Безусловный рефлекс

Вода на сей раз не помогает успокоится. Еще хуже то, что «его» запах смешался с запахом Джея и нотки слишком отчетливы, чтобы их не заметить. Этот «след» не смыть водой, никакие гели не заглушат. Нормальную бы заглушку купить – пусть, дорого. Но для этого нужно выходить на улицу. Джей не готов. Ему кажется, что только покинет квартиру, как будет в опасности. Он боится снова наткнуться на «него». И предыдущего раза хватило сполна. Он отмокает в душе, сидя на полу под струями воды, до тех пор, пока не слышит приглушенных хлопок двери. Эд с работы вернулся. Работа… Почему так плевать на все? Уволят, не уволят. Какая теперь разница? Под ногтями грязь, кусочки кожи и кровь. Картины возникают сами собой. То, как яростно он впивался этими самыми ногтями, царапал, со всех сил, до крови раздирая «его» руки. И то, как сдался, утратив способность мыслить и действуя рефлекторно. Джей винит себя больше, чем «его». Потому что, он сам пошел к «нему», и за «ним» тоже сам пошел. Никто его не заманивал, не просил помогать, силком не тащил. Джей, зная, что течка скоро, что альфа рядом не обычный, а истинный, – сглупил. А «его» вина тут лишь в том, что попал под воздействие феромона течного омеги. Да, возможно, «он» мог бы остановиться, если бы пересилил тягу. Пусть, они три года не виделись, но «он» взрослый альфа. Мог ведь побороть? Спорно. Оправдывать того, кто практически взял его силой, неправильно. Но и перекладывать всю вину на «него» глупо. Оба хороши. Джей спровоцировал, «он» не остановился. Логический разбор ситуации помогает успокоится, но лучше ему от этого не становится. Ведь несмотря на все это, факт остается фактом. Джей не смог избавиться от прошлого, оно настигло его в полной мере. И теперь, вся та тяжесть, которую он годами сбрасывал по чуть-чуть, вывалилась с прибавкой. Эдди остался рядом, но в то же время стал холоднее. Отчужденным, обиженным, измученным совсем. Эдди остался, а толку от этого нет. Они только мучают друг друга. За вчерашний день парой слов перекинулись, да и все. Ночью спали на разных сторонах кровати, а не в обнимку, как обычно. Будто чужие друг другу. Эд не смотрит на него, и главное – не прикасается. Вообще. Избегает. Ему противно? Наверняка. От осознания этого Джей еще больше себя ненавидит. А как тут захотеть прикоснуться, когда он весь провонял другим альфой? Джей выходит из душа, вытирая волосы полотенцем. Поправляет растянутую серую майку, вниз оттягивает. Он хочет закрыть всего себя, огородить оболочкой, пусть из одежды, чтобы меньше думать о том, сколько засосов видно на коже. Он находит Эда на кухне. Тот кивает ему, окидывая мимолетным взглядом. В черное одет, от него веет свежестью улицы и холодком. Альфа ставит чайник на плитку. Такой… далекий. Между ними целая пропасть, и даже если вплотную подойти, меньше она не станет. Джей не знает, что с этим делать. Как спасти? Возможно ли вернуть их былое тепло? Джей садится за стол, наблюдая молча, как Эд кладет пакетик с пирожными на стол и оборачивается к плитке. Чай делает, две чашки, приседает на второй стул. Голову склонил, челка лицо заслоняет. Руки на коленях. Джей все смотрит, ожидая, когда тот станет, как обычно, в глаза заглядывать, рассматривать пристально, но нет. Эд не желает больше на него смотреть. Джей запивает ком чаем, горячим, горло печет. На глаза непроизвольные слезы. Тикают часы. Джей думал, что хуже быть уже не может. Он ошибался. То теплое доверие, что было между ними, осталось в прошлом. Возврату не подлежит. А Эд бросает пару слов о работе, о том, что Аора