Mein kleiner Engel

— Я искренне надеюсь на то, что головой ты несильно шмякнулся, — говорил Марио откуда-то из глубины коридора, прибирая за мальцом, который, в свою очередь, чуть оправился, даже на ноги сумел встать после нехилой уличной перебранки. Сейчас Феликс неспеша, с толком и расстановкой готовил обещанный обед по книжке с рецептами для тех самых «чайников» — о готовке более высокого уровня ему больше не хотелось думать. На кухне он был один; Барт спал на диване, Марио вообще с той нелепой сцены на упомянутом предмете мебели не подходил к брату ни на метр, видимо, опасаясь очередной выходки затуманенного разума. Феликс же, опечаленно размышляя об этом и переворачивая ароматные котлеты на сковороде, угрюмо слушал, что он там бормотал как будто самому себе. Ему безумно хотелось бросить все и просто извиниться, но на ум не шла никакая уместная реплика. Ему те мгновения понравились, черт побери, и он пожелал бы еще. Еще, еще и еще. Только чуточку медленнее, чувственнее, ласковее… И лишь бы это не прекращалось ни на секунду. Задумавшись, он внезапно ощутил, как огненная капелька масла брызнула на руку. Юноша громко шикнул и, увлекшись размазыванием этой субстанции по коже в попытках оттереть, не заметил, как сзади к нему очень тихо подошел Гетце-старший. — Все нормально? — заботливо спросил Марио, приближаясь на опасное расстояние. Феликс с полуулыбкой подумал о том, что он забылся и вот-вот отскочит обратно, однако такого не произошло. — Аккуратней, ладно? Можно легко получить серьезные ожоги. Тебе, вроде, и так хватает… проблем. — Одна из которых случилась час назад на диване? — съязвил Феликс, уже готовясь принять подзатыльник. Ему нетерпелось поднять эту треклятую тему вновь, лишь бы услышать лично от Марио, что он не злится и что все в порядке. Марио озлобленно фыркнул. Ему явно было неловко это вспоминать. — Я твердо уверен в том, что тебя дьявол попутал. Черт в зад уколол, может, ты ушибся на улице… Что угодно. У тебя трудное время сейчас, — Марио начал рассусоливать, ловко забирая со столешницы приготовленный младшим соус для котлет и пробуя его, предварительно обмакнув туда кончик блестящей чайной ложечки, — такое трудное, как бы… переходное, — он поцокал языком, — напряженное… У тебя полным-полно перчинки в жизни на данный момент, как и в этом соусе. Хм… как и соли. На тебя замахивается главная заноза в школе, да и, судя по всему, это ее дружки знатно поваляли тебя в грязи сегодня, — Гетце-старший поставил пиалу обратно. — Неприятный период, понимаю, — он поучительно помотал пальцем в воздухе, обращаясь к Феликсу, все это время стоявшему истуканом и с открытым ртом слушавшему этот монолог. — Котлеты пригорят, малец. Феликс опомнился и живо выключил огонь, проверяя свое творение на наличие подгораний. Марио улыбнулся и отошел в сторону, опуская голову, а затем приземлился в кресло и вальяжно в нем раскинулся, наблюдая, как младший брат принялся перекладывать котлеты на красивую расписную тарелку. Он выглядел настолько милым и поглощенным своим занятием, что Марио-таки издал тихий смешок, исподлобья глядя на него. Гетце-младший, очевидно, подметил это и едва уловимо покраснел, отводя взгляд. — Видишь? У тебя отлично получается справляться с готовкой, — невероятно нежно и спокойно произнес Марио. — Делаешь успехи. — А награда не прилагается? — промурлыкал Феликс, игриво ухмыляясь и чувствуя, как в груди опять стал энергично просыпаться тот хитрый и извращенный мальчишка. — Награда, значит? — Марио изящно изогнул бровь. — Нет, еще нет, парень. Когда я говорил «обед», то имел в виду не тарелку с котлетками и соус, а настоящий обед. С сервировкой, всякими штучками, салфеточками и прочим… — Что?! — изумился Феликс, всплеснув руками. Такое он слышал впервые. Его вид, такой очаровательно-удивленный, ввел Марио в состояние восторга и умиления одновременно. Он сложился пополам в кресле. — Хе-хе, шучу я, шучу, малыш. Ты такое вряд ли сможешь провернуть! — Шутка не самый шик, — Феликс облегченно выдохнул. Тут же внутри него что-то мягко и щекотливо разлилось. Юноша смекнул, что если Марио шутил, то, скорее всего, он уже не держал