Выход за текстуры

- Асуна? Асуна! Кадзуто мгновенно оказался рядом и резко потянул девушку на себя за волосы. К счастью, его крик так и не достиг её, как это происходило с ней обычно. Поэтому он не смог напугать Асуну и заставить нечаянно совершить непоправимое. - Асуна… Асуна… - от ужаса и шока Кадзуто с чрезмерными усилиями сжимал её в своих объятьях. – Не надо… пожалуйста, не надо… не делай это… не надо. А она лишь затихла в непонимании, что же произошло. Эмоции захлестнули Кадзуто, из его глаз неконтролируемо потекли слёзы бессилия и страха. И будто ничто не могло их остановить. - Летать… - Нет… не здесь… здесь нельзя летать просто так, - дрожащим голосом пытался он объяснить ей, что этот мир не такой уж и волшебный. – Нельзя… - Нам надо за текстуры… просто выйти за них… - Нет же… нет, Асуна! Кадзуто развернул девушку к себе лицом, чтобы она видела его глаза. В каком-то шоке он слегка тряс её, словно это могло как-то помочь ей лучше понять его: - Это другой мир! Другой! Понимаешь? Но в её глазах не проявлялось ни капли понимания. Она даже не изменилась в лице, когда он практически кричал на неё. И это слегка остудило его волнение. - Ты можешь туда попасть, - ему приходилось выбирать слова, что помогало возвращать контроль над собой. – Миров очень много. И чтобы в них попасть, тебе не нужны текстуры… и выход из них. Есть другие способы. И главное – ты должна оставаться живой для того, чтобы попасть туда. Асуна? Ты помнишь, что такое смерть? Ты знаешь, что такое умирать? Она совершенно неожиданно задумалась. Ведь это слово «смерть» казалось очень знакомым. - Я умирала, Кирито. Я умирала вместе с тобой. Мои текстуры распадались... А потом… мы… А потом было… - Мы возвращались в этот мир, Асуна. Потом мы всегда возвращались сюда. Сюда, где смерть один раз означает конец. Асуна… если ты умрёшь здесь, в этом месте, это значит, что я потеряю тебя навсегда, - слёзы хлынули с новой силой. И Кадзуто прижал девушку к себе, судорожно обвивая её руками. - Я боялся потерять тебя тогда в SAO именно потому, что там умирали навсегда. Боялся, что что-то в этой игре пойдёт не так, и нас всех просто не станет. Ведь наши тела остались здесь. И кто угодно мог убить нас. И даже, когда мы вернулись сюда. В мир, где столько законов и людей охраняют нас. Я так и не избавился от страха, что когда-нибудь я потеряю твою улыбку. Улыбку самого важного для меня человека, - он плакал, но говорил дальше. Потому что ему требовалось высказаться. Хотя бы так. - И несколько месяцев назад все мои страхи будто бы сбылись. Всё, что случилось с тобой, с нами… это ужасно. Асуна. Это так ужасно, что я боюсь в этом признаваться. Если я пойму, насколько всё плохо, я просто не смогу делать что-то дальше. Мы… вернулись назад. И вперёд… Но то, что ты пыталась сделать сейчас… не смей. Не смей! Слышишь? – он резко отстранил Асуну от себя, чтобы она опять могла хорошо видеть его лицо. – Ты слышишь меня? Никогда! Никогда! Не оставляй меня! Широко распахнутыми глазами Асуна смотрела на Кадзуто, видя, как слёзы катятся по его щекам. Она не почувствовала того, как плачет сама. От непонимания. От сочувствия. От сожаления. - Больно… больно… Асуна подалась вперёд, желая как можно скорее обнять Кадзуто. *** Кадзуто долго разговаривал с доктором Карией о возникшей проблеме. У доктора, как всегда, имелся подходящий ответ на волнения молодого супруга. - Сейчас отделы головного мозга постепенно приходят в норму, благодаря стабилизировавшемуся процессу выработки гормонов. Однако надо представлять, что для госпожи Киригаи этот процесс превращается в некое собрание обрывков того, о чём последний раз думал её мозг. И сейчас это всё укладывается в одну картинку, некой картой реальности, в которой находится госпожа Киригая. То есть, она описывает наш мир с помощью тех воспоминаний, которые появляются в её сознании. И разницы между тем, где это случилось, попросту нет. - Тогда, может, надо рассказать о том, что такое ALO