Еще чуть-чуть - и мы горим

      Underdogs dance in the middle of the night, Can see the night skies in the mirror of your eyes. If you don't dance, make sure you got the rhythm. Make sure that your heartbeat, beats with the rhythm. <…>       I wanna dance in the dark and never stop. We gonna light up the night like shooting stars. Whenever you hear the sound don't be alarmed, Move, move, move — Dancing in the dark! Rihanna — Dancing in the Dark

***

      Зайдя в свою квартиру и устало облокотившись спиной о дверь, я печальным взглядом окинула представшие передо мной просторы. Заброшенные, покрытые толстенным слоем пыли просторы. Дом — милый дом, так его растак…       Я никому не доверяла хозяйничать в моём жилище, тем более в своё отсутствие, даже своему отцу. Хотя, ему, наверное, в первую очередь. Зная его, он бы обязательно тщательно обследовал каждый уголок и каждую щель в поисках чего-нибудь интересного. И ведь нашёл бы. Так что, меньше знает — крепче спит.       Меня не было около года, соответственно, столько же здесь копилась пыль. Хорошо, что перед отъездом у меня была возможность накрыть мебель специальной плёнкой, а то не раз бывали случаи, когда на это просто не хватало времени. Потом долгими часами приходилось всё очищать, один раз даже пришлось выкинуть матрац, потому что сжечь его было проще и гуманней, чем пытаться как-то реанимировать. Для себя гуманней. И это притом, что получить что-то на хозяйственном складе, если у тебя нет на руках специального, выписанного одним из Лидеров, разрешения — та ещё нервотрёпка с непредсказуемым финалом, такие жадные хомяки там сидят. Можно подумать, своё кровное раздают…       Вернувшись глубокой ночью, я смогла найти в себе силы лишь на то, чтобы принять быстрый душ, на скорую руку привести в порядок кровать (ага, просто стянула плёнку с матраца и подушки) и с наслаждением в неё упасть до утра. Сейчас же, несмотря на усталость, у меня руки зачесались избавиться от всего этого безобразия. С детства не терпела бардак. Так уж сложилось, что сначала мама много работала, а потом слегла от болезни, поэтому чистоту в доме приходилось блюсти именно мне, вот и приучила себя к порядку. И по тем же причинам жутко бесилась, если кто-то пытался внести свои изменения в идеальность моего интерьера. Переставленные с места на место книги, редкие статуэтки, диванные подушки и другие мелочи вызывали у меня сильное раздражение от бесцеремонного вторжения на мою личную территорию. Близкие мне люди уже давно привыкли, что если что-то взяли у меня в гостях, то, уходя, обязательно нужно поставить это на место.       С мученическим стоном отлепившись от двери, я проковыляла в спальню, переоделась, во что не жалко, включила музыку погромче и принялась за работу. Боже, храни Эрудитов и все их новомодные средства для уборки! Промаявшись порядка трёх часов, я с чувством полного удовлетворения плюхнулась на любимый диван и оглядела отмытое и враз преобразившееся жилище. Не мамин лофт в Эрудиции, конечно, но тоже неплохо. Моя квартира находилась на этаже старшего командного состава, совсем рядом с лидерским крылом, соответственно размеры и меблировку имела хоть и не королевские, но более чем комфортабельные. Просторная светлая прихожая с чёрной под кожу банкеткой и зеркалом от пола до потолка, скрывавшим за собой шкаф, вела в немалых размеров гостиную, чью противоположную от входа стену полностью занимало огромное окно, как в кабинете у Макса. Вообще на этажах командования почти все окна такие — особенность планировки, а в квартирах Лидеров ещё и шикарные балконы предусмотрены. Моя маленькая несбыточная мечта — иметь такую прелесть в личном пользовании. Дин не раз предлагал перебраться к нему, но по понятным причинам я всегда отказывалась. Ни один даже самый шикарный балкон не стоил тех проблем, что шли с ним в комплекте в нашем с отцом случае.       Сама гостиная была очень светлой и имела совсем немного мебели. Слева от окна по углам стояли два высоких книжных шкафа, чьи полки, по большей части, занимали всякие безделушки и электронные рамки с фотографиями. Между шкафами нашла своё место видеопанель — подарок Дина и Макса на восемнадцатилетие, а по углам помещения были развешаны динамики. В центре комнаты друг напротив друга расположились два небольших чёрных дивана с чайным столиком между ними. Мне очень долго мечталось о мягком ковре, но от этой идеи пришлось отказаться: во-первых, его сначала ещё достать где-то надо, а во-вторых, мой рабочий график с постоянными «командировками» обещал по прибытии находить на его месте отличный пылесборник. Стену справа от окна занимали двери в спальню и ванную комнату, а также массивная тумба между ними, что скрывала в одной своей части чайник, кружки, заварку и прочую сопутствующую утварь, а в другой — небольшой холодильный отсек.       Душевая комната могла порадовать наличием не просто тёплой, а по-настоящему горячей воды и стиральным аппаратом со встроенной сушилкой, что были настоящей роскошью и предметами белой зависти друзей.       Спальня также была светлой из-за большого окна, просторной и имела только необходимый минимум мебели: удобную кровать, шкаф с одеждой и большой комод с зеркалом, полный всякого девчачьего барахла. Ах, да, а так же сейф с небольшим запасом личного оружия прямо за ним. Как и заряженные пистолеты в креплениях на днищах кровати, диванов в гостиной и в потайном ящике в основании душевой в ванной. Как я и сказала ранее — в мой квартире только всё самое необходимое.       Усталость потихоньку брала своё, и идти куда-то совершенно не хотелось. Если бы дело было только в развлечениях и встрече с друзьями, то я бы предпочла остаться дома в кровати, как следует отоспаться, а уже потом, на свежую голову, выйти в люди. Не сомневаюсь, что друзья прекрасно поняли бы такой поступок, тем более что добрая (или не очень) половина этих ребят являлась частью моего отряда, и соскучиться по мне они совершенно точно не успели. Но упускать такой шикарный шанс разжиться новостям и влиться в повседневную жизнь фракции — невероятно глупо. И конечно же не стоит забывать, что к этому времени весть о новом назначении должна была доползти даже до самых дремучих представителей Бесстрашия, поэтому многие недоброжелатели могли бы посчитать моё отсутствие на празднике проявлением слабости. Ввиду моего долгого отсутствия, короткой людской памяти и возросшего авторитета Эрика, неявка на ежегодную пирушку была чревата ударом по репутации и легко могла вылиться в некоторые проблемы в будущем. Так что, как бы ни было лень, нужно было отскребать себя от ставшего уже таким родным и любимым дивана и через «не хочу» собираться в Яму.       Тут как раз пришёл вызов на коммуникатор. Звонила Скай.       — Да, моя хорошая? — я устало выдохнула в трубку.       — О-у… Родная, да ты там живая вообще? — в её голосе отчётливо слышались шок и недоумение. — Неужели изверг так сильно тебя загонял?       — Что?.. О, нет-нет! Это я так сама себя уборкой загоняла. Но я живая! По большей части…       — Точно? А то смотри, командир, я за тобой слежу, — уже вполне расслабленно отозвалась лучшая подруга и подчинённая в одном лице. — И жажду подробностей, конечно! Про вас с Эриком уже вся фракция сплетничает, так что я просто обязана узнать новости из первых рук.       — Скай!       — Но-но, подруга! Не желаю слышать никаких отговорок, поэтому немедленно отключаюсь. Но прежде ты должна узнать, что малышка Флай уже забила для нас отличный столик в баре, так что через час ждём тебя там. В противном случае, мы всей компанией завалимся к тебе и будем кутить всю ночь!       — Это бессовестный шантаж!       — Именно он, родимый! — довольно хохотнула она. — Ну, всё, конфетка, мне пора начинать чистить пёрышки, а ты помни, что у тебя есть ровно час.       — Совсем уже подчинённые обнаглели, — выдавила я сквозь смех.       — Тик-так, тик-так, детка! — она всё же оставила последнее слово за собой и поспешно отключилась.       Скай — моя лучшая подруга, моё персональное лекарство от хандры, незаменимый член моего отряда и просто замечательный человек. Мы вместе проходили вступительные испытания фракции, и она стала моим самым первым и самым надёжным другом. Не отвернулась, опасаясь гнева Эрика и других Бесстрашных, и даже когда все узнали грязный секрет моей семьи, всеми силами поддерживала и стойко отбивала нападки сплетников. Скай всегда в рекордные сроки помогала мне прийти в себя, снова твёрдо встать на ноги и поверить, что у меня всё обязательно получится. А я, в свою очередь, старалась сделать их с сестрой жизнь немного лучше.       Страшно вспомнить, каких усилий мне стоило даже не выбить под своё руководство маленький отряд, сколько заполучить в него именно Скай. Из-за личного конфликта с нашим бывшим главным куратором (тем самым) её засунули в охрану Стены на территории одного из изгойских кварталов с дальнейшей перспективой понижения до хозяйственного работника. И это притом, что на момент окончания вступительных испытаний она занимала пятую строчку рейтинга! Всё испортила незаслуженная приписка в характеристике о том, что девушка была слишком импульсивной, конфликтной и не признавала авторитета старших по званию. Наглая и гнусная ложь! Чего мне стоило добиться удаления порочащей записи, даже вспоминать не хочется. Иногда мне казалось, что я до сих пор за это расплачивалась, безропотно берясь даже за самые грязные задания Макса. Но не для того сильная, стойкая и смелая Скай пришла в Бесстрашие, чтобы прислуживать всяким разобиженным мудакам.       Когда спустя три года вслед за сестрой перешла и Флай, я твёрдо решила, что сделаю всё, чтобы злопамятный говнюк не смог отыграться на девочке. Даже напросилась в помощь Фору младшим куратором неофитов, несмотря на то, что в ту пору вторым инструктором числился Эрик. У меня были закономерные опасения, что, заметив мой интерес, и дабы хорошенько мне подгадить, он будет старательно «топить» малышку, но этого не произошло. Поначалу он ограничивался лишь стандартными придирками, но увидев, что Флай отлично справлялась с испытаниями, и вовсе потерял к ней всякий интерес.       Но наш бывший главный куратор каким-то неведомым мне чудом и сохранившимися связями сумел выбить себе тёпленькое место одного из наблюдателей за неофитами, которые не только присматривали за ними, но и напрямую участвовали в составлении итоговых характеристик и рекомендаций для дальнейшего распределения. Это значило, что будущее прошедших испытание новичков буквально было у него в руках. Очень удачно для всех неофитов вредитель закончил свою так и не состоявшуюся карьеру на дне пропасти — нетрезвый переходил через мост и оступился. По крайней мере, такова была официальная версия. После смерти бывшего куратора его работа полностью легла на плечи честного, ответственного Фора и его помощников, так что все вздохнули спокойно.       Но это сейчас. А тогда Флай могли направить драить туалеты Бесстрашия только потому, что когда-то её старшая сестра «не дала» зажравшейся сволочи. Поэтому при любом удобном случае я всячески обращала внимание Лидеров и командиров подразделений на то, какая Флай умница, как здорово у неё всё получается, и вообще: «Вы только посмотрите, какой невероятный талантище растёт!»       И девочку действительно заметили, только мои старания не имели к этому ровным счётом никакого отношения. Флай у нас не только упрямая и смелая, как старшая сестра, но при этом и очень мягкая и сострадательная. Как бы странно такое ни звучало. Этот божий одуванчик сначала по приказу командира открутит вам голову, а потом сама же прибежит на помощь и будет старательно лечить в меру своих сил и способностей. И нет — не из чувства стыда и раскаяния за свой поступок, всё же приказ есть приказ! А просто потому, что вам больно, и вы страдаете.       Так, после очередного испытания спаррингами на выбывание многие неофиты оказались на больничных койках. Флай и в тот раз не смогла остаться в стороне и пришла в медчасть, дабы оказать посильную помощь своим менее удачливым товарищам. Медики, увидев такую самодеятельность, сначала пришли в недоумение (нет, ну правда, кто бы ни пришёл?), а затем и в самое настоящее негодование (лезут тут всякие неумехи!).       На настойчивые просьбы и требования покинуть палату Флай реагировала философски и только отмахивалась от них, как от назойливых комаров, продолжая проверять и поправлять съехавшие повязки и компрессы, тем более что сами больные были только рады её успокаивающему присутствию. Попытка выгнать нахалку силой чуть не привела к самой настоящей драке, но в самый последний момент на крики подоспела Лиз Корелли — бывшая Эрудитка, а ныне глава Медицинского Корпуса нашей фракции.       Красивая женщина лет сорока с мягкой улыбкой и добрыми глазами. Приятнейший в общении человек и жёсткий, безжалостный и бескомпромиссный врач. Она, не помедлив ни секунды, и продолжая так же ласково смотреть и добро улыбаться, в два счёта скрутит даже самого буйного пациента и вколет, вольёт или вправит, что ему там нужно было. Корелли в совершенстве владела той самой техникой ударов по болевым точкам, а Мартин когда-то был одним из её немногочисленных учеников, не самым прилежным и любимым.       По Бесстрашию до сих пор гуляли слухи, что наш главный и всеми любимый доктор раньше была одним из палачей фракции и не раз убивала таким способом, участвуя в операциях под прикрытием: убирала цели без лишнего шума, отводила от себя подозрения абсолютным отсутствием какого-либо оружия и так же тихо исчезала. Имея личный опыт общения с этой женщиной, я была склонна верить, что она вполне способна на что-то подобное.       В тот раз Лиз Корелли приятно удивили упорство, хладнокровие и уверенность в собственных силах, проявленные неофиткой. А чуть позже она разглядела в малышке талант к врачебному делу и, после выпуска утащив Флай в личные ученицы, уже второй год обучала её всему, что знала сама. И той самой технике тоже, да…       Вообще, «Скай» и «Флай» — ненастоящие имена девочек, но и не просто наобум выдуманные прозвища. Родители сестёр были Искренними и также искренне полагали, что cделают дочерям невероятное одолжение, дав им необычные имена: Скайлар и Флаймари. Очевидно, что девочки не были в большом восторге от вывертов фантазии предков. Конечно, такие вычурные имена не могли не привлечь внимание вредных детишек их родной фракции. И если Флай ещё не столько дразнили, сколько бесконечно сюсюкали и умилялись «воздушному» белокурому ангелочку, то бойкую, резкую и скорую на расправу Скай донимали за двоих. Прозвище «Ларри, рухнувший с небес» было одним из самых безобидных. Неудивительно, что сменив фракцию, девушки поспешили сменить и имена. Настоящие, данные при рождении, теперь знали только самые близкие друзья и архивные папки с личными делами.       Понимая, что угроза вечеринки в моей квартире была вполне реальной, я всё же отскребла себя от дивана, и отправилась в душ. Пора было собираться.

