Дипломник

Приложение оповещает о завершившейся загрузке фотографий. Чанёль улыбается, натягивая футболку на голову. Тело в хорошем смысле напряжено и жаждет нагрузки. Есть небольшое ощущение натянутости и ноющей боли, но оно пройдёт после занятия в бассейне. Тело привыкло к ежедневным нагрузкам и полностью перестроилось. Видимо, после отъезда ему придётся походить какое-то время в спортзал. Бён ведь хотел? Можно будет попробовать вместе. Завязывая шнурки на кедах, Ёль хватает завибрировавший от СМС телефон и выходит из комнаты. Едва он вытягивает ключ из замка, закрыв дверь, соседняя дверь тоже открывается и оттуда выходит Джэджун…       — Привет, Чан, — здоровается он. … и он не один. Молодой неформал выплывает из-за его спины, и Ёль приподнимает бровь, награждая Джэ сконфуженным взглядом.       — Ты вообще в курсе, сколько ему лет? — интересуется Чан, но, тут же поражаясь, качает головой и идёт к лифту.       — Эй, ты неправильно понял! — доносится до него, однако перед Паком уже открываются створки и он входит внутрь. Джэджун подбегает следом, но Чанёль останавливает жестом, глядя на него с чувством неприятной неожиданности.       — Поедешь в следующем, — говорит он, нажимая на кнопку. Пак ещё раз прокручивает в голове произошедшее и корит себя за то, что заговорил с придурком. Во-первых, его это не касается. Во-вторых, его это не касается, и в-третьих… Телефон снова оповещает о пришедшем сообщении. Чанёль рефлекторно разблокирует экран и усмехается, заметив бёновскую реакцию на новые фото. Сегодня он позволил себе побаловаться и надеется, что в последующие дни тоже получится. Он планировал сократить ощущение расстояния между ними, и чем больше эмоций он вызовет у мужчины, тем лучше же для них обоих. Малыш знает, как сделать утро добрым — 09:01, Бён Если всё пойдёт по плану, то и вечер будет добрым — 09:01, Чанёль Я проснулся для того, чтобы выебать этот день, а не для того, чтобы этот день выебал меня Так что всё обязано пойти по плану — 09:01, Бён Ёль усмехается и выходит из лифта в холл, отправляясь в столовую. По пути он замечает своих спутников и дожидается, пока они дойдут до него. Обменявшись приветствиями, они заходят в зал и усаживают Сэчжон за стол. Чанёль сначала приносит поднос ей, затем идёт взять себе. Уже расслабившись, он замечает, как Джэ появляется в столовой и машет ему рукой, подзывая к себе, но парень лишь достаёт телефон и отвечает на пришедшее сообщение: Сейчас завтрак, потом встреча с врачом и бассейн Пиши мне «если что» «Если ничего», то тоже пиши Хорошего дня! — 09:27, Чанёль Получив ответ, Пак блокирует экран и обращает внимание на своих спутников.       — Как прошла ночь?       — Нормально. Совершенно не понимаю для чего нужно было оставлять меня в палате, — недовольно отвечает Сэчжон. Хэбом же вздыхает:       — У неё несколько раз подскакивало давление.       — О-о, — протягивает Ёль. — А ваш сын уже уехал?       — Да, рано утром заходил и поехал на работу. Есть какие-то впечатления? — вдруг спрашивает Сэчжон, вынуждая Пака удивиться. — Мы провели хорошую работу, правда? Ему понадобилось какое-то время, чтобы понять, о чём идёт речь, и честно кивнуть.       — Да. Он выглядит совершенно здоровым человеком. Никаких признаков… ну, вы поняли. Женщина довольно улыбнулась и продолжила есть. Чанёль последовал её примеру, потому что уже через полчаса им следовало оказаться под кабинетом своих врачей.       — Когда у тебя заканчивается путёвка? Пак задумчиво мычит, чуть нахмурившись:       — По-моему одиннадцатого или двенадцатого числа. А у вас?       — В среду, — отвечает Хэбом, однако жена его тут же поправляет:       — В четверг.       — В среду! — заверяет мужчина, взглянув на Сэ. Та тоже поднимает на него взгляд и недовольно хмурится.       — В четверг. Вот увидишь!       — Не увижу — путёвку ведь забрали, — пожимает плечами тот. И тут же отворачиваются друг от друга, одновременно заявляя: — Надо позвонить Усону. Ёль правда пытается не улыбаться, так что приходится закрыть свой рот стаканом воды.       — Вы такие… классные, — неловко произносит Ёль.       — Классные? — переспрашивает Сэчжон. Чанёль пожимает плечами, опуская взгляд на пиалу.       — Я всю жизнь наблюдал агрессивную семейную картину, так что я привык думать, что все себя ведут так, как мои родители. Но у вас, кажется, всё хорошо. В плане… вы не ругаетесь так, как они, у вас какое-то смирение, что ли, вам легко общаться. Когда он поднимает взгляд на женщину, та смотрит на него с такой мягкостью, что внутри что-то скручивается. Мама никогда не смотрела на него так… по-матерински, по-женски тепло что ли. От взгляда матери у него никогда не было ощущения, что он ребёнок. Он должен был соответствовать их представлению о детях, так что (он решает) это нормально, что колет в сердце.       — Когда мы начали жить вместе стало понятно, что мы не уживёмся — слишком уж разными мы были. И какое-то время было трудно смириться с тем, что человек, которого я выбрала, вдруг перестал соответствовать моим ожиданиям. А когда появился Усон, мы по большей части стали заниматься им, чем обращать внимание друг на друга, так что всё пришло со временем.       — Звучит супер-легко, — усмехается Ёль. — Понять бы ещё, как сделать так, чтобы человек не сбежал от тебя до момента, когда «придёт время» жить в мире и понимании. Хэбом поднимается из-за стола, хлопает его по плечу со словами «Вы справитесь, или это просто не твой человек» и уносит поднос обратно. Сэчжон же закатывает глаза и провожает мужа недовольным взглядом.       — Относись к человеку так, как ты хотел бы, чтобы он относился к тебе, — говорит она. — Желая себе добра — желай его и своему человеку. Наблюдай и жди. И говорить не забывай, иначе как можно понять, что у человека в голове?       — Да, я всё это знаю, но на практике… Женщина перебивает, похлопав его по ладони:       — На практике просто следуй этим правилам и всё. После того, что случилось с сыном, мы отдалились друг от друга, но я взяла себя в руки и стала более внимательной к мужу. Будь внимательным к людям, которых ты выбираешь, и про себя не забывай — тогда всё будет хорошо. Нужно замечать то, что происходит вокруг и внутри тебя.       — «Мы в ответе за тех, кого приручили»?       — Усугубляешь, — качнула головой Сэчжон.       — Точно?       — Ага.       — Ладно. До встречи с врачом остаётся пять минут, а Чанёль ещё даже не доел. Хэбом говорит, что у них встреча с терапевтом назначена на одиннадцать, через час, так что договариваются встретиться в следующий раз в обед, потому что у Ёля занятие в бассейне начнётся в половину двенадцатого. Убрав за собой, Чан сразу же направляется к нужному кабинету и успевает как раз к тому моменту, как господин Пак достаёт ключи из кармана.       — Сегодня без трости? — улыбается мужчина, приподняв брови.       — Да, решил испытать себя на прочность.       — Сейчас посмотрим, заходите. Чанёль не переживает, потому что знает, что происходит с его телом. Даже визуально заметно, что он немного подтянулся, не говоря уже об упражнениях, которые удаётся выполнить без труда, и это впечатляет его, но не врача!       — Замечательно, — спокойно произносит господин Пак, выдвигая весы. — Порадуете набранными килограммами?       — Это вряд ли, — хмыкает Чан, но весы показывают, что он набрал полтора килограмма.       — Хотя бы так, — говорит мужчина, жестом приглашая его сесть на стул. — Расскажете мне что-нибудь?       — Всё нормально. Самочувствие хорошее, ничего не болит, ничего не беспокоит. По утрам есть небольшая натянутость в мышцах, но после упражнений и занятий она пропадает. Вечером тоже ничего странного не отмечаю — всё в пределах нормы. Пак кивает, просматривая какие-то записи.       — Сотрудники, с которыми Вы контактируете, пишут, что есть улучшения. Вы хорошо продвинулись.       — Это странно, — делится Ёль, — прошло всего семь дней.       — Не думаю, что это странно, — качнул головой Пак. — Дело в том, что Ваше состояние с самого приезда не было критическим. У Вас была начальная стадия заболевания, которая была вовремя констатирована. Своевременное лечение творит то, что вызывает у Вас удивление, но я знал, что с таким большим комплексом и под тщательным наблюдением всё придёт в норму в ближайшее время. И всё же, сбавлять темп я бы не рекомендовал. У нас ещё две недели, которые нужно использовать по полной.       — Кстати, я бы тоже хотел загрузить себя. Можно мне походить в спортзал?       — Мы и так проработали большой комплекс на укрепление ног, — с сомнением произносит господин Пак.       — Да, по сравнению с тем, что было раньше, сейчас ноги существенно изменились. Мышцы окрепли, но я хочу и верхнюю часть тела привести в порядок. Приходится уговаривать. Чанёль настаивает, что так будет лучше и приплетает всё что нужно и не нужно. Мужчина лишь улыбается, наверняка внутри посмеиваясь над ним, но Ёлю надо! Так что ему уступают лишь в одном: занятия только с тренером под тщательным наблюдением и только на спину с руками и грудной клеткой.       — В четверг к нам возвращается после отпуска тренер, у него большая загрузка, но я внесу Вас в график. На пять часов устроит?       — Я тут особо не загружен, так что да.       — Начнёте с четверга, каждый вечер, понемногу, но в воскресенье спортзал закрыт весь день.       — Может, мне можно уже сойти с диеты? По-моему, она только притормаживает мои попытки набрать вес.       — Нет, бросать диету мы не будем, а вот пересмотреть меню можно. Если Вы настроены серьёзно, то придётся увеличить приемы пищи и добавить белки с углеводами.       — Серьёзнее некуда. Я же сюда приехал выздороветь, — хмыкает Ёль.       — В таком случае, заберете новый график завтра утром на посту в холле. Внесем некоторые корректировки. Круто. Врач доволен, я доволен Мне начинает нравиться эта жизнь — 10:53, Чанёль Мужчина присылает смеющийся стикер. Мне нравится, что тебе нравится — 10:54, Бён Сильно занят? Насколько сильно тебя всё задолбало на работе? — 10:54, Чанёль Занят, но не сильно. Работа… дел на полпачки сигарет, думаю, умру до конца дня — 10:54, Бён Нам не подходит. Срочно делай перерыв — 10:54, Чанёль Ты хотел написать «перекур»? — 10:54, Бён Я хотел написать «возможно, ты захочешь сейчас посмотреть на меня, пока я переодеваюсь», но раз уж сигареты в приоритете, то… — 10:54, Чанёль Какая совершенно наглая ложь! Скидывай всё, что есть — 10:54, Бён Чанёль усмехается, выходя из лифта. Ты про фото или про одежду на мне? — 10:55, Чанёль Малыш… Я молод, но у меня сейчас будет инсульт Поторопись меня порадовать хоть чем-нибудь, прежде чем я буду вынужден в третий раз за час объяснять заново, что в ёбаном отчете не так — 10:55, Бён Войдя в комнату, он закрывает шторы, быстро сбрасывает с себя все вещи и достаёт из шкафа бёновскую рубашку. Установив телефон на тумбочке, он фотографирует себя, повернувшись спиной к камере. Сброшенные фотографии тут же оказываются просмотренными. Чан снимает рубашку и бросает себе на колени, выразительно фотографируя воротник, не забывая и самому попадать в кадр. Сомневаюсь, что это могло тебя порадовать, но… — 11:01, Чанёль Ты прав. Кроме стресса и возбуждения больше это ничего не вызывает — 11:01, Бён Самое то для начала дня Круто будет со стояком объяснять ошибки в отчёте! — 11:01, Чанёль Будь ты дома, я бы приехал прямо сейчас и довёл тебя до крика — 11:01, Бён Парень прикусывает губу, думая, успеет он подрочить или оставить всё на вечер. Учитывая, что времени до занятия осталось мало, явно придётся потерпеть… Знаешь, мои бёдра достаточно окрепли для того, чтобы ты мог их сжать На моём теле чертовски не хватает твоих рук — 11:02, Чанёль Видно, что сообщения просмотрены, но Бён ничего не отвечает. Ёль поднимается с места, чтобы собрать свои вещи и переодеться. Когда он обращает внимание на телефон, в чате висит фотография натянутых до предела брюк в районе паха. Это невозможно не заметить. «Ахуеть», — думает Чанёль, взяв телефон в руки. Ты