Песни Безликих; XXVI
***
Погружённый в тишину, Зал Мастеров служил сейчас идеальным воплощением безликости — приглушённый пыл и сдерживаемое предвкушение. Собравшиеся были искусными убийцами. Их руки привыкли иметь дело с потоками крови, медленными болезненными пытками и различными ранами — предваряющими голос Смерти, звучавший с ласковым укором: “Достаточно, с ним покончено”. Иногда приобретённые инстинкты заставляли их протыкать глубже, душить сильнее, добиваться агонии жертв всё более творческими способами. Тогда даже Смерть оставалась недовольна — дар есть дар, и его следует вручать аккуратно, потому что даже смертник, чьё имя было названо, заслуживает уважения, когда приходит тот страшный миг и жизнь обрывается навсегда. Они были убийцами, и не должны были нервничать или, подобно невинным детям, думать об увлекательном и с детским трепетом любоваться воплощением сказки, но они были заворожены. Пекло, Безликим нельзя было позволять возбуждению настолько охватывать себя. Арья Старк пристально смотрела на свечу из драконьего стекла и желала, чтобы она загорелась. Но ни магического, ни обычного пламени не появлялось. Как нелепо, ругала она себя. Мой Безликий мастер с этими его шуточками “Ты — Старк”. А я как была Старк, так и осталась. Ну и что, неужели я действительно была когда-то той, которая могла зажечь эту свечу? Ничуть не помогало и то, что Красавец нетерпеливо и очень отчётливо постукивал пальцами по столешнице из чардрева, бормоча себе под нос: “О, боги…” Женщина, сидевшая рядом с ним, мягко толкнула его, пытаясь заставить прекратить, но Красавец только закатил глаза. Как однажды сказал Нед Старк? Боги присутствуют во всём, что нас окружает. В листьях, волках, водной ряби, земле и нагромождении камней. В скалах и шуме ветра. В зиме. Даже в тех проявлениях природы, которые мы не только не видим, но и не осознаём, присутствуют боги, чтобы мы не забывали и продолжали верить. А когда мы верим, у нас каким-то образом получается и мечтать, и претворять свои мечты в жизнь. Мы трудимся и всё происходит — в основном самое обычное, но изредка и чудесное. События накапливаются, и одно из них запускает цепочку других. А это, как говорили Нед и Старая Нэн, и есть источник магии. Магия — это и добро и зло одновременно. Боги считают, что магия — зло, потому что добро. Старые боги и их творение — космос сверху и земная сфера под ним, сходятся в некой незаметной точке. Разумеется, обсидиановая свеча тоже часть этой системы. Обсидиан зародился в самом центре земли и был извергнут вулканами на поверхность. В нём тоже должны быть следы присутствия богов. Тот, кто в это верит, должен молить Старых богов услышать его и проявить себя в том, что они создали. Связаться с этим созданием — вот, что ей нужно. Найти то место, где могут встретиться люди и другие. Но как ей это сделать? Арья тихо заговорила со свечой и ей показалось, что выглядит она сейчас ужасно нелепо. Если она, как её уверяли, должна была отыскать правду о своём предназначении, то ей нужно было пользоваться любыми так называемыми дарами, чтобы хотя бы понять, в чём заключается это её предназначение, хотя Арья в него и не верила. Покажи нам то, что мы должны увидеть, о прекрасная стеклянная свеча. Что за тайны ты от нас скрываешь? По залу прохаживался серебристо-серый кот Нед, а затем он снова улёгся на самое удобное место — у подножия статуи. Помоги мне, Нед, обратилась к нему Арья Старк, помоги мне убедить свечу загореться. Мысленно Арья посмеялась над этой глупой просьбой, но тут же вспомнила, как она уже общалась с Недом и, по правде говоря, не единожды. Разве Нед не помог ей увидеть служителя, жестоко бившего её палкой во время тренировки, когда Арья ещё была Слепой Бет? Разве Нед не говорил ей о том, что ищет мышей в этом огромном храме? А совсем недавно разве не Нед привёл её к разгадке некоторых тайн Ордена и его связи с