***
Старое викторианское кладбище встретило Чарльза и Абсолема туманом. Кусты роз, что цвели у надгробия с надписью «Чарльз Кингсли», сморщились и завяли, из-под могильной плиты торчали иглы красной ржавчины. Одно прикосновение разрушило плиту, открывая проход в Подземье. Нора была всё такой же глубокой, только упасть в неё было нельзя — проход был испещрён красными шипами. Самые крупные выдержали вес Чарльза, другие обламывались под его ногами, пока он спускался, но снизу были новые и новые, они не позволяли набрать скорость. Последняя сетка из шипов расцарапала Чарльзу лицо, и когда тот приземлился, гулкий звон разнёсся по залу, акустика которого не позволяла слышать подобное. — Он знает, что ты здесь. Твоя кровь ему сказала. На сетке из шипов, возле которой порхал Абсолем, расцветали алые розы. Чарльз не обернулся на слова бабочки. Он смотрел на фигурку девочки, что стояла в зале. Ржавчина всё делала красным и колючим, но Чарльз знал, что волосы у девочки золотистые и мягкие, а глаза карие и блестящие. Она стояла на полу, разделённом на чёрные и белые клетки, и смотрела на дверь, за которой начиналась Страна чудес. — У тебя нет уменьшающей микстуры, иди через комнату Шалтая, — Абсолем порхнул к двери, что была напротив крохотного прохода, на который смотрела застывшая Алиса. Чарльз шагнул следом, и от его прикосновения дверь исчезла. Кабинет был всё в той же красной ржавчине, даже зеркало было изъедено её неровными пятнами. На шахматной доске застыла королевская рать, судя по выражению их лиц, они следили за очередным падением Шалтая-Болтая. — Идём, — Абсолем манил к выходу, но Чарльз задержался. Шагнув к столу с шахматами, он наклонился и коснулся покрытого красной ржавчиной яйца. Оно почти упало, но шипы на ковре сплелись с шипами на теле Шалтая-Болтая, закрепив его в полутора дюймах над полом. Чарльз аккуратно разломил шипы и поставил яйцо на пол. — Ты полагаешь, сейчас надо тратить время на это? — Время уже потрачено, не так ли? Если бы Абсолем не был маленькой бабочкой, он бы, наверное, стукнул Чарльза чем-нибудь тяжёлым. Шагнув к двери, Чарльз коснулся её, и вновь ржавчина под его пальцами осыпалась, открыв проход. — Белая Королева пьёт чай со своими подданными, значит, проход к Замку Бесконечности закрыт, — Абсолем летел вниз к застывшим красным фигурам. Чарльз спускался следом, красные шипы пронизывали воздух, по ним можно было шагать. Мирана, Баярд, Труляля и Траляля, Чешир… Старые знакомые, которые не захотели идти с ним в Замок Бесконечности. Отказались говорить со Временем, вверив ему свою судьбу безраздельно. — Попробуем через Незапамятную Бездну. Так быстрее и проще, — Чарльз наклонился к Кролику. — МакТвисп всё ещё заведует норами, верно? Время не отпускает жителей Подземья без своего знака. Из кармана Кролика высовывался круглый корпус часов. Чарльз осторожно вытащил их, открыл и пощёлкал по циферблату. Ржавчина частично исчезла, одна из стрелок завертелась. — Все норы заканчиваются в Бездне, стало быть, они соединены с Замком. Сейчас, сейчас, — Чарльз шагал, почти не запинаясь о шипы, а стрелка часов, подобно стрелке компаса, указывала одно-единственное направление. Когда она завертелась, Чарльз коснулся земли, и та провалилась под его ногами.***
— Признайся, даже ты тут не бывал, — Чарльз шагал по нижним этажам Замка Бесконечности, Абсолем летел следом. По обе стороны тянулись темницы, все они были пусты. — Ты и доволен, что взбунтовался и сбежал. Это не повод для гордости, знаешь ли, бывать в заточении у Времени. — А ты не знал, что мы все в цепях? Никогда не думал, что жители Подземья практически никогда не перерождаются и потому обречены сидеть в своём мире, пока часы не прекратят тикать? — Но и в Надземье вы не перерождаетесь. Ты променял одну клетку на другую, разъярив тюремщика, остальные заключённые тебя не поддержали. Я никогда не видел в этом смысла. — Ты проходил жизнь за жизнью и смерть за смертью, ты всегда был свободен от Времени, поэтому тебе всегда было плевать на то, что этот мир никуда не движется, и один день здесь похож на другой. Вечные странности, которым не удивляются, вечные чудеса, которые не берегут. За одно маленькое чудо в Надземье были готовы расцеловать тебя… — За одно маленькое чудо тебя были готовы убить. Сколько эпох ты сменил, прежде чем смог освоиться? Сколько раз играл с тамошним Временем? — Я ни о чём не жалею. Хелен, Маргарет и Алиса того стоили. Они поднимались всё выше и выше, пока не увидели фигуру самого Времени. Все жители Подземья застыли в разных моментах своей жизни, лишь Время оставил после себя единую фигуру. За его спиной была Алиса. Ей не хватило самой малости, чтобы вернуть хроносферу. — Милая моя девочка, — Чарльз провёл рукой по красной неровной щеке Алисы, но ржавчина не исчезала. Маленькие капельки крови текли по его ладони и падали вниз, превращаясь в алые розы. — Хватит сентиментальничать. Знал, на что шёл. Хроносфера поддалась не сразу. Прежде чем вставить её на место, Чарльз поднял один из алых бутонов и положил к себе в карман. «Может, хоть так, милая Алиса, я смогу представить, что ты рядом…» Вспышка — и мир вокруг исчез.***
