Здесь Геральт Лютика...

Здесь Геральт Лютика имел, Не сдерживая слёз, И в месте плотских их утех Разросся лес из роз. Из написанного, но никогда не спетого Лютиком

Лютик был уверен: на жену этого страшного мужика он вряд ли позарился. Не зря же говорят, что муж и жена - одна сатана. А по внешнему виду подошедшего явно было похоже, что жёнушка его по привлекательности стояла где-то на одной линейке с дьявольскими отродьями. Но эти успокаивающие мысли отнюдь не успокаивали, потому что смотрел мужик серьёзно, будто приценивался и сравнивал - тот, не тот. Лютик струхнул. Он искал глазами Геральта, который, как назло, любезничал с королевой, не замечая ни молящего взгляда приятеля, ни острого, как ножи, взгляда Эйста, который пристально следил за милой болтовнёй своей королевы и разряженного, как мул на праздник, ведьмака. Мужик же всё смотрел, заставляя Лютика то бледнеть, то ещё сильнее бледнеть. Вместо того, чтобы взглядом умолять Геральта вернуться к его основным в этот вечер обязанностям - защищать Лютика, конечно же! - он уже начал искать пути отхода. К сожалению, выход здесь был только один - там же, где и вход. Или сигать из окна, но на это Лютик ещё был не готов. - Очень ты напоминаешь мне одного прохвоста, которого я недавно чуть не поймал в спальне жены. Жалко, лица его я не видел. Но трясущуюся от страха прыщавую жопу запомнил очень хорошо. Спорим, если ты сейчас снимешь штаны, то я каждый прыщ на тебе узнаю? - Если вы сейчас снимете с него штаны, - вдруг раздался из-за плеча Лютика низкий хриплый голос, от которого мужик побледнел, а Лютик, наоборот, залился краской, - то увидите идеально белую гладкую жопу. Хотя, нет. Не идеальную. Вот тут, - будто подтверждая свои слова, Геральт ухватил Лютика за левую ягодицу, - красуется мой укус. Желаете проверить? Мужик явно не желал. Чуть не сплюнув на пол, но постеснявшись делать это в королевском дворце, да и побоявшись страшного ведьмака, он отошёл, бормоча под нос оскорбления и сетования о том, что педики уже везде, продыху нет от них. Геральт, насмешливо глядя ему вслед, приложился плечом к стене, отпил из кубка и снисходительно молчал. В этом привычном молчании Лютику слышалось постоянное снисхождение Геральта - ведьмака и мясника из Блавикена, страшного, ужасного и вечно хмурого. - От…куда ты вообще о таком знаешь? - выдавил Лютик, оборачиваясь к нему. Геральт в ответ ещё более снисходительно скривил губы и отпил из кубка. - Я серьёзно! Откуда ведьмаки вообще знают о таком? Но Геральт его уже не слышал или, как обычно, делал вид. Лютик, раскрыв рот, пялился ему в спину, пока Геральт шёл обратно к столу королевы. Потом же вовсе забыл о случившемся, когда княжна решила всласть поорать из-за отказа мамочки выдать её за ежа. Лютик, конечно, забыл. Но ненадолго. - А где учат на ведьмаков? Лютик споро шёл, почти обгоняя Плотву, хотя Геральт вовсе никуда не торопился. Настолько, что даже чуть придержал лошадь, чтобы нависнуть над задравшим голову Лютиком и посмотреть на него сверху вниз - со всё той же бесячей снисходительностью, к которой уже добавилась усталость. - Ты слишком стар, тебя не возьмут. А если возьмут, то ты там и недели не проживёшь. - “Геральт, какого цвета трава?”, - передразнил Лютик. - “Для тебя она цвета смерти!”. Вот что я слышу от тебя постоянно, пусть и разными словами. Ты можешь просто отвечать на вопрос? - В Каэр Морхене, - просто ответил на вопрос Геральт и поддал Плотве пятками, заставляя двигаться. Уставшая лошадь, тащившаяся по жаре шестой час без остановки, хрипло вздохнула, пожелав любимому хозяину мучительной смерти, и Лютик к ней присоединился. Иногда Геральт был совершенно невыносим. Особенно когда им троим нечего было жрать, да и спать после мучительных ночей на камнях и песке хотелось до смерти. Лютик начал было петь о том, как хорошо лежать в гробу, устланном шелками и парчой, под плач и горе