***

      В одном из популярнейших мест Бесстрашия — баре — было не протолкнуться. Казалось, что сегодня в самом сердце Ямы собралась вся фракция. Все столики первого яруса, насколько хватало взгляда, были заняты, на танцполе в дальней части помещения яблоку негде было упасть от наводнившего его молодняка, а за главной барной стойкой беглый взгляд успел выхватить около десятка суетящихся барменов. Множество неоновых огней разбивали полумрак и беспрестанно танцевали на хромированных столах, перилах, тёмных стенах и радостных лицах Бесстрашных, создавая настроение для безудержной гулянки. Яркие разноцветные лучи, заводные ритмы музыки и весёлый смех, обрывками доносившийся со всех сторон, неотвратимо манили бросить всё, окунуться в беззаботный мир развлечений и забыться хотя бы на один вечер.       Пришлось надавать себе ментальных оплеух и напомнить, что сначала нужно закончить все запланированные на сегодня дела. Только после этого можно будет позволить себе нырнуть с головой в царящее вокруг безумие и оторваться за весь тот год, что провела в пыли бесплодных земель, раскинувшихся на многие мили вокруг Чикаго, наблюдая за копошением всякой швали, выкинутой за пределы цивилизации.       Ещё раз окинув столики пристальным взглядом и не найдя там своих подруг, собралась идти искать их на танцполе, как заметила на верхнем ярусе чрезмерное оживление. Только приглядевшись внимательнее, смогла в неверном свете стробоскопов разглядеть, что это мои девочки отчаянно махали, изо всех сил стараясь привлечь моё внимание и чуть не падая через невысокие перила балкона.       Ого, обычно верхний ярус занимали командиры отрядов и подразделений, Лидеры, их семьи и помощники, проще говоря — «шишки» фракции. Не часто простым смертным могло посчастливиться туда попасть. Я, как дочь одного из Лидеров, всегда имела неограниченный доступ на ярус командования, но никогда не пользовалась этой привилегией. Конечно, пока своими силами не заслужила право в любой момент подняться туда и занять приглянувшийся столик. Но даже и тогда не стремилась на второй этаж бара по тем простым причинам, что публика там была зачастую достаточно высокопоставленная и при этом недостаточно приятная.       Многим моё назначение на должность командира собственным разведывательным спецотрядом встало огромной костью поперёк горла. Дивергенты до сих пор вызывали у некоторых людей если и не зубовный скрежет, то брезгливо поджатые губы уж точно. И в основном это бывали представители старшего поколения и старой закалки. Доверенные мне власть и ответственность, а в особенности то, как хорошо я с ними справлялась, неимоверно их бесили, и так уж вышло, что большая их часть как раз предпочитала отдыхать именно там.       Ну и, конечно, мой дорогой папуля, что всегда был тем ещё озорным гулякой как Лидер отдыхал и развлекался тоже здесь. Натыкаться на зрелище того, как он усаживает к себе на колени очередную молоденькую глупышку примерно моего возраста или же надирается до появления перед глазами розовых слоников, у меня не было ни малейшего желания. Как не было и желания постоянно гонять его, возжелавшего непременно поближе пообщаться с ненаглядной дочуркой и её друзьями, от нашего столика. Конечно, подобных встреч можно было бы избежать, если бы получалось каждый раз бронировать закрытые зоны и VIP-кабинеты, но я бы так вскоре разорилась.       Второй ярус бара делился на три части. Первая была ближе всего к лестнице, в ней располагались как небольшие столики на двоих, так и открытые мягкие зоны с диванчиками, что были расположены на отдалённом расстоянии друг от друга. Во второй части был коридор с множеством комнаток, частично открытых со стороны главного бара на первом этаже, из-за чего в народе их прозвали балконами. Внутри такой гостевой зоны находился невысокий вытянутый стол, а вокруг него — по четыре мягких пружинящих дивана без боковых ручек. Третьей и, пожалуй, самой крутой частью были кабинеты: закрытые комнаты с наиболее комфортабельной обстановкой, полным контролем света и звука, а также с отдельным санузлом. В них даже можно было заночевать при желании. В каждый стол второго яруса, не важно, в какой части тот находился, была вмонтирована специальная кнопка вызова официанта, так как высокопоставленным гостям не пристало своими ножками бегать до барной стойки.       Подруги активно махали именно из второй зоны, что приятно удивило. Активно работая локтями и пробираясь через шумную толпу, я быстро взлетела наверх, пробежала до нужной двери, распахнула её и радостно упала в объятия нашего ангелочка.       — Неужели этот день наконец-то настал?! Я уже начала верить, что вы решили поселиться за Стеной насовсем, — улыбнулась Флай, разжимая руки и аккуратно усаживаясь на диванчик со своей стороны стола.       — Здравствуй, малышка! Я тоже по тебе скучала, — усмехнулась ей в ответ, пристраиваясь напротив, рядом с довольно лыбящейся Скай.       За прошедший год Флай из угловатого подростка превратилась в красивую молодую девушку. Светлые волосы мягкими волнами спускались до самой поясницы, детская округлость черт лица совсем ушла, а светло-карие глаза смотрели на мир куда более уверенно, чем раньше.       — Ты чего так светишься? — протянула я, подозрительно глядя на старшую блондинку.       Сестры не могли похвастаться особым сходством, скорее даже наоборот. Скай была заметно шире в плечах и выше на целую голову, прямые выгоревшие на солнце светлые волосы были жёсткими, непослушными и опускались едва ли ниже лопаток. Её брови имели изогнутую форму, в то время как у сестры они были ровными, а карие глаза могли похвастаться более насыщенным темным оттенком. В общем, образы сестёр сильно отличались: Флай была вся какая-то плавная, мягкая, нежная, а Скай, наоборот — тонкая, резкая, острая. А небольшая разница в возрасте, всего три года, только подчёркивала различия между ними.       — О, я предвкушаю! Сейчас принесут напитки, а потом ты расскажешь нам всё-всё-всё, что сегодня произошло.       — Скай, имей совесть!       — Чего нет, того нет, уж извини, — она весело развела руками, чуть не заехав мне в лоб. — Ты же знаешь, что я не страдаю такими болячками как совесть и чувство такта. Так что, детка, выкладывай нам всё, как на духу, и не вздумай пытаться утаить ни одной, даже самой малюсенькой грязной подробности. Но сначала — допинг! — звонко хлопнув по столу, потянулась навстречу пареньку, уже спешившему к нам с полным подносом выпивки.       — Мы решили взять сразу по две порции каждому, — поспешила пояснить Флай, видя мой удивлённый взгляд, — а ещё позволили себе заказать твой любимый коктейль, — она кивнула на два высоких бокала с тёмно-зелёной жидкостью, будто бы подсвеченной изнутри, на поверхности которой задорно шипели и лопались пузырьки, а над ними вились тонкие струйки то ли пара, то ли дымка. Подруга опасливо передёрнула плечами. — И как тебе только не страшно такое пить?       Этот коктейль поэтично назывался «Вальпургиева ночь», был солоноватым, чем-то отдалённо напоминая томатный сок, очень острым, достаточно крепким и, на мой взгляд, невероятно вкусным.       — В моей душе нет места страху! — пафосно продекламировала я, но не удержалась и, рассмеявшись, показала ей язык. — И, на минуточку, это твоя наставница в своё время подсадила меня на него. Да и придумала его, кажется, тоже она.       — А вот в последнее охотно верю, доктор Лиз могла! Не удивлюсь, если он изначально задумывался ею как отрава для твоего отца, чтобы раз и навсегда его отвадить. Но в процессе наставница несколько увлеклась и решила немного себя побаловать.       — О, да! — мы дружно рассмеялись, вспоминая, как Дин вот уже который год время от времени пытался подступиться к нашей грозе медицины, но та раз за разом оставляла его ни с чем.       — Раз уж речь пошла об этих двоих, то я не думаю, что ошибусь, если предположу, что именно Лиз помогла тебе с бронированием столика? Ведь так?       — Так! — Флай гордо задрала нос. — Я рассказала ей, что мы хотим отпраздновать ваше возвращение, и она предложила забронировать для нас «балкон», чтобы никто нам не помешал.       — Отлично! Но, на всякий случай, всё равно будьте готовы к представлению. Мы с Дином сегодня ещё не виделись, он с утра в патруле. Но, зная папулю, он точно не пропустит такую громкую гулянку… — я многообещающе поиграла бровями.       — О. Мой. Бог. Мойра, я не знала, честное слово! — сразу же начала оправдываться Флай. — Иначе ограничилась бы самым дальним и неприметным столиком первого яруса.       — Успокойся, — отмахнулась я. — Торжественно клянусь отвлечь его на себя, а потом благополучно сплавить куда подальше.       — Ты — наш герой! — девчонки вздохнули с неподдельным облегчением.       Все мои друзья на своей шкуре ощутили, каким Дин может быть приставучим и утомительным в своих неуклюжих попытках казаться дружелюбным и заботливым. Особенно много такого сомнительного счастья выпало на долю Скай и Флай. Уж не знаю почему, в попытке ли угодить мне или по каким-то иным своим соображениям, но этих двоих он принял как своих. Не сразу, конечно, но со временем. И если мы со Скай порой шарахались от него, как от чумного, то мягкая и нежная Флай относилась к нему намного более лояльно, даже с симпатией и ответной заботой, что неимоверно трогало старого пердуна. Из-за этого он потом частенько ныл в попытках надавить на мою совесть, мол, его родная дочь не проявляет к нему и малой толики тех же чувств. Безуспешно, впрочем — я, как и Скай, всякими там совестями не страдала.       — Мы сегодня ждём кого-то ещё или вы запланировали вечер в тесном семейном кругу? — подмигнула сестричкам, на что старшая с задумчивым видом пожевала нижнюю губу и принялась загибать пальцы.       — Точно будут Мачо и Элай, но они сказали, что придут попозже, у них какие-то дела. Зола и Найла должны вот-вот подойти. Фокс, если найдёт в себе силы оторваться от своих любимых железок… Ещё — Дэм, скорее всего, с братом. Блэйк и Натали тоже обещали быть, но, думаю, ты и сама понимаешь, насколько мал такой шанс. Наши голубки наконец-то добрались до удобной кровати и душа, так что на какое-то время они могут быть потеряны для окружающего мира. Если ты понимаешь, о чём я... — на этих словах она забавно поиграла бровями.       Была у неё такая привычка. Если Скай что-то увлечённо рассказывала, то её мимика принимала в этом процессе активное участие. Да и жестикуляцией девушка никогда не пренебрегала, при этом так и норовя что-нибудь опрокинуть или залепить кому-нибудь в глаз. Не нарочно.       — К своему сожалению — прекрасно понимаю! — я закрыла ладонями лицо в наигранном приступе отчаяния. — Эти двое просто замучили меня за Стеной. Я, конечно, всё понимаю, но мы же на задании, в самом-то деле! А постоянные обжимания по углам и томные вздохи совсем не способствовали их внимательности и собранности. Да и просто страшно было зайти в какое-нибудь помещение на базе, предварительно не пошумев и не выждав после какое-то время. Да я под конец уже готова была гонять их всем, что под руку подвернётся!       — Мелкая, ты зря так смеёшься, это был реальный кошмар! — весело подхватила Скай. — Помню, как-то вернулась с суточного дежурства, вся потная, пыльная, грязная, что кошка помоечная. Мечтать могла только о прохладном душе. Кое-как дотащила себя до заветных душевых, а они, на минуточку, на третьем этаже под самой крышей! — она возмущённо вскинула руки вверх, чуть не опрокинув свой коктейль на стол. — И что, ты думаешь?       — Что?       — Я из последних сил буквально вползаю в душевую, а там — они! Эти… У этих… — у неё не получилось сходу подобрать цензурные слова для описания увиденного, поэтому она просто красноречиво и крайне активно махала руками и двигала телом, стремясь передать все свои чувства, эмоции и представшее тогда перед её глазами зрелище. — А у этих двоих там любовь в самом разгаре!       — М-м-м, ну и как тебе попец нашего «взрывного» мужчины? — вдруг от входа раздался весёлый женский голос.       От неожиданности мы подскочили и резко обернулись. Настолько увлеклись разговором, что за грохотом музыки и вспышками стробоскопов не заметили, как на балкон тихонько просочились Найла и Зола Ифе — близняшки, перешедшие к нам из Искренности через год после меня и Скай. Младшая — Зола, уже почти два года была членом моего отряда, а старшая — Найла, успешно делала карьеру в патрулях фракции, являясь правой рукой Дина и одним из основных кандидатов ему на смену в будущем.       Девушки были похожи, как две капли воды: обе высокие, стройные и довольно широкоплечие. Они любили делать похожие причёски и макияж и частенько отдавали предпочтение комбинезонам. У сестёр Ифе были одинаково прямые угольно-чёрные волосы длиной до середины спины, одинаково смуглая кожа, одинаковые тёмные брови вразлёт и одинаково пухлые губы. Вот только одинаковые каре-зелёные глаза смотрели на мир совершенно по-разному: одни — с неиссякаемым задором и оптимизмом, вторые — скептически и немного снисходительно.        Столь поразительное сходство неизменно ставило посторонних и малознакомых людей в тупик и заставляло теряться в попытках разобраться — кто есть кто. Зато любой, кто был хорошо знаком хотя бы с одной из близняшек, ни за что не спутал бы её с другой. И дело было совсем не в том, что Найла всегда носила золотистые сережки, а Зола — серебристые. Просто, несмотря на столь сильное внешнее сходство, характеры сёстры имели совершенно разные.       Найла была строгой и сдержанной, спокойной и уравновешенной, продумывала почти каждое своё слово и действие, при этом удачно балансируя и не переступая той черты, за которой вовсю цвело занудство. Иногда казалось, что вывести её из себя попросту нереально, но это было не так, и лучше бы никому этого не делать… Девушка имела стальные нервы и огромный запас терпения — это да, но всё же не бесконечный. И вот когда холодная красавица выходила из себя, всему живому в радиусе её видимости стоило прикинуться ветошью, а лучше скоренько уползти из возможной зоны поражения. Рука у неё была тяжёлая. И нога. И подручных средств она не чуралась.       Зола же была вечной хохотушкой, душой компании и сердечной занозой многих молодых ребят и девчат. Яркая, бойкая, она умела и любила привлекать к себе внимание, а также удерживать его столько, сколько ей было нужно. Думаю, понятно, какую основную роль в отряде она выполняла. Но при всей своей живости и порывистости, Зола совершенно не умела злиться по-настоящему или долго на кого-то обижаться. Нервные срывы она переживала не менее ярко, чем старшая сестра, за тем только исключением, что не крушила мир вокруг, а затапливала его слезами, драматично рыдая в подушку или в плечо не успевшего удрать ближнего своего, сопровождая сие действо отчаянными завываниями, вскидыванием и заламыванием рук, хватанием за грудки и протяжными вопрошаниями «за что-о-о?». И хоть в такие моменты наша актриса не играла, беднягам, попавшим в водоворот её душевных страданий, легче от этого не становилось. Поэтому от стихийных истерик младшей Ифе тоже стоило держаться подальше.       — Зола, так тебя через эдак!.. — сплюнула Скай, облегчённо выдыхая и махая рукой в сторону свободных мест. — Побойся, если не бога, то хотя бы Натали! Она тебе за обсуждение тылов своего ненаглядного твои тылы раз и навсегда отобьёт, — проворчала она, наблюдая, как девушки занимали диван слева от нас, что стоял спинкой к выходу.       — Это да, эта может! — натурально заржала младшая близняшка, когда старшая только чуть дёрнула уголками губ в намёке на улыбку. — Поэтому давайте ей не скажем, что я уже успела всё разглядеть. Вплоть до родинки на правой ягодице.       — Как?.. Когда только успела?! — в один голос охнули мои девчонки.       — Да как-то ночью зашла на кухню водички попить, — поморщилась та уже не так весело, — а эти бесстыдники даже свет не притушили! Ну я не растерялась и хорошенечко всё рассмотрела, пока они меня не заметили и не вытурили куда подальше. А воды я тогда так и не попила...       Мы откровенно скатывались от смеха под стол, и даже Найла смеялась в ладошку, когда в нашу компанию прибыло пополнение.       — Так и знал, что девочки в отсутствие мальчиков совсем не прочь обсудить наши крепкие мужские зад… тылы! Душа моя, подвинься, — с этими словами на диван рядом с Найлой, вызвав у той недовольное поджатие губ, грациозно опустился, а затем и вальяжно там растянулся высокий, смуглый брюнет с вьющимися до плеч волосами и яркими, выглядывающими из-под футболки поверх литых мускулов татуировками.       Он насмешливо щурил на нас свои чернющие глазищи и кривил в весёлой улыбке пухлые или, как любили писать в старых любовных романах, чувственные губы. Лёгкая небритость и совсем короткая бородка, внушительный рельеф мышц и уже ставшее его визитной карточкой хулиганское поведение — отлично дополняли картину этакого превосходного образчика мужской красоты с налётом некой легкомысленности и неуловимым флёром многообещающего послевкусия. Одним словом — Мачо! Он же — Тодео или Тео Барраса, старший сын того самого Локо Баррасы, Страха и Ужаса и далее по списку.       Мачо являлся не только членом нашей дружной и немного отбитой компании, но и моим первым помощником в отряде. А ещё — лучшим другом наравне со Скай. То самое, такое древнее и зачастую абсолютно верное высказывание: «сила есть — ума не надо», было точно не про него. Тодео ещё в юности был очень смышлёным малым, а теперь я с гордостью могла назвать его светилом тактики, гением стратегии и повелителем логики. Не вслух, конечно.       И я Тео неофитствовали вместе, но общаться начали только после скандального обнародования личностей моих родителей. До этого мы просто признавали успех друг друга, но начинать общение не спешили. Я — по понятным причинам: постоянно боялась отвлекаться и расслабляться, страшась с треском вылететь из фракции. Он — считал себя ущербным, потому что родился дивергентом в семье, имеющей прямое отношение к управлению фракцией. Какое-то время он искренне верил, что этим невольно предал своего отца, гордость Бесстрашия.       Мачо всеми силами старался быть лучшим во всём, чтобы хоть немного компенсировать свой изъян. Когда же меня начали несправедливо прессовать тем, что я якобы вовсю пользовалась родственными связями и только этому была обязана своими успехами, он без лишних раздумий встал на мою сторону и поддержал, прекрасно зная, каково это — быть на моём месте. С тех пор я чуть ли не каждый день радовалась тому, что он захотел стать моим другом, а не врагом. За прошедшие годы он смог решить свои проблемы с отцом, которые, как оказалось, были только у него в голове, а сам Локо о них и знать — не знал. Это, как и наш с Максом разговор когда-то, помогло ему сбросить лишний груз с души, раскрыть свой характер и не бояться развивать все таланты.       