соскучился и хочет увидеть Джея. Но это не Эдди, не настоящий, не искренний. Всего-то, одна из его масок. Кожура каштана, колючая, твердая, а не сердцевина. Но Эд старательно изображает что все хорошо. Видно – недоговаривает, в себе держит. Рано или поздно его терпение закончится. «Я не могу больше так эгоистично пользоваться им. Не могу смотреть на его попытки поддерживать отношения. Я только раны наносить умею. Эдди не будет со мной счастлив. Я всю жизнь буду бросаться из крайности в крайность. То от «него», то к «нему». Периодически эта слабость будет происходить, обнуляя все, что я делаю для того, чтобы убежать от «него». «Он» будет искать встречи, а я не смогу уйти, нити не позволят. Это произойдет снова. И еще, и еще. Правду говорят, истинные порознь не могут. Тогда мне и правда стоит оттолкнуть Эдди, он достаточно натерпелся от «семьи», такую жизнь со мной он не выдержит, уже еле держится. Я его сломаю до конца. Но… не хочу его терять. Он мой последний луч. Что мне делать?» – раздумывает он. Голова болит, в висках пульсация остротою. Чай горячий, язык обжег. Неприятно. Джей продолжает пить и считать тиканье. Подозревает, что и находится рядом с ним Эду не просто. Эдди собственник, ревнивый до чертиков. А от него несет посторонним запахом альфы, сильного альфы, истинного. Джею хочется под землю провалиться. Но он никак не может переступить что-то внутри себя и попросить, чтобы Эд купил ему заглушку. Сам выйти по-прежнему боится. Релу сказать, чтобы привез? Вопросы возникнут. Ситуация напряженная. Атмосфера тоже. Впервые тишина между ними не теплая. Но и слов не найти, чтобы ее заполнить. Эд не спрашивает, о том, что именно произошло. Навряд ли ему нужны подробности. Правильно ли альфа понял? Хочется спросить, но опять же, раздвоение. Сказать – значит, напомнить и сделать больно, промолчать – вызвать возможное недопонимание. Джей устал от череды выборов. Он просто не делает ничего. Продолжает плыть по течению и захлебываться в гнетущих мыслях.

***

Суп закипел, осталось морковку, лук и зелень добавить. Джей бездумно нарезает, на рефлексах, неровными кусками. Перечитывает рецепт, но вспомнить не может, посолил или нет. На вкус не понять. – Эдди, – позвал он, думая спросить о заглушке. Не хотелось бы тратить деньги, накопленные из родительских, но придется. Он желает поскорее избавиться от преследующего запаха. Эд заходит молча, мнется в пороге, с ноги на ногу переступает. Джей наблюдает за ним боковым зрением, формулируя фразу в голове. Но сказать не успевает, альфа подходит ближе и этим сбивает с толку. Рукою за талию приобнимает, а Джей пересиливает себя, чтобы не отпрянуть. Чувствует его дыхание в волосах и слышит приглушенный говор: – Выглядит вкусно, – но в голосе альфы столько притворства, что Джей не выдерживает. – Хватит, – прерывает он, отклоняясь в сторону. – Не лезь, – убирает его руку с живота. Звонок коммуникатора переключает внимание с Эда на столешницу. Джей хватает свободной рукой. Номер знаком ему. Это тот же, что названивал время от времени, но молчал. «Он», без сомнений. Джей сдержал порыв принять вызов и крикнуть: «отстань от меня, придурок!», «катись к черту под хвост» или краткое «ненавижу». Только не перед Эдом. Однако, после первого звонка второй. Третий. – Ответишь? – Перезвоню потом, – кивнул Джей, стараясь сохранять внешнее спокойствие. Продолжил морковь резать. А кубики кривые получаются. – Это он, – утверждающе сказал Эд. И видеть его не надо, чтобы понять, что тот сощурил глаза и скривился. Запах усилился. Эдди зол. Джей промолчал. Врать