Ирис

       И сейчас, смотря на себя в зеркало, я понимал, что это конец. Конец для меня и Тейна. Альфа и раньше не был от меня в восторге, что же говорить сейчас? Если я раньше и комплексовал из-за своего роста, то был, по крайней мере, уверен в своей красоте! А теперь и её не стало.       Может, если бы я был из простой семьи, моя внешность не играла бы большой роли, ведь для простолюдинов на первом месте здоровье и выносливость для того, чтобы омега мог работать и вынашивать здоровое потомство в помощь. Но я из благородного рода, и для омег моего круга внешность далеко не на последнем месте.       В нашем обществе омег рассматривают в первую очередь как красивое украшение, ну и конечно как инкубатор для рождения законного наследника. И сейчас, смотря на своё перебинтованное лицо, я понимал, что навряд ли когда-либо снова смогу показаться на публике.       Но даже так я понимал, что мне будет не скрыться от сплетен, жалости и оскорблений. Это уродство скажется не только на мне, но и на клане Тейна и моём! Из глаз тут же брызнули слёзы. Если честно, я уже и забыл, когда последний раз плакал до встречи с альфой. Нет, я конечно, как и любой омега, довольно эмоционален, но мне всегда казалось, что при моём росте и комплекции слёзы на моём лице будут выглядеть неуместно и откровенно нелепо, так что я всегда сдерживал себя. Но после встречи с Тейном моя выдержка просто испарилась, и я лил слёзы в три ручья. Хотя в защиту себя могу сказать, что сейчас повод был самый подходящий! Я оплакивал себя и своё будущее, так как был уверен: теперь альфа и не взглянет на меня лишний раз, и здесь не сможет помочь даже наша истинность!       Может, теперь он даже согласится на развод? Ну зачем ему покалеченный супруг, который не сможет его нигде сопровождать и даже лишний раз показаться на людях? Вот только что делать теперь мне? Можно, конечно, вернуться домой, но видеть жалость семьи не хотелось. Может, уйти в монастырь? А что? Проживу остаток жизни в тишине, покое и молитвах. Не такой уж и плохой вариант.       Хотя со своим характером сомневаюсь, что надолго там задержусь… Так что, наверно, лучше всего всё же сразу вернуться домой. И жить так, как жил до встречи с альфой: скакать по лесам, охотиться, тренироваться с братьями. Я понемногу успокаивался, бинты на щеке уже стали влажными, и раны под ними пощипывало от солёных слёз.       Надо уходить отсюда — решил я. Куда идти и как, я не особо задумывался, просто хотелось покинуть это место, не видеть никого, особенно Тейна. Я не выдержу жалости и отвращения в его глазах. Видимо, сказывался шок от встречи с медведем и стресс от общей остановки. Иначе я бы сообразил, что сейчас просто не в состоянии куда либо идти.       Но я упрямо заковылял к выходу и еле смог приоткрыть тяжёлую дверь, тут же чуть не получив в глаз. Передо мной застыл невысокий рыжий омега, голубоглазый, с россыпью веснушек на белой коже, пухлые губы округлились в удивленим, а тонкие пальчики, сжатые в кулак, зависли в воздухе.       Парень явно хотел постучать в дверь, что я распахнул. Я уже открыл рот, чтобы поинтересоваться, кто он и что ему надо, как в комнату залетел мохнатый ураганчик и стал тереться о мои ноги и скулить. — Вульф? — я только сейчас вспомнил про питомца и хотел наклониться, чтобы поднять того на руки, но тупая боль в рёбрах вырвала из меня стон и заставила остановиться. — Не напрягайся, — тут же подскочил ко мне омега и, подхватив меня под локоть, повёл к постели. — Ты зачем поднялся? С твоими травмами тебе надо отдыхать, — встревоженно упрекнул он.       Я не сопротивлялся, так как и вправду чувствовал слабость, да и боль в лодыжке и рёбрах не утихала, тупо ныла и пульсировала. — Спасибо, — поблагодарил я незнакомого омегу после того, как тот помог лечь и укрыл меня пледом. — Как давно я здесь? И как Онгл? — Около суток, — ответил тот и потянулся к тумбочке возле постели, взял с неё какой-то бутылек и маленькую чашку, накапал в неё несколько капель, разбавил водой из кувшина и протянул мне. — Лекарство. Поможет снять боль, — пояснил он в ответ на мой вопросительный взгляд. — С Онглом всё хорошо, если конечно не считать того, что он сильно испугался, но на нём не царапины. И благодарить за это мы должны тебя.       Омега искренне и благодарно улыбался мне, я на это лишь пожал плечами и одним глотком опустошил чашу, после чего устало откинулся на подушки. — А ты?.. — начал я. — Ох… Прости! — омежка шлёпнул себя по лбу. — Я Май, супруг Раха и папа Онгла, — представился рыжик.       