Дин как-то сказал, что если внешность моему лучшему другу досталась от горячего отца, в былые годы разбившего не одно девичье сердечко, то ум и не раз клятый окружающими характер, перешли ему в наследство от матери, бывшей Эрудитки. Тео обожал, находясь в тени, всё держать под контролем и быть в курсе всех новостей и сплетен, часть из которых мастерски пускал сам, добиваясь одному ему известных целей. У него был свой собственный взгляд абсолютно на всё, и переубедить его в чём-либо было чертовски сложно.       Тодео Барраса не просто так получил прозвище Мачо. Он безотказно действовал почти на весь «слабый» пол подобно убойному транквилизатору: от его сладких улыбок, горячих взглядов и доставшегося от Локо рокочущего голоса у девушек натурально подкашивались колени, они (девушки) буквально теряли связь с реальностью, уплывали в розовые грёзы и чуть ли ни слюни на него пускали. Чем этот хулиган без зазрения совести пользовался, соблазняя глупышек направо и налево.       — Ну, колитесь, кому так повезло на этот раз? — с самодовольной ухмылкой подмигнул нам парень и устроился на своём месте поудобнее, явно демонстрируя, что он тут надолго и, вообще, никуда уходить не собирается. Ещё и руку на изголовье дивана закинул, в шутку приобняв Найлу за плечи. Та таких вольностей по отношению к себе не любила и захотела пересесть на другое место, но Тео её удержал, насмешливо фыркнув, — Да сиди ты уже! — но руку убрал, переложив её с плеча старшей Ифе на спинку дивана.       У всех девушек нашей компании уже давно выработался стойкий иммунитет на притягательную ауру Мачо, о чём тот частенько сокрушался. Но, я уверена, на самом деле он был только рад, что мы могли трезво воспринимать его со всеми присущими ему достоинствами и недостатками, а не захлёбываться слюной, поймав один лишь только случайный взгляд, и не строить в своих влажных мечтах радужные замки. Да только с Найлой у него с некоторых пор были немного иные отношения, более натянутые, что ли. И не дружба, и не вражда, а что-то наполовину — этакий вооружённый нейтралитет.       — Блэйку… — смущённо пискнула Флай. Раньше она очень редко допускалась до столь откровенных «взрослых» разговоров, а потому всё ещё немного терялась в такие моменты.       — Ну, тогда это многое объясняет! — внезапно он рассмеялся во весь голос. — Признаюсь, я тоже имел сомнительное удовольствие лицезреть сии красоты.       — А ты-то когда успел? Неужто в душевой подглядывал? — в притворном шоке округлила глаза Скай.       — Цыц, засранка! — Тео беззлобно погрозил ей пальцем. — Значит, как-то с утра перед выходом в патруль полез я в кладовую за новыми шнурками, взамен порвавшихся. Ещё, главное, специально встал ни свет, ни заря, чтобы всё успеть и не задерживать напарника. Открыл дверь, а там… Ну вы понимаете, да? Всё успел, короче.       Мы катались со смеху, представляя всю комичность ситуации и даже немного сочувствуя нашей сладкой парочке — нигде им от нас покоя не было, бедненьким.       — Ты где младшего потерял? — спросила Зола, утирая выступившие от смеха слёзы и пытаясь хоть немного выровнять дыхание.       — Он пошёл в оружейную за Рыжей. Сказал, как сможет оттащить её от железяк, так они сразу к нам и присоединятся. А вон, кстати, и они, — кивнул он в толпу возле лестницы. — Он её на буксире что ли тащит? — подавшись вперёд, хохотнул Мачо.       И правда, возле лестницы можно было наблюдать презабавную картину. Невысокий темноволосый паренёк, что-то устало втолковывая, пытался за руку затащить на второй ярус упирающуюся лохматую рыжую девчонку. Та активно махала свободной рукой в сторону выхода, что-то жарко доказывая в ответ. В конце концов, юноше всё это надоело, он, сграбастав вредную малявку, закинул её на плечо и поднялся на второй этаж. Прошло несколько секунд томительного ожидания, и дверь на наш балкон с еле слышным шорохом отъехала в сторону, впуская внутрь забавную парочку. Приблизившись к нам, парень сгрузил свою сопротивляющуюся ношу на диван к Флай, а после и сам устало опустился рядом.       Фокс, она же Рыжая, и Элай Барраса.       «Фокс» — это её родное имя, девушка — сирота из Дружелюбия. Отца ещё до её рождения убили Изгои, а мать, ослабнув от горя, умерла родами, так и не успев назвать малышку. Если бы не младшая сестра Скай, то Бёрн наверняка прибрал бы Рыжую в свой весёлый фрик-отряд, но я, благодаря той, оказалась быстрее.       Мелкая девчонка была ровесницей Флай и её близкой подругой. Именно через белокурого ангелочка мы в своё время и познакомились, о чём я ни секунды не жалела. Рыжая проныра стала ещё одним незаменимым членом моего отряда. Фокс обладала низким ростом, тонкой, почти детской фигуркой, бездонными синими глазами, а так же была мастером мгновенного перевоплощения из вредной ехидны в невероятно милое и невинное создание. Когда сама того хотела, естественно. Однако, при всей своей кажущейся хрупкости девочка была удивительно выносливой и упорной, если не сказать «упёртой». Но главным талантом Рыжей была её чуть ли ни фотографическая память. Эта хитрая лиса под видом праздношатающегося подростка могла ходить почти где угодно, не привлекая к себе лишнего внимания, всё детально разглядывая и запоминая, чтобы потом рисовать по памяти подробные карты и чертежи.       Помимо всего прочего Фокс являлась ярым фанатиком оружия. И когда я говорю «фанатиком», то я нисколечко не преувеличиваю и хорошо, если не преуменьшаю. Рыжая коротышка просто боготворила убойные железки, причём как огнестрел, так и холодное оружие. Если как следует перетряхнуть то, во что она одета, то, высыпав содержимое множества внутренних и внешних кармашков, можно будет собрать, минимум, один малый пистолет и парочку-другую ножей, стилетов и метательных звёздочек. И это обязательный набор, без которого она даже носа из своей комнаты не покажет. А сейчас эта прелесть, нахохлившись и громко пыхтя, сидела между Флай и Элаем и старательно дулась на последнего.       Элай — младший сын очень известной в Бесстрашии семьи Барраса. Характером он полностью пошёл в своего грозного отца и взгляд, в отличие от старавшегося казаться простачком старшего брата, имел почти такой же тяжёлый. Внешностью же юноша удался в мать, которую я лишь раз видела на показанном Тео фото. Элай не отличался высоким ростом, имел цвет кожи на несколько тонов бледнее, чем у отца и брата, а также светлые, колющие холодными льдинками подозрительности голубые глаза. Как и у Тодео, у него была совсем короткая тёмная бородка больше похожая на пятидневную небритость, но если старшему брату она добавляла залихватского, молодецкого обаяния, то младшему — зрительно прибавляла несколько лет и делала его образ более суровым и внушительным.       Хоть Элай и был очень молод, всего на год старше сидевших рядом с ним девчонок, но уже больше года занимал одну из самых пугающих должностей в Крыле Собственной безопасности — специалиста по решению деликатных вопросов и индивидуальной зачистке. Ну, или же по-простому — палача фракции. Его отправляли на задания, где нужно было «точечно» устранить угрозу, а отряд вроде моего только помешал бы. Элай мог тихо войти, тихо убрать цель и так же тихо уйти, не оставив за собой никаких следов, кроме тех, что хотел сам. В определённых кругах он получил говорившую саму за себя и намертво приклеившуюся к нему кличку — «Шорох», потому что тихий шорох — это единственное и последнее, что ты услышишь перед своей смертью, если за тобой придёт младший Барраса. Чего уж скрывать, эти самые «круги» даже далеко за Стеной травили о нём друг другу байки, но исключительно шёпотом, чтоб не накликать. Для Локо подрастала достойная смена, его младшенький уже успешно кошмарил своих и чужих, почти не уступая в этом отцу.       За время детства из-за своего замкнутого характера, вредного брата-дивергента и наводившего на всех жути легендарного отца завести настоящих друзей Элай так и не смог, поэтому в вечер его выпуска из учебки Мачо просто сгрёб братишку в охапку и притащил в нашу весёлую компанию. Младший Барраса прижился. Сначала, конечно, немного дичился, но, быстро осознав, что никто не собирался относиться к нему как-то по-особенному или, страшась, подбирать каждое слово, расслабился и окончательно влился в наш коллектив. Вот и сейчас он с лёгкой улыбкой приветственно кивнул всем присутствующим и, старательно игнорируя сердитое сопение под боком, поинтересовался у брата:       — О чём разговор?       — О тылах Блэйка! — тут же радостно доложил тот.       Брови Элая неумолимо поползли куда-то под вьющуюся чёлку, а нас накрыл очередной приступ веселья.       — Ой, да подумаешь! — вдруг подала недовольный голос Фокс. — Неужто кто-то их ещё не видел? Было бы что обсуждать.       — Когда это ты успела? — изумлённо выдохнул Элай, пока остальные уже просто стонали от смеха, над комичностью ситуации.       — Перед самым отъездом домой полезла в подвальное хранилище базы, хотела убедиться, что собрала все свои «игрушки». Спустилась, включила свет, а там... тылы.       Тодео практически стекал по Найле куда-то под стол, сама девушка, спрятав лицо в ладонях, уже не обращала на него никакого внимания, а её плечи тряслись от изо всех сил сдерживаемого смеха. Я, Скай и Зола частично лежали на столе и уже даже всхлипывать не могли. Жутко покраснев, стыдливо хихикала Флай, всё так же, надувшись, сидела Фокс, а Элай немного ошалело хлопал на нас удивлёнными глазами.       — М-да… Какие-то странные у вас сегодня шуточки… — пробормотал он.       — Да какие уж тут шутки! — всё же услышал его Тео. — Слава богу, что здесь у Блэйка и Натали есть отдельная квартира. Знаешь, как эти двое достали нас своими зажиманиями, где ни попадя?! Куда ни зайди — везде они в интересных позах. Неужели ты ещё не был удостоен этого незабываемого зрелища?       — Нет, — поморщился Элай. — Слава богу, я работаю не с вами, а в городе, и поэтому Вселенная была ко мне благосклонна.       — Ещё не вечер! — буркнула ему Рыжая.       — В смысле? — не понял тот.       — В смысле, сейчас не очень поздно, они вполне ещё могут прийти.       — И?..       — И сам всё посмотришь!       После недолгой паузы грянул новый шквал хохота. А когда мы уже почти отсмеялись, от входа раздался томный женский голос.       — О, почти все уже в сборе! О чём так весело болтаете? — произнесла ни кто иная, как Натали, а за её спиной маячил довольный как слон Блэйк.       — О неотвратимости тылов, — как-то совсем обречённо протянул Элай.       Всё. После этого нас можно было выносить.       — Что с ними такое? — обратилась Нат к Рыжей как к самой вменяемой на вид.       — Последствия неудержимых гормонов, — пожала плечами та, благоразумно, не став уточнять, о чьих именно гормонах шла речь.       Так и не поняв смысла нашей истерики, Нат просто махнула на нас рукой и невозмутимо потащила своего почти мужа мимо красных и уже с трудом дышавших нас к последнему свободному диванчику.       О, невозмутимость Натали — это её суперсила, просто-таки настоящий талант, о котором можно слагать целые легенды. Уверена, окажись эта девушка на балу людоедов, одетая только в шляпку из салатного листика и политая изысканным соусом, она бы невозмутимо протанцевала во главу стола, также невозмутимо потребовала немедленно подать ей самого здоровенного людоеда в средней прожарке, после чего, презрительно скривив аккуратный острый носик, приказала бы подать второе и десерт. А всех несогласных настолько же невозмутимо перестреляла. А вот это уже было её вторым талантом.       Натали — жгучая брюнетка среднего роста, с короткой стрижкой, нахальной натурой, отличной реакцией и зоркими карими глазами. Её реакция и меткость вызывали неподдельную зависть у многих членов фракции, а своеобразный характер и вечно маячившая за спиной фигура Блэйка отбивали всякое желание лишний раз с ней связываться.       Блэйк — темноволосый и темноглазый, вечно (на самом деле нет) угрюмый широкоплечий здоровяк, что неизменно возвышался над ней на целую голову и зорко бдел, чтобы никто не смел обидеть его прекрасную принцессу. Он и был тем самым неофитом, который делил со мной и Тео тройку лидеров в общем зачёте, а позже вырос в знатока взрывчатых веществ. Его талант одинаково хорошо работал в оба направления, поэтому он мог не только смастерить что-нибудь взрывчато-горючее и максимально убойное, но и вовремя заметить и обезвредить неприятные сюрпризы противника, чем уже не раз спасал нашу маленькую команду. А ещё он был одним из тех ребят, которых я вытащила с той памятной полянки…       Когда мне доверили собрать свой собственный отряд, Блэйк и Натали сами пришли ко мне и с порога объявили о своём желании работать под моим началом, потому что искренне верили, что находились передо мной в неоплатном долгу за его жизнь. Я тогда не стала особо вникать в их заморочки, а с радостью приняла к себе, так как народу катастрофически не хватало. Кроме меня самой в моём «отряде» были только Тодео и с трудом отвоёванная Скай, а нормальная боевая группа должна была состоять не менее чем из пяти человек. С тех пор мы уже столько раз прикрывали друг друга и вытаскивали с того света буквально за трусы, что все глупости про долги улетучились сами собой.       Нат и Блэйк были выходцами из Искренности и Отречения, соответственно. Ещё в сопливые школьные годы они нашли друг друга и решили, что отныне всегда будут вместе. Уходить к Изгоям оба считали откровенной глупостью и безответственностью, поэтому решили выбрать фракцию для дальнейшей совместной жизни. И ведь выбрали, и перешли, и все вступительные испытания отлично преодолели. Да, и вместе были всегда.       Одного только не хватало им для полного счастья — свадьбы. И мало им было просто съездить в Искренность и расписаться там по-быстрому. Нет, они хотели настоящее пышное торжество с друзьями, цветами, платьем и тортом. И именно в этом состояла вся загвоздка: то нигде не было идеального платья, то время года стояло неподходящее, то друзья мотались за пределами фракции, то из тортов оставался только уже опостылевший — шоколадный. В последнюю их попытку нас вообще на год за Стену отправили.       По-моему, у так называемого младшего Лидера Искренности, что отвечал за заключение браков, от этих двоих уже выработалась непроходящая мигрень и дёргающийся глаз. Нат рассказывала, что в прошлый раз он дал ей номер своего личного коммуникатора и сказал звонить только тогда, когда всё будет готово к торжеству: лето — на дворе, платье — на невесте, торт — на столе, а гости — надёжно приколочены к стульям. И вот тогда он сам к ним вмиг примчится и поженит в рекордные сроки. Натали невозмутимо записала номер и пообещала обязательно позвонить, как всё устроит.       Удобно усевшись на мягком диване, она нажала кнопку вызова официанта, а пока тот спешил к нашему балкону, в лоб спросила Рыжую, чем та на этот раз недовольна.       — Да этот, — недовольный кивок в сторону Элая, — самым наглым и бессовестным образом вытащил меня из оружейки. Там столько новых игрушек за этот год появилось! А он пристал: «Пойдём, да пойдём, все наши уже собрались, только тебя ждут», — передразнила она его. — А где все-то? Не все же ещё… Я ему говорила: «Подожди ещё пять минуточек, я быстро всё посмотрю — и пойдём». А он заладил: «Нет, сейчас»! И уволок меня оттуда! А знаешь, что было потом? — перешла на трагический «шёпот» Фокс.       — Что же? — в той же манере ответила Нат, изо всех сил сдерживая улыбку.       — Он закинул меня к себе на плечо, как мешок, и приволок сюда! — крайне возмущённо выдала рыжуха.       — Нет! — «поражённо» выдохнула Нат.       — Да! — Рыжую аж распирало.       — Варвар! Неандерталец! — осуждающе выкрикнула Натали, стараясь не заржать в голос.       — Вот! А я что тебе говорила? — Фокс резко повернулась в сторону Элая и ткнула пальцем в сторону Нат.       Но та уже не могла или скорее не хотела сдерживаться, поэтому быстро отвернулась и, уткнувшись куда-то в бок Блэйку, могла только тихонько всхлипывать от смеха. На недоумённый взгляд Лисы, тот похлопал невесту по плечу и «пояснил»:       — Распереживалась.       Фокс кивнула, принимая такой ответ, и тут же потеряла к ним всякий интерес, полностью переключив всё своё внимание на младшего Баррасу. Иногда она могла быть поразительно простодушной.       — Если бы я тебя оттуда не увёл, ты бы сидела там безвылазно, померев без еды и воды! — не выдержал он, наконец. — К тому же здесь в кои-то веки собрались наши друзья, а мы все так долго не виделись. Твои жестянки могут потерпеть ещё один вечер, никуда не денутся, а не разъедемся ли мы завтра снова — ещё не факт.       Рыжая чуть покраснела после его справедливой отповеди и, смутившись, отвела глаза.       — Не все тут. Ещё Дэма и Айса нет, — пробормотала она без прежнего запала. — А там столько всего… Я бы успела, честно.       — Уверен, они тоже скоро к нам присоединятся, — та только понуро кивнула. — Да что же мне с тобой делать?.. — обречённо закатил глаза Элай. — Ладно, на вот, — он протянул ей серебристый цилиндрик размером с мою ладонь. — Это мне недавно на работе выдали в помощь. Думаю, сама сообразишь, как оно работает, если сумеешь открыть. Но только, чур, с возвратом. И не разбирать!       — Договорились! — моментально вспыхнув счастьем пискнула та и, выхватив предмет из его рук, принялась с любопытством вертеть перед носом.       Мы сидели вокруг и тихонько похихикивали, глядя на этих двоих. Нас всегда поражало, как непосредственность и временами почти детская наивность Фокс вмиг ставили в тупик жесткого и всегда собранного Элая-Шороха, превращая того в растерянного вчерашнего подростка. Невероятно забавное зрелище.       В начале их знакомства Рыжая жутко бесила младшего Баррасу тем, что была абсолютно себе на уме. Он мог часами ей что-то втолковывать, свято веря, что она внимательно его слушала и мотала на ус, а потом обнаружить, что та всё это время спала сидя или изучала под столом схему очередной винтовки. Несколько раз Элай грозился и даже как-то пытался приструнить своевольную малявку исконно «бесстрашными» методами, но та только казалась беспечной, а на самом деле всегда была начеку и готова не только отразить атаку, но и наставить пару-другую синяков обидчику.       В пресловутом Дружелюбии далеко не все детишки были милыми и добрыми: обозвать, толкнуть или ещё как задеть одинокую сиротку очень даже могли, главное, чтобы старшие не увидели, иначе достанется. Это у нас в Бесстрашии любой сирота тебя со всеми потрохами сожрёт и не подавится, а там они должны были быть кроткими и неконфликтными. Фокс такой расклад не устраивал, терпеть ничьи нападки она не собиралась, а потому отваживала обидчиков самым надёжным способом, от всей души навешивая им тумаков. Собственно, потому её в шестнадцать лет и попросили на выход из родной фракции, предложив, поискать себя где-нибудь ещё.       