Севером? Более того, разве Якен не говорил ей, что в её крови есть магия? Помоги мне, Нед. Помоги мне, помоги мне, помоги мне. Нед. Помоги. Серые глаза Арьи Старк быстро заметались из стороны в сторону, пока не остались видны лишь белки. Арья понимала, что погружается сейчас в глубокое бессознательное состояние, но она не могла повлиять на то, что вот-вот должно было случиться. Кот Нед поднялся со своего места, вспрыгнул на стол и, как зачарованный, двинулся к девочке. Покружив вокруг обсидиановой свечи, Нед чинно уселся посреди стола. Мастера, хотя увиденное и потрясло их, поняли, что происходит — Арья Старк варганулась в кота. В этот момент Арья Старк соединилась с созданием Старых богов, а поскольку она сама была таким созданием, этот симбиоз оказался совершенным. Человек, Животное и Камень — все эти сущности были живыми и при помощи своих сил образовали невидимую завершённую треугольную систему, более совершенную чем Великая пирамида Миэрина. И вот наконец стеклянная свеча зажглась. Слепящая вспышка белого света заполнила зал целиком. Ничто не могло скрыть это свечение, которое, казалось, танцевало, создавая волнистые узоры и заливая светом ранее полутёмный зал. Белый свет разделился на зелёный, синий и красный. Каждый цвет постепенно переходил в другой, нарастая с одной стороны и угасая с противоположной. Одежда мастеров была чёрной, угольно-серой и тёмно-фиолетовой, и она как будто поглощала свет и в то же время отражала его. А статуя Многоликого пылала всеми красками под лучом света. Чтобы зажечь свечу из драконьего стекла, необходима не только магия, но и повышенная концентрация внимания, а ещё древний дар. А в той же точке бесконечности Якену Х’гару не было никакого дела до волшебной свечи из драконьего стекла. Он даже не смотрел на неё, его глаза оставались прикованы лишь к лицу Арьи Старк. А его облик как будто менялся самым причудливым образом. Лоратиец беспомощно тонул, захваченный своей славной девочкой, погружаясь всё глубже и глубже. Он разрушался, теряя безликость. Но, разумеется, ему нельзя было обнаруживать своё возбуждение в зале, полном Безликих мастеров. О Арья Старк, что же ты делаешь. Штаны лоратийца были слишком тонкими, а мастера чересчур проницательными. Ведь они были Безликими, конечно, они должны были обо всём догадаться. Якен прикусил большой палец. Прекрати, упрекнул он себя. Арья Старк пришла в себя и увидела игру света. Некоторые из мастеров вскочили, безуспешно пытаясь скрыть свой трепет перед светящимися узорами. Некоторым хотелось изучить саму свечу. На запад от Вестероса. Это видение проносилось перед глазами Арьи Старк, но чересчур быстро. Как будто её схватили и потащили через вереницу мест, одни из которых Арья знала, другие же видела в первый раз. Она пролетела мимо Титана и Студёного моря, потом унеслась в сторону Белой Гавани. Внизу замелькали незнакомые земли и замки, а затем Арья взяла курс на Север, в родные края. Домой, отнесите меня домой. Зима близко, и буро-зелёный ковёр долин и низин был теперь покрыт белым. Воздух стал густым и холодным. Он пронизал Арью насквозь и её бросило в дрожь. Воистину, холод теперь был ещё холоднее, тоскливый и цепенящий, словно приближающаяся зима несла с собой лишь неминуемую гибель, безмерный ужас и опустошение. Но я люблю зиму, мысленно прошептала Арья, я — дочь Севера. Она уже была так близко к замку, который видела во снах. Она хорошо знала его: коридоры и переходы, окружающие земли, покои, крипту… даже то, что таилось внутри. Взор заслонила стая воронов. Тех самых, пролетевших над ней, когда упал Лёд, и она не смогла посмотреть на отрубленную голову отца. Арья вновь услыхала зовущий её голос — голос синеглазого мальчика в жутком обличье ворона с тремя глазами. Арья… Арья Старк из Винтерфелла могла остаться здесь и никогда не возвращаться назад. Она пошла на риск, провалившись в пустоту, а те, кто просто