Дождь для иссохшего сердца

      Приподнявшись над туманчиком, пойманным кинжалом, Салазар погрузил член Нудару в прохладный «живот». Пылающая от боли головка легко вошла в туманчик, но Салазар заставил ее вонзиться, как копье, в тело джинна, делая свою плоть ощутимой для этой его формы.       От боли туманчик пошёл рябью: Нудар был в ужасе от того, что сотворил. И наказание мага было справедливым. Как бы ни было неприятно чужеродное вторжение, он постарался окутать пульсирующий член, облегчая его боль. Нудар осторожно ласкал его, как мог, хотя каждой клеточкой дрожал от страха и сожаления.       Салазар зашипел от удовольствия, мягко погружая в его живот свой член. Сначала тот сжался от боли и холода, стал мягким и чуть покачивался при движении, но постепенно снова начал возбуждаться. Чтобы член становился все чувствительнее для туманчика, Салазар замедлился и стал толкаться с большим напором. Ощущение, что маг трахает его прямо в живот, усиливалось. Однако кинжал Салазар выдернул и заглянул туманчику в глаза.       На этот раз Нудар отвёл взгляд, аккуратно поджимая внутрь повреждённую кинжалом часть. Он не заслуживал удовольствия, которое постепенно заставляло едва искриться и невольно ластиться к магу. Нудар волнообразно двигался навстречу альфе, закатывая глаза, мечась под ним и переливаясь от светлого, до тёмно-синего, словно небольшая грозовая тучка.       Добившись нужной плотности, на грани боли для джиннчика, Салазар продолжил протыкать его членом, снова вытянувшимся во всей красе. Ему пришлось опираться на локти и колени, длинные волосы стелились по туману, тоже ощутимые для него. Упиваясь одуряющей близостью Салазара, джинн млел под ним, несмотря на его резкость. Туман лизнул член альфы дальше, пройдясь по яйцам, пока маг кончал. В этот раз маг излился довольно быстро и отпустил Нудара — это была обманчивая свобода.       Салазар отстранился, но не отводил от него глаз, готовый поймать. Нудар заискрился, постепенно обретая форму: он лежал, завалившись набок, его влажные волосы разметались по постели, семя мага было на его щеке и подбородке. Нудар облизнулся, поджимая влажные ягодицы, но потом вновь распался туманом и медленно закрутился спиралью, ластясь к магу.       Салазар отмахнулся от него, устраиваясь на кровати поудобнее и устраивая рядом кинжальчик, а потом неожиданно поднял спиральку за хвостик и стал наматывать на руку.       — Не обольщайся, — низко проговорил маг. — Нежничать я с тобой не буду.       Нудар ничего не ждал от альфы, тем более после своей оплошности, поэтому сам, напрашиваясь, скользнул туманом дальше по руке, приятно обволакивая и стараясь переползти повыше, чтобы устроиться на груди или лечь на плечи. Глаза джиннчика воодушевлённо сияли, вопреки всему.       — Ты мне задолжал отсос, — Салазар утомленно прикрыл глаза, крепко сжимая в ладони хвостик спиральки. — Если выкинешь еще что-то наподобие той молнии, я запытаю тебя... до смерти. Однажды владыка подарил мне провинившегося юного ифрита...       Салазар причмокнул губами и уснул, лениво бросив в Нудара мысленным образом корчившегося в муках джинна.       От страха Нудара пробила лёгкая дрожь, но вскоре он затих, во все глаза любуясь успокоившимся магом. Никак больше он не собирался пакостить, и хорошо, что альфа не увидел его глазами про оплошность у фонтана. Нудар очень медленно перетёк в обычную форму, оставив только туманный хвостик в ладони альфы. Джинн жадно втянул носом воздух и потёрся самым кончиком о живот мага, теперь будучи внимательней и контролируя силу, по крайней мере стараясь. Он долгожданно приник губами к члену — их смешанный вкус будоражил, как и желание вновь попробовать альфу во всей красе.       Член Салазара обманчиво безобидно вытянулся вбок, мягкий и несколько сжавшийся в размерах, так что крайняя плоть собралась вокруг тёмной головки складками. Но от прикосновения губ омеги член снова воспрял духом и приподнялся. Салазар застонал во сне, крепче сжимая туманный хвостик.       