Но Элай узнал об этом далеко не сразу. Уже позже, привыкнув к девчонке и её странностям, он и сам поостыл в стремлении что-то ей доказать, решив, что проще будет просто за ней приглядывать, чтобы не влипала куда ни попадя. Никто и заметить не успел, в какой же момент он стал чуть ли не нянькой для мелкой хитрюги. А та, в свою очередь, научилась очень вовремя включать дурочку, благодушно позволяя ему побыть взрослым и рассудительным. Элай иногда терялся от резкой смены её настроений, но на самом деле ему было приятно, что та может себе позволить побыть рядом с ним просто слабой и иногда немного капризной девчонкой. И если поначалу в их отношениях царила неприязнь, а затем и покровительственная дружба, то теперь в их взглядах и жестах стало проскакивать что-то новое, очень уж похожее не только на симпатию, но и на вполне себе взрослый интерес.       — Что будете заказывать?       Вот и официант подоспел, а я только сейчас вспомнила, что ни разу не притронулась к своему напитку. Пора это исправлять, уверена, вечер будет долгим.       — Рыжая, что будешь пить? — Элай пихнул её в бок, видя что, в то время как все делали заказ, та была полностью увлечена своим занятием и на официанта вообще никак не реагировала.       — То же, что и ты, — не глядя, бросила Фокс, продолжая сосредоточенно ковыряться, в попытках открыть «ларчик».       — Ну уж нет! — в притворном ужасе округлил глаза Элай. — Я тебя потом не соберу, — он покачал головой и обратился уже к официанту. — Что у вас есть из слабоалкогольного? И сладкого? — задумчиво покосился на девчонку.       Официант начал заученной скороговоркой перечислять названия коктейлей, но они совершенно ни о чём Баррасе не говорили.       — В общем, давай так, — прервал его Шорох, — принеси ей что-нибудь настолько слабенькое, почти детское, чтоб как кефирчик.       Официант понятливо кивнул и собрался удалиться, но был перехвачен уже старшим Баррасой. Ну или средним — тут как посмотреть…       — Дружище! Как принесёшь заказ, минут через двадцать повтори ещё раз. И принеси закуски для этих малахольных, — махнул он рукой, подразумевая женскую часть нашей компании, тут же обжёгшую его недовольными взглядами. — А что? Уверен, никто из вас даже не поужинал перед встречей. По крайней мере, в столовой я вас точно не видел.       Вот тут — да, крыть мне было нечем, а оглядевшись вокруг, я убедилась, что не одна такая легкомысленная, безответственная и голодная.       — Фу, Мойра, как ты пьёшь эту бурду? — скривился Мачо при очередном взгляде на мой бокал.       — С удовольствием, — показала ему язык.       — Вот прав был Эрик, назвав тебя Ведьмой!       — Кхе-кхе! — я аж подавилась своим напитком. — Не поминай Лихо! Или не буди в суе?.. В общем, не помню, как там раньше говорили, поэтому скажу по-своему: не упоминайте при мне эту нечисть.       — Ну, теперь это будет затруднительно, всё же вы каждый день будете рядом, — резонно возразила Найла.       — Ой, не напоминай… — скривилась, как от кислого лимона.       Я уже сама не рада была, что ранее по комму рассказала друзьям о новой должности: теперь шутки и подколки сыпались на меня со всех сторон. И сколько я ни напирала на то, что раз сегодняшнее наше с ним общение прошло без кровавых происшествий, то и дальше всё будет гладко, и что мы оба, наконец-то, переросли наш подростковый конфликт и поумнели, друзья только махали на меня руками и бессовестно ржали. Над последним утверждением — особенно.       — Эй! — глянув на часы, недовольно воскликнула Зола. — Где там черти носят Демона и Ледяную морду? Сколько можно их ждать? Всё веселье же так пропустим, — и капризно надула губы.       Дэм, по словам его лучшего друга — Блэйка, и правда, сильно задерживался. Тем временем «детские часы» закончились, неофитов, ненадолго допущенных на праздник, уже угнали баиньки, а в баре постепенно начиналась настоящая ночная жизнь Бесстрашия. Музыка становилась всё громче, а и так скудное освещение приглушили ещё сильнее, от чего свет лазеров стал заметно ярче. Со второго яруса хорошо было видно, что народу в помещение набилось ещё больше, чем раньше. Огромную барную стойку со всех сторон обступила плотная толпа, а танцпол заново начали заполнять первые самые смелые или нетерпеливые компании.       Увеличение громкости музыки сказалось и на втором ярусе бара, хоть тут и была применена какая-то хитрая система частичного подавления звуков: всё, что происходило внизу, доносилось до нас в приглушённом виде, шум толпы и музыки был просто фоном, не мешающим комфортно общаться. А уж компании из соседних балконов вообще друг друга не слышали, если, конечно, там никто совсем уж отчаянно не кричал. Или не ржал, как мы. Уверена, нас периодически было слышно, если и не в других «комнатах», то в коридоре между ними — уж точно.       Скоро громкость на танцполе увеличится ещё сильнее, музыка сменится на более ритмичную и завораживающую, и народ дружно хлынет на её зов. Становиться унылым исключением я сегодня не собиралась. Накопленный за столь продолжительное время стресс необходимо было сбросить, и, за неимением лучших вариантов, хотелось оторваться за весь прошедший год хотя бы так.       — Дэм говорит, что уже тут, но не один. — голос Блэйка выдернул меня из состояния предвкушения. Он внимательно вглядывался в свой комм и, время от времени, что-то в нём строчил. — Сказал, что с братом и его новыми друзьями.       — Ого! — удивлённо присвистнул Мачо, и остальные члены моего отряда полностью разделяли его удивление. — У Ледышки появились новые друзья? У него и старых-то — негусто, и я честно считал, что все они сейчас находятся в этой комнате.       — О-о-о! — как-то очень уж восторженно-предвкушающе протянул Элай, при этом одной рукой безуспешно пытаясь отвоевать обратно свой девайс, так неосторожно отданный ранее, но Рыжая сопротивлялась изо всех сил. — Народ, вам определённо стоит познакомиться с новыми приятелями Сэма… Ай! — он отдёрнул руку. — Ты что, меня сейчас укусила?! Серьёзно?.. — поражённо выдохнул Шорох.       — А чего ты сразу забираешь? Я даже не успела разобраться, что это вообще такое.       — Потому и забираю, что без определённой последовательности нажатий и поворотов ты его вряд ли откроешь, просто мне было интересно, насколько хватит твоего терпения. Дай сюда. Дай сюда, говорю! Открою, и дальше сиди — ковыряйся.       Глаза Фокс загорелись, будто кто-то внутри её головы зажёг яркую лампочку, и она тут же пихнула в руки Элаю требуемый предмет. Мы дружно с исследовательским интересом наблюдали, как тот какое-то время крутил его и вертел, нажимая, в одному ему ведомых местах, пока прибор с тихим шорохом не раскрылся в стороны, подобно перочинному ножу.       — А теперь смотри сюда, — парень ткнул в одну из створок, — это — лазер. Не нажимай сюда ни в коем случае! Поняла? — та с готовностью закивала и уже вовсю тянула свои жадные ручонки. — На — играйся и постарайся никого не убить.       — Вау! Тут даже складная гаррота есть!       Фокс молниеносно выхватила заветный девайс у того из рук и принялась изучать, периодически восторженно попискивая. Ну всё, теперь пока не наиграется, она для нас потеряна…       — Ну, раз так, — Тео первым вспомнил, о чём ранее шла речь, — то пиши, чтоб брал в охапку брата с его новой компанией и тащил к нам. Никто же не против?       Все согласно закивали и выразили полную готовность к новым знакомствам. Только Элай, Найла и Флай как-то загадочно переглядывались, будто знали какую-то очень смешную шутку, но не торопились делиться ею с остальными. Я тоже в согласии подняла свой бокал и сделала большой глоток. Горло приятно обожгло, а на языке осталось непередаваемое пощипывание от пузырьков и пряностей в напитке. От крепкой выпивки натощак голову уже потихоньку начинало кружить, я заметно расслабилась в кругу близких людей, а потому была настроена вполне миролюбиво и готова познакомиться с кем-то новым и интересным. Да и просто было безумно любопытно, кто ещё, кроме нас, смог не только выдержать общество ледяного хрыча, но и считать его вполне приемлемым.       — Написал, что скоро будут, — отчитался Блэйк и поспешно спрятал комм в нагрудный карман подальше от такого невозмутимого и очень уж любопытного носа Нат. Та на секунду нахмурилась, но поспешила сделать вид, что вовсе и не за тем она так старательно тянулась, а просто захотела обнять своего жениха. А вот это уже интересно…       — Золли, куда ты всё время так пристально смотришь? — Скай вытянула шею и попыталась вычислить, кому же та без конца посылала заинтересованные взгляды и многообещающие улыбки. — Уже нашла себе жертву на вечер? Если судить по твоему голодному взгляду, я бы не была на сто процентов уверена, что бедняга переживёт эту ночь!       — Ой, да иди ты! — вздёрнула бровь та. — Я столько времени просидела на «сухом пайке», что сегодня намерена оторваться, как следует, желательно — ещё и с запасом. Чего и вам всем желаю! — весело смеясь, она подняла свой бокал. — Только не вам двоим, — тут же ткнула пальцем в сторону нашей сладкой парочки. — Вы своим «отрывом» ещё за Стеной всех порядком достали.       — Чем именно? — фыркнула Нат.       — Несанкционированными тылами, — выдала Фокс, не отрываясь от своего занятия.       Грянул новый шквал дикого хохота.       — …Да я тебе говорю: они это! — от входа сквозь смех и ставшую ещё громче музыку послышался смутно знакомый голос.       Дверь бесшумно отъехала в сторону, впустив к нам шестерых парней.       — И, правда — они, — довольно хмыкнул Дэм и махнул вошедшим рукой, — располагайтесь!       Но никто не сдвинулся с места. Мы тоже замерли, поражённо уставившись на пришедших. Перед нами, помимо Сэма и Дэма, стояли Эрик, Рок, Медведь и ещё один парень, чьё лицо мне было смутно знакомо, но общаться лично нам точно не доводилось. Как там раньше говорили? Мы смотрим на них, они смотрят на нас. Искра. Буря. Безумие? Во-во, именно безумие, лучше и не скажешь.       На удивление неловкую паузу взялся нарушить никто иной как сам Эрик.       — Всем привет! Давно не виделись. Уже успели обсудить главную сплетню дня? — открыто улыбнулся он.       — Нет, — на чистых рефлексах отозвалась я, — тебя ждали.       — Значит, я вовремя! — с этими словами он прошёл вперёд и плюхнулся на ближайшее свободное место. То есть рядом со мной.       Я ведь уже упоминала, что диваны тут очень мягкие, да? Так вот. Эта чёртова пародия на мебель оказалась чересчур мягкой! Эрик порядком крупнее меня, а уж сколько в нём веса, мне и представить страшно, я по сравнению с ним — пушинка. А теперь вообразите себе, что случилось, когда этот тяжеленный болван со всего маха рухнул рядом со мной на чёртов батут, по чьей-то дьявольской шутке названный диваном! Скай чуть не слетела под стол, а меня сначала слегка подкинуло над сиденьем, а потом я приземлилась на Эрика. Хорошо, хоть заранее успела поставить свой бокал на стол, иначе всё могло быть ещё фееричней. В полной, скорее всего, просто в обалдевшей, тишине я быстро отскребла себя от не менее офигевшего Лидера и снова попыталась принять пристойную и абсолютно невозмутимую позу на грёбаном мебельном монстре. Но не тут-то было!       Эта сволочь (это я снова про диван, а не про сидящего рядом мужчину) был не только чудовищно мягким, но и очень гладким. Из-за этого я, полностью забив на попытки держать лицо и откровенно шипя нехорошие слова, раз за разом скатывалась под бок к уже другой сволочи, которая молча наблюдала за процессом, всё выше поднимая брови.       — Всхп! — звенящую тишину нарушил сначала один непонятный звук, а затем ещё и ещё.       Я оставила свои бесполезные попытки, подняла голову и обвела притихший народ взглядом в поисках источника странного звука. Все смотрели на нас двоих огромными круглыми глазами, даже Фокс на время позабыла про игрушку в руках.       — Всхп! — звук снова повторился, и мне удалось засечь, от кого он исходил. Но теперь это стало понятно и всем остальным. — Всхп! Простите, но я больше не могу… — сдавленно прохрипел Мачо и, согнувшись пополам, сотряс нашу комнатку, ставшую враз маленькой и тесной, неудержимым хохотом. — Ах-ха-ха!       Несколько секунд все смотрели на него, а затем присоединились к веселью, оценив весь масштаб нелепости ситуации.       — М-да, вот не мог ты появиться чуть менее эпично? — я уже и сама смеялась, на этот раз при помощи Скай пытаясь отползти медленнее и аккуратнее.       — А, по-моему, вышло просто прекрасно, — посмеивался он, наблюдая за нашими манёврами. — Далеко ползёшь?       — Хотелось бы, но вряд ли получится. Фух! — мне наконец-то удалось принять хоть сколько-нибудь устойчивое положение. — Уселись. Только без резких движений, молодой человек, — прищурилась я на Эрика, погрозив ему пальцем. — А вы чего стоите? Садитесь уже! — кивнула остальным парням, не осмелившимся занимать места без прямого разрешения старших по званию.       Тех не пришлось долго ждать, они быстро прикинули мягкость остальных диванов и расселись так, чтобы больше никто не повторил наш со Скай нелепый полёт. Сэм и Дэм были похожи комплекциями на братьев Барраса, поэтому заняли противоположные от них места на их диванах. Медведь и незнакомый парень устроились вместе с нашей парочкой, пристроив здоровяков в серединку. Року же досталось место на нашем диване. Когда он со всей аккуратностью устроился с краю рядом со Скай, та, хоть и не подпрыгнула, но тоже бодро съехала к нему под бок, чем вызвала новую волну смеха.       — Какой-то проклятый диван нам попался! И эти долбанные гладкие штаны!.. «Скай, смотри, какие классные, давай возьмём...» Или нет — это мужики бракованные! Гири они что ли жрут? — возмущённо бубнила она, отползая ко мне в серединку. — Остальные — вон — сидят, и ничего… Чёрт, дай руку, что ли!       Руку я ей не только дала, но и крепко взяла под локоток для устойчивости нашего положения, когда мы наконец-то смогли устроиться поудобнее.       — Так, думаю, можно не ломать комедию, — произнёс Сэм, потянувшись к кнопке вызова официанта. — Мы тут почти все прекрасно друг с другом знакомы за исключением этого красавчика и этого здоровяка, — он по очереди кивнул на «новенького» и на Медведя.       А незнакомец, и правда, был тем ещё красавчиком. Вроде смотришь на отдельные черты — и ничего особенного, но, глядя на картину в целом — глаз не оторвать. Светлую кожу, что, казалось, сияла золотом изнутри, совсем не портила россыпь мелких и бледных, еле заметных веснушек. Русые волосы были подстрижены коротким ёжиком, широкие брови абсолютно не утяжеляли образ, а в данный момент одна из них ещё и была насмешливо вздёрнута, притягивая взгляды к привлекательному лицу. Яркие голубые глаза задорно блестели в окружении длинных густых ресниц — всем девчонкам на зависть. Но суровый волевой подбородок и слегка поджатые в намёке на улыбку губы выдавали в хозяине твёрдость духа и силу характера. Молодой человек, расслабленно откинувшись на спинку дивана, начал не спеша поправлять закатанные по локоть рукава и жёсткий воротник своей чёрной рубашки, чем обратил внимание на сильные руки, расстегнутый сверху вырез и накаченную грудь в нём. Хорош, чертяка! Только глаз всё равно что-то резало, смазывало всю прелесть картинки, но я упорно не понимала, что с ним было не так.       Тем временем он ещё раз внимательно оглядел нашу разношёрстную компанию и заговорил. Голос, как и внешность, был просто изумительный. В нём не было резкости или каких-то рокочущих ноток, наоборот, он лился мягко и сладко, обволакивая со всех сторон, и качал на волнах своих переливов.       — Ещё раз всем привет! Меня зовут Коул Спенсер. Раньше я был заурядным, ничем непримечательным боевиком, пока не попался Эрику на глаза. Он безжалостно выбил из меня всю лишнюю дурь и лень, превратив из обезьяны в человека и неплохого, смею надеяться, штурмовика, — произнёс он, широко и открыто улыбнувшись.       Господи, держите меня семеро, какой мужчина!       — Ну а я — Медведь, — раскатисто ухнул… эм… Медведь. — Можете звать меня Бэрри, но Медведем мне быть как-то привычнее. Рад знакомству.       Мы промычали что-то про взаимность, но как быть дальше пока представляли смутно, поглядывая на Сэма и Дэма в раздумьях, как их позже «отблагодарить» за такой «приятный» сюрприз.       Эти двое являлись родными братьями, сиротами из Бесстрашия. Дэм был младше меня на год, он начинал свою карьеру в СБ, но позже решил, что разведка подходит ему больше. Его бывший командир специально подсуетился, чтобы паренька направили в мой только-только сформированный отряд, дабы проучить самоуверенного юнца. Надеялся, что тот не захочет работать под началом дивергента и быстро прибежит к нему, падая в ноги и слёзно моля принять его обратно. Но Дэму, наоборот, очень понравилось работать в нашей маленькой группе, и он быстро прижился.       Его сильной стороной был талант к маскировке, он мастерски растворялся в пространстве, а потом появлялся прямо за спиной у противника. Выскакивал из теней, как чёрт из табакерки! За это и, в первую очередь, за своё своеобразное чувство юмора он получил от нас прозвище Демон. Его талант, как и у Блэйка, работал в оба направления: Дэм отлично знал, как и где можно что-то или кого-то спрятать, замаскировать или устроить засаду, поэтому подмечал такие вещи на раз. А в последнее время ещё и намеревался начать осваивать премудрость чтения следов.       Прозвище вкупе с его внешностью: поджарой фигурой, короткими тёмными вьющимися волосами, бровями домиком, полными губами, хорошо выраженными скулами с легкой небритостью, загорелой кожей и яркими контрастно светлыми серо-голубыми глазами — создавало вокруг него определённый антураж.       Сэм же был старше его на два года и значительно отличался внешне. Он был весь какой-то тонкий, но не хрупкий, а, наоборот, будто состоящий из скрученных и натянутых жил. Этакая сжатая стальная пружина, что вот-вот «выстрелит». Кожа его была бледна, а волосы короче и на несколько оттенков светлее, чем у брата. Прямые брови вразлёт почти всегда были нахмурены, в его двадцать два года между ними уже залегла глубокая вертикальная складка. И без того тонкие губы большую часть времени бывали сурово поджаты. Парень редко открыто улыбался или смеялся, чаще просто кривил правый уголок губ, от чего выражение его лица становилось мрачно-насмешливым. А вот глаза, как и у брата, были светлыми и яркими, за тем только исключением, что взгляд Сэма, образно говоря, промораживал до самого позвоночника. За колючий морозный взор и привычку постоянно прятать свои эмоции за маской равнодушия мы прозвали его Айсом. Он и нарушил повисшее молчание.       — Позвольте вам представить наших с братом друзей. Это, — чинно кивнул он в мою сторону, — Мойра Литман. Она командир Дэма и просто замечательный человек. Сказать обратное я ни за что не решусь. Вы же слышали прозвище, которое ей дал наш новоиспечённый Лидер? Так вот, он абсолютно прав, но давайте сделаем вид, что я этого не говорил, и вообще меня здесь никогда не было.       — Наслышаны, — заулыбались парни.       — О-о-о, даже не сомневаюсь, — достаточно громко пробормотала я, сделав большой глоток из своего бокала. — Да чтоб тебя! — и снова чуть не съехала по дивану, чудом успев уцепиться за Скай, чему та была не особо рада и прошипела в мой адрес парочку тихих, но очень душевных пожеланий.       — Шипящее рядом с ней создание — на самом деле временами очень даже милая девушка по имени Скай, — подхватил Демон. — Ну и что, что времена эти очень редки, — и еле успел увернуться от метко запущенной в него маринованной вишни из коктейля подруги. — Как мы все сейчас могли заметить, сегодня, определённо не такой день. — переждав волну смешков, продолжил, — Рядом с вами сидит наша сладкая парочка — Блэйк и Натали. Иногда мне кажется, что они настолько сладкие, что уже намертво слиплись между собой. И вот вам мой совет: гоните их в шею, если они вдруг забудут, что находятся в помещении не одни. Опять. — народ поддержал его кивками головы и понимающими улыбками. — Рядом со мной сидит наше молодое поколение: Элай, Фокс и Флай. Но пусть вас не обманывают их нежный возраст и юные невинные лица. Эти трое — те ещё террористы: младший Барраса, он же — тот самый Шорох; неудержимый фанатик оружия с фотографической памятью; и личная и, прошу заметить, любимая ученица Корелли!       — О-о-о! — уважительно протянули все новенькие, а Рок ещё и показал «палец вверх» на обеих руках в знак полного одобрения.       Элай, непривычный к такому вниманию, неловко заёрзал на своём месте, Флай смущённо покраснела и не знала, куда спрятать свой взгляд, а Фокс, не обращая ни на кого внимания, продолжала крутить девайс, пока в этот самый момент в нём что-то не щёлкнуло, и из него в стол не ударил тонкий красный луч, от чего столешница сразу же задымилась. Шорох моментально выхватил свой рабочий инвентарь, что-то там нажал, закрывая его обратно в неприметный цилиндрик, и спрятал поглубже в карман джинс.       — Рыжая, ну я же просил!       — Я же не специально! И вообще, как и обещала, никто не пострадал. Стол не в счёт.       — Вот спасибо тебе огромное! Всё, больше не дам.       — Ну и не надо! Я всё равно уже всё рассмотрела, — самодовольно задрала нос та.       — Вот именно об этом я и говорил, — задумчиво произнёс Дэм и продолжил под сдавленные смешки и улыбки. — Далее… Ну, брата представлять нет смысла, с его ледяной мордой вы и так хорошо знакомы.       — Малой, ты бы не нарывался…       — А то что? Закидаешь меня снежками? Лучше не мешай мне проводить знакомство по всем правилам, — поморщился Демон. — Что ж, у нас остался только один горячий самец и две прекрасные дамы. Самца зовут Тодео, он же — Тео, а в народе — Мачо. Не смотрите, что тоже Барраса, он у нас просто душка.       — Давай, сладенький, хвали меня полностью, — хохотнул тот, отпивая из своего бокала.       — Зачем? Ты с этим и сам прекрасно справляешься, — отмахнулся от него Дэм. — Найла и Зола Ифе — красота и опасность в двойном размере. Спокойное озеро с коварными омутами и подводными течениями и бурная горная река, полная скрытых порогов… Советую быстрее научиться их различать.       Тут наконец-то появился запыхавшийся официант, похоже, и на втором ярусе сегодня был аншлаг. Сделав заказ, народ стал общаться намного свободнее, а шуточки Демона немного разрядили обстановку. Не успела я присоединиться к чьей-нибудь беседе, как Эрик решил снизойти до общения со мной.       — Не хочу признавать, но твой приказ собрать информацию о первом дне неофитов оказался не лишён смысла. Действительно, интересные перешедшие в этом году. Читала?       — Нет, времени не было.       — Очень зря. Ещё даже первый день не закончился, а они уже успели не только разбиться на два лагеря, но и сцепиться между собой.       — Да ладно? Шустрые какие… И кто с кем?       — Возьми, да почитай, если интересно, — мерзко осклабился этот… этот.       — Кончай выпендриваться. Тебе самому не терпится обсудить произошедшее, иначе ты бы даже не начал этот разговор.        — Всё-то ты знаешь... — скривился он уже не так весело. — Уна и Хэйес сцепились перед выходом на празднование. Питер что-то нёс про её семью, в основном про отца и брата, девчонка сначала отмалчивалась, но потом вступила в конфликт. Ей на помощь поспешили новые друзья, пацан изначально был при свите, постепенно на крики подтянулись все остальные. Большая часть встала на сторону Трис, хотя и сторонников Хэйеса тоже нашлось немало. Но всё это достаточно прозаично и даже предсказуемо. А знаешь, что на самом деле интересно?       — Просвети меня.       — Самым интересным было поведение Ала. Похоже, что изначально он перешёл во фракцию именно за Хэйесом, а на обеде спелся с компанией дивергентки и далее весь день ходил с ней, совершенно забыв про прежнего друга. Когда же Питер с дружками зажали Уну и начали издеваться, тот попытался вновь прибиться к своей старой компании. Прежде чем Ал успел не только посмеяться, стоя у той за спиной, но и открыто высказаться, к ней на помощь подоспела толпа народу, после чего он тут же метнулся обратно, уже подсирая с этой стороны.       — Как дерьмо в проруби, — брезгливо подытожила я. — Ты всё ещё хочешь к нему присмотреться?       — Уже на порядок меньше. Но меня заинтересовал твой взгляд на Хэйеса, он же тварь та ещё, но ты всё равно на что-то надеешься. Вот я и подумал, может, и из Ала получится слепить человека?       — Ты плохо подумал, подумай ещё раз, — отхлебнула из своего бокала и зажмурилась от удовольствия.       — Но почему?! В чём разница? — удивлённо уставился на меня Эрик, а переведя взгляд на мою руку, стал с интересом разглядывать зажатый в ней бокал с коктейлем, кажется, только заметив его в мягком полумраке балкона.       — В Хэйесе помимо тонны отборного дерьма присутствуют также характер и смекалка. Ал же — насквозь зефирный, бесхребетный до состояния мякушки. Единственный стержень внутри него — это собственное мнение, засунутое в задницу! Слушай, не спорь со мной хотя бы раз в жизни, а просто прими это как факт и не трать на него своё время, — серьёзно глядя на него, со стуком поставила свой бокал на стол, показывая, что на этом разговор о неофите окончен. М-да, что-то многовато привычек я переняла от Макса за прошедшие годы.       — И всё же я хочу надеяться… — протянул он, полностью сосредоточив своё внимание на моём напитке. — Это что вообще такое? У меня к вечеру со зрением что-то стало или это и вправду дымится?! — увлёкшись, он повысил голос, чем привлёк к нам внимание остальных ребят.       — Тебе не кажется, — заверил его Мачо. — Это любимый коктейль нашего командира, она у нас настоящий гурман.       После его слов заржали все мои друзья. У-у, предатели! Пока я злобно на них зыркала и со всех ракурсов демонстрировала им свой начальственный кулак, любопытный засранец схватил мой бокал и одним махом влил в себя остатки напитка. Да, хотя, какие остатки?! Там ещё половина была! А этот коктейль нужно пить небольшими глотками, он же острый.       Замерли все. Лидер как-то весь подобрался, его лицо очень быстро краснело, а глаза становились всё больше. Спустя несколько неудачных попыток у него наконец-то получилось вдохнуть, он тут же повернулся в мою сторону, угрожающе на меня надвинувшись, и я снова начала потихоньку съезжать к нему под бок.       — Ты!.. Ведьма! Что за невероятную дрянь ты пьешь? Серную кислоту?! Это для того, чтобы потом выдыхать чистое пламя? Или чтобы прицельно плеваться в людей жгучим ядом? Чудище!       — Сам ты это слово! — я гордо задрала нос. — А своё «фи» по поводу вкуса «Вальпургиевой ночи» ты можешь попытаться высказать Корелли, это она его придумала.       — Ну да, всё верно: ведьмам — ведьминское пойло.       — Тоже мне, неженка нашёлся. А нехрен было за чужие стаканы хвататься, не твоё — не лапай! Знала бы — от души яда сыпанула, — заводясь, процедила я сквозь зубы, окончательно к нему сползая, что взбесило меня ещё больше.       Назревающий конфликт прервало появление официанта с полной тележкой напитков, которые он споро принялся выставлять на стол. Но Эрик, не дожидаясь, пока парень закончит, схватил свой стакан с виски и опустошил его в пару глотков. От такого зрелища у нас с официантом чуть глаза на лоб не полезли, а друзья изо всех сил старались сдержать смех. Впрочем, безуспешно.       — Жарко тут. Пить очень хочется, — просипел Лидер обалдевшему пареньку и, отдышавшись, продолжил, — принеси мне ещё две порции и лёд. И Ве… ей, — ткнул он в меня пальцем, — ещё той адской бурды, что она пьёт.       — Это коктейль «Вальп»…       — Да-да, слышал уже. Тоже две порции тащи.       — А можно мне ещё сока? — вдруг подала голос Фокс.       — Сока?.. — не понял её официант и озадаченно нахмурился. — Но я не приносил на этот балкон никакого сока.       — Ну как же? — удивилась она. — Сладенький, персиковый и воздушный такой, — девушка взмахнула руками, видимо, пытаясь изобразить то самое — воздушное.       — А-а-а! — облегчённо выдохнул тот. — Это коктейль «Персиковый пух». Тоже две порции?       — Давайте пять! Тут действительно становится жарковато, а мы ещё даже танцевать не ходили…       Забрав все заказы, официант удалился, пообещав вернуться «буквально через секунду». А я предприняла очередную попытку отползти от Лидера.       — Да сиди уже, проблема ходячая, — совершенно обречённо выдохнул он и устало облокотился на спинку дивана, враз заняв чуть ли не в два раза больше места, чем раньше. — Что-то я сегодня добрее, чем обычно.       — Скорее — пьянее. Неужели, правда, так быстро развезло?       — Ведьма, ну может же мужчина хоть раз в жизни напиться с горя?       — Ну, мужчина-то, положим, и может… Но ты-то тут причём?       — Если ты и дальше будешь развивать тему моей состоятельности как мужчины, мне придётся на деле её доказывать. Пожалей нас обоих, а? Хотя, я ни секунды не сомневаюсь, что тебе бы понравилось, но, боюсь, что ещё одну драку с Дином я рискую не пережить, — с этими словами он отпихнул мои ноги своими, еще больше разваливаясь на диване. Вот его размазало-то… — Поэтому побудь хотя бы раз хорошей девочкой и просто помолчи, — и насмешливо щёлкнул меня по носу.       Щёлкнул.       По носу.       Меня!       Пока я отходила от шока, вернулся наш официант. Увидев позу, в которой мы с Лидером сидели, он поразился так, что даже запнулся о свою тележку, но, надо отдать пареньку должное, быстро взял себя в руки и начал ловко расставлять напитки. Добравшись до своего, я тут же, наплевав на всё, сделала пару совсем не маленьких глотков, пытаясь отвлечься. Или побыстрее напиться, чтобы весь происходящий вокруг сюр казался естественным, а на утро мне посчастливилось блаженно ничего не вспомнить. Но Эрик и тут влез.       — Попробуй с этим, — он пододвинул ко мне поближе чашечку со льдом, предварительно закинув один кубик себе в рот и сделав щедрый глоток виски.       — Нет, спасибо, — попыталась отодвинуть её обратно.       — А я говорю, попробуй, — не отставал он.       — Да не хочу я!       — Твою ж!.. Чё ж ты такая проблемная-то?! — не выдержав, он сграбастал меня одной рукой и с силой прижал к своему боку, дабы не вырвалась, а второй ловко запихнул мне в рот кубик льда и зажал губы ладонью, чтоб не выплюнула в его пакостную рожу.       — М-м? М-м-м!!! — я попыталась вырваться и, как следует, двинуть этому и так уже знатно двинутому ещё при рождении придурку, но он, отлично понимая мои желания, держал крепко.       Я ещё несколько раз дёрнулась, а потом льдинка во рту начала таять, и я замерла в изумлении. Боже, это… это…       — Круто, да? — самодовольно улыбнулся засранец, наконец-то ослабляя удерживающую хватку.       Но совсем убирать свои руки не торопился и какое-то время ещё придерживал меня за плечи, чтобы удобнее было скрутить в случае чего. Плавали — знаем. Различные хитровывернутые захваты — это вообще его любимая фишка.       Уж не знаю, что больше повлияло на меня в тот момент — усталость, алкоголь, новый стресс или всё вместе, но я на какое-то время отключилась от происходящего и просто наслаждалась. Всё дело в том, что после большого глотка острого напитка во рту довольно ощутимо пекло, но после того, как лёд на языке подтаял, появились совершенно новые и невероятно приятные ощущения. Из-за влаги острота начала чувствоваться в несколько раз сильнее, кончик языка немного жгло и покалывало, но холод кубика приятно охлаждал и дарил яркое ощущение контраста. Как будто одновременно проглотила лёд и пламя.       — М-м-м-м…       БАХ!       Резкий звук бьющегося стекла заставил меня распахнуть прикрытые от наслаждения веки и обнаружить, что, оказывается, все в комнате во все глаза пялились на нас с Лидером. А разбился пустой бокал, который выпал из рук шокированного официанта. Я заглянула в лицо Эрику и увидела, что он тоже только заметил ненормальность ситуации. М-да, как неудобненько получилось…       — Сюрп! Сюрп-сюрп! — разорвал повисшую было тишину звук допиваемого через трубочку коктейля Рыжей. Уже третьего, судя по пустым стаканам.       — Фокс! — шикнул на неё Элай. — Ты чего, чёрт возьми, творишь?!       — А что такого-то? — пожала плечами та и потянулась за следующей порцией напитка. — Подумаешь, сидят в странной позе. Не тылами же сверкают.       — Аргумент! — громче всех заржал Тодео. — Но вы двое сегодня и впрямь удивляете. Почти весь день и вечер рядом, а ещё никто никого не побил, не покалечил и даже не поджог. На рекорд идёте.       — Ой, да что вы так переживаете? — протянула Скай, наблюдая за тем, как официант спешно устранял последствия своей оплошности. — Ещё не вечер. Просто немного подождите — и всё обязательно будет, — услышав последнюю фразу, парень со страхом поднял на нас глаза и, обречённо вздохнув, поспешил убраться отсюда подальше.       — Слышала, Ведьма? — Эрик закинул одну ногу на другую, вынуждая меня немного пересесть. — От нас уже ничего хорошего не ждут. Чёрт, да сядь ты уже нормально, мне ноги деть некуда! — и с этими словами он опять подгрёб меня ближе и, перекинув мои ноги через свои, поменялся со мной местами. Развалившись, выставил одну ногу в проход между столом и диваном и немного потеснил возмущённых этим манёвром Рока и Скай. — Вот так намного удобнее!       Кому как. Вот мне, например, теперь оставалось либо рухнуть попой на пол, либо окончательно сползти к Психу под горячий бок и почти лежать на самом молодом Лидере в истории Бесстрашия, привалившись к нему спиной.       «Возмутительно!» — подумала я и устроилась поудобнее.       Народ над нами уже открыто ржал, но обижаться на них не было ни сил, ни желания. Кому-то определённо нельзя пить крепкий алкоголь, ещё и залпом…       — В тебе наглости больше, чем роста, — хмыкнула я, но вырываться, пихаться и начинать скандал не стала. Чёрт с ним, пусть сидит. — И вообще, удобнее было бы на разных диванах, а ещё лучше на разных концах Чикаго.       — Это да-а-а… Так хорошо без тебя было. Тихо, спокойно…       — Как в гробу, — продолжила я мысль, «соглашаясь», чем вызвала его недовольный цык. — Смотрю, я своим возвращением прям всю твою жизнь перевернула. Какой нежный и ранимый, вы на него посмотрите! — закатила глаза в не таком уж и притворном возмущении.       — Да-да, я такой! — усиленно закивал Эрик, демонстративно погладив себя по голове. — Это ты у нас — вечно свербящая заноза в заднице, а я — ну чисто лапушка.       Как же захотелось влепить ему смачный подзатыльник, да такой, чтоб его дурная голова оторвалась и укатилась куда подальше, и я могла больше не лицезреть рядом с собой эту наглую морду. Аж руки зачесались. Эх, мечты, мечты…       — Я тебе ещё не всё про неофитов рассказал, — Лидер был жутко доволен тем, что владел большей информацией, чем я. — Урождённые тоже разборки устроили.       — А эти-то что не поделили? — любопытство во мне пересилило неприязнь, и я решила, что начать игнорировать самодовольную лидерскую задницу можно будет и немного попозже.       — Как ты правильно заметила, в их рядах уже установилось негласное лидерство, ведущий у них — Юрайя Педрад. Урождённые у него чуть ли не строем ходят. Но есть среди них одна неофитка, которая плевать хотела и на него самого, и на его самопровозглашённое лидерство, и на восторги окружающих по этому поводу. Догадываешься, кто? — хитро улыбнулся Эрик.       — Пф-ф! Ну а чего тут гадать? Из урождённых девчонок привлекла внимание и запомнилась одна только Прайс, и ты это прекрасно знаешь. Так что кандидатура очевидна, — я пожала плечами, отпивая очередной глоток и закидывая в рот новую льдинку.       — Какая ты скучная, так даже не интересно, — притворно расстроился тот. — Но да, ты права, это Прайс.       — Прайс? Кто сказал «Прайс»? — заинтересованно наклонился в нашу сторону Рок, да и остальные начали с интересом прислушиваться к разговору.       — Я сказал! — хмыкнул младший Лидер. — Рассказываю Ведьме… Ох, ты ж!.. В рёбра-то за что? Ещё раз — и без пальца оставлю. Да, именно без этого. — через паузу он снова повернулся к лучшему другу. — Так вот, я как раз рассказывал, как твоя младшая сестра вливается в коллектив.       — И чего малая учудила на этот раз? — как-то устало и смиренно вздохнул тот. — Никого хоть не покалечила?       — Никого. Не считать же чем-то действительно серьёзным возможное временное ухудшение слуха у пары-другой неофитов. Так что выдыхай, — отмахнулся Эрик. — Педрад отчего-то возомнил, будто вся группа обязана беспрекословно ему подчиняться и выполнять его приказы. Аника же решила, что он может подтереться своей завышенной самооценкой, о чём не забыла ему сообщить.       — Это она может! — хохотнул Рок. — А дальше чё?       — А дальше к ним подтянулась остальная группа. Педрад понял, что может разом потерять свой надутый авторитет и не придумал ничего лучше, чем давить открытой агрессией.       — А-а-а! Ну, тогда сам виноват, земля ему стекловатой, — и, понимающе переглянувшись, они оба рассмеялись.       — Почему? Что с ней не так? — не поняла я суть веселья.       — Да всё с ней так, иногда даже чересчур, — отозвался Роквелл. — Как бы вам понятней объяснить?.. Уверен, многие из вас слышали, что наша мама погибла, когда сестра была ещё совсем маленькая. Анике тогда и пяти не было, — что-то такое смутно припоминалось на уровне неуточнённых слухов: несчастный случай на дежурстве или что-то типа того. — Осталась она на нас с отцом.       — Нико поэтому в учебку перевёлся? — полюбопытствовал Тео.       — Ага, — кивнул Роквелл. — Сказал: чтоб нас совсем сиротами не оставлять. Так и росла она в нашей сугубо мужской компании, а там и моё неофитство подошло, времени и сил на неё совсем не оставалось. Детские группы тогда были переполнены, поэтому то отцу, то мне всё чаще приходилось брать её с собой на занятия, из-за этого у девочки начал формироваться совсем не женский характер.       Неловкое высказывание на пару секунд накалило атмосферу, а на парне скрестилось несколько убийственных женских взглядов.       — Эй, не надо на меня так злобно смотреть, — он поднял ладони в примирительном жесте. — Я всего лишь имел в виду, что воздушной принцессы из неё не получилось, а вот задира в юбке — очень даже! А чуть позже отец начал отношения с Малией Фрай, которая тогда, как раз, только-только заняла лидерский пост… И так получилось, что она узнала о том, как мы везде таскаем мелкую за собой, вставила нам по первое число и забрала «бедную девочку» к себе. Со всеми вещами!       — Воу! — ошеломлённо выдохнула Скай, видимо, на секунду представив, как кто-то столь же бесцеремонно забирает у неё Флай.       — Во-во! — кивнул Прайс. — Отец только пожал плечами и вздохнул с облегчением, а вот я тогда взбесился не на шутку. Ломился к ней, как сумасшедший и орал что-то про кражу детей. Так продолжалось, пока Малии не надоели мои вопли, — он ностальгически улыбнулся. — Помню: открыла дверь, сгребла меня одной рукой за шкварник и, как какого-то щенка, закинула в квартиру. Щенком и назвала — глупым и бессовестным. А потом на пальцах мне объяснила, что ребёнку нужны уход и забота, а не строевая до посинения, тем более — девочке. Но я всё равно долго упирался, не хотел ничего слушать, слепо стоял на своём и сыпал ругательствами, за которые меня стоило бы оставить без языка. Тогда, прописав мне хороший лечебный подзатыльник, она заставила меня заткнуться и, приложив палец к губам, поманила за собой вглубь квартиры.       Роквелл промочил горло и задорно подмигнул нахмурившейся и недовольно качавшей головой Скай.       — В дальней комнате умытая и причёсанная спала Аника. С заплетёнными в мудрёную косу с бантом на конце волосами и одетая в миленькое светлое платье. В платье! Да я вообще не помнил, когда они водились у нас дома в последний раз. Сестра обнимала какую-то плюшевую синюю жуть с глазами и довольно улыбалась во сне.       — И тебя проняло? — полюбопытствовала Найла.       — И меня проняло, — согласно кивнул Рок. — Именно тогда я смирился, что Ма отныне станет неотъемлемой частью нашей жизни. А со временем она заняла в ней места на порядок больше отца, потому что нашим с сестрой воспитанием занималась именно она. И если я был уже достаточно взрослым парнишкой с более или менее устоявшимся характером, то Аника в силу возраста, как губка, впитывала всё, чему та её учила. Вы же все не понаслышке знаете, какой лютой пираньей может быть Лидер Малия Фрай? — народ согласно закивал, а кто-то даже поёжился от неприятных воспоминаний. — Так вот, она вырастила из Аники почти полную свою копию с острым языком, пытливым умом и завышенным ЧСВ, — кто-то из парней весело присвистнул. — Все эти годы сестре вкладывали в голову, что «женщина должна уметь использовать свою природную хитрость и другие присущие ей особенности, не гонясь за примитивной физической силой, как эти недалёкие мужики», — смешно передразнил он, очевидно цитируя Малию. — Ну, та и научилась, — заржал в голос Прайс. — Среди её талантов и способностей в наличии зоркие глазки, которые она может строить чуть ли не на профессиональном уровне, да лужёные голосовые связки, которые она не боится пускать в бой.       — Учитывая громкость твоего собственного голоса, — насмешливо фыркнула Скай, — эта черта у вас семейная.       — Мне до Аники далеко! — заявил он и тут же, словно в издёвку над своими же словами, громогласно захохотал. — Малявка при желании может поднять такой визг, что, кажется, барабанные перепонки вот-вот лопнут. Сирена малолетняя. И ведь пользуется этим без зазрения совести, так как уверена, что в случае чего обязательно придёт злая Ма и поубивает всех, кто посмел обидеть или наказать бедную деточку.       — Именно так и случилось, — подтверждая, кивнул Эрик. — Педрад приказал группе ребят показать выскочке, что бывает с теми, кто ему не подчиняется. Двое из них уже были неплохо знакомы с Аникой, а потому решили не связываться и отошли подальше, а вот остальные с радостью взялись поучаствовать в драке. Когда они были уже в паре шагов от «жертвы», Прайс подняла такой крик, что и мёртвые бы проснулись.       — Зачем? — не поняла Флай.       — Дезориентировав противников, она успела точными ударами вырубить двоих, ещё двоих свалила с ног, столкнув друг с другом, а пятому чуть не сломала запястье, взяв того в крепкий захват, как я и учил. А там уже и кураторы сбежались, и Малия каким-то образом оказалась неподалёку. И не преминула надавать по шапке тем, кто должен был приглядывать за неофитами, но проворонил драку. Зато Педрад понял, что с девчонкой придётся считаться, — улыбнулся Эрик. — Позже, когда дежурные навели порядок, эти двое договорились о нейтралитете: он не пытается командовать ей без её согласия, а она публично не роняет его авторитет в глубины адской пропасти.       — Шикарная у тебя сестричка, Прайс, — прицокнула Скай, и я согласно кивнула, поддерживая.       — А то! — гордо задрал нос Рок. — Испытания Аника проходит просто «для галочки» и потому, что это обязательно. Она уже сейчас даст сто очков вперёд чуть ли не любому неофиту. Уж мы над этим потрудились. Теперь осталось только самостоятельности подучиться.       — Бедные, бедные инструктора в этом году… — сочувственно протянул Дэм, и все дружно его поддержали.       Тут в баре на несколько секунд погас свет, и перестала играть музыка. Потом разом замигали все цветные лампочки, лазеры и стробоскопы, а ещё через мгновение, приглашая всех на танцпол, из динамиков полилась медленная мелодия, которая с каждой секундой становилась всё громче и ритмичнее.       — Не знаю, как вы, а я иду туда! — воскликнула Зола, подскакивая с дивана.       — Я тоже! — поднялась за ней Флай.       — Я с вами! — а это уже Рыжая.       — Девочки, — вдруг подал голос обычно молчаливый Блэйк, — идите-ка вы все на танцпол и покажите Бесстрашию, как надо отрываться.       — А вы?.. — насторожилась Натали.       — А мы скоро к вам присоединимся. Нам, мальчикам, нужно кое-что обсудить.       — Но…       — Идите и ни о чём не беспокойтесь. Если мы начнём болтать про такую унылую фигню при вас, вы нас со скуки через перила сбросите, — непринуждённо, как только мог, улыбнулся этот «мальчик».       — Нат, — окликнула её Найла, — ну, правда, пойдём. Не совращать же они тут друг друга будут.       — А я бы посмотрела! — тут же, заинтересовавшись, крутанулась на пятках Зола.       — Иди уже, извращенка! — смеясь, подтолкнула её к выходу Скай.       Дождавшись, когда девчонки скроются за дверью, я повернулась к парням.       — Вы же не будете делать никаких глупостей?       — Мойра, за кого ты нас принимаешь? — возмутился Дэм. — Конечно же, будем!       — Демон, чтоб тебя! Я серьёзно.       — Мор, — натянуто улыбнулся Блэйк, — всё нормально, можешь спокойно идти и отдыхать, у меня просто будет небольшая просьба к парням. Я потом тебе всё расскажу, твоя помощь тоже может понадобиться.       — Что случилось? Что-то с?..       — Нет, нет! Всё хорошо, — он поднял руки в успокаивающем жесте и попытался задорно подмигнуть. Боже, какая невиданная редкость!       Внимательно обведя притихшую компанию пристальным взглядом, буркнула в сторону Эрика что-то вроде: «Не досчитаюсь хоть одного, заживо шкуру спущу», — и удалилась вслед за подругами. Путь к танцполу оказался «долог и тернист», мы постоянно натыкались на компании знакомых ребят, которые жаждали подтверждения или опровержения так громко выстрелившей новости. Народ активно охал, ахал, ржал, соболезновал обоим по очереди и делал на нас всевозможные ставки.       Нашлись и те, кто охотно желал поделиться последними новостями и сплетнями. Тут и там вспыхивали разговоры об участившихся столкновениях с Афракционерами, о постоянных проверках в Искренности и об уходящем «налево» вооружении. Бесстрашные перестали сдавать личное оружие на хранение в арсенал при оружейной, опасаясь, что рано или поздно и её обнесут. Уважение и трепет перед СБ стремительно испарялись, из последних сил держась только на авторитете Локо Баррасы. Но, если в ближайшее время проблема не решится, то он потеряет своё место Лидера как не справившийся с обязанностями и не оправдавший доверия фракции. Плохо, очень-очень плохо.       Так же чуть ли не каждый знакомый посчитал своим долгом поведать мне, как Эрик стал Лидером, с большим отрывом обойдя двоих старших соперников. Последним, перевесившим чашу весов в пользу Эрика, стало то, что большая часть боевиков, силовики, а также все до единого штурмовики выступили в его поддержку, признавая своим командиром. Другие Лидеры не смогли бы отмахнуться от такого заявления, даже если бы у них вдруг возникло такое желание.       Вдоволь наслушавшись полезных и не очень новостей, основательно засветив, где только можно было, свою цветущую и максимально довольную жизнью моську (всем врагам назло!), я подхватила под руки Скай и Натали и с неотвратимостью цунами потащила их танцевать. Наша троица с успехом прокладывала путь остальным подругам, которые старались сильно не отставать. Ну, кроме Золы, та ещё в самом начале куда-то удрала, предупредив, чтобы сегодня её не ждали.       Ритмы музыки неудержимо манили окунуться в атмосферу феерии света, звука и безумной толпы, что в едином порыве вскидывала руки вверх или кружилась по кругу. И я с огромным удовольствием поддалась затягивающей атмосфере всеобщего веселья, ощущая, как меня мысленно уносит далеко-далеко от всех проблем и обязанностей. Туда, где не было Афракционеров и беспорядков, бесконечных патрулей и дежурств. Не было никакого Эрика и нашей извечной грызни. А были только ощущение невесомости и эйфории, они плавно качали меня на волнах музыки, которая, кажется, проникала под самую кожу и разливалась там приятными мурашками, становясь частью меня.       

Я немного пьяна, я знаю, Я получаю адский кайф. Я немного порочна. Ну и что? Мы все такие. Я проснулась в самый разгар нервного срыва. Да, ага… Занялась сексом на столе, заваленном коробками из-под еды. Да… Меня тошнит от подделок, манипулирования, потребления, И от людей, которые зовут меня распутной. Вы меня ненавидите, вы меня любите, вы просто хотите ко мне прикоснуться, А я лишь пытаюсь хоть немного успокоиться. Так дайте же мне просто быть самой собой! Я немного пьяна, я знаю, Я получаю адский кайф, Я немного порочна. Ну и что? Мы все такие…

***

      В суровую реальность меня выдернуло рывком, когда в толпу в весёлом угаре влетели какие-то пьяные парнишки и чуть не сбили меня и ещё нескольких человек с ног. Поругавшись и раздав всем причастным отрезвляющих и воспитательных пинков, решила вернуться наверх и немного отдохнуть. По моим ощущениям протанцевала я немало, измотанный организм требовал положить его на что-то горизонтальное и не трогать какое-то время, желательно до утра.       По дороге я встретила своих: Скай танцевала и дурачилась с Мачо, Флай, Элай и Фокс танцевали рядом и заливисто смеялись, глядя на акробатические кульбиты друзей. Остальных замечала танцующими тут и там и болтающими возле бара со знакомыми. Возле лестницы натолкнулась на напряжённых и явно что-то не поделивших Медведя и Тори Ву. Оба обрадовались мне, как родной, и каждый из них всячески старался втянуть меня в разговор, но у меня не было никакого желания становиться буфером в чужих и явно личных разборках. Потому, договорившись с Тори обязательно заглянуть к ней на следующий день и клятвенно пообещав Медведю как-нибудь с ним потанцевать, сбежала наверх. Я уже почти преодолела открытую часть этажа, когда за спиной раздалось оглушительное и радостное:       — Доча!       Ну, вот и отдохнула…       На секунду малодушно захотелось подхватиться, убежать и, надёжно где-нибудь спрятавшись, основательно отоспаться. Но мы же не ищем лёгких путей, вено? Собрав все внутренние силы в кулак, приготовилась пережидать приступ отцовской любви и заботы. Только успела развернуться, как меня сгребли в объятия-тиски и начали ворковать, как с маленькой.       — Наконец-то, приехала! Соскучился по тебе — сил нет! Ты ведь по папке тоже скучала? Скучала же, да? — не то чтобы кому-то требовались мои ответы, скорее моей задачей было просто какое-то время постоять смирно, терпеливо снося все сюсюканья, не отбиваться и не пытаться скрыться вдали. — А выросла-то как! А волосы как отросли… Так, а это что такое?.. Это что такое, я спрашиваю?! — Дин недовольно щёлкнул по полоске свежего шрама на моей шее, но быстро переключился. Он то крепко прижимал меня к себе, то отстранял и придирчиво разглядывал, подмечая каждое изменение в моей внешности. — А исхудала-то как! Вы там, что — только святым духом питались? Кто отвечает за продовольствие на дальних базах? Я им головы откручу за то, что солдаты голодают.       — Дин, — позвала я, продолжая обречённо разглядывать потолок. — Дин, выключай режим наседки, — но он меня будто не слышал. — Па-а-ап! Ну хватит уже.       — А что сразу: «пап»? Ты меня тоже пойми, я волновался, как там, и что там. Да ещё и у нас тут такое началось, что нервы и вовсе стали ни к чёрту.       Он наконец-то разжал объятия, поправил на мне воротник им же и измятой кофты и неуклюже попытался пригладить мои рассыпавшиеся от слишком бурных обнимашек косички, но я успела увернуться и справилась с причёской сама.       Переведя на отца недовольный взгляд, я на пару секунд потеряла дар речи, просто стояла и удивлённо разглядывала преобразившегося мужчину. Нет, конечно, вторая голова или третья рука у него не отрасли, и ничего экстремально-кричащего в его внешнем виде не было. Наоборот, он выглядел свежо и очень опрятно, даже вечно торчавшие отросшие волосы и противная колючая борода были чистыми и ухоженными. Вот это-то и было странно. За пять лет я привыкла к обросшему, помятому и расхлябанному Дину Рэйесу. Как-то раз мне даже пришлось выдвинуть ему ультиматум, что, если он опять решит пуститься во все тяжкие и запамятует, что такое душ, бритва и расчёска, и зачем человеку нужна сменная одежда, то и про наше с ним родство ему тоже придётся забыть. Раз и навсегда. На удивление — сработало. Эталоном святости и опрятности он, конечно, не стал, но и в антисанитарный кошмар больше не скатывался.       Не то чтобы у отца были основательные проблемы с алкоголем и личной гигиеной, но, когда одна небезызвестная особа в очередной раз отвергала его «высокие чувства», у него случались периоды острой жалости к себе, во время которых он уходил в недельный запой и пренебрегал уходом за собой. Хотя волосы и борода и без того всегда находились в жутком беспорядке.       Сейчас же передо мной стоял загорелый мужчина чуть выше среднего роста со спортивной фигурой, сильными жилистыми руками и чуть вьющимися чёрными волосами длинной до подбородка, аккуратно зачёсанными на боковой пробор и по старой привычке убранными за уши. Карие глаза в обрамлении множества мелких морщинок смотрели устало и по-доброму, а между изогнутых мягкими дугами тёмных бровей уже давно залегла глубокая складка, которая говорила о том, что этому улыбчивому человеку в жизни с лихвой хватало проблем и сожалений. Губы и подбородок укрывала короткая, но очень густая борода, на этот раз аккуратно расчёсанная и подстриженная в попытке достичь единой гармоничной формы. Классические чёрные джинсы и идеально выглаженная графитовая с кокетливыми переливами на воротнике и манжетах рубашка подчёркивали достоинства его фигуры и немного скрадывали возраст.       Вот это да! Глазам своим не верю. Какая красота! И только теперь мне стало понятно, на что же там в своё время повелась моя мама. Если в то время он выглядел хоть немного похоже на то, что я сейчас видела перед собой, то загадка, мучившая меня долгие годы, наконец-то была решена.       — Ого, вот это метаморфозы! Вынуждена признать, ты выглядишь просто потрясающе, — теперь настала моя очередь вертеть его из стороны в сторону. — И с чем же связана столь кардинальная смена имиджа?       Дин, польщённый похвалой, расцвёл, приосанился и многозначительно изрёк:       — Это всё любовь!       — Опять что ли?       — Мойра!       — А что сразу: «Мойра»? Сколько уже у тебя этих «любовий» было? Штуки три? И это только за неделю.       — Да нет же! Раньше всё было не то, несерьёзное и мимолётное — встретил и забыл. А любовь — она такая одна, от неё просто так не отмахнёшься... Хотя тебе всё равно ещё рано об этом думать! — оборвал он сам себя на середине возвышенных и совершенно не свойственных ему рассуждений.       — Эй, мне двадцать один.       — Так я и говорю — рано! — категорично рубанул рукой воздух.       Ну, рано — не рано, а всё равно некогда. Да и с кандидатами не то чтобы густо…       — И кто на этот раз стал жертвой твоей «большой и чистой»? — закатила я глаза.       — Узнаю свою «добрую деточку, милую лапушку». Остаёшься верна себе, — уже вполне вменяемо и без восторженных сюсюканий произнёс Рэйес, задорно подмигнув и широко улыбнувшись. — Ну не язви. Я, между прочим, хочу предложение сделать, но пока всё не решаюсь. Вечно что-то мешает: то дела, то момент неподходящий... Ну и с тобой сначала поговорить хотелось.       — Ну ничего себе… Так кто же та бедняжка? Я её знаю?       — Знаешь, конечно. Это моя Лиззи.       — Лиззи? Какая ещё Ли… Лиз? Лиз Корелли?! Да ты, верно, шутишь… — сколько же ещё сюрпризов подготовил для меня этот бесконечный день? — А сама «Лиззи» знает, что она «твоя»?       — Мор, — нахмурился он, — ну ты совсем уж дурака из меня не делай. Мы живём вместе почти пять месяцев, и я хочу официально оформить наши отношения, пока она не опомнилась и не сбежала, но боюсь спугнуть её своей поспешностью.       — А с ней ты этот вопрос уже обсуждал?       — Нет, конечно! Ты чего? — не на шутку переполошился он. — А если она решит, что не готова, испугается и захочет всё прекратить?! Лучше уж я подожду, когда всё точно станет понятно.       — Ну, такими темпами я тебя с рук ещё не скоро сбуду…       — А? Что ты там опять бурчишь себе под нос? Уже большая, а привычки — всё детские.       — Говорю, и как тебе только удалось её покорить, она же годами оставляла тебя ни с чем, стойко не поддаваясь на все твои ухищрения? И ты уже определись: взрослая я или нет.       — Взрослая, но недостаточно. — отрезал он. — А Лиз… Всё дело в моём непреодолимом обаянии и сногсшибательном великолепии! — отец со смехом поправил волосы, сдувая с них выдуманные пылинки.       — И конечно же скромности.       — Э-э, нет! Вот этого точно не было! — открестился он, довольно посмеиваясь. — Лиз сейчас ждёт меня в одном из кабинетов бара, пойдём со мной, хочу вас друг другу представить.       — Дин, как бы тебе помягче сказать?.. Я вообще-то знаю её дольше, чем тебя, как бы странно это не звучало. Поэтому нас не нужно знакомить.       — Ты не поняла. Не знакомить, а представить друг другу как будущих членов одной большой и дружной семьи. Мор, ну не упрямься! Я хочу хоть раз в жизни всё сделать правильно. Раз уж у нас с твоей мамой так некрасиво получилось…       — О-о-ой, вот только снова не начинай! — поморщившись, перебила я. — Дин, я же столько раз просила. Ну, было и было, не получилось — и слава богу! Замяли тему.       — Замяли, так замяли, — мгновенно согласился он и сразу перестал канючить. — Пойдём. И вообще, что опять за «Дин» такой? Надо говорить: «папа». Это же так легко! Я верю, ты справишься. Скажи: «па-па», «па-па»… — в очередной раз увещевал он, приобняв меня за плечи и уверенно увлекая по коридору вглубь яруса.       — Па…       — Я знаю, ты сможешь!       — Па-а-а…       — Давай же! Ещё чуть-чуть!       — Папайя!       — Мойра!       

