Иллюзорна мгла. Часть вторая. Игра даэдра

      Не разбирая дороги, я выскочила из коридора и побежала так быстро, словно за мной кто-то гнался. Правда, бег длился недолго. Ровно до того момента, как поднявшаяся с места Мьол перехватила меня за плечи, встряхнула и требовательно спросила:       – В чём дело?       Её лицо расплывалось в одной только мне видимом тумане, за пеленой застилавших глаза слёз. Сердце несколько раз глухо и испуганно стукнуло, нервным спазмом сдавило грудь, и я, с неимоверным усилием сдержав накатывающие рыдания, прохрипела:       – Ни в чём.       – У тебя такой вид, словно ты дракона увидела! – признался вставший рядом Эйрин, обеспокоенно заглядывая мне в лицо.       Я отрицательно помотала головой вместо ответа.       Судя по раздавшимся за спиной неторопливым шагам, Эрандур вернулся в зал и встретился с Мьол взглядом. Львица отпустила мои плечи и воззрилась на данмера в ожидании немедленных объяснений. Но не дождалась. Жрец даже не взглянул на неё и, не проронив ни слова, взял клинок. Скажи данмер сейчас хоть что-нибудь, я бы точно разрыдалась или швырнула бы в него молнию. Одно из двух. В настигшем меня смятении было невероятно сложно определить, чего же мне хочется больше. Убить его или рыдать о собственной непростой судьбе.       В отчаянии закусив губу и мысленно вычеркнув Эрандура из невероятно короткого списка своих друзей, решила завязать нервы в тугой узел и лишний раз напомнила себе, что где-то там впереди есть золото. Хоть какое-то утешение в столь тяжелые времена. Про гигантского непобедимого стража, старалась не думать вовсе.       Эйрин и Мьол в недоумении переглянулись и вооружились. Я решительно сцапала Ваббаджек и демонстративно отвернулась от жреца, случайно уколовшись об его виноватый взгляд. Нет уж. Его больше в моей жизни не существует. Кто знает, вдруг настанет момент, когда он обменяет меня на спасение ещё каких-нибудь людей, потому что ему покажется это справедливым.       – Эйрин, будешь прикрывать тыл, – распорядилась воительница.       – Я пойду вперёд, – предложил Эрандур, пряча бесстыжие глаза за шлемом-маской. Лживая даэдрическая личина его сейчас характеризовала как нельзя лучше.       «Иди-иди, – зло подумала я. – Жертвуй лучше собой, а не другими».       На левой ладони от гнева затрепетали колючие искры, неприятно впивающиеся в кожу. Я прожгла взглядом спину данмера и едва удержалась от того, чтобы не ударить заклятием. Как же так случилось, что тот, кому готова была доверить свою жизнь ещё несколько минут назад, использовал меня как наивную глупую девочку? Проклятье, ведь тогда я такой и была!       Осознавать это было физически больно. Обида раздирала на части, и даже ужасы двемерских руин вдруг померкли перед фактом, что я сама напросилась, но получила совсем не то, что ждала.       «Хотела узнать правду? Так вот она, что же ты не радуешься? Подбодри друга, как хотела. Скажи, что все это ерунда, что не стоило из-за этого переживать. Не получается? Даже посмотреть на него не можешь. Потому что ты – наивная дура!»       Мы покинули место привала и направились дальше, в плавно уходящий вниз коридор за поворотом. Скрежет металла становился громче. В воздухе висел белый пар, а ещё один работающий паучок пытался искрящей тонкой лапкой заделать брешь в огромной парящей трубе. Была бы их тут пара десятков, наверняка, им бы удалось не только это, но и восстановить весь город. Но очень хотелось надеяться, что этот паук последний и единственный оставшийся.       – Этот мой! – в запале выкрикнула Мьол и, обогнав Эрандура, секирой раздробила паучка, от которого во все стороны устремились электрические заряды. Я предпочла пронаблюдать за этим со стороны, поскольку больший интерес у меня вызвали огромные зарешеченные стены, за которыми виднелись завалы двемерских запчастей и, наверняка, скрывались сокровища. К сожалению, врата были надежно запечатаны старинными ромбовидными замками.       – Дальше направо, – указала путь воительница, направляя идущего первым, молчаливого данмера.       Спуск вниз, находящийся следом за освещённым коридором, привёл в помещение, оплетённое золотистыми трубами, как огромными корнями. Внутри труб будто что-то шевелилось, переползало, перетекало. Вместе с лязгом огромного насоса, мерно движущегося вправо и влево, слышалось, как журчит вода.       Я положила ладонь на трубу, висящую слева, и отдёрнула руку – металл оказался обжигающе горячим!       – Вот почему тут так тепло, – догадалась я. – Вода внутри труб греет весь город… Эйрин улыбнулся мне и открыл рот, чтобы что-то сказать, но не успел издать ни звука. Его перебило нечто, негромко лязгающее, перемещающееся верхом на катящемся шаре и целенаправленно движущееся прямо к нам. Такой человекообразный механизм мне уже доводилось видеть в Подкаменной крепости. Вытянутая металлическая голова, грозное тисненое лицо, треугольный панцирь, закрывающий сердце механизма. На одной руке крепился тонкий выдвижной клинок, на другой арбалет с заряженным болтом. От тонкого золотистого тела с искусно сделанными сочленениями суставов тянулись две полусогнутых ноги, соединяющихся с раскрытыми створками шара, движущегося подобно колесам.       – Сфера, – прошипела Мьол.       Эрандур бросил в механизм заклятием огненной стрелы, и что-то внутри конструкции зачадило чёрным вонючим дымом, вырвавшимся из-под корпуса.       – В них масло! – данмер отпрянул в сторону. Я попятилась назад, к подъему в предыдущий зал, а дымящаяся сфера продолжала катиться и целиться в нарушителей спокойствия Мзинчалефта. Болт просвистел в воздухе и срикошетил от трубы в сторону, закрутившись над моей головой. Я инстинктивно наклонилась, прикрывая голову руками. Эйрин отбежал назад и замер на подъёме, выставив перед собой клинок. Мьол попыталась атаковать, но клинок стремительной сферы чиркнул по боку воительницы, и она болезненно вскрикнула. Эрандур сотворил ещё пару заклинаний, наверное, в надежде, что масло поскорее выгорит, но дым сделался гуще, заполняя всё вокруг едким, щиплющим нос и горло запахом.       – Я отвлеку её! – крикнул жрец, отходя со сферой вглубь руины и уклоняясь от вспарывающих воздух ударов смертоносного лезвия.       Мьол, тяжело дыша, держалась за кровоточащий бок. Я сразу бросилась к ней. Лезвие распороло поддоспешник Львицы ровно под кромкой нагрудной пластины и, судя по хлещущей крови, рана была глубокой.       – Бегите, – жмурясь от боли, умоляюще прошептала она. – Уведи отсюда Эйрина…       – Да подожди ты умирать! – прорычала я, призывая целительный свет. Лезть за зельем в кошель было некогда. Откинув Ваббаджек в сторону, я сосредоточилась на ране Мьол, а Эйрин, вдруг издав то ли отчаянно-воинственный, то ли воинственно-отчаянный клич, поднял над головой меч и побежал в атаку.       Что конкретно он собирался делать, наверное, было неизвестно даже ему самому. Он пронесся мимо нас с Мьол, домчался до сферы и начал бить по панцирю клинком, высекая рыжие искры.       – Уйди отсюда! – рявкнул на него Эрандур, но парень словно ослеп от собственной ярости.       Пока я сидела в целительном трансе, останавливая кровотечение воительницы, уследить за битвой было довольно сложно. Данмер, изловчившись, вонзил меч в куда-то середину механизма под глухой панцирь и движения сферы замедлились. Эйрин тоже понял, что надо бить не наотмашь, а колющими ударами пытаться выявить слабое место в конструкции.       