Дипломник

      — Блядский будильник, — сонно выдохнул Чанёль, сбросив телефон с тумбочки на пол. Мужчина позади только сильнее прижался к парню, притягивая к себе за живот. Ёль едва смог разлепить слезящиеся глаза и немного потянулся. Они впервые спали так близко друг к другу, практически не разделённые расстоянием. Было непривычно и не совсем удобно, но терпимо. Чанёль провёл ладошкой по чужой руке, пытаясь аккуратно её убрать, но действия вызвали обратную реакцию.       — Господин Бён, — позвал он, — мне нужно вставать. Ещё в общагу нужно зайти, вещи собрать.       — Сейчас поедем, — хрипло отозвался Бён, — пара минут ничего не решает.       — Если я сейчас засну…       — То я тебя разбужу. Мужчина пару раз провёл по его бедру ладонью и поднялся с кровати первый. Сходил в душ, натянул обычные джинсы и разбудил парня. На улице всё ещё было темно, когда Бён распахнул плотно сдвинутые занавески. Чанёль зацепился сонным взглядом за чужую голую спину и заинтересованно открыл глаза, разочарованно вздыхая, когда плотная ткань водолазки скрыла тело. Подниматься совершенно не хотелось, тело ныло от неудобной позы во время сна, побаливала голова, но идти в душ пришлось сразу же. Вместо завтрака оба выпили кофе, чтобы взбодриться, а потом Ёля накрыло осознание того, что у Бёна с восьми утра вообще-то пары!       — Вы опоздаете на работу, господин Бён. Я после общаги сам могу добраться до станции.       — Подождут. Подобная твёрдость грела сердце. Разумеется, это было приятно. На часах было шесть, когда Чанёль выгрузил вещи из рюкзака прямо на чужую кровать, забрал зарядку, наушники, телефон и выскочил в коридор. Бён, заметив кучку вещей, только хмыкнул, но ничего не сказал. Сегодня он был одет в обычные светлые джинсы, чёрную водолазку и пиджак. Поверх пальто как обычно был накинут шарф, руки снова были скрыты перчатками. Позвенев пару раз ключами от квартиры, мужчина проверил, всё ли взял с собой на предстоящие шесть пар, положил в карман портмоне, ключи от машины, новую пачку сигарет и оглядел погрустневшего парня. Машина прогревалась недолго, на улице уже было не так холодно, как раньше. Чанёль подумал, что, наверное, стоит сменить все вещи на весенние, и задумчиво перебрал одежду, находящуюся в общежитии. Если он будет очень сильно стараться, то сможет уложиться в две спортивные сумки и рюкзак. В машине играла какая-то лёгкая едва слышная музыка. На часах было 06:27, когда они остановились около общежития. Заранее вытащив пропуск, Ёль прижал к себе пустой рюкзак и вышел из машины, бросив: «Я постараюсь по-быстрому». В комнате было темно и пусто, видимо, сосед по комнате ещё вчера покинул пределы общежития. И не факт, что он поехал домой. Чанёль включил свет, раскрыл шкаф и тяжело вздохнул. Он оставил в шкафу стиранные футболки с рубашками, забрав только ношенные. Уложил все джинсы, штаны, даже забрал домашние вещи, которые обычно носил в комнате или у мужчины дома. Толстовки, худи, свитшоты — всё, что смогло влезть — было закрыто на замок. Парень забрал почти все тёплые вещи, чтобы сменить их на что-то лёгкое. Судя по проверенному вчера прогнозу на будущее с каждым днём станет всё больше теплеть. Собственно, Ёля всё устраивало. Поскорее хотелось переобуться в кроссовки и кеды. Кстати, о них… Чанёль вышел из комнаты и почти сразу же столкнулся с Карой. Девушка спускалась по лестнице, когда он её нагнал. У неё был небольшой чемоданчик, среднего размера спортивная сумка и забитый рюкзак. Ёль закинул одну из сумок на длинной лямке себе на плечо, вторую взял в руку и предложил помощь. Лифт, к сожалению, не работал, о чем они и разговаривали весь путь до выхода. Кара накинула на голову Ёля слетевший капюшон, он поставил её чемоданчик на асфальт и тут же получил в лицо кулаком. Он даже не сразу понял, что происходит, когда прямо перед его носом образовался какой-то парень.       — Эй, спокойнее! — воскликнул Чанёль, поднимая руки. — Ты кто такой вообще?       — Это моя девушка! Какого хрена ты к ней пристаёшь?!       — Ты в себе вообще? — Ёль удивлённо прислонил пальцы к губам, почувствовав влагу. Разумеется, нижняя треснула и теперь пульсировала с такой силой, что сложно это было не заметить. Кара удерживала парня, буквально оттягивая его подальше от растерянного Пака. Словесный поток ругательств никак не заканчивался, и Кара никак не могла дозваться до своего молодого человека. Она банально не могла найти сил перекричать поток нецензурщины, который сваливался на голову Чанёля. Глядя на её перекошенное от ужаса лицо и эти бесполезные попытки хоть как-то успокоить парня, Чан сразу понял, кто перед ним стоит.       — Завались! — рыкнул он, дёргая подругу к себе за руку. — Это староста моей группы, дебил! У неё тяжелые вещи в руках, я что, должен был мимо пройти, наплевав на всё? Где ты был, когда она всё это тащила сама?!       — Ты…       — Одногруппник её! — выплюнул Чан, заведя девушку за себя. — И руки к ней, блять, не протягивай!       — Чанёль, ну хватит уже, — подруга обессилено закрыла лицо руками.       — Я сейчас отпущу тебя, а он тебя за углом зарежет! Как я потом себя чувствовать буду?!       — Это моя девушка, ублюдок! — зарычал тот, подходя. — Кара, иди сюда!       — Она не твоя вещь! — отталкивая парня, оскалился Пак. — Убирайся сейчас же, иначе я вызову полицию и напишу на тебя заявление. Ты ни за что мне по лицу заехал! Ты ненормальный! Как можно было посчитать помощь человеку домогательством?!       — Я приехал сюда ради неё и заехал тебе по лицу тоже ради неё.       — А она просила тебя об этом? — вспылил Пак. Неожиданно просигналило такси. Все обратили внимание на дорогу: водитель вышел из машины возмущённо размахивая руками, мол, кому заказывали из них троих. Кара резко схватила чемодан, сумки и рванула к машине. Её парень дёрнулся к ней, но Чанёль резко толкнул его на землю, хмуро наблюдая за тем, как он пытается подняться. Говорить с ним было бесполезно от слова совсем. Очередной взмах руки не принёс должного эффекта, Пак увернулся и с силой оттолкнул парня, заваливая на землю снова. Теперь уже просигналил Бён.       — Оставь её в покое, животное, — процедил Чанёль, поднимая свою сумку с земли. Такси уже отъехало и можно было спокойно возвращаться к машине. Уложив сумки на заднее сидение, Ёль устало сел на пассажирское и раскрыл рюкзак в попытке найти салфетки.       — Это он? — вопросил Бён, мгновенно съезжая с места. — Салфетки в бардачке. Стерев кровь, Ёль засунул салфетку в карман и устало откинулся на спинку сидения.       — Да, я думаю, это он. Глаза какие-то… бешеные. Совершенно невменяемый.       — Я заметил. Чанёль прикрыл глаза, проверив на телефоне время — 07:10. Ему нужно было выкупить билет и потом можно будет расслабиться. Неожиданно пришло смс от Кары с извинениями. Взгляд метнулся к слову «такси», и парень нахмурился, пытаясь понять, как это произошло.       — Господин Бён, — позвал Чан, — а это Вы вызвали такси?       — Я, — коротко ответил мужчина, не отрываясь от дороги, — понадеялся, что девчонка сообразит, что нужно делать.       — Спасибо. Разумеется, благодарность осталась без ответа. До станции ехать было недолго, минут пятнадцать, но с учётом того, что люди в такое время едут на работу — пробок было не избежать. Бён превысил скорость как минимум два раза, сворачивая на неизвестные Ёлю улицы, каким-то совершенно невероятным образом выезжая с другой стороны станции. Тяжело вздохнув, Чанёль пересчитал деньги, закрыл рюкзак, уложил телефон в карман и повернулся к мужчине, который похлопывал по карманам пальто в поисках, скорее всего, сигарет.       — Прежде чем Вы закурите, нам срочно нужно поцеловаться, — криво улыбнулся Ёль, сразу же нахмурившись от боли в губе. — Или уже нет… Мужчина аккуратно соприкоснулся с его губами, стараясь долго не задерживать парня. Пак выбрался из машины, взлохматил свои волосы и снова проверил время — 07:29, а ему ведь ещё в очереди стоять за выкупом! Быстро закинув рюкзак на плечи, Чан достал сумку с длинной лямкой и закинул её на плечо, вторую прямо из-под его руки с другой стороны вытащил Бён, пафосно захлопывая дверь и выдыхая сигаретный дым через рот.       — Вы что, со мной пойдёте? — удивился Ёль, когда мужчина кивнул, снова затягиваясь. — Это совсем не обязательно! Разумеется, его никто не стал слушать. Бён двинулся вперед к зданию, несмотря на то, что меньше чем через полчаса ему нужно быть на работе. Чанёлю удалось выкупить билеты в без пятнадцати восемь. Он выскочил наружу и двинулся к «зоне ожидания», около которой углядел мужчину. Он снова курил, придерживая за ручку спортивную сумку, стоящую на лавочке. Устало плюхнувшись на одну из сумок, Чанёль поднял взгляд на мужчину, смотрящего куда-то вдаль. Пальцы, скрытые перчатками, время от времени притягивали сигарету к губам, и он, не глядя, сбивал пепел в стоящую рядом урну. Чанёль снова проверил время — 07:48. Напоминать о том, что Бёну нужно на работу, было бессмысленно.       — Позвонишь, как доберешься до дома, — отмер мужчина, скашивая на него глаза. — И, пожалуйста, веди себя нормально.       — Я и не собирался что-то устраивать, — вздохнул Ёль, — скорее всего, как только я доберусь до дома, отец устроит скандал, а мама будет его безрезультатно успокаивать и наговаривать мне половину дня о том, что он всего лишь погорячился. Поезд подъехал как раз в тот момент, когда Бён затянулся последний раз и выбросил окурок в урну. Чан хмуро оглядел людей, постепенно заходящих внутрь, и устало вздохнул. Мужчина, заметив его настроение, стал ровно перед ним. Стянув холодную перчатку, он приложил ладонь к его щеке и внимательно осмотрел припухшую губу. Скосив глаза на поезд, Ёль повернул голову в сторону, уходя и от прикосновений и от ненавистной мысли о том, что ему придётся прямо сейчас собрать сумки и уехать домой. Боже, как же он не хотел уезжать!       — Не успеешь соскучиться, как придёт время возвращаться, — произнёс Бён, опуская руку. Кривая улыбка исказила его губы.       — Я уже соскучился, — возразил парень, взглянув на мужчину. — Почему я должен выбирать между тем, что мне хочется и тем, что мне на данный момент не нужно?       — Так сложилась жизнь. Усмехнувшись, мужчина взял одну из сумок в руку и снова прикоснулся ладонью к ёлевской щеке, вглядываясь в безжизненные глаза. Мягкие губы коснулись его лба, а рука потянула к поезду. Да, Чанёлю действительно пора было уже заходить внутрь. Проводник несколько раз повторил время отправления, призывая людей занять свои места. Чан поправил сумку на плече, похлопал себя по карманам, проверяя, всё ли на месте, и забрал вещи у Бёна.       — Я люблю тебя, — неожиданно произнёс Бён. Чанёль вытаращился на него, ошарашено глядя в чужие глаза. Едва он открыл рот, чтобы что-то сказать, как мужчина закатил глаза и толкнул его ближе к поезду. — Заткнись и иди займи себе место. Я всего лишь попытался тебя взбодрить. Пак широко улыбнулся несмотря на боль в заново треснувшей губе. Коротко поцеловав мужчину в губы, он заскочил сразу после проводника и на мгновение обернулся назад. Поезд медленно съехал с места.

