Уроки закончились, но Азирафаэль не спешил домой. Он сжимал в руках записку, которую нашел на своей парте на уроке истории. «Увидимся после школы на парковке. Надо поговорить». Подписи не было, но почему-то Азирафаэль был уверен, что записка от Кроули.
Сердце Азирафаэля остановилось, когда парень вышел на парковку. Там, облокотившись на капот черного Бентли, стоял сам Энтони Кроули. Его рыжие локоны ниспадали на плечи, а глаза были неизменно спрятаны за черными линзами очков.
С каждым шагом становилось все труднее дышать, сердце заходилось как бешенное. Любая попытка взять себя в руки заканчивалась провалом. Кажется, он весь покраснел, от чего чувствовал себя еще хуже. Но ухмылка на лице Кроули в знак приветствия, кажется, вернула его с Небес на землю.
— Здравствуй, Энтони, — хрипловатым от волнения голосом поздоровался Азирафаэль. — Хотел поговорить?
— Кроули, — поправил его парень и расплылся в улыбке, от чего Азирафаэля снова слегка повело. — Видишь ли, наши общие друзья хотели.
— Друзья? Ты же не про Хастура и остальных? — голос задрожал. Его будто облили холодной водой, и мысли тут же вернулись на место. От ухмылки Кроули теперь было не по себе, по коже пошли мурашки.
— Почему же, речь как раз о нас, — Азирафаэль вздрогнул, услышав голос Хастура за спиной.
Он закрыл глаза и глубоко вздохнул. Ну конечно, это был настолько очевидный обман, что нужно было быть совсем глупым (или безнадежно влюбленным), чтобы этого не заметить. Азирафаэль обернулся и увидел всю компанию в полном составе: усмехающегося Хастура с тлеющей толстой сигаретой между зубов; Лигура, который всегда тенью следовал за ним; Эрика, который уже разминал руки; и Дагон с Вельзевул, который курили около джипа, на котором разъезжала вся компашка.
— Что же, Ази, не рад нас видеть? Неужели не соскучился? — подхватил Лигур.
— Ты уж нас прости, что мы так тебя запустили. Нужно было показать новенькому, что тут и где, — кивнул в сторону усмехающегося Кроули Хастур.
— Надеюсь, ему понравилось, — холодно ответил Азирафаэль. Теперь, когда их было на одного больше, перспективы ему явно не улыбались. Он понимал, что, даже находясь на парковке около школы, на помощь звать бесполезно. Обостренным чувством справедливости ребята из его школы точно не страдали.
Немного обреченно, но со спокойным видом Азирафаэль снял рюкзак и положил на землю, облокотив на бордюр. Хастур оскалился и, затянувшись до фильтра, потушил бычок о запястье Азирафаэля. Тот стоически выдержал прелюдию, морально готовясь к основному действу.
Неожиданный глухой удар пришелся на ребра и выбил из легких воздух. Азирафаэль согнулся пополам, кашляя и пытаясь поймать кислород ртом, но безуспешно. Ему дали время прийти в себя, и Эрик направил кулак прямо по челюсти Азирафаэля. Во рту мгновенно почувствовался металлический привкус.
Сплюнув кровь, Азирафаэль с вызовом посмотрел на Эрика, мол «и это все, на что ты способен?» Ясное дело, парню это не понравилось. Он со всей силы толкнул Азирафаэля, тот не устоял на ногах и упал на землю, и еще один точный удар по челюсти припечатал его макушкой к асфальту. Из глаз посыпались искры, все поплыло.
Голова раскалывалась, начало подташнивать. Не исключено, что он снова заработал сотрясение. Впрочем, это было меньшее из его проблем. На очереди стоял Лигур. Носок ботинка врезался по еще не зажившему синяку на животе, и Азирафаэль взвыл. Вся компания дружно загоготала. В том числе и Кроули.
— Вы не против, если я тоже приму участие? — спросил Кроули, подходя ближе. Азирафаэль просто закрыл глаза и даже не пытался сдерживать слезы, которые хлынули по щекам. Присутствующие одобрительно закивали. Прежде чем нанести удар, Кроули наклонился к плачущему на земле Азирафаэлю и совершенно по-змеиному зашипел: — Ты думаеш-шь, я не замеч-чал, как ты пялился на меня вс-сё это время? Гомос-сек.
После этого аккурат в ребра последовал сильный удар острым концом ботинка из змеиной кожи, и Азирафаэль проснулся.
Тело била мелкая дрожь, футболка неприятно липла к телу из-за пота, которым его прошибло, а по лицу все так же текли слезы. Притом ребра все еще неприятно ныли фантомной болью. Азирафаэль не сразу понял, что происходит и как он оказался в кровати, что было вечером и почему сердце щемило от образа Кроули, все еще стоявшего перед глазами.
Азирафаэля трясло еще несколько минут после пробуждения. Он сел на кровати, коснулся босыми ногами холодного пола, медленно приходя в себя. Не спеша он выбрался из постели и побрел в сторону ванной, стараясь не натыкаться на мебель в процессе. Азирафаэль все еще не до конца проснулся, и глаза не привыкли к темноте, поэтому напороться на острый угол стола было проще простого.
