Обернись три раза в ночь Где роса упала, родится дочь Его. Печалей холодный пот. Слышишь, шепот и вой болот? Сруб, «Шёпот и вой болот»
Ночь с 27 по 28 декабря, 2005 год Снова эти скалы, снова этот липкий туман. Хоакин снова лежал среди этой мглы и сырости, связанный по рукам и ногам. Скоро придёт его мучитель — Смерть, чтобы снова поглумится над беззащитным парнем. И опять этот ужасный холод, который мучает его. — Здравствуй, Хоакин, — конечно, он опять явился сюда, этот фантом. — Всё ещё скучаешь по Тересе? — Заткнись, урод, — прохрипел Хоакин, бросив взгляд на противника. — Я уже понял, что её нет у тебя. — Надо же! — рассмеялся Смерть, издавая звук, похожий на шелест. — И что тебе даёт, мальчик мой? Хоакин сделал тяжёлых вздох. Как же жаль, что он не может даже встать, чтобы хотя бы стоя спорить с противником. — А что оно должно мне давать? — спросил он. — Ну… — протянул Смерть. — Ты же хочешь быть с ней, так? А я думаю, зачем живой и здоровой Тересе живая голова без тела? Ты даже не безрукий и безногий инвалид… — Р-р-р, — глухо прорычал Хоакин. — Не говори так о Тересе. Если она жива, то… Я просто хочу знать, что с ней всё в порядке. — И что тебе с этого? — не унимался Смерть. — Это даст тебе счастье? — Знать, что дорогой тебе человек жив и счастлив — это по меньшей мере покой, — ответил Хоакин. — А ты точно уверен, что она жива? — спросил Смерть. — Она так же мертва, как и все твои враги и друзья. В том числе и те, кто бросил тебя, увидев, во что ты превратился, хаха! — Я их не виню, — ответил ему Хоакин. — А что касается Тересы, то я никогда не видел её призрака среди тех, кого видел здесь. Как такое возможно, ответь, ты, уродище! — Не отвечу, — вновь мерзко улыбнулся Смерть, продемонстрировав остатки сгнивших зубов и червивый язык. — Она всё равно не с тобой. — Со мной или нет — не важно, — выдохнул Хоакин. — Лишь бы она была жива и счастлива. — Ты готов отказаться от неё? — спросил Смерть. — От той, кого любил всю жизнь, ради которой ты мстил, убивая и калеча тех, кто забрал её у тебя? Странно ты себя ведёшь, мой мальчик. Хоакин тяжело вздохнул в который раз. — Ты не поймёшь меня, чудовище, — произнёс он. — Ты не понимаешь человеческих чувств. — Я многое понимаю, — продолжал Смерть. — И всё же… Ты считаешь, что Тереса жива и ты её ищешь. Но ты не знаешь, что ты ищешь и не можешь найти и с какой целью. — Не мешай моим поискам, — прорычал Хоакин. — Я не буду мешать, — ухмыльнулся Смерть. — Ищи, я не буду мешать твоим разочарованиям. Вряд ли ты её найдёшь, а если найдёшь — будешь ли ты рад? И вообще, зачем искать, если ты всё равно готов отречься от неё? — Да пошёл ты к Дьяволу, урод! — закричал Хоакин. — Треплешь тут языком червивым. Я найду её и будь, что будет. Не сам, так с божьей помощью, но найду. — Какой ты, однако, дерзкий, человечишко, — рассмеялся Смерть. — Право же… Но он не договорил, потому что где-то вдалеке раздался чей-то голос. Хоакин повернул голову в сторону, где он раздался и прислушался, когда он опять повторился. Это был женский голос, показавшийся Хоакину каким-то знакомым. До боли знакомым… — Тереса? — спросил он удивлённо. — Тереса! Но голос стих и вновь воцарилась мёртвая тишина, которую через несколько минут нарушил шелестящий смех. — Тереса, я здесь! — крикнул Хоакин и вдруг всё исчезло… Хоакин проснулся в палате, вновь став головой без тела. Опять этот странный сон, где он говорил с тем чудовищным фантомом. И эти слова о Тересе, что она жива. Нет, может он просто с ума сходит, но… Все эти сны, этот разговор с фантомом и самое главное — голос Тересы. Может, она тоже ожила, но как? Также как и он или всё же иначе? Где-то полчаса он думал над этим вопросом, пока не вспомнил слова Смерти из своего сна, что он может быть не нужен Тересе и о том, что он готов отречься от неё ради её счастья. Во сне он говорил это легко, а вот сейчас… Сейчас ему было тяжело. Он вспомнил, как его испугались его друзья и подумал — а испугалась бы его Тереса? А если нет, то… Хоакин подумал о том, что если бы Тереса согласилась жить с живой головой, то обрекла себя на трудную жизнь. И он задумался, а стоит ли искать её? Разум подсказывал, что не стоит, ведь он даже не уверен, что именно он ищет, но что-то другое, что скрыто им, говорило, что нужно найти её. Если бы Хоакин был бы с телом, он назвал это зовом сердца, но так сердце осталось в теле, то он не знал, как это назвать. Может, сердце ушло, а то, что оно хранило, осталось в голове? — Как же мне тяжело, — тихо сказал он. — За что мне эти испытания?***
Скалы, холодные скалы. Агния ползла по ним, царапая руки и ноги, следуя за белкой из огня. Она уже проползла большое расстояние, пока не обнаружила узкую тропку, по которой она шла дальше. — Куда идёшь? — внезапно послышалось чьё-то шипение из тумана, из-за которого девочка сильнее прижалась к скале. Она не видела лицо того, кто её спросил, поэтому её страх стал несколько сильнее. — Кто ты? — спросила она, пытаясь высмотреть собеседника, но ничего не рассмотрела, кроме густого тумана. — Маленькое дитя, я знаю, что ты хочешь кого-то спасти, — прошипел тот же голос. — Но ты не знаешь, кого. — Кто в беде, того и спасаю, — ответила Агния, заметив, что туман стал подступать к ней, отчего её сердце стало биться чаще. Однако краем глаза она заметила, что белка жмётся к её ноге, не давая туману подойти совсем близко и ей стало спокойнее. — А теперь ответить, кто ты такой? В тумане послышался смех, чуждый, нечеловеческий, какой-то шелестящий. Потом туман отступил и смех стих. — Псих, что ли? — пожала она плечами и продолжила путь дальше. Однако странный шелест продолжал звучать за спиной, преследуя девочку, что пугало её. — Ничего у тебя не выйдет, — прошелестело за её спиной. — Ты не спасёшь того, кто в моих руках. — Не бойся, — послышался чей-то мужской голос, который оказался более живым и даже каким-то тёплым. — Иди, белочка, оно не тронет тебя.Только не бойся, это он тебя просто пугает.***
28 декабря Алиса Уткина вошла в одну из палат больницы. Здесь с начала декабря лежал, один человек, попав сюда из-за несчастного случая. Он и сейчас лежал без сознания, опутанный трубками и подключённый к монитору, который показывал, что сердцебиение было стабильным. Правда, с некоторых пор он смог дышать сам, без кислородной маски, что уже было хорошо. — Здравствуй, Ричи, — сказала она, присев рядом с ним. — Как ты там? Ричард Маклеллан был шотландцем, который приехал в Россию по работе, да так здесь и остался (1). Он был лично знаком Алисе — он был мужем Ани Карениной, её подруги и сам сотрудничал с ней, ибо тоже был врачом. И вот теперь он сам лежит в больничной койке, под присмотром коллег. Алисе казалось это довольно ироничным — она смотрит за мужем Ани, а та смотрит за её дочерью. — Скоро Новый Год, — сказала Алиса, глядя на него. — Твоя дочка будет на празднике, у неё будет красивое платье. Лили жалеет, что ты не можешь там быть… Ничего, мы сделаем видео и фото и тебе покажем, когда очнёшься. Согласен? В дверь кто-то постучался — тихонько так, вежливо. — Входите, — сказала Алиса и в палату вошла Лола Баярлалаа. — Здравствуйте, Алиса Васильевна, — кивнула медсестра. — Я хотела капельницу поставить… — Конечно, я мешать не стану, — ответила ей Алиса. — Как дела, Лола Баярлалаа? — Прекрасно, — ответила девушка, работая с капельницей. — Знаете, у меня есть кое-что для вас… — Что это? — спросила Алиса, вздыхая. В последнее время очень много всякого происходит. — Вот, Алиса Васильевна, — сказала Лола, подавая какие-то бумаги. — Это анализы Ричарда Генривича. А ещё странный случай с одним пациентом. — Каким? — лениво