Исправленному верить

Когда на следующее утро Лестрад, помятый и сонный, донес себя до офиса, на столе его ждал сюрприз. Он поднял коробку на уровень глаз, внимательно осмотрел со всех сторон на предмет опознавательных знаков и, не найдя ничего, что указывало бы на происхождение его любимых пончиков на его рабочем столе, вышел с ними в опенспейс. — Донован, это что? — спросил он у своего такого же сонного сержанта. Вчера, когда он уезжал, она все еще оставалась на пляже, и через час они планировали выдвигаться туда снова. — А? — отозвалась Салли, поднимая осоловелые глаза от экрана планшета. — А, это. Курьер принес, — буркнула она. — А, — ответил Грег в тон ей. — А от кого? — Откуда мне знать? Я что, сыщик? — съязвили в ответ. — Поручите это расследование фрику, раз его больше не допускают к серьезным делам. Чего такому таланту зря пропадать… — пробурчала девушка едва слышно. — Хм, — хмыкнул Грег, заглядывая в коробку. — Может быть, вкусный сочный пончик с клубничным кремом ускорит расследование? Что, нет? — усмехнулся он, дразня ее, пока она тщетно пыталась ухватить пончик из открытой коробки. В конце концов она оказалась ловчее, а Грег чуть не перевернул коробку, только чудом удержав ее на кончиках пальцев. — Я трупы ищу, а не отравителей, — усмехнулась она, подкладывая салфетку под трофейный пончик. — А чего ты вдруг вспомнила про Шерлока? — Ватсон звонил. Собирается выпрашивать доступ к нашему маньяку, как пить дать. Удивляюсь, как они не заявились без приглашения вчера — наверное, ждали, пока мы сами станем их умолять, — предположила она с ехидной улыбкой, и Грег ответил ей тем же. — Кто ж знал, что у нас такие джокеры в рукаве. Вернувшись в кабинет и по привычке вальяжно раскинувшись на стуле, он набрал Ватсона. — Слушай, Грег, — ответил тот после первого гудка, — Шерлок меня просто изводит. Может, вы забудете ваши пререкания и ты все-таки допустишь его к этому маньяку? Я всю ночь не спал, слушая его треклятую скрипку. — Мама мия, — ответил Грег не без злорадства. — Ничем не могу помочь. Ты же знаешь наш уговор, и Шерлок его прекрасно знает. А манипулировать тобой, чтобы ты выпрашивал для него дело — просто низко… — Мы о Шерлоке говорим, — напомнил Ватсон. — Ах, да. — Ладно, Грег, дался тебе этот театр! Они с Майкрофтом прекрасно разберутся сами. У него наверняка в запасе куча способов заставить Шерлока повести их мать хоть в театр, хоть на ярмарку садоводства. — А кто сказал, что это не один из них? Я никуда его не пущу, а если он вздумает заявиться сам — я прекрасно слышу, что ты там нашептываешь, Шерлок! — попросту закрою его за осквернение, и свои камерные концерты он будет устраивать за решеткой, пока ты не внесешь за него штраф или пока судья не решит, какой общественный туалет ему придется отдраить в качестве воспитательной меры. — Это твое последнее слово? — вырвал трубку Шерлок. — Разумеется, — проворковал Лестрад, упиваясь моментом. — Отвратительно. Ты даже говоришь, как он, — прошипела трубка. — Поразительно, на что вы, инспектор, готовы, ради посредственного минета от моего братца. — Кто сказал, что он посредственный, — состроил недоумение Грег. Трубка раздалась громким «Пфф», после чего отключилась. Лестрад пожал плечами и вернулся к делам — точнее к одному конкретному делу о внезапно появившихся пончиках. — Донован, ты там живая? Невнятное «ммм», произнесенное с набитым ртом, было ему ответом. — Так, — пробормотал Грег вслух, — значит, посылку от мафии вычеркиваем. На самом деле он прекрасно знал, что пончики прислала Кэтрин из отдела экономических преступлений и — чего греха таить, — такая забота была приятна, тем более, что клубничные были его любимыми. Он написал ей смс с благодарностью за пончики. Через пару минут телефон пикнул ответным сообщением, в котором Кэтрин интересовалась о каких пончиках речь. «Прости», — ответил он спешно, с искаженным от благоговейного ужаса лицом, — «это коллега вернул долг. Я уже и забыл, что мы спорили» «Ну, знаешь, спорили на счет образования трупных пятен на одной из жертв» «Я в этом спец», — отшутился он, потому что она не отвечала: то ли не поверив, то ли поверив, но обидевшись на что-нибудь еще. Он не хотел заблудиться в дебрях женских обид, по крайней мере не до обеда — ему вполне хватало своих. А ведь он даже о пончиках при ней не упоминал. Внезапно, у Грега пропал