porte du coeur

В тренировочном зале царила суматоха. Сражающиеся ученики то и дело меняли местоположение и атаковали друг друга, пытаясь выбрать верную тактику и обезоружить противника. Среди них был и принц Агнарр. Вместе со своим товарищем, Кеем, сыном герцога Ульссона, с которым они вместе посещали некоторые другие занятия, они демонстрировали наставнику свои успехи. Их сражение продолжалось около пятнадцати минут, по лбу стекали капельки пота, а удары деревянных мечей не прекращались. У Кея было весомое преимущество — ловкость. Зато Агнарр пытался действовать с умом и предугадывать движения друга. Кей успел атаковать его дважды, уходя в левый центр зала, потом опять приблизился пытаясь сбить с ног. Агнарр блокировал его удары и даже чуть не схватился за плечо приятеля, но тот отпрянул назад. Принц решился перейти в наступление и догнал его. Пригнулся, когда Кей взмахнул мечом почти над его головой. Конечно, им пока не доверили пускать в ход настоящую сталь, но от такого удара по меньшей мере остался бы синяк на лбу. Кей подался корпусом вперед, отражаясь удар, но Агнарр заметил, что он устал. Принц и сам порядком измотался, но в отличие от ловкого друга, небольшой запас сил у него оставался, поэтому он чередовал защиту и нападение, не давая мечу Кея задеть уязвимые места и получить легкие травмы. Правда, тогда бы у него появилась возможность заглянуть в крыло к лекарям и увидеться с Идуной. При мысли о ней внутри растеклось что-то очень теплое. После той встречи в тайном саду Агнарр и подопечная Халимы стали время от времени видеться и разговаривать. Идуне нравились сказки, а Агнарра привлекало в ней то, что она, несмотря на вежливость и такт, предпочитала общаться с ним на равных. К тому же было в ней что-то такое живое и неподвластное никаким объяснениям, отличавшее ее от знакомых ему фрейлин, кузины Кея, дочерей знати и обычных простолюдинок. Хотя, казалось бы, на первый взгляд и не скажешь, что она чем-то выделялась. Кей и вовсе считал ее несколько диковатой. Но надо было отдать должное Идуне, при их знакомстве у друга Агнарра совсем не получилось вывести из себя ученицу Халимы своими глупыми шутками. Принц поспешил сосредоточиться на происходящем и вернуться из мира размышлений в тренировочный зал. Они с Кеем продолжили настороженно обходить друг друга, выискивая слабые места. Но друг, видимо, и сам был не прочь поплутать мыслями в другом месте. Он стал рассеяннее и словил несколько замечаний от их наставника, лейтенанта Кристиана, который, собственно, и прекратил их тренировку. — Праздники всегда сокрушают дисциплину, — он деловито пригрозил им пальцем. В такие моменты Агнарр чувствовал, что скучал по Маттиасу. С ним занятия проходили не только плодотворнее, но и куда интереснее. Он всех подопечных воспринимал, как младших товарищей, не смотрел ни на кого с высока. Он умел поддерживать боевой дух. Что с ним стало? Погиб ли он в Зачарованном Лесу? Агнарр старался не терзаться бессмысленными вопросами. Прошлого не воротишь, однако порою навязчивая идея одерживала победу. Часть принца, несмотря на пережитые болезнь и смерть отца, будто шептала, что все не так просто, как виделось остальным в дворце, кто винил во всем исключительно пламя дикарей, не желавших заключать мир. — Так ты идёшь? — с намеком протянул Кей, убирая свой тренировочный меч, — Или улизнуть из дворца после праздника не получится? — Я этого не говорил, — Агнарр покачал головой, — Если не вызовем подозрений, то план сработает. Они уже давно вынашивали идею отправиться отмечать главный праздник зимы среди простого люда. Поговаривали, что в городе устраивали гуляния, не говоря уже о ближайших деревнях. Отец Кея, герцог Ульссон, недавно объезжал вместе с небольшим отрядом окрестности, опрашивая жителей об их нуждах на зиму, которая вот-вот должна была серьёзнее ударить по ним. Всё-таки северное королевство всегда готовилось к частым и обильным снегопадам и промозглой погоде. Но жители, как ни странно, с энтузиазмом отвечали, что у них все готово. В деревнях даже собирались устроить праздник, не уступавший по своему масштабу городскому. Возможно, они всего лишь не хотели