спросила Алиса Уткина. — Хоакином Мурьетой, — ответила Лола. — Он говорил, что ему порой снится, что он бежит по городу в облике чёрного пса. — Ты думаешь, что правда мне нужно? — в голосе женщине послышалось осуждение. — Это не всё, — продолжила смутившаяся девушка. — Он описал некоторые события, в том числе знакомство с одним человеком. Девочкой, которая живёт в общежитии нашего института, причём он хорошо её описал, а ведь они не встречались в жизни, — про то, что Агния тайком встретилась с Хоакином, она умолчала. Тем более, что судя по словам Хоакина, он в своих «собачьих снах» видел её раньше, чем в реальности. — Мне кажется, что это нужно проверить. — Любопытно, — нахмурилась Алиса Уткина. — Надо будет заняться этим вопросом. Спасибо за вашу ответственность, стажёр Баярлалаа. Можете быть свободны, если закончили с этим пациентом. — Всегда рада стараться! — с улыбкой отозвалась та. — Эх, надеюсь, Ричард Генривич очнётся в этом году. — Дай это бог, — сказала Алиса вслед уходящей стажёрки. Оставшись наедине с Ричардом, Алиса заглянула в документы и улыбнулась — результаты анализов были очень оптимистичны и судя по ним, у этого человека были большие шансы очнуться в ближайшее время. Осталось только надеяться, что будет без сюрпризов. — Ну, пока, Ричи, — сказала она, выходя из палаты. Выйдя в коридор, Алиса Уткина достала телефон и включила его. Когда прибор включился, на экране высветилось сообщение о том, что она пропустила звонок. Звонила Ани Каренина. Пройдя туда, где была лестница, она позвонила ей. Трубку на том конце взяли почти сразу. — Привет, Ани, — сказала Алиса. — Привет, дорогуша, — ответили на том конце провода. — У меня есть новости для тебя. — Какие же? — удивлёно подняла бровь Алиса. — Это насчёт Ресы, — сообщила Ани. — Мне удалось кое-что нащупать… — Что именно? — спросила Алиса. — У меня кончается заряд на телефоне, а до розетки далеко, — вздохнули на том конце провода. — Но если ты вечером свободна или обеденный перерыв, то можем обсудить это в кафе «Ивушка». — У меня тоже новости для тебя, насчёт твоего мужа, — ответила Алиса. — И обед, кстати. — Ого! Тогда встретимся сейчас.***
Шёл урок рисования у второго класса, которому дали задание нарисовать своё желание на Новый Год. Агния Пожарова не была исключением, вот только она не знала, что нарисовать. — Не знаешь, что рисовать? — раздался голос Гречихина. — Нарисуй, что у тебя лицо нормальное, а не то уродство, что у тебя есть. — Уродство — это у тебя, — сказала Агния. — Главное, я слышала, это красота души, а у тебя она уродливая, Гречка. — Рыжая-бесстыжая, — вякнул Гречихин, недовольный тем, что Агния назвала его Гречкой. — Ведьма рыжая. «Я тебе покажу, как он угадал, что я ведьма», — подумала Агния и почему-то представила, что Гречихин сам горит. — У тебя иных обзывательств нет, ты, блондинка? — сехидничала Агния и показала язык. — Совсем нет фантазии? — Я не блондинка, а блондин, — обиделся Гречихин. — Так! — сказала Лера Комарова, девочка, сидевшая позади Гречихина. — На перемене ругаться будете, а сейчас заткнитесь и рисуйте молча. — Так она… — начал было Гречихин, но его прервали. — Твоя голова ко мне ближе, — угрожающе прорычала Лера. Спорить с Лерой никто не хотел, потому что Комарова имела довольно увесистые кулаки. А тут как раз зашла ранее не надолго отлучившаяся Варвара Дмитриевна, учительница рисования, которая была довольно страшна в гневе, хотя была в целом спокойной и это тем более заставило всех притвориться нормальным классом. — Ну, — сказала она, обращаясь к классу. — Как у вас дела? Ничего не произошло? — Нет, Варвара Дмитриевна, — хором отозвался класс. — Вот и славно, — улыбнулась она. — Ну что, дети, что вы нарисовали? — Я уже сделала экскиз, — сказала девочка с серёжками в виде щупалец. — Не