аппетит, потому что он понял, что пончики ему послал Майкрофт, что совершенно очевидно не укладывалось в рамки рабочих отношений. Он закрыл коробку, ощущая, что этот заботливый жест отвадил его от клубничных пончиков на ближайшие десять лет. И уж точно он не собирался благодарить Майкрофта за это, предпочитая заняться первыми отчетами по захоронениям на пляже. Дело было таким кромешным, что коллеги даже не озаботились тем, чтобы окрестить его рабочим названием, как бывало с остальными громкими расследованиями. Телевизор, который он спросонья включил с утра, перепутав с микроволновкой, оглушил его новостями, а ярдовский народец, эти ленивые хоббитцы, большинству из которых даже настоящего оружия не полагалось, кидали на него сочувственные взгляды, словно он был Фродо, которому доверили нести кольцо в Мордор. Он сразу понял: что-то не так. — Слышал, Грегсон назначил пресс-конференцию на вечер. Ну, знаешь, успокоить людей. Ты же успеешь разгладить физиономию до пяти? — поинтересовался невзначай инспектор из соседнего отдела, который, как подозревал Грег, втайне завидовал его интересной седине и мечтал блеснуть в телеке сам, а потому постоянно подкалывал его. Не успел Лестрад как следует ответить засранцу, как в лифте разгорелся нешуточный спор: — Как ты себе представляешь, чтобы люди поверили человеку, который выглядит отдохнувшим, когда вокруг происходит такое… — Это же Лестрад, они поверят ему, даже если он начнет агитировать за свержение монархии в прямом эфире. Думаешь, почему Грегсон поручает это ему?.. — Почему? Держу пари, он тоже запасся попкорном! — Я считаю, что люди скорее поверят женщине. Уж прости, Грег, но Донован… Ну и утречко. Грег закрыл дверь и опустил жалюзи. Затем отключился от локальной сети и принялся снимать копии с утренней корреспонденции. Совершая эти бездумные действия на автомате, он вяло перескакивал с одной мысли на другую, решая, что могло бы отвлечь его от мыслей о Майкрофте. Он постарался вспомнить все плохое, что было между ними, что могло бы, вдобавок к пончикам, отвадить его и от старшего Холмса. Плохая, плохая идея. Благо, херни между ними было хоть отбавляй, и очень скоро ему показалось, что его натурально тошнит от идеи флиртовать с Майкрофтом и вообще ассоциировать себя с одним с ним биологическим видом. В конце концов бросив папку на стол, он взял ручку и накарябал на стыке большого и указательного жирную черную М — что означало «Мементо мори», напоминание об отвратительных сценах прошлого, которые, если приспичит, могли противостоять соблазнительным сценам из будущего в его голове, но очень скоро он осознал, что М так же значит Майкрофт. Наслюнявив палец, он попытался стереть М, нарисовал вместо нее просто большой крест и проматерился. Антея, в отличие от Ватсона, ответила не сразу — видимо, злилась из-за вчера. — Детектив-инспектор Лестрад, — опасно приторно начала она. — В Скотланд-Ярде закончились работники? — И вам доброе, Антея, — ответил он с нарочитой бодростью. — Выспались сегодня? — Вашими стараниями… Предупреждаю вас сразу — не думайте, что я намерена и дальше отдавать вам своего босса в безраздельное пользование. У нас есть дела поважнее ваших трупов. — Тогда перейдем к делу. Ваш хозяин уже проснулся? Она громко хмыкнула, ясно высказывая свое «фи» на его попытки поддеть ее годами натренированную выдержку. Чего она не учитывала — так это того, что он и сам был не промах. Там, где она училась, он заведовал кафедрой. — Даже если и так, он улетает сегодня вечером. В Папуа-Новую Гвинею. Вы знаете, где это? — Ему там не понравится, то ли дело старая добрая Англия. Антея, видели бы вы пляжи, которые я показывал ему вчера… — Обойдусь. — Мое дело предложить, но если надумаете — имейте в виду. Хотя ладно, — вернулся он к делу, — пляжи могут подождать. Мне нужно, чтобы вы заехали и забрали для него кое-какие материалы по текущему делу, пока я еще в офисе. — Могу я прислать за ними водителя? — Нет, я отдам их только вам. Если хоть одна живая душа узнает, что я передаю материалы третьим лицам, меня упекут в места такие отдаленные, что Папуа-Новая Гвинея покажется новой станцией метрополитена. — Не могу сказать, что меня не прельщает такая перспектива — проворковала она, но со справедливостью условия согласилась. За неимением Папуа-Новой Гвинеи на повестке дня, Грегу пришлось тащиться на собственные пляжи.