нету смысла, говорить правду – тоже. Эд сам догадался ведь. А молчание, лучшее подтверждение. Однако, альфа не уходит. – Ну да, коне-ечно, – тон его становится ядовитым. – Я ж тебя не устраиваю, со мной же ты расслабиться не можешь, а как с ним, так двое суток трахался не пойми где, пока я искал тебя повсюду. Ну да-а, куда же меня с ним-то сравнивать. Он же истинный, а я удобно под руку попался, да? А что, хороший вариант, личный шут, и развеселит, и успокоит, и если надо, жопу подставит, да? – Мне не нравится твой тон, – он зажал рукоять ножа, прекращая нарезать морковь. – А мне не нравится, что ты шляешься с этим выблядком, и че? Сглотнул. Слова ударили больно, добивая и доказывая в сотый раз, что прежнего Эдди ему не вернуть. – Ты не так понял, я «ему» сопротив... – Что не так понял? Ну, давай, звони ему, раз собирался. Уж извини, перебил. Не смею мешать, Джейми Фахо, вперед. Джей не выдерживает напора злости и обиды. Выходит быстро из кухни и запирается в ванной. Его трясет, мысли мечутся. Придумать, оправдать, спасти хоть остатки. Эд не так понял, неверно истолковал слова. Теперь это ясно. Джей думал, что он сам догадается – или не думал вообще, если уточнять. А оно вон, как, получилось. Недомолвки сделали свое и повлекли недопонимание. Объяснить бы, пожаловаться, на себя, на «него», сказать, что не хотел, что его мутит от одного воспоминания о той ситуации. Что было до ужаса противно и страшно, что он сопротивлялся, бился, кусал. Что устал и больше так не выдерживает. Но громкий стук в дверь заставляет отскочить от нее и встрепенуться. – Черт! Джей! Я погорячился, да, я придурок, согласен, открой! И нож на место положи, или я дверь выбью! Джей только сейчас заметил нож, зажатый в руке, который случайно забрал с собой. И понял всю абсурдность ситуации. – Я не собирался, – открыл дверь, но договорить не смог. Эд налетел на него, нож отобрал и в сторону выбросил. Стал ощупывать, перепуганный. Выдохнул и обнял. Но Джей так и остался стоять, безвольно опустив руки. – Не шути так со мной больше, – шепчет ему в волосы альфа и шумно выдыхает, расслабляясь. – Все норм, пчеленок? – Нет, не норм, Эдди. Ты уже не будешь прежним, и я прежним не буду. Нет, не трогай меня, – убирает руку резко. – Я не вижу нашего общего будущего. – Ну раз не видишь, то купим тебе очки. – Хватит шуточек, – Джей поднимается, опираясь руками на стол. К окну подходит, занавески поправляет, а хочется вцепиться и оборвать. – Я хочу быть один. Уходи. – Окей, вернусь через час. Хватит, истеричка? – Эд переменяется в тоне. – Нет, ты не понял. Уходи насовсем. Тишина. – Ты издеваешься?! – Эд трясет его, в плечи вцепившись, а глаза распахнуты. – Я по-твоему бездушная вещь? Захотел приютил, захотел выбросил? Не-ет, так не пойдет, пчеленок. Окей, тебе плохо. Но это уже чересчур. Давай сядем, поговорим, пореви, если хочешь, посуду потрощи. Ты же не хотел с ним, я верю, что это так, ты ж вечно винишь себя, даже когда не виноват. А если добровольно… Да черт с ней, с этой изменой, слышишь? Да мне пофиг! Спи с кем хочешь… только будь тут, мне достаточно, – и затих, всматриваясь в лицо, брови изогнуты, трясется, а пальцы медленно расслабились, вниз заскользили, к его рукам. Джей смотрит в его глаза и видит, как взгляд гаснет. Альфа чуть сжал его ладони, голову понурив. – Эд, – он медленно качает головой и в сторону смотрит. Руки свои убирает от его, выпутывает. – Уходи. И Эд уходит. На этот раз без возврата. Вещи собрал, гремя по комнате, а Джей все сидит на кухне, спиною к двери прислонившись, и смотрит в никуда.