правильно, Сашенька Добролюбова, — сказала Варвара Дмитриевна, поправляя девочку, — Правильно эскиз. А что ты хочешь нарисовать? — Мир без войны, — ответила Сашенька. — О, прекрасная мечта, — восхищённо цокнула Варвара Дмитриевна. — А я новый компьютер рисую, — сказал какой-то худощавый мальчик. — Мне, кстати, мама обещала подарить на Новый Год. — Тоже ничего, нормальное желание, Женя Дятлов (2), — кивнула Варвара Дмитриевна. — А что получилось у Агнии Пожаровой? — У меня ничего, — сказала Агния. — Ты не знаешь, чего пожелать на Новый Год? — удивилась учительница, подходя к Агнии. — Нет, — ответила девочка. — Просто у меня несколько желаний, но какое именно нарисовать — не знаю. — Нарисуй себя с нормальной причёской и лицом, — сказал Гречихин. — Гречихин! — строго сказала Варвара Дмитриевна. — Что за безобразие, сейчас же извинись перед девочкой. — Ладно, — сказал он. — Извини, Пожарова, — промямлил он. — Громче, — строго сказала учительница и многих учеников, даже Леру Комарову, напугала замена мягких ноток в её голосе на более строгие. — Только не ори. — Извини, Пожарова, — сказал Гречихин и весь класс это услышал. — Но я правда не виноват, что ты такая страшная и причёска идиотская. — Ах ты! — крикнула Агния и еле сдержалась, чтобы не поджечь его идеально отглаженную форму. — Вон из класса, Гречихин, — сказала учительница, указав на дверь. — Я не позволю никому хамить на уроках. Когда Гречихин вышел из класса, Агния шумно выдохнула. В такие минуты она одновременно жалела, что Юдит находится на домашнем обучении и не может быть с ней и завидовала ей, так как та не имела счастья общаться с этим Гречихиным. Зато ей почему-то пришла в голову мысль, чтобы нарисовать противного мальчишку в машине — он часто приезжал на машине, она видела — которая горит, но отмела эту идею — Варвара Дмитриевна не одобрит, да и другие желания были у неё в голове, по-важнее. Вот только какое изобразить, она не знала. — А какое желание всё-таки нарисовать, Варвара Дмитриевна? — задала она вопрос учительнице. — Просто у меня их несколько. — Можешь несколько нарисовать, — ответила Варвара Дмитриевна. — Если поместится и ты успеешь. — Спасибо, Варвара Дмитриевна, — сказала она и принялась за рисунок. Пока она рисовала, она вспомнила о Черныше и Хоакине. Ей хотелось, чтобы Хоакин был с телом, поэтому она нарисовала его с телом и почему-то с телескопом — чтобы смотрел на звёзды. Потом она стала рисовать в другой части листа себя в образе шамана и Юдит, которая стояла на своих ногах, как вдруг она вспомнила свой сегодняшний сон. Тот шелестящий голос, скалы и туман и кто-то, кого нужно было спасти. И тот тёплый голос, который её наставлял. Кто это, кто они все? А может, это просто сон? Рисунок она всё закончила и сдала его. — Интересно, — сказала ей Варвара Дмитриевна, когда поставила оценку. — А кто этот молодой человек? — Это мой друг, — сказала Агния. — Он любит астрономию и я бы хотела, чтобы он встретил Новый Год у нас дома. — Неплохо, — сказала Варвара Дмитриевна. — А эта девочка… — Это Юдит, моя подруга, — быстро ответила Агния. — Она не ходит в школу, потому что вообще не ходит. — Она инвалид? — сочувственно спросила учительница. — Да, она в коляске передвигается, — кивнула Агния. — Я бы хотела, чтобы она ходила. — Ты добрый человек, Агния, — сказала Варвара Дмитриевна. — Раз о других волнуешься. А на Гречихина не обращай внимания, он это языком чешет, потому что ты кажешься некрасивой и поэтому уязвимой. Надо ему перед другими выпендриваться, вот и всё. От таких наставлений Агния даже улыбнулась. — А это я в костюме трёхрукого шамана, — сказала она, указав на свой автопортрет. — Я буду в нём выступать. — А почему именно трёхрукого? — спросила учительница. — Потому что песня есть такая, «У шамана три руки», — пояснила Агния. — Группа есть такая, Пикник, вот это их песня. Весёленькая. — Ни разу не слышала, — сказала Варвара Дмитриевна. — Почему ты хочешь быть именно шаманом, а не принцессой или феей, как многие девочки? Я не упрекаю, просто необычно. — Это скучно! — сказала Агния. — А это веселей. — Соглашусь, креативно, — ответила Варвара Дмитриевна. — Ну, беги. — Спасибо, — сказала Агния и вышла из класса. Посмотрела на оценку в альбом и увидела пятёрку. Неплохо, совсем неплохо.***