Мьол вдруг ухватилась за моё запястье и произнесла:       – Спасибо. Достаточно тратить силы…       Я очнулась от транса и посмотрела на неё. Львица улыбалась, но как-то иначе. Не хищно, не задорно, и даже не самонадеянно. Её улыбка была тёплой. Так обычно улыбаются друзьям. Так я улыбалась Эрандуру.       Прервав транс, я схватилась за её липкую от крови ладонь и помогла подняться. А обездвиженная двемерская сфера с грохотом рухнула на пол, источая вокруг себя неприятно пахнущий дым. Эйрин отпрянул от нее, и его тут же вырвало. Эрандур сорвал с головы шлем, жадно ловя ртом воздух. По его щекам текли слёзы.       – Плохая была мысль, – прохрипел данмер, стащив с руки перчатку, и вытер залитое потом и слезами лицо. Эйрин у противоположной стены тяжело дышал и его немного трясло.       – Тебе не впервой, – озлобленно фыркнула я.       Мы обменялись тяжелыми, но недолгими взглядами. Смотреть на него не хотелось, сразу вспоминалось все, что произошло. Даже ни сколько в Храме Призывателей Ночи, сколько после. Ведь я-то пожертвовала стольким ради него, а он... А он этого не стоил. Конечно, он тоже не раз меня выручал, но жрец знал, в чём виноват, а я все это время глядела на обманщика, возводя его в ранг легендарного героя. И вообще, спасённый мир это моя заслуга. Данмер тогда, как обычно, хотел сбежать.       Стряхнув с себя раздражение, опутавшее разум словно паутина, я отпустила руку Мьол и подобрала лежащий в сторонке Ваббеджек.       – Тебе надо выпить зелье, – посоветовала я нордке и полезла в кошель за снадобьем. – Это ускорит процесс заживления.       – Джулия, – она странно взглянула на меня, словно не поняла произнесённых слов, – ты уже меня исцелила… Не стоит понапрасну расходовать лекарства. Они ещё пригодятся.       Я пожала плечами и убрала уже найденное зелье обратно. Львица была права, но это ничуть не убавляло моего волнения за её состояние.       Мьол, придерживаясь за бок, медленно подошла к Эйрину и рыкнула:       – Глупец! Тебе нужно было спасаться!       Он ревниво взглянул в лицо хищнице, взвился с места как ужаленный и выкрикнул:       – Нет! Я решил, что пойду с тобой до конца! Так тому и быть, – от таких речей даже       Мьол слегка опешила. Я и вовсе не ждала, что в парне проснется столь дикая ярость и он кинется бить сферу, зная, что не сумеет одолеть её. Что один взмах лезвия или шальной болт могут оборвать его жизнь в одну секунду.       Я так когда-то бросилась на фалмеров в ледяной пещере, чувствуя, что без Эрандура не выживу.       – Ты нужна мне ничуть не меньше, чем я тебе! – выпалил вдруг Эйрин, но вздрогнула не воительница, которой были обращены эти отчаянные слова, а мы с Эрандуром, по-прежнему стоящие в разных сторонах зала.       Мьол покачала головой и подняла оружие.       – Мьол, погоди, – я спохватилась и догнала её. – А как мы потом выберемся?       – Из руины есть второй выход. Тот, по которому я и сбежала в прошлый раз, – спокойно ответила она. – Но чтобы до него добраться, придётся придумать, как обойти то неуязвимое двемерское чудовище.       – Что ж ты сразу не сказала?! – вскипела я, остановившись перед воительницей.       Она пожала плечами и также тихо произнесла:       – Было любопытно понаблюдать за вами в такой сложной ситуации, – Львица, обходя меня, покосилась на Эрандура. – Не знаю, что вы не поделили, но придётся забыть об обидах, пока не выберемся на поверхность.       Пришлось подавить возмущение и проглотить все ругательства, адресованные вероломному предателю. Данмер только подобрал клинок и встал, снова готовясь идти первым. Только у Мьол, знающей, чего примерно ждать дальше, были свои планы. Она широкими шагами отправилась к следующему испытанию.       – Зал с рычагами за тем коридором, там не с кем сражаться.       – С рычагами? – нахмурившись, спросила я, стараясь не отставать.       – В прошлый раз я без труда открыла его, но боюсь, со временем рычаги могли вернуться в исходное положение.       – Каким образом? – подал голос догнавший нас жрец.       – Без понятия. Двемеры определённо знали, как защитить свои секреты.       Путь преградила высокая решетка, упирающаяся в потолок. Весь прямоугольный зал, в который мы попали, оказался разделен на части металлическими прутьями, а сквозь них виднелась узорчатая дверь, ведущая в очередную неизвестность. Мы с Мьол остановились напротив каменного постамента, на котором примерно на уровне моего пояса торчал золотистый рычаг с резной рукоятью.       – А вот и он! – Мьол прислонила секиру к стене, схватилась за рычаг и потянула на себя. Я увидела, как побелели костяшки её пальцев и как механизм со скрипом поддался. Внутри колонны что-то защелкало, а решетка, находящаяся слева, плавно поехала вниз. Когда каждый прут пропал в углублениях пола, нордка решительно направилась к следующему рычагу на точно таком же постаменте.       – За мной, не отставайте, – Львица переключила его положение, после чего решетка за нами закрылась, но открылась та, что была впереди.       – Удивительно, – не сдержал своего мнения Эрандур. Я решила восхищаться молча, а Мьол только усмехнулась.       – Вы ещё не видели, что дальше!       Так, следуя за ней из отсека в отсек и переключая рычаги механизма, мы добрались до красного вентиля, повернув который открыли очередные двери, ведущие в небольшую круглую комнату, довольно темную и прохладную, с единственным рычагом посередине.       – И? Что же дальше? – я непонимающе воззрилась на торчащую вертикально вверх рукоять.       – Надо перенести сюда все оставленные вещи, – терпеливо объяснила Мьол.       – Это подъёмник? – вытаращился Эйрин, подходя ближе. – Ты мне о нём рассказывала!       – Скорее «спусковик», – усмехнулась Львица, скрестив руки на груди. – Скорее тащите вещи, а то бандиты господина Ферано, пожалуй, догонят нас…       Мы с Эрандуром сразу направились назад, а Эйрина зачем-то отозвала Мьол. Оставаться наедине со жрецом, мне стало вдруг неприятно. Он шёл рядом, тяжело дышал и вдруг произнёс:       – Джулия, я…       – Что, «Джулия?» – вспыхнула, не давая ему возможностей объясниться. – Я не готова сейчас тебя выслушивать, что бы ты ни хотел сказать, ясно?       – Прости.       Это слово достало до самых глубин души и где-то там внутри неприятно завибрировало, отражаясь эхом, как от мёртвых стен Мзинчалефта. Я не выдержала и змеей зашипела на него, чтобы догоняющий нас Эйрин ничего не услышал.       – Ты думаешь, извинишься, и я всё забуду? Как ты думал, убивать меня или пощадить, между делом? Как я тогда… в пещере… пыталась спасти тебя, – я прокашлялась, возвращая задрожавшему голосу уверенность. – Изо всех сил, жертвуя не просто собой, а всем, что у меня было. Как чуть не рехнулась от этого, с моста хотела прыгнуть, лишь бы забыть ту ночь. И самое обидное, что до сих пор не могу. Только до сегодняшнего дня убеждала себя в том, что эта была жертва, чтобы спасти своего друга, что оно того стоило. Если бы я тогда знала, что ты не стоишь этого, то сдалась бы и не мучилась дни и ночи напролет!       – Поэтому я не хотел ничего рассказывать, – бесцветно сказал данмер, словно обратился к пустоте. Эйрин, кажется, нарочно отставал, чтобы мы могли поговорить.       – Ты сразу мог мне рассказать, в чём дело! – стиснув зубы, глухо прорычала я.       – Ты бы не согласилась, – коротко сказал он, зная, как бы я тогда отреагировала на подобное признание. И в этом Эрандур был прав. Возражений у меня не нашлось. Если бы тогда в «Пике ветров» он рассказал мне всю правду, я бы испугалась и не пошла никуда. И проиграла бы Ворстагу его тогдашнее жалованье.       – Мне нужно время, – буркнула я.       – Я приму любое твоё решение, и если ты… – данмер осёкся, остановился, но я продолжила идти за вещами.       Стены Мзинчалефта плыли перед глазами, меня переполняла злоба на себя и на свою доверчивость, а не на жреца.       – Ты знаешь, – я вдруг крутанулась на пятке и упёрла руки в бока. – Я не ненавижу тебя. Я даже вполне понимаю, что произошло. Ты свою серую шкуру спасал, и вот я подвернулась весьма кстати. Я себя ненавижу и обижена на себя за то, что поверила этому твоему: «Пошли, посмотрим на алтарь Мары!» – передразнила его напутственный тон. – И хватит об этом. Поговорим, если выживем, а до той поры не трогай меня…       Отвернулась и потопала дальше, пыхтя себе под нос приглушенные проклятья всем даэдрическим лордам. Вермина была первой в списке. Проклинать Шеогората я не решилась, встретившись взглядом с озлобленным Ваббаджеком.       – Поговорим, когда ты успокоишься, – уверил меня жрец. Прозвучало даже немного угрожающе. – Но не забывай, что мы рисковали вместе. В обоих случаях.       Я скрипнула зубами, шумно выдохнула и схватила рюкзак и Сияние Рассвета. Пока Эрандур собирал вещи, я уже устремилась обратно к Мьол и столкнулась с Эйрином, пробормотавшим:       – Всё образуется, не переживай.       Кивнула ему, но при этом очень захотела придушить. Мне ли сейчас до оптимизма и дежурных подбадриваний? Ещё бы по плечу похлопал!       К Мьол я вернулась расстроенной, и от неё это не скрылось. Как назло опять есть захотелось.       – Когда следующий привал? – обреченно спросила у воительницы.       – Ещё нескоро, – серьёзно ответила она. – Приготовься к бою.       – Как твоя рана? Надо бы её осмотреть…       – Немного болит. Бывало и хуже, – Мьол положила ладонь мне на плечо. В такой позе нас и застали Эрандур и Эйрин, вернувшиеся с оставшимися вещами.       – Готовы? – спросила Мьол. Я нерешительно кивнула, снова заметив озорные огоньки в её взгляде. Воительница схватилась за рычаг и перевела его в горизонтальное положение. Пол под ногами мелко завибрировал, приходя в движение. Камни с рокотом двинулись вниз, а внутри стен что-то защелкало, словно звенья огромных невидимых цепей проходили сквозь кольца. С перепуга я вцепилась в руку Мьол, а духота начала сменяться прохладой и сыростью. Снизу вырастала арка коридора, в котором противно пахло старым маслом и тухлятиной. Этот запах я бы не перепутала ни с чем. Фалмеры.       Подъёмник остановился, щелканье затихло, где-то рядом раздалось шипение вырвавшегося из трубы пара. Меня сильно качнуло вперед, но Мьол удержала за руку.       – Приехали, – объявила воительница, выходя в тускло освещенный слабо мерцающей лампой коридор, перед дверью в конце которого валялся разлагающийся фалмер. Возле него куча обломков двемерской сферы. Огонек на светильнике часто и неровно пульсировал, на миг становясь ярче, а после затухая. На стене напротив него ровно сияли голубые грибы, похожие на трутовики. С вросших в камень шляпок свисали белые нити, слегка покачивающиеся в воздухе.       – Ого! – я с интересом двинулась к грибам, и даже мертвый фалмер не смог меня напугать. – Что это за разновидность?       – Светящийся гриб, – ответил Эрандур. – Иногда встречается в пещерах.       – Надо отковырять, – глаза расширились от счастья и восхищения новым найденным видом, а пальцы принялись отламывать шляпку, осторожно отделяя её от стены. Гриб был достаточно плотным на ощупь и не переставал светиться, даже оказавшись у меня в руках.       – Испортится, – заметил данмер, наблюдая за моими действиями.       – М-да, – протянула Мьол, – если уж ты от грибов в такой восторг пришла, то что же будет с тобой дальше…