Некий гаремный реванш: третья сила

— Можно ли нам завернуть в магазин одежды, осторожно поинтересовалась Мисака. Мисака подберёт себе что-нибудь, чтобы выглядеть так же странно, объяснила свой вопрос Мисака. — Чего тут странного-то. — хмыкнул Акселератор, хотя прекрасно понимал, что. Не каждый день по улицам города шагают альбинос с костылём, труп в подобии римской тоги и девушка, от которой вопреки форме Токивадай несёт помойкой. Времени принять душ у клона десять тысяч сорок шесть не было, она отлипла-то от Акселератора лишь чтобы притащить ему утерянный костыль. По её истории, клон нашла его среди мусора и сразу узнала, после чего бережно сохранила. Эспер был ей благодарен и потому даже временно отключил обоняние, а вот встречные прохожие без такой полезной функции таращили глаза и срочно перебегали дорогу. Труп Кайкине, естественно, всё это не беспокоило. Он продолжал подчиняться и топал следом загадочной фигурой, привлекающей неприличное внимание. — Мисака хочет отметить, что по её сведениям называющий себя Интри следит за улицами города и потому может видеть нас, предупредила Мисака, ища хоть какую-то тему для беседы. — Ага. — ухмыльнулся Акселератор. — И я рассчитываю на это. Хэй, ублюдок, если слушаешь — я иду тебя убивать. Можешь заранее бояться. — и он расхохотался во всё горло. Клон попыталась расхохотаться в поддержку, но вышел скорее жалкий писк. — Кто на этот раз? — устало спросила Канзаки, увидев, как Агнес тщательно прижимается спиной к входной двери общежития. — Та блондинка, что среди нападавших гуляла. — сердито ответила монашка. — Теперь рвётся и орёт, что у неё срочное послание. — Запускай. — махнула рукой святая. — А то не отвяжутся. Агнес скривилась, но послушалась и распахнула дверь — так что Эстер буквально влетела в холл и едва не свалилась. — Ох! — даже замахала руками, словно надеясь взлететь. — Простите, что устраивала у вас такой беспорядок! Но меня попросили передать вам послание! — Кто? — Канзаки подошла поближе, поигрывая лишённой клинка рукоятью. — Учитель. Акселератор. — поспешно добавила Эстер, косясь на святую и на рукоять с нервозностью принесшего плохие вести гонца. — И что он просил передать? — Что ответственный за последние неприятности Академия-сити находится на подземной базе под детским приютом «Приют добрых сердец» и что для его поимки нужна ваша помощь. — О нет! — крикнула Агнес, даже не дослушав. — Нет, нет, нет! Мы едем в Британию, ибо что бы там ни было — оно лучше этого сумасшедшего города! Так и передай этому своему Акселератору, что если он желает соваться в логово злодея, то пусть сам этим и занимается! — А ещё учитель сказал, что этот неприятель хочет похитить Камидзе Тому и промыть ему мозги, а сам он помочь не сможет, так что потребуется участие каждого. — пискнула Эстер. — Тем более! — взвыла Агнес. — Мы и так из-за этого парня здание оставляем в невероятном сраче, а ещё предлагаешь рисковать жизнями и спасать его? Нет! — бешеным взглядом она обвела высыпавших на шум монахинь. — Нет и ещё раз нет! — Ещё раз простите за беспокойство. — Йомикава поклонилась Даниэлле. Приют она и в самом деле прошла неожиданно быстро, особо даже никуда не заглядывая, разве что чулан обшарила да кладовку осмотрела. — Думаю, теперь они нас в театр отправят, могу взять с собой в качестве компенсации. — Спасибо, я занята детьми. — отрезала Даниэлла, желая лишь выставить гостью за ворота. Пусть даже та и была какой-то глупой, всё время болтала о детях и о том, как с ними сложно, хотя вроде бы на задании. Если в Анти-Навыке такие лейтенанты, то неудивительно, что Отец их всех обвёл вокруг пальца. Возможно, свою роль сыграл и Пол — зеленоглазый брюнет, способный при желании быть очень обятельным. Он вышел к ним минут через пять, представился одним из воспитателей и всё время кружил около Йомикавы, безпроблемно