Чужая жизнь. Послесловие.

С долгожданного мига воссоединения двух любящих друг друга сердец, минуло чуть более двух недель. Соня и Паша по-прежнему жили в отеле, но их местонахождение не ограничивалось одним номером. Как только любимая относительно окрепла, серб стал вытаскивать Её на ежедневные прогулки. Они посетили все известные скверы и парки, побывали на набережной. София охотно познавала достопримечательности знакомого и незнакомого Ей города одновременно. С одной стороны, Она в Ярославле проживала уже более шести лет, а с другой, Вадим всё это время ограничивал Её движения и свободу. К слову, три дня назад Им стало известно о том, что Лебединскому предъявлено обвинение. Павел обратился за помощью к штатному юристу своей отельной сети, и он [юрист] подсказал, как грамотно лучше действовать Соне, а также помог Ей с составлением заявления. В будущем, Им ещё предстояло заняться восстановлением всех документов, а также решать вопросы с недвижимостью (до потери памяти София являлась владелицей двух квартир – своей личной московской и питерской, что перешла от отца в наследство, ровно, как и машина). Но с этим можно было повременить – серб решил, что Они поедут в Питер, когда Соня восстановится окончательно. А пока Паша взял паузу, в том числе и в работе. Ему больше не нужно было никуда бежать и хвататься одновременно за несколько дел, чтобы хоть немного забыться. Самое дорогое, отныне и навсегда, теперь рядом. И он, ровно, как и Соня, просто-напросто наслаждался. Наслаждался долгожданным и выстраданным сполна, ими обоими, счастьем. - Пойдём, ещё бельчонка покормим? – ласково обратился к любимой серб. Сегодня они решили не уходить далеко от отеля, и после обеда вышли прогуляться в ближайший парк. К тому же погода не радовала – хмурое небо и северный ветер. К вечеру синоптики прогнозировали дождь. - Не хочу! – вмиг побледневшая Соня, отчего-то резко отсторонилась, смотря на асфальтовую дорожку, покрытую беспорядочным ковром разноцветных осенних листьев. – Почему здесь такой беспорядок?.. - Родная, ты что? – Павел обеспокоенно сжал Её тонкую руку. – Здесь, наоборот, всё хорошо – мусора нет, только листва… А по его вискам, словно молотом, стали пульсировать слова Маргариты. Она же ещё при первой их встречи (с Пашей), говорила ему про психическое расстройство Софии. Но в связи с былыми обстоятельствами, серб не придал этому факту большого значения – тогда было главным Соню из «лап» Вадима спасти. Потом общее лечение назначалось исходя из общего состояния ослабленного организма блондинки, и Паша и мыслить, не мыслил, о том, что вероятен острый рецидив. А ведь сегодня с самого утра Соня чрезмерно дёрганная и нервная… - Не надо, ты же испачкаешься! – предприняв несколько безуспешных попыток вырваться, девушка как никогда ощутила на себе невидимый круг обречённости. Её просто «оглушал» ветер, и подсознание ошибочно давило на разум мыслью о несмываемой грязи на дрожащих донельзя ладонях. Всё тело нешуточно лихорадило… - Иди сюда, – недолго думая, серб подхватил любимую на руки, мысленно благодаря интуицию за то, что Они не успели уйти далеко от отеля. – Сейчас мы вернёмся в наш номер, и ты вымоешь руки. И лекарства примешь свои – станет полегче… - Ты теперь оставишь меня? – даже в вихре ощутимых неприятных симптомов психического расстройства, Она думала не о себе – о Нём. О том, что Ему не к чему такая апатическая жизнь с неуравновешенной истеричкой. - Ну что ты такое говоришь? – быстро шагая в нужную сторону, Паша не упустил возможности поцеловать своё сокровище в щёку. – Я тебя больше никуда от себя не отпущу. Всё будет хорошо. Я тебе обещаю. - Но это не только сейчас… – с каждым произносимым словом голос блондинки звучал тише и тише – внутреннее напряжение нарастало. – Это и в будущем будет повторяться… - Не думай об этом. Просто знай, что в любом случае, мы всё с тобой переживём. Вместе… И это данное Им обещание, успокоило Её эффективнее всяких лекарств. Впрочем, рисковать серб всё же не стал – дистанционно обратился за консультацией к московским специалистам и курс необходимой медикаментозной терапии Соня прошла. // Уже на следующий день Ей было значительно лучше, а спустя неделю стала просматриваться относительная ремиссия. Паша уверен, что она [ремиссия] непременно будет длительной.