Ани Каренина и Алиса Уткина встретились в кафе возле больницы, как и договорились. — Привет, дорогуша, — сказала Ани, садясь за столик. — О ком сначала поговорим — о Ресе или Ричи? — Ричи сейчас лучше, — Алиса сделала глоток чая. — Без сознания, но анализы хорошие и он несколько дней дышит без маски. Идёт на поправку. — Спасибо, — кивнула Ани. — Большое спасибо. И я хотела что-то сказать про твою дочь. Алиса приняла более удобную позу, готовая выслушать любую информацию, которая касается её дочери. — Мне не сразу удалось установить контакт с этой особой, — начала Ани. — Но этой ночью она практически сама вышла на связь. Она сказала, что её зовут Тереса… При этих словах Алиса поперхнулась, но откашлялась быстро. — Тереса, Реса… — сказала она. — Мой муж предложил это имя. Мы оба не подозревали, что её могли звать так в прошлой жизни. — Ну, твой муж точно об этом не думал, — хихикнула Ани. — Вениамин Самуилович твой вообще дуб в этом плане, иначе бы вы не разошлись. — Это точно, — согласилась Алиса. — Ну, не будем о нём. — Так вот, Тереса мне сама рассказала, что здесь находится её муж и ему нужна, — продолжила Каренина. — В общем, я поняла, что если мы поможем ему, то сможем помочь и нашей девочке. — Занятно, — задумчиво произнесла Алиса. — А какие наводки были на этого мужа? — Она сказала что-то про звёзды и некого шака, — продолжила Ани. — Она даже назвала его имя — Хоакин. Фамилию не назвала, не успела. — Хоакин? — подняла бровь Алиса. — Я сегодня слышала это имя… Вроде один из моих пациентов. — Ты думаешь, это из-за него всё это и происходит? — спросила Ани. — Нет, — вздохнула Алиса. — Просто мне сегодня сказали, что пациент по имени Хоакин Мурьета видит во сне, что он становится чёрным псом. — Думаю, проверить его стоит, — согласилась Ани. — Так, началось семнадцатое декабря, а этот Мурьета когда прибыл? — В сентябре месяце, — сказала Алиса. — Промежуток очень большой, значит, что-то произошло помимо появления его здесь. — Видимо, — согласилась Ани. — Происходит что-то странное. — Ещё бы, мы же работаем с параномальными явлениями, у нас всегда странности происходят, — усмехнулась Алиса. — Ладно, проверим этого Мурьету. А как вообще Реса сейчас? — Мне кажется, нечто потихоньку стало отпускать, — ответила Ани. — Вот только всё равно тревожно мне. Дело в том, что когда я общалась с Тересой, я слышала какой-то странный шелест. Зловещий какой-то. Алиса почувствовала какой-то холодный ком внутри себя. Шелест, шелест… Когда Реса просыпалась, она не помнила о тех ужасах, которые видела. Только некий шелест, который её пугал. — Мы должны это закончить, — сказала она. — Может, это было не так уж и страшно, но это моя дочь, понимаешь ведь. — Кстати, Вениамин Самуилович знает, что происходит? — как бы между делом спросила Каренина. — Я сообщила ему, что Реса приболела, а подробности я не сообщила, — ответила Уткина. — Не знаю, правильно ли я поступаю, что не говорю всё, ведь с одной стороны, он её отец, с другой стороны, Вене сложно во всё это вникнуть. Тем более, он тот ещё самоуверенный психиатр, прилетит ещё и вмешается и всё испортит. Я его знаю. — Это точно, — согласилась её подруга. — Думаю, так лучше будет. В таком тоне они и продолжили свою беседу, пока не кончился перерыв.***