Стоя под холодным душем и смывая с себя ночной кошмар, Азирафаэль вернулся к размышлениям предыдущих ночей. В последнее время Азирафаэль плохо спал, потому что перед сном думал о кудрявом рыжеволосом парне. Анализировал свое к нему отношение, возможное отношение Кроули к нему. Снова и снова прокручивал в голове их короткий и единственный разговор, который положил начало не просто новому увлечению, а самой настоящей юношеской влюбленности.
«Шутка не очень-то удалась», — в голове стоял его голос и фраза, сказанная для привлечения внимания. Весь образ, который Азирафаэль составил о Кроули, посыпался, как карточный домик. К привлекательной внешности добавился широкий кругозор и интересный склад ума — вещи, которые действительно привлекали Азирафаэля.
Благо, хотя бы с осознанием своей ориентации проблем не возникло. То, что ему нравятся парни, Азирафаэль понял два года назад, увлекшись знакомым по литературному кружку по имени Оскар.
Вот тогда это был действительно тяжелый период в жизни подростка, так как вся донельзя религиозная семья всю жизнь убеждала мальчика в том, что геи будут гореть в аду за свои извращения. Но книгам Азирафаэль верил больше и, увлекшись этой темой, прочитал большое количество литературы. Она его вполне убедила в том, что ничего плохого в мужской любви нет.
В то время казалось, что Оскар — его единственная любовь на всю жизнь. Начитанный, внимательный, Азирафаэль любил его всей душой. И с ним не возникало вопросов и противоречий, как с Кроули. Оскар был старше Азирафаэля на три года, но возраст ничего не значил, потому что с ним было интереснее, чем с ровесниками.
Оскар показал ему, что любовь, описанная в книгах, возможна и в реальной жизни. Конечно, с точки зрения мироздания один год это пустяк. Но тогда для Азирафаэля эти четырнадцать месяцев и десять дней были самыми лучшими за всю его недолгую жизнь.
Но пришло время отправиться Оскару в Оксфорд. Азирафаэль просил не разрывать отношения, говорил, что нужно подождать всего два года, и он тоже поступит в Оксфорд. Азирафаэль все продумал: два года отношений на расстоянии, совместное обучение в Оксфорде, переезд в Лондон и счастливая дальнейшая жизнь, полная любви и литературы.
Однако Оскар мыслил по-другому. Еще в Тадфилде он не всегда был всецело верен Азирафаэлю, и тот это знал. Но закрывал на это глаза, потому что любил искренне и безоговорочно. Уезжая в колледж, Оскар сказал, что не хочет быть обременен какими-либо отношениями. Это сильно ударило по Азирафаэлю, и разрыв с Оскаром стал слишком болезненным опытом. Так что он не был уверен, что готов к новым любовным драмам.
Но, видимо, у Всевышнего был другой план. Абсолютно непостижимый.
Вернувшись в комнату, Азирафаэль услышал, что уже минуты две под подушкой пищит будильник. Семь утра, пора собираться в школу. Вчера, вернувшись домой, он сразу лег спать, потому что мысли о Кроули перед сном уже неделю не давали ему нормально выспаться. Так что, домашнее задание сделать он не успел.
Такое с главным ботаником школы случалось не часто. Точнее, никогда не случалось. Невесело усмехнувшись, Азирафаэль представил, как удивится мадам Трейси, когда он сдаст ей пустую тетрадь.
***
— Хэй, у тебя все нормально? Выглядишь неважно, — обеспокоенно спросила его Анафема Гаджет. Был обед, и Азирафаэль с Анафемой и ее парнем Ньютом сидели в столовой за одним столиком.
Анафему с Азирафаэлем нельзя было назвать друзьями. Скорее, она была одной из немногих, кто разговаривал с Азирафаэлем, и с кем ему было интересно общаться. А Ньют… Азирафаэль понятия не имел, как они сошлись, но приходилось мириться с Ньютом, потому что они с Анафемой постоянно ходили вместе. Он не был плохим парнем. Он был просто… простым. Наверное, это единственное верное слово, которым можно было описать Ньюта Пульцифера.
— Спасибо большое, — иронично отозвался Азирафаэль и пожал плечами. — Плохо спал.
— Это все из-за шайки Хастура? Черт, тебе просто необходимо к кому-нибудь обратиться… — Анафема уже давно говорила, что нельзя так оставлять ситуацию, но Азирафаэль только покачал головой.
— Не все в этом мире вертится вокруг них. У нас выпускной класс, нужно думать об экзаменах и своем будущем. Вот я и размышлял до утра. Ну… знаешь, представлял себе идеальную жизнь после школы, — Азирафаэль грустно улыбнулся. Анафема ему не поверила, и они оба это понимали, но она все же решила перестать донимать одноклассника по поводу его состояния и перевела тему на разговор об экзаменах и лондонских университетах. Ньют же просто молча ковырялся в своем пюре, иногда выражая свое согласие с кем-нибудь из собеседников легким кивком.