влюблённых дев, но его публике новая баллада не понравилась. Настолько, что Геральт от души заехал ему по уху, сообщив, что если Лютик не заткнётся немедленно, то горевать по нему будут только стервятники, а вместо парчи Геральт, так уж и быть, подложит мягкого песочка. Лютик просьбам публики внял, но идти всё равно было скучно. С этого-то всё и началось. - Там у вас в Каэр Морхене совсем нет девчонок? - спросил он, пытаясь казаться незаинтересованным. Перебирая струны лютни, он, загребая ногами, шёл вперёд, но каждый шаг давался ему всё хуже. Геральт, тащившийся на изрядно понурившейся Плотве, устал, видно, хмуриться, да и просто устал, оттого-то и не понял подвоха. - Из десяти мальчишек после обучения в живых остаётся три. Угадай, сколько бы осталось девчонок? - Десять? - фыркнул Лютик, нисколько после Калантэ не сомневавшийся в женской силе и коварстве. Геральт вместо ответа закатил глаза. Лютик начинал привыкать к этому. Возможно, изнутри головы Геральта было что-то интересное, не зря же он постоянно пытался там что-то рассмотреть. То, что это всегда происходило, когда Лютик пытался о чём-то с ведьмаком поговорить, казалось ему просто совпадением. - Так значит, - ловко подсёк Лютик зазевавшуюся добычу, - у вас там совсем нет женщин? Поэтому ты так хорошо знаешь про… всякие эти штуки? Лютик хотел, чтобы это прозвучало между делом, принял самый невинный и незаинтересованный вид, будто совсем не интересовался ответом и лишь скрашивал скучную дорогу. Но Геральт решил разнообразить их путь другим способом. Едва заметным, смазанным для бокового зрения движением он ловко саданул Лютика по уху, а потом навис над ним и что-то угрожающе прошипел. Лютику любой звук сейчас казался шипением - так звенело в ушах. - Что? - пытался переспросить он, но Геральт - на его счастье - не собирался повторять. Всю оставшуюся до вечера и до привала дорогу Лютик почти бежал за Плотвой и наслаждался отвратительным игнорированием со стороны Геральта. На голодный желудок не спалось. В этой долине из живности были только змеи с ящерицами, а в болотцах, больше похожих на лужи, квакала пара лягушек - вот и вся возможная добыча. У Лютика в животе скрипело и урчало, и он лежал на земле, глядя в усыпанное звёздами небо, слышал потрескивание костра и жевание везучей Плотвы. На привал они устроились на берегу тонкого, чуть не с волос, ручья, где было немного свежей травы. Хотя бы лошадь поела. Геральт отвернулся и спал на боку, точно обнимаясь со своим ненаглядным мечом. Лютик протянул руку и погладил лютню - та отозвалась мелодичным напевом. - Спи, - велел Геральт. Будто каменный валун заговорил. Лютик вздохнул и повернулся на бок, точно копируя его позу. Он уставился в затянутую кожей широченную спину и не сводил с Геральта глаз. Тот явно это чувствовал - под кожей куртки чуть заметно ходили лопатки, но молчал. - Если собираешься что-то сказать - заткнись за минуту до этого. Лютик вздохнул. - Как такой гриб-вонючка до сих пор жив? - вопрос не требовал ответа. - Меня все боятся, - между тем ответил Геральт. - Я тебя не боюсь. - Очень зря. Твоё тело здесь никто не найдёт. Даже искать не будут. - Вонючка, - бесшумно прошептал Лютик, но слух ведьмака всегда был при нём. Перекатившись на другой бок, злой Геральт прижал локтем горло Лютика к земле, заставив задохнуться. - Слишком. Много. Разговариваешь. Спи. - Не, кхрррм, мхмог-гу, - прохрипел Лютик. - Может, после новостей о твоих постельных привычках мне теперь страшно засыпать рядом с тобой? - Ты не в моём вкусе, - ощерился Геральт и окончательно отпустил его, давая вдохнуть вкусного прохладного воздуха. С груди будто каменную плиту сдвинули, и Лютик растирал шею, не веря, что остался жив. До утра он не рисковал шевелиться, чтобы не спровоцировать Геральта ещё раз. Но про “не в моём вкусе” всё же было обидно! - А кто в твоём вкусе? - осмелился спросить Лютик только к