Мальчики не плачут

Когда Азирафаэль пришел в сознание, он пожалел о том, что все еще был жив. Казалось, каждая кость в его скелете была сломана в нескольких местах. Открывая глаза, он зашипел, чувствуя, что все капилляры в них полопались. Боль была неприятной, но не самой сильной из того, что он чувствовал в тот момент. Каждый вздох приносил дискомфорт в районе легких, а кашель, его сопутствующий, был с кровью, которую некуда было сплюнуть. Азирафаэль осмотрелся, медленно поворачивая голову, дабы избежать болезненных ощущений. Он был один в комнате, которая разительно отличалась от комнат на третьем этаже. Она была больше раза в два, с большим шкафом во всю стену, телевизором, картинами, рабочим столом, огромной кроватью с черными простынями. Сам Азирафаэль сидел на большом кожаном диване в достаточно удобном положении. Пока он не осознал, что помимо того, что все тело болит, так оно еще и затекло. Чуть приподнявшись, он подумал, что легче будет застрелиться, чем сделать еще какие-либо телодвижения. Оглядев себя сверху вниз, быстро пришел к еще одному заключению: вся одежда пойдет в мусорку. Он еще привыкал к своему состоянию побитой груши, когда понял, что во рту не хватает пары дальних зубов. «Просто замечательно», — устало подумал Азирафаэль, представляя, какую взбучку ему устроит Гавриил, когда он вернется домой в таком виде. А их встреча должна была произойти совсем скоро, если верить часам, которые стояли на столе в комнате и показывали пять утра. С их с Анафемой разговора на кухне прошел целый час, удивительно. Анафема… В принципе, она предупреждала, что ничем хорошим эта вечеринка не закончится. Интересно, знает ли она, что с ним случилось? Скорее всего, она будет даже злее, чем Гавриил, когда они пересекутся. Дверь в комнату неожиданно распахнулась, не успев Азирафаэль подумать о том, что, собственно, делать дальше. Внутрь, как вихрь, влетел Кроули. Будь его рыжие кудри чуть длиннее, они, безусловно, вились бы шлейфом вслед за ним. Кроули скинул на стол раздолбанные очки и направился прямо к Азирафаэлю. Тот не мог произнести ни звука, увидев, в каком состоянии было лицо Кроули: щека рассечена, глаз заплыл, а на лбу красовалась глубокая рана. — Кроули, твое лицо… — сипло произнес Азирафаэль и тут же закашлялся. — Забей хер, у тебя все намного хуже, — отмахнулся Кроули. Он открыл дверцу шкафа и достал оттуда бутылку Джека Дэниэлса с одной рюмкой. Налил в нее немного виски и протянул Азирафаэлю: — На, выпей. — Сомневаюсь, что я в состоянии… — Я говорю выпей, потому что у меня нет обезболивающего, — настоял Кроули, и по его серьезному взгляду Азирафаэль понял, что тот не шутит. Это даже пугало, потому что Кроули, как его видел со стороны Азирафаэль, всегда был несколько веселее, оптимистичнее положенного. Не решаясь ему больше перечить, Азирафаэль принял стакан и тут же зашипел, почувствовав неприятную боль в руке. — Бля, надеялся, что все-таки обойдемся без переломов, — пробормотал Кроули, пододвигая стул и садясь прямо напротив Азирафаэля. Щелчком пальцев он включил весь свет в комнате, из-за чего Азирафаэлю пришлось зажмуриться, а Кроули начал пристально изучать его руку. — Так ты что же, доктор? — с усмешкой спросил Азирафаэль, наблюдая за тем, с каким профессионализмом Кроули приступил к своему занятию. Азирафаэль вообще не рассчитывал, что Кроули чем-то сможет ему помочь, поэтому даже не попытался скрыть иронию в голосе. На его вопрос Кроули лишь стрельнул желтыми глазами и, обхватив предплечье Азирафаэля, резко вправляя сустав. От неожиданности Азирафаэль чуть не пролил виски, который не успел допить. — Твою ж мать! Ты мог хотя бы предупредить? — Ну-ну, ангел, следи за языком, — лишь отозвался Кроули. Азирафаэлю захотелось хорошенько его ударить. И за это странное обращение, которое он, казалось, считал нормой, и за то, что помимо всего остального тела заболела еще и рука. Но Кроули не замечал всю палитру эмоций, которая, несомненно, сразу же оказалась у Азирафаэля на лице. Взяв из шкафа перекись, пластыри, Кроули вернулся к Азирафаэлю и принялся обеззараживать раны. Парень зашипел от неприятных ощущений, но возмущаться не стал. По крайней мере, так он хотя бы отвлекался от того, что все тело все еще казалось