или… - Кадзуто вздохнул. – Пожалуй, о SAO я ей рассказывать не хочу. Но если придётся, я пойду на это. - На данный момент рассказывать вообще о чём-либо следует с большой долей осторожности. Первое, что может пойти не так, это восприятие излагаемого. Как ситуация с полётом, - доктор легко провёл эту параллель, но Кадзуто от такого примера стало слишком не по себе. - Госпожа Киригая может снова представить себе всё так, будто оно существует в нашей реальности. И это мы контролировать не можем. Мы едва ли справляемся с её реакцией на малые доли информации. Я не знаю, чего ожидать, когда её количество значительно увеличится. Второе, это лишение возможности мозга к самообучению. Что в конечном итоге станет проблемой в плане адаптации, идентификации себя и дальнейшем развитии. - Но что мне тогда делать с тем, что она хочет попасть в ALO? – беспомощно спросил Кирито. Он не мог оставить эту проблему открытой, понимая, что Асуна может попытаться снова. - Поиграйте с ней, - совершенно неожиданно предложил доктор Кария, что практически ввело юношу в ступор. Под словом «игра» он понимал нечто иное, чем доктор. - Как с ребёнком, которому нужно объяснить, как летают птицы. Ваша мать применила самую лучшую стратегию, называя предметы своими именами, описывая их форму и действие. Так ребёнку учиться легче всего. Особенно, если он на стадии развития навыков разговорной речи, - мужчина заметил, что его собеседник немного странно смотрит на него. С некой долей недоверия. - Если мы отправим вашу жену в альтернативную реальность, то столкнёмся с последствиями близкими к шоку. Её мозг на данный момент медленно адаптируется к нашему миру. На самом деле мы все это проходили. Но мы познавали мир по мере развития наших слуховых или зрительных органов. Наши способности росли вместе с нами. У вашей жены больше нет этой привилегии. И ей нужно время, чтобы её мозг снова осознал её способности, окружение и социум, - доктор распрямил спину, поскольку она начала затекать. – Господин Киригая, вы обещали мне, что запасётесь терпением. Поверьте, рано или поздно оно окупится. Мы вернём госпожу Киригаю к нормальному образу жизни. На данный момент она уже делает успехи. Её память начала реагировать. Процесс обучения слабо выражен, но это только начало. Вскоре всё пойдёт гораздо быстрее, ведь мы имеем дело уже с «взрослым» мозгом. Поверьте нашему опыту. Когда у пациентов нет шансов на адаптацию, мы не скрываем этого. Но сейчас не тот случай. - Когда я был в коме, - Кадзуто тут же испытал неприятные ощущения от этих воспоминаний, но только они имелись у него, как аргумент в пользу того, что он задумал. – Меня поместили в виртуальный мир, Подмирье. Я думаю, что вы слышали об Алисе и проекте RATH «Underword» или Подмирье. Доктор Кария кивнул, потому что с нескрываемым удовольствием следил за последними новостями и разработками игр с полным погружением. - Моё сердце остановилось, - продолжил парень. - И это повлияло на мозг. Чтобы возобновить его функциональность, меня поместили в Подмирье. И там я прожил несколько лет. Если точнее, несколько сотен лет. Конечно, после того, как мы с Асуной вернулись оттуда, нам стёрли память. - Госпожа Киригая тоже совершала это путешествие? - Да. Если так разобраться, то я пришёл в себя снова, благодаря ей. Из-за определённых событий, находясь в коме здесь, я впал в кому там. Как бы странно это ни звучало. Но в течение этого времени мой мозг полностью восстановился. - Господин Киригая, у вас наблюдалась потеря памяти или деменция? Кадзуто затруднялся ответить. Ведь такое определение, как «потеря памяти» имело множество граней. От забывчивости до осознания, что не знаешь, сколько тебе лет. - Я уточню, - кивнул доктор Кария, видя замешательство. – Когда вы оказались в Подмирье, вы помнили о том, кто вы? Понимали, где вы сейчас находитесь? - Полностью. Из Подмирья нельзя выйти без помощи оператора. И чтобы его отыскать, мне потребовалось время. Но когда случилась вторая