Uncovering a Secret

      Дауд не понимает, почему Корво вырубил его и оставил на кровати, когда мог просто убить. И ему необходимо знать, почему.              Встретить кого-то, так или иначе… ускользающего от него – вовсе не обычное дело. Самый вопиющий случай – это, конечно, Чужой, но Дауд знает, что сама суть божественного статуса кроется в том, что его нельзя уразуметь, а потому давно прекратил попытки разобрать его на винтики и шестерёнки. Корво, с другой стороны… Дауд решил, что просчитал этого человека с такой предельной точностью, что тот не мог даже на миллиметр отклониться от всех его выкладок.              Но так и вышло. Корво Аттано пустил все выкладки по ветру, играючи сойдя с кропотливо проложенной для него тропы, которую заметил бы даже слепой. Как выяснилось, Дауд ничегошеньки не знал о таинственном серконосце и на сей раз действительно был озадачен.              Дауд точен. Он аналитик: умён, методичен. Он знает, как добраться до самой сути, как выявить то, что движет людьми, как точно определить, что заставляет их делать всё, что они делают. Ему нравится узнавать их слабости, и в этом он пугающе хорош. Он уверенно планирует каждый результат, выверяет каждую деталь и никогда не ошибается дважды. Это полезный навык в грязном деле убийства и шантажа, и определённо не последняя из причин, сделавших его легендарным убийцей.              Корво, пощадивший его в тот день, принёс ему чувство поражения. Как будто его разбили в пух и прах, и эта мысль раздражала Дауда и ранила его гордость долгие месяцы.              Рукой Дауда была разрушена вся жизнь Корво: любимая убита, дочь похищена, империя, которую он защищал, наводнена крысами. Его пытали, беспомощного, утратившего всякую надежду. Дауд знал, что Корво силён, что Колдриджу его не сломить. И предсказал обратный эффект: закипающий гнев, обиду, ненависть. Опозоренного королевского защитника лишили всего, и Дауд был уверен на все сто, что однажды он придёт отомстить. И последнее, что увидит истекающий кровью после ураганного вихря жестоких ударов Дауд – это лезвие клинка Корво.              Он привык ко снам о монструозной маске в форме черепа: сплошь провода и металл. Он видел – спал и видел – всё, чем его могут убить. Мечом Корво. Своим мечом. Арбалетным болтом. Пулей. Голыми руками.              Он думал, что знает всё, что всё предсказал и тщательно продумал.              Ему казалось, он так скрупулёзно изучил этого человека, что крах его плана совершенно невозможен.              Вот только всё пошло чертовски не так.              Ему отказали даже в возмездии. Его план перевернули с ног на голову и с жестоким смехом швырнули ему в лицо.              Корво пощадил его. Даже не начиная битвы. Сама возможность подобного казалась Дауду нереальной ровно до того момента, пока это всё-таки не случилось. Это просто было слишком дико, чтобы даже рассматриваться всерьёз, и когда ему в голову пришла такая мысль, она немедленно была растерзана на мелкие кусочки, уничтожена, изгнана в непростительно-оптимистичный мир, где не было места Дануоллу.              Когда рука Корво обернулась вокруг шеи Дауда, он был слишком потрясён, чтобы хоть как-то отреагировать, и к тому моменту, когда его мозг полностью осознал происходящее, перед глазами уже всё расплывалось, а потом он потерял сознание.              Каждое ожидание, каждый прогноз, всё, что, как считал Дауд, он знал об этом человеке. Всёоказалосьневерным.              Дауд осознаёт, что совсем не понимает Корво Аттано.              Корво – загадка. Его действия не поддаются логике, идут вразрез со всеми знаниями Дауда. Королевский защитник стал источником величайшего разочарования в его жизни и ему просто нужно понять.              Он не может жить в неведении.              Когда прошлой ночью он вернулся обратно в гостиницу, то сразу насторожился, потому что внутри царил абсолютный мрак. Его обычно встречал хотя бы один Китобой – и частенько это бывал Томас. Бесконечно преданный, он тратил столько часов в день на работу, что это поражало даже Дауда.              