Кобры

Руки Остена были скованы железными цепями за спиной, да и обстановка заставляла желать лучшего, давя на мысли своей мрачной атмосферой. С каменного пещерного потолка монотонно капала стекающая сверху вода. Промёрзлый пол вызывал отвращение, ведь мало того, что по нему возможно бегали крысы, в добавок в некоторых местах он был покрыт толстым слоем плесени. Но как не странно, именно такое место проживания родилось для этих нелюдей. Но самое главное – на разум ложилось чувство неизвестности, пронизывающее насквозь... Что Баркер собирается с ним делать – отнюдь не понятно. Остен впервые чувствовал себя жертвой, хотя ранее ни разу не ощущал таких чувств, ведь сам всегда выступал в роли охотника, а не жертвы. Всегда перед ним преклонялся весь люд, ведь он – второй после Его величества короля во всей Англии..! И надо подумать, сейчас он сам стоит на коленях перед каким-то варваром, не имея права подать даже голоса, уже не говоря о каких-то капризах. Однако мысли его прервали чьи-то приближающиеся шаги. Граф поднял голову и увидел того, кто был виновен в его мучениях. Генри Баркер стоял над ним, держа ладонь на рукоятке шпаги, со страшной ухмылкой на лице. — Разговор есть, ваша светлость. – произнёс он, немного отойдя, — Понимаешь, в нашем доме совершенно нечем развлечься. Эдак и свихнуться можно от скуки! Но увидев тебя, я сразу понял, какую пользу ты сможешь приносить нашей команде! Всё таки ты аристократ и должен хорошо владеть этим навыком. Для начала ответь, какое любимое развлечение у разбойников? – произнёс Баркер, хитро прищурив один глаз. — Грабить..? – неуверенно ответил Остен, сразу предчувствуя какой-то подвох. — Бой на шпагах! – вскричал главарь, всё наступая на Остена, и заставляя его пятиться назад, пока тот не упёрся спиной в каменную стену. — Что же вы от меня хотите? — О! Теперь мы будем тренироваться на тебе в фехтовании, чтобы повысить своё мастерство. А то, знаешь, в лесу этом нечасто встречаются путники, которых можно было бы ограбить. Как и следовало ожидать, Баркер благородством не отличался, если сам подверг графа такой участи, — Скажи, ты хорошо сражаешься на шпагах, или же на мечах? — Весьма не дурно... Но позвольте, упав с лошади, я вывихнул правое плечо и толком не смогу ничего для вас сделать! – испуганно сказал Остен, всё же надеясь хоть на какое милосердие. И как ни странно, ожидания графа оправдались – Генри нахмурил брови, сложив руки за спиной, и постояв так ещё несколько секунд, подумал и сказал: — Что-ж... С больной рукой ты вряд-ли сможешь сделать что-нибудь полезное. У нас имеются хорошие доктора. Поставят на ноги дня за два, а уж потом – пощады не жди! *** Остена ввели в маленькую, сырую комнату, где на деревянном письменном столе лежала шёлковая лента для волос; серая накидка с чьих-то хрупких плеч, чернильница с пером, мятый лист бумаги и ещё много чего. Кровать, сделанная из сухих листьев вызывала отвращение, ведь ясно было сразу, что полноправные хозяева постели – тараканы и клопы.  В углу напротив стола свою тонкую паутину сплёл паук, причём творение его показывало то, что здесь давно не убирали. — Элли! – крикнул Баркер, вглядываясь в полумрак маленькой комнаты, — Ни шиша не видать! Вдруг сзади сзади них послышались чьи-то робкие шаги. — Сэр, вы меня звали? Сзади них стояла женщина, примерно ровесница графа. Несмотря на её усталый вид, карие глаза незнакомки выражали спокойствие и дружелюбие. — Глупая курица, где ты ходишь! – крикнул Генри, злобно смотря на женщину безумными глазами, — Вылечи этого пленника, да так, чтобы завтра же смог держать шпагу! – кончил тот, оставляя их наедине. А женщина, тяжело вздохнув, встала с камня на котором сидела и полезла в шкаф за медицинской сумочкой. После чего обернулась к графу, и улыбнувшись ещё раз, сказала: — Что-ж, говорите, что у вас случилось. Я постараюсь помочь. —Голос её был немного прыгающим; то и дело казалось, что вот-вот у ней из глаз потекут слёзы. Однако это был её привычный тембр голоса, какой у неё был всегда. — У меня вывихнута рука, миссис. Не могли бы вы взглянуть? – сухо проговорил Остен, усаживаясь на рядом стоящую лавочку. Элли уселась рядом и, поставив рукою волосы, начала осмотр. — Ах, не понимаю, отчего Баркер так заботится о вас? Обычно он не хочет оказывать помощь даже своей команде, что уж говорить про пленников? – рассуждала женщина, одновременно трогая руку графа. — Я нужен ему, чтобы служить здесь в качестве игрушки, – фыркнул Остен, глядя в маленькое пещерное окно, — В качестве игрушки, с помощью которой все, кому не лень, смогут оттачивать на мне удары шпагой, а я буду должен их отбивать... – грустно произнёс граф, предвкушая перспективу своей дальнейшей судьбы. Однако женщина, на секунду застыв, в ужасе посмотрела на графа. — Ах, он вас погубит!.. — Что-с..? – переспросил Остен, вспоминая обещание Баркера о сохранении жизни. — Он сделает из вас решето в первом же бою, честное слово! Граф испуганно раскрыл глаза, и осознавая своё безвыходное положение, дрожащим голосом спросил: — Что же теперь делать? Мне право, очень нужно выбираться! — Что-ж, хоть вижу я вас в первые, однако боле не стану молчать, как с другими пленниками, тем самым обрекая их на погибель. И вот, что я вам скажу – я не стану лечить вам руку. Мало того, возможно придётся немного усугубить ситуацию, чтобы Баркер не понял того, что мы обманываем. — Да что вы говорите! Не стану я добровольно себе больно делать! – возмутился Остен на предложение Элли. — Да поймите же вы! – у нас есть ещё достойные доктора, которые сразу поймут, что у вас просто сильный ушиб, а не что-то серьёзное, если сейчас мы ничего не решим! И Генри сам расправится с вами за обман! Граф поморщился. Уж чего-чего, но к такому повороту событий жизнь его явно не готовила. Ведь даже этот маленький вывих сильно болел, а что же будем после..? — А теперь, сэр, представьтесь. Должна же я знать, с кем имею де­ло. – уже более уверенно произнесла женщина. — Граф Остен Нортгемптон, миссис. Слыхали о таком? Элли часто-часто заморгала глазами, в которых стала виднеться испуг. Она тут же вскочила и хотела было поклониться, но граф остановил её: — Обождите. Не стоит, право! Сейчас мы равны, и в данной ситуации должны действовать вместе. Элли удивилась, однако просьбу исполнила и перестала боле кланяться. С того дня они стали держаться друг за друга, выдумывая план спасения графа. *** Рано утром, когда все разбойники спали после очередного гуляния, Остен и Элли отправились неглубоко в лес, исполнять придуманный ранее план. — Как вы себе это представляете, милая..! Что же это, я сам буду должен ударить себя палкой по плечу!? – возмущался граф, однако понимал, что другого выхода нет и возможно не будет. Женщина потупилась и немного смущённо ответила: — Ну почему же вы сами? Всё-таки я пошла с вами неспроста, а чтобы помочь вам в этом деле. Элли быстро нашла палку побольше, любезно очистила её от коры, чтобы та ненароком не порвала его светлости костюм, (хотя он был порван и без того), встала напротив Остена и приготовилась нанести удар. — Только прошу, не медлите, милая! А то у меня при одном виде этой дубины мурашки по спине! — жалобно говорил граф, еле удерживаясь на ногах от страха. Элли молча кивнула ему в ответ, и выдохнув, замахнулась и сделала удар, правда силу свою не рассчитала, вместо хорошего вывиха обеспечив Остену перелом. Граф взвыл так, что с верхушек деревьев снялись перепуганные птицы, стаями улетая ввысь. Тут-же палка сама вывалилась у Элли из рук, и женщина стремглав подбежала к Остену, чтоб хоть чем-то помочь. — Не трогайте меня! – вскричал граф, стиснув зубы, — Скажите, вы не могли нормально рассчитать силу удара..! — Прошу, простите! Давайте я исправлюсь и на этот раз стукну более аккуратно! — Нет!! Боле я не подпущу вас к себе с этой дубиной! Единственное, чем теперь вы можете быть полезной сейчас – помогите мне подняться.  Элли беспрекословно повиновалась просьбе графа и помогла ему встать, всю дорогу к пещере разбойников всячески извиняясь. Вернувшись обратно, стражники сразу же кинулись расспрашивать их, не выходили ли они за территорию, но тем даже лгать не пришлось, ведь по всем их владениям на протяжении нескольких метров стояли дозорные. — Давайте-ка я для большего виду перевяжу вам руку, – произнесла женщина, второпях доставая бинт, — а теперь пойдёмте к Баркеру,  он уже давно ждёт вас, чтобы начать бой. На поляне собрались все разбойники, с нетерпением ожидая графа. Они стояли, мотаясь из стороны в сторону и нервно переглядываясь, ведь терпение их главаря начинало потихоньку кончаться, чего боялись абсолютно все. И вот, когда вдали показались две знакомые фигуры, бандиты зашевелились, и расступившись, дали проход обречённым жертвам. Рядом с графом шагала Элли, напустив на себя как можно больше грустного виду. — Зачем явилась и ты? Что, тоже любопытно поглазеть на сражение? – со смехом произнёс Баркер, уже приготовив шпагу. — Прошу прощения, сэр, – аккуратно начала женщина, опустив глаза в землю — Боюсь, что граф не сможет оправдать ваших надежд... При заявлении этом атаман пришёл в ярость, и бросив злобный взгляд на Остена, произнёс: — Как не сможет?! Почему?! — У меня нет нужных средств для лечения его больной руки. Ведь у него отнюдь, не вывих, а самый настоящий перелом, сэр. Элли в страхе попятилась назад, чувствуя нарастающую ярость Баркера, в то время как граф оставался стоять на месте. — Элли, – вдруг произнёс главарь таким голосом, каким обычно прощался с обречёнными жертвами, — ты прекрасно знаешь, что на нашей территории есть ещё лекари, которые с лёгкостью определят, врёшь ты или нет..! — Сэр, всё к вашим ногам! Проверяйте на здоровье! И знайте, я не утаила от вас ни одной, даже самой малюсенькой тайны! Баркер сердито поглядел на женщину, потом на графа, и сделав рукою привычный для всех, кроме Остена жест, приказал расходиться.