после Победы...

      Дверь занесена песком. Чтобы открыть ее приходится приложить немалые усилия. Подбитый шагомер – призрак последней… предпоследней войны…       Для существ Галактики кем бы они ни были, жизнь без войны неестественна. Им постоянно нужно с кем-то бороться, за что-то сражаться… если бы не было Империи…       Впрочем, нет. Империи не быть не могло. И Первого Ордена после тоже. И теперь… Что нужно сделать, чтобы искоренить их под корень? Убить саму идею. Но это невозможно. Идея сильнее всего. Сильнее Палпатина. Сильнее ситхов. Сильнее всех народов.       Он оборачивается и смотрит на пустынные дюны. Далеко, насколько хватает глаз, ничего нет кроме обломков старых кораблей, с которых уже собрали все детали, какие только могли.              Решительно заходит внутрь. Первое, что бросается ему в глаза – это одна из стен, железная обивка которой испещрена маленькими черточками. Сразу и не сказать сколько их – сотни, тысячи… Рей провела на этой планете лет десять – пятнадцать, но всегда ли она жила в этом поломанном шагоходе? Он не знает.       Подходит ближе и проводит рукой по неровным выцарапанным отметкам. Их столько, что любая надежда должна была оставить и место это и человека, что их рисовал. Но надежда есть. И в последней черточке, словно специально нарисованной до половины… она поставила ее в _тот_ день. И больше сюда уже не вернулась.       Могла бы. Но она выбрала себе целую планету – зеленую и наполненную жизнью, взамен надежды Джакку.       Он слышит ее дыхание, запертое в этих стенах. И словно видит призрак ее самой. Вот она возвращается после тяжелого дня домой, разводит сублимированный хлеб из пайка, выходит наружу, сидит и смотрит вдаль. Надежда. Здесь все пропитано этой надеждой. Настолько, что ему дышать тяжело. Как она могла не потерять себя во всем этом? Остаться светлой, доброй…       Лея говорила, что Надежда – это самое сильное оружие и самая сильная защита. Рей сделала ее своей защитой. И надежда спасла ее, не дала сломаться. Погибнуть.       Старые приборные панели переделаны и даже в рабочем состоянии. Здесь она обучалась всему, что знает. Разбирала электронику и механику.       На столе за чашкой он видит пакетик с четвертинкой порции. На полке лежит старая, почти рассыпавшаяся от времени тряпичная кукла.       Ему становится плохо, и он поспешно выходит наружу.       – Что мы здесь делаем?       Он игнорирует вопрос.       – Сообщение с базы. Если вы закончили здесь – нам следует вернуться.       Он кивает и идет к спидеру.       По перекидывается ничего не значащими фразами со вторым пилотом, пытается отвлечься. Космос тяжелый и черный. Звезды. Планеты. Он смотрит вперед и это его успокаивает. Как внезапно он слышит крик. Он переглядывается со вторым пилотом и бежит в кают-компанию. Он видит Рей и напротив нее на коленях Эллисен. И кричит не Рей, а Эллисен. Он бросается к ним и хватает Рей за плечи.       – Рей! Очнись!       Она не сразу приходит в себя. Отступает и без сил садится. Эллисен же падает на пол и с трудом переводит дыхание.       – Что здесь произошло?!       – Не знаю…– шепчет Рей, почти в ужасе, осознавая, что только что сделала.– Мне приснилось, что она предала нас… и я…       – Не нашла ничего лучшего, чем копаться в моих мозгах? – кричит Эллисен. – Я не просила вас о доверии! Если не помните, я не просила вас мне доверять. Вы сами решили, что будете верить… а теперь что? Вы со своей Силой любой сон за пророчество воспринимаете? Ну и к галроку! Убедилась, что я не собираюсь вас предать? Хотя теперь бы и стоило!       Ярость отступает и боль возвращается. По голове словно чем-то тяжелым и железным заехали. В ушах звенит. Из носа идет кровь. Она закрывает глаза, пытаясь прийти в себя и отогнать головокружение.       По отправляет отряд, что тоже явился на крик, обратно в медицинский отсек, сам подходит к Эллисен. Он знает, что она чувствует. Он на своей шкуре испытывал, что это такое – когда в твоей голове капаются с помощью Силы.       – Эллисен.       Он опускает руки ей на плечи и, поднимая ее, садит на кресло.       – Дыши глубже. Скоро все пройдет.       Она хватает его за руку и крепко сжимает ее. Правая рука. На двух пальцах ногти немного отросли и заживают. На безымянном ноготь выболел до конца. Его совсем нет. По не знает, зачем смотрит на ее руку. Зачем отмечает эти шрамы.       – Прости меня, ЭнДжей,– шепчет Рей, подходя к ней ближе. – Позволь я…       – Ты не будешь меня лечить. Я в порядке.       Она с остервенением стирает кровь левой рукой, размазывая ее по лицу. Она далеко как не в порядке, но не признается в этом. Она не отпускает руку По и ему самому приходится разжать ее пальцы. Но он не выпускает ее руку из своей. И медленно переводит взгляд с ее руки на ее лицо. И ловит ее взгляд. И есть что-то в этом взгляде. И в этой руке. И в шрамах. И в размазанной по лицу крови.       – Я не хотела,– шепчет Рей. И ее голос разбивает застывшую тишину их сплетенных взглядов. И По выпускает руку Эллисен и поворачивается к Рей.       Он злится на нее, но не понимает этой злости. Но видя ее совершенно потерянный вид, он приходит в себя.       – Прости, По,– говорит Рей. И этого По совсем не понимает. У него-то она почему просит прощения. – Сон был такой яркий и живой, что я… я ничего не могла с собой поделать.       – Успокойся, Рей. Мы скоро прилетим. Тебе нужно успокоиться.       Он кивает Эллисен и они вдвоем уходят на мостик управления. Вопреки тому, что случилось – теперь ему легче. Он может не просто верить или доверять… он знает, что Эллисен не собирается их предать – у нее не получилось бы обмануть Рей и перехитрить Силу.       – Я не знаю, что теперь на Джакку. Сколько их там, и что они делают. Я просто знаю, что в его планах было полететь сюда, если то его место будет рассекречено. Мы можем наткнуться на что угодно. На кого угодно,– говорит Эллисен, словно оправдывается. Словно хочет доказать, что ей можно верить, даже несмотря на то, что Рей это уже наверняка узнала.       По внимательно смотрит на нее. Ему не нравится, что они разговаривают здесь, где за штурвалом чужой человек. Но ему не нравится, что Эллисен вообще с ним разговаривает. Он садится за второе кресло, словно намеренно игнорируя ее реплику и ничего не отвечая.       – Вы можете сначала высадить меня… на разведку.       – Выход из гиперпрыжка через десять секунд,– сообщает пилот. И По не нужно ничего отвечать – он должен быть за штурвалом. У него нет времени на разговоры.       Он не хочет разговаривать.       – Сбавь скорость и включи режим маскировки. Попробуем подлететь к планете незамеченными…       Сокол в идеальном состоянии. Маршрут построен правильно и как следует. Что вообще может пойти не так?..