на него обиды. Эта мысль не могла не радовать, и Феликс, посмелев, надавил на свеженькое: — Я так понял, ты больше не злишься? Вопрос звучал чрезвычайно по-детски, мило и наивно, и Марио сначала даже его не понял, с интересом рассматривая меняющееся выражение лица младшего. Оно его заворожило. — Злюсь? Я вообще это делал? Скорее, просто… был несколько ошарашен. Не часто же ты… о таком просишь, — он смутился, ощущая пристальный взор брата на себе. Даже не на себе. На своих губах. — Давай не будем больше это ворошить. Тебе плохо, я все понимаю… Но теперь все будет хорошо. Ты дома, а сюда никакая гадина не проползет. — Марио, это… — Что? — Это же была вполне осознанная просьба, — голос Феликса стал максимально тихим и шипучим на последних словах. Гетце-старший закатил глаза. — Ты в этом уверен? — Н-ну… Наверное… — И с чем мне тебя поздравить? С тем, что инцест — дело семейное? — Марио, я н-не… Вдруг из коридора раздался очень бодрый, настойчивый стук в дверь. Оба брата вздрогнули и замолчали, отбросив все разговоры, и было слышно, как, пробудившись, Барт вопросительно мяукнул где-то в гостиной. Громкий стук, подобный грому, продолжался почти минуту, а потом умолк точно так же резко, как и начался. В доме повисла та же гробовая тишина, что и была до этого. Марио первым совершил неуверенное движение: он перевел стеклянный взгляд на Феликса, который, мягко говоря, выглядел так, будто за ним пришла на дом сама смерть. — С чего ты взял, что это к тебе? — словно прочитав его ленту мыслей, спросил старший. — А к кому еще? Наверное, это был намек на то, как активно мне будут набивать морду, если я туда выйду! — Феликс по правде испугался, сразу закрывая рот ладонью и пятясь назад. Марио же отважно поднялся с кресла и, пройдя пару шагов, обернулся, зовя за собой малого. Тот стоял как вкопанный, никак не реагируя. — Не мели чепуху, парень, — строго сказал Марио, кивая в сторону прихожей. — Идем, кто бы это ни был, он сперва пройдет через мой труп. — Зв-вучит… не особо убедительно! — промолвил Феликс. На самом деле крошка надежды после услышанного зародилась в нем. Даже больше, чем крошка. — За мной. Когда они вдвоем подкрались к двери, то ничего, доносящегося с улицы, не услышали. Марио приложил палец к губам и едва пихнул мальца в бок, давая понять, чтобы он отошел чуть дальше. Феликс, не став противиться, послушно юркнул за угол, боясь представить, что же там ждало Марио за дверью. «Если дохлые животные или какая-нибудь подобная дрянь в стиле распоследних уродств — я валю из этой страны», — мимолетно подумал он, немножко подрагивая и представляя, что реально будет делать, если старший найдет снаружи что-либо в духе минувших событий из жизни младшего брата. Событий, связанных с ней. С Шарлин. Марио, сглотнув, легонько приоткрыл дверь; убедившись, что на пороге никого не было, он распахнул ее окончательно. Холодный поток воздуха повалил в дом, и Гетце, не обнаружив ни малейшего признака недругов даже на участке и около забора и опустив глаза вниз, увидел конверт, лежавший на полу. Просто белый конверт. Нет, с грязными отпечатками. Он смело поднял его и покрутил, понимая, что эта штука адресована явно не ему. — М-м, кажется, почтальон тебе принес, — улыбнулся Марио, демонстрируя конверт Феликсу, у которого явно нарастала истерика. — Выбрось к чертям! Я видеть не хочу, что там есть! И пошел в задницу этот почтальон, я его, походу, в лицо знаю! — он принялся отмахиваться, однако Марио настойчиво вручил ему вещь и взял за плечи. — Это она, это та дьяволица! Тебе о ней недостаточно рассказали у меня в школе? Ты мало увидел за эти два дня? Она сожрет меня, сожрет! Она уже это делает!.. — Либо ты успокаиваешься, либо я за себя не отвечаю, — убедительно сказал Марио, крепче стискивая его. Феликс обреченно взглянул ему в глаза, которые были доверху полны здравым смыслом и невозмутимостью. Его легонько потряхивало, и взять себя в руки стало невероятно сложно. — Нервы на пределе, это ясно. Но… ты подумай. А если это письмо в знак примирения? Дружбы? Прощения? — Ага, скажи, черт, что оно еще и любовное! Вот классно! — огрызнулся юноша, ерзая в мертвой