не делаешь лучше, малыш — 11:05, Бён Ты тоже. И на самом деле до сих пор ахуеть как странно осознавать, что у тебя на меня встаёт — 11:06, Чанёль Подобные слова вызывают у меня ещё большую реакцию, Ёль Тебе повезло, что ты далеко, потому что если бы ты был дома, я бы реально приехал И обстоятельно, неторопливо доказал тебе насколько ты для меня привлекателен — 11:06, Бён Чтобы ты знал, я уже готов заскулить — 11:06, Чанёль Надумаешь — записывай голосовое сообщение, а я в туалет Пиздец, Ёль, ты снова вынуждаешь меня дрочить на работе — 11:06, Бён Снова? — 11:07, Чанёль Когда-то мне даже фото не были нужны, чтобы кончить из-за тебя Так что да, снова — 11:07, Бён Ахуеть — пишет Ёль, хотя уже заметно, что мужчина вышел из чата. Чанёль уверен, что чат снова откроют по очевидной нужде, но у него уж нет времени это мониторить. Он проверяет костюм, надевает вещи, закрывает сумку и обувается, едва не забыв взять с собой телефон. В раздевалку он приходит за пятнадцать минут до начала, так что переодевается он не торопясь. Так как шкафчик Джэ находится рядом, не удаётся избежать его присутствия.       — Слушай, по поводу той ситуации утром: он утром ко мне пришёл, мы не ночевали в одной комнате.       — Меня это не касается. Вообще не понимаю, зачем ты оправдываешься предо мной, — фыркает Чан, закрывая замок.       — Ты выглядел расстроенным и удивлённым, — пожимает плечами мужчина, — если что, твоё место рядом со мной всё ещё свободно. Это когда он был расстроен-то?! Чанёль удивлённо поднимает брови и тяжело выдыхает, отворачиваясь и уходя в сторону бассейна. Наверное, стоит перестать удивляться: у человека в голове тараканы, а тараканов вывести не то что из дома — из головы трудно. После занятия Чан быстро переодевается и уносит ноги раньше Джэ, чтобы не столкнуться с этим душевнобольным человеком. Уже в комнате, высушив волосы и переодевшись, Ёль проверяет чат с Бёном и садится за мозаику. До обеда остаётся полчаса, так что он расслабленно дожидается момента, когда можно будет встретиться с супругами. А при встрече сразу замечает, что Хэбом молчалив и даже чем-то обеспокоен в отличие от своей жены. Сэчжон сразу рассказывает, что после выезда из санатория придётся пройти обследования в больнице, чтобы сократить вероятность очередного приступа. Мужчину Пак понимает, поэтому не говорит слов успокоения, к тому же, Сэчжон и сама его успокоит, когда они вернутся в номер.       — А у тебя как?       — Всё хорошо, новые назначения, новый график, новая диета — буду набирать вес и усиленно заниматься, — делится Чан, — мне ещё две недели тут жить, так что буду пользоваться моментом.       — Это правильно, вот и мы тут пробыли немного и пойдём лечиться дальше.       — Мы и здесь должны были лечиться, но что-то мы не то лечили, — недовольно отмечает Хэбом.       — Ты прекратишь бурчать или нет? Мужчина поднимает на неё категоричный взгляд, и Сэ тут же просит принести ещё булочку. Тот подчиняется, словно ждал момента встать из-за стола.       — Ох уж эти мужчины, — вздыхает Сэчжон, — всё никак не может свыкнуться с мыслью, что прожитые вместе тридцать лет — это много. Мы давно выжали свой максимум и когда-то вынуждены будем расстаться. Чанёль охает:       — Собираетесь умирать?       — Ну, когда-то планирую это сделать, — смеется та. — Все мы взрослые люди и понимаем очевидные вещи, просто они тяжело даются таким, как Хэбом.       — Его беспокойство вполне оправдано: он наверняка не представляет себе жизнь без человека, с которым провёл кучу лет вместе.       — Самое время пробовать что-то новое, — пожимает плечами та.       — При всём уважении, он выглядит лет на шестьдесят, — шепчет Чан, — по-моему поздно что-то менять.       — Ты что! Ему шестьдесят шесть — у него вся жизнь впереди!       — Вы сейчас серьёзно? — удивляется Пак. — По-моему, это конец.       — Мне шестьдесят лет, Чанёль, и я могу сказать, что после выхода на пенсию жизнь только началась. У Хэбома лишние переживания, я не собираюсь расставаться с ним так рано несмотря на то, что старость мы всё-таки вместе встретили, как и обещали друг другу.       — Грустно это, — признаётся Чан. С приходом Хэбома приходится тему закрыть. Мужчина всё ещё хмур и молчалив, но послушно ведет их двоих на улицу. У Чанёля терапия начнётся через полчаса, так что он спокойно идёт смотреть на «гимнастов». Сэчжон садится на лавку и по-доброму хихикает с разных поз, пока её муж читает книгу рядом. Ёль тихо переговаривает с ней, пока женщина вдруг не берет его за руку и поднимается с места.       — Мы пройдёмся недалеко, а ты отдыхай, дорогой. Хэбом кивает, даже не подняв головы, так что Чан послушно поднимается с места и неспешно идёт в сторону дорожки. Парень специально сгибает локоть, позволяя Сэ взяться за его руку для опоры. Ходьба катастрофически медленная, у Ёля даже ногу сводит от мелких шагов.       — Вы вчера так и не рассказали до конца свою историю, — напоминает он, однако женщина отмахивается.       — Да там уже и нечего рассказывать. Думаю, это раньше я могла говорить об этом часами, но сейчас на это просто не находится сил. Я это поняла после сеанса у психолога. Мне совершенно не хотелось ей ничего рассказывать, хотя было что рассказать. В какой-то момент мы вернулись к себе в комнату и поняли, что пережили это и сумели отпустить.       — Понимаю. Вчера на занятии все делились своими историями, а мне даже рассказать о своей травме нечего. Это просто случилось, схватило меня за всё живое и уже отпустило, а психолог всё равно настояла на рассказе.       — И как ощущения?       — Как будто пришлось вернуться на четыре месяца назад, — вздохнул Чан. — Никакого настроения, одно опустошение. В то время я был очень расстроен случившимся и много переживал… Я ведь даже ехать сюда не хотел — родные настояли. И хотя я помню, что ужасно не хотел ехать и ругался, сейчас я не жалею об этом.       — Родные — это семья?       — Да, — ответил парень, тут же поправляясь: — не родители, в смысле. Сейчас у меня своя семья: любимый человек и, думаю, сюда можно причислить и сестру с ребенком с его стороны, а ещё моя сестра. Это всё они.       — Что будешь делать с мамой? Чанёль тяжело вздохнул, обводя территорию вокруг себя.       — Не знаю. Каждый день об этом думаю, а решить никак не могу. Вроде бы обида не такая страшная, можно было бы переступить через себя, а сил написать или позвонить совсем нет. Только текст напишу — а отправить не могу. Как представлю, что она начнёт проявлять ненужную заботу и нагонять то, что упустила — прямо дурно становится. Я говорю себе, что больше не нуждаюсь в ней так, как раньше, что научился быть самостоятельным, но понимаю, что это не совсем так. Сэчжон позволила ему задуматься об этом снова и только потом, когда они завернули обратно к лавочке, ответила:       — Понимаю, что это трудно, но время неумолимо. Сегодня мать есть — завтра её нет. Думаю, нужно переступить через всё и написать ей, иначе потом ты будешь жалеть о том, что не сделал. Если бы ты был категорично настроен, то тебя бы муки совести не касались, но раз ты мучаешься, то стоит сделать шаг вперед.       — А вдруг она попытается стать мне матерью снова?       — Она и есть твоя мать, — засмеялась Сэчжон, — и конечно она будет пытаться догнать то, что упустила, но если ты не будешь готов, то лучше скажи сразу. Это мучает и её тоже: она захочет как лучше и будет пытаться, а ты сразу скажи, что ничего не хочешь и просто ищешь примирения с ней. Она должна понять, что некоторые вещи не стоит поднимать со дна. Что-то нужно просто отпустить и двигаться дальше, иначе так в прошлом можно застрять навсегда.       — Звучит супер-легко, — хмыкнул Чан, — но на деле…       — На деле надо разговаривать. И желательно говорить чётко и по сути, а не засовывать язык туда, куда не следует. Раз уж вы оба хотите сделать как лучше, чтобы отпустить и забыть, то надо очертить границы.       — Я боюсь, что после первого звонка она начнёт постоянно мне названивать. Женщина закатила глаза, отпуская его руку — почти пришли к лавочке.       — Тогда скажи ей: я позвоню тебе в следующий раз сам. Как думаешь, это избавит тебя от страха? По крайней мере она будет знать, что ты позвонишь снова и будет ждать. Это лучше, чем ничего. Чанёль соглашается, но… ладно, когда-то он сможет перебороть себя. На часах без десяти два, когда он двигается в сторону здания. Интерференцтерапия проходит как обычно, это уже четвёртый сеанс из десяти. Ёль всё ещё не понимает, чем ему это помогает, но помогает ведь! В комнату он возвращается в приподнятом настроении. До ужина ещё четыре часа, так что он заваливается за мозаику, а ещё через несколько часов думает, почему это он не может договориться с тренером плавания о дополнительных занятиях и идёт на проверку. Женщина встречается ему в проходе между раздевалками и соглашается не сразу, но Чанёль сегодня проявляет удивительную настойчивость, и ему позволяют теперь плавать каждый день. Сорок минут, это уже что-то! Так что Ёль возвращается за костюмом, переодевается и занимает крайнюю дорожку, пытаясь вспомнить, что такое выносливость. После внепланового занятия тело напряженное, уставшее. Уже переодевшись, парень решает, что стоит набрать ванную, иначе он так и останется с окаменевшими плечами, а сегодня он хочет быть достаточно гибким. Скоро освободишься? — 17:37, Чанёль Да. Нет желания застревать здесь дольше нужного. Сейчас парюсь с помощницей, никаких сил. Заеду в магазин и сразу домой Как настроение? — 17:40, Бён Зависит от того, какое у тебя — 17:41, Чанёль Очень интересно Малыш хочет мне что-нибудь предложить? — 17:41, Бён Очень хочу Позвоню Вам после семи, господин Бён — 17:41, Чанёль Мужчина не отвечает сразу, поэтому Ёль отступает. Видимо, пришлось отвлечься на свою помощницу. Парень поднимается в свою комнату, оставляет там сумку и идёт на ужин, случайно входя в лифт за Джэджуном. К сожалению, выходить уже поздно, но кроме настойчивого взгляда со стороны мужчины ничего не следует, ни одного слова. Пак не знает, каких богов благодарить за чужое молчание. За ужином Сэчжон признает, что путёвка заканчивается в среду, так что после завтрака они больше не увидятся. Чанёль грусти не испытывает, ему есть, чем заняться на этой неделе, но всё-таки ощущает некоторое переживание по поводу женщины. Всё-таки, ей не просто так стало плохо… На предложение прогуляться парень отказывается, но уточняет, что завтра они и так встретятся на коллективном психоанализе. Правда, все втроём недоумевают по поводу тематики сходки: всё-таки они уже обсудили все вопросы, что ещё можно разжевывать?.. Добравшись до комнаты, первым делом набирает ванну, потому что через полчаса наступит семь, и ему не хочется отстрочивать задуманное. Тело как заведенное, до сих пор напряжено или это сознание предвкушает приятный вечер… Примерно в это же время он понимает, что мужчина так и не ответил, но оказывается, что ответил, пусть и спустя пятнадцать минут. Отвлёкся на её отчет, а телефон не заблокировал Только бумажки опускаю, а она вся красная сидит Как думаешь, почему люди считают необходимым совать свой нос в чужие дела? — 17:56, Бён Ёль отправляет стикер чертёнка и снова усмехается. Во-первых, ты ей нравишься Во-вторых, возможно ты уже ей не нравишься В-третьих, теперь она знает, что у тебя есть малыш и планы на вечер — 18:32, Чанёль Вода набирается довольно горячей. Ёль прикручивает кран и откладывает телефон на столик, принимаясь рассматривать всякие баночки. Озадаченно рассмотрев каждый флакон, он пожимает плечами и выбирает с пионами. Прежде чем залезть в ванну, парень замыкает дверь в комнату, плотно зашторивает окна, включает затемненный свет, отбрасывает одеяло в сторону и только потом идёт в ванную комнату, наплевав на одежду. На кой чёрт она нужна? Сегодняшний вечер не предполагает дресс-код. Когда приходят сообщения, приходится вытирать ладони о полотенце и поворачиваться боком, потому что зная себя, он с легкостью утопит телефон в ