Выход за текстуры

Кадзуто уложил Асуну в постель, видя, насколько она измучена долгим днём. Новости о том, что госпожа Юки – это её мать, не особо поразили девушку. Скорее, она отнеслась к этому прохладно. На рассказах об отце и брате молчала будто и вовсе не слушала. Но, возможно, Асуна пыталась найти хоть какие-то лоскутки воспоминаний об этих людях, но ей явно не удалось. Даже тогда, когда Кадзуто привёз её в родительский дом, Асуна не изменилась ни в лице, ни в поведении. Её тело быстро приходило в норму, поэтому доктор Кария разрешил отвезти Асуну в место, где она выросла. Конечно, госпожа Юки восприняла эту информацию на свой манер, превратив всё в новость, что дочь возвращается в отчий дом. Казалось, что никто уже не выпутается без ссоры из сложившейся ситуации. Но женщина ещё не знала, с каким ужасом столкнётся при попытке повернуть обстоятельства на пользу своим желаниям. Первые минуты всё шло хорошо. Асуна безучастно позволила ввести себя в дом, показать ей прислугу и отца с матерью. Кадзуто старался держаться позади, но на достаточном расстоянии, чтобы Асуна чувствовала его присутствие и готовность защитить её. Перед поездкой Кадзуто, наверное, тысячу раз повторил: - Если тебе станет не по себе, дай мне знать, и мы тут же уедем домой. Я обещаю. На это она лишь кивнула, явно не понимая, почему он произносит эти странные бессвязные слова. Асуну водили по дому, показывая ей гостиную, кухню, бесконечные коридоры, ведущие в залы, комнаты отдыха, личные комнаты и другие помещения. Госпоже Юки на секунду даже показалось, что дочь заинтересовалась фото своих покойных бабушки и дедушки, висящие на стене в её кабинете. Но на самом деле Асуне было легче рассматривать статичные вещи, как картины, нежели движущихся вокруг неё людей. Да и изучение лиц оказалось особенно сложным. В итоге затянувшихся блужданий по дому пришло время личной комнаты Асуны. Кадзуто испытывал чувства надежды, что его жена что-то почувствует или вспомнит, войдя внутрь. Но эта надежда была иной, не такой, как с Юи. Он словно вступал в борьбу с самим собой. Его чувства желали, чтобы Асуна никогда не вспомнила ни своих родителей, ни того, что с ними связанно. И в то же время, он понимал, что все эти люди – часть Асуны. Те осколки, в которые превратилась её память. И их нужно собрать. Все. Девушка подошла к своей комнате, которую оставили нетронутой с тех пор, как Асуна попала в больницу. Асуна не выразила никаких эмоций. Она подождала, когда кто-нибудь откроет перед ней дверь, потому что просто не понимала, как ей это сделать самой. Госпожа Юки взяла это на себя, произведя «волшебство» с дверной ручкой. Асуна сначала задержала на этом внимание, но затем мысли испарились, и она просто вошла внутрь помещения и огляделась. Наверное, ничего особенного ей не приглянулось, потому что она не задержала взгляда на чём-либо. Поэтому девушка прошла к окну и осталась около него. Кадзуто давно заметил, что Асуна предпочитает смотреть в окна, когда всё остальное ей становится неинтересно. - Асуна? – позвала госпожа Юки. – Ты не узнаешь здесь ничего? Кадзуто тут же почувствовал напряжение после этого вопроса. Он сам избегал подобных разговоров и прямых давящих вопросов вроде «Ты помнишь?», «А ты знаешь, как это было в прошлом?». Кадзуто пытался поставить себя на место Асуны. Ему бы точно не понравилось, если бы его каждую минуту спрашивали о каких-то предметах, окружающих его. Или о том, что для его памяти попросту не существовало. Конечно, Асуна забывала вопрос через несколько секунд, если вообще понимала его. Но Кадзуто не верил в это. Ведь именно он имел возможность наблюдать за девушкой постоянно. Что-то она уже запоминала. - Асуна? – вырвала Кадзуто из размышлений госпожа Юки. Но её дочь никак не отреагировала на то, что её зовут. – Асуна, смотри, это твоя кровать. Здесь подушка, которую тебе купил папа. Смотри. Девушка не ответила на призывы посмотреть на вещи, которые окружали её. Она вообще не слышала, что кто-то говорит позади неё. - Это твой письменный стол, - продолжала госпожа Юки. – Мы купили тебе специальное эргономичное кресло. Как ты и хотела, розовое. Ты помнишь, Асуна? Асуна? «Асуна? Асуна? Я… кто-то зовёт меня?» - пронеслись вопросы в голове Асуны. Она снова и снова обводила глазами комнату, пытаясь понять, кто именно спрашивает. Источник как-то хаотично двигался, а она просто не поспевала за движениями рук госпожи Юки. И тем более за её словами. Пространство резко начало смещаться, а мебель множится. Тут же стоял целый миллион этих кресел! «Какое розовое? Что такое розовое?» - пыталась понять девушка. Асуна не понимала это слово «розовое». Она забыла, что это название цвета. И чтобы не мучить себя мыслями о неизвестном, она попыталась отыскать окно. С него всегда легче упорядочивать хаос вокруг. Но оно куда-то пропало. Вместо него уже стояла кровать. Прямо на стене, а не около неё. Глаза Асуны расширились, а вестибулярный аппарат пришёл в ужас. Вокруг всё шевелилось, кружилось, уменьшалось и снова становилось большим. И голос, повторяющий «Асуна-Асуна», заглох и исчез. Чтобы отыскать его снова, Асуна начала вертеться. Самой госпоже Юки показалось, что её дочь начинает реагировать на предметы в комнате, вспоминая их. Но на самом деле всё оказалось гораздо хуже. Асуна не видела больше окон, поэтому её сковывало ощущение, что она в ловушке, где нет выхода или входа. Это знакомое чувство охватило её и напугало. Она слегка протянула руки вперёд, чтобы увидеть их. Но там тоже творилась какая-то чушь. Запястья тянулись друг к другу, слово что-то сковывало. - Где ты? – прошептала она едва слышно, упорно разглядывая свои запястья. – Он скоро придёт… он опять придёт… И будет делать это со мной… Суго. Суго придёт… за мной. Асуна нервно сглотнула и обвила себя руками. Её губы шептали имя человека, который когда-то давно лишил её свободы. И не только это. - Суго, - Асуна оглядывалась, пытаясь понять, откуда он придёт. – Суго. Не надо. Кирито… пожалуйста… пожалуйста… спаси меня… Из глаз брызнули слёзы. Темнота надвигалась. Предметы исчезали. Становилось холодно. Кадзуто кинулся к Асуне, слегка отталкивая в сторону её мать. - Асуна? – позвал он девушку, просто окаменевшую в одной позе. - Она вспомнила Суго? – недоумевала госпожа Юки. Она никак не могла связать эту комнату с тем, что когда-то давно этот человек должен был стать мужем Асуны. Он никогда не входил в это помещение. – Но почему? Кадзуто не обратил внимания на вопросы госпожи Юки. Он поспешил обнять Асуну, забыв о трюке, которым обращал на себя её внимание. Девушка сдерживала нарастающую панику, но никак не могла пересилить страх. - Не надо… не надо… пожалуйста… я не хочу… не надо, - бормотала она, дрожа. – Спаси меня… я не могу… я больше не могу… - Мы уходим! – резко заявил Кадзуто, беря Асуну на руки. - Но она только начала вспоминать! – возразила госпожа Юки. - Это ей помнить не надо, - бросил зло Кадзуто, поспешно покидая комнату. Он ловко сбежал по лестнице, ощущая, как дрожит девушка у него на руках. К счастью, Рётаро составил компанию своим друзьям в этот день, поэтому увезти Асуну как можно скорее не составило труда. Как только Рётаро завидел Кадзуто, сразу понял, что что-то пошло не так. Сам Рётаро не изъявил желания входить в этот дом. Что-то ему в нём не нравилось. Как и Кадзуто, впрочем. Переведя рычаг в положение «Drive», мужчина резко нажал на педаль газа, и дом семейства Юки практически сразу остался где-то позади. Асуна успокоилась лишь дома, когда Кадзуто уложил её в постель и дал лекарства. Он надеялся, что имя того человека сотрётся из сознания девушки. Но оно почему-то осталось. «Спасите… пожалуйста», - умоляла мысленно Асуна. *** Асуна проснулась и впервые за долгое время поняла, что сейчас вечер или ночь. До этого она не могла определить, светло или же темно на дворе, потому что перед глазами начиналась некая цветомузыка. То голубое, то чёрное с громкими ударами. Но чаще всего всё вокруг становилось охристым, молочно-жёлтым или серым. Однако сегодня уже несколько минут подряд небо оставалось одного цвета. В домах напротив горел свет в окнах. На улице шёл проливной дождь. Мокрые автомобили проезжали мимо, а свет от их фар полз по оконным рамам. Асуна завороженно смотрела, поражаясь тому, что видит всё чётко. Никаких размытых краёв или дрожащих контуров. Никаких лишних элементов, вырывающихся из стен. И ощущение того, что Асуна может летать, ушло. Казалось бы, что подобное могло стать разочарованием. Однако что-то подсказывало девушке, что ощущения возможности полёта такие же ложные, как и множащиеся лампы и стулья. Сейчас всё словно пришло в строгую гармонию, в которой хотелось остаться. - Асуна? Девушка застыла на месте, ожидая, когда эхо в голове успокоится. Обычно оно не замирало, а продолжало шелестеть в голове. И только после… Кадзуто провёл пальцем по щеке девушки. - Кирито? – Асуна очнулась, потому что шорохи в голове мгновенно затихли. И теперь она могла что-то сказать. - Ты, наверное, давно проснулась, - предположил он, обнимая её. Кадзуто не упускал возможности, приблизиться к Асуне и дотронуться до неё. – Я сделаю ужин. - Мм, нет, - отказалась девушка. - Тогда тебе надо принять душ, - мысленно он определил, что не мыл волосы девушки уже три дня. Это было явным перебором. Да вот только она не жаловалась. - Может, потом аппетит появится. Пойдём, Асуна. Кадзуто повёл Асуну за собой. Пока он готовил ванну, она стояла и смотрела за ним. Почему-то у неё самой не получалось так ловко брать предметы. И если удавалось, то в голове образовывалась пустота. Ни одной мысли о том, как ими пользоваться. А вот у Кадзуто получалось прекрасно. - Иди сюда, Асуна, - он потянул её за руку. – Сначала надо снять твоё платье. - Мм, - это был звук благодарности, потому что она снова забыла, в какой последовательности нужно действовать в ванной комнате. Сразу в воду, а одежду снимать уже там. Или использовать те штуки с жидкостями, а потом в воду. Или же стоит просто уйти отсюда, ведь дело уже сделано, раз она побывала здесь. К счастью, от этих ужасов нелогичного поведения Асуну избавлял Кадзуто. Он уже снял с неё платье и приступил к нижнему белью. А затем, избавившись от лишней одежды на себе, он приступил к «банным процедурам». В такие моменты ему приходилось делать над собой тонну усилий. Уже долгое время ему «счастливилось» терпеть тоску не только по той Асуне, которую знал, но и физическую разлуку. Выдохнув напряжение, Кадзуто усадил Асуну на специальный пластиковый стульчик и принялся поливать её волосы водой. Девушка сидела тихо, стараясь не шевелиться. Она сама чувствовала себя какой-то деревянной. Ей нравилось, когда Кадзуто дотрагивался до неё. Она чувствовала мягкое тепло в его объятьях. Но никак не могла понять, холодно ей или жарко. И что такое «неловко» тоже не смогла определить. Но сегодня с трезвостью зрения пришло и какое-то новое ощущение себя. Кадзуто обильно полил губку для душа каким-то ароматным гелем, который прикупила Асада. А когда он коснулся им кожи Асуны, она вздрогнула. Да так, что парень чуть не выронил своё орудие банного труда. - Асуна? Что… - Кадзуто закусил губу, зная, что нет смысла спрашивать её о том, что случилось. Или что она почувствовала. Асуна не могла этого объяснить точно. – Прости, я… Но не сегодня. - Мне холодно, Кирито, - девушка посмотрела на свои руки. Влажные ладони, линии, пальцы. Всё как всегда. Идеальные руки без искажений. Её руки. Асуна перевела взгляд на Кадзуто и протянула к нему руки: - Обними меня. Мне холодно. Пожалуйста, обними меня. - Асуна… Доктор Кария описал бы эту ситуацию не так, как понял её Кадзуто. В любом случаем доктор назвал бы это неким новым успехом, достигнутым мозговой активностью Асуны. Ей наконец-то удалось совместить свой опыт, полученный при разных обстоятельствах. Она знала, что в объятиях Кадзуто тепло. И сегодня вспомнила, что такое холод. Но Кадзуто не думал об этом. Услышав просьбу своей любимой, он кинулся исполнять её. Обвив руками хрупкую девушку, он поспешил прижать её к себе, ощущая её обнажённое тело в своих руках. Робко Асуна попыталась обнять Кадзуто в ответ. Почему-то ей показалось, что ему тоже очень холодно. Она рефлекторно потянулась к его волосам, чтобы погладить их. У Кадзуто чуть не выступили слёзы на глазах от понимания, как ему не хватало этого. Как долго ему нужны были эти прикосновения. Это тепло. - Я люблю тебя, Асуна, - проговорил он глухо. – Я так люблю тебя. - Кирито… не… Асуна не договорила, потому что Кадзуто не выдержал напряжения, разрывающего его мысли. Он не хотел экспериментировать или изучать реакции Асуны на его действия. Нет. Он просто хотел любить её, как это было всегда. И что-то холодное сломалось между ними в эту ночь снова. Кадзуто покрывал тело Асуны поцелуями, страстно прижимаясь к ней, чувствуя, как невинно и робко она отдаётся ему. Асуна звала его по имени, вздыхая от наслаждения. Он знал, как доставить ей удовольствие. Он знал её сейчас лучше, чем она сама себя. И воспользовался этим, понимая, что больше не может иначе. *** Асуна лежала в объятьях Кадзуто. Она слышала, как бьётся его сердце, запоминая этот ритм. Такой успокаивающий. - Я вижу другой мир. Где мы умеем летать, - проговорила девушка, после того, как тщательно подобрала слова. Говорить складно не всегда удавалось. А поддерживать разговор так вообще почти никогда. – Там можно… среди облаков. Делать странные вещи. Это… как магия. Здесь… я этого не нахожу. Здесь я не могу летать. А там… можно. Кадзуто устало прикрыл глаза, понимая, что это важный разговор. Что нужно заново открывать Асуне всё то, что она забыла. «Что у неё отняли», - зло подумал он, но тут же отогнал от себя эту мысль. - Этот мир существует, - ответил тихо Кадзуто. – Просто сейчас ещё не время для него. Когда ты выздоровеешь, мы отправимся туда. Туда, где мы сможем летать. - Где это, Кирито? Где это место? – она всматривалась в темноту, ища ответ в материальной форме. - Оно далеко. И близко одновременно. Поверь, я знаю способ, как попасть туда. И когда придёт время, мы отправимся туда. - Близко. И далеко… Близко… как Юи, - на ум пришло только это сравнение. Ведь когда Асуна и Кадзуто звонили дочери, именно эти ощущения испытывала девушка. Малышка была так близко, но в то же время очень далеко. - Да, Асуна. Там живёт наша Юи, - он не совсем расслышал то, что сказала Асуна. Кадзуто показалось, что… - Асуна? – дёрнулся он в волнении, что сказал лишнее. - Я знаю, - ответила она тихо. – Мне кажется, что я знаю. - Асуна, - Кадзуто заставил девушку посмотреть на себя. – Поверь мне, как только доктор разрешит, мы встретимся с Юи. Мы отправимся туда, где снова будем вместе. Просто… просто наберись терпения. Важно, чтобы ты поправилась. Асуна. - Хм… наверное. Кадзуто вздохнул и обнял девушку, укладывая её голову себе на грудь. - Ты устала, Асуна. Давай немного отдохнём и поспим. А завтра подумаем об этом снова, - предложил он вопреки своему желанию продолжить этот странный разговор. «Нельзя, пока что нельзя», - мысленно успокаивал он себя. Девушка ничего не ответила. Она лишь затихла, слушая, как сердце Кадзуто сокращается под её ухом. Чёткий стук наполнял слух Асуны, становясь её мыслями. Аккуратно указательным пальцем девушка попыталась повторить этот ритм, постукивая по груди Кадзуто. Сначала получалось плохо. Палец казался ватным и будто бы проваливался под кожу. Там он зависал, и требовал усилий, чтобы высвободиться из «застревания в текстурах». «Текстуры, - пробовала странное слово на «вкус» Асуна. – Можно выйти за них. Там обычно всё тёмное. Как ночь». Вытащив палец из «текстур», девушка повторила попытки простучать ритм сердца Кадзуто. Теперь, когда она слышала его, перед её глазами возникала новая картинка. Цифры, диаграмма сердечного ритма и маленькое сердечко. Всё нарисованное, всё в маленьком приборе. Но что это за прибор, Асуна никак сказать не могла. Ей приходило на ум то, что с этой штукой можно делать, но не её название. Однако это сейчас Асуну совсем не заботило. Она усиленно думала о текстурах. О выходе за них. Её палец выстукивал на груди Кадзуто чёткий ритм. Один в один, как стук его сердца, громом разливающийся в её голове. Именно он сотрясал слово «структуры», делая его интереснее и интереснее. В какой-то момент Асуна больше не могла сдерживать своё любопытство. «Структуры. Они здесь», - подумала она, смотря на свет, пробивающийся через окно в комнату. Асуна осторожно высвободилась из объятий быстро уснувшего Кадзуто и мягко пошла к свету. Она приблизилась к окну, чтобы открыть его. Ручки, с помощью которых это можно сделать, снова начали множиться. И решить, какую взять, оказалось сложно. - Выход за текстуры, - на свой лад распознала странную игру зрения Асуна. Она словно помнила, что подобный трюк давался сложно. И сейчас ей нужно преодолеть эту сложность. Выйти на новый уровень. Водя рукой рядом с настоящей ручкой, Асуна «уничтожала» её клоны, разрушая их прикосновением. Ей это понравилось. А особенно тот момент, когда настоящая ручка «попалась». С каким-то самодовольным остервенением Асуна торжествующе улыбнулась и повернула предмет. А дальше сработали рефлексы. Рука сама потянула ручку от окна, и, как и должно быть, оно открылось. Девушка с любопытством выглянула наружу, чтобы узнать, что её ожидает там. За дверью, которая становилась проходом к… «Боссу этажа», - додумала Асуна. Город светился огнями, благодаря которым девушка могла увидеть края зданий, дороги и редкие деревья. «Надо дальше», - оценила она ситуацию, высовываясь чуть больше наружу. Но это не помогло найти то, что она искала. Поэтому пришлось сильнее податься вперёд. Асуна ухватилась рукой за оконную раму и подтянулась наверх. Она быстро оказалась на подоконнике. Прохладный влажный воздух обнял её, и какое-то странное чувство или воспоминание о полёте заставило поднять взгляд выше. Выше крыш домов. - Выход за текстуры, - обрадовалась Асуна, найдя то, что прекрасно подходило под её описание этого самого выхода. Большое, чёрное, тёмное. Небо. - Юи где-то там, - решила для себя Асуна. – Мама вернётся к тебе, Юи. Мама скоро найдёт тебя. Лёгкий порыв ветра принёс за собой прохладный воздух. Пытаясь закрыться от него, Асуна обвила себя руками. Обнажённая, она продолжала стоять на краю неизвестной ей пропасти и смотреть на «выход из текстур». Оставалось лишь шагнуть…