хватке Гетце-старшего. Тот глубоко вздохнул. — Я затеял это, но заканчивать не хочу! Впервые в жизни! Не хочу! Не буду! — Я не прочитаю его, ты же это понимаешь. Оно тебе. — Ты по отпечаткам определил? Или по запаху?! — Просто знаю. Иди, читай. Только не ори, если там что-нибудь смертельное. Разберемся вместе. Понял? — Марио с нотами уверенности посмотрел на напряженное и бледное лицо брата, сжимавшего конверт изо всех сил. Феликс, безусловно, хотел ему возразить, но в последний момент передумал и покорно расслабился. Старший отпустил его и ласково потрепал за волосы, обаятельно улыбаясь. — Вперед, белобрысый. Я уверен, там нет ничего наподобие «Феликс, мы прибьем тебя гвоздями к твоему же дверному косяку и насмерть забросаем мусором». — Умеешь утешать, гений, — буркнул младший, принявшись распечатывать конверт и делая робкие шаги в гостиную. Пока Марио делал что-то на кухне, Феликс поудобнее устроился на диване рядом с Бартом и наконец рваными движениями обнажил самое главное в этом подарке свыше — сложенную вдвое бумагу, от которой пахло женскими духами. Кто бы сомневался. Сам конверт был не просто покрыт грязными отпечатками чьих-то пальцев, а наглухо усеян ими вдоль и поперек; уж ясен пень, не сама Шарлин притащила его к двери Гетце. Она определенно выбрала доставщиков свинской натуры. Ну, те, что поваляли Феликса сегодня, точно подходили под это описание. Юноша при мысли о них недовольно заворчал, боясь разворачивать лист и вообще смотреть, что же там было написано или изображено. Хех, было неплохо, если бы Гриландер проявила фантазию и подошла к делу творчески. А она, кажется, так и сделала. Едва Феликс, собравшись, расправил бумагу перед собой, как ему в глаза вмиг ударило ярко-красное расплывчатое пятно, больше смахивавшее на слишком аккуратно нарисованную кляксу. Она была в нижней части листа, а сверху, вплоть до кляксы, шел необыкновенно красиво написанный текст. Каждая буковка, каждая запятая — все было до чертиков заботливо и трепетно выведено, наверное, каллиграфической ручкой. Феликс улыбнулся. Почему-то такой подход к своеобразной «холодной войне», начавшей затягиваться между ним и Шарлин, вызвал у него не неприязнь и страх, как это, скорее всего, задумывалось обидчицей, а наоборот, симпатию и какое-то навязчивое желание узнать, что же будет дальше. Юноша с неизведанным любопытством принялся читать само письмо. «

Что ж, доброго времени суток, малоуважаемый (к слову, НИСКОЛЬКО не уважаемый) герр Гетце. Признаться, я бы никогда не подумала, что в этой школе найдется хоть какое-то (пусть и самое ничтожное и жалкое) подобие настоящего соперника для меня в области учебы. Это не может не льстить. Я в восторге от того, что кто-то впервые за пару лет решил переплюнуть меня. Ты смелый сукин сын, честное слово. Но я пресеку это, не волнуйся! Держу пари, ты отныне и в школу постесняешься являться после вчерашнего шоу. А ты больно кусаешься, хех :/ Знаешь, я решила, что раз ты весь такой «герой Германии» и, я полагаю, мистер Неубиваемый, то тебя стоит переубедить. Для этого, как ты уже догадался, я привлекла к делу тех троих придурков… Которые даже отколотить тебя не смогли, пропади они пропадом! Феликс-тупеликс, лучше бы ты сам провалился где-нибудь под землю! Ладно, не об этом. ИТАК!!! Я объявляю тебе войну, *ничуть не уважаемый* герр Гетце!!! Теперь, если у тебя хватит мозгов выйти на улицу, ты будешь превращен в пепел, ахахаха!!! Я обещаю, муки твои будут страшными!!! Увидим, кто из нас сильнее! Не справятся эти скоты — я возьмусь за дело. Клянусь, Феликс-неудачнеликс, ты пожалеешь о том, что встал на пути у Шарлин Гриландер! Со мной шутки плохи, уж твои-то дружки об этом точно знают! Не знаешь лишь ты, ведь кто расскажет о том, что с ним имела дело я?) Так. Что-то длинно вышло… Ладно. ПРОВАЛИСЬ, ПАРЕНЬ! На этом все, наверное. В общем, будь готов к мести!!! Она будет сладкой, как… как… ??? Я не знаю, с чем можно сравнить этот божественный вкус!!! АХАХАХАХА! На этом все. С наиХУДШИМИ пожеланиями, Ш. Гриландер P.S. Это пятно пока что нарисовано краской! Но скоро так будет выглядеть твоя КРОВЬ! АХАХАХА!!! На этом все, вроде.