обеду. Обедом это время было только по названию, потому что, хоть вокруг и прибавилось зелени, да кое-где и деревья появлялись, пожрать всё же было нечего. Геральт, игнорируя вопрос, вдруг поднял руку, заставляя всех остановиться. - Дымом пахнет. Часа через два людское жилье. Лютик даже не думал спорить в этом с ведьмаком. По его мнению, вокруг ничего не намекало, но вдруг, стоило им через час обойти холм, как под ногами вдруг обнаружилась тропинка, становившаяся всё шире и шире. - Тракт, - сообщил Геральт, и Лютик приготовился увидеть тракт. К нему они и вышли - как Геральт и обещал, через два часа. Но вот до постоялого двора оказалось ещё столько же, и к поздним летним сумеркам, едва переставляя ноги, он добрался за уехавшим вперёд Геральтом. Постоялым двором это было только в мечтах хозяина. Одноэтажная изба, навес для лошадей, шагах в пятидесяти за домом нужник - вот и все удобства. Плотва уже лениво обмахивалась хвостом, отгоняя мух, и жевала подброшенного в кормушку овса. Лютик прошёл мимо под насмешливым взглядом лошади, толкнул дверь и оказался едва не сбит с ног запахом кислой капусты и настоявшегося пота. В самом зале было пустовато. Пока за окном ещё светило солнце, пусть и клонившееся к закату, деревенские мужики работали в поле, а путников в этой местности явно было маловато. Геральт допивал вторую кружку эля, и Лютик будто наяву видел, как кружка истекает испариной - эль был со льда. - Хозяин, и мне, - высохшее горло неохотно расставалось со звуками, но Лютика поняли бы и без слов. Перед ним оказалась собственная кружка, и эль из неё целительным бальзамом прокатился по горлу сразу в пустой желудок. В голове зашумело. Пока Лютик на свою беду допивал ледяной эль, прятавший за прохладой крепость, Геральт уже занялся принесённой хозяином свиной ногой с печёной картошкой. Он так ловко разделывался с мясом, что у Лютика потекла слюна. Не помня себя, он потянулся к тарелке Геральта и закономерно получил по рукам. - Своё закажи. Лютик вздохнул и послушался, а потом и вовсе перестал сердиться на Геральта, когда вкуснейшее мясо, которого не ожидаешь в такой убогой таверне, добралось до его желудка. Геральт и Лютик вгрызались в свои порции, забывая человеческий облик, запивали пряное мясо холодным элем и, казалось, достигли примирения. - Хозяин, есть комнаты? - У нас обычно не ночуют, - отозвался тот. - Но есть под срубом комнатка. Можете там остаться. - Спасибо, - Геральт сопроводил благодарность серебром, и не было лучшей в мире благодарности. Хозяин стал чуть менее суров, выдал путникам с собой ещё полкувшина эля и отправил спать. Геральт и Лютик были только рады, настолько манила их возможность выспаться на кроватях, да ещё и сытыми. - Нет. Лютик глянул внутрь из-за плеча Геральта и не понял, кому он возражал. Комната под коньком крыши была маленькой, будто её кто в кулаке смял, но чистой и опрятной. Два маленьких окна давали достаточно света, чтобы рассмотреть убранство, да того почти и не было: короткая лавка, стул, придвинутый к стене маленький стол, на котором стоял таз и большой кувшин воды, да в углу спряталось нужное ведро. Почти всю комнату занимала кровать… - О, - дошло до Лютика. - О-о-о, - дошло до него второй раз. - Ты что, не хочешь со мной спать? Какой ты после этого друг? - Я. Тебе. Не. Друг, - проскрипел Геральт, но не убедил. - Тогда тем более. И что за манера: второй раз за сутки меня обижаешь. И не в твоём вкусе, и тебе не друг. Вонючка. Лютик проскользнул между косяком двери и плечом ведьмака в комнату, осмотрелся и остался ещё больше доволен. Особенно видом того, как скрипел зубами разъярённый Геральт. - Хочешь, иди с Плотвой ночуй, - заявил Лютик. - А я остаюсь. На ванну здесь можно не рассчитывать? Он подошёл к кувшину, потрогал его и порадовался тому, что внутри была горячая вода. Сняв куртку и рубашку, Лютик налил в таз воды и слегка ополоснулся, смывая