— Так-так, Чарльз Кингсли, — Время вальяжной походкой прошёл по своему кабинету. — Я уж думал, никогда тебя не увижу. — Зачем ты послал за мной Абсолема? Ты знал, как всё исправить. Время за пределами Подземья шло своим чередом, я видел это своими глазами, и приборы мне не лгут. Ты не хотел их отпускать, не хотел сказать, что ты — не единственное мерило Вечности. Они пострадали по твоей вине. — Не я нарушил свои связи. Это моя бывшая сошла с ума. — Здесь все сходят с ума рано или поздно. Они умные, добрые, замечательные, они недостойны такой судьбы. Ты этого не понимаешь. — Если бы они были такими замечательными, сами пошли бы ко мне просить за Цилиндров. Ключи всегда были у Мираны. Но нет, им надо было прикрываться Алисой. — Она ведь не пыталась меня искать. Я это знаю. Моя дочь достаточно сильна. — Уилкинс! Где договор, который мы с Кингсли подписали? — Время довольно долго держал руку в воздухе, пока его дворецкий не вложил в неё бумагу. — Вот, перечитай заново. Она не должна была искать умершего отца. Чьего отца, не оговорено. Даже если отец не умер на самом деле, она считала его умершим и искала. Чарльз молчал. — Она пришла в замок за хроносферой. Договор позволяет мне выслать за тобой хоть целый отряд воинов, чтобы заточить тебя в Подземье навеки. Я не общался с жителями, я позволил Миране закрыть часы в королевском замке и даже не вмешивался в их войны с сестрой, хотя я же в результате пострадал. Но я не вмешался. Я попросил того, кто может без моих часов перемещаться между мирами, привести тебя. Попросил. Не приказал. Ты всё ещё не ценишь моё милосердие? — Я знаю твоё коварство. Ты подсылал МакТвиспа к Алисе, когда она была совсем маленькой. Ты хотел заманить её в этот мир и оставить здесь, пользуясь тем, что она похожа на меня. Я искал Надземье, она — Подземье. И если бы Мирана не владела магией мёртвых, она бы не смогла помочь Алисе вернуться. — Да, признаю, я был в ярости, когда ты сбежал. Я хотел ранить тебя побольнее. Алису ты любил больше Маргарет, старшая дочь и жена были слишком обыденны, слишком принадлежали Надземью. Я мечтал, чтобы Алиса осталась здесь, и ты бы за ней вернулся. Потом понял, что лучшее наказание для тебя — разлука с семьёй. И я схитрил, когда составлял договор. Вы должны были разлучиться, чтобы я дал возможность Подземью жить так, как они сами захотят. Я лишь следил за сроками их смерти. Но одной попытки найти друг друга хватило бы, чтобы я вмешался. Алиса почти поверила, что смерть родителя можно отменить. «Невозможное может быть осуществимым», верно, Кингсли? Её часы должны были принадлежать мне. — Нет, — твёрдо ответил Чарльз. Он умел скрывать испуг, но Время знал, что тот боится. — К несчастью, она отдала мне твои, и отказать я не имел права по договору. Она останется в Надземье, и её время буду отмерять не я. В моих руках твоя судьба, — Время достал из кармана старые часы, которые Чарльз купил в Лондоне много лет назад. — Ты был бы уже мёртв, но ты оказал мне услугу. Восстановил мой ход и спас Подземье. Поэтому убивать тебя я не стану. Надо пересмотреть условия договора… скажем, в пятницу. Как в прошлый раз, сыграем в шахматы, как сложится игра — так сложатся условия. Чарльз молча достал часы МакТвиспа и перевёл стрелки на двенадцать. — Иди же, Кингсли. Кролик закроет за тобой проход. Винтовая лестница уводила наверх, в Надземье…***
Все приборы работали и показывали правильные значения. Чарльз методично пересматривал книги и альбомы — после слома Времени многое могло поменяться. Но нет, Алиса, как и раньше, была капитаном «Чуда» и ходила по морям, а компания «Кингсли и Кингсли» приносила доход. Досмотрев последние документы, разбросанные по комнате, Чарльз не стал убирать их. Он подошёл к окну. Чайки всё так же кричали. Должно быть, их крик слышала и Алиса, когда стояла на палубе и чувствовала себя счастливой, направляясь в новые неизведанные края. Сейчас торговые связи между Лондоном и Китаем считаются обыденностью. Сейчас никого не удивит девушка-капитан, которая носит яркую одежду и ведёт себя, как мужчина. Но это не значит, что Надземью некуда больше развиваться. У этого мира есть будущее, и потому Чарльз чувствует себя здесь как дома. Пусть Время играется. Пусть ищет новые возможности хитрить. Он никогда не помогал Шалтаю-Болтаю удержаться от падения, а Чарльз помог, и наблюдатель шахматной доски это запомнит. Может, смелости у жителей Подземья и нет, но доброту они помнить умеют. Этого Времени не понять. Рядом с приборами и книгами благоухал розовый бутон. Лепестки его были белые, как снег.