наблюдают за ней, не имеют ни малейшего права осуждать её решения, какими бы эгоистичными они ни были. Арья… позвал синеглазый мальчик. Да, Бран… Я дома. А затем послышался другой голос, принадлежавший мужчине. Арья слышала этот голос раньше, когда сама была овечкой, превратившейся в мышь. Когда она шныряла под высокими стенами и в наполненных призраками залах огромного сожжённого замка на северном берегу озера под названием Божье Око. Может быть, его послали Старые боги, чтобы помочь мне. Голос был невероятно успокаивающим, но в то же время и будоражащим. Арья не вполне понимала, известно ли небесам, какое влияние этот голос оказывает на её разум и чувства. Пусть девочка молчит… Незачем кому-то слышать — друзьям надо поговорить по секрету. Да? Иногда люди уходят, чтобы найти себя, поняла Арья Старк. Но это не означает, что они забудут. Она заставила себя пролететь мимо Винтерфелла… на запад к Закатному морю… Бесконечно долго Арья видела только синие морские просторы и волны, поначалу небольшие, но поднимающиеся всё выше и выше. Повсюду лишь море, из конца в конец, без каких-либо признаков суши или любой жизни, не считая той, которая могла скрываться под водой. Лучи солнца, отражавшиеся в бурных волнах, ослепляли. — Там ничего нет… — сказала Арья Старк, продолжая смотреть на свечу. — Я ничего не вижу на западе. — Иди дальше, славная девочка, — услышала она мужской голос. Вода, ничего, кроме воды. Бесконечная водная гладь… неизмеримая. Девочке ужасно захотелось прервать видение, потому что она чувствовала, что тонет и задыхается. Ещё никто не сумел проникнуть на запад от Вестероса и выжить, чтобы рассказать, что же там находится. Арья беспомощно погрузилась в тёмную пучину моря и почувствовала, что её лёгкие вот-вот взорвутся, так как наполнились солёной водой. Девочка закрыла глаза и взмолилась к Многоликому. Ведь и Старые боги есть даже в морской воде, и море — не враг, а друг. Она изо всех сил пыталась выбраться на поверхность и сделать хотя бы крохотный глоток воздуха. Арья изо всех сил старалась проникнуть взором всё дальше и дальше. И Старые боги услышали её мольбу. Они были даже среди волн. На запад от Вестероса. И вот оно. Великое Море во всём своём великолепии раскрылось перед ней. Зрелище завораживало и одновременно от него стыла кровь в жилах. Пред взором Арьи предстали ужасы и чудеса, мерзости и великолепие. Она громко вздохнула и ощутила, как человек сжимает её руку. Казалось, он говорил ей, что знает обо всём, но нет, на этот раз он не знал — никто не знал. И даже сама девочка, уже всё увидевшая и продолжавшая смотреть. Ей не хватало воздуха, голова кружилась от величественных, но ужасающих видений. Найди нас… Доберись до нас и получишь награду. Милое дитя, похищенные жизни — всё, что угодно. Милое дитя… Столь любезное приглашение. Мало кому из смертных была оказана такая честь. Арья Старк была теперь одной из них, но высока и цена этого манящего зова. На девочку набросились заблудшие души и она закричала, хотя с её дрожащих губ не сорвалось ни единого звука — это была всего лишь иллюзия. А потом наступила тишина. Пламя, исходившее от стеклянной свечи, внезапно вспыхнуло, а затем погасло. Взгляд Арьи Старк всё ещё оставался прикованным к свече. Арья с трудом дышала сквозь приоткрытый рот и всё никак не могла унять лёгкую дрожь. Девочка, стараясь успокоиться, закрыла лицо обеими руками, а услышав глубокий встревоженный голос Якена, произнёсший: “Милая девочка…”, ничего не смогла с собой поделать и бросилась в объятия своего Безликого мастера. Не раздумывая, она беззастенчиво пренебрегла всеми правилами приличия, лишь бы хоть немного почувствовать себя в безопасности. — Якен… Якен… Арья едва прошептала его имя, но это далось ей с таким трудом, словно она была на грани жизни и смерти. Человек по имени Якен смущённо прикусил нижнюю губу, избегая вопросительных взглядов