обременять принца, не успевшего ещё в полной мере познать все тяготы короны, или же, наоборот, снижение налогов из-за преждевременной кончины короля и сплочённость народа делали свое дело. Во дворце толком не знали, что именно послужило такому раскладу, расценивали все за послание свыше. Агнарр просился несколько раз отправиться в город, но его наставники и совет, всякий раз отвечали уклончиво. Они говорили, что большую пользу для народа наследный принц принесет, преуспевая на занятиях и готовясь к своему совершеннолетию, до которого ещё много зим и лет. Однако принц хотел воочию увидеть, как обстояли дела у его народа. Деревни посетить вряд ли получилось бы, из дворца быстро спохватятся, заметив пропажу, да и это больше походило на настоящее путешествие, а не на вылазку на несколько часов. А вот пройтись по городу — вполне соответствовало намеченному плану. Кей лукаво дёрнул уголками губ, похлопав его по плечу. Они перебросились несколькими фразами о следующих занятиях, но на время перерыва решили разойтись. Кей направился к отцу, чтобы невзначай поинтересоваться о количестве охраны на улицах во время рождественского праздника. Агнарр собирался вернуться в свои покои и переодеться. Он шел по северному коридору, срезая путь через картинную галерею и совершенно не представляя, что наткнется на Идуну. Он сразу же узнал ее по длинным каштановым волосам, заплетённым в тугую косу и фиолетовому вязаному платью. Оно отличалось от нарядов дочерей знати, но и не проходило на одеяние обычных слуг, подчёркивая ее статус ученицы. Агнарр знал, что она помогала Халиме — одной из их лекарей, хорошо разбирающейся в травах и готовящей превосходные лекарственные настойки, которые Идуна как раз таки и разносила обитателям замка, выполняя просьбы своей наставницы. Идуна застыла возле картины, на которой была изображена дама в пышном жёлтом платье, раскачивающаяся на качелях. Агнарр понимал, что подкрадываться, по меньшей мере, невежливо, но все же бесшумно подошёл к ней. — Здравствуй, Идуна, — принц оповестил о своем присутствии, и девочка мгновенно обернулась. — У вас, принц, удивительная способность заставать меня врасплох, — не без тени улыбки ответила Идуна. — Я бы выразился иначе, — Агнарр на секунду задумался, говоря, — у меня удивительная способность находить тебя. — Это не столь трудно, вы же родились в замке, — высказалась Идуна, — и знаете его, как свои пять пальцев. — Тебе очень понравилась эта картина? — спросил Агнарр, взглянув ещё раз на полотно. Он заметил, что Идуна собиралась уходить и захотел ненадолго задержать ее. Как правило, их общение состоялось в том саду, иногда они могли встретиться внезапно, как например, сейчас, в коридоре и на конюшне. Возможно, Халима предупредила Идуну, что ей не стоило злоупотреблять излишним вниманием со стороны принца, раз она старалась меньше оставаться с ним наедине в тех местах дворца, где могли появиться люди его окружения. — Я никогда не качалась на качелях, — призналась принцу Идуна, — и мне стало любопытно. — Правда? — Агнарр удивился, — В таком случае, тебе обязательно стоит посетить праздник в честь сочельника. Не только качели, но и катание на санях, ледяные скульптуры и много увлекательных обрядов собираются провести. Идуна задумчиво посмотрела на него, скрестив руки на груди. — Праздник во дворце? — уточнила она. — Боюсь, во дворце все пройдет несколько скучнее, — вспомнив прошлые торжества, честно ответил Агнарр, — А вот город — другое дело. — Тебе разве разрешат выбраться в город? — приподняв бровь, поинтересовалась Идуна, — или принц решил сбежать, так, Агнарр? Он почти рассмеялся. Идуна осмелилась высказать вслух свое верное предположение, совершенно не опасаясь, что ему не понравится откровенность с ее стороны. — А ты приходи и увидишь, — загадкой ответил Агнарр и подмигнул ей, собираясь сказать что-то ещё, но их скромную компанию прервал приход министра финансов. — Ваше высочество, вам стоит последовать за мной, — совершенно не обращая внимания на Идуну, произнес тот, и принцу ничего другого не оставалось, как последовать за ним. Уходя, принц на мгновение обернулся, но девочки и след простыл. Он