» Феликс, мягко говоря, чуть не сошел с ума. Он около минуты просто молча сидел, не понимая, что только что прочитал, и вообще, чье письмо сейчас было подвержено его тщательному изучению. Еще пару раз, чтоб с концами убедиться в правильности автора этого шедевра, юноша внимательно пробежал взглядом по строчке со словами «… пожеланиями, Ш.Гриландер». Это Шарлин. Это она, без вариантов. Тут же по гостиной пронеслась волна дикого смеха. Марио, испугавшись, мгновенно прибежал к источнику резкого шума и увидел, как младший просто по полу катался, гогоча, как конь; Гетце подумал, что, по-видимому, в конверт был вложен сборник анекдотов, однако его внимание привлекло то самое письмо, которое Феликс, несмотря на приступ угара, очень бережно держал в одной руке, точно боясь потерять. — Матерь Божья, что с тобой? — спросил Марио, с интересом наблюдая, как Феликс вытер выступившие слезы и сел, вновь переключаясь на лист с текстом и красным пятном. — Ох, божечки, ты на это только посмотри! — только и смог выдавить юноша, опять заливаясь хохотом и протягивая письмо брату. Марио осторожно взял его и стал читать; ежесекундно его улыбка становилась все шире и шире. — Как это понимать? — Я не знаю-ю-ю! — провизжал Феликс, не унимаясь. Марио сел на диван, не прекращая исследовать предмет, однозначно поднявший им обоим сегодня настроение. — Это… Шарлин? Шутка, должно быть. Как ни крути, это розыгрыш, Феликс. Она бы вряд ли такое… — Марио задумался. — Хотя от нее можно ожидать чего угодно. Я удивлен наполовину. — А я просто выше крыши! Ах, это прекрасно! Я оставлю это на память, — Феликс взял письмо обратно и сложил. — Такая война мне по душе. С юморком. Красиво и креативно. — Убивать она тебя тоже креативно будет. — Посмотрим, Марио! Я найду, чем ей ответить. Ох, я найду! — в этот миг глаза юноши стали не по-хорошему сиять и блестеть. Марио передернуло. — Нет… Нет и нет! Ты не будешь рисковать и высовываться наружу! — Кто сказал, что рисковать буду я? Я буду лишь отплачивать той же монетой. — Феля, это ни к чему не приведет. — Мне до жути хочется знать, что будет дальше, — Гетце-младший потер руки. — Я тоже напишу ей письмо. Ни капли не хуже. С перчинкой, как ты выразился на кухне. Она у меня попляшет! Марио не успел схватить и остановить брата, отныне окрыленного безумной затеей. Он лишь раскинул руки в стороны, не смея и представить, что же там наляпает Феликс уже в своем ответе на призыв к войне. Однако это, как подумал Марио, будет куда веселее и приятнее, нежели потасовки в школе. Тем лучше — они с Шарлин не пострадают.

***

— Я не понял. Ты что, теперь переписываешься с этой сволочью? — удивился Матс, почти икнув на другом конце. — Нет-нет, не переписываюсь! Я же сказал, она прислала письмо с угрозой, и я решил ответить. — С угрозой? Либо я чего-то не догоняю, либо ты еще не въехал и не понял, что угрозы от Шарлин — это дело не потешное! Это не повод для забав и озорных затей! — Ты бы видел это письмо, Матс! Оно как… как один большой анекдот! Я ржал, как ненормальный! Даже Марио офигел, когда прочитал его. Это все какой-то прикол, ей-богу. Она не хочет причинять мне боль, это же очевидно! — Потому что она причинила тебе ее достаточно! На сто лет вперед хватит! Уймись, парень, это опаснее, чем зыбучие пески и болота… Такая трясина… Того гляди, как утянет! И… и ты… — Что? — Влюбишься в Шарлин! — на одном дыхании выпалил Хуммельс, а затем загоготал так, что Феликсу пришлось убрать телефон от уха как можно дальше, чтобы не оглохнуть. — Ох, мамочка дорогая, шучу! Ха-ха, было бы убойно! — Это была худшая твоя шутка за всю жизнь, — буркнул Феликс, чувствуя, что что-то внутри от этой фразы было реально задето. — Я даже не думал об этом. Это политика, а не любовь, дубинноголовый ты мой! И я преследую исключительно политические цели. Она мне нахрен не сдалась. — Приятно это слышать. Знаешь, пока ты там веселишься, у нас новый, свеженький, так сказать, отборный слух! — Да? И какой же? — Феликс с важным видом плюхнулся на кровать, подкладывая руку под голову и поднимая взгляд в потолок. — Наш, — было слышно, как Матс сдавленно хихикнул, — тер Штеген… — Ну? Ну? — Не торопи события! Он… В общем, он же получил четыре за тест? Так вот… К нему подкатила та зубрила в очках! Вчера еще! Представляешь, она влюбилась в него! — Матс, мы с ней десять лет учимся, а ты так и не запомнил ее имени? — Запомнил, само собой! Сейчас не об этом. Он