После того, как учителя, которые приходили к Юдит на дом, ушли, та тоскливо посмотрела в окно. Домашнее обучение, на котором она находилась, давало ей и плюсы и минусы. Плюсы — она находилась дома, в безопасности, вдали от кучи людей, а ведь она не особо любила людные места, а с другой — она завидовала своей подруге Агнии, которая в это время покидала стены общежития и находилась где-то на свободе. И она не знала, то ли это из-за того, что она не ходит, то ли из-за того, что её дар связан с человеческим разумом, хотя она могла немного контролировать его. А ещё она вспомнила сегодняшний сон, в котором она ходила… Она ходила босыми ногами по мокрой траве, танцуя одной ей известный танец. Рядом не было никого, пока не появилась одна женщина в фиолетово-синем платье, к которой Юдит и подбежала. Когда она открыла глаза, то обнаружила, что она заплакала. Сняв очки, она вытерла слёзы, но не спешила их надевать, положив на свои колени. Не только то, что ей снилась способность ходить, была причиной этих слёз. Эта женщина в фиолетово-синем платье снилась ей часто, её чёрные, как у Юдит, кудри, глубокие карие глаза, островатые, но красивые черты смугловатого лица, чем-то похожего на лицо девочки, такие же смугловатые руки, которые в этих снах обычно гладили или обнимали девочку. Та женщина никогда не была весёлой, словно в её жизни произошло много печального, как могла понять Юдит, но иногда она слегка улыбалась, глядя на малышку, иногда делала строгое лицо, но никогда не была злой. Юдит Штейнман не знала ни её имени, ни судьбы, кроме того, что наверняка она погибла, только то, что эта женщина была её мамой. Как и Агния, Юдит не помнила своего прошлого, только вот свою маму, которая порой снилась ей. От этих мыслей Юдит стало очень холодно, хотя отопление работало хорошо и сейчас ей очень хотелось, чтобы кто-то был рядом. Но как назло, Фрэнсис Аннович был на работе, Боян был занят на кухне и отвлекать его не хотелось, сама тётя Анна ушла за покупками, оставив девочку на домового, а Агния, которая обычно в такие минуты поддерживала подругу, находилась в школе. Подъехав к окну, она посмотрела вдаль, на город Екатеринбург (3). Через какое-то время её стала одолевать дрёма и через пять минут она уже сидела в своей коляске, склонив голову вниз и посапывая. Внезапно Юдит оказалась в каком-то странном лесу, где чёрные деревья своими кронами почти достигали неба, а меж стволов и ветвей стелился туман. Юдит посмотрела вниз и обнаружила, что её ступни, обутые в какие-то чёрные ботинки, утопают в тёмно-фиолетовой траве. — Где я? — спросила Юдит, которая вдруг услышала карканье ворона и услышала хлопанье крыльев. Прямо как в фильме ужасов каком-то. С этими мыслями девочка отошла к одному из деревьев, прижавшись к нему спиной и часто задышала. — Ты испугалась? — послышался чей-то женский голос и Юдит увидела, что из тумана вышла женщина в сине-фиолетовом платье и чёрном плаще с капюшоном, который откинула. И едва она это сделала, Юдит сорвалась с места, побежав к этой женщине. — Мама! — произнесла она, обняв мать за талию. — Где это мы? — Если бы я знала, как это назвать, то сказала бы, — вздохнула мать. — Ты попала сюда случайно. — А ты, мама? — Я пришла помочь тебе, вороничка. Пошли за мной, птичка. С этими словами она сняла руки Юдит со своей талии, взяв одну из её ладоней в свою и они пошли куда-то. И чем дальше они шли, тем меньше деревьев было. Вскоре они вышли туда, где не было деревьев, зато впереди возвышались скалистые горы, укутанные плотным туманом. Это зрелище было и величественным и пугающим сразу, что заставило её прижаться к маме. — Боишься? — спросила женщина девочку. — Не бойся, я буду рядом. Вдруг со стороны гор подул ветер и туман окутал стоящих. Послышался какой-то шелест, не похожий на шелест листвы, а… Словно не человеческий смех какой-то. — Я буду рядом, малышка, — говорила