознавал, что делает. Его сознание почти ушло куда-то в темень его души.       Нудари дрожал, поначалу отвечая мягко, но эта боль отрезвляла. Он горячо ответил на поцелуй, но прикосновение к чужому следу было прохладным и убаюкивающим. Голова кружилась от восторга, джиннчик с благоговением перебрал цветные пряди и качнулся к члену альфы, чувствуя, как тот обжигает и заставляет течь. За сегодняшний день Нудар искренне благодарил звёзды.       Салазар упал с ним на покрывало, пачкая роскошную ткань маслом.       — Даари... Мой Дари, — прошептал он, закидывая ноги омежки себе на бедра. Магу было наплевать, кто на самом деле сейчас под ним, в своих грезах он видел покойного супруга. Отстранившись, он снова сжал пальцами соски джинна, тер их круговыми движениями.       Нудар вскинул на альфу непонимающий взгляд, но то, что он увидел в нём, заставило сердце болезненно сжаться. Он всем своим существом хотел помочь этому сильному альфе, пусть и не имел на это никакого права. Юный джинн изогнулся под прикосновениями, теснее обнимая мага ногами. Нудар не боялся близости с альфой, потому что, не имея отношений с кем-либо во дворце, он был жарок, проводя ночи с самим собой.       Салазар изводил омежку ласками, не касаясь лишь горячего паха, проводя пальцами совсем близко к омежьему члену и яичкам, к текущей дырочке меж ягодиц. Нудар уже весь был перемазан в масле, их тела скользили друг на друге, словно они ласкались в какую-то безумно обильную течку. Когда джинн стянул штаны с бедер Салазара, зажав их коленями, тот прижался членом к его животу, скользя по нему.       Нудар отчаянно кусал губы, сдерживая стон, потому что боялся, что его голос не понравится альфе. Но когда плоть горячо скользнула по животу, юный джинн застонал и с дрожью перехватил руку мага, ведя ею выше. Глядя ему в глаза с ошалелым восторгом, Нудар потёрся о перемазанную ладонь щекой и с трепетом вобрал в рот его пальцы, вновь выстанывая от нетерпения. Он хотел поделиться собственным жаром, пусть и не таким явным, как у ифритов.       Салазар тут же глубже погрузил пальцы в его рот, доставая до горла, поглаживая, царапая ногтями. Маг начал трахать пальцами рот Нудара, подняв одну его ногу себе на плечо, усаживаясь на вторую. Маленький джинн оказался растянут под ним, скользкий толстый и очень длинный член терся о его живот и промежность.       — Дари... — глаза у Салазара были прикрыты лишь наполовину, но он уже совсем не смотрел на омежку, словно в каком-то трансе, раскачиваясь. По лицу пробегала судорога боли, едва он хоть на миг возвращался к реальности. И маг не допускал этого. Не освобождая рот омежки, он надавил членом на нерастянутый зад.       Нудар видел эту боль и оттого дышал через раз, стараясь толкаться языком к пальцам и не ёрзать в растянутой позе. Он только судорожно вздохнул и на мгновение поджал зад, стоило головке надавить. Юный джинн осознавал чужое имя, но сейчас от боли и восторга не мог на нём сосредоточиться. Закатывая глаза, Нудар поддал бёдрами навстречу альфе, а прохладный туман неконтролируемо обнял мага за плечи.       По маслу и смазке член скользнул внутрь довольно легко, но погрузился лишь наполовину. Дари долго не мог вместить член супруга полностью, привыкал к его размерам. Но Салазар едва ли помнил об этом сейчас, одержимый желанием оттрахать омегу, как он имел мужа в последние годы их счастья. Маг потянул джинна на себя, но руки скользили по его телу, а член плотно вошел в растянутую до предела задницу. Салазар вытянул его, закусив губу, но для того, чтобы толкнуться вновь. Обычно бледные губы алели на его лице, делая мага еще более пошло и душераздирающе красивым.       У Нудара потемнело перед глазами — он никогда ещё не чувствовал себя пришпиленной к кровати бабочкой. Живот ощутимо ходил ходуном. Сморгнув невольные слёзы, он сделал пару вдохов и выдохов, не в силах оторвать взгляда от прекрасного лица. Джинн ни о чём не жалел ни на минуту. Несмотря на собственную дрожь, боль и дискомфорт, Нудар до сих пор был возбуждён. Туман успокаивающе скользнул по затылку альфы, путаясь в волосах и оседая лёгкой росой. Нудар едва улыбнулся и упёрся руками в постель, приподнимаясь — они разъезжались в масле, но он чувствовал, что если сейчас же не прикоснётся к этим губам, то просто умрёт от жажды.       Салазар привлек его к себе, помогая дотянуться до губ... И Нудар под давлением собственной тяжести насадился на член до упора. Головка распирала его живот изнутри, маг крепко сжал его скользкое тело, припадая к губам... И этот поцелуй и объятия прохладного тумана жестоко отрезвили его. Салазар осознал в своих объятиях незнакомого маленького смуглого омегу, тесно сжимавшего его своей узенькой попкой. Маг оторвался от его рта, между их губ протянулась ниточка слюны.       — Кто ты? — почти зло и как-то беспомощно спросил Салазар.       — Нудар, — юный джинн никогда не ощущал подобного, никогда ни для кого не хотел стать кем-то вкусным и значимым. Его голос дрожал от желания, волнения и страха. А ещё горько было понимать, что господину хочется увидеть кого-то другого. — И я хочу остаться. Прошу, — Нудар коснулся ладонями чужих плеч с трепетом, не только потому, что его руки могли исполосовать или отрезать, но и потому, что до сих пор был полон восхищения.       — Мне не интересно, чего ты хочешь, — прошипел Салазар зло и коротко двинул бедрами, подбрасывая его тело. — Двигайся.       Маг хлестко и больно ударил его по ягодицам, побуждая приподняться.       — Двигайся, шлюшонок, — прошептал он, сглатывая.       Нудар вскрикнул от толчка и пусть удар по ягодицам был в чём-то приятен, слова мага заставили в ответ зло качнуться, со всей силы отталкиваясь, чтобы повалить мага. Слова были обидными, гораздо больнее, чем действия.       — Я не сплю с кем попало, господин, — Нудар тряхнул хвостом, его глаза на мгновение сверкнули бурей. Он приподнялся и со стоном опустился на большой длинный член, чувствуя, как потряхивает тело и выгибает навстречу.       — Плевать, — Салазар упал на спину, его смоляные волосы с разноцветными прядями разметались по покрывалу, стройное тело блестело от масла, как и у джинна. Член пронзал нежное нутро, и Салазар сам вздрагивал от осознания, как горит от боли и возбуждения плоть омежки. — Раз добивался, старайся.       Салазар следил за выражением лица «жертвы», как он теперь воспринимал своего нечаянного любовника. Нудар. Джинн невысокого происхождения и великими не обласкан. Вряд ли его хватятся.       Глубоко вдохнув и выдохнув, Нудар закрыл глаза и словно в трансе качнулся, сосредотачиваясь на ощущениях внутри. А затем вместе со влажным стоном он вновь взглянул на совершенного и опасного альфу. На его крепкое тело, измазанное в масле. На его лицо, где не так давно видел тень боли. Он заглянул в глаза мага всё с тем же восхищением, к которому примешивалось лёгкое сожаление. Скользя всё уверенней, Нудар сжимался и дрожал, получая свою порцию извращённого удовольствия.       Салазар смотрел на него снизу, разметавшись на покрывале, но время от времени поддавал бедрами под влажные ягодицы, засаживая глубже. Ему нравилось смотреть на старания омежки, ублажающего его своей попкой. В глазах порой темнело от удовольствия, и чтобы не провалиться снова в сладкий морок, Салазар, скрипнув зубами, сгреб рукой кинжал, сжал в ладони лезвие, ранясь, и воткнул кончик в бедро Нудара.       Юный джинн дёрнулся, но от новой вспышки эмоций и боли кончил, его ноги обессилено разъехались, а в глазах вспыхнуло. Крепко сжимая член альфы внутри, Нудар накрыл его руку на кинжале, и их кровь смешалась. Благо, он не чувствовал присутствие яда и за это был немного спокоен.       Боль отрезвляла, и Салазар ясно видел маленького джинна, изливая в него семя сильными толчками. Но сцепляться не стал, сразу столкнул его с себя и уткнул мордашкой в перемазанный в семени, смазке и масле член.       Нудар поджал ягодицы, чувствуя, как семя стекает. Расфокусированный взгляд упёрся в крупную блестящую головку, и помимо воли омежка сглотнул. Его аромат был потрясающим, как и форма, поэтому Нудар завороженно качнулся вперёд. Аккуратно поцеловав ствол сбоку, джинн с благоговением повёл губами вверх. К тому моменту, когда он влажно поцеловал головку, внутри него бушевала такая буря, что он не мог смирно сидеть на месте. Ещё мгновение, как Нудар приоткрыл рот, чтобы наконец-то доставить манящему альфе настоящее удовольствие, с губ слетела молния, аккуратно ударив прямо в центр. Омежка сел на зад, беспомощно округлив глаза, и постепенно прижимаясь дрожащим туманом к постели.       Салазар закричал, хватаясь от боли за член. Вплавленная в его кожу защитная магия уберегла нежную плоть, не позволив джинну поджарить его член, но боль была дикая.       — Сученыш, — прошипел он, втыкая в туманчик кинжал, пригвождая джиннчика за «руку» к кровати. Член покраснел, венки на нем вздулись, и маг свирепо взглянул на Нудара. — Ты напросился.