после Победы...

      – Это засада?       Эллисен молчит. Тянет время? Злится?       – Какой ответ тебя устроит? – неожиданно все же говорит она. По даже вздрагивает от того, как пронзительно и остро звучит ее голос.       – Правда.       – Что я бы не сказала – ты мне не поверишь. Если я скажу, что нет засады? Тебя не перестанут мучить сомнения. А если скажу, что есть – ты сделаешь так, что ваш отряд не полетит? Но если я обману тебя сейчас? И вы упустите единственную возможность? Думаю, ваш канцлер это понимает. И все равно, что я скажу.       – _Мне_ не все равно.       Эллисен странно смотрит на него. Словно взвешивая каждое его слово. Всего его. И выдыхает едва слышно.       – Засады нет.       И он отчаянно хочет ей верить.       – На подлете, капитан,– говорит ему пилот.       По кивает, словно тот его видит и возвращается к штурвалу.       Тюрьма на этой базе совершенно пуста. Всех важных заключенных перевозят в столицу. Да и тюрьмой это сложно назвать: две комнаты в подвале здания. Охранная система. Ничего особенного. Может быть, она просилась сюда, чтобы ей было легче сбежать?       Но она могла просить и свободы. Но не просила. По сам проводит ее вниз и заходит с ней внутрь камеры. Он что-то говорит стражнику перед дверью, и тот уходит.       Обычная кровать, стул, стол. В углу перегородка и санузел. Ничего лишнего.       – Обед будет через час.       Эллисен поднимает связанные руки. По вспоминает слова, сказанные канцлером. «Не снимай с нее наручники». И отрицательно качает головой. Эллисен громко фыркает. Но ничего не говорит и не спорит.       – У вас тут очень тихо. Не то, что в столице.       Возвращается стражник с одеялом и подушкой. Кладет на стол и уходит. На подушке также лежит тюремная свободная одежда. Штаны и кофта грязно коричневого цвета.       Эллисен смотрит на одежду и ничего не говорит. На ней самой одежда ничуть не лучше. Такая же форма только со столичной тюрьмы. Разве что цвет поприятнее для глаз. Болотно-зеленый.       – Располагайся. Если что-нибудь понадобится – попроси стражника за дверью.       Эллисен пожимает плечами. И садится на кровать. Здесь уже однозначно лучше, чем было в прошлой камере. Там она сидела, привязанная к креслу. Здесь у нее была относительная свобода передвижения. Комнатка три на два метра. Но По все равно сомневается, что предоставил ей «лучшие условия».       Но об этом можно будет подумать, когда Финн вернется. Если…       Нет. Не если. Когда. **       – Я схожу с ума? – Рей пристально смотрит на Ар2, но дроид пищит что-то непонятное. Откуда ему знать, сошла она с ума или еще нет? Он не разбирается в такой материи.       – Здесь очевидно кто-то был. Но никто не знает, где я живу. Это мог быть По, Финн… ну и конец списка. Никто больше не знал про эти синие цветы… Но они не знают где я живу. Ведь не знают?       – Нет.       – Ну вот. Тогда вопрос. Кто здесь был? Кто так заботливо выкорчевал и сжег все ядовитые цветы?       Бен?.. Мысль настолько тонкая, что она даже не произносит его имя вслух.       Чепуха какая. С чего бы Кайло Рену это делать? Сохранить ее жизнь?       Он любит ее. Даже несмотря на то, что он снова Зло. Он любит ее. Вот и ответ. Еще больший вопрос. Как она сможет его убить?              – Зачем тебе меня убивать?       Она резко оборачивается и видит его. Он стоит прямо за ней. Прямой. Черный. Родной.       И слезы брызгают из ее глаз. И ей все равно, что он Зло. Ей вообще на все на свете наплевать.       – Бен!       Она бросается к нему и зарывается лицом на его плече. Ее душат рыдания. Он обнимает ее и медленно гладит по спине.       – Не плачь, Рей! Не плачь, родная. Все пройдет.       – Почему ты снова нас предал?       – Я не предавал вас. Я просто… сделал то, что должен.       – Должен? Должен снова стать Кайло Реном?       – Почему ты на все смотришь через черно-белое стекло? Все на свете у тебя либо белое, либо черное. Но есть еще и серый цвет и сотни других цветов, кроме этих двух. Рей! Приди в себя!       Он замахивается рукой и больно ударяет ладонью по щеке. Рей вскрикивает и открывает глаза.       Она лежит на полу. Заснула прямо на стуле и упала на пол. Ударилась щекой. Вот и вся пощечина. Сон. Не встреча с Беном. Не связь Силы. Просто выдумка воспаленного воображения.       Ар2 обеспокоено жужжит рядом.       – Все в порядке,– говорит она. Но все совершенно не в порядке. Месяц назад еще все было в порядке. Когда она знать не знала, где Бен и просто жила свою одинокую жизнь. А теперь все. Больше. Никогда. Не будет в порядке.        **       Финн возвращается на базу вечером. Ужасно злой.       По вздыхает с облегчением, глядя как Роуз бросается на шею мужу. Финн вернулся. Это все-таки была не засада. И он даже не понимает, чем радуется больше – что все вернулись живыми, или что его не обманула Эллисен.       Он хлопает Финна по плечу.       – Что там?       – Рен был там. Следы еще не простыли. Мы слишком долго собирались. Или он почувствовал наше приближение. Мы сцапали несколько человек. Но это все не то…       – Ты чувствовал его присутствие?       – Что?       – Ты чувствовал его присутствие? – медленно и отчетливо По повторяет свой вопрос.       – Не знаю,– Финн переосмысливает свои чувства и кивает. – Да. Однозначно, да. Он был там. Это совершенно точно. И ушел буквально за минуты до нашего появления.       – Эллисен не лгала,– задумчиво говорит По.       Финн смотрит на него исподлобья.       – Я бы не доверял ей все равно. Что если и это было спланировано? Она вотрется к нам в доверие. И…       – Что и? Сдаст нас? Кайло Рен и так знает, где находится наша база.       – Сдаст Рей.       – А это уже совсем невозможно. Мы сами не знаем, где Рей.       – И все равно…       По пожимает плечами. Теперь он начинает злиться и спешит уйти в свой кабинет, пока не наговорил Финну лишнего.       За прошедший день, Эллисен попросила у стражника только мыло, полотенце и все. По разрешил это передать ей, вместе с едой. Даже если она собралась повеситься на этом полотенце. Сам он решил к ней не ходить.       Но теперь, сидя в своем кабинете, он сомневался. Финн вернулся. Засады не было. Все хорошо. Как она и сказала – Кайло Рен лишь почувствовал их приближение и успел уйти.       Это значительно усложняет дело его поимки. Но об этом можно подумать чуть позже.       По резко встает со стула, достает что-то из стола, и выходит из кабинета. Проходя мимо хозяйственного блока, он берет одеяло. И спускается в тюрьму.       Он долго смотрит в смотровое окно на двери, прежде чем решается войти. Эллисен не спит. Она сидит на кровати, кутаясь в одеяло с головой. В подвале всегда холодно.       Он показывает ей второе одеяло и кладет его рядом с ней. Она смотрит на него бесцветным взглядом, совершенно без эмоций. В комнате светло. В камерах всегда горит свет, когда в них есть заключенные. Так за ними легче следить. И По это не нравится сейчас.       Она шевелится, и одеяло спадает с ее головы. Он видит, что она помыла ее. Седых волос не так много, как ему показалось вначале. Рыжие волосы лежат по плечам красивыми волнами, и она больше не кажется ему настолько некрасивой как в первую встречу.       – Что дальше? – спрашивает он и садится напротив нее на стул.       – Что дальше? – переспрашивает она.       – Ты сказала правду. Засады не было. Но Кайло Рен успел сбежать. Что еще ты можешь сказать? Что еще тебе нужно? Свобода?       – Мне не нужна свобода. Что мне с ней делать? – она усмехается. Пытается поправить одеяло, но с застегнутыми в наручники руками это сложно сделать и она оставляет эту попытку. Смахивает с лица упавшие пряди волос.       По знает, что за перегородкой в углу комнаты есть небольшая раковина – как она умудрилась в этой раковине голову помыть?.. Со скованными руками?       – Что тебе нужно, По Дэмерон? – спрашивает она тихо.       – Где еще его можно найти?       – Я ничего больше не знаю. И планы его мне не известны…– она молчит, а потом добавляет совсем невпопад. – Забавно вышло.       – Что?       Она показывает ему свои пальцы без ногтей.       – Ты думаешь, это ваши постарались, пытаясь узнать, где он?       – Ваши?       – Мои. Я ведь была на Иксиголе. Чудом уцелела. И когда я нашла Рена и остальных, я подвергла сомнению его лояльность Первому Ордену. И они… Он просто меня прогнал, а его рыцари решили отомстить… за то, что я посмела клеветать на него.       – В чем же заключалась твоя клевета?       – В том, что это он, вместе с вашей Рей,– она кривится, произнося ее имя,– убил Палпатина. Это неугодная правда. И они подумали, что я хочу занять его место, вот и выдумываю. Они меня пытали. Мне удалось сбежать… а тут ваши подоспели…       – Но если они так с тобой поступили… почему ты все еще верна им?       – Разве верна? Я сдала их местонахождение, если ты забыл. Это была хорошая база. Теперь им нужно искать что-то другое… Послушай… можно как-то хотя бы ночью делать свет меньше? Даже в столичной тюрьме ночами не мучили меня ярким светом.       Он растерянно кивает. И достает из кармана предмет, что захватил из кабинета.       – Что это?       – Дай сюда ногу.       Она ничего не спрашивает, выпутывает из одеяла ногу. Штанина ее свободных брюк закаталась и По видит огромные синяки на лодыжках. Он даже замирает на мгновение. Эллисен ничего не говорит, хотя она и видит, куда он смотрит.       Он надевает на ее ногу браслет и защелкивает замок.       – И руки.       Он снимает наручники. Видит еще больше синяков на ее руках. На правой даже кровавый порез.       Она потирает запястья и даже жмурится от облегчения.       – И что это? – она трясет ногой.       – Наручник… на-ножник. В нем установлен заряд. Если ты попробуешь его снять – он взорвется и в лучшем случае лишь оторвет тебе ногу. Если ты попробуешь выйти из этого здания – он тоже взорвется. Достаточно лишь нажать на кнопку, чтобы он взорвался. Я понятно изложил?       – И кнопка у тебя?       – Не только.       – И зачем?       – Мы обещали тебе лучшие условия содержания. Это они.       – У вас здесь прям сказка.       – Ага, мы треклятые волшебники,– мрачно говорит По. Он снова кидает быстрый взгляд на ее запястья. Подходит к двери, что-то говорит стражнику за ней. Возвращается и садится обратно на стул.       Он молчит. Она тоже не знает, что говорить. Почему он еще не ушел? Зачем остался? Что сказал стражнику? Вопросы. Но ей не нужны ответы. Ей ничего не нужно. Проходит минут пять, когда заходит стражник, он протягивает По какую-то коробку и уходит. Закрывая за собой дверь.       Приглядевшись, Эллисен понимает, что это… аптечка?       – Давай сюда руку.       – Это тоже входит в ваши «лучшие условия»?       – У тебя на руке воспаленный порез, если не обработать начнется заражение.       – Плевать. Тебе какое дело?       – Воспаление, гангрена, смерть.       – Плевать. Что с того? _Тебе_ какое дело?       – Если ты хочешь умереть, можно устроить это гораздо быстрее и безболезненнее.       – А ты хочешь умереть?       По непонимающе кривится на нее.       – Ну, тебя тоже отшила девушка. Ты бы хотел умереть быстро и безболезненно, чтобы не мучиться от того, что она любит другого? И другой этот гораздо хуже и страшнее. Но она любит его, а не тебя. Что толку быть хорошим и удобным, если она всего равно любит его, а не тебя?       – А _тебе_ какое дело?       Она задела его слишком глубоко. И По теряет терпение. Он грубо хватает ее за руку. Он знает, что причиняет ей боль, надавливая на синяки, но ему все равно теперь. И хотя она больше не сопротивляется, он не ослабевает хватки. Второй рукой он смазывает лекарством ее порез и залепляет его широким лейкопластырем.       Он встает, намереваясь уйти. Но она неожиданно его останавливает.       – Подожди, По Дэмерон.       – Что еще?       Она быстро поворачивается к нему спиной и стягивает с себя кофту. По видит уже поджившие синяки от удара палкой. Но от одного из ударов, кожа лопнула, в кровь попала грязь и воспаление здесь гораздо серьезнее, чем на ее руке.       – Нужно промыть. Ложись на кровать.       Он копается в аптечке и достает все необходимое. Садится на край кровати, рядом с ней, отмечая, про себя какая жесткая эта кровать. Как на ней вообще можно спать?       – Почему сразу не сказала?       Она закусывает губу, пытаясь вытерпеть боль и не закричать, когда По начинает обрабатывать ее рану.       – Ты уверена, что это не Рен отдал приказ тебя пытать?       – Не знаю. Может быть, но в лицо он меня просто прогнал прочь.       По заканчивает и заклеивает повязку на ее спине. Машинально он отмечает, какая она худая. Он видит проступающие ребра. Под одеждой это не так заметно.       – Можешь одеваться. Это все?       Он едва успевает сам отвернуться от нее, как она резко встает, не отворачивается и не прикрывается и даже не торопится, надевая на себя кофту.       – Спасибо, По Дэмерон.       Он растерянно кивает, собирает аптечку и идет к двери.       – Если что приходи,– бросает она ему во след.       – Если что?       – Не знаю. Захочется поговорить,– она пожимает плечами и отворачивается от него, закутывается в одеяло и ложится на кровать. Еще несколько секунд он смотрит на нее, а потом словно стряхивает с себя наваждение и быстро уходит.       Через несколько минут в камере гаснут светильники, кроме одной самой дальней лампы.