Томас устраивается на три работы, уходит рано утром и возвращается поздно вечером, причём без единой жалобы. Единственная возможность увидеть, как он сбрасывает маску воплощённой собранности и дисциплинированности – это застать его в выходной, когда он действительно расслабляется, позволяя себе алкоголь и другие развлечения. Это единственный шанс услышать, как Томас говорит о своей работе, своих ужасных коллегах и других идиотских вещах, которые случаются в будни. Дауд любит об этом слушать. Ему нравится знать, как идут дела у каждого из Китобоев.              Пройдя в кухню, Дауд заметил миску с тушёным мясом, оставленную Кентом. Если бы Томас не спал, он предложил бы разогреть Дауду еду. Тот обычно отказывался. Он не возражал против холодной еды, в любом случае, он ел и кое-что похуже.              Дауд быстро прикончил всю миску, стараясь не сильно стучать ложкой.              Потом он прихватил с собой бутылку виски, распечатал её ножом, сделал щедрый глоток и отправился наверх, немного отдохнуть.              Здесь пройти по левой стороне, там – широко шагнуть правее (пропуская расхлябанную ступеньку, которая так громко скрипит), и маленький шажок левее вон там. Дауд поднялся по своему тщательно продуманному маршруту, держась поближе к стенам, где доски скрипели тише, пока не достиг третьего этажа.              И, по привычке обшарив этаж взглядом Бездны, замер.              Сезон для посещения дворян еще не открылся, на самом деле он недавно закрылся.              Так почему соседняя комната занята?              Что самое странное, человек, лежащий на кровати, сложением не напоминал аристократа. Он был слишком широк, слишком высок, совсем непохож на тонкие, прямые силуэты дворян.              Глаза Дауда расширились, когда он наконец понял, кто это был.              Проклятый королевский защитник.              Первым пришёл абсолютный, совершенный шок.              Разве Корво не знал, что гостиница принадлежит ему? Разве он не понимал, что люди здесь – Китобои? Это, конечно же, было просто невозможно. Он слишком умён, слишком наблюдателен для такого промаха. Корво Аттано был проницательным человеком, он бы не позволил такой яркой детали просто проскользнуть мимо, верно? Но пока Дауд об этом думал, какую-то часть его разума посетила неуверенность. Он признал, что не слишком разбирается во всём, что касается загадочного королевского защитника.              Предположим, просто предположим, что Корво на самом деле не знал (Дауд пока не слишком горел желанием рассматривать другой, более вероятный вариант), и увидев в гостинице Дауда, придёт в неистовство.              И Дауд… ну… скорее всего, окажется на конце клинка Корво. Не то, чтобы он усиленно пытался этому сопротивляться.              Если Корво… уже знал, Дауд не мог даже вынести мысли о последствиях. Если Корво знал, если он знал, что это место принадлежит Дауду, и люди, в одном доме с которыми он спит, Китобои, тогда…              Дауд даже сам себе не мог этого объяснить. Это просто невозможно. В этом проклятом мире просто не мог существовать кто-то настолько милосердный!              Пощадить их один раз – это было одно. А жить с ними под одной крышей – совсем другое дело. Его Китобои явно до сих пор оставались живы, так что Корво не убил, и уж тем более не ранил никого из них, так почему…              Почему Корво здесь?              Дауд стоял за дверью в совершенно расстроенных чувствах, его мысли кружились в голове, пытаясь выстроить хоть какую-то логическую цепочку, объясняющую, почему королевский защитник Дануолла решил приехать на Серконос, почему он решил спать именно в гостинице, принадлежащей единственному человеку, которого он должен ненавидеть больше всего на свете.              Его мысли метались всё хаотичнее, всё яростнее, пока у Дауда не разболелась голова.              Он мог ворваться, потребовать объяснений, но здесь надо было остановиться. Дауд никогда раньше не разговаривал с королевским защитником, не считая того раза, когда он издевался над ним, доставленным в Затопленный район, отравленным и слишком ослабевшим, чтобы хоть как-то сопротивляться. Он действительно понятия не имел, как отреагирует на него Корво.              И если…              Если Корво придёт в ярость, Дауд всё равно что собственноручно подпишет всем Китобоям смертный приговор.              