выслушивая её треск про уход за детьми и даже вставляя реплики в ответ. — Вас тоже приглашаю в театр. — и сейчас женщина улыбалась, полностью попавшись на крючок. Да уж, одна шваль в лейтенантах. — Простите, некогда. Возможно, на выходных. — максимально вежливо улыбнулся Пол и щёлкнул открывающим ворота пультом. Даниэлла на всякий случай приготовилась — если вдруг это какая-то ловушка, то произойдёт всё сейчас, когда металлические ставни раскроются… И худая высокая фигура с костылём в правой руке зашла в них так свободно, словно не в первый раз. Даниэлла застыла в оцепенении, не веря своим глазам, а вот Пол умудрился сообразить. — Офицер, этот человек опасен для детей, арестуйте его! — крикнул он также застывшей Йомикаве, но та и ухом не повела. — Боже, Акселератор. — тихо сказала она, мгновенно лишившись игривого настроения. — Ты должен мне и Йошикаве немало пролитых слёз. — Сами потратили их на меня, сами и виноваты. — буркнул эспер, шагнувший к ней. Йомикава усмехнулась — а затем резко повернулась и врезала ботинком в бок Даниэлле. Второго удара не последовало лишь потому, что лейтенант сама тут же сморщилась от боли, а рухнувшая на каменную дорожку Даниэлла угодила прямо в лазурное сияние — и вывалилась в коридор базы. Следом за ней вывалился Пол — и портал закрылся, не пустив больше никого. — Отец! — девушка вскочила, не обращая внимания на саднящий бок. Её били и хуже. — Где он? — Не знаю. — побледневший Пол быстро нацепил наушники. — Но я собираюсь предупредить всех! — Главное найти Отца! — как они рассчитали? Как они так невероятно точно рассчитали явиться именно в тот момент, когда Отец оказался недоступен? Неужели среди них затесался предатель — что Отец давным-давно отвергнул? Отец, где ты? Тома посмотрел на руку, протянутую сквозь прутья решётки. А затем тихо сказал: — Вы серьёзно? Серьёзно предлагаете мне такое? Серьёзно думаете, что я поведусь? — Вас что-то не устраивает, Камидзе Тома? — спокойно спросил Интри, не убирая руки. — Что-то? С чего бы начать. О, хотя бы с того, что я не буду сотрудничать с убийцей. Или вы мне скажете, что не причастны к погибшим во время той ночи? — Не скажу. Я готов принять ответственность за каждого убитого, Камидзе Тома. Но их смерть приблизит конец Академия-сити и тем самым спасёт всех непринявших участие в будущей развязанной им войне. Тысячи в обмен на миллиарды. — Что? — прошептал Тома, оттолкнулся и проехал на стуле вглубь камеры. — Что… это сейчас было? — Я понимаю, что такой тезис звучит неприемлемо для вас, но… — Неприемлемо? — перебил его парень, лязгнув наручниками. — Вы… вы даже не понимаете, что несёте, да? Думаете, что играете в какую-то видеоигру, или воображаете себя шахматистом, жертвующим фигуры чуть что? Так, нет? Эти тысячи погибших… их неродившиеся дети, их незавершённые дела, несделанные открытия, несозданные работы… Вы можете поручиться, что их смерть спасёт эти ваши миллиарды? Что не наоборот? Откуда вы так уверены? Может, один из погибших там стал бы человеком или позволил бы стать человеку, который спасёт наш мир. А теперь, после того, как вы вмешались, мы обречены. Не думали об этом? — Это лишь умозаключения, Камидзе Тома. — Как и ваши россказни. Откуда мне знать, что вы не лжёте мне? Или, что ещё хуже, не лжёте себе? Что рассказанное вами реальность, а не больное восприятие безумца? — Я действительно совершил огромную ошибку. — вздохнул Интри и наконец убрал руку. — Когда начинал разработку плана и изучал добытые моим хакером документы, то обнаружил периодическое упоминание о так называемой святой троице — вы, Камидзе Тома, а также Мисака Микото и Акселератор. С определённого времени стало привычным, что если в городе происходит хоть сколько-то масштабное событие, то минимум один из троицы да будет причастен. Я понял, что для успеха придётся найти способ разобраться со