мать, закрывая дочь своим плащом, словно крыльями. — Не бойся. Враг только кажется сильным, а исход зависит только от вас… Шум где-то вдали квартиры разбудил Юдит, которая прикорнула в своём кресле. Протерев глаза, она обернулась по сторонам и обнаружила, что находится в своей комнате. Шелест, зловещий шелест… Она как будто где-то слышала его уже. Пока она пыталась осознать свой сон, кто-то постучался в её дверь. — Кто там? — коротко спросила Юдит. — Это я, Анна, — ответили ей. — Можно войти? — Таки да, — сказала Юдит и развернулась на коляске. — Здравствуй, Юди, — сказала Анна, войдя в комнату. — Вполне таки здорова, — ответила Юдит, скрывая то, что недавно думала о грустном. — Рада это слышать, — сказала Анна, слегка нахмурившись, но убрав это выражение. — Ты… Хочешь есть? — Смотря шо предложите, — выдохнула Юдит. — Боян суп сварил, — сказала Анна. — С курицей. — Это хорошо, очень даже хорошо, — кивнула Юдит и направила свои колёса из комнаты на кухню, отказавшись от помощи Анны, которая хотела подвезти кресло.***
— Алло, Света? — Сергей Петров с кем-то говорил по телефону. — С наступающим, Светка. — Серёжа, привет, тебя тоже — ответил ему женский голос. — Как дела? — Да чудесно, сестрюнь, — весело ответил Сергей. — Скоро закончим одно дело и я в отпуск выйду. — Это здорово! — воскликнула Светка. — Тебя ждать? — Да, как в отпуск выйду, так махну в Питер, — ответил Петров. — Билеты я уже купил. Только не встречайте меня, я сам доеду на такси. — Жалко, а то я хотела на вокзале тебя встретить… — Ну… — протянул Сергей. — Там видно будет. Как там черти очкастые? — Хорошо, — сказала Светка. — У них вчера утренник был, Димка в образе Гарри Поттера был, а Верка принцессой была. У нас видео и фото остались. — О! — воскликнул Сергей. — Чудесно. Передай привет от дяди. — Они ждут тебя, — сказала Света и по голосу было ясно, что она улыбалась. — Обязательно куплю им подарки, — сказал Сергей. — Ладно, пока, у меня тут перерыв кончается. Целую и передай Димке и Верке. Окончив разговор, Сергей повесил трубку и встал со скамейки. Вдохнув морозный воздух, он направился в здание, как вдруг увидел Электроду. — Привет, Элли, — сказал он. — Как дела? — Да ничего, — кивнула она ему в ответ. — У тебя тоже скоро отпуск? — Да, конечно, — ответил Сергей. — А что, ты слышала разговор? — Не особо, — отмахнулась Электрода. — Я и так знаю, что твоя сестра живёт в Питере. Я тоже туда хочу махнуть, к бабуле. — Предлагаешь махнуть в Питер вместе? — спросил Сергей. — Ага, — ответила Электрода. — Как с шаком разберёмся. Петров вздохнул. Этот странный интерес Электроды к призрачному псу был ему понятен, хотя ему казалось, что она слишком сильно в это вцепилась. — Опять шак, — улыбнулся он. — Такая у меня природа, — сказала Электрода и улыбнулась. — Как там твои племяши, кстати? — Светка говорит, что хорошо, — ответил Сергей. — Круто быть дядей, да? — спросила Электрода. — А у меня ни дядей с тётями, ни племянников не было. И братьев с сёстрами нет. Только я и баба Юля. — А родители? — спросил Сергей. Электрода ничего не ответила, а только глубоко вздохнула. Сергей потупил взор, поняв всё. — Сочувствую, — сказал он. — Да ладно, чего уж там, — отмахнулась Электрода. — Хорошо, что бабушка меня не бросила. Так они дошли до входа, но когда они уже поднимались по ступеням, вдруг у Сергея зазвонил телефон и он остановился. — Алло? — произнёс он. — А, это ты, Лола. В чём дело? Занятно… Очень. Да, спасибо. — В чём дело? — спросила Кудесова. — Да так, — рассеянно улыбнулся Петров. — Новости от Лолы. Это связанно с нашим знакомым чилийцем. В общем… Кажется, у нас кое-какая зацепка. — Я так и думала, — в глазах Электроды загорелся огонь. — Ну, пошли. Потом расскажешь. Они не заметили, что одинокий чёрный пёс смотрел, как они заходят в здание.