Иллюзорна мгла. Часть вторая. Игра даэдра

      Агент не дал нам даже толком поесть. Мы быстро взяли у хозяйки несколько мясных пирогов и заполнили меха элем, после чего помчались из таверны вслед за вышедшим нордом. Я думала, нас будет сопровождать отряд легионеров в шикарных бронях, а не один потрепанный бродяга. Потом дошла до мысли, что подъезжать с литаврами и оркестром к убежищу секты ассасинов, по меньшей мере, глупо.       Оседланные лошади у конюшни оказались быстроногими сиродильскими скакунами пегой масти. Трое нетерпеливых животных яростно рыли копытами снег. Это значило, что я поеду одна, и придётся править самой. А признаваться перед агентом Пенитус Окулатус, что никудышный наездник, не стала – будь что будет.       – Куда мы едем? – спросил у него жрец.       – В Фолкрит, – басом отозвался норд. – Подробности объясню по дороге.       – В Фолкрит? – удивленно вскинулась я. Совпадение показалось до ужаса странным. – А нам как раз туда и надо…       Агент коротко кивнул и ловко запрыгнул в седло.       – До Рорикстеда поедем без остановок, – сообщил он, и моя поясница обреченно заныла. Это же сколько времени трястись в седле? Только недавно сошли синяки от поездки в Мзинчалефт! Безрадостно напомнила себе, что решение отправиться в убежище принадлежит мне, и ещё раз пощупала неприятную шершавую рукоять Клинка Горя. Будь проклят тот день, когда я прикоснулась к этому кинжалу!       Я забралась в седло и боязливо разместилась на лошади. Она была такая гладкая, лоснящаяся и ретивая, что усидеть ровно было почти невозможно.       Езда от Драконьего Моста до Рорикстеда протекала в среднем темпе, чтобы не утомлять скакунов. Поесть, а уж тем более поспать, в седле не представлялось возможным. Лес и дорога дрожали перед слипающимися глазами серо-зелеными пятнами, и я даже не могла представить, что мы будем делать в случае нападения хищников или дракона. Особенно тоскливо стало после того, как увидела на обочине разграбленную повозку, присыпанную снегом. Возле неё валялись тела торговцев и всюду пестрели брызги крови. Чуть подальше околела каурая лошадь. Не понимая, кому могло понадобиться убивать лошадь, догадалась, что здесь орудовали не воры, а скорее всего, саблезубы.       – Послушайте, – замедлив ход лошади, заговорил вдруг норд. – После Рорикстеда направимся к Фолкриту, но не до самого города. В Рорикстеде нас ждёт человек, который постоянно получает сведения от шпионов возле убежища. Сначала нужно поговорить с ним. Если там слишком опасно, то придётся ждать подкрепления. Если же командир был прав – немедленно атакуем. Ваша задача: не лезть под руку, но если можете чем-то помочь, то помогайте.       – Мы целители, – ляпнула я.       – Хорошо, – агент отрывисто кивнул. – За вашу безопасность внутри убежища никто отвечать не станет. Это понятно?       – Вполне, – с нотками недовольства отозвался Эрандур. – Так, где находится убежище? И что из себя представляет?       – По донесениям разведчиков это пещера, скрытая за говорящей черной дверью…       Дальше я не слышала – чуть не свалилась с лошади. Мы же с Эрандуром видели раньше эту проклятую дверь с огромным черепом! Данмер взволнованно и строго посмотрел на меня, чтобы не сболтнула лишнего, но мне и самой было ясно, что не стоит упоминать о прошлых фолкритских приключениях. Мало ли норд подумает, что мы связаны с Темным Братством и просто решили сдать своих.       – Главное, – агент повернулся к нам, холодно сверкнув голубыми глазами. – В Рорикстеде и по дороге мы с вами искатели приключений, ясно? Меня будете называть – Дагар.       – Да хоть Талосом, – ухмыльнулась я, перехватив смеющийся взгляд норда.       – Хорошо, что мы друг друга поняли. И никаких лишних вопросов. Эта миссия пока держится в тайне. Мы не знаем, преуспеем или нет, а доложить императору о том, что с Братством покончено, можно будет только когда, когда головы ассасинов выставят на пиках у фолкритских ворот.       В словах агента не было ничего, что можно было бы не понять, но меня почему-то очень огорчило то, что император не узнает обо мне. Это ведь из-за меня Пенитус Окулатус так преуспеют! Если преуспеют…       Норд ударил лошадь пятками, подгоняя её вперед по дороге. В таком темпе, измотанная и голодная, доскакала до Рорикстеда и я, завидуя Эрандуру и его эбонитовой броне. Прибыв в деревню, мы спешились у конюшни, и скакунов увел конюх, с которым договаривался Дагар.       – Перекусим, четыре часа на отдых и в путь. Снимите одну комнату вдвоем, – агент коротко объяснил нам как себя вести, указывая на таверну «Мороженный фрукт». Мой желудок, уже прилипший к животу, напомнил о себе жалобный урчанием. Однако пришлось выбирать между – заказать горячий ужин или упасть и уснуть.       Я буквально проглотила холодный мясной пирог, оставшийся ещё с Драконьего Моста, как только зашла в маленькую комнатушку с кроватью и тумбочкой. Запила еду элем и, рухнула на кровать лицом вниз. Отбитые ягодицы и бедра благодарно расслабились, а разум погрузился во тьму. Не слышала даже как Эрандур стаскивает с себя части доспеха, в который данмер практически врос, и не почувствовала, когда он успел примоститься рядом, нагло сдвинув меня к самой стенке.       Меня разбудил стук в дверь и крик:       – Просыпайтесь, голубки! Пора ехать!       Сознание неохотно пробудилось, я пошевелилась и поняла, что почти обездвижена жрецом, лежащим спиной ко мне.       – Мара милосердная… – простонал он, медленно сползая вниз. – Как будто меня всю ночь пинали даэдра…       – Я тут не причем, – зевнула я, в бесполезной попытке пригладить волосы. – Дурацкая была идея. Сейчас бы спали в «Четырех Щитах»…       – Или спали бы вечным сном, – оптимистично настроенный Эрандур подобрал эбонитовый нагрудник с пола.       Я торопливо помогала затягивать крепления, но спросонья руки отказывались слушаться, как будто в плече до сих пор торчит кинжал, а вывих не вправлен. И поняла вдруг, что из головы напрочь вылетело имя агента Пенитус Окулатус.       – А как зовут норда, который с нами приехал?       – Дагар? – с сомнением ответил Эрандур, услышав мой вопрос. – Не всё ли равно, как его надо называть, если мы и так не знаем его настоящего имени?       – А шпионы совсем не спят, что ли? – глаза настойчиво пытались закрыться, даже свет свечей казался слишком ярким.       – Наверняка у них есть особые зелья, – поделился мнением жрец. – И нам бы сейчас не помешали. Парочка на запас сил. Или эликсир бодрости.       В дверь снова постучали, и мы покинули комнату почти бегом. Норд только улыбался и наигранно смеялся:       – Так и знал, что вы снова всё проспите! Идите к столу! – Дагар поманил нас к дальнему углу таверны, где за столом сидела миловидная русоволосая бретонка в синих одеяниях с откинутым капюшоном.       «Тоже агент?» – удивилась я, и с натянутой улыбкой села на лавку возле неё. Девушка была совсем молоденькая, не старше двадцати лет. Никогда бы не подумала, что бывают такие агенты!       – Это Джиллиан Стоунхарт, боевой маг, – представил её Дагар. – Я уже рассказал ей о вас.       – Джулия Октавия, – я неуверенно протянула руку, и бретонка быстро ответила на приветствие рукопожатием. Наверное, среди агентов, как и в Легионе, больше мужчин, чем женщин.       – Вы когда-нибудь слышали о перемещениях? – девушка сразу перешла к делу.       – Доводилось, – коротко кивнул Эрандур.       – Знаете, что перемещение в определенную точку требует установленного маяка? Мы задумчиво промолчали, а Джиллиан продолжила:       – А к маяку, как правило, привязаны зачарованные на возвращение предметы. Это если говорить простым языком. У меня есть пара запасных амулетов, а вас трое, поэтому кому-то придётся остаться.       У меня внутри всё оборвалось. Ровно до этого момента я знала, что куда бы ни довелось попасть, Эрандур будет рядом, но вдруг на долю секунды меня оставили с пугающим осознанием, что в убежище Темного Братства придётся отправиться в одиночку. Мгновение растянулось, заполнилось тишиной, будто все за столом вмиг перестали дышать.       – Мне нет резона отправляться, – изрек вдруг Дагар. – А моим… друзьям всё равно нужно в Фолкрит, не так ли? Послание дойдет до нужных ушей, а я буду ждать здесь сигнала о победе или поражении, чтобы как можно быстрее доложить командиру.       – А почему вы не установите маяки сразу до Драконьего Моста? – спросила я, поймав на себе снисходительный взгляд бретонки.       – Ты так говоришь, будто знаешь, каким образом это делается, – Джиллиан начала нетерпеливо отстукивать пальцами по столешнице. Дагар лающе засмеялся.       – Не сердись, Джил. Если бы не эта женщина, мы бы никогда так близко не подошли к успеху. Расслабься, – норд повернулся ко мне, хитро прищурившись. – Это очень древняя магия, почти позабытая. Много амулетов пропало после взрыва Красной Горы. Уцелело совсем немного, и оставшиеся тщательно оберегаются владельцами.       Я сидела и с умным выражением кивала. Все-таки ученица Коллегии, надо хотя бы поддерживать достойный вид и не делать слишком глупое лицо, когда речь заходит о магии. И кстати о Коллегии… Когда я, наконец, вернусь туда, то окажется, что меня там уже позабыли. Или исключили. Интересно, участие в миссии агентов Пенитус Окулатус по уничтожению Темного Братства будет считаться уважительной причиной для прогулов занятий и заседаний совета?       – Выпейте немного и отправимся в путь, – сказала Джиллиан, пригубив свой напиток в кружке.       Полусонный, разбуженный трактирщик налил нам две больших деревянных кружки мёда Хоннинга, а агенты дали немного прийти в чувство. Но и мы, и они прекрасно понимали, что время поджимает, поэтому пальцы девушки отстукивали по столу всё стремительнее и в такте смутно угадывался мотив бретонской плясовой.       Дагар сходил во двор и вернулся с напускным веселым видом. Разрумянившийся и пританцовывающий от холода.       – Волчий час, – сообщил он. – Вам пора.       Ещё от Эстора в Бруме я узнала, что волчьим часом называется время ночи, ближе к рассвету, когда больше всего хочется спать. Обычно на это время приходится смена уставшего за ночь караула.       Джиллиан спешно встала и накинула на голову капюшон. Мы с Эрандуром поторопились за ней, мимо гаснущего очага, и вышли на невысокое крыльцо, окунувшись в щипучий мороз и яркий лунный свет.       – Сюда, – бретонка поманила нас к курятнику.       Я боязливо оглядела пустынную, спящую деревенскую улочку, убеждаясь, что никого нет, и только после этого пошла.       Джиллиан остановилась возле курятника, вытащила из внутреннего кармана накидки два серебряных амулета в виде шестиконечных звездочек.       – Активируете как заклинание. Ничего сложного нет, достаточно просто дотронуться, – из глубокой тени капюшона мелькнула слабая улыбка. – Полагаю, вы не рискнете сбежать с ними.       Я взяла амулет и провела подушечкой пальца по неровной поверхности. Даже в лунном свете было видно, что он очень старый, потемневший и тусклый, а наложенные чары светились слабо. Их можно было принять за обычный металлический блеск.       