пригласил ее в гости. Знаешь, чем они там будут заниматься? — голос собеседника стал настолько игривым и ехидным, что Феликс почувствовал себя неловко. — Математикой, — постарался сбить эту сексуальную ноту юноша. — Да, матема-атикой! — протянул Матс. — Ну, корни кубические извлекать, перпендикуляры строить, многочлены раскладывать… Э-э… Много чего делать! — С чего такая уверенность? — Сам Марк нам рассказал, — невозмутимо произнес Хуммельс, — но ты, как всегда, все пропустил. Он хотел попить с ней чай, а потом, ну, под предлогом «а давай порешаем уравнения вместе»… — Я понял. Сомневаюсь, что наш старый знакомый Марки на такое отважится. Они едва знакомы. Они даже не общались все эти годы! — Не скажи, Феля! Ладно… Я узнаю получше. Но согласись, пара сладенькая! — Не знаю… Грюлле… такая странная. — Ха-ха, это да. Как ты, к слову? — Не особо. Меня хотели побить сегодня… — Что?! — завопил Матс. — Кто?! КАК?! — Позвони Томасу, Ману или Тони с Лукасом… Они в курсе. Я не могу это вспоминать. Извини… — Нет проблем, я все узнаю! Ты-то в порядке? — Да. Наверное… — Вот и славно. Та-а-ак… И как ты хочешь доставить Гриландер свое письмо? На улице тебе вряд ли будут рады! — Я поэтому тебе и звоню. — Чт… Ну-у, ловко придумал! И как ты себе это представляешь? Я так похож на почтальона? — Я могу обратиться и к остальным. Надо просто постучаться ей в дверь и подложить конверт. Вот и все! Вас она не будет трогать. Вы же не… ее враги, в конце концов. — Логично… Хех, я согласен, дружище! Ради тебя доставлю. Позвони, как будешь готов! Пять минут — и у Шарлин сгорит от твоего творения! — Спасибо, Матс! До встречи! — Удачи, Феля. Феликс хотел уже радостно отбросить телефон куда-нибудь подальше, как вдруг он заметил несколько сообщений от Мануэля, Томаса, Тони и Лукаса. Все они были чрезвычайно милыми по содержанию и имели всеобщий вопрос — «С тобой все нормально?» Юноша решил по-быстренькому всем ответить и заняться посылкой для Шарлин; когда он печатал Кроосу, то услышал, как в комнату вошел Марио. Краем глаза Гетце-младший заметил, как тот, скрестив руки на груди, оперся о косяк и стал выжидать внимания. — Собрался отправить друзей на верную смерть вместо себя? — насмешливо поинтересовался Марио. — Их эта смерть, как никак, не ожидает, — Феликс, не отрывая глаз от экрана и быстро печатая, шмыгнул носом, — а вот я… С этого дня я не посол, а писатель прекрасных писем. Истинный творец. — Уверен, что у тебя получится шедевр уровнем не ниже, чем у нее. — Совершенно верно, — юноша закончил с сообщениями и отбросил гаджет на подушку, — а ты чего пришел? Узнать, как продвигается мой новый гениальный план? — он вскочил и прыгнул за рабочий стол, разыскивая бумагу и яркие карандаши и фломастеры. — Ну-у, видишь ли, гениальные планы всегда таят в себе опасность… твои, по крайней мере, — Марио усмехнулся. — Я не позволю тебе во второй раз во мне разочароваться, — с полной серьезностью произнес Феликс, на секунду застыв и глядя брату в глаза. Тот опустил взгляд в пол. — Тем более, этот план более… мирный. Не такой радикальный, как… Ты понял. И вообще, не отвлекай меня! Тут миссия века намечается… — Ты придумал, что напишешь? — Гетце-старший старался оставаться невозмутимым, но милота всего происходящего просто зашкаливала и растапливала его сердце. — Сперва я захотел сделать пародию на ее письмо, но это же слишком просто, так? — Марио пожал плечами. — Поэтому я напишу от себя и чуть-чуть возьму из ее творения. Манеру написания, скажем. Думаю, она только такой язык и понимает. Слащаво-подлянский. Змеино-крысиный. Язык истинной гадины, короче говоря. — Осторожней смотри, — Марио сделал шаг назад и зашел за угол. Феликс почуял, как в воздухе повисла паршивая неозвученная фраза брата «Смотри не влюбись, дурачок»; он понял, что они с Матсом явно сговорились, и решил напомнить Марио о том, что такие шутки — вершина издевательства над ним. — Не волнуйся, я не втюрюсь в эту кобру, — прыснул юноша, хитро глядя на лицо старшего, которое после этой реплики просияло и озарилось улыбкой. — Я как раз об этом подумал. А знаешь, это будет интересно. — Отстань! — каркнул Феликс, и Марио окончательно скрылся, громко смеясь. Оставшись наедине с собой — ан нет, Барт решил помочь с написанием письмишка — юноша стал размышлять, как бы ему исказить уже имеющийся текст на свой лад с нотками язвительности Шарлин. Грядущие часы обещали быть весьма увлекательными.

