Дипломник

      — Итак? — произносит Бён, заводя машину. Чанёль бросает папку на панель и распластывается на сидении.       — Всё стабильно, — отвечает парень, — рёбра заживают обычно месяц-полтора, а у нас прошло всего две недели. Синяк практически сошел, врач сказал ещё недельку с небольшим — и кожа посветлеет. Ревматолог расспросила о самочувствии и выписала направление на анализы, нужно будет сдать за день до приёма.       — Когда приезжать? Чанёль вздохнул, прикрывая глаза.       — В понедельник назначили оба врача. Что у тебя после отпуска?       — Вторая часть сессии у заочников с шестого по тридцатое апреля. Там четыре группы, нужно будет немного подкорректировать расписание, — Бён шумно выдохнул, — там большая несостыковка во времени. Где-то большой разрыв, а где-то и его вообще нет, хотя должен быть.       — Но у тебя же ещё и пары, — нахмурился Ёль.       — У очного отделения я почти закончил курс, практически всё вычитано. Что не получится — на самостоятельное изучение. Билеты возьму с прошлых лет, ничего переделывать не буду — некогда, может быть скомбинирую что-нибудь. Ближе к концу апреля состоится конференция, подниму на заседании вопрос насчёт тебя. Тебе некогда носиться с внедрением — попрошу позволить тебе выступить в один из дней и это будет твоя апробация.       — Это будут мега-сложные месяцы, — вздохнул Чанёль, боясь углубляться в тему учебы.       — У нас ещё есть время, — заверил его Бён, — я всё распланировал. Напишем статью, потихоньку закроем тебе сессию и возьмёмся за диплом. О практике бессмысленно пока думать, чёрт его знает, что будет завтра — пока не стоит загадывать. Пак промолчал, по-прежнему не открывая глаза. Разговор об учёбе как-будто вернул его на землю. Чанёль вдруг забеспокоился и о себе, и о Бёне, потому что они настолько будут загружены в последующие три месяца, что становилось не по себе. Ёль в очередной раз убедился в том, что ему стоит более серьёзно взяться за своё здоровье и исправно выполнять все рекомендации. Разумеется, за неделю-две он не окрепнет настолько, чтобы не ощущать боли, но тело будет более подготовлено к тяжелым дням за домашкой. Ему придётся хорошо потрудиться и мужчине тоже.       — Если я смогу тебе чем-нибудь помочь, то скажи мне, ладно? — попросил парень, открывая глаза. — Думаю, меня продержат на больничном ещё несколько недель, и за это время я смогу помочь тебе разобраться с чем-то несложным.       — Посмотрим, — кивнул Бён, не отвлекаясь. Взглянув на боковое зеркало, мужчина внимательно осмотрел дорогу и, пока было свободное движение, свернул на парковку. Чанёль отстегнул ремень безопасности, взял с панели папку и застегнулся. Машина остановилась около дома. Выбравшись наружу, Ёль с облегчением опёрся на трость и закрыл за собой дверь. В чужом доме, конечно, было неплохо, но это не сравнится с их домом. Чан с облегчением вдохнул и снял с себя пальто, готовясь наклониться к шнуркам, которые уже оказались развязаны. Бён поднялся с колен и сбросил с плеч верхнюю одежду. Паку осталось только наступить себе на пятки и неаккуратно снять обувь. Отчего-то стало очень неловко, но Ёль промолчал, направляясь на кухню, чтобы поставить чайник на плиту. Уже в спальне Чанёль заставил себя не ложиться на кровать, а сначала переодеться и только потом плюхнуться на постель. Бён первым делом двинулся к ноутбуку, чтобы включить его, затем быстро переоделся, взял их дорожную сумку с вещами и двинулся в ванную, видимо, включить стиралку. Ёль настолько устал, что даже не мог себя уговорить пойти помыть руки. Всю дорогу от ЫнБи он проспал, да и пока сидел в очереди тоже успел немного вздремнуть, дергаясь от срабатывающего таймера на телефоне. Ему стало немного лучше, но всё же полноценный сон не заменить урывочным и беспокойным.       — Есть не хочешь?       — Нет, я чайник поставил.       — Выпьем чай, примешь таблетки и ложись спать, — спланировал мужчина, садясь на стул за стол, но не придвигаясь к нему. Мышка быстро защёлкала, взгляд мужчины заскакал по экрану. — Отпуск какой-то не отпуск, — вдруг закатил глаза Бён. — Ладно.       — Что-то прислали?       — Дипломники и заочники атакуют. Как хорошо, что у меня всего три дипломника, Господи! — вздохнул Бён. — Пока ты будешь спать — составлю нормальное расписание, отправлю на кафедру и попытаюсь разобраться с предметами. Одну группу я вообще ни разу не видел за семестр — на них отыграюсь, с остальными быстро разберусь: часть автоматами перекрою, часть заплатит, скорее всего, и возьмусь за очное.       — А как обычно ты работаешь?       — Обычно я со всех сдираю кожу и вскрываю мозг, — хмыкает Бён, — но в этот раз у меня нет ни сил, ни желания разбираться с идиотами. Чем быстрее закончу, тем больше времени у меня будет на тебя и работу с дипломами.       — Тебе не обязательно заниматься мной, — покачал головой Чанёль, следом с кряхтением поднимаясь с кровати, — я всегда справлялся сам и в этот раз справлюсь. Будет сложно, но я смогу всё сделать сам.       — Отлично, конечно, — бросил Бён, поднимаясь следом, — но в этот раз тебе не нужно делать всё самому. В этот раз у тебя есть я. Мужчина поцеловал его в щеку и первый вышел из комнаты. Внезапно один за другим посыпались звуковые оповещения пришедших сообщений. Чан скосил глаза на разрывающийся ноутбук и понял, почему Бён первым делом включил его — работа начнёт кипеть с сегодняшнего дня. У него и правда не будет времени отдохнуть и это было очень дерьмово. Парень вышел в коридор и со вздохом отметил, что Бён двигается быстрее обычного, видимо, спешит поскорее взяться за работу. Чанёль ещё никогда его таким не видел, поэтому такая несдержанность в ритме была для него в новинку, но он всё понимал. Это раньше мужчина мог себе позволить сдирать три шкуры со студентов, а теперь (из-за случившихся тяжелых событий) он по-своему расставляет приоритеты. Ёль не хочет туда лезть, ведь Бён сам знает, как для него будет лучше. Он захватывает по пути таблетки с тумбочки и заходит на кухню.       — Твой ноутбук сейчас взорвётся.       — Неудивительно, — хмыкает Бён, ставя перед ним кружку чая. — Я когда в отпуск уходил, предупредил старост, чтобы практику все делали и скидывали одним файлом. У них было дофига времени всё сделать и спокойно сбросить, но они решили всё в последний день сбросить.       — Я тоже так делал по «документальным информационным системам», — хихикнул Ёль, — ты ещё проверять отказывался, и Кара три раза к тебе подходила.       — Нужно было тебя проучить.       — У меня был стресс, — надулся парень, подставляя под голову ладонь. — У меня столько долгов было по предметам на том курсе, что я чуть с ума не сошёл, пока всё перекрыл.       — Из года в год одно и то же, — закатывает Бён глаза. — Ты хоть одну сессию смог закрыть без долгов?       — Неа, — улыбнулся Пак. — Не помню такого. Мужчина покачал головой и достал телефон из кармана. Парень быстро выпил свой чай, вытащил таблетки из пакета и вздохнул. Не хотелось, но было нужно. Мужчина ушёл практически сразу вместе с чашкой кофе. Вернувшись в спальню, Ёль откинул одеяло, поставил трость около тумбочки и медленно сел на кровать. Первым делом нужно было поставить будильники с напоминаниями. Чанёль поставил ровно столько, сколько нужно было выпивать таблеток в сутки, заодно поставил будильник на пять вечера. Ему должно хватить пяти часов, чтобы прийти в себя, а потом стоит взяться за готовку. Бён вряд ли встанет из-за стола до вечера, теперь Чан будет заботиться о них двоих. Но так даже лучше: быстрее расходится — быстрее придёт в себя. Парень заснул под быстрый стук клавиш, даже не дав себе спланировать, что он будет готовить на ужин.