Он ломал голову ещё с минуту или около того, пока не решил просто покинуть гостиницу. Корво был загадкой, которая отказывалась разгадываться, и Дауд не будет рисковать, не сейчас, когда рядом были Китобои. Слишком много факторов неопределённости. Ему нужно больше информации. Он не может действовать без плана. Он…              Он не знал, как быть с единственным человеком, который просто отказывался смирно сидеть в любом из ящиков, куда его поместил Дауд. Корво всегда прорывался из ящика в ящик, и так до тех пор, пока он не окажется везде, повсюду оставляя следы, но ускользая от понимания, и лишь его призрачная тень колебалась на периферии сознания, безмолвно издеваясь над Даудом.              На следующий день он возвращается в гостиницу с огромным синяком по всей спине и синяком поменьше – на голове. Ну, после такой феерической глупости он этого точно заслуживает.              Эта стычка оставила после себя даже больше вопросов, чем ответов: Дауд даже не знал, что такое возможно. Он никогда ещё не чувствовал себя так, словно повстречавшись с кем-то, он теперь знает об этом человеке даже меньше, чем раньше. Но опять же, с Корво кажется возможным всё.              Он не напал на него сразу. Да, он разозлился, это было ожидаемо, но Корво не ранил его, не врезал ему, вообще не проявил никакой жестокости. Он просто взял и, чёрт побери, развернулся, чтоб уйти, и в тот момент Дауд настолько взбесился, что без раздумий принялся ему угрожать. Он просто не мог смириться с тем, что его пощадили из-за его же сожалений. В этой логике было столько несостыковок, что она теряла всякий смысл.              Когда Дауд возвращается в гостиницу той ночью, Кент видит его гримасу и знает, что лучше не расспрашивать его о том, что случилось, когда у него такое выражение лица. Со слабой улыбкой врач робко передаёт Дауду мазь (Кент до сих пор немного нервничает рядом с ним, особенно когда у него дурное настроение). Дауд благодарит его.              Следующие пару дней он пасёт Корво с крыш домов. Королевский защитник, очевидно, об этом знает, но ему всё равно. Дауд не показывается Корво на глаза и не хочет пока ничего менять, а сам Корво не делает ничего необычного. Он кормит уличных воришек, иногда заглядывает в магазин игрушек, а потом уходит, качая головой. Иногда выпивает, и когда это случается, выбирает вино или виски (ту же марку, которую предпочитает сам Дауд, с лёгким удивлением узнаёт он).              Единственное, что королевский защитник делает примечательного – покупает коробку какао-порошка по баснословной цене. Какао всегда дорогое: как настоящую редкость, его можно раздобыть лишь в некоторых магазинах (тем более – огромную коробку.) В ту же ночь на кухне появляются кувшины, полные какао, без малейшего указания на то, откуда они взялись.              Сделав пробный глоток, Кент объявил, что напиток совершенно чист от ядов, на удивление несладкий, молочный и просто восхитительный. После чего кувшины немедленно были опустошены Китобоями, которые никогда в своей жизни не пили ничего настолько роскошного и с радостью выбросили из головы все мысли о том, кто им всё это принёс и почему.              Дауд тоже выпил чашку. И это было действительно вкусно.              Но он так и не получил ни единой подсказки от этого невозможного человека, и его разочарование копится и копится, грозя затопить его с головой, украв всякий покой. Он до сих пор не может понять Корво Аттано.              Но.              Есть ещё одна вещь, которая раздражает его, пожалуй, не меньше.              Идиотский кот на его территории.              Что ещё хуже: Китобои совершенно обожают тупую мяучащую тварь. Это грязное предательство, и Дауда гложет предчувствие, что грёбаный кот останется в доме и после ухода Корво, и это бесит до жути.              Дауд ненавидит чёрную пакость всем сердцем. Бестолковый клубок меха и проблем, настолько жадный до внимания и ласки, что Дауд желает сделать из него мишень, чтобы придать его ничтожной жизни хоть какой-то смысл.              Какой дьявол вселился в Корво, что он вылечил кошку и притащил её с собой?              