других мастеров. Свечи из драконьего стекла изумительны и великолепны. Но всё равно ни один Безликий не должен поддаваться их чарам. Лоратиец крепко обнял прижимавшуюся к нему девочку и прошептал: “Арья… славная девочка”, — потому что ему больше нечего было сказать. Арья ещё сильнее прижалась к Якену и уткнулась лицом ему в шею. — Якен, — повторяла девочка. — Якен, — как будто его имя было единственно явственным и понятным после всей той неизвестности, которую она видела, чувствовала и осознавала. Красавец что-то прошептал Бродяжке, а женщина лишь кивнула в знак согласия. — Так что же ты видела, дитя? — нарушил тишину Добрый Человек. Арья собралась с духом и медленно отстранилась от лоратийца. Затем девочка взмахнула рукой, как будто прогоняя неприятные остатки видения, ещё стоявшие у неё перед глазами. Когда она тонула в Великом Море, милосердная буря явилась к ней и наполнила воздухом её лёгкие. Арья прошла сквозь самый центр бури. Не она сама, а её дух и сознание. — Земли. — Посреди Великого Моря? — уточнил Добрый Человек. Арья покачала головой. — Нет. — Милостивые боги, это невозможно. Он был самым проницательным и знающим из всех, и именно поэтому он был Старейшиной. Все остальные мастера пребывали в замешательстве от сказанного девочкой, и мало кто из них, а, может быть, и вообще никто, не понимал, что она имеет в виду. Старейшина поднял руку, призывая к спокойствию. О, Старейшина знал Песни, как свои пять пальцев. Боги, на самом деле даже ещё лучше. — Земли, висящие в воздухе, — Добрый Человек снял очки в кожаной оправе и протёр их, улыбаясь и качая головой. — У богов и в самом деле есть чувство юмора. Старейшина усмехнулся так, как никогда не усмехался раньше, не обращая внимания на сомнение и недоверие, охватившие Безликих, и весело посмотрел на Арью. — Очень хорошо, милое дитя. Расскажи ещё что-нибудь интересное. Арья Старк уставилась в потолок, закрыла глаза, вздохнула. И заговорила. Серебряный блеск вод. Вечные сияющие деревья. Говорящий ветер. Он знал моё имя — клянусь богами, он знал. Воды каскадами ниспадают с парящих островов в Великое Море, а может быть, что воды океана и всех морей — Закатного, Студёного, Летнего, Нефритового — берут своё начало из этих грандиозных водопадов. Они никогда не кончаются. Никогда не пересыхают. А солнце никогда не заходит. Рядом с ним луна и она не разрушается в солнечном пламени, а лишь смягчает его. Я… я видела всё это раньше во сне. Милое дитя… Золото, сапфиры. Сияние. Вся земля состоит из них. Великолепие, Старейшина… ни на что не похожее. Туда возможно попасть, только если уничтожить себя. Там знают лишь один язык. Магия. Лишь немногих призывают туда. Но покинуть то место дано ещё меньшему числу людей. О, возвращение оттуда… Грандиозно, но чудовищно. Мастера окончательно забыли о своей безликости. Всё, что было известно каждому в этом зале, казалось, потеряло смысл. То, что лежало на Западе, превосходило все чары на свете. Это был не Край Ночи, о нет. Для этого даже не существовало пока подходящего названия. Добрый Человек сохранял спокойствие. Он лишь с улыбкой кивнул девочке, явно довольный услышанным. — Что-нибудь ещё? Арья резко выдохнула. — Чародеи… крылатые. И… и птицы, возрождающиеся из пепла и пламени. При этих словах весь Зал Мастеров разразился криками. Некоторые были циничны, другие — встревожены, ещё одни — невероятно изумлены. В истории Эссоса встречались отдельные крохи магии. Примером тому служили Валирия и Тёмный Асшай, не говоря уж о неизведанном Дальнем Востоке, которым, как говорили, правили боги-императоры. Однако, ни одно признанное историческое свидетельство во всём Известном Мире не описывало подобных существ и было просто невозможно осознать то, о чём рассказывала Арья Старк. Хотя ходили некоторые слухи о том, что на острове Скагос, который лежит в Студёном море, водятся крылатые лошади. Добрый Человек, смущённый