понадеялся, что Идуна все-таки решит прийти. Идуна окончательно освоилась в замке. Целых полгода вдали от родного леса и семьи, которую она оставила, пролетели, как один день. Сожаления и тоска медленно угасали, ведь Идуна понимала, что сейчас ее место здесь. Мысли о побеге окончательно стерлись из ее головы. Она все больше привязалась к Халиме, женщине, которая не только подарила ей крышу над головой, но и приняла, как родную. Идуне доставляло удовольствие трудиться вместе с ней бок о бок и перенимать знания. К тому же ее друзья, конюх Жак, успевший вытянуться в росте на целую голову и пытавшийся бороться с неуверенностью в себе, и милая Анук, приносившая им пирожки с кухни и рассказывающая веселые истории, не давали скучать. Свободное от своих дел время они старались проводить вместе. Единственным, кто оставался для Идуны загадкой, был принц Агнарр. Она не обижалась на него за то, что он так и не вспомнил, что именно она спасла его в тот роковой день. Да и, встречаясь с ним в тайном саду, она понимала, что и ростки ненависти не проросли в ее душе по отношению к сыну врага, который оклеветал ее народ. Однако Идуна чувствовала себя странно. Она знала, что не ровня принцу и не понимала, почему он не задирал нос и не избегал общения с ней. Сам ведь разрешил посещать тайный сад и предложил читать вместе толстую книгу сказок с красивыми иллюстрациями. Идуне нравилось с ним общаться, но в то же время разве можно было считать принца своим другом? Она отнюдь не глупа и понимала, какое место занимала во дворце. Как-то раз она поделилась своими переживаниями с Анук. Девочка очень удивилась, когда подруга рассказала ей свой небольшой секрет. — Принц Агнарр не высокомерный, ты права, — Анук то повышала голос от восторга, то, наоборот, снижала, боясь, что их могли подслушать, — Но вряд ли он таким, как мы, друг. Может поговорить, но не больше. — А п-по-м-моему, — не успела Идуна и рта открыть, как в их беседу вторгся Жак, — е-ему как раз и н-не хватает общения с простыми л-людьми, с-своми подданными. — Жак, ты подслушивал! — укоризненно заявила Анук. — Вовсе нет, — мальчик покраснел, — Т-ты чересчур громко говорила, Анук. А принц и со мной иногда общается, когда п-приходит на конюшню, Идуна. Идуна рассмеялась, наблюдая, как обиженно надула щеки Анук, напоминая маленькую мышку. Слова Жака немного успокоили ее. Возможно, Агнарр правда хотел быть ближе к народу, вот и общался время от времени с ними. В любом случае не нужно было чересчур злоупотреблять его благосклонностью. Идуна помнила о предостережении Халимы, которое та часто повторяла. — Во дворце не все хорошие, и у стен есть уши, помни об этом, Ида. Идуна, какой бы любительницей приключений не была, взвешивала все риски. Пусть она приспособилась к жизни в замке, но всё ещё продолжала немного выделяться от окружающих. Странности других всегда бросались в глаза, мало ли что взбредет в голову наставникам принца, если они увидят, что он сдружился с ученицей Халимы, которая появилась у нее, словно из ниоткуда. Тем не менее о предложении принца девочка подумала. Праздник по случаю Сочельника вызывал у нее любопытство. Она слышала, что гуляния в городе стоило увидеть и поразиться тому, как все красиво украшено. Ещё она слышала о традиции дарения подарков и приготовила несколько. Халиме она собиралась вручить редкие травы, которые раздобыла на ярмарке несколько месяцев назад. Для Жака она приобрела небольшую сумку, для мелких нужд, а Анук — бусы из речных зелёных перламутровых камней под цвет глаз. Она сделала кое-что и для Агнарра, оберег, который защищал от чужого влияния, но не решила, вручить ли ему подарок лично или попросить кого-то передать. Когда пушистый снег витал в танце вместе со своими собратьями, сугробы вырастали, а лёд, сковавший реки, перебросился на окна, украшая их узорами, в Эренделл вернулся Джон. Солдат, благодаря которому у Идуны появился шанс на новый дом. Раньше Идуна злилась на него и даже в некотором роде обрадовалась, когда Халима сообщила ей, что его отъезд затянется надолго. Джона отправили на границы королевства в целях безопасности. Переживали, что на Эренделл, потерявший сильного