Бретонка зажала амулет в кулаке и пропала. Эрандур повторил её жест и тоже исчез. Я ещё раз, на всякий случай, осмотрелась. Потом зажмурилась, стиснула амулет в побаливающей правой руке и ощутила, как от ладони к самому сердцу побежали искры, как ноги оторвались от земли и как в голову ударило волной такой неодолимой магии, что я едва не задохнулась.       Распахнув глаза, уже не увидела перед собой курятника. Только ночной лес, высоченные сосны и Эрандура и Джиллиан рядом. На расчищенной в снегу полянке нас ждал отряд агентов, больше похожих на сборище разношерстных наёмников.       Бретонка подошла ко мне и протянула руку, бессловесно требуя вернуть амулет.       – Это ещё кто? – спросил один из окруживших нас агентов, облаченный в эбонитовую броню с глухим шлемом.       – Целители, – коротко ответила Джиллиан. – У них Клинок Горя. Впустим их во время зачистки, авось чем помогут.       – Понял.       Присмотревшись, я увидела в полумраке, как все эбонитовые, стеклянные и стальные брони агентов светятся красноватым или зеленым зачарованием, и мысленно восхитилась. У меня-то из зачарованных вещей только колечко от Ворстага.       – Бочки готовы, капитан, – раздался хриплый мужской голос.       – Бочки? – взволнованно выдохнула я, оглянувшись на Джиллиан. Бретонка ответила коротко и раздраженно:       – Чтобы взорвать это крысиное гнездо.       – А… – я, несмотря на её недружелюбный настрой, не отстала, – почему бы сразу не завалить проход?       – Потому что ассасины не так глупы, – выплюнула Джиллиан. – И пока мы не убедимся, что крыс в норе не осталось, взрывать не будем.       – Уничтожить, чтобы после туда никто не вернулся, – пробормотал Эрандур, предвосхищая мой следующий вопрос.       Агенты направились через сугробы к убежищу, спускаясь вниз по пологому, заросшему деревьями холму. Мне показалось, что дорога, по которой они сюда дошли, ведёт как раз к кладбищу, где мы с Эрандуром провели неприлично много времени в начале зимы.       От холода и скручивающегося в животе страха я окончательно проснулась. Впереди лежало убежище. Над этим местом не пели птицы, не пробегали животные. Даже снег ложился на землю с неохотой. Но вот теням тут было раздолье, они залегали под деревьями жуткими пристанищами для страхов. На дне небольшой, укрытой снегом низины чернел водоем, подернутый тонким слоем льда. По его поверхности медленно полз морозный туман. И если из теней никто не наблюдал за нашим приближением, то пруд будто обладал своей жизнью. От него хотелось держаться подальше. Почему он не замерзал в такие морозы, оставалось загадкой. Агент в эбонитовой броне шел первым, а за ним цепочкой, след в след, остальные. Двое с бочками остались на поляне. Мы с Джиллиан замыкали цепочку, стараясь идти как можно осторожнее.       Нам никто ничего не объяснял, а шагов агентов не было слышно – под их тяжелыми сапогами даже снег не хрустел! Я списала это на используемую магию, и сама старалась ступать потише, чтобы не привлечь к нам кого-нибудь похуже ассасинов.       Агенты остановились у двери, Джиллиан велела нам ждать чуть в стороне, и вдруг ночную тишину прорезал жуткий замогильный голос, который однажды уже звучал здесь при мне:       «Что есть музыка жизни?»       – Тишина, брат мой! – отчеканил капитан.       «Добро пожаловать домой!» – ответила дверь голосом, полным загробных теней, и раздался рокот камней.       