***
— Слышь, ботан, дай списать матешу. Азирафаэль стоял в коридоре и читал книжку в ожидании урока, когда к нему подлетела стайка его неизменных «друзей». Хастур, Лигур, Вельзевул, Дагон и еще один смуглый паренёк, чьего имени никто не запоминал. Кажется, его звали Эрик. И он был самым ярым поклонником поиздеваться над Азирафаэлем за гаражами. Девушки стояли чуть в стороне, они вообще редко обращали на Азирафаэля внимание, хотя ему казалось, что именно Вельзевул была зачинщиком всего этого хулиганства. Хастур облокотился на стену и ждал ответа. — Боюсь, я вынужден отказать, — тихо, но твердо ответил Азирафаэль. Он понимал, что за этим последует, но у него были принципы, черт возьми. И они в любом случае найдут к чему придраться. Или нет. Повод не всегда был нужен, так что он мог себе позволить их немного позлить. — Мне кажется, ты не понял, — в диалог вступил Лигур. — Это не был вопрос. Гони тетрадку. Азирафаэль хотел сказать что-то еще, но его спас звонок на урок. Хастур и Лигур источали невероятную злость, которая могла бы напугать кого угодно, но у Азирафаэля, можно сказать, уже выработался иммунитет. — Увидимся после уроков, пидор, — кинул Хастур, и вся шайка удалилась по своим делам. Не на урок, конечно. Было бы чудом увидеть их на уроке. Азирафаэль глубоко вздохнул и зашел в класс. «Осталось всего полгода. Осталось всего полгода», — мысленно успокаивал он себя. Полгода отделяло его от спокойной жизни. Он уже продумал, как уедет из Тадфилда в Лондон, поступит в престижный университет, станет уважаемым человеком и все эти издевательства останутся в прошлом. Осталось продержаться каких-то шесть месяцев. Сев за парту, он заметил нечто необычное. То, чего раньше в классе точно не было. Рыжая копна волос. Вторая парта, средний ряд. Это был кудрявый рыжий парень, одетый во все черное. Когда тот повернул голову, Азирафаэль увидел, что на нем солнцезащитные очки. Сидел он, забыв обо всех правилах так, что его ноги расположились под стулом парты перед ним. — Ребята, разрешите представить вам вашего нового ученика, Энтони Дж. Кроули, — сказала мисс Трэйси, когда все расселись по своим местам. Энтони не удосужился даже встать, не то, чтобы выйти в середину класса, как обычно делали новенькие, чтобы их увидели. Он просто поднял руку и вяло помахал присутствующим. Мисс Трэйси тоже заметила непривычное поведение, но промолчала, поджав губы. Урок прошел спокойно, Энтони никак не выделялся. Но его рыжие волосы постоянно мозолили Азирафаэлю глаза так, что он не мог сосредоточиться на новой теме. Это было совсем не похоже на некогда примерного ученика, которого от урока могла отвлечь разве что слишком интересная книга. В какой-то момент волосы Энтони, видимо, стали мешать и самому хозяину, поэтому парень завязал передние пряди в пучок, чтобы те не мельтешили перед глазами. Тогда-то Азирафаэль и не выдержал. Он взял карандаш, черновик и принялся переносить картину перед глазами на лист бумаги. Задиры вроде Хастура и Лигура назвали бы его хобби «пидорскими», но наравне с чтением Азирафаэль увлекался рисованием. Это успокаивало, помогало занять руки и отвлечься от ненужных мыслей. И таким способом он сможет любоваться рыжей макушкой даже дома.***
Прошло недели две с того момента, как новенький объявился в их классе и произвел настоящий фурор. Женская половина класса чуть ли не дралась за его внимание. В прочем, как и мужская. Почему-то всем стало жизненно необходимо заделаться ему в друзья, несмотря на то, что парню было откровенно на всех наплевать. Как-то на уроке мистер Шедвелл сказал: «Энтони, выйди к доске и расскажи нам все, что знаешь про испанскую инквизицию». Мало того, что он попросил называть его по фамилии, так еще и рассказал тему так, будто лично эту инквизицию придумал и участвовал в ней. Такие глубокие познания не могли не покорить Азирафаэля, который все никак не мог понять, как он относится к Кроули. Одно Азирафаэль знал точно — ему нравилось наблюдать. Кроули оказался очень интересным объектом для наблюдения по нескольким причинам. Первой была его походка. Ходил он невероятно безбожно, Азирафаэль даже не был уверен, что это законно. Развязно, от бедра. Как бы всем своим видом показывая: «Плевал я на ваши правила с высокой колокольни». Второй были солнцезащитные очки. Азирафаэль не раз ловил себя на любопытной мысли «а что там, за этими темными стеклами?» И почему учителя вообще разрешают ему в таком виде появляться на занятиях. Разве нет хотя бы примерного дресс-кода. Как минимум, существуют правила приличия. И хотя по слухам у него были какие-то проблемы с глазами, из-за которых директор сделал исключение, Азирафаэль этому ни капли не верил. Третьим было то, как он разговаривал. Точнее, как он шипел при разговоре. Азирафаэль не знал, был ли это какой-то речевой дефект, или особая «крутая фишка», но Кроули странным образом тянул «ш» и «с» при разговоре. Причем, отвечая на уроках, он это контролировал, но пускал в дело каждый раз, когда