***
За весь учебный день Азирафаэль ни разу не пересекся с Кроули. Он не знал, хорошо это или плохо, потому что тысяча противоречивых чувств бились внутри него при одной мысли о парне с рыжими кудрями.
И ночной кошмар оставил после себя неприятный осадок. С одной стороны, Азирафаэль понимал, что Кроули не вел себя агрессивно по отношению к нему, это был всего лишь сон. И то, что Энтони ошивается с хулиганами, еще не делает его хулиганом. Но сон был таким похожим на правду, что Азирафаэль понимал — воплощение его в реальность только вопрос времени.
Поэтому его сердце защемило, когда Азирафаэль направлялся на выход из школы и увидел в окно знакомую картину: вся компания стояла на парковке возле машины Кроули и курила, забивая на все знаки, запрещающие это делать. Паника охватила Азирафаэля с головой. Вся основная толпа уже прошла и слиться было не с кем. А так они точно его заметят.
Глупая идея, дождаться, пока они не уйдут, прокралась в белокурую голову, но он тут же отмел эту мысль. Они не уйдут. Так или иначе, они найдут его и прижмут либо в раздевалке, либо в туалете, либо в пустой библиотеке. Сколько раз так было. Сколько раз так будет.
Собрав все мужество в кулак, Азирафаэль вышел из главного выхода из здания и направился к выходу за территорию школы. Его потряхивало и внутренности периодически обдавало то холодом, то жаром. Старался он идти спокойно и не слишком быстро, чтобы не создавалось впечатления, что он убегает. Но быстрее обычного, чтобы поскорее скрыться с поля их зрения.
Мгновение, и Азирафаэля за запястье обхватила чья-то огромная черная ладонь. Кровь тут же схлынула с лица Азирафаэля. Захватчик резко дернул его на себя, разворачивая. Лигур.
— Давно не виделись, приятель, — он обнажил белоснежные зубы, которые ярко контрастировали с его кожей, но Азирафаэль промолчал и никак не отреагировал. Попытался высвободить руку из цепкой хватки, но ладонь только сильнее сжала его, оставляя на коже синяки. Азирафаэль зашипел.
— Смотрите-ка, уже уходишь? А мы, между прочим, тебя тут ждем, — из-за спины Лигура выплыл Хастур и тоже расплылся в улыбке, показывая свои желтые зубы. — Знаком с нашим новым другом?
Хастур указал на Кроули, который стоял чуть поодаль с Вельзевул и Дагон. Он попытался запихнуть руки в карманы, но джинсы были настолько узкие, что мизинцы не поместились. Кроули как обычно был в солнцезащитных очках, несмотря на пасмурную погоду. И хоть почти все его лицо было скрыто, Азирафаэлю показалось, что Кроули выглядит очень недовольным.
— Мы тут поняли, что Кроули с нами уже месяц, а вы должным образом не представлены друг другу, — продолжал Хастур, который вообще ни на что никогда не обращал внимания. А вот Азирафаэль подметил еще кое-что:
— А где Эрик? Вот по кому я точно соскучился, — спросил он, с насмешкой глядя на Хастура. Лицо последнего исказилось, будто он проглотил что-то кислое.
— Считай, что его больше нет. Вместо него с тобой разберется Кроули, — прокряхтел Хастур и отошел чуть в сторону. Лигур, наконец, отпустил Азирафаэля, и тот почувствовал, что у него онемела рука.
Кроули медленно, но все еще не забывая повиливать бедрами, подошел к Азирафаэлю. Он чувствовал, как его пристально осматривают глаза из-за темных очков, но не мог сказать, что Кроули предпримет дальше.
— Я вроде говорил, что таким не интересуюсь, — тихо прошелестел Кроули, не поворачивая головы в сторону Хастура. Азирафаэль чуть приподнял брови в легком изумлении. Он ожидал чего угодно, но не этого. — Я предпочитаю мыслить глобально, а не зацикливаться на избиениях одного-единственного ботаника. Вельз, я кое-что придумал. Если тебе интересно, можем это обговорить у меня дома. Если нет, я пойду.
Вельзевул молча докурила сигарету и, потушив ее ботинком, кивнула в сторону машины. Кроули ухмыльнулся и пошел вслед за ней и Дагон, помахав Азирафаэлю на прощание. Лигур и Хастур остались стоять в шоке, смотря то на Вельзевул, то на Кроули. Хастур покраснел от злости, которая его переполняла, а Лигур выглядел так, будто у ребенка забрали его любимую игрушку.
Азирафаэль слабо понимал, что делать дальше. Лигур и Хастур были в ярости, и они все еще сверлили взглядом спины своих приятелей. Максимально тихо, чуть ли не на цыпочках, Азирафаэль попятился к выходу, стараясь даже не дышать по возможности. Но, как это обычно бывает, он наступил на ветку, которая предательски хрустнула и выдала беглеца с потрохами.
Азирафаэль мог поклясться, что видел, как их глаза наливаются кровью в приступе ярости. Шумно сглотнув, он прикрыл глаза и выпрямил спину, чтобы принять свою судьбу лицом к лицу. На лицо и пришелся первый удар.