***

      Кабинет, куда привёл меня «па-па», был совсем небольшим и уютным. Внутри располагались два небольших диванчика, стоящие углом, и низкий столик из тёмного стекла рядом. За диванами имелся выход на маленький балкончик, который сейчас был немного приоткрыт, от чего лёгкий ветерок играл тёмной полупрозрачной шторой и пускал мурашки по моей разгорячённой после танцев коже. Свет был немного приглушён и создавал некое подобие романтического полумрака. М-да, похоже, у людей на сегодня были определённые планы, а я их нагло нарушила.       — Дорогая, смотри, кого я привёл! — радостно объявил Дин, как только мы перешагнули порог. — Лиз, это Мойра — моя горячо любимая дочь. Мойра, это Лиз — моя нев… невероятно любимая женщина! — чуть «всё не испортил», но быстро выкрутился он.       На одном из диванов, откинувшись на спинку, восседала (лучше и не скажешь) красивая ухоженная женщина лет так около сорока. Аккуратные каштановые локоны спускались до плеч и обрамляли худое лицо с острым носиком и чётко очерченными скулами. Губы её были — нижняя чуть пухлее верхней, тёмные брови — вразлёт, а в уголках ясных серо-голубых глаз притаились «первые» морщинки. Было очень непривычно видеть Лиз без накинутого на плечи и, казалось бы, уже ставшего её неотъемлемой частью белого медицинского халата. Чёрное элегантное платье с аккуратным полукруглым вырезом и длинной до колен отлично подчёркивало стройную фигуру.       — С возвращением! — мягко улыбнулась она мне и приветственно кивнула Дину.       Голос её был спокойный и чистый. Никаких по-детски капризных ноток или пошловатых мурлыкающих интонаций, столь любимых прежними отцовскими прошмандо… девицами с низкой социальной ответственностью, не отягощенными принципами и не утруждающими себя разборчивостью. Глядя на эту женщину, в моей душе поднималась настоящая гордость за отца и надежда, что он всё не профукает по очередной своей глупости.       — Добрый вечер, мисс Корелли. Очень рада снова Вас видеть, — я склонила голову в ответном приветствии.       Собеседница чуть приподняла уголок брови в лёгком недоумении и склонила голову к плечу, внимательно меня разглядывая.       — И я тебя… — протянула задумчиво. — Скажи, дорогая, с тобой всё хорошо? Ничего не болит? Не было ли в последнее время травм головы?.. — и вдруг задорно подмигнула.       — Просто мой благородный и не менее горячо любимый папенька очень хотел, чтобы всё было чинно и по всем правилам светского тона, — под конец своей речи я не выдержала и рассмеялась.       Напряжение последних месяцев почти отпустило, и меня потихоньку накрывало осознание, что я дома. И речь совсем не о Чикаго, фракции или моей квартире.       — Девочки, ну что вы, в самом-то деле?.. — Дин заметно смутился и совершенно не представлял, куда себя деть и что делать дальше. — В общем... Вы тут, наверное, немного поболтайте, а я пока схожу за напитками.       — Но можно же… — я попыталась его остановить, чтобы не бегал зря, но дверь за его спиной уже закрылась.       — Пусть идёт, — пожала плечами Лиз. — Похоже, ему нужна минутка, чтобы переварить всю серьёзность момента. Лучше присаживайся и расскажи, как ваши со Скай дела, я её сегодня ещё не видела.       Наш разговор лился ровно и легко, не возникало никаких неловких пауз или наигранного интереса, было спокойно и комфортно — привычно. С доктором Корелли я действительно познакомилась на пару месяцев раньше, чем жизнь свела меня с родным отцом лично, а не с его фото или статьями о нём в открытом доступе сети. Лиз, даром что ушла когда-то из Эрудиции, всегда оставалась верна своей страсти к медицине, а больше всего её привлекали невралгия, хирургия и травматология. Именно поэтому она и пошла в Бесстрашие — чтобы практика не переводилась.       Изначально врачи были прерогативой исключительно умников, но потом наши фракции пришли к мысли, что таскать туда-сюда то пациентов, то специалистов неудобно и очень накладно. А иногда на транспортировку пострадавших и вовсе не хватало времени. Найти же достаточное количество добровольцев для долгосрочного проживания на территории Бесстрашия было попросту нереально. А кому нужны работающие из-под палки врачи, от которых зависят жизни и здоровье ваших людей? Вот и наша фракция решила, что не надо нам такого добра, мы, как говорится, лучше со своим.       После нескольких лет затянувшихся переговоров Эрудиции и Бесстрашию удалось договориться о том, что каждые пару лет к умникам на обучение и дополнительную подготовку будет отправляться небольшая группа наших солдат, а к нам от них будут допущены интерны для получения реального «полевого» опыта. В основном, наших ребят учили оказывать первую помощь и управляться с мудрёной медицинской техникой, но время от времени, среди них попадались настоящие фанаты медицины, и вот к их обучению уже подходили основательно и со всей серьёзностью. После окончания основного и углубленного курсов в Эрудиции их возвращали в Бесстрашие и приставляли на несколько лет к наставникам, а после ценили на вес золота. Обычно, полностью обученных спецов высокой квалификации в Бесстрашии было не больше десятка одновременно. Как не трудно догадаться, Лиз в своё время была из числа таких ребят.       По иронии судьбы после нашей с Эриком памятной первой встречи в новой фракции я попала в золотые и заботливые руки Корелли. Именно она ставила меня на ноги и в тот раз, и во многие другие после. Частенько бывало так, что на весь лазарет я оказывалась единственной пациенткой, а Лиз, будучи первым помощником Дока (вообще-то его звали Мёрдок Свитсон, но всем было привычнее короткое и веское «Док»), её наставника и предшественника на посту заведующего Медицинским Крылом, много работала, проводя в лечебнице чуть ли не круглые сутки. Как-то со скуки я предложила ей помощь в заполнении бесконечных историй болезни и сортировке пакетов с наборами экстренной помощи. А после мы уселись пить чай и разговорились об Эрудиции, фракции, где обе когда-то родились. Оказалось, что наши взгляды на неё во многом совпадали. Особенно, в отношении некоторых знакомых, например, моей тёти Норы, когда выяснилось, что они с Лиз не просто знали друг друга, а вместе учились в школе и сильно не ладили между собой. После этого открытия стало интересно, какие ещё общие знакомые у нас имелись, и таковых нашлось достаточно много.       Так как мы обе проводили в лечебнице львиную долю времени (хоть и каждая по своей причине), то вскоре такие посиделки стали нашим регулярным маленьким ритуалом. Когда у меня отпала необходимость в обязательных и долговременных посещениях медблока, я всё равно старалась заглядывать к Лиз, когда появлялась возможность. Из-за большой разницы в возрасте мы не стали закадычными подружками, зато нашли друг в друге верных товарищей, один из которых старше и мудрее, а второй — младше и изобретательнее (как правило — на свою голову). Чем-то наши отношения отдалённо напоминали мои отношения с Максом, за той только разницей, что с Корелли я действительно могла свободно поговорить о многом, без риска ненароком вогнать её в краску или довести до инфаркта.       Как, например, сейчас.       — Лиз, а пойдешь за Дина замуж?       — А пойду. Только он не зовёт.       — Всё потому что он боится: вдруг ты решишь, что ещё не готова, и сбежишь от него в закат — просить политического убежища у Эрудитов. Это с его слов.       — «Не готова»? «Сбегу»? Помилуй, Мойра, я тут, между прочим, не молодею! Ещё немного и всём вокруг станет слышно, как тикают мои часики.       — Ты преувеличиваешь, — улыбнулась я ей. — А у тебя нет опасений, что его нынешнее поведение — это только временное явление, а потом он снова подастся в загулы? Не боишься?       — Знаешь, а вот не боюсь. Я его столько лет мариновала, что теперь являюсь для него честно выстраданной бесценной наградой за все труды и убитые нервные клетки. Потерять добытое непомерными усилиями он не рискнёт. А если всё же так сглупит, то его внезапно парализует, — добро-добро улыбнулась она, и я бы не взялась утверждать наверняка, сколько в этой шутке было от шутки. — Раз он никак не решится, может, мне самой ему предложить?       — Что ты, ни в коем случае! — я скрестила перед собой руки в жесте «стоп» и в ответ на удивлённый взгляд пояснила, — Он же хочет, чтобы всё было «правильно», — изобразила в воздухе кавычки, — чтобы всё, «как положено». Не отбирай у него такую малость. Тебе не сложно, а для него — невероятно ответственный шаг в жизни.       — Такими темпами состарюсь не только я, но и ты.       — Женщина ты или нет? Умница и красавица или мимо проходила? Что тебе мешает использовать общепринятые девчачьи уловки, или сразу пустить в ход тяжёлую артиллерию — женскую хитрость и изворотливость, дабы подтолкнуть нерешительного мужчину к нужным тебе решительным действиям? — ехидно проворчала я. — Невзначай поинтересуйся, как бы ты смотрелась в свадебном платье из нового журнала. Или скажи, что тебе приснилось, как ты выходишь замуж, но лица жениха разглядеть так и не получилось. А потом в течение всего дня радостно напевай при нём свадебный марш. Главное, с похоронным невзначай не перепутай. Уверена, вскоре он сломается. Тут без шансов.       — То есть заставить его думать, что он действительно всё решил сам? Пожалуй, ты права…       Её прервал шорох открывшейся двери — это вернулся отец с официантом в кильватере. Устроившись с напитками, мы обсуждали отношения Дина и Лиз, мою длительную командировку и последние новости фракции. В какой-то момент речь зашла о моём новом назначении, и если Корелли только загадочно улыбалась в свой бокал с вином, то папочка завёлся не на шутку, но совместными усилиями нам достаточно быстро удалось его успокоить.       — Нет, ну вот чем Макс только думал, когда подписывал приказ о твоём назначении? — ещё какое-то время бухтел он. — Он же получше многих знает, что вы с Эриком, мягко говоря, не ладите.       — Уж не знаю чем, но о чём — догадываюсь, — задумчиво протянула Лиз. — Ты ведь и сам прекрасно понимаешь, что для Мойры должность помощника Лидера — это отличный шанс громко заявить о себе и укрепить свои позиции. А также ещё одна возможность хорошенько щёлкнуть по носу тяжёлым сапогом всех несогласных с её высоким положением во фракции.       — Да я сам им всем так щёлкну!.. — Дин погрозил кулаком в пространство.       — Вот только всех не перещёлкаешь, пап, — вздохнула я и, соглашаясь с его невестой, более развёрнуто описала картину, о которой та говорила. — Раньше ярые недоброжелатели могли не сдерживать свои языки в мой адрес и «оправданно» критиковать руководителя фракции, ссылаясь на мою дивергентность и заявляя, что я слишком молода и неопытна для самостоятельного управления кем-то серьёзнее ясельной группы. Теперь же подобные высказывания будут считаться неуважением и вызовом уже не конкретно мне, а Эрику — лично и всем Лидерам — в общем.       — Не, ну почему мне и Максу — понятно. А остальные тут причём? — не понял он.       — Официально, на вчерашний день у руля фракции стояла только одна женщина — Малия Фрай. Она всегда строго бдела за тем, чтобы никто не посмел усомниться в том, что женщина способна вести за собой армию. Сегодня же в вашей тесной руководительской компании появилась ещё одна — я. Если теперь кто-то посмеет опротестовать моё назначение, то Малия, зная её, воспримет это как конкретный такой наезд именно на женщин на руководящих постах в принципе. А всякие мелочи вроде дивергентности, ориентации и даже инвалидности для неё всегда были пустым звуком.       — Ну да, логично. Есть у неё такая черта, — кивнул он.       — Далее. Должность при Лидере на меня не дождиком с неба упала, прежде всего я элитная боевая единица Бесстрашия — командир Второго Специального отряда Разведки Чикаго, наделённая специальными полномочиями лично главой нашей фракции. Как бы сильно это некоторых не бесило. Не раз показав себя и свой отряд в боях и на заданиях, я честно заработала славу, почёт и уважение, что льются нескончаемым бальзамом на самолюбие и репутацию Крыла Разведки, привлекая туда новое поколение солдат, желающих повторить мой путь или проложить свой собственный. Да я, дьявол всех дери, живая неоновая реклама разведывательного подразделения! А ведь раньше у «нас» в учебках всегда был жуткий недобор, сам знаешь… Теперь представь, что Локо Барраса сделает с теми, кто решит эту рекламу убрать с такого замечательного и видного места?       — Х-ха, не завидую я им! — кивнул Дин. — Ну а каким боком тут Эрик? Разве ему на тебя не плевать?       — О, а с ним вообще всё до банального просто! Получается, что попыткой спихнуть меня с новой должности, выражаются сомнения и недоверие к способностям самого молодого Лидера в истории фракции, совсем недавно занявшего свой пост. Мол, неужели он настолько сопливый слабак, что сам какую-то там девку приструнить не может? Пусть и хитросделанную. Да ты что, он первый по всем вякнувшим катком на несколько раз пройдётся, чтобы надёжнее с грунтом сровнять!       — Действительно! — хмыкнул отец. — Самолюбие и репутация вещи такие... Кстати, а паренёк-то, и правда, способный. Я сначала его не особо воспринимал, скорее он меня бесил тем, что тебе нервы периодически портил. Но потом даже я как-то проникся.       — До или после вашей безобразной потасовки? — скептически поинтересовалась Корелли.       — Вот примерно тогда и проникся! — хохотнул Рэйес, погрозив мне пальцем. — Ты зачем так на мальчика наговаривала? Я ж ему зазря только всю красоту попортил.       — Ничего я не наговаривала! — поспешила открестилась я. — Ты и без посторонней помощи сам себе всё придумал и пошёл карать направо и налево. Спокойнее надо быть, уравновешеннее.       — Расскажи уж тогда, — развеселилась Лиз, — и как сам в ответ огрёб. Да так, что потом неделями трещины в ребрах сращивал.       — А и расскажу! Ну и силён он, конечно, Мойра. Как ты с ним спаррингуешься на равных? Он же зверь!       — На равных — никак. Тут подход надо знать.       — Вот! А я не знал. Налетел на него в баре, думал: быстро надеру щенку зад, чтоб, значит, даже смотреть в твою сторону не смел, и пойду по своим делам. Да не тут-то было! Малец держался отлично, меня спасли только годы практики и чёткое осознание, что если проиграю, то на всю фракцию опозорюсь. Представьте себе такую новость: непревзойдённый Дин Рэйес, один из Лидеров Бесстрашия, отделан вчерашним юнцом из Эрудиции! Да после такого оставалось бы только с моста вниз головой! — заржал он.       — А я всегда говорила, что он чудище, — как бы между прочим подметила я.       — Вот теперь верю! Такому и Бесстрашие доверить не страшно. Так что, доча, ты его там тоже не подставляй зазря под раздачу. Нам такие, как Эрик, в управлении фракцией очень нужны. — Дин неожиданно стал серьёзным. — Наедине — хоть последние волосы друг на друге повыдергайте, а на публике ведите себя прилично и во всём друг друга поддерживайте. Бесстрашные должны быть уверены, что идут за надёжными лидерами, а посторонние — что в нашей фракции всё радужно и прекрасно. Ты всё поняла?       — Да, да-а, мир, дружба, жвачка. Поняла, можешь быть спокоен.       — Ну вот и отлично. Да и что это мы всё о работе? Лучше расскажи, как там Скай, ещё не видел её сегодня.       