всеми тремя, и автоматически записал во враги. Хотя с вами надо было дружить с самого начала… — Я бы всё равно отказался дружить с безумным убийцей. — В то время я бы не был им. — грустно улыбнулся Интри. — И мы могли бы даже избежать той ночи… — Вы не поняли. — отрезал Тома, откатившись к самой стене. — В момент, когда я услышал бы ваше «пожертвовать тысячами ради миллиардов», наши пути разошлись бы мгновенно. Так что можете не тратить своё время. Я не присоединюсь к вам ни за что. Какое-то время Интри устало разглядывал его, а затем прислонился головой к прутьям решётки и сказал: — В таком случае займите моё место, Камидзе Тома. — Что? — парень подумал, что ослышался. — Займите моё место. Скиньте меня с моей высоты. Передайте в руки властям. Сами придумайте наказание. Убейте. Казните. Заточите пожизненно. Что угодно, если решите, что я это заслуживаю. Но займите моё место и продолжите моё дело. Выступите против Академия-сити и Ватикана. С вашей рукой, вашими связями, любящими вас девушками и добрым сердцем вы несомненно справитесь лучше меня. — Вы больной. — с презрением произнёс Тома, и Интри нахмурился, еле сдерживая ярость. — Разумеется. — капелька яда пробежала в его речи. — Человек, который хочет спасти этот мир любой ценой, однозначно болен. Присоединиться к одной из сторон и пасть ниц перед её арсеналом будущего Апокалипсиса, несомненно, куда более достойное и здравое решение. Тогда, Камидзе Тома… Интри взглянул на часы, чёрным ремешком обхватывающие запястье. — Акселератор явится очень скоро. Возможно, он уже здесь. Вы ведь считаете его своим врагом, не так ли? В таком случае, Камидзе Тома, я уничтожу вашего врага. Притащу вам сюда его труп, чтобы вы убедились сами, что у меня хватит сил на задуманное. И тогда мы поговорим вновь. А пока ещё раз подумайте над моим предложением… всё равно без его принятия вы отсюда не выйдете. Он встал, зачем-то поклонился — и зашагал прочь. Тома тяжело вздохнул и грустно посмотрел на наручники. Если бы их сломать… но увы, суперсилы у него нет. И вообще ничего для такой ситуации нет. Остаётся только сидеть и ждать, словно какая-то дева в беде. Обдумать… нечего тут обдумывать. Принять его предложение всё равно что принять его правоту. То есть — согласиться с тем, что хаос на улицах Академия-сити, а также смерть Хёки и Уихару были необходимы. Лучше подумать о том, как сбежать отсюда. Интри говорил о прибытии Акселератора с большой уверенностью, значит, так и будет. И ведь… кто бы из них не победил, ему, Томе, разницы особо никакой. С Акселератора станется его тут, закованного и бессильного, убить на месте или ещё надёжнее заточить. И в статусе спасителя города наврать окружающим, что хотел спасти, но не сумел, горе-то какое. Электру бы сюда. Всё вокруг металлическое, так и просит бешеных электромагнитных девочек… даже если они после устроят скандал… Вверху что-то заскреблось. Тома задрал голову — потолок тюрьмы был устелен металлическими листами, и сейчас один из них трясся. А потом по нему скользнул электрический разряд. Парень в волнении вскочил и на всякий случай отошёл в противоположный угол, наблюдая за тем, как металл под новыми разрядами продолжает дёргаться, а затём сдаётся и с грохотом падает в камеру. А следом падает тело в форме Токивадай, каштановолосой головой вниз. К счастью, девушка быстро сориентировалась, прямо в воздухе притянула себя сетью молний к стене — да так, что с отчётливым хрустом врезалась в неё и на всё тех же молниях сползла вниз. По пути юбка потянулась к полу, открыв белые в цветочек трусики. Тома молча наблюдал за тем, как девушка наконец добирается до пола, хватается за лоб, морщится, поворачивается к нему — и тут же по-армейски отдаёт честь. — Мисака десять тысяч тридцать два прибыла спасать своего возлюбленного, героически заявила Мисака, пытаясь унять жуткую боль.