Когда Кент однажды утром рассказал ему об этом, Дауд просто в изумлении уставился на него, уверенный, что тот просто пошутил. Когда Дауд наконец убедился, что это не шутка, и великий королевский защитник в самом деле сжалился над животным, он просто вышел из гостиницы, отменил все планы по слежке, купил себе виски и выпил всё за одну ночь, потому что его жизнь превратилась в полную нелепицу, и Дауд не мог с этим мириться.              Тупой кот шипит и урчит, едва его завидит, но их чувства полностью взаимны, и Дауд стреляет в пол в паре шагов от него, чтобы это подчеркнуть.              А ещё он по-прежнему находит повсюду в своей комнате чёрную шерсть, что выглядит как настоящее издевательство, рождая в голове Дауда мысли о том, что он мог бы задушить проклятую тварь голыми руками и сделать из неё коврик для ног.              Корво живёт с ними уже почти четыре дня, а Дауд не узнал о нём ничего нового, так и не поняв, почему его пощадили. Он не знает, почему королевский защитник позволяет ему за собой следить, но это волнует его меньше всего на свете.              Сегодня Дауд снова идёт за Корво.              Большую часть дня не происходит ничего особенного, а потом Корво сворачивает в безлюдный переулок, возможно, чтоб срезать дорогу до соседней улицы. Не самый разумный выбор: там всегда трутся наёмники, готовые устроить засаду любому, кто окажется настолько глуп, чтобы сойти с безопасного пути. Но Корво, безусловно, отлично может справиться с самозащитой.              Дауд наблюдает с крыши, пристально осматривая переулок. Он похож на тот, где Дауд впервые столкнулся с Корво, но немного шире. Вдоль потрескавшихся стен тянутся ввысь побеги плюща, а на дороге полным-полно грязных луж. Корво, неслышно ступая, огибает их все.              Как и подозревал Дауд, пара наёмников прячется за мусорным баком, а остальная часть группы заходит сзади, отрезая путь отхода.              По напрягшимся плечам Корво Дауд понимает, что он чётко осознает всё происходящее, но неопытному наблюдателю может показаться прямо противоположное.              Дауд почти сочувствует им.              – Ужасная ошибка – без дела слоняться по улицам. Разве мама с папой не учили тебя не сворачивать на узкие тропки? Или они уже на том свете? – Грубый, насмешливый голос сопровождают смешки остальных наёмников.              Корво останавливается, и Дауд видит, как его острые глаза буквально за секунду обегают каждого из мужчин, оценивая, насколько они опасны – что весьма впечатляет.              Наёмников всего семеро: двое вооружены огнестрельным оружием, у остальных – ножи и мечи.              – А теперь давай деньги, не то порежем на лоскуты! – рявкает тот же наёмник. Он огромен (намного массивнее и Корво, и самого Дауда), но размер – это ещё не все. Такое обилие мышечной массы делает неповоротливым, тяжёлым, непригодным для настоящего боя. Размер может помочь в запугивании, но это максимум, что из него можно извлечь.              Дауд наблюдает, в самом деле заинтересованный тем, что будет делать Корво. Он видит ладонь королевского защитника, накрывшую рукоять его необычного клинка, но, если смотреть с другого ракурса, то наверное, кажется, что он просто держит руки в карманах.              – У вас есть пять секунд на то, чтобы уйти.              Дауд никогда не слышал, чтобы голос Корво звучал громче гула мотора, но ему всегда удаётся заставить себя услышать. Ауру опасности, окружающую его, можно почувствовать даже с крыши дома, и он всё ещё готовился к бою. Если бы на его месте оказался сам Дауд, он, вероятно, просто надрал бы им задницы, не давая никаких шансов на отступление.              Наёмники тем временем смеются в ответ, не замечая опасности.              Их главарь наконец бросается в атаку, замахнувшись тесаком, острое лезвие со свистом рассекает воздух.              В карих глазах Корво что-то вспыхивает: наружу вырывается ледяная злость, с которой он пинает наёмника, швыряя его в того, что стоит ближе всех. Движения королевского защитника ловки и обманчиво лёгкие, но это только видимость. Дауд точно знает, насколько это противоречит правде, изящество в бою достаётся ценою трудного опыта, множества ошибок и неудач.              Корво разоружает обоих противников с такой скоростью, что остальные на секунду замирают, не успев уследить за тем, что произошло.              