***

Пока снаружи все начинал поглощать вечер, куда более прохладный и мрачный, нежели день, в комнате одного из домов, где горел приятный золотистый свет, мягко, бархатисто разливавшийся по всему помещению, было тепло и уютно, да и к тому же там сейчас были два очень близких человека, у которых затянулась долгая беседа. Один из них спокойно сидел на просторной кровати, застеленной красивым пушистым пледом кремового цвета, где также устроился пухленький рыжий шпиц с черным тонким ошейником, на коем красовалось блестящее сердечко. Второй же нервно ходил туда-сюда, попутно бросая беглые взгляды то на часы, то на виды за окном, где все становилось темным, то на стол, заваленный гуашью, ручками и другими предметами канцелярии. На маленьком столике, расположенном прямо перед кроватью, стояли две округлые тарелки с конфетами и столько же кружек с какао и растопленным в нем зефиром. — Ты сама не своя в последнее время, — сказала девушка, сидевшая на кровати. Подруга поначалу ее не услышала, однако спустя секунды посмотрела в ее сторону и еле слышно фыркнула, опять переключаясь на нескончаемую ходьбу туда-сюда. — Успокойся, все же нормально. «Под четким контролем», как ты говоришь. Разве н-не так? — У меня всегда все под контролем, но этот сучок древесный… — Снова ты о нем. Я не понимаю, в чем вообще причина вашего раздора! — девушка склонила голову и, взглянув на собачку, погладила ее. — Все было так тихо-мирно, а тут на ровном месте раздувается скандал мирового масштаба. — Это все он виноват! — послышался злобный ответ. — В чем же? Он тебе даже слова не сказал. Звука не издал… А ты так набросилась на него! Бедный парнишка… Мне его жалко, если честно. — Не потерплю жалости к врагу в своих рядах! — гаркнула вторая девушка, громко топая. — Никакого милосердия, никакой пощады! Если бы эти вонючие отродья сделали все так, как я им наказывала, сегодняшнего провала бы не состоялось. Он бы знатно поплатился. — Они бы избили его! Или… или… — Да-а, подумаешь, чуточку бы научили уму-разуму. Ему бы это ничуть не помешало. — Ох, Шарлин, это все неправильно. Зря ты начала это бессмысленное противостояние. Вся школа теперь только о вас и говорит. Что же будет в понедельник, когда он придет? Ты унизишь его при всех? Или убьешь? — Не говори ерунды, Аля. Парнишке нужна была встряска, а то позабыл, с кем дело имеет! — Так чего ты нервничаешь? Все же в порядке… У тебя, как минимум. Это из-за письма? — Я надеюсь, что хотя бы дряхлую бумажку доставить этому болвану они сумели, — Шарлин свела брови к переносице, — вот их я однозначно убью, если что-то пойдет наперекосяк… Сплошь и рядом промахи с этими идиотами… Ну ничего. Когда Феликс прочитает письмо, он обалдеет! — она, маниакально сверкая глазами, вскинула руки вверх и загоготала. Аля сжалась, чувствуя себя максимально некомфортно. — Зря ты так… по-злодейски. Он хороший мальчик. И брат у него… симпатичный! — робко сказала она, не осмеливаясь сделать и движения. — К тому же твое письмо вышло очень милым! — МИЛЫМ?! — завизжала Шарлин. — По-твоему, сплошные угрозы и оскорбления — это мило?! — она раздосадованно села на стул. — Может, вышло не слишком страшно и грозно, как бы мне хотелось… Но это только начало!!! Я покажу ему, кто такая Шарлин Гриландер!!! Я заставлю его дрожа-а-ать! — девушка, определенно разгорячившись, выпалила последние предложения уже стоя на стуле, а не сидя. — Сейчас ты заставляешь дрожать только меня и Бетти, — промолвила Аля, продолжая гладить шпица. — Тихо, Ал. Я уже чую, как в нем зарождается страх! — Я не хочу тебя огорчать или бесить, но… вдруг он воспримет