***

Частный самолет Майкрофта только набирал высоту, а он уже начал ненавидеть этот полет. Погода была ужасная, спина затекла еще в машине, да еще и призраки фотографий, которые передал ему Лестрад, все время стояли перед глазами как дымчато-рваные, похожие на кумар облака в иллюминаторе. Антея спокойно попивала коктейль со сложным названием и бесконечно доставала его загадочной улыбкой сквозь кромку бокала. Весь день она вела себя так, словно ей доступны тайны мироздания, о которых он не имеет представления. — Антея, перестаньте так улыбаться, если не хотите сойти на дозаправке. — А кто сказал, что не хочу? Все зависит от того, где это, — здраво рассудила помощница. — В России. Она перестала улыбаться и уткнулась в рабочий смартфон, но несколько секунд спустя улыбка заиграла на ее лице с прежней режущей глаза интенсивностью. Майкрофт перевел ее в монохром, она ему надоела. Но когда она засмеялась, хрюкнув, он не выдержал. — Что там? — О, вы должны это видеть, — взмахнув бровями, сообщила она. — По Скай Ньюз. Стюардеса щелкнула пультом, не дожидаясь просьбы. С голубого экрана на Майкрофта, точнее на кого-то еще в зале пресс-центра, смотрел Лестрад. Майкрофт незаметно ухмыльнулся и откинул спинку кресла. Этот полет определенно начинал ему нравиться. — Бог ты мой, — прокомментировала Антея, когда инспектор Скотланд-Ярда в ответ на вопрос как жителям Англии обезопасить себя от нападения маньяка ляпнул что-то вроде «согласно статистике, вероятность быть убитым собственной женой в тысячи раз выше, чем попасться в руки маньяку, поэтому стоит присматриваться к окружающим и сообщать в полицию обо всех подозрительных случаях», — ну что за бриллиант! «Вот это мой мальчик», — подумал Майкрофт, а вслух сказал: — По крайней мере, он честно пытался. Они засмеялись. Бессмысленные вопросы неизменно заставали Лестрада врасплох, и отвечать на них серьезно стоило ему огромных усилий, зачастую тщетных. Иногда Майкрофту казалось, что журналисты ходят на его пресс-конференции только затем, чтобы услышать очередной перл вроде этого. Донован, сидящая по левую руку от Лестрада, едва заметно сморщила нос и поспешила замять конфуз, дав слово очень активной журналистке, которая буквально подпрыгивала на месте от нетерпения. — Представьтесь, пожалуйста; из какого вы издания, — заученно попросила сержант. — Анна Найтсбридж, журнал Современная Леди. Брови Донован поползли вверх. Грег устало потер лоб, готовясь услышать вопрос. В конце концов, женская аудитория наверняка переживала насчет маньяка — а все уже решили, что это он, — справедливо рассудил Майкрофт. — Инспектор, — начала журналистка, — наши читательницы хотят знать. Вы женаты? «Если я когда-нибудь и надену кольцо еще раз, то только чтобы исчезнуть в неизвестном направлении», — подумал Лестрад, которому до смерти хотелось дойти наконец до Мордора и броситься в вулкан самому. Донован задохнулась от негодования: — Мы здесь не для подобных вопросов, у нас серьезная пресс-конференция… — И все же? Лестрад наклонился к Донован и сделал знак ладонью, что все нормально. — Отвечаю: нет, я не женат, но, положа руку на сердце, статистика не в мою пользу. Антея издала истерический смешок, больше похожий на всхлип. Майкрофт достал телефон и, поддавшись эмоциям, напечатал: «Милый галстук. Я