***

      Добравшись до нашего балкона, обнаружила его абсолютно пустым, только множество разных бокалов указывало на то, что кто-то совсем недавно здесь был.       «Ну и хорошо», — подумала я и с блаженным стоном опустилась на того самого диванного монстра, что ранее доставил мне столько проблем. Усталость уже просто съедала, но уходить с праздника жизни, не вызвав при этом ненужных разговоров, было ещё рано. Немного покачавшись на коварных волнах дивана, решила устроиться поудобнее и, улёгшись на спину, вытянулась на нём во весь рост, немного свесив вниз голову и массируя пальцами виски. Лежала я головой в сторону выхода, поэтому, когда пару минут спустя раздался тихий шорох открывшейся двери, взгляд сам собой сфокусировался на вошедшем.       Ну вот за что мне всё это?       — Эт чё? — кивнул в мою сторону Эрик, разглядывая меня, как неведомую зверушку и, судя по всему, имея ввиду сакральный смысл моей загадочной позы.       — Эт всё.       — Совсем всё? — «не поверил» он.       — Совсем.       — Ну, тогда ладно, — он равнодушно пожал плечами и направился к соседнему дивану, что стоял спинкой к входу, и зеркально повторил мою позу.       — А это чё? — стало любопытно уже мне.       — А я тоже — всё.       — Ну, ладно тогда.       Вот и поговорили. Какое-то время мы лежали молча, каждый думал о своём, но подозреваю, мысли наши крутились, примерно возле одного и того же вопроса. И опять не ошиблась.       — Скажи, вот почему везде — ты? — прервал тишину Эрик.       — Потому что я самое чудесное и невероятное, что есть в этом мире конечно же.       — Действительно, и как же я сам до этого не додумался? — сцедил он капельку сарказма.       — Просто ты глупенький, — как маленькому «пояснила» я.       — Да-да, я большой и глупый тролль. «Моя хотеть мяса и бабу. Моя бояться огонь», — покривлялся он рычащим голосом.       — Неужели, спустя столько лет у меня наконец-то получилось открыть тебе на это глаза?       — Ты лучше не мне глаза открывай, а закрывай рот себе. И почаще. А если бы ещё и другие заткнулись — вообще была бы красота, — проворчал он. — Везде. Ты совсем-совсем везде. И никуда ж теперь от тебя не деться…       — Ой, а сам-то! Куда ни пойдёшь — всюду только о тебе и разговоров. Эрик то, Эрик это.       — Ты думаешь, с тобой по-другому что ли? Весь вечер из каждого угла только и слышно: Мойра тут, Ведьма там, «Эрик, поздравляем», «Эрик, смотри, не обижай её», «Эрик, береги зад, пока Ведьма тебе его не надрала».       — Это кто такой отчаянный? — от удивления я даже приподнялась на локтях и, обернувшись, внимательно посмотрела на Лидера.       — А всё, а никто уже.       Давно нам таких дурачков не попадалось. Видимо, эта акция была устроена, чтобы привлечь к себе мою благосклонность, но привлекла только приключения на то самое место, что советовали беречь Эрику.       — Ну и земля ему стекловатой! — махнула я рукой, опускаясь обратно на диван и плавно на нём покачиваясь. — Но я всё равно веду в этом споре с колоссальным отрывом хотя бы потому, что Дин мне все уши прожужжал, какой ты крутой зверюга, как он к тебе проникся, и как мне теперь нельзя тебя обижать.       — Фить-фью! — присвистнул он. — И правда, уделала. Что, прямо так и сказал?       — Ну, в общих чертах... В основном разливался соловьём о том, как ты ему рёбра намял, и настоятельно рекомендовал на публике разыгрывать идеальный симбиоз душ.       — Насчёт последнего пункта он чертовски прав. Иначе нас обоих сожрут и не подавятся, а потом и саму фракцию языками трепать будут. Так что, Ведьма, готовься изо всех сил прикусывать свой острый язык и мило улыбаться во все свои акульи зубы.       — Так я ведьма или акула?       — Да хрен там тебя разберёшь, мутант одомашненный! Эй! — он не успел увернуться от обидного щелбана прямо в лоб.       Наши диваны стояли достаточно близко друг к другу, чтобы, вытянув руку, можно было дотянуться до собеседника.       — А нечего было обзываться.       — Так я ещё даже не начинал. Кстати, мне до сих пор дико интересно, что же такое ты год назад сказала своему отцу, что он через всю фракцию бросился мне морду бить? Рэйес нёс какой-то бред про твоё совращение, но я в жизни так не напивался, даже считая сегодняшний день, чтобы решиться на подобный экстрим.       — Мы с тобой тогда опять здорово поцапались. Честно, сейчас даже и не вспомню по какому поводу! — я откровенно заржала. — Сразу же после нашей стычки мне поступил срочный вызов, и я пошла к себе — собирать сумку и готовиться к выезду. Там злющую меня и нашёл Дин. Выяснив, в чём дело, он в шутку предложил выставить тебе счёт за все вытрепанные мне нервы, а я возьми, да и ляпни в сердцах, что, мол, после всего того, что между нами было, чтобы покрыть счёт, ты теперь обязан на мне жениться!       — Тьфу, Ведьма! Вот истинная! — сплюнул он, а после и сам засмеялся в голос.       Мы ещё какое-то время лежали, лениво посмеиваясь, а потом я в очередной раз задалась вопросом, который поторопилась озвучить:       — Слушай, а ты чего сегодня такой подозрительно добрый?       — Я не добрый, я пьяный. И к тебе тот же вопрос.       — Да я, похоже, тоже не совсем в себе. Так что, если вдруг ещё и отрублюсь, то не удивляйся и не буди.       — Не, ну ты мою доброту-то не переоценивай. О! — неожиданно Эрик вытянул руку и ткнул пальцем в шрам на моей шее. — Весь день интересно, кого ещё ты настолько достала, что тебе чуть башку не оторвали.       В этот момент дверь открылась, и на нас удивлённо уставился тот самый официант, которого мы раз за разом шокировали весь вечер. Судя по пустой тележке, он пришёл забрать грязные стаканы, но и тут мы ему устроили стресс. Замерев, он какое-то время заторможено разглядывал нашу композицию, а затем со словами: «Простите, что помешал! Зайду к вам попозже!» — резко дал задний ход.       — Чего это он? — не понял младший Лидер, неспешно убирая руку от моей шеи.       — А ты представь, что бедный парень сегодня весь вечер наблюдает: то мы сидим в обнимку, то ты меня с рук кормишь, и я издаю стоны наслаждения, а потом ты меня ещё и по шее гладишь, когда мы наедине…       — Не понял, где это я глажу?! — праведно возмутился парень. — Ты пьяная что ли? А, ну да… Но я-то — нет! В смысле — не настолько же!       — Но ему-то этого неизвестно. Вот и догадайся, что он там себе за весь вечер напридумывал, и теперь восторженно понесёт в массы.       — Тво-ю ма-а-ать!.. — после короткой паузы простонал Эрик, закрыв руками лицо.       — Не надо мою, свою зови.       — Это ж нам завтра хоть вообще из квартиры не выходи...       — А вот этого не надо! — я на корню срезала его дурацкую идею. — Только представь себе, что подумает народ, если вдруг после сегодняшнего представления мы оба на целый день пропадём с радаров? Вмиг вообразят, что где-нибудь бурным и ненасытным сексом занимаемся.       — А ведь точно. Эх, и где же те замечательные времена, когда бы все дружно решили, что мы попросту где-нибудь друг друга тихонько прикопали?       — И не говори… О, кстати! Не забудь предупредить своих баб, что всё это — выдумки и беспочвенные сплетни. А то ж они мне покоя не дадут.       — Да вроде нет никаких баб... А если бы и были, вот бы ещё бегать отчитываться перед ними. И не уходи от разговора, я помню, — он указал на свой висок, — что ты так и не ответила. Рассказывай, откуда «украшение».       — Было бы что рассказывать, — поморщилась я. На самом деле, лишний раз вспоминать свой косяк было не очень приятно, но Эрик же не отстанет. И лучше будет рассказать самой, чем потом до него дойдёт исковерканная сплетнями история, и он на мне приколами на год вперёд оторвётся. — С очередной волной Изгоев-переселенцев к нам в поселение пришёл и горе-маньяк. Опыта в этом деле у него было немного, а мягкого женского тела страсть как хотелось. Первая несостоявшаяся жертва подняла крик, на который сбежался народ, спугнув злыдня. Вторую он тупо не догнал. Да ты погоди ржать! — одёрнула развеселившегося парня. — Третья девушка выходила его палкой, подобранной тут же с земли, так что спасался бегством уже сам маньяк. Вскоре по селению о нём уже вовсю гуляли анекдоты. Не знаю, на что он вообще рассчитывал, ища в тех суровых для жизни условиях хрупких и нежных барышень, но его надежды явно не оправдались.       — Раз преступник был таким глупым, что ж вы его сразу-то не поймали? — презрительно усмехнулся Эрик, демонстрируя своё отношение к качеству выполняемой моим отрядом работы.       — Хоть и особым умом он не блистал, но мозгов, чтобы замотать лицо, у него всё же хватило. А потому нам только и оставалось, что ловить его на живца. Но как бы мы не ухищрялись, поганец всё не вёлся. Зола уже чуть ли не голышом загорала в надежде, что ещё чуть-чуть, и он точно объявится. В итоге только обгорела зазря. Но вскоре выяснилось, что маньяк произвёл переоценку «весовых категорий» себя и местных нежных фиалок, понял, что против них у него нет ни единого шанса, и решил выбирать жертв среди девушек помладше.       — Насколько помладше? — нахмурился Лидер.       — Намного, Псих, намного... — я кивнула головой, подтверждая его догадку. — В поселении было некое подобие крохотной школы, основанной парочкой энтузиастов, и днём все дети до шестнадцати лет всегда находились там. Так вот, наш горе-маньяк не придумал ничего лучше, чем вломиться в один из классов, когда учитель ненадолго вышел. Дети сразу подняли крик, привлекая всеобщее внимание, и к ним со всех сторон кинулись все, кто был неподалёку и услышал. Дурачок сообразил, что теперь его никто просто так не отпустит, и решил зарыть себя ещё глубже, взяв детишек в заложники. Мы с ребятами прибыли на место вовремя, но открыто действовать нам было нельзя, сам понимаешь. Тогда я как самая тощая и не внушающая опасений взялась отыгрывать роль сердобольной и самоотверженной селянки, которая готова была добровольно поменяться местами с детьми и выполнить любое желание доморощенного террорюги. Зола и Скай быстро напихали мне побольше тряпок для создания нужных «объёмов», чтобы привлечь максимальное внимание извращенца и вызвать его интерес...       — Шутишь что ли? — перебил он удивлённо. — Это ж каким надо быть деби?..       — Он повёлся, Эрик! — со смешком перебила я в ответ. — Причем моментально. Скрутить его, как только дети покинули помещение, было настолько просто, что даже обидно. Преступником оказался великовозрастный дурачок лет под сорок, который пришёл в селение вместе со своей матерью, уже хорошо пожилой женщиной, и ни шагу не делал без её указаний и разрешения. В другой ситуации над ним бы просто посмеялись и выставили за пределы поселения, но он покусился на святое — детей. Этого народ ему простить не смог, а потому злодея повесили на воротах тем же вечером.       — В смысле? Это не он тебя что ли? — Лидер показал характерный жест рукой.       — Не он, — подтвердила я и, отведя от него взгляд, продолжила. — На следующий день ко мне на улице подсела его мать. Меня удивило, что на её лице не было видно и следа слёз или печали от потери единственного сына. Она, вообще, выглядела слишком умиротворённо, будто наконец-то решила какую-то давнюю проблему. Старая женщина долго уверяла, что не таила ни на кого зла, а её придурковатый сынок сам был во всём виноват. Раз за разом она говорила, как была рада тому, что больше никто не пострадал и уже не пострадает. А потом попыталась воткнуть мне нож в сердце.       — Семейка маньяков какая-то.       — У меня рефлексы сработали быстрее головы. Я перехватила её руку с ножом, согнула и воткнула ей же в плечо. Точнее, хотела в плечо, но бабка оказалась чересчур прыткой для своих лет и спокойно на месте не стояла, поэтому рана оказалась куда как серьёзнее. Когда женщина упала, я опустилась рядом с ней, проверяя, насколько тяжелым было повреждение. Этим проклятая карга и воспользовалась. Понимая, что долго не протянет, она из последних сил рывком выдернула из себя сраный нож и, подыхая, ткнула им в меня. Била наугад, скорее всего даже ни на что особо не рассчитывая, но всё же немного зацепила. Ничего серьёзного повредить, конечно, не смогла, но меня больше волновало, чтобы она мне в рану никакую гадость не занесла. Слава богу, всё обошлось.       — Значит, ты завтра к Тори чтобы шрам свести? — не удержавшись, полюбопытствовал Эрик. — Не смотри на меня так, Медведь проболтался.       — Мужики иной раз хуже баб… — проворчала я, впрочем, совсем не обижаясь на Берри. — Нет, пусть остаётся, как напоминание о собственной глупости. Чтобы больше не размякала, как сентиментальная тряпка.       Тема себя исчерпала, а напрягаться и придумывать новую никто не хотел. Мы так и лежали в молчании, пока дверь снова не открылась, явив добрую часть нашей шумной компании. Рок и Скай крепко держались друг за друга и отчётливо шатались из стороны в сторону, постоянно шикая один на другого и изо всех сил стараясь стоять как можно ровнее. Флай и Найла без зазрения совести над ними подшучивали, а Фокс ещё и периодически тыкала в кого-то из них пальцем, проверяя, упадёт или нет. Вопрос собственного равновесия её не волновал абсолютно, потому что она со всем возможным удобством устроилась на спине Элая и только ножками иногда помахивала под недовольное ворчание последнего. Айс и Мачо вовсю ржали, споря и делая ставки на то, кто из них навернётся первым. Остальные же где-то благополучно потерялись.       — О, нашлись! — обрадовался Тео. — Мы вас по всему бару ищем, а вы тут бессовестно дрыхните и пропускаете всё веселье.       — Да где уж нам! — отозвался отчего-то снова недовольный Эрик. — А что с этими двумя? — сев на диване, кивнул он в сторону замершей в дверях и покачивающейся странной парочки.       — Они играли в пьяную карусель и поспорили, что один разделает другого под орех. Собственно, они ещё продолжают, — ухмыльнулся Айс.       — И кто пока побеждает?       — Идиотизм, — доложила Найла.       — Уговор был: кто первый упадёт, тот и проиграл, — продолжал веселиться Мачо. — Вот они и крепятся, как могут. Командир, а ты чего разлеглась и дрыхнешь? Тебя там чествуют и проклинают, — он махнул рукой в сторону первого яруса бара, — а ты тут отсиживаешься.       — Господи, да дайте мне уже спокойно умереть! — простонала я, закрыв ладонями лицо. — Народ, а можно я уже домой пойду? Баиньки?       — В общем-то, мы вас затем и искали, — кивнула Найла. — Эти двое, — насмешливый взгляд в сторону Рока и Скай, — уже недвижимость. Таскать их на себе никто не хочет, а бросить — рука не поднимается. Поэтому мы подумали и решили, что было бы неплохо двинуться на выход одной большой толпой, тогда даже у самых любопытных вопросов к вам не возникнет. Скорее, подумают, что мы пошли продолжать праздник к кому-то из вас.       — Неплохая идея, — кивнул Эрик, поднимаясь на ноги. — Я всеми руками «за». Ведьма, ты идёшь или тебе нужно ускорение?       — Себя ускорь, — буркнула я, отскребая своё тельце от такого мягонького и уже совсем не бесящего дивана.       Вот такой шумной и нетрезвой толпой мы и выдвинулись из бара, попутно разводя друг друга по домам. И, если с Сэмом, Флай и Найлой проблем не возникло, то вопрос, как расцепить уже почти сросшихся спорщиков, встал основательно. Сами они разлепляться не желали и другим этого сделать тоже не позволяли, невнятно приговаривая, что так просто не проиграют. Они качались, как маятник, их штормило от стены к стене, но падать никто из них пока не спешил. В итоге мы плюнули и решили довести их до квартиры Роквелла, так как по словам Эрика у того дома была большущая кровать и не менее большущий диван в гостиной, и оставить там под присмотром Тео, который сам на свою голову вызвался засвидетельствовать результаты спора, от чего теперь и страдал.       Дойдя до поворота к квартире Фокс, мы распрощались с ней и Элаем, который всё так же подрабатывал личной лошадкой. Но не успели далеко отойти, как с той стороны послышались отборные маты, обречённое Элаево: «Тылыыы!», — и гордое Рыжухино: «А я же говорила!».       Добравшись до собственной кровати, я была в сотни раз счастливее, чем вчера, когда наконец-то вернулась домой из слишком сильно затянувшейся командировки. Боже, пожалуйста, пусть следующие дни будут не такими насыщенными, а то ж я так долго не протяну.