твое письмо как вызов, ну… И напишет что-нибудь в ответ? Ты об этом не думала? — Я отрублю ему руки, — спокойно сказала Шарлин. — Пусть попробует ответить моими же приемчиками. — Д-да… Надеюсь, он не додумается… Эх. Зря, все так зря!.. Они ненадолго замолчали, пока Шарлин не позвонили. Не успела она взять трубку, как тут же принялась злостно размахивать руками и шипеть; Аля лишь поправила очки и посмотрела на Бетти. Вся сложившаяся ситуация вводила ее в весьма смутное состояние, и она не особо хотела вмешиваться в козни Гриландер. — Так, рассказывай! Что?.. Отлично, на вас еще можно положиться! В дверь достаточно стучали, чтоб этот дурак услышал?.. Ага, — Шарлин легла на кровать рядом с подругой и закинула ногу на ногу, закусывая губу, — прекрасно. Конверт не запачкали? Вот свинтусы, — тут же выдохнула она, переводя суровый взор на Алю и собачку, — ладно. Главное, что письмо дошло до получателя. ЧТО?! Сколько вы за это получите? Хрен вам пока что, друзья… Нет, я не шучу. Надо выполнить несколько поручений, прежде чем получить награду!.. Хорошо. Будет надбавка. Но за то, что вы его сегодня упустили, я ее забираю обратно себе. Как? Это бизнес, кусок дерева. Работайте как следует… Ага. Купите себе по велосипеду, когда все это закончится. Отбой, болван. Я позвоню завтра. — Это те отморозки?.. — Да. Еще ухитряются требовать чего-то! Ишь ты! Честное слово, сама наглость… Не могут поймать какого-то оболтуса и как надо отметелить! Ну да ладно… Отвлечемся, пожалуй, — Шарлин резко сменила тон, переходя в более спокойное и приземленное состояние. Аля искренне обрадовалась. — Наконец! Я-то подумала, что навсегда уйдешь в свои злые планы! Они с недавних пор у тебя на первом месте… — она обиженно опустила ресницы и слегка отвернулась. — Извиняй, жизнь такая. Или просто кто-то мало соображает. — Знаешь, Шарли, мне кажется… — Что еще тебе там кажется? — Может, ты потихоньку… в-влюбляешься в этого Гетце? — захихикала Аля. Она прекрасно знала, что говорить подобное в присутствии Шарлин опасно для здоровья, но всего-навсего не удержалась. Гриландер сначала рвано выдохнула, но потом зарычала не хуже медведя. — ЧТО?! Как ты смеешь говорить такую бредятину! Подругой называет себя, — она испепеляющим взглядом обвела Алю, и та густо покраснела. — П-прости! Н-не могла не сказать этого! Обычно вражда очень сближает соперников, и я подумала, что это было бы… н-ну, — Аля свернулась в дрожащий клубочек пуще прежнего под искрящим взором Гриландер, — так… р-романтично! А вдруг у вас много общего, но ты об этом не знаешь лишь сейчас! И-и… он… т-такой миленький и красивый… — Завязывай с мелодрамами, — отрезала Шарлин, махнув рукой. — Тебе давно пора. — Эх, да… — у Али опустились плечи. — Пусть и не мечтает о моей благосклонности! И пусть даже не рассчитывает на доброту… Так… Ладно, ну его к черту. На сегодня хватит уморительных злоключений. Посмотрим фильм какой-нибудь, — Шарлин спрыгнула с кровати и приземлилась на колени перед тумбой, принимаясь рыться в стопках дисков. — Тебе что нравится больше: «Пила» или «Астрал»? — Ох, я… а н-нет чего-то более… мирного? — Предлагаю «Пятницу 13» или «Чужого». — Ты меня вообще слышишь, Шарли? Под «мирным» я подразумеваю не фильмы ужасов! — Извини, но сопливых сериалов с принцами и розовыми драконами у меня нет! — ядовито произнесла Шарлин, поднимаясь с каким-то диском в руках. — «Детские игры». Тебе должно понравиться. — З-звучит неплохо, — улыбнулась Аля, заметно приободряясь. — Выключай свет, неженка. Наконец-то мы займемся чем-то более интересным, чем придумывание этих планов. Голова кругом от них.