Но страха они, похоже, не ощущают, поэтому следующий вытягивает оружие, торопясь выстрелить. Корво молниеносен, и в за секунду до того, как нажимается спусковой крючок, он бьёт стрелка по руке, отчего пуля врезается в стену, превращаясь в бесполезный металлолом.              Корво жесток, быстр и техничен, и Дауд на миг застывает в благоговении перед ним, мечущимся в замкнутом пространстве, не замедляясь, уничтожающим наёмников с текучей плавностью и невероятной грацией. Он – это скорость орла, ловкость крысы, сила волка, заключённые в одном человеке, с невероятной лёгкостью исполняющем безупречные маневры. Он даже не обнажил клинка, не говоря уже об использовании своих сверхъестественных способностей.              Корво разделывается ещё с двумя ужасающе быстро, и остаются последние двое. Они смотрят друг на друга, явно перепуганные зрелищем, развернувшимся перед ними за эти несколько кратких минут.              Один из них выуживает пистолет, нетвёрдой рукой направляя его на Корво. Глаза того сверкают, горят, и мужчина, задыхаясь от ничем не замутнённого ужаса, не решается выстрелить. Корво нокаутирует его ударом по голове.              Последний поднимает меч, оставаясь на месте, хотя он дрожит и явно встревожен.              Корво некоторое время смотрит на него, и по непостижимой Даудом причине вытягивает собственный клинок, принимая бой.              Он парирует каждый удар и сбивает наёмника на землю каждый раз, когда их клинки скрещиваются.              Бой затягивается, и Дауд просто непонимающе пялится. Корво мог закончить всё это, не извлекая меча, а с мечом – расправиться с противником за считанные секунды. Так зачем?..              Лезвие клинка Корво остаётся незапятнанным, когда наёмник, задыхаясь, просто валится на землю. Он не может сдвинуться с места, потому что боится и слишком вымотан, чтобы сопротивляться. Единственное, что он может сделать, это наблюдать за Корво, который спокойно встаёт в паре шагов от него. Затем он складывает свой меч, прицепляя его на пояс.              – Ты знаешь, кто я? – Гремит голос Корво, и наёмник вздрагивает. Корво же даже не запыхался, совершенно бесстрастный, почти скучающий.              В лице наёмника не читается узнавания и он не отвечает, поэтому Корво подходит ближе. Его правая нога задевает лужу, и от всплеска воды несчастный парень снова дёргается и его пробирает дрожь.              – Ты узнаёшь это? – Корво достаёт из кармана что-то мелкое. Его голос нейтральный, ровный, что само по себе внушает страх.              Дауд склоняется ниже, вглядываясь.              Это кольцо. С эмблемой в форме алмаза.              Наёмник резко бледнеет, не отрывая глаз от крошечного кольца, лежащего на твёрдой ладони Корво. Теперь он крупно дрожит.              – Это императорский перстень с печаткой, – говорит Корво, хотя наёмник это уже знает и точно понял, кто перед ним.              – П-пожалуйста, мне очень жаль. Я-я… мы н-не знали, – вырывается у него.              – Не делай больше ничего подобного. – Мягкий приказ Корво сравним с громовым раскатом. Он смотрит на наёмника и тот быстро кивает.              – И… – добавляет Корво и наёмник замирает. – Если твои друзья обладают таким же уровнем владения мечом, какое только что продемонстрировал ты, очень сомневаюсь, что стража Серконоса вам откажет.              Глаза наёмника расширяются, как и глаза самого Дауда, когда он наконец понимает, почему Корво ввязался в битву с парнем вместо того, чтобы просто вырубить его. Корво хотел проверить его, оценить его навыки.              – Д-да, сэр, – скулит тот.              Внезапно Корво запрокидывает голову, и Дауд встречается с ним взглядом. Он замечает в этих глазах мимолетный проблеск ненависти, прежде чем их затуманивает то же стоическое выражение, что сохраняется на его лице. На мгновение оба застывают. Дауд не может ни прочитать лицо Корво, ни тем более угадать его мысли, и он остаётся там, где стоит, не двигаясь.              Потом Корво отворачивается, проходит мимо наёмника и идёт дальше по переулку, выходя на следующую улицу, невозмутимо и хладнокровно, словно всё случившееся было сущей безделицей. А позади остаются разбросанные противники и один дрожащий человек, который может только тупо смотреть вслед исчезнувшему Корво.