непригодным для использования. Кроули периодически отпивал из бутылки и подливал Азирафаэлю в рюмку, но сидели они в тишине. Кроули пришлось достаточно близко придвинуться, чтобы обработать лицо Азирафаэля, который уже вернулся в подвыпившее состояние и не чувствовал ничего, кроме дыхания Кроули на себе. От этой мысли Азирафаэль едва не заскулил. Чтобы случайно не посмотреть на губы Кроули, Азирафаэль прикрыл глаза, потому что иначе его бы точно ничто не сдержало податься вперед. За своими мыслями он не заметил, как Кроули начал медленно приподнимать край его футболки. — Кроули, что ты… — Азирафаэль распахнул глаза, а голос его сорвался. По лицу Кроули пробежала тень улыбки, но лишь на секунду. Он оставался предельно серьезным, продолжая тянуть края вверх, чтобы снять ее полностью. Азирафаэль неуверенно приподнял руки. Взору Кроули тут же открылся пухлый животик Азирафаэля, который был практически весь синим и красным — результат их с Лигуром сегодняшней встречи. Поняв в каком виде он предстает перед человеком, который ему нравится, Азирафаэль тут же попытался прикрыться, но Кроули мягко перехватил его запястья и развел в стороны. — Не смей, — тихо, но настойчиво сказал он. Кроули дотронулся холодными пальцами до ребер Азирафаэля, несильно нажимая. В этот момент у Азирафаэля были смешанные чувства: боль в тех местах, в которых касался Кроули, и, черт возьми, возбуждение. По коже поползи мурашки, а Азирафаэль думал только о том, как бы Кроули не заметил его предательский стояк. — Больно? — спросил Кроули, продолжая прощупывать ребра. Азирафаэль чуть не поперхнулся воздухом от такого вопроса. — Ты давишь прямо на синяки. Сам-то как думаешь? — возмущенно ответил вопросом на вопрос Азирафаэль, в тайне радуясь, что появилась возможность отвлечься. Тишина, в которой они сидели, навевала на мысли, не подходящие под ситуацию, в которой они находились. — Я пытаюсь понять, есть ли перелом, — спокойно и даже немного устало ответил Кроули. Видимо, он тоже вымотался. — Если есть, будет ощущение, что тебя херануло током. — Что ж, таких ощущений нет, спасибо большое, — ответил Азирафаэль. — Уже хорошо, — кивнул Кроули, и обработал перекисью раны, на которых уже образовались корки из запекшейся крови. — Зачем ты это делаешь? — вдруг спросил Азирафаэль, не желая снова погружаться в тишину. Кроули удивленно посмотрел на него. Потом покачал головой и вернулся к своему занятию. — А что, мне нужно тебя в таком состоянии домой послать? — через некоторое время ответил он. Азирафаэль пожал плечами. — Ты вроде все еще мой гость. Я несу ответственность за тебя. — А что с Хастуром и Лигуром? Кроули заметно напрягся. — Покинули вечеринку досрочно. Здесь не рады тем, кто нарушает правила, я довольно ясно об этом им сказал в самом начале, — сквозь зубы ответил Кроули. Азирафаэль, не без усилий, глубоко вздохнул, понимая, что лучше закрыть эту тему. К тому же, он заметил, что Кроули подошел к концу обработки. И, как ни прискорбно было это осознавать, ему было пора отправляться домой. С грустью посмотрев на испорченную футболку, которая лежала рядом, и такие же штаны, он медленно поднялся с дивана, отмечая, что виски таки помогли смягчить боль. Кроули поднялся следом и молча пошел к шкафу. Азирафаэль же принялся натягивать футболку и собираться домой. — Что это ты делаешь? — удивленно спросил Кроули, увидев, чем занимается Азирафаэль. Тот, не успев натянуть футболку до конца, не менее удивленно посмотрел на Кроули. — Но не могу же я полуголый поехать домой, — сказал он так, будто объяснял несмышленому ребенку общеизвестный факт. На это заявление Кроули еще больше удивился. Только тогда Азирафаэль заметил у него в руках черную футболку и домашние черные штаны. — А кто тебе сказал, что ты едешь домой? — задал риторический вопрос Кроули и, протянув Азирафаэлю одежду, сказал: — Иди в ванную, потом надевай эти вещи и ложись спать. Азирафаэль замер. Конечно, будь он на месте Кроули, он, несомненно, поступил бы так же, тут даже и речи быть не может. Но все равно вся ситуация казалась настолько нереальной, похожей на сон, что он испугался того, что скоро придется проснуться. «Ущипните меня кто-нибудь», — подумал он, а потом вспомнил о том, как Лигур около часа