происходящим, трижды легонько стукнул по столу из чардрева, призывая всех к порядку. — Продолжай, дорогое дитя. Арья Старк обвела взглядом зал, задержавшись на каждом присутствующем. Потом она посмотрела на Якена, будто прося разрешения продолжать, но он лишь ободряюще взглянул на неё. — Семь огней, — прошептала Арья. Затихшие было разговоры вновь усилились. Добрый Человек поднял другую руку, заставляя всех замолчать. — И? — Повелители драконов. Огненные звери и… Арья Старк осторожно прикрыла глаза и во внутренней тишине, сливавшейся с хаосом снаружи, попросила Многоликого укрыть её своим плащом. — Возмездие.***
Тихо Несторис издал жёсткий смешок и осушил свой кубок с вином. Он сидел за дубовым столом в своих покоях и недоверчиво смотрел на Старейшину Безликих. — И что, по-твоему, я должен рассказать новому Морскому Владыке и магистрам, брат? Что помимо Серебряной Королевы Таргариен и её племянника есть ещё и другие повелители драконов, которые смогли пережить Рок? — он фыркнул и резко мотнул головой. — И крылатые твари на летающих островах! Проклятые птицы, восстающие из пепла! Все эти утверждения настолько нелепы, не говоря уж о невозможном. Нас сочтут лжецами и выставят на посмешище! Я всё-таки банкир, ради всех богов! Мне нужно следить за своей репутацией! Добрый Человек уселся напротив Несториса и ответил со спокойной убеждённостью: — Два великих храма получили пророчества об этом — последователи двух великих религий, основавших этот самый город. Брат, молю, не высмеивай богов. Услышав о богах, Тихо Несторис оторопел, ведь он был верующим. — Но эти пророчества не обязательно сбудутся. Я не отрицаю магию свечей из драконьего стекла и тех, кто способен менять свой облик. Но если предположить — только предположить! — что видения этой девочки истинны, зачем повелителям драконов возвращаться в Эссос, если они уже обеспечили себе невероятное благополучие, попав на эти острова на Дальнем Западе? Он фыркнул ещё раз, ехидно и пренебрежительно. — Летающие люди! — Напомни-ка мне, брат! — попросил Старейшина. — Скажи, что возвысило Валирию и привело её к власти? Банкир пожал плечами, словно вопрос не требовал ни малейших раздумий. — Драконы. — И да и нет, — ответил на это Старейшина. — Драконы и рабы. Валирийцы правили, основывая колонии и сея повсюду ужас. Они не видели людей в тех мужчинах, женщинах и детях, которых захватывали в Гискарской империи и на морских островах. Когда валирийцы разгромили андалов и ройнаров, все другие народы Эссоса отступили, скрывшись в своих ненадёжных убежищах и трясясь от страха. Некоторые подчинились превосходящим силам и не сопротивлялись, а валирийские рабовладельцы продолжали завоевания и грабежи, — Добрый Человек подлил Несторису вина. — Как говорит одна смышлёная послушница нашего Чёрно-Белого Дома: “Страх режет глубже меча”. Несторис прищурился и всё ещё недоверчиво взглянул на Старейшину. — Ты сам сказал, что Западные Земли сплошной сапфир и золото! Возможно, там больше золота и сапфиров, чем в любом другом месте Известного Мира. Чего же ещё им надобно от наших городов? — Они желают обрести славу, явив свой гнев. При мысли об этом банкир чуть заметно содрогнулся. — И чтобы у этой славы были свидетели, — продолжил Старейшина. — Если ты осведомлён о повелителях драконов настолько, насколько утверждаешь, то должен знать, что не в их обычае сидеть на далёких островах, полных сокровищ и магии, где никто не может их увидеть и распространить по всему миру весть об их ужасающем многовековом величии. — Прошло четыреста лет, брат, — ответил Несторис дрожащим голосом. — Валирийский Фригольд лежит в руинах, а его бывшие колонии основали Вольные города. — Ничто не подлежит восстановлению, пока не окажется разрушенным, — ответил Старейшина. Он наклонился ближе к банкиру, словно понуждая его осознать ужасную запутанность всего происходящего. — Валирия была