Вход в убежище открылся, и агенты один за другим нырнули внутрь. Они были экипированы на редкость хорошо и, наверняка, все до единого обладали магией. Двое со стальными арбалетами остались караулить выход из убежища. Бретонка направилась к чёрной двери и махнула нам.       – Давайте, у нас мало времени! – отрывисто скомандовала она.       – Мара милосердная, сохрани во тьме! – зашептал Эрандур, а я подхватилась и бросилась за Джиллиан. Думала, заброшу кинжал внутрь и сбегу обратно, но оказалось, что за черной дверью простирается узкий, подсвеченный факелами коридор, а издали рвется оглушительный звериный рёв.       Один из агентов отлетел в стену прямо перед нами и больше не шевельнулся. Его голова болталась на сломанной шее и не спасли даже шлем и добротная сталь. Джиллиан кинулась вниз по лестнице, а я рывком выдернула из-за пояса Клинок Горя, не решаясь сразу его выкинуть. Эрандур спустился ко мне и, оттеснив чуть в сторону, посмотрел вглубь убежища.       – Оборотень… – выдохнул он, призывая на ладони огонь. Я высунула из-за угла любопытный нос и поняла, что пламя Эрандура уже мало чем поможет.       Раньше доводилось видеть оборотней, но этот охваченный огнём чёрный зверь казался истинным порождением Обливиона. Он ревел так, что закладывало уши. Он горел, но продолжал сражаться, отбрасывая в стороны лучших агентов Пенитус Окулатус. Но их было больше.       Зачарованные клинки вспарывали толстую мохнатую шкуру, наносили рану за раной и даже оглушительный, пробирающий до самого низа живота рёв, не мог напугать обученных воинов. Они взяли его в кольцо, как муравьи, терзающие огромного жука. Он был крупнее и сильнее них, но агенты кусали чаще и больнее, а огонь с каждой секундой ослаблял верфольфа.       Сжав рукоять кинжала в кулаке, я со смешанным чувством ужаса и восхищения смотрела на смерть оборотня, на тёмную кровь, хлещущую из его ран, и на последний, отчаянный до дрожи взгляд, когда он вдруг повернулся ко мне и заметил Клинок Горя.       Один из агентов пронзил горло вервольфа эбонитовым мечом, и взгляд зверя остекленел, застыв на проклятом кинжале.       Остальные побежали дальше, вглубь уходящих вниз коридоров. Вспышки заклятий и крики раздались снизу, запахло жженой шерстью.       – Давай, – сказал вдруг Эрандур. – Положи здесь кинжал и уходим.       Я неуверенно оглядела обгоревшее тело оборотня и спустилась по лестнице в первый тесный зал. Вервольф продолжал тлеть, и к вони от шерсти приплелся запах горелого мяса.       Подойдя к столу, увидела разложенную карту, а слева открывался вход в комнату с двуспальной кроватью и камином. Если бы не черепа на полке, то можно было бы принять это место за уютное семейное гнездышко.       – А тебе не интересно, что находится там? – я кивнула на коридор, откуда грохотали заклятия.       – Я знаю, что там. Смерть и тьма, в которую не стоит лезть. Это место пропитано кровью, – поделился ощущениями Эрандур, отступая назад. – Клади кинжал и… – он не договорил, сдавленно закричав.       Не сразу удалось понять, что на данмера кто-то набросился сзади. Маленькая, рычащая девочка выпрыгнула словно из пустоты и впилась в шею жреца. Её короткие светло-русые волосы закрывали бледное лицо, а из-под них на доспех Эрандура брызнула кровь. Данмер пытался извернуться и ударить пламенем, но она вцепилась так, что достать её было почти нереально.       Я кинулась к другу, замахнувшись кинжалом. Кем бы ни был этот бешеный ребенок, надо оторвать девочку от шеи жреца, пока он не истёк кровью. Она же ему артерии перегрызёт! Клинок Горя несколько раз вошел в спину маленького чудовища. Девочка изогнулась, запрокинув голову, и открыла перепачканное кровью лицо, острые клыки и красные, пылающие глазища. Она взвыла от боли, а я снова погрузила в её тощее тельце лезвие кинжала по самую рукоять.       «Ребенок-вампир?!» – в ужасе думала я, поворачивая оружие вбок. Хватка девочки ослабла, она свалилась с Эрандура, но жрец, держась за прокусанную шею, упал на каменный пол рядом с оборотнем и захрипел.       Израненная вампирша соскочила с кинжала, развернулась, но ноги уже с трудом её удерживали. Бордовое платьице почернело от крови, а спина была разодрана глубокими уколами от Клинка Горя.       Я сделала выпад, и в вывихнутой руке что-то хрустнуло, когда острие кинжала вошло в глазницу чудища. Перед тем как погибнуть, девочка странно улыбалась мне. Выдернув из её головы Клинок Горя, я отшатнулась назад.       Одна мысль судорожно сменяла другую. Я наклонилась к потерявшему сознание жрецу, отбросила в сторону проклятое оружие и принялась за исцеление. За спиной прогрохотал огненный шар, меня обдало жаром. Кто-то вылетел из коридора и ударился о полку, сбив черепа и посуду.       Я не оборачивалась, пока не убедилась, что остановила кровь. Даже боль в руке не помешала мне исполнить то, что должно.       А на полу за спиной распростерлась обгоревшая Джиллиан. Покрасневшее молодое лицо бретонки украшали вздувшиеся волдыри, а один глаз побелел. Она смотрела на меня единственным оставшимся, уже мёртвым глазом, и я отвернулась, продолжая пытаться привести Эрандура в чувство.       Только лезвие Клинка Горя вдруг пощекотало мою шею, и нежный шипящий голос произнес:       – Рада встретить тебя вновь, Джулия Октавия.       Я, вытянув шею, медленно повернула голову, увидев зеленую аргонианскую морду, выглядывающую из-под глубокого черного капюшона. Дыхание аргонианки путалось в моих волосах. И сердце почему-то заколотилось от волнения и радости:       – Бегущая… – в смятении выдохнула я.       – И да, и нет, – ответила аргонианка, держа мою жизнь на кромке лезвия Клинка Горя. Одно лёгкое скользящее движение, и я могла стать трупом вместе с оборотнем и Джиллиан.       – Жизнь за жизнь, Джулия. Выведи меня отсюда, и мы в расчёте. Если закричишь, вы с данмером умрете.       – Ты не скорняк, – прошептала, прикрывая глаза и думая, что делать. – Я чувствовала, что ты не обычная аргонианка.       – И предчувствие тебя не подвело, – прошипела Бегущая-по-Траве. – Выведи меня отсюда. Немедленно.       Лезвие кинжала плавно отодвинулось от моей шеи, я встала и не увидела позади себя никого. Чутьё подсказало, что аргонианка применила невидимость и стоит прямо за моей спиной, готовая ударить в случае неповиновения.       – Я выведу, – согласилась я, и направилась к выходу. – Позову на помощь, чтобы… вынести Эрандура… Не… не бойся. Я думала, что ты моя подруга…       В ответ на признание не раздалось ни звука. Наверное, она не могла разговаривать или делать что-либо, будучи невидимой.       – Там ещё остались агенты, – предупредила аргонианку, а в голове пульсировало бешеное желание исчезнуть. Каждый шаг по лестнице воспринимался как восхождение на эшафот. Я, переступила тело убитого оборотнем человека, медленно добралась до прикрытой чёрной двери и потянула её на себя, снова оказавшись в лесу. На меня недоуменно смотрели воины, держащие стальные арбалеты наизготовку.       – Там, – сказала я, ловя ртом морозный воздух. – Эрандур ранен, надо его вынести. И Джиллиан. Мертва.       Арбалетчик кивнул напарнику и тот, обнажив стеклянный меч, отправился в убежище.       За моей спиной раздался тихий шепот. То ли Бегущая решилась заговорить, то ли сквозняк, вырвавшийся из убежища, насмехался надо мной, то ли это была моя собственная мысль, когда я осознала, что аргонианка забрала Клинок Горя.       «Тёмное братство вечно!»