пот. Геральт продолжал торчать в двери, но, увидев такое самоуправство, скрипнул зубами особенно громко и зашёл в комнатку. Лютик, споро стянув штаны, забрался в кровать, обхватил руками одну из двух подушек и счастливо вздохнул. Наволочка пахла чистотой и крепким долгим сном. За спиной шарахался Геральт, снимая амуницию, грохотал заклёпками куртки, шуршал завязками, плескал водой. Лютик слышал это будто через вату, а когда кровать промялась под нечеловеческим весом, соскользнул Геральту под нечеловечески тёплый бок и сразу уснул. Проснулся Лютик резко и сразу от того, что было нечем дышать. Проморгавшись, он увидел, что стало причиной: Геральт, немелодично похрапывая, накатился справа, вжав Лютика в сенный матрас. Геральт был на голову выше и шире Лютика на ещё одного Лютика, поэтому почти полностью накрыл его собой. Волосы за ночь растрепались, закрывали Геральту лицо, а пара прядей взлетала и опадала в такт храпу. Пастораль, да и только. Солнце, вставшее намного раньше Лютика, светило по потолку через окошко напротив кровати. В лучах играли пылинки и даже немного сена. Под Геральтом было по-своему уютно, хотя дышалось всё ещё с трудом. Лютик попытался пошевелиться, чтобы выбраться из-под горячей сонной туши, но Геральт вдруг громко всхрапнул, перехватил его за грудь и прижал к себе, утыкаясь лицом в шею. Теперь геральтовы патлы накрыли и Лютика, заслонив от него свет. В носу защекотало. Двинуться было невозможно. Лютик послушно лежал, грелся и слушал, как внизу по-утреннему бодро спорилась работа. По всему выходило, что давно пора вставать и двигаться дальше, к очередному нихрена или смерти. Но против всего этого был один, но крупный довод - храпевший под боком Геральт. Лютик вздохнул и чуть сдвинулся влево. Промятый за ночь матрас чуть поддался, и маневр Лютику удался. Воодушевлённый первой победой, он сдвинулся ещё немного, потом ещё, ещё и ещё чуть-чуть, когда удалось хотя бы немного перекатиться набок, чтобы геральтова туша не давила на всё самое дорогое разом. Ошибку Лютик осознал почти сразу, как оказался с Геральтом лицом к лицу. Спящий ведьмак выглядел странно. Не пугали жёлтые глаза, вечно выпяченная челюсть не грозила продавить Лютика насквозь, а изо рта раздавался только хриплый храп, а не “Пошёл ты нахер” или что там Геральт обычно придумывал вместо. Наоборот. Поутру, да под нежными солнечными лучами, Геральт выглядел едва ли не мягоньким: рот чуть приоткрылся, длинные ресницы тенями ложились вокруг глаз, а губы Геральта, капризно очерченные, казались даже лакомыми… Лютик вздохнул, понимая, что не сможет сам себе сопротивляться. Дав себе отсрочку, чтобы избежать верной смерти, он вздохнул ещё раз, нежно отвёл от лица Геральта упавшие пряди и, позвав на помощь Мелителе, коснулся приоткрытых мягких губ своими. Результат Лютика огорошил. Чуть удивлённо всхрапнув, Геральт, не открывая глаз и вряд ли проснувшись, вдруг с силой схватил Лютика, снова перекатил на спину и оказался сверху, заодно перехватив инициативу в сперва невинном поцелуе. Лютик был уверен - ведьмак точно не просыпался, но движения его казались осмысленными. Схватив Лютика за руки, Геральт прижал их к кровати, ловко раздвинул его ноги коленом и вжался между ними… - Ого-го-го-го! - закричал Лютик, не жалея сна Геральта. Между ног оказался весьма окрепший поутру член - и, если раньше Лютик насмешливо относился к приписываемым Геральту подвигам, то сейчас вполне убедился, что похвастать тому было чем. Геральт был мощен, как конь, и не только в силе, плечах или выдающейся заднице, так похабно выглядевшей в чёрной коже ведьмачьей амуниции. От крика Геральт распахнул глаза, почти пронзив ядовито-жёлтым взглядом голову Лютика. Поцелуй прервался сам собой, а рукам стало свободнее без удерживавшей хватки. Говорить было сложно, но уже по другой причине. Геральт скатился с кровати, пыша яростью и молчаливой жаждой