величайшей цивилизацией из всех, что когда-либо были или ещё будут на свете. Там было всё: могущество, драконы и магия. Повелители драконов не позволят пяти тысячелетиям ужасающего величия остаться навсегда на дне Дымного моря. Но, может быть, — он замолчал, коснувшись в религиозном жесте большим пальцем сначала лба, а затем губ, — может быть, четыреста лет ожидания — это более чем достаточно. Несторис умолк и опустил глаза. — А Королева Таргариен? Она несомненно потрудилась на славу, чтобы сменить уклад в Заливе Работорговцев. — Нам ещё ничего не известно об её истинных намерениях, за исключением того, что она отправится в Вестерос, чтобы вернуть Железный трон, — ответил Добрый Человек. — И мы не знаем, на чью сторону она встанет, когда начнут сбываться пророчества. О да, она Разрушительница оков, но она также заявляет, что происходит от крови Старой Валирии. И неясно, что она предпримет, когда узнает о существовании других повелителей драконов, новых драконах и драконьих всадниках. Тихо Несторис не был дураком. Железный Банк — могущественная организация, оказывающая влияние на самых сильных и деятельных правителей. Его золото способно даже свергать королей с престолов, заменяя их другими. Однако, если в рассказе о бесчисленном золоте и сапфирах Крайнего Запада есть хоть капелька правды, Железный Банк превратится во всего лишь одно из многочисленных золотохранилищ Вольных городов. И это если ещё повелители драконов вообще позволят Браавосу продолжить своё существование. Тихо мысленно усмехнулся. Им грозит разрушение и гибель, а он всё беспокоится о золоте и займах. — Но как, во имя семи преисподних, они вообще забрались так далеко на запад? — Не на обычных кораблях, в этом я могу тебя заверить, — ответил Добрый Человек. — Обратимся же снова к священным текстам. Магия. Только обладатели магической крови могут выжить, столкнувшись с невероятной силой, наполняющей Крайний Запад. Я предполагаю, что они воспользовались своими магическими тварями, потому что добраться туда можно только по воздуху. Там они зализывали раны, нанесённые Роком и увеличивали свою численность, живя наравне с местными волшебными существами, потому что лорды не могли полностью подчинить их себе. Если вы всего лишь простой смертный и всеми возможными и невозможными способами вам удалось хотя бы одним глазком взглянуть на те края, вы не просто умрёте, о нет. Вас уничтожат, не оставив ни малейшего следа. Смертное тело, дух, душу, всё до последней крупицы, — Старейшина удивлённо покачал головой. — Боги неравнодушны к тем, в ком течёт божественная кровь. — К таким, как ваше Избранное Дитя? — язвительно спросил Несторис. — Да и как остальные дети из Дома Старков, — ответил Добрый Человек, не обращая внимания на тон банкира. — Дальний Запад, так сказать, находится вне времени и пространства. Естественные законы, управляющие Известным и Неизвестным Мирами, теряют там всякий смысл. И, вероятно, живущие там существа не подвластны даже самой Смерти. — Ради всего святого, они бессмертны? В прямом смысле этого слова? — На этот вопрос можно с уверенностью дать утвердительный ответ, — сказал Старейшина. — Боюсь, что даже у Смерти есть свои пределы — некие… границы, которые она не может преодолеть, хотя наверняка об этом ничего не известно. Волшебные существа случайно увидели уцелевших валирийских завоевателей, сочли их достойными и исполнили их желание. Избранная сказала, что Дальнего Запада нельзя достичь без приглашения. И её там узнали, и неудивительно, ведь она потомок Старых богов. Но даже получение столь великодушного приглашения ещё не означает, что обязательно сможешь попасть туда. — Разумеется, брат. Ты только что упомянул, что для этого нужны драконы или другие летающие твари, — сказал Несторис. — Именно так… именно так, — задумчиво произнёс Старейшина. — Однако также понадобится пройти сквозь око великой бури — оказаться