Я тут же напрягся, вспоминая свою встречу с супругом омеги. Тот, видимо, это заметил и сразу зачастил: — Ты прости его за тот раз, он не со зла и очень сожалеет о своих словах. Просто никто не был в курсе, что Тейн женился. Слуги лишь сказали, что вернулся он поздно ночью в компании омеги, и что он провёл эту ночь в его покоях. Муж у меня со своими тараканами в голове и почему-то уверен, что я ни сном, ни духом об этой стороне жизни альф, и защищает мою чистоту и невинность, — насмешливо фыркнул Май. — Так что вместо того, чтобы уточнить всё у людей Тейна, как сделал я, он помчался спасать ситуацию, как искренне верил он. Целенаправленно оскорбить тебя у него намерения не было. И позже он принесёт тебе личные извинения, — говорил омега, поправляя подушку и одеяло, чтобы мне было удобнее.       Что на это ответить, я не знал, ведь и сам понимал, что всё произошло из-за недоразумения. Просто я впервые столкнулся с чем-то подобным. Вообще, если задуматься, то после встречи с альфой я многое испытал впервые! — Ой! — встрепенулся парень. — Наверно, стоит позвать Тейна. Он очень переживает за тебя, — и повернулся к двери.       Не смотря на боль в рёбрах, я резко схватил омегу за руку, останавливая. — Не надо, — нервно воскликнул я. — Я не хочу его видеть, — другая рука легла на бинты на лице.       Мне было страшно, стыдно… Омега нахмурился от моих слов, но, заметив мой жест, видимо, понял мои страхи. — Не стоит из-за этого переживать, — попытался он меня успокоить. — Ты очень дорог Тейну, и я уверен, что для него это — он указал на бинты — не имеет никакого значения, и его отношения и чувства к тебе не изменятся.       Чувства? Чуть не фыркнул я в слух. Какие чувства? Хотелось спросить, но я сдержал себя, понимая, что не стоит вываливать грязное бельё на незнакомого омегу. — Я устал, — не стал я спорить с рыжим. — И хочу спать, — после чего отпустил омегу и закрыл глаза, давая понять, что не намерен продолжать разговор. — Хорошо, отдыхай, — вздохнул Май, аккуратно погладил меня по плечу и вышел из комнаты.       Я понимал, что рано или поздно, но встречи с альфой мне не избежать. И оставалось лишь надеяться, что это произойдёт как можно позже. Нужно было подумать и решить, как теперь себя вести с ним? Я не потерплю жалости, и, наверно, мне стоит первому завести разговор о разводе… Так хотя бы удастся спасти остатки гордости, да и помогу альфе избежать неловкой ситуации.       А то, что неловкая ситуация будет, я ни на мгновение не сомневался. Ведь в нашем случае есть лишь два варианта развития: первый — альфа жалеет меня, и мы сохраняем видимость брака ради будущего потомства, ведь всем известно, что от союза истинных дети рождаются здоровыми, умными и прочее. Второй — альфа всё же не сможет смириться с моим уродством даже ради здоровых наследников и просит о разводе.       В обоих случаях пострадает моя гордость. И если во втором случае я ещё могу понять альфу, как-никак особых чувств он ко мне не испытывает, да и кому будет приятно каждый день смотреть на шрамы? То с первым смириться я точно не смогу, видеть его жалость, отвращение, терпеть измены… А в том, что они будут, я не сомневаюсь.       Так что лучше сразу оборвать все связи, пока они не окрепли, и сохранить хоть видимость гордости и самоуважения. Пока я размышлял об этом, то потихоньку начал проваливаться в темноту, то ли дело и правда в усталости и стрессе, то ли, наконец, подействовало лекарство?       Меня окружала темнота, я не чувствовал ни боли, ни страха. В голове было пусто и спокойно. Сколько это длилось — не знаю, в этой темноте даже время замерло. Но вот я резко оказался в знакомом лесу, за спиной снова рычание, перестук тяжёлых лап и шумное дыхание.       Я снова бежал, но в этот раз уже знал, что мне не скрыться! Медведь догнал меня за секунды, и снова обжигающая боль в груди, лице, шее… И в этот раз на этом всё не закончилось, животное продолжало рвать мою плоть. Я отбивался, снова бежал, а он снова догонял и неустанно продолжал кромсать моё тело.       Но не смотря на всю боль, я не сдавался, снова вырывался, снова бежал. Куда и за чем?.. Не знал. Лишь был уверен, что нельзя опускать руки, нужно бороться. И продолжал бежать, спотыкаться, ползти… Лишь бы скрыться, избавиться от боли и ужаса.