убийства. Лютик от страха подгрёб по кровати к изголовью, отгородился одеялом, да ещё и выставил вперёд руку, словно это могло бы удержать ведьмака. - Я не знаю, что сказать, но давай притворимся, что этого не было. Геральт хрипло зарычал. - Я никому не скажу! Рык не прекратился. - Я тебе ещё пригожусь! - На что? - вполне осмысленно спросил Геральт. - Жрать мои припасы и терзать мои уши тем, что ты называешь пением? Лютик оскорбился - это входило у него в привычку тем дольше, чем дольше он ходил за Геральтом в его бесцельных странствиях. - Я лучший менестрель по эту и другую сторону всего! - Завались. Убивать его Геральт явно не планировал. Лютик выдохнул чуть спокойнее. - Но если тебе станет легче, я уже забыл о том, как ты меня лапал. - Спас себе жизнь, - буркнул Геральт, первым отходя к кувшину и тазу, чтобы умыться. - Эй, мне оставь! Геральт плевать хотел на просьбы, вылил на себя остатки воды, оделся и вышел, оставляя Лютика наедине с какой-то хернёй, в которую превратилась его жизнь после той проклятой встречи в таверне. - Мы ходим кругами. Геральт молчал. - Мы ходим кругами, - настойчиво повторил Лютик. Он глаз был готов отдать, что уже видел это поваленное дерево, в расколе которого выросло два тонких побега. - Мы ходим кругами уже не первый час. Я устал. Геральт молчал. - Я голоден! Геральт молчал. - Я воняю! - Безостановочно, - наконец разомкнул губы Геральт. - Ты тоже воняешь. Я иду в десяти шагах за тобой и чувствую это. Геральт остановил лошадь и обернулся к медленно шагавшему к исходу дня Лютику. Подбородок у Геральта выдвинулся на несколько футов вперёд, снова чуть не пронзив Лютика, но тому было плевать. Он устал и был голоден - и вонял так, что чуял сам себя. Надеяться на приют в этой безлюдной местности было глупо, но хотя бы на привал и пожрать Лютик очень рассчитывал. А Геральт всё пёр вперёд, будто убегал от чего-то, и крысился всю дорогу, едва встревая в монологи Лютика однообразными “завались”. - Хорошо, что на мили вокруг никого нет, - бурчал Лютик, снова шагая вслед за Плотвой. - Иначе мы тут стали бы отличным украшением стола любому хищнику. - Здесь нет… В продолжение речи Геральта прямо перед его носом просвистела стрела, задела макушку Лютика оперением и с жужжанием влепилась в ствол дерева. - Сглазил. Геральт достал меч и спешился, Лютик, забыв об усталости, поспешил под его защиту, заодно прихватив тревожно заржавшую Плотву под уздцы. - Мы что, забрались в Брокилон и этого не заметили? - Это не Брокилон. - Всё объясняет, - закатил глаза Лютик и снова испуганно заткнулся, когда мимо просвистела стрела. - Гамадриады, - заявил Геральт, а Лютик только поразился его уверенности. И бесстрашию, граничившему с безумием, потому что Геральт опустил меч, а левую руку поднял вверх. - Я Геральт из Ривии! Ведьмак! Я иду без злых намерений! Стоило Лютику моргнуть от удивления, как стволы деревьев, окружавших тропу, раздвоились, явив дев странной, но завораживавшей красоты. Они приближались к путникам, держа наготове луки, и лишь одна из них шла без оружия и боязни. - Здравствуй, Геральт из Ривии, ведьмак, - поздоровалась она, подойдя. Лютик, терявший страх с каждым её шагом, заворожённо пялился на налитую грудь гамадриады, теряя вдох каждый раз, стоило из-за длинных локонов показаться тёмно-зелёным соскам. - Я в раю, - прошептал он, но Геральт услышал и посмотрел так выразительно, будто забивал в гроб Лютика гвозди. - Позволь нам выйти из леса, и мы уйдём своей дорогой. Я пришёл не причинять вред. Мне нужно добраться до Боксхольма за три дня, а я уже потерял один в твоём лесу. - Днём больше, днём меньше, - отозвалась гамадриада. Звук её речи был одновременно похож на шелест листьев, перезвон ручейка и карканье вороны, никак иначе не мог Лютик описать его. Она говорила на общем почти чисто, лишь с едва заметным акцентом, да губы её двигались не в такт звукам, будто кто-то