назад довольно реально чуть не переломал ему ребра. Спохватившись, Азирафаэль принял комплект вещей у Кроули и пошел к двери, которая вела в коридор, на поиски ванной. Но так и не дошел до выхода, потому что Кроули молча развернул его к другой двери, которая, по всей видимости, вела в его личный санузел. — Моя ванная комната вся в твоем распоряжении. Стоя под теплыми струями воды в душе, Азирафаэль понял, что еще пару недель он будет просто ненавидеть это занятие. Все свежие раны неприятно ссадили, что делало данную процедуру невыносимой. Опустив взгляд вниз, он заметил, что член, вставший во время того, как Кроули обрабатывал его тело, все еще стоит. «Черт», — мысленно выругался Азирафаэль, закусывая губу. Совесть просто не могла позволить ему передернуть в личном душе Кроули. Да еще и с мыслями о Кроули. Азирафаэлю казалось это отвратительно пошлым и неуместными. Но другого варианта у него просто не было. Возвращаться в комнату со стояком, который совершенно точно не даст ему уснуть, а только будет усиливаться лишь от одного присутствия хозяина той самой комнаты, тоже было нельзя. Азирафаэль мысленно попросил у Кроули прощения прежде, чем обхватить член более-менее здоровой рукой. Без прелюдий, он набрал быстрый темп и, в красках представляя, как Кроули удовлетворяет его во всех мыслимых и немыслимых позах, вскоре кончил на стенку душа. Он тут же смыл все следы ужасного, по его мнению, поступка. Тело все еще била мелкая дрожь, и пришлось переждать некоторое время, чтобы выбраться из душа и вернуться в комнату. — Вау, а тебе идет, — заметил Кроули, как только Азирафаэль предстал перед ним в черной футболке и черных домашних штанах. Сам он тоже переоделся в шелковые рубашку и штаны, на что Азирафаэль невольно засмотрелся. — Мне нравится. — Что ж, благодарю. Я удивлен, что они вообще на меня налезли, — со смущением ответил Азирафаэль и отвел глаза. Ему было неловко перед Кроули, как будто тот мог знать, чем он занимался в душе. Но Кроули снова вернул себе легкую ухмылку и оптимистичный настрой и не замечал ничего необычного в поведении своего собеседника. — Ну, добрых снов. Если что-то будет нужно, просто пни меня, — сказал Кроули и завалился на диван. — Ты что, будешь спать на диване? — удивленно спросил Азирафаэль, заметив, что Кроули приходится поджимать ноги под себя, чтобы уместиться в длину. Тот не менее удивленно посмотрел на Азирафаэля и кивнул. — Нет, я не могу тебя так стеснять. Уверен, на третьем этаже прекрасные кровати, я посплю там, — запротестовал Азирафаэль, почувствовав себя в высшей степени неловко. Последние полчаса ему казались и благословением и проклятием. С одной стороны он благодарил Господа, что ему все-таки удалось побыть с Кроули наедине, даже в таких удручающих обстоятельствах, а с другой ему казалось, что Кроули просто чересчур вежлив и гостеприимен. И было как-то гадко на душе от понимания того, что Кроули его обхаживает только потому, что чувствует ответственность за произошедшее. Учитывая, что ему нравится кто-то другой… — Комнаты внизу заняты. А кровать в комнате одна. И она для моего гостя, — подмигнул Кроули. Азирафаэль покраснел. Ну конечно, не думал же он, что Кроули захочет спать с ним в одной кровати. Это было бы слишком. Господи, как же стыдно. Какой уже раз за эту ночь он сморозил глупость, выставляя себя посмешищем перед Кроули? Азирафаэль был готов и дальше себя корить, но Кроули внезапно продолжил: — Если ты, конечно, не хочешь, чтобы я спал с тобой. — Я… — Азирафаэль покраснел еще больше, уловив игривый прищур желтых глаз Кроули. — Как я уже сказал, я просто не хочу тебя стеснять. Ты и так слишком много для меня сегодня сделал. И я не против… Не против, если… — Азирафаэль запнулся. Как сформулировать предложение так, чтобы Кроули не подумал про него плохо. И как снова не сказать глупость. И как не спугнуть его. Думай, Азирафаэль, давай. Пауза уже становилась неловкой, но в голову, как назло ничего не шло, а Кроули лишь выжидающе молчал и даже не думал ему помогать. Наконец, Азирафаэль обреченно выдохнул и подытожил: — В общем, я не против. — Как скажешь, — Кроули усмехнулся, медленно поднявшись с дивана, подошел к кровати. — Надеюсь, ты не храпишь, а то у меня очень чуткий сон.