бы нашел ему применение.» — Впрочем, прежде, чем нажать на отправку, второе предложение он стер; после чего впился взглядом в экран, наблюдая за Лестрадом. В паузе между очередным вопросом, тот поднял телефон и прочитал что-то, что заставило его принять очень серьезный и хмурый вид, делавший его похожим на нахохлившуюся сову. «Выключи это СЕЙЧАС ЖЕ» Майкрофт фыркнул, вздернув верхнюю губу. «И пропустить всё веселье? Нет уж, уволь.» «Ненавижу тебя» «А мои инициалы у тебя на руке, конечно же, чтобы не забыть об этом? Я прав?» «ДА» Они перекинулись еще несколькими бессмысленными сообщениями. Майкрофт прекрасно знал, как Грег ненавидел прессу: к тому, чтобы его упоминали в газетах или на радио, тот с горем пополам научился относиться спокойно, но телевизионщики и пресс-конференции доводили его до белого каления, и особенно факт, что начальство взяло за привычку эксплуатировать его на данном поприще, сделав чуть ли не пресс-секретарем всего Ярда, — так что попытался, как мог, скрасить для него эти тягостные минуты. Ну и, что уж скрывать, доставить немного удовольствия себе. «Жду не дождусь», — напечатал Лестрад, — «когда наконец стану старым и уродливым, и это закончится». «Принимая во внимание, что пятнадцать лет назад ты говорил то же самое… Боюсь, у меня для тебя плохие новости», — ответил Майкрофт с насмешливым скепсисом, которым всегда встречал причитания Лестрада по поводу своей смазливой внешности «только мешавшей ему в работе». Во-первых, это было не совсем правдой: симпатичным людям, как правило, и больше доверяют, и чаще идут навстречу. Во-вторых, Грег при всем недовольстве никогда не стеснялся пользоваться этим преимуществом, так что со стороны его жалобы выглядели как кокетство человека, никогда не бывавшего по другую сторону спектра. Ну, а в-третьих, Майкрофта все устраивало. Если бы пятнадцать лет назад ему показали нынешнего Лестрада, он бы, не раздумывая, взял двоих. Он подумал об этом на автомате, даже не заметив в промелькнувшей мысли ничего подозрительного или потенциально опасного, так словно его подсознание настолько с ней свыклось, что мозг идентифицировал ее как банальнейшее наблюдение вроде холода или жары… и даже не поинтересовался, зачем ему три Лестрада, когда он едва справлялся с одним. Когда Грегу задали серьезный вопрос по поводу того, как полиция допустила происходящее, он немного занервничал, готовясь мало того что соврать, так еще и на ходу, чего он терпеть не мог. Мощное вранье, как любое мощное колдовство, по мнению Грега, не терпело спешки. Майкрофт распознал его смятение по тому, как тот запустил руку в волосы и чуть склонил голову вниз. Однако, журналисты, по-видимому, остались удовлетворены экспромтом, за которым последовали яростные вспышки камер. — Постойте-ка, — встрепенулась Антея, возмущенно глядя на Майкрофта, — вы что, вы подсказываете ему ответы? Майкрофт вскинул брови, состроив невиннейшее выражение, и усмехнулся так, словно предположение было нелепым. — С чего бы мне подсказывать Лестраду? — спросил он якобы недоуменно, в то время как его левая рука уже строчила очередную смс вне зоны видимости Антеи. — Думаете, британские граждане такие дураки, чтобы верить надиктованным кем-то ответам? Девушка пораженно открыла рот, явно показывая, что оставит это без комментария.