говорил за деревянную куклу. - Мы знаем, зачем ты идёшь в Боксхольм, ведьмак Геральт. Побудь сегодня нашим гостем, отдохни у нас. Ты не потеряешь здесь времени. - Давай останемся, - зашептал Лютик Геральту, но смотрел всё ещё на волновавшую его грудь гамадриады. Та будто почувствовала интерес, откинула назад длинные коричневые волосы, открыв своё богатство во всей красе. - Пожалуйста. Последнее слово Лютик простонал. То ли это убедило Геральта, то ли он не захотел спорить с лесными чародейками, но кивнул, принимая приглашение. - Зовите меня Аарейя, - представилась гамадриада, взмахом руки зовя их за собой. Геральт и Лютик одновременно учтиво поклонились, вызвав у остальных девушек насмешливое хихиканье. Аарейя же лишь кивнула. Лес расступался перед главной гамадриадой, открывая широкую протоптанную тропинку, по краям которой цвели неизвестные Лютику цветы. Он шёл следом за Геральтом, одновременно смотря ему в спину, чтоб не сбиться, и меж тем пялился на обнажённых дев, не смущаясь даже оттенками их кожи. - Наш дом, - сказала гамадриада, когда вывела всех спутников к огромной поляне, в центре которой в круге яркого солнечного света искрилось прозрачное озеро. Вокруг него гигантами возвышались деревья, которых Лютик не видел ни разу в жизни, а между их ветвей виднелись сплетённые из тех же веток дома. Дальний край озера искрился столпом прозрачного света, в котором Лютик с удивлением узнал небольшой совершенно прозрачный водопад. Плотва прозаически заржала, разрушив этим всё волшебство, а Геральт встрепенулся. - Отпусти своё животное, - велела Аарейя. - Здесь сочные сладкие травы и нет нужды в тяжёлой сбруе. Пусть она ждёт вас. Геральт остановился, чтобы расседлать лошадь, оставил все её пожитки и свои кожаные мешки тут же, лишь чуть подтолкнув к корням росшего рядом дерева. Плотва, взмахнув хвостом, счастливо умчалась к озеру. - Вы тоже можете оставить здесь одежду, - предложила Аарейя. - И оружие. Геральт вдруг изменился в лице. Лютик, вне себя от радости, что будет голяком кружиться в хороводах прекрасных обнажённых дев, тут же стянул с себя куртку. Геральт же не торопился. - Оставь смущение, ведьмак Геральт из Ривии, - усмехнулась Аарейя. - Окунись в наше озеро, отпусти усталость и заботы. Сегодняшний вечер только для отдыха. - А одежду постирать в твоём озере можно? - вдруг спросил Геральт. - От нас воняет. - Истина в твоих словах, - рассмеялась гамадриада. - Мы вас почуяли за несколько миль. - Я же говорил, - поддакнул Лютик и тут же замолчал, увидев огромный кулак возле носа. - Ступайте к водопаду, - предложила Аарейя. - Искупайтесь всласть. Вы не в Брокилоне, вам нечего бояться. Видимо, именно этого и ждал Геральт, потому что обнадёженно вздохнул. - Спасибо, - от души поблагодарил он и первым двинулся вокруг озера к водопаду. Лютик, улыбаясь всем гамадриадам подряд и сияя, как начищенный пятак, припустил за ним. - Хвала Мелителе, я в раю! - шептал он Геральту в спину, пока шёл за ним. - Как думаешь, нам перепадёт? - Даже не думай, - взрыкнул Геральт, разворачиваясь и нависая над Лютиком штормовым утёсом. Он так сверлил его взглядом, что Лютику стало казаться, будто он сыр. - Даже не притрагивайся ни к кому, даже не намекай, даже. Не. Думай! - Ладно-ладно, - уступчиво ответил Лютик. - Нельзя - значит, нельзя. Я понятливый. Но сиськи у них… - Не. Думай! Лютик только вздохнул. Если после предупреждения Геральта о том, что нельзя даже думать про налитые груди дриад, Лютик и расстроился, то ненадолго. Потому что про выпиравшие сиськи самого ведьмака ничего не было сказано. Геральт, искоса наблюдая за застывшим у берега Лютиком, снял куртку, рубашку, разулся. На нём остались только полуразвязанные штаны да бесконечная ненависть к привязавшемуся к нему, как овод, менестрелю. - Не стесняйся, - подбодрил Лютик, сам разоблачаться не торопившийся. Он присел на бережку, прижался спиной к нагретому солнцем камню и посасывал сладкий тонкий стебелёк какой-то местной травы. Хмурость Геральта его только забавляла. - Мало того, что я в тебе не видел. Или не чувствовал. - Ты вспомнил то, что утром забыл? - окрысился Геральт. Он потянулся за спину, по привычке надеясь вытянуть меч, но тот остался на другом краю озера, а Лютик, когда хотел, был неуловим, оттого-то и не испугался мрачной морды ведьмака. - Такое забудешь, - присвистнул он. Всё же Лютик переоценил свои умения в беге - или недооценил сверхъестественную ведьмачью скорость, потому что в одно мгновение Геральт оказался подле него, а в следующее - Лютик уже барахтался в воде, уходя под воду от тяжести промокшей одежды и обуви. На его счастье, дно было неглубоко. Выбравшись на берег, чертыхающийся Лютик стащил с себя мокрые тряпки и аккуратно разложил на том же камне, где ещё минуту назад сидел. Обернувшись, он увидел, что за это время Геральт уже вошёл в воду, только голые пятки мелькнули перед тем, как он полностью нырнул. Лютик же возвращаться в озеро не собирался. Подставив голое тело солнечным лучам, он наблюдал, как сверкает в воде белизной тело ведьмака, и понемногу истекал слюной. Нормальной мужской слюной зависти, ничего больше, убеждал он себя. Но тут же про это забыл, стоило Геральту выйти по камням под струи водопада и подставить им тело. Вода стекала по каменным мышцам, по широким плечам на выпиравшую грудь и поджарый живот, а оттуда… - То есть, у тебя везде волосы такого цвета? Геральт заледенел. Лютик по едва двигавшимся губам прочитал пару сотен проклятий, которые тот не произнёс, но мало переживал. В волшебном дриадьем лесу те не имели силы. Продолжая усмехаться, он наблюдал за тем, как вода продолжала свой путь по телу Геральта, и чувствовал, как в его собственном теле происходит что-то непотребное. Геральт, стоявший под стеной упругих искрившихся струй, был словно памятник самому себе - и наглой, неприкрытой мужской красоте. Вздохнув, Лютик пожалел, что вода в озере не настолько холодна, чтобы его спасти, но нырнул, чтобы хоть как-то скрыть от внимательных жёлтых глаз то, что требовалось скрыть. Выплыв возле Геральта, Лютик окончательно потерял инстинкт самосохранения. - Если девки в борделях за тебя не дерутся, то я ни черта не понимаю в девках. - Ты ни черта в них не понимаешь, - выставил вверх большой палец Геральт, всё ещё вдохновенно стоявший под струями, - и девкам в борделях некогда драться. Иногда их и не хватает вовсе. - И что ты тогда делаешь? - удивился Лютик, который с таким не сталкивался. К девкам он и ходил-то не так часто, предпочитая дамочек позажиточнее да почище, но всё же. - Ждёшь или уходишь? - Когда жду. А когда и ждать невмоготу. - У овец нет очереди? - захохотал Лютик, но осёкся под хмурым взглядом. - Тогда парня беру, - низко и хрипло ответил Геральт, не сводя с плескавшегося Лютика глаз, и от звуков его голоса Лютик чуть не ушёл под воду. Ему нечего было сказать на это, молчание длилось и длилось, а под тяжёлым взглядом Геральта и вовсе застывало, но Лютик никак не мог найти достойного ответа. Он знал, что выдавал себя с головой, но никак не мог разомкнуть рот. Геральт всё ещё возвышался над ним, стоя на постаменте из гладких, обкатанных водой камней, а струи водопада разбивались об его широкие плечи, словно крылья или развевающийся на ветру искристый плащ. Лютик пялился, как дитё на принцессу, то открывал, то закрывал рот, понимая, что его красноречие и язвительность нисколько не помогают в выборе ответа, а потом и вовсе на это плюнул. Присев, он ушёл под воду с головой, а потом развернулся в нырке и поспешил к берегу. Между лопаток сводило от внимательного взгляда, но Лютик не оборачивался. Натянув едва высохшую одежду, он в одиночестве отправился обратно, надеясь, что сгинет где-нибудь по дороге - и не придётся потом позориться так же, как он уже успешно сделал сейчас.