кома, если можно её так назвать, я едва понимал, где я. Я помнил Асуну. Помнил, что она в другом мире, не там, где я, - тут Кадзуто понял, что доктор получил ответ на свой вопрос. - И я хотел, чтобы она пришла ко мне… спасла меня. Так оно и случилось. Асуна погрузилась в Подмирье и нашла меня. Тогда я смог выйти из того состояния овоща. - Господин Киригая, вы испытывали трудности с описанием и названием предметов? Например, если бы я вам показал тогда ручку, вы бы назвали её средством для письма или же просто «ручкой»? - Хм… я понимал, что меч – это меч. И знал, как он называется. Однако я не мог говорить. Ходить. И самостоятельно принимать пищу. - Это большая разница. Отказ речевого центра, как пример, не означает, что мыслительный процесс, отвечающий за описание и название предметов, тоже повреждён, - доктор легко махнул ручкой в воздухе. - То, что ваш мозг смог восстановить эти функции, отчасти лишь дело времени, которое течёт в Подмирье быстрее. Но так же, вы не были в коме. Возможно, краткосрочно, но затем вы остановились в первой стадии выхода из неё. Медицине известны случаи, когда пациенты остаются в этой фазе годами. Иногда навсегда. Это связано с психологическими травмами и блокировками, которые «делает» сам мозг человека, как сокрытие эмоциональных воспоминаний о жестоком обращении в детстве. Господин Киригая, я осмелюсь предположить, что вы испытали огромное психологическое потрясение из-за разлуки с вашей женой и невозможности вернуться в реальный мир. Поправьте меня, если я не прав. - Нет, это так, - кивнул Кадзуто. - На самом деле вся моя жизнь… наверное, я могу назвать это созависимостью, жизнь тут ни при чём. До нашего знакомства с Асуной я прятался от реальности. И я осознанно сторонился людей, не считая себя полноценным для общества. А она стала той, ради которой я отказался от одиночества. И с ней я понял, что я живой и именно что полноценный. Что я не просто механически живу. И если я скажу, что Асуна – это моя жизнь, я не совру. Поэтому вы правы, доктор Кария. Мысль о том, что я больше не увижу её, лишает меня самого смысла. И я больше не хочу быть на что-либо способным. Парень напряжённо выдохнул, ведь только что впервые в жизни с его губ слетели мысли, о которых он никогда и никому не собирался рассказывать. - Спасибо за откровенность, - оценил доктор Кария степень искренности своего пациента, который до сих пор не понял, что является таким же пациентом у этого врача. – Господин Киригая, возможно, ваш выход из вегетативного состояния завершился, потому что ваш мозг получил ожидаемый раздражитель. Встречу с вашей женой. И если мы суммируем, что у нас есть, то поймём, что ваша ситуация в корне отличается от того, что случилось с госпожой Киригаей. Нарушение мозговых процессов затронуло её способность к описанию, наименованию, накоплению опыта и обучаемости. А введённые препараты нарушили гормональные процессы, что «заблокировало», скажем так, память. Госпожа Киригая нуждается в естественных раздражителях, которые находятся в этот мире. Поместив её в Подмирье, мы добьёмся её адаптации к Подмирью. Если учесть, что госпожа Киригая не помнит о различиях между полным погружением в виртуальную реальность и существованием нашей реальности, то у неё произойдёт подмена понятий. Она, безусловно, через несколько месяцев научится жить в Подмирье и станет её полноценным элементом. Именно столько ей нужно, чтобы её организм на физическом уровне восстановился до прежнего состояния. Хоть здесь, хоть там, - мужчина указал пальцем на стол, а затем на потолок, будто реальным мир стал его столом, а виртуальный потолком. - Но вернувшись сюда, она вернётся к той точке, с которой мы начали. Если в Подмирье нет компьютера, то даже с полностью восстановленной мозговой активностью, она его не опознает. И нам снова понадобятся эти месяцы для адаптации в этой реальности. На данный момент у нас в руках идеальный момент, если выразится грубо и откинуть множество нюансов. Но