монарха, могли напасть неприятели. Идуна сама не поняла, как радостная улыбка появилась на лице, когда Джон зашёл проведать Халиму. — Не сбежала всё-таки? — поприветствовал ее Джон. — Как видите, — ответила Идуна и отправилась позвать Халиму. Джон задержался ненадолго, выпив вместе с Идуной и Халимой чашку чая вместе с брусничным пирогом. Идуна, к своему удивлению, активно участвовала в завязавшейся беседе, и решила, что надо убрать с их пути камень преткновения. Она сделала ему плетеный браслет, приносящий удачу, и собиралась подарить его на Рождество. Джон как раз собирался отпраздновать с ними. Правда это обстоятельство несколько затрудняло осуществление плана Идуны. Джон ведь наверняка поинтересуется, куда она собралась направиться вечером, а если пойдет с ней, то принцу Агнарру точно придется вернуться в замок. — С какой стати ты решила подарить мне это? — без усмешки спросил Джон. — Когда наступают праздники — стоит забывать все обиды, — Идуна улыбнулась, — Я на тебя больше не злюсь и надеюсь, ты тоже зла не держишь, Джон. — Какой же я солдат, если злюсь на маленьких девочек, Идуна? — Джон добродушно хохотнул. К счастью, Халима и Джон разговорились после праздничного обеда, вспоминая своего общего знакомого, лейтенанта Маттиаса, и даже не поинтересовались у Идуны о ее делах, когда девочка уходила. — Кого ты все высматриваешь, Агнарр? — до принца не сразу дошел смысл вопроса Кея. После дворцового праздника он чувствовал себя несколько лениво и заторможено. Скучные разговоры, поздравления, череда танцев — иными словами все то, что повторялось в каждое торжество. Сочельник не стал исключением из правил. Морозный воздух приятно воздействовал на Агнарра. Он сменил парадный мундир на обычную зимнюю одежду и был рад раствориться в толпе. Помимо него и Кея с ними выбрался Эдриан, их приятель. Только он уже убежал от них кататься на коньках. — Я осматриваюсь, — утаив часть правды, ответил Агнарр, — Если хочешь, не жди меня, развлекайся. Кей покачал головой, мол чудак, и тоже отправился к конькобежцам. Видимо, он рассчитывал получить приз. Агнарр же продолжим рассматривать ледяные скульптуры и украшенную высокую ель. На главной площади устроили огненное шоу, но взгляд принца переместился в сторону саней, запряженных северными оленями. Ему всегда нравились эти гордые животные, и он собрался подойти поближе. Как вдруг за спиной раздался голос, который он уже и не думал сегодня услышать. — Кажется, у меня тоже талант находить тебя, — Агнарр развернулся, и Идуна замахал ему рукой, облаченной в перчатку. — Я рад, что ты пришла, — Агнарр поприветствовал девочку. — С сочельником! Это же первый твой праздник в Эренделле? Идуна кивнула и, не удержавшись, погладила оленя, тот довольно зафырчал. — Любишь оленей? — поинтересовался принц. — Очень, я скучаю... — вдруг она прервалась, так и не завершив фразу. — Не важно. А ты? — Красивые и гордые животные, — Агнарр тоже погладил одного оленя. Идуна смутилась, чуть не проговорившись, но Агнарр, судя по всему, не обратил внимания. Они молча стояли, с неба сыпал снег, а в воздухе вместе с морозной свежестью и запахом дыма смешался ещё какой-то. Очень вкусный, сладкий. Идуна не смогла найти более точного описания, но поняла, что ей хотелось бы попробовать это блюдо. Губы Агнарра расплылись в добродушной и несколько заговорческой улыбке. На его светлые волосы нападали снежинки, а зелёные глаза озорно блеснули. Он взял ее за руку и настойчиво произнёс: — Идём. Идуна ускорила шаг, снова разглядывая, как красиво украсили центральную площадь, улицы и жилые дома. Вскоре они оказались возле лавки. Внутри оказалось столько разных сладостей, неизвестных жительнице Зачарованного Леса, что у нее разбегались глаза. Агнарр взял дело в свои руки и сказал: — Можно нам, пожалуйста, горячего шоколада. — Конечно, — старушка, стоящая за прилавком, подмигнула им. Идуна вовремя удержала свой порыв спросить про шоколад. Да и вряд ли описания смогли передать всю вкусовую палитру, которая приятно оседала на языке. Никакие сладости не шли в сравнение с горячим шоколадом, который, по мнению Идуны, служил верным признаком начала крепкой дружбы.