***

«Матс, я почти закончил. Осталось сделать конверт, и вуаля! — она воспламенится, как только это увидит на своем пороге! Приходи к моему дому через минут пятнадцать, окей? Я его тебе отдам ;)» Написав сообщение Хуммельсу, Феликс радостно хлопнул в ладоши и с хищной улыбкой навис над готовым письмом; конечно, творческий беспорядок на столе он навел с лихвой, однако смотрелось это чудесно. Юноша, как сумасшедший гений, восседал над своим новеньким изобретением и с трепетом осматривал его, из раза в раз убеждаясь, что оно было восхитительно. Феликс подготовил все так, как и планировал, и в ответном письме для Шарлин его ничего не разочаровало. Все было идеально. — Вот тебе и шутка, и язвинка, и долька серьезности… Все как надо! — прошептал он, протягивая руку за листом для конверта. — Сейчас сделаем последний рывок… — он без труда сложил бумагу в нужную форму и, склеив ее в некоторых местах, положил главный элемент внутрь, а затем и надежно запечатал. В голову пришла идея о том, что нужно было как-то украсить конверт, добавить чего-нибудь яркого, чтоб Шарлин точно поперхнулась, глядя на него. Немного подняв глаза, Феликс поймал взглядом бархатное сердечко, лежавшее на других вырезках и наклейках. «Ну-у нет, я что, вот так возьму и?.. А почему бы и нет, вот честно», — подумал он, сдерживая смешок и хватая несчастное сердечко. На ощупь оно было просто обалденным, и юноша пару секунд поглаживал его, так и не решаясь распрощаться. В конце концов он с силой прилепил его на краешек конверта и, внимательно оглядев его и спереди, и сзади, восхитился. — Что возьмешь с гения? — произнес он, гордо задирая голову. — Она у меня узнает, что значит настоящее искусство! Что такое настоящее письмо!.. За его спиной раздалась тихая усмешка. Феликс быстро развернулся и покрылся румянцем, поняв, что Марио услышал его страстные речи. Это его несколько разозлило. — Может, хватит так неожиданно появляться? Или тебе хочется узнать, что же я тут наколдовал? — Да, глядя на то миленькое сердечко очень даже хочется, любовный ты сатана, — хохотнул Гетце-старший. — А я говорил, что надо быть предельно осторожным с такими вещами. — Я. Не. Влюбился! — прогудел Феликс. — Я не виноват, что у нас нет ничего более… креативного и подходящего под ситуацию! Подумаешь! Она же не станет размышлять о том, зачем я это прилепил сюда. Просто побесится и напишет что-нибудь снова, вот увидишь. Я отныне только этого и буду ждать. — Ба-а, переписка намечается, — ухмыльнулся Марио, — ты бы не увлекался. Опасно для жизни, так-то. — Мне виднее. У меня все схвачено. О, Матс написал… — услышав характерный кроткий звук гаджета, Феликс открыл сообщения. — Отлично, он придет с минуты на минуту. Мне пора! — юноша мигом вскочил со стула и, крепко стискивая конверт, побежал на первый этаж. Марио лишь тяжело вздохнул и посмотрел на заваленный всякой всячиной стол; умилившись этому хаосу, он стал заботливо все прибирать, думая, какая же муха настолько сильно укусила его мальца. Беспокойства здесь было маловато, больше всего — интереса и, точно как у самого Феликса, щекотливого ожидания того, что будет дальше. Сегодня, завтра — неважно. Внизу послышались громкие и веселые голос Хуммельса и гогот Феликса. Было отчетливо слышно, как они дали друг другу «пять», а затем, что-то пробубнив, почти в унисон сказали «Была ни была!». Марио невольно улыбнулся, стоя за углом и как-то не желая выходить и прерывать их бормотание. «Удачи, Матс. Напиши, как отойдешь от ее дома», — сказал Феликс, и они, видимо, разошлись. Дверь закрылась, и Гетце-старший спустился в прихожую, лаская брата насмешливым взглядом. В нем сгущалась смесь самых разных чувств, но ключевым было умиление. Никогда прежде он не ощущал ничего подобного, ибо Феликс еще ни разу не был настолько увлеченным каким-то озорным делом наподобие недавно начавшегося. — На первый взгляд можно сказать, что у вас миссия государственного масштаба, — Марио подошел к брату поближе, и тот пожал плечами. — А ты как думал? Надеюсь, с ним все будет в порядке. — Да… А что насчет тебя? — глаза Марио сузились, и в них что-то хитро блеснуло. Феликс не успел и вопроса задать, как старший опередил его с репликой: — Идем. Обед встал на полпути, не забыл? И с соусом разберись, уж больно он… соленый. — Ты ничего не смыслишь в кулинарии, — фыркнул юноша. — Ты подавно, мистер Любовник. — Ах ты!.. — Иди, иди. Наверное, она уже пишет тебе второе послание. Более романтичного содержания, — хохотнул Марио, уворачиваясь от бодания недовольного Феликса и следом приобнимая его, — не волнуйся, мой блондинчик. Ты и из этой лужи сухим выйдешь. Наверное, — он все же получил толчок в бок и рассмеялся с удвоенной силой.