Нудар воодушевлённо причмокнул и влажно провёл губами вверх, чтобы поцеловать головку. Его язык напористо обвёл по кругу, и джиннчик качнулся, заглатывая, сколько получится. Нудар прикрыл глаза, подрагивая от приятного вкуса, и осторожно пристроил ладошку на бедро альфы.       — Дари... — чуть улыбнулся маг, кладя свободную руку на затылок джинна. — Я скучал по твоему ротику...       Пальцы надавливали на голову Нудара настойчиво, но нежно. Салазар крепко спал и не желал просыпаться. Во сне ему было лучше, чем наяву...       ...Но Дари во сне смотрел на своего супруга грустно.       — Отпусти... — шептал он, лаская его ртом. — Я не могу так больше... Не тащи меня назад...       По щеке Салазара скатилась слеза.       — Ты слишком сильно меня держишь, — мягкие губы Дари изогнулись от страдания. — Я хоть во сне могу тебя попросить — отпусти... Твоя боль — пытка для меня...       — Не отпущу, — шепнул Салазар, крепче хватая Нудара за шею сзади.       От нежности и слов, которые предназначались другому, Нудар сморгнул слёзы, стараясь ещё больше. Казалось, сейчас он и сам мог прочувствовать всю боль Салазара. Он ласкал мага, всем своим сердцем желая оказаться на месте того, кого представлял альфа. Только на крепкую хватку джинн судорожно выдохнул, и хотя он не хотел будить мага, невольно упёрся в него руками — как бы Нудар ни старался, сейчас он не смог бы принять больше.       Образ Дари ускользал, и Салазар проснулся. Член сладко ныл от возбуждения в плену влажного рта, тяжелые яйца сводило от горячего семени. Маг отпустил туманный хвостик, крепче хватая Нудара за волосы. Слезы еще текли по его впалым щекам, на которые длинные ресницы отбрасывали тень. Маг натянул Нудара на член, продавливая его в горячее узкое горло, и принялся трахать, не давая вдохнуть, пока не кончил, чуть вытащив член, чтобы семя попало и в рот, и на смуглую мордашку.       Юный джинн дрожал, пытаясь сделать вдох, безуспешно упираясь в альфу. А когда маг позволил дышать, Нудар облизнулся, несмотря на саднящее горло, и поцеловал горячую головку. Его распирали эмоции, поэтому слизывая вкусное семя, он продолжал плакать, не смея поднять на мага взгляд и сказать хоть слово.       — Пошёл вон... — выдохнул Салазар. — Не попадайся мне больше на глаза.       Он снова прикрыл глаза, шумно вздохнув. Давно эмоции так не захлестывали его, давно Дари так не говорил с ним во сне... Салазар в последнее время предпочитал близость с альфами и бетами, так как омеги слишком уступали его Дари, и чаще маг над ними просто измывался. И тут ласки этого бестолкового омеги всколыхнули в нем такие чувства.       Чтобы остаться целым, а главное живым, Нудар должен был послушаться и не испытывать судьбу. Но вместо этого туман робко лизнул руки мага, и джинн затих, растекаясь на его груди и руках. Он не мог уйти. Сейчас Нудар мог даже услышать биение его сердца, увидеть, что его слёзы реальны, как и воспоминания. А ещё юный джинн хотел узнать об этом госте как можно больше.       Салазар, чуть скривив вновь побледневшие губы, ухватил туманчик за шкирку и отшвырнул к двери, как поганого котенка.       — Уходи, пока мне нет до тебя дела, — посоветовал он. Ему не нужна была ласка глупенького омеги-джинна. Салазар себе в этом не признался, но она его слишком взволновала.       Юный джинн весь сжался на мгновение, но не рискнул сунуться к двери. Подбитый туманчик неловко пополз в сторону окна, потому что не мог в таком облике шастать по коридорам. Он вскарабкался на подоконник и в последний раз оглянулся на мага, тут же слетая вниз. Зигзагами Нудар добрался до своего закутка, всё ещё подрагивая от страха. Но в нём взросло твёрдое желание сделать магу самый необычный и опасный, под стать ему, подарок. Юный джинн обрёл форму и завернулся в балахон, после чего собрал в небольшой мешок всё ценное, чтобы завтра одолжить у дяди ещё сверху и купить ядовитый подарок. Хоть как-то оставить свой след.       