***

Мужчина всё ещё сидит за ноутбуком, когда Пак сонно выключает будильник и медленно садится на кровати. Он всё ещё хочет спать, глаза до конца не открываются, но ему нужно подняться, потому что живот стягивает пока что едва заметным голодом. Притянув себя к изголовью кровати, Ёль натягивает одеяло до шеи и приобнимает себя, словно пытаясь согреться. На чужом столе три чашки, вероятно, там был кофе. Сам мужчина, приставив ладонь ко рту, внимательно читает. Поза напряженная, взгляд, насколько Пак видит, сконцентрированный.       — Ты, — Ёль прокашливается, привлекая к себе внимание, — ты ещё не закончил?       — Расписание готово, теперь проверяю практические. Чанёль устало прислоняется затылком к стене и закрывает глаза. Его начинает мутить и бросать в жар. Дневной сон ещё никогда до добра не доводил, но поспать было нужно. Пак даёт себе ещё немного времени и после откидывает одеяло, медленно подсаживаясь к боку кровати. Сейчас он не уверен, что ему хватит сил опереться на трость и подняться. Он и правда себя плохо чувствует. И всё же кое-как, перекосившись, он поднимается на ноги и застывает от потемнения в глазах. Пытается проморгать его, но улучшения не следует до тех пор, пока жар не сходит с лица.       — Всё в порядке?       — Да, — выдыхает Ёль, на пробу делая шаг вперед. Сердце бьётся, как сумасшедшее, но он-таки добирается до выхода из комнаты и сразу за дверью в коридоре прислоняется плечом к стене. Руки дрожат от перенапряжения, Ёль настолько сконцентрирован на том, чтобы устоять, что даже не понимает: стоять уже не может.       — Ну блять, — вздыхает он, всё-таки съезжая по стене на пол. Бедро простреливает импульсом от соприкосновения с полом и приходится медленно перевернуться на попу, вытягивая ноги вперед.       — Чанёль? — слышится из спальни.       — Нам чертовски не хватает стульев в коридоре, — усмехается Чан, утыкаясь затылком в стену. Парень слышит звук отъезжающего кресла от стола и недовольно закатывает глаза.       — Ну разумеется ты не мог проигнорировать меня, — фыркает Ёль, встретившись с напряженным взглядом мужчины.       — Чего расселся?       — Отдыхаю, — разводит Пак руками, слабо улыбаясь. — Располагайся, места много.       — Воздержусь, — усмехается Бён, присаживаясь перед ним. — Как ты себя чувствуешь?       — Нормально, просто устал. Мне не стоило спать днём, после этого я всегда чувствую себя хуже. Нужно немного прийти в себя и я поднимусь.       — Ты не поднимешься, — качает головой мужчина, — сам уже так точно. Ёль отмахивается:       — Сначала на колени, дальше по случаю.       — Заманчивое начало, — усмехается Бён, — но здесь слишком низко для тебя.       — Я не позволю тебе тащить меня в туалет, — выставляет палец Ёль. — Не в этой жизни.       — Сделаем вид, что ты ничего не говорил. Чан закатывает глаза и всё-таки протягивает руки к мужчине. Ему практически ничего не стоит поставить его на ноги, но всё же приходится прижимать к себе, удерживая на ногах. Что-то он совсем расклеился. Не годится.       — Мм! — выдает Ёль. — Отличная работа. Подашь трость — оплачу услугу поцелуем.       — Я работаю безвозмездно, — усмехается мужчина, наклоняясь за тростью, — но от награды не откажусь. Чувственно поцеловав Бёна в губы, Чанёль отстраняется и несдержанно коротко касается губами щеки.       — Что хочешь съесть? Что приготовить? — интересуется он, медленно направляясь в сторону ванной.       — Тебе нужен горячий суп. Мне осталось пять работ, и я начну готовить. К счастью, мужчина не увидел, как парень закатил глаза. Прикрыв дверь в ванную, Ёль двинулся к крану с водой, приставляя трость рядом к стене. Бён опять думал о нём, хотя Чан задал вопрос с уклоном на чужое желание, но всё же идея с супом Паку понравилась. Можно было приготовить кое-что без особой заморочки. Ничего сверхъестественного, зато ему не придётся долго стоять у плиты. Когда Ёль выбирается из ванной, мужчина всё ещё проверяет работы. Чан проходит мимо него на кухню тихо, благо, наконечник трости позволяет ему это сделать. Найти рецепт не составляет труда, Ёль примерно помнит, как действовать, поэтому достаёт курицу из холодильника и вздрагивает от неожиданного звонка. Кара.       — Погоди, — первым делом говорит парень, приняв вызов. Подруга терпеливо ждёт, пока он доковыляет до прихожей и возьмёт наушники. Подключившись, они уже могут спокойно разговаривать и Ёль не будет отвлекаться от дела. Кара заставляет его рассказать, как проходят его дни, и Чанёль рассказывает, сильно облегчая историю. Он знает, что девушке и без того нелегко после случившегося, так что усугублять чувство вины и необратимости нежелательно. Промыв курицу, парень с трудом разделал её и положил отдельные кусочки в среднюю по размеру кастрюлю, заполненную водой. Кара неуверенно, словно сомневалась в необходимости, рассказывала, как проводит свои дни и чем они занимаются на учёбе. Ей пришлось вернуться к учёбе с сегодняшнего дня, так что рассказать было что: они оба были в полной долговой заднице.       — Я думаю, меня выпишут через неделю-две, — вздыхает Ёль, доставая из овощного отдела холодильника овощи. — Узнай, пожалуйста, по каким предметам у меня задолженности и что нужно сделать. Хочу понять масштаб катастрофы.       — Оба будем мучиться, — тоже вздыхает девушка. — Я делала какие-то задания, но по большей части общалась с психологом, а ещё проверяющие долбятся в дверь каждый день, так что особо не позанимаешься. Да и настроения не было.       — Я понимаю, — заверяет её Ёль, садясь за стол с ножом, пакетами и доской, — но это нормально. Учитывая обстоятельства, в которые мы попали, я не думаю, что преподы будут сильно нагнетать обстановку.       — Мой научрук меня готов сожрать, — жалуется Кара, — я правда стараюсь написать чёртову статью и найти место практики.       — Тебя тоже попёрли? — удивился Ёль. — Я-то понятно почему не могу пойти, а ты?       — Они передумали. Мы так и не составили договор тогда, поэтому я там не числюсь и впускать они меня уже не собираются. Якобы мест нет. И что теперь делать?       — Ничего, — откликнулся Пак, — разберемся как-то. Что, впервой, что ли? Найдём что-то, а диплом… тему мы уже не поменяем, а вот подогнать под тему объект — вполне возможно.       — Да если бы! Чанёль вздохнул, опуская овощечистку.       — Извини меня, пожалуйста, за то, что я сейчас скажу, но… Кара, надо уже двигаться. У нас нет времени страдать. Мы в дерьме, но нам нужно как-то выбираться из этого, понимаешь? Прекрати всем делать одолжение. Начни уже делать то, что приходится делать, ради себя. Поднимайся с кровати, занимайся учёбой, занимайся вопросом о практике — двигайся, чтобы понемногу идти дальше.       — Я уже стараюсь…       — Этого недостаточно, — качнул Ёль головой, вновь начиная чистить морковь. — Страдать легко и удобно, потому что ничего делать по факту не нужно. А ты попробуй прекратить — знаешь, как тяжело? Но начинать с чего-то стоит. Понемногу тебе станет легче.       — Не станет. Не могу забыть всё это!       — А ты попробуй.       — Как бы я не старалась забыть мне постоянно об этом напоминают! То проверки, то психологи!       — Значит, откажись, — резко отреагировал Ёль, — откажись, Кара. Хватит страдать. Чтобы тебя не ходили проверять — исправно ходи на учёбу, чтобы не звонили психологи — сохраняй адекватность и трезвость в голове. Ты стала пленницей своей же слабости. Ты сама, а не кто-то другой напоминает тебе о случившемся. Никто кроме тебя не бередит эту рану. Я тебя уверяю: не возьмёшь себя в руки — истечешь кровью.       — Тебе легко говорить! — вскрикнула девушка.       — Да, действительно, — хмыкнул Чан. — Я всего лишь в двадцать два года вынужден ходить с тростью и могу стать инвалидом. Вот же круто, да? — Кара подавилась своими словами, оставляя тишину. — Я не собираюсь мериться болью, я просто хочу, чтобы ты взяла себя в руки. Повторюсь: страдать легко, а выбираться из страданий — сложно. Так что, чем раньше начнёшь, тем лучше будет для тебя. Заботься о себе и своём будущем: ходи на пары, выполняй задания, контактируй с людьми, настаивай, ищи объект диплома и двигайся, испытывай эмоции. Только ты можешь вытащить себя из этого говна. Кастрюля зашипела. Парень повернул к ней голову и протянул руку, чтобы немного сдвинуть крышку. Делать огонь тише пока было бессмысленно — ещё не закипело.       — Я позвоню тебе, — вдруг произнесла Кара, — завтра или послезавтра, как узнаю за все задолженности.       — Можешь отправить смс-кой, если что.       — А зрение напрягать уже можно?       — Вроде бы уже немного лучше стало, но вдаль я хуже вижу, чем вблизи. В принципе, так и раньше было. В общем, по ситуации давай.       — Хорошо, спасибо, Ёль, — она ненадолго умолкла, и вдруг тяжело вздохнула. — Люблю тебя. Парень смотрит на свои застывшие руки и слабо улыбается. «Кара, Кара…» — мысленно качает он головой.       — Я тебя тоже, пока. Снимать наушники лень. Чанёль включает музыку и не спеша продолжает чистить картофель, затем морковь и лук. Руки работают, но мысли всё равно крутятся вокруг подруги. Кажется, она плотно засела в том дне. Как она похожа на Бёна, признавшегося в том, что каждый день для него — это тот самый понедельник. Люди вокруг него сильно пострадали. Сильнее, чем он сам. С тяжелым вздохом парень разделил овощи на несколько частей и поднялся из-за стола. Кухня небольшая, поэтому с тростью здесь особо не походишь. Быстро прибрав очистки в пакет и выбросив его в мусорное ведро, Ёль вымыл руки и протёр стол влажной тряпкой. Бульон закипел. Сделав огонь тише, он снял пену и положил в кастрюлю овощи, лавровый лист и немного перца. В таком режиме должно было вариться ещё час. Нога устала практически сразу, да и ещё и будильник высветился за полчаса до срабатывания. Он ещё не поел, поэтому не может принимать таблетки, с этим нужно было что-то делать. Ёль набрал воды в чайник и поставил на включённую конфорку, сразу же намереваясь отойти, но врезаясь спиной в чужое тело. Дрожь прокатилась по спине, но её быстро сбили чужие ладони, обхватившие за пояс. Чанёль вытащил наушник, пытаясь нащупать телефон в кармане.       — Напугал.       — Даже не старался, — откликнулся мужчина, коротко поцеловав его в шею. — Что готовишь?       — Обычный суп на курином бульоне с лапшой. Правда получится слишком диетический ужин.       — Для тебя в самый раз.       — Давай приготовим для тебя что-то ещё?       — Не нужно. Всё хорошо. Нога болела, но Чанёль продолжал стоять. Сам не знал, почему не может сказать о неудобстве Бёну. Может, не хочет?.. В чужих объятьях было тепло и приятно. Безусловно, было бы лучше, если бы они лежали, но раз уж обстоятельства вынуждают его стоять, то он постоит.       — Чай? Кофе? Полежишь? Пак засмеялся.       — Я выбираю «полежать».       — Я серьёзно, — заверил мужчина, мягко коснувшись шеи губами.       — Скоро таблетки пить, а мы ещё не ели. Так что чай.       — Следишь за режимом? — поинтересовался Бён, распуская объятья. Парень пожал плечами.       — Нужно же с чего-то начинать. Бён улыбнулся, удовлетворённо взглянув на него. Так смотрят на тех, кто оправдал их ожидания. Бён надеялся. Он хочет для него того, чего хотел бы для себя. Как же всё просто…       — Тебе кто-то звонил?       — Кара, — облегчённо выдохнул Чан сев за стол. — Она запуталась, но я постарался немного уравновесить её состояние. Хотя пришлось и надавить. Скоро она узнает задолженности и тогда я начну исправлять ситуацию. А ещё она сказала, что у неё проблемы с практикой.       — У тебя тоже, насколько я знаю, — усмехнулся мужчина, присаживаясь напротив.       — Откуда? Я же не говорил.       — На кафедру приходят списки с отказами. Разумеется, я знаю, что тебя не приняли. Чанёль покачал головой.       — От тебя ничего не скроешь. Бён хмыкнул.       — Если ты начнёшь переживать о учёбе — к добру это не приведет. Настоятельно рекомендую тебе ко всему идти маленькими шагами. И даже если я окажусь загруженным, я всегда рядом, Чанёль, и ты можешь попросить совет или спихнуть на меня часть заданий.       — Я сам справлюсь.       — Ты ещё не набрался сил, чтобы подолгу сидеть над заданиями. А если вздумал именно так и поступать, то имей в виду, что я устрою в нашем доме контроль за нагрузкой. Ёль фыркнул.       — Если он не будет рассчитан и на тебя, то мне нет до этого дела! — парень цокнул. — Правила созданы для того, чтобы их нарушать.       — Посмотрим, — криво улыбнулся Бён. — До этого момента я находил управу на всех, кого стоило приструнить. И на тебя найду, дорогой. Ладно, кажется, он не шутил несмотря на улыбку. Какая-то она… угрожающая.       — Прекрасно, — буркнул Пак. — Что может быть лучше правил? Люблю правила. Мужчина закатил глаза и сложил руки на столе.       — Любишь же ты преувеличивать, Чанёлли. Всё будет хорошо. И с долгами справимся, и «энки» перекроем, и статью напишем с дипломом, и даже практику тебе устроим — ты только выздоравливай, ладно?       — Ладно, — кивнул Чан с улыбкой. Если Бёну хочется, чтобы так было, то так и будет. Слова ничего не решают, главное действовать и не забывать, ради чего приходится делать те или иные вещи. Чайник начал закипать. Мужчина поднялся с места и подошёл к шкафчикам, чтобы достать кружки.       — Ты наладил контакт со мной и подругой. Кто следующий на очереди?       — Что? — заторможено вопросил Ёль. — Никто. Родителям звонить не хочу, а с сестрой я как-нибудь позже разберусь.       — У тебя осталась неделя для того, чтобы с ней разобраться, пока я нахожусь рядом с тобой. Потом сопровождать тебя будет некому даже если тебя не выпишут, — мужчина переставил кружки на стол и сел на место. — Может, пришло время рассказать ей обо всем?       — Не знаю. Бён просто выбил его из колеи неожиданным предложением.       — Подумай об этом.