***

— Как Ирис? — спросил я, стоило Маю вернуться в главный зал. — Он ненадолго пришёл в себя, — ответил омега, и я тут же вскочил из-за стола. — Не торопись, — остановил он меня. — Я ему дал лекарство, так что он снова уснул. — Как он себя чувствует? — спросил я, снова занимая своё место. — Физически, думаю, лучше, — хмыкнул Май и добавил: — Когда я его встретил, он уже успел надеть твои брюки и рубашку и явно хотел сбежать. Я его остановил и снова уложил в постель. — Почему? — нахмурился я, не понимая причин для подобного поведения. — Почему остановил? Или почему он хотел сбежать? — спросил омега. — Сбежать, — недовольно буркнул я в ответ. — Ну, думаю, всё дело в стрессе, да и у омеги не самое лучшее впечатление об этом замке и его хозяевах! — рыжик бросил осуждающий взгляд на мужа. — И я думаю, одними физическими травмами здесь не обойдётся. — О чём ты? — удивился Рах. — Омеги очень ранимы и многие вещи воспринимают иначе, нежели альфы. И если для вас шрамы — это повод для гордости, то для нас — это позор и уродство, — просто пожал плечами рыжик и сел рядом с мужем. — Не думаешь же ты, что из-за пары шрамов он стал менее красивым в моих глазах? — фыркнул я. — Я — нет, — согласно кивнул омега. — А вот Ирис — да. И не перебивай меня, — тут же добавил он, когда я хотел возразить. — Ты не понимаешь, Тейн. Для омег очень важен внешний вид, особенно в высшем обществе! Ты даже представить не можешь, насколько могут быть жестоки эти трепетные и нежные омежки из благородных семей. Всех их выращивают для удачного замужества, а для этого нужно быть красивым, милым и послушным. Твой же Ирис и до этого заметно выделялся, благодаря своему росту и свободолюбивому характеру. Так что сомневаюсь, что у него много друзей среди благородных омег, скорее всего, он уже привык к шёпоту за своей спиной. Но если раньше это были довольно безобидные смешки, то сейчас из-за шрамов всё будет гораздо хуже, — пояснил Май. — Всё равно не понимаю, — покачал я головой. — Шрамы небольшие и через пару месяцев будут едва заметны. — Может, если бы они были лишь на теле, омеге было бы проще… Но часть из них на лице. А это сильный удар по уверенности, — пожал он плечами. — Нет, Ирис не такой, — стоял я на своём.       Ну не верил я, что моего омегу может подкосить пара шрамов. Господи, он же медведя смог завалить! С чего бы ему заботиться о паре шрамов? Тем более для меня его красота меньше не стала, наоборот, благодаря его смелости и отваге, я лишь ещё больше ценил его и радовался, что мне достался столь сильный омега. — А вот здесь ты ошибаешься, — как-то не хотя буркнул Май. — Омега тебе, конечно, достался необычный… Но всё же он омега! И ему также присущи неуверенность и сомнения. Хотя тут уже больше твоей вины, чем его. — Чего? — опешил я. — Ты, наверно, как и любой другой альфа, и не подумал рассказать мальчику о своих чувствах. Похитил, насильно женился, использовал, а потом бросил одного в незнакомом замке! Не так ли? — раздражённо перечислил он. — Ну… Я бы так не сказал, — начал я, отводя взгляд. Ведь если задуматься, всё так и было. — Ой, даже не спорь, — махнул тот рукой. — Знаю я вас, альф, всему вас учить надо, особенно, когда дело касается чувств. — С чего ты это взял? — недовольно нахмурился я. — У нас с Ирисом всё хорошо. — Даа… — насмешливо протянул рыжик. — Почему же тогда он не захотел тебя видеть? — В смысле не захотел? — удивился я.       Нет, я, конечно, не спорю, отношения у нас непростые… Но мне казалось, что мы пришли к согласию в нашу последнюю ночь. Я же говорил парню, что не забывал его, помнил, что он мне не безразличен. И он сам говорил, что готов дать нашим отношениям шанс. Тогда в чём дело сейчас?       Неужели Май прав, и омега так не уверен в себе? Или, точнее, во мне, раз считает, что пара каких-то шрамов может изменить моё мнение о нём или мои чувства к нему? Неужели я настолько не надёжен в его глазах? Это было неприятно! Ведь я не давал повода усомниться в моих словах.       Хотя, наверно, не стоит и удивляться этому. Всё же наше знакомство началось не на самой хорошей ноте, да и последующие события развитию нормальных и здоровых отношений не способствовали! Так что, наверно, не удивительно, что омега полон неуверенности и сомнений. — В прямом, — пожал плечами Май. — Когда я хотел позвать тебя, он запретил. Думаю, он боится твоей реакции на его шрамы.       Да… Умом омегу не понять! В который раз мысленно вздохнул я. Ну ничего, как только он придёт в себя, я быстро вставлю его мозги на место! Надо же сомневаться в себе из-за подобной мелочи. Мы же истинные, мне совершенно не важен его внешний вид, главное, что у омеги внутри.       А то, что он сильный, храбрый и искренний, для меня важнее смазливой мордашки! Внешность, конечно, тоже важна, не спорю, что приятнее смотреть на красивое лицо, нам с ним как-никак не один год жить вместе, но красота не вечна, и рано или поздно она увянет. А вот внутренний мир омеги останется с ним до конца.       И мне повезло, что омега красив не только снаружи, но и изнутри. И парочка шрамов этого не изменит! Осталось только донести это до самого омеги… А то, что это будет сложно, я не сомневался. И что-то мне подсказывало, что впереди меня ждёт много неприятных моментов и слов. Главное, сохранять спокойствие и быть твёрдым в своих словах!