в самой кутерьме, сохраняя при этом спокойствие. Так сказала Избранная. Скажи мне, брат, кто в этом мире способен на такое — намеренно пробраться внутрь грандиозной неумолимой бури, достичь магического измерения, выжить и собираться при этом вернуться обратно, вновь пройдя через ту же самую бурю? Кто ещё на это способен, кроме тех, в ком есть магия? Банкир потерял дар речи. Он просто таращился на свой кубок, водя пальцем по краю, а его мысли были заняты шестью миллионами золотых драконов, которые Ланнистеры всё ещё были должны Железному Банку, ссудами вассальным лордам Долины, войной на Севере и… этой смутной, но, очевидно, значительной угрозой Тайному Городу. — Повелители драконов вернутся, ещё более могущественные, чем раньше, возможно, с новыми магическими способностями, перенятыми на Дальнем Западе, — подытожил Добрый Человек. Но теперь банкир уже не нуждался в дополнительных разъяснениях. Его охватила дрожь. Броня его недоверия была сломлена. Он громко вздохнул, потом поднялся, но снова рухнул на стул — ноги отказывались держать его. — Пожалуйста, брат, убеди меня в том, что сейчас вся наша проблема — это лишь повелители драконов. — Лишь повелители драконов? Что ж, будем надеяться, — ответил Старейшина. Он тихо постукивал пальцами по дубовой столешнице, выглядя во всём полной противоположностью подавленного новостями банкира. — Но, будто у нас нет иных забот, жители Илистого города жалуются на пропажу двенадцати детей. Морской Владыка должен быть уведомлен об этих вещах, как и обо всех других. — Всё это какое-то безумие… — Да, но безумие не делает всё это неправдой. И, как ты сказал, Зима пришла на Север и ночи будут долгими. А в Эссосе уже замёрзли реки. Все пророчества взаимосвязаны. Банкир усмехнулся. — Вестеросцы — суеверный народ. По их утверждениям, с тех пор, как по их землям бродили Белые ходоки, миновали тысячелетия. С ума можно сойти, как это было давно, а они всё ещё морочат детей своими дурацкими сказками на ночь. Старейшина лишь улыбнулся в ответ. — Так значит, считаешь своего Зимнего волка обманщиком? Ты теперь веришь в существование летающих волшебных созданий, но только не в нашествие мертвецов? Несторис не ответил. — Нам не о чем волноваться, брат, — уверенно заявил Тихо Несторис по некотором тревожном размышлении. Хотя он понимал, что больше убеждает сам себя. — Невозможно пройти незамеченными мимо Титана, у нас внушительный арсенал и многочисленная армия. — Именно так, — кивнул Старейшина. Он спокойно поднялся, как будто они обсуждали всего лишь погоду, завершая беседу. — Но Браавосу никогда раньше не приходилось иметь дела с драконами. Благодаря богам у нас хотя бы есть дитя из Дома Старков. Говорят, что прозорливое сомнение лучше слепой веры. И здесь сомнения послужат спасением. Никого нельзя принуждать полностью поверить во что-либо, заглушив даже самый слабый голос разума. Старейшина вытащил витиеватый ключ, открывающий путь к пяти проходам Чёрно-Белого Дома. Нет, мы ещё не договорили, подумал Несторис. — Брат. Добрый Человек обернулся. — Четыреста лет, — начал Несторис дрожащим голосом. Ему удалось подняться, хотя и опираясь на дубовый стол. — За четыреста лет у них не получилось бы настолько увеличить свою численность и дать так расплодиться драконам. Нет, нет, — он потряс головой. — Они не могли. Добрый Человек улыбнулся ему с благожелательным пониманием, как ребёнку, напуганному уже самой мыслью о грамкинах и снарках. — Ты что, отморозил уши на Севере и оставил их у Станниса Баратеона, брат? К западу от Вестероса не существует нашего понятия времени. Четыре столетия, четыре года, четыре дня или четыре мгновения — неважно. Похоже, священные тексты ввели нас в заблуждение, — Старейшина усмехнулся, как будто эта мысль очень развеселила его. — Историю необходимо переписать, с учётом новых знаний — валирийские повелители драконов не погибли во время Рока.