Дипломник

Несмотря на то, что сегодня экзамен, Чанёль был уверен в том, что суббота пройдёт хорошо. Даже неумолимое приближение конференции его не беспокоило. Информационное обеспечение и управление персоналом немного сложный для него предмет, но даже с учётом всех сомнений Паку кажется, что всё будет хорошо. У Бёна тоже хорошее настроение. Сегодня у него всего лишь несколько консультаций, а ещё проверка курсовых и дипломных работ — почти что выходной! Чанёль сильнее сжимает коробку сока, когда чувствует, как мужчина прислоняется к нему сзади и целует в плечо.       — Деньги на тумбочке. Напишешь, как получишь пятёрку.       — А если не получу? — усмехается Ёль, открывая холодильник.       — Получишь, — уверяет тот. Чанёль ставит коробку на полку, закрывает дверцу и оборачивается к своему парню. У Бёна и правда хорошее настроение, и Ёль не знает, что на него так повлияло: прекратившиеся сообщения от Дохёна, понимание того, что почти половина сессии осталась позади или то, что он выспался. Скорее, последнее. Пак на мгновение касается его губ своими, затем снова и снова, словно пытаясь отпечататься на его лице.       — Хорошего дня.       — И тебе. Когда из коридора доносится звук закрывшейся двери, Чан берет свою тарелку и подходит к открытому на проветривание окну. С улицы тянет весной, такой… характерный запах цветения, оживления, начала нового цикла, что ли. Ёль бездумно помешивает ложкой мюсли, наблюдая за тем, как Бён садится в машину. Так и стоит, пока не начинает звонить телефон. Стоит ему на мгновение опустить взгляд на смартфон, как Бёна уже нет в поле зрения — уехал.       — Ты проснулся? — кричит из телефона подруга.       — Facetime с утра? — вздыхает Ёль. — Плохая идея. Парень садится за стол и приставляет телефон к сахарнице. Прислонившись спиной к стулу, он ставит пиалу на ладонь.       — Нормальная идея! Ты проснулся? — всё ещё кричит она.       — Вот если бы ты показалась в кадре, то заметила бы, что я ем. Подруга совершенно резко появляется перед камерой, причём настолько близко, что у Ёля задрожала рука. Ругнувшись, он недовольно оглядывает девушку и фыркает, замечая, что у нее накрашен только один глаз.       — Доволен?       — Да чуть не подавился от радости, — смеётся он. — А ты чего? Решила себя разукрасить?       — Настроение хорошее.       — У меня тоже, — кивает он, Кара переставляет телефон на свой рабочий стол, к чему-то его прислонив, а сама бегает по комнате, то докрашиваясь, то пританцовывая сушит волосы, то без смущения начинает переодеваться. Чан закатывает глаза и опускает взгляд на тарелку, быстрее доедая свой завтрак, потому что время понемногу начинает поджимать. Решив, что помоет посуду по приходе домой, парень заливает пиалу водой и отходит к столу, где оставил сок.       — А что по погоде вообще?       — Тепло уже, — откликается девушка, — я в платье приду.       — Холодно ещё для платьев, — сомневается Ёль, отпив из стакана. — Пальто тоже надо.       — Куртку надену.       — Замерзнешь же! Сам Чанёль не собирается светить своим телом в кадре. В спальне он кладёт телефон на стол и подходит к шкафу, откуда вытягивает чёрные джинсы и бёновскую чёрную водолазку. Какое-то время он думает, не замерзнет ли, но времени особо не остаётся на раздумья, поэтому он быстро переодевается и складывает свои вещи в рюкзак. Кара поторапливает его, и Ёль слышит, как девушка уже обувается — видимо, телефон у неё в руке.       — Так, давай я перезвоню, как доберусь до корпуса, ладно?       — Хорошо! Вызвав такси, Ёль обувается, надевает пальто и закидывает рюкзак на плечо. Несколько раз проверяет карманы и, уверенно оперевшись на трость, выходит из квартиры. Лифт всё ещё вызывает в нём сомнения, но другого выхода нет. Машину он ждёт недолго, так что уже через двадцать минут Чанёль выходит из такси. Звонить подруге не приходится. Обернувшись вокруг себя, Пак видит, как она выпорхнула из автобуса, закидывая на плечо небольшую сумочку. Проверив, возможно, время на телефоне, она смотрит вперед и улыбается, заметив его. На ней тёмно-синее платье, выглядывающее из-под пальто, невысокие сапожки, на голове берет. Сегодня она вся светится, видимо, и правда хорошее настроение.       — Ты готовился?       — Я читал, — со смешком выговаривает Ёль. Не спеша они добираются до корпуса, обсуждая вопросы. Чанёль открывает перед подругой дверь и входит внутрь, боясь, как бы их не сшибло, потому что студентов очень много и почему-то все стремительно покидают корпус. В лифт заходить чертовски не хочется, но выбора снова нет, но теперь, по крайней мере, Ёль не один и в кабинке нет паникёров.       — Уже восемнадцатое, — вздыхает Кара, — ещё немного и начнётся весь этот кошмар с госэкзаменом и защитой.       — А предзащита вообще будет?       — А это научрук решает. У преподов же свой график, во время сессии не втиснешься в него, так что одного определенного дня не будет — всё индивидуально. Кивнув, Чанёль с облегчением понимает, что график Бёна ему не помеха. В кабинете уже сидит первая пятёрка. Перебросившись парой слов с одногруппниками, парень выходит в коридор к остальной части группы и садится на подоконник. Кара оказывается смелее него, поэтому входит в кабинет второй пятёркой. Сам же Пак входит в третьей, а время уже, на минуточку, ближе к одиннадцати часам. И всё же препод готов поставить ему четверку. Лишь после дополнительных вопросов, на которые Чан с горем пополам что-то отвечает, и всё же ему ставят пятёрку. Ставят, потому что жалеют. Чанёль знает, что это нормальная реакция, человеческая, но не понимает… ничего не понимает. Своего отношения к этому не понимает. Впрочем, плевать. Кара уже ушла, как они и договаривались. Чанёль спускается в лифте на пятый этаж вместе с мыслями о ней и плавно переходит сознанием к Бёну. Остановившись около расписания, парень внимательно просматривает все курсы, замечая, когда и в какое время в дальнейшем будут проходить экзаменационные рабочие дни у его парня, и фотографирует таблицу. К сожалению, Бёну долго придётся напрягаться, аж до двадцать пятого мая — младшие курсы всегда уходят на практику позже старших.       — Боже, какая радость видеть тебя сегодня таким красивым! Вылупив глаза на таблицу, Ёль удивлённо поворачивается к голосу и вздыхает. Юкхей.       — Какая радость видеть тебя таким грустным, — хмыкает Пак.       — Ты беспощадно красивый и равнодушный ко мне.       — Что с голосом? — усмехается Ёль. — Ты ещё поскули тут. Случилось что?       — Да блин, — уже нормально вздыхает Ю, — сдал экзамен на четверку, думал, проканает, но не проканало.       — Надо было ходить на пары, наверное? Пак готовится отвернуться, чтобы двинуться в сторону бёновского кабинета, но Юкхей дёргает его за плечи, вынуждая стать точно напротив него.       — Ты чё? — тупо спрашивает Ёль.       — Ты что, не видишь, насколько остро я нуждаюсь в твоей поддержке?       — Ты всегда остро во мне нуждаешься, но мне к Бёну надо.       — Не-ет, пойдём прогуляемся? А если не хочешь, то пошли в кафе. Что бы ты хотел поесть? Я бы… Чанёль быстро устаёт от чужого голоса. Поджав губы, он закатывает глаза, слушая беспрерывный басистый поток слов. И грубить не хочется, и для отказа ничего на ум не приходит. Пока Пак хаотично пытался что-то придумать, позади захлопывается дверь.       — Ну пошли, а? Хочешь, я куплю тебе кофе? Хочешь же?       — Я не продаюсь за кофе, — засмеялся Чанёль, мягко высвобождаясь из чужих рук. — Мне правда нужно…       — Ну не отказывай мне! — истерично умоляет Юкхей.       — Да ты достал! — восклицает Ёль. — Ну пошли уже, пошли! Недолго только. И я еду на лифте, усёк? Не дожидаясь ответа, парень со вздохом двигается в сторону лифта.       — О, ты только посмотри: на улице ещё больше посветлело от твоего согласия. Ну разве можно считать такой день безнадёжно испорче..? Закатив глаза, Чанёль заходит в кабинку, прерывая Юкхея прямо на половине слова. Он не знает, почему улыбается из-за этого глупого надоедающего человека, но улыбка сама по себе так и появляется на лице. Наверное, просто хорошее настроение. Вот и всё. Юкхей и правда стоит около лифта. Он запыхавшийся, но радостный и улыбающийся предлагает понести ёлевский рюкзак. Чан, нахмурив брови, натягивает лямки сильнее и проходит мимо него.       — Ладно, повернул не туда, извиняюсь, — догнав, бросает тот. — Так что ты всё-таки будешь?       — Я буду то же, что и ты, если это заткнёт тебе рот. Юкхей не отвечает до того, как они выходят из корпуса.       — Я бы с удовольствием позволил тебе заткнуть свой рот чем-либо. Чан резко тормозит и поворачивается к парню, ухватив его за плечо.       — Я не помню, чтобы мы разговаривали с тобой на эту тему, но прежде чем я решу, могу ли я продолжить путь, нам стоит кое-что уточнить: я занят, Юкхей. Поджав губы, Ю неловко засовывает руки в карманы джинс.       — И я ничего не смогу с этим сделать? Чтобы я не сделал, это не изменится?       — Дело не в твоих способностях привлечь меня, — твёрдо произносит Чанёль. — У тебя ничего не получится, потому что я этого не хочу. А теперь хорошенько подумай стоит ли мне идти с тобой куда-либо. Юкхей думает недолго, но смотрит такими глазами, что становится неловко. И всё же, Ёль выдерживает взгляд, он точно знает, что отказывает и, возможно, в несколько грубоватой форме, но так лучше. Лучше сказать в лоб, чем просто игнорировать. Игнорирование даёт человеку надежду на то, что его всё-таки в один момент заметят, но Чанёль не собирается замечать его в подобном ключе.       — Да, — всё же, кивает Ю, — пойдём?       — Если ты этого хочешь.       — Хочу, — пожимает плечами Ю. — Ты мне нравишься, но я не влюблён в тебя прямо так, чтобы убиваться. Ты не отверг меня сразу и не заорал, отталкивая.       — Судя по всему, ты не перестанешь подкатывать?       — Неа, — улыбнулся парень, взглянув на него. — Но это уже не будет в такой настойчивой форме. Мой стиль общения довольно специфический, но всё же…       — Я понял. Пойдём. До перекрёстка они доходят молча. Уже там Юкхей ступает на пешеходный переход, но Чанёль кладёт руку на его плечо и оттаскивает назад. Внутри ничего не переворачивается, ничего не пугает, не вынуждает дрожать или потеть. Внутри просто неприятные ощущения и из недр сознания выползают ненужные картинки.       — Мы бы успели, — вздыхает Ю, следом опуская взгляд, — и ты бы успел.       — Меня здесь сбили, так что давай лучше подождём. Пока они доходят до кафе, настроение у парня не меняется в лучшую сторону. Он всё ещё несколько замкнут и, возможно, расстроен. Чанёль вздыхает, садясь напротив него за столик, но ничего сделать с этим не может. Он уверен, что поступил правильно. Надо было ещё раньше расставить границы, но времени и случая как-то не находилось, да и… чего изворачиваться: Паку нравится этот парень.       — Ты расстроен, — отмечает Ёль, как только официант отходит от столика.       — Я привык получать отказы, так что я расстроен не настолько, чтобы грустить, — качает головой парень, поднимая взгляд. — Просто придумываю шутки. Чанёль улыбается, потому что видит, что это не совсем правда. Он знает, что ситуация получилась несколько неприятной. Раньше бы Ёль тысячу раз подумал, прежде чем отказать, придумывал бы речь, продумывал бы каждую деталь, стараясь высказаться как можно мягче, но теперь… теперь всё по-другому. Чанёль замечает это и понимает, откуда эта смена подхода. Бён привнёс в его жизнь много вещей, и это определённо хорошие знания.       — Знаешь, что меня подкупает? — Ю поднимает на него взгляд. — Ты меня не жалеешь. Ты с самого начала не обращал внимание на трость и медлительность, мне это нравится.       — А остальные что?       — Остальные — это кто? — усмехается Чан. — Моя подруга была рядом со мной во время аварии, психологически ей досталось больше, чем мне. Так что там всё сложно. Моя семья… мне нечего сказать по этому поводу. Там ещё сложнее, чем с подругой.       — А твоя пара?       — А моя пара вытащила меня из этого говна, но там тоже всё сложно. Я переживаю из-за того, что не могу дать никакой отдачи. Душой я готов, но тело… не приспособлено ни для какой физической нагрузки. Мы даже погулять не можем толком.       — Чувствуешь себя неполноценным?       — Чувствую себя нормальным, обычным парнем, но с небольшой особенностью, которая меня периодами раздражает. Юкхей улыбается. Разговор медленно склеивается из мелких незначительных тем. Чанёль совершенно забывает о том, что нужно было зайти к Бёну, что вообще нужно было позвонить своему парню, что нужно возвращаться домой. Он чувствует себя так хорошо, что даже непривычно. И даже когда заиграл будильник-напоминание, Пак без задних мыслей выпивает таблетки и возвращается к разговору. Ю прекрасно справляется, полностью овладевая его вниманием. Чанёль даже не сразу понимает, что у него звонит телефон. Он рассеянно опускает взгляд на телефон, а только потом понимает, кто звонит, кому и, что самое главное, имя контакта прекрасно видно собеседнику.       — Бён? — удивлённо спрашивает Юкхей. — Бли-ин, ты же должен был зайти к нему.       — Да, точно, — в груди вспыхивает смущение вперемешку со стыдом. Снимать вызов совершенно не хочется. Абсолютно, но нужно, и как можно быстрее.       — Тебя нет дома, — сходу констатирует мужчина. Чанёль накрывает лицо ладошкой, немного отворачиваясь от Юкхея.       — Здравствуйте, господин Бён. Я могу Вам перезвонить немного позже? Мужчина вздыхает. Несколько секунд тишины выбивают почву из-под ног.       — У тебя есть деньги? — задумчиво интересуется Бён.       — Да, немного есть, — к сожалению, он не может спросить, что нужно купить.       — Немного… ладно, тогда я сам схожу. Ты ещё долго?       — Нет, я уже… — стоп, ну нельзя же говорить, что он уже собирается домой. Чанёль думает, что он пиздец как палится. — Нет.       — Тебя может забрать?       — Не думаю, что это будет удобно, господин Бён.       — Боже, да чем ты так напуган? — вздыхает мужчина. — Ладно, раз тебе неудобно говорить, то я просто жду тебя дома. Может быть я успею что-то приготовить к твоему приходу, сейчас посмотрим, что дома хоть есть. Позвонишь мне.       — Хорошо. Чанёль вздыхает, вытирая несуществующий пот со лба, и начинает стремительно собираться.       — Ты чего? — удивляется Юкхей.       — Мне срочно нужно домой. Нужно… отправить раздел Бёну, — Пак с облегчением находит ответ. — Я должен был лично это сделать, но раз я немного обосрался, то что уже теперь.       — А он подождать не может?       — Он и так ждал, — выразительно произносит Чан, взглянув на парня.       — Да ла-адно, он что, всё это время ждал тебя? — с сомнением глядит Ю. — Этот самоуверенный ублюдок дольше пяти минут не ждёт. Ёля перекашивает от ругательства. Он уже открывает рот, чтобы выразить весь спектр испытываемых эмоций, как вспоминает, в какой ситуации оказался.       — Он мой научрук, и он нормально ко мне относится. Не вижу в этом ничего странного. За столько времени мы с ним уже нормально сработались. И знаешь, он умеет быть нормальным.       — Только если в полную луну, — кривит губы Юкхей, — с условием, что он выпьет чужой крови и помолится дьяволу?       — Кажется, не так давно мы решили, что он и есть дьявол, — усмехается Ёль, закидывая рюкзак на плечи. — И я его укротил. Спасибо за кофе. Мне пора идти.       — Э-э, стой-стой! — Чан вздыхает, всё-таки останавливаясь. — Может, дашь мне свой номер? Не для флирта или чего-то, просто так, как другу.       — Не думаю, что это уместно. Качнув головой, парень быстро, насколько это возможно, добирается до двери и выходит на улицу. На часах 13:47, он и так достаточно пробыл рядом с этим человеком. Чану даже немного жаль, что последние реплики Юкхея испортили ему настроение. Он чувствует некоторую раздражительность, ему неприятно и это справедливо: его парня обозвали, естественно он будет так реагировать! До остановки Чанёль добирается долго, потому что перекресток никак не даёт ему спокойно пройти, хотя ещё есть двадцать секунд. Он всё равно аккуратно переходит дорогу, стараясь затеряться в толпе, а затем недолго стоит на остановке. Только сев в автобус, парень понимает, что помимо раздражения в груди мешает дышать ещё и смущение вперемешку с неловкостью. Чан посвятил столько времени другому человеку, настолько сильно забылся, что даже не вспомнил о Бёне. На самом деле это нормально: проводить время с кем-то другим, веселиться с тем, кто не его парень, но всё равно так неловко от того, что он забылся. Чан уверен: мужчина не покажет ни одной эмоции, даже если чем-то недоволен. Но такое вряд ли возможно. Бён скорее удивится тому, что Чан выбрался с кем-то прогуляться, вот и всё. Но всё равно это очень неправильно ощущается, словно Пак в чем-то провинился. Дома вовсю пахнет едой. Чан как мышка выглядывает в коридор: Бён поглощен готовкой. Стоит весь такой донельзя домашний и уютный, что аж укусить хочется. Ёль вздыхает и начинает разуваться. Оставив куртку на верхней полке, он перекладывает трость в левую руку и двигается в сторону кухни.       — Я дома.       — Значит, я успел, — слышится бёновский голос, — ну, почти успел. Чанёль прислоняется плечом к дверному косяку и неловко заводит разговор.       — Как на работе?       — Почти нормально, — откликается мужчина. — Курсовые, практические в нормальном состоянии, до «идеально» нужно ещё поработать, но в целом неплохо. На кафедре сегодня «бум» был, так что в начале следующей недели будет заседание.       — По поводу?       — Дипломники, конференция — организационная часть, скорее всего. Надеюсь, мои нервы выдержат несколько часов этого дерьма. Мужчина, наконец, перестаёт суетиться между плитой и нарезкой овощей. Вымыв руки, он стягивает с плеча полотенце и оборачивается к нему.       — Что случилось? — сразу спрашивает он. Чанёль даже выравнивается, удивлённо взглянув на Бёна.       — Ничего не случилось, — отвечает он, нахмурившись, — вроде бы?       — Ты ведешь себя не так, — отмечает Бён, — поэтому я и спрашиваю.       — А, ну… я сегодня немного задержался, — мужчина кивает, внимательно за ним наблюдая, — точнее, я совсем забыл, что вообще-то должен вернуться домой, — Бён вздёргивает бровь, недоумевающе на него взглянув, — и помыть за собой тарелку. Засмеявшись, мужчина спокойно приближается к нему и, уложив ладонь на щеку, крепко целует в губы.       — Главное, что вернулся — верно?       — Я забыл тебе позвонить, — Бён кивает, — и написать, — снова кивает, — и я плохо себя из-за этого чувствую.       — А вот это напрасно. Я давно ждал момента, когда ты немного расслабишься и вспомнишь, что можешь самостоятельно передвигаться по городу и общаться с людьми так, как раньше. Меня это нисколько не напрягло. Удивило, но не напрягло, — мужчина умолкает, и что-то меняется в его мимике и взгляде, прежде чем он произносит: — К тому же, я тебя видел с тем парнем в коридоре. Славный малый, правда? Чанёль клянётся: у него непроизвольно открылся рот. Вот это интонация! Вау.       — Правда, — тупо отвечает Ёль.       — Нравится тебе? — подмигивает мужчина, обнимая его за поясницу и притягивая к себе. Господи. Этот взгляд, эта ухмылка, этот Бён.       — Нет, это я ему нравлюсь.       — Мог бы и подыграть, — закатывает глаза мужчина.       — Эх, правда нынче не ценится совсем, — вздыхает Пак.       — Кошмар!       — Ужас! Чанёль ничего не может с собой сделать. Он смотрит на улыбающегося Бёна и не знает, куда себя деть. Так бы и…       — Дай я тебя грызану, а? И, не дожидаясь ответа, отводит полотенце и горловину футболки в сторону. Мужчина вздрагивает, ощутив укус, и насмешливо фыркает, когда Чанёль отстраняется.       — У тебя слишком довольное лицо, как для укусившего.       — У тебя слишком довольное лицо, как для укушенного, — улыбается Пак. — Ты наконец-то мной помечен.       — Сомнительный способ, — медленно произносит Бён, аккуратно прислоняя парня к стене, — можно было бы и по-другому.       — Тебе ещё на работу ходить.       — Необязательно на шее, — криво улыбается тот. Чанёль притягивает его к себе для поцелуя. В груди всё равно что-то ворочается и не даёт нормально вдохнуть, даже рёбра сжимает от переполнившего его желания сделать нечто подобное снова. Он тянет Бёна за шею ближе и чувствует, как чужое тело полностью прижимает его к стене. И всё же Ёль первый замечает, что от плиты исходят странные шипящие звуки. Он медленно тягуче разрывает поцелуй и прислоняется к чужому лбу.       — Ещё немного и мы останемся без обеда, — говорит он.       — Закажем пиццу, — шепчет Бён, коротко целуя его снова. Снова. Снова. Снова… Парень смеется, отворачивая голову.       — Эй, я тебя не узнаю.       — Я тебя тоже, — улыбается мужчина, немного отстранившись, — но разве это плохо?       — Не знаю. После того, как они мягко улыбаются друг другу, Бён отпускает его, напоследок плотно проведя ладонью по спине.       — Переодевайся, скоро будем есть. Едва мужчина отворачивается от него и начинает приподнимать крышку с кастрюльки, Чанёль тихо подходит ближе и с силой прикусывает другое плечо прямо через ткань футболки. Бён вздрагивает всем телом, болезненно шипя, и удивлённо оборачивается. Чанёлю пиздец как жаль, что он не может со смехом убежать в спальню, а вообще-то безумно хочется. Безумно хочется.