очередная девчонка начинала подбивать к нему клинья. Удивительно, но факт. За эти две недели Хастур и компания зажали его после школы раза 3 или 4. Что было в два раза меньше нормы. Не то, чтобы Азирафаэль жаловался. Такие перемены пришлись ему по душе, но его не отпускала мысль о том, что это всего лишь затишье перед бурей. Для Азирафаэля буря началась в тот момент, когда он заметил, что в компании из пяти подростков было прибавление. Кроули стоял вместе с ними в коридоре, облокотившись о стенку, засунув руки в карманы узких джинс и о чем-то с ними беседовал. Для полного образа ему не хватало только сигареты в зубах, но Азирафаэль был уверен, что, как только Кроули выйдет за территорию школы, образ дополнится. Глубоко вздохнув, Азирафаэль прошел мимо. Теперь даже самые крохотные надежды на то, чтобы однажды поговорить с Кроули, превратились в прах. Связавшись с этими ребятами, Энтони в его сторону даже не посмотрит. Разве что будет стоять на очереди, чтобы дать местному задроту по ребрам. Каково было удивление Азирафаэля, когда буквально на следующей перемене Кроули сам к нему подошел. На уроке биологии он со своими новыми дружками очень «смешно» пошутили над учительницей по имени Ева. Она хоть и работала в школе дольше всех других учителей, но одна половина учеников ее фамилию игнорировала, другая просто не знала. В какой-то момент девушка с этим смирилась, и «миссис Ева» стало вроде официального обращения к ней. Так вот, ребята решили, что будет крайне забавно подсунуть женщине червивое яблоко перед уроком. Как только она надкусила его и обнаружила неприятный сюрприз внутри, с криком выбежала из класса и до конца урока так и не вернулась. Скорее всего, рассудил Азирафаэль, пошла жаловаться к директору. — Мне кажется, шутка не очень-то удалась, — сказал Кроули, вставая по левую руку от Азирафаэля. Последний чуть заметно вздрогнул и, оторвавшись от книжки, посмотрел на неожиданного собеседника. — Прости, что ты сказал? — он подумал, что ему показалось. Но нет, Кроули повторил сказанное ранее. — Шутка, говорю, не очень-то удалась. Вельз сказала: «Пойди, устрой скандальчик». Своего рода посвящение, — хмыкнул Кроули. Из-за очков нельзя было понять, куда конкретно он смотрит, но Азирафаэль почему-то чувствовал его блуждающий оценивающий взгляд на себе. — А они тебе ничего не скажут, что ты разговариваешь со мной? — спросил Азирафаэль, все еще не понимая, чем заслужил такое внимание со стороны новенького. Тот неопределенно пожал плечами. — Не думаю. Во всяком случае, мне же нужно узнать, что тут и где. Социализация, мать ее. А ты выглядишь, как человек, с которым было бы интересно поболтать, — Кроули усмехнулся, обнажив острый клык. Азирафаэль нервно бегал глазами прямо перед собой, стараясь не смотреть на Кроули и в то же время пытаясь поддержать разговор. Скорее всего, это был его единственный шанс спокойно поговорить с Кроули, ибо как только он с концами погрязнет в плохой компании, Азирафаэль для него станет исключительно мальчиком для битья. — Я эм… — как назло ни одной связной мысли приходило в его голову, а Кроули уже заметно заскучал. После нескольких тщетных попыток что-нибудь придумать, он сдался и обреченно опустил напряженные плечи. — Думаю, ты ошибся. Со мной можно, разве что, книги обсуждать. — Жаль. Не люблю читать. — Но ты же так хорошо знаешь историю, — удивился Азирафаэль, вспоминая рассказ об инквизиции на уроке. — Наверняка ты изучил достаточно литературы на эту тему. Кроули издал неопределенный звук и отмахнулся. — Это другое. История меня привлекает, но я предпочитаю общаться с живыми людьми, чтобы изучить тему. Намного интереснее, чем читать мертвые старые записи. Можно задавать вопросы, на которые ты можешь не получить точного ответа, но многие лондонские историки любят делиться мнением и догадками. Я практически никогда не бываю с ними согласен, но в этом же вся суть. Азирафаэль не мог ничего ответить. Он удивленно смотрел на собеседника, который в свою очередь смотрел в сторону проходящих мимо учеников. Все представления об узком кругозоре и скудном интеллекте посыпались, как карточный домик. У Кроули не было почти ничего общего с той шайкой, с которой он связался. — Ладно, мне пора. Бывай, — Кроули поднял руку в знак прощания и растворился в толпе школьников, оставляя Азирафаэля удивленно смотреть ему вслед. На какое-то время в нем поселилась надежда, что Кроули одумается, перестанет общаться с компанией Хастура и… Нет, он не был настолько самонадеян, чтобы думать, что Кроули захочет подружиться с ним, но хотя бы просто перестанет шататься с хулиганьем и станет среднестатистическим учеником старшей школы. Но к великому сожалению Азирафаэля, эти ребята вцепились за Кроули мертвой хваткой, и не было ни одной перемены, на которой он был бы без них. Под конец своего первого месяца в новой школе Кроули начал прогуливать занятия. Азирафаэль лишь печально вздыхал, смотря на смеющегося Кроули с другого конца коридора.