***

Едва Пак приехал домой, пришлось выслушивать море упрёков о том, какой он неблагодарный и бесчувственный человек, абсолютно не любящий своих родителей, а потом поцелован в лоб и усажен за стол. Сестра практически ничего не говорила, но поглядывала на Ёля так, словно он сделал что-то невероятное. Они встретились на вокзале совершенно случайно, поэтому продолжили путь втроём. Кара, вся заплаканная, нисколько не успокоилась за долгие три с половиной часа пути. Чанёль не знал, как облегчить её состояние, когда неожиданно перед глазами замелькал силуэт сестры. Расспрашивать, в чем причина такой немногословности и взглядов Ёль не стал, позволяя сестре самой решить, когда нужно поговорить. Уже поднявшись в свою комнату, парень закрылся внутри и устало свалился на кровать, чувствуя себя разбитым. Отец на него не смотрел, почти всё время общаясь с матерью, которая пыталась допытаться о делах у детей. Чанёль проверил телефон в тысячный раз за вечер, но ответа на смс так и не пришло. Наверное, мужчина всё ещё был очень занят, хотя на часах уже было семь вечера. Не раздеваясь, Ёль завернулся в одеяло и закрыл глаза, надеясь, что хотя бы к одиннадцати часам получит смс-сообщение от Бёна. Мужчина разбудил его звонком в половину девятого — поспал парень совсем недолго. Обменявшись вопросами о самочувствии, Чан коротко рассказал о том, как прошёл вечер в кругу семьи и попытался поскорее закончить разговор, потому что голос у Бёна был абсолютно «убитый». Именно так и начался марафон звонков с половины девятого до одиннадцати часов вечера на протяжении долгих дней каникул. Разумеется, глупо было надеяться на то, что Чанёль сутками напролёт будет находиться рядом с родителями. Время тянулось до такой степени медленно, что хотелось лезть на стену. Каждый день он старался заполнять любыми делами, лишь бы подолгу не находиться в доме. Он вспомнил всех своих давних друзей, первые сутки гуляя с ними допоздна, во вторник навещал Кару, объяснив матери сложную ситуацию, а в среду пошел дождь, и Чанёлю пришлось остаться дома.       — Ну естественно, — вздохнул Пак, накрываясь одеялом с головой, — не могло же мне везти так долго. Во всяком случае, Ёль всё равно не стремился выходить из комнаты. Он, мама и сестра собрались за обедом, пока отца не было дома. Спокойно поели, немного поговорили и разошлись по своим делам. То, что у Ёля дел не было, нисколько не изменило ситуацию, и даже когда сестра постучалась в дверь, Пак не сразу воспылал желанием впускать её внутрь. Отношения с ней были хорошие. Обычные, дружеские, со своими личными семейными шутками. Правда, последние три года, которые он учился и редко виделся с ней, дались им обоим тяжело. За то время, пока они не встречались, но переписывались и созванивались, произошло слишком много вещей, о которых говорить напрямую лицом к лицу было очень трудно. Поэтому, когда Юра забралась к нему под одеяло и обняла за руку, Чанёль смущённо замер и скосил на неё глаза.       — Ты уже такой взрослый, Чанёль, — вздохнула она, проводя пальцами по плечу. — Такое ощущение, что я учусь на первом курсе и вернулась на свои первые каникулы домой, а ты ещё не поступил в универ.       — Юра, что-то случилось? — аккуратно спросил парень, немного приподнимаясь с подушки, чтобы удобнее было смотреть на сестру. — В последние дни ты прямо… мега-молчаливая, а ещё косишься постоянно.       — Нет, всё нормально. Только переживаю за тебя. Чанёль поднял брови, удивлённо глядя на лишённое хмурости лицо сестры. Юра подняла на него спокойный взгляд и крепче сжала его руку ладонями.       — Я приезжала к тебе в город, — наконец, сказала она, — хотела сюрприз сделать. Да, я знаю, как ты это ненавидишь, но всё равно… мы так давно с тобой не виделись. Я выбрала дешевый поезд, который мог ехать остановками через твой город, и понадеялась, что смогу тебя поймать.       — Ты меня видела, — прошептал Ёль, чувствуя, как заколотилось сердце в груди.       — Да, минут пять, может. Остановки сокращаются, потому что людей не так много едет под конец пути. Она ненадолго умолкла, опуская глаза. Продолжала водить пальцами по плечу, словно поддерживала, но ничего не спрашивала и не говорила. Чанёль в ужасе зажмурился, пытаясь понять, как правильно среагировать, чтобы это не выглядело… неправильно. Да, с сестрой у него хорошие отношения, но это не значит, что она поймёт его! Пак расслабился не сразу, но за то время, пока он пытался взять себя в руки, Юра ни слова не сказала. Словно заснула, и только пальцы выдавали её бодрость.       — Он выглядит старше тебя, — заметила она. — Красивый, статный, весь такой… взрослый и… Чанёль, он тебя не обижает?       — Что? — поперхнулся воздухом Ёль. — Нет, конечно! Он совсем не такой, каким кажется. Да, он не фонтанирует эмоциями и выглядит очень суровым и сдержанным, но на самом деле он очень заботливый и… он о многом со мной разговаривает.       — Вы выглядите так странно друг с другом. Он не кажется тем человеком, который бы подошел тебе, Ёль. Мы ведь оба знаем, какой ты чувствительный ко всему, как тебе сложно сходиться с людьми и вообще…       — Он знает, — вздохнул Чанёль, — не всё, но знает. Мы разговаривали о семье, о родителях, он… поддерживает меня. Паку пришлось рассказать о том, что они некоторое время живут вместе, что мужчина помогает в силу своих возможностей и ничего не просит взамен. Рассказал и о своих сомнениях, о скрытых страхах и даже поделился самым сокровенным. Юра не осуждала, слушала и принимала всё так, как есть. Лишь иногда вставляла слово, чтобы помочь брату выразиться. Это было… трудно и под конец парень чувствовал себя опустошенным и переживающим о том, что мог сказать что-то лишнее.       — Он любит тебя больше, чем ты его, — заметила девушка, и Ёль, скривившись, согласился с этим. — Обычно бывает наоборот.       — Он мне нравится, в какой-то степени я даже люблю его, но не настолько, как он заслуживает. Не настолько, как должен любить его. Он делает для меня так много, а я ничего не могу ему дать.       — Вы давно с ним встречаетесь? Ёль задумался, пытаясь примерно вычислить, какой именно месяц можно считать началом их отношений. Ведь ещё в октябре месяце мужчина игнорировал его и только под конец октября Ёль узнал, что мужчина что-то к нему чувствует. Возможно, это всё-таки ноябрь месяц?..       — Где-то с ноября, — с сомнением протянул парень, — три месяца. До этого времени он был влюблён в меня несколько лет.       — Это как это? — удивилась Юра, даже привстав на локте. — Вы где-то виделись с ним?       — Это… господин Бён, — смущённо признался Ёль под чужое «Обалдеть!»       — Он всё-таки обратил на тебя внимание! — усмехнулась девушка, улёгшись обратно. — Точнее, получается по-другому — это ты на него обратил внимание! Я так и знала, что с ним что-то не так. Нельзя же так унижать человека за одно его существование. Пак попросил сестру ничего не рассказывать родителям, и Юра с усмешкой на губах справедливо заметила, что его выгонят из дома, если узнают об этом. Обсуждать отношение родителей к подобным отношениям было бессмысленно. Отец будет героем, если выпустит Ёля живым из дома, а мама… скорее всего ей понадобится время и не факт, что всё будет благополучно в дальнейшем.       — Так ты гей? Или бисексуал?       — Я не знаю, — нахмурился Чанёль. — Мне кажется, это распространяется только на него. Больше я ни на кого так… не реагирую. Юра засмеялась, и парень смущённо бросил в неё подушку. Небольшая перепалка вышла боком обоим, когда мама неожиданно застучала в дверь, раздраженно попросив быть потише.       — Он правда тебя любит, Ёль? — успокоившись, спросила сестра.       — Да. И я надеюсь, что тоже смогу его так полюбить.