мы сравним это с взрослением ребёнка. Конечно, количество нейронов сильно отличается. Однако с возвращением мозговых процессов в норму параллельно происходит процесс осознания, восприятия и адаптации к окружающему миру. Погружение со светокубом или с медикубоидом – это всего лишь замедление процесса выздоровления вашей жены, господин Киригая. И не стоит забывать о том, что через несколько месяцев тело утратит прежнюю двигательную активность. И этим придётся заниматься с самого начала, как это было после SAO, - доктор не хотел затрагивать тему смертельной игры, но до сих пор это был самый яркий случай массового ущерба физическому здоровью. - Поэтому я прошу вас ещё раз набраться терпения. Я думаю, что наши медсёстры не раз повторяли вам эти слова. Но я скажу их снова. Если вы почувствуете, что не справляетесь, обратитесь к нам. - Всё хорошо, - отказался Кадзуто. – Мне достаточно того, что мы посещаем курсы терапии. Это даёт мне необходимую паузу. Я не устал. Я справлюсь с этим. - Вот и отлично. Просто следуйте инструкциям, которые мы обговариваем. Поверьте, то, что мы наблюдаем, можно смело называть большим успехом. Кадзуто почувствовал облегчение, как это обычно бывало после разговоров с доктором Карией. Парень горячо поблагодарил за эту беседу и направился к комнате, где обычно проходила терапию Асуна. То, что называлось «терапией», напоминало детский сад. Совсем недавно Асуне давали предметы разных форм и цветов, мало чем отличающиеся от игрушек для детей до трёх лет. Когда Асуна могла чётко назвать их форму и цвет, работающая с ней медсестра перешла на вещи посложнее. Карандаши, пластилин и вещества. Быстро выяснилось, что девушка по-прежнему может считать. Писать тоже, но только если видела перед глазами образец слова. Сегодня тренировались писать на слух. Кадзуто глубоко вздохнул, чувствуя, что в этом процесс выздоровления много схожего с тем, как развиваются дети. Но это всё – ложное ощущение. Потому что Асуна довольно-таки часто проявляла себя в их быту так, как это было раньше. А ещё – она помнила Юи. И Суго. И это не ситуация с плюсом на минус. Это воспоминания. Как и подсознательное понимание того, что такое «выход за текстуры». Впрочем, последнее напугало Кадзуто настолько, что ему пришлось принять некоторые меры предосторожности. Теперь окна в их квартире мог открыть не каждый взрослый. Доступ к опасным предметам сделался в разы сложнее. А на запястье Асуны красовался новый браслет, передававший на смартфон Кадзуто не только о фазе её сна или сердечном ритме, но и количестве шагов и потраченных калориях. Ведь теперь Кадзуто куда более реалистично начинал осознавать, что произошло на самом деле. Игровой дурман спадал с его сознания. Он ещё раз пролистал сообщения в смартфоне и выключил его. *** - Он отказался, - поправив очки, сообщил нерадостную новость Кикуока. - Даже несмотря на собственный опыт? – спросил спокойный голос из темноты. - Кто его знает, может, ему не понравилось, - развёл руками мужчина, показывая своё незнание ответа на этот вопрос. - О нет. Ему очень понравилось. Это я могу точно гарантировать. - Хм, ну да, лучше тебя, его точно никто не знает, - согласился Кикуока. - Он усложнил нам задачу. Придётся думать над тем, как получить согласие Асуны на подключение к Подмирью. - Но ты помнишь, мы ограничимся лишь сохранением её памяти. - Я не планирую оставаться в этом мире. Я не настолько сильный, как Алиса, чтобы это сделать. Разве что… Асуна… «Выберет меня», - пронеслось в голове говорящего. Кикуока посмотрел в темноту, которую прорезали тонкие огоньки зрачков его собеседника. - Я попробую поговорить с Киригаей снова, - предложил он. - Не стоит. Он уже принял решение. Он точно не передумает. Теперь осталась только Асуна. Кикуока вздрогнул. Редко этот голос звучал так холодно и страшно. - Тогда нам остаётся ожидание. Асуна ещё не готова к принятию каких-либо решений, - подвёл невпечатляющие итоги Кикуока. На это ему ответила тишина.