Салазар же старался выкинуть джиннчика из головы. Это не было каким-то значимым эпизодом. Сон к магу уже не шел, и, сполоснувшись в горячем источнике, чтобы смыть масло и следы их близости, Салазар отправился к великому лекарю. Только ему он доверял заботу о своем теле, и хоть лекарь ненавидел мага, Владыка одарил того этой привилегией.       Нудар не в силах был дотерпеть до утра, поэтому торопливо омывшись под дождём из тучки, стал одеваться. В неподобающем виде юный джинн не рискнул бы сунуться к дяде, поэтому тщательно расчесал волосы, сделал хвост торчком и выбрал шелковые штаны и накидку синего цвета. Украсив руки простыми едва звенящими браслетами, Нудар подхватил мешок с ценностями и обходными путями припустил в покои своего дяди, даже не думая о том, что тот может готовиться ко сну.       — Дядя! — взбудораженный джинн влетел в дверь его покоев, едва постучав. Раскрасневшийся, с горящими глазами, Нудар взвалил мешок на стол и обернулся, уже открыв рот, чтобы поделиться своей идеей, но так и замер.       Салазар лежал на кушетке, а его рука, искалеченная Светоносным щитом десятки лет назад, покоилась у лекаря на коленях. Тот втыкал в нее тончайшие иголочки и от неожиданности загнал глубже чем надо. Маг вскрикнул от резкой боли, прошившей все тело, и в бешенстве взглянул на джиннчика.       — Опять ты? — прошипел он.       Нудар невольно попятился, а от ужаса и волнения снова потерял форму. Туманчик заметался, ударившись о дверь. Он уже не думал о мешке, взвившись под потолок и уже там бледным дымком отползая в сторону окна — после такого дядя точно откажется ему помогать. Сверху полился дождь, и Нудар в панике припустил наружу.       Салазар откинулся на спину, сдавленно рыча. От боли у него вздулись жилки на шее и лбу.       — Опять это недоразумение! Кажется, оно хочет меня убить, и его детские попытки все менее забавны, — Салазар прижал к себе руку, когда точным уколом лекарь исправил оплошность и снял боль.       — О темнейший, уверен, вас многие хотят убить, — заговорил Сарам, когда туманчик наконец испарился из комнаты. — Но, к счастью, мой нерадивый племянник не из таких, — джинн аккуратно убрал все иглы и отложил в сторону. — Хотя разрушения бывают чудовищны. Что он натворил? — лекарь незаметно зажег благовония и приготовил горшочек с мазью, чтобы продолжить с Салазаром более безопасным способом.       — Сначала он облил меня водой, потом принялся следить за моей комнатой, как оказалось, чтобы разделить со мной ложе. Я его чуть не убил, приняв за шпиона, — Салазар усмехнулся. — Но твой племянник непременно хотел меня ублажить. И неплохо бы справился, но чуть не поджарил мой член молнией. Шлюха из него неважная.       Сарам спокойно растёр мазь в ладонях, но если бы мог, то ещё раз вогнал бы в тёмного мага иглу. Увы.       — Нудар не входит в число тех, кто ублажает гостей при дворе. Он ухаживает за садом, — выражение лица джинна было спокойным и отрешённым. Впрочем, попытки облить и поджарить очень походили на неуклюжесть племянника. Вряд ли Салазару была нужда врать и об остальном. — Я поговорю с ним. И он вас больше не побеспокоит.       Салазар медленно, словно нехотя, кивнул, разглядывая оставленный Нударом мешочек. Маг без труда определил, что в нем, и невольно задумался, зачем джиннчик собрал свои более чем скромные сокровища. Наверняка собирается отдать их какому-нибудь мошеннику. Салазар прикрыл глаза, отдаваясь умелым рукам лекаря. Его это не касалось.       Тем временем Нудар в панике описывал уже десятый круг возле покоев дяди, стараясь унять то тут, то там появляющиеся грозовые облака. Когда он смог совладать с собой, то решил проверить, ушёл ли гость от дяди, потому что свои ценности, как и желание сделать альфе подарок, Нудар не желал бросать.       И разумеется, юный джинн столкнулся с Салазаром прямо в дверях. Тот сразу прижал его к стенке, не давая расползтись туманом, и навис сверху.       — Я тебя предупреждал, чтобы на глаза ты мне не попадался. — Впрочем, на лице мага больше не было неудовольствия. Узнав, что Нудар племянник великого лекаря, Салазар решил, что он достоин большего интереса к своей незначительной персоне. Хоть для того, чтобы поставить лекаря на место. — Или ты хочешь отдаться мне прямо под носом у своего дяди?       У джиннчика душа ушла в пятки, а от вопроса он залился краской и умоляюще-испуганно мотнул головой.       — Н-нет, — едва слышно выдавил из себя Нудар. — Я пришёл за вещами, — вот только опровергая его слова, от близости мага и явной угрозы, аромат омеги неуловимо изменился, заставляя его щёки пылать от смущения.       Салазар наклонился ниже, демонстративно вдыхая его аромат. Провоцировать лекаря на вмешательство он бы, конечно, не стал. Изнасилуй маг племянника у него на глазах, тот бы пренебрег указом Владыки. И Владыка мог оказаться на его стороне. Но подразнить стоило.       — Даже жаль. Я как раз хорошо тебя растянул, — шепнул, впрочем, довольно громко, Салазар. — Сейчас бы вошел в тебя как нож в масло. Скажи, ведь твоя задница еще растянута? Ты чувствуешь?       Нудар крепко зажмурился, громко сглатывая, потому что во рту пересохло. Слишком волнующе шептал маг такие смущающие вещи, представив которые, хотелось снова оказаться в его покоях... дядя точно его убьёт, если этого не сделает Салазар. Нудар вжался в стену, отчаянно желая раствориться сквозь неё, чтобы скрыться от искушающего и опасного шёпота.       Салазар ухмыльнулся, чувствуя, что мальчишка готов стечь перед ним лужицей. У него самого уже был нешуточный стояк, но давать ему волю маг не собирался.       — Стесняешься перед дядей? — поинтересовался маг. — Не хочешь, чтобы он знал, как тебе задок припекает от его недруга? Надо было все же тебя хорошенько накачать... Чтобы часть меня осталась в тебе подольше.       Салазар отстранился и, не попрощавшись, пошел прочь. Его чуть потряхивало от напряжения, но у него был достойный его любовник — Джари, младший из принцев, юный альфа-ифрит.       Как только маг ушёл, Нудар сполз на пол и сжался, закрываясь руками — он готов был провалиться, зная, что дядя наверняка что-то слышал. А ещё внутри всё жгло от желания к альфе, и от этого хотелось взвыть.       — Выпей, — Сарам склонился над ним, протягивая успокаивающий отвар. — Зря ты связался с тёмным магом, он не оставит от тебя и облачка, — Нудар дрожащими руками принял чашу, стараясь не разрыдаться. — Зачем ты принёс драгоценности? — глаза юного джинна заслезились и сквозь судорожные вздохи он всё-таки объяснил своё желание купить для мага что-то необычное и ядовитое. Хотя бы в качестве извинения.       Сарам закрыл тяжёлые двери и поставил защиту.       — Почему тёмный маг, Нудари? — лекарь сохранял видимое спокойствие, поглаживая встрёпанный хвост джиннчика. Он знал, что знакомство с Салазаром поглотит омежку, если вовремя не остановиться.       — Я не знаю, — Нудар поднял голову, растерянно сжимая в руках выпитую чашу. — Ни с кем не хотелось при дворе... ты же знаешь, дядя. А тут всё сводит, — он подался вперёд и со всхлипом обнял мудрого бету. — Ты поможешь мне? — Сарам чувствовал, что магия совершенно ни при чём и Салазар не оказывал на племянника влияния. Нудар действительно был закрыт для более близких контактов с альфами, поэтому происходящее с ним и Салазаром было чем-то из ряда вон. Лекарь подхватил омежку на руки, и тот сразу свернулся туманом.       — Помогу. Мы выберем магу подарок, достойный его, — глаза Нудара загорелись, но Сарам спокойно продолжил, остудив его пыл: — Но взамен ты пообещаешь больше не приближаться к нему, пока Салазар здесь, — юный джинн сжался на руках у дяди, но заметив, что они подошли к двери в хранилище, округлил глаза: это значило, что в подарок альфе они выберут поистине настоящее сокровище. Чувствуя себя разбитым, Нудар в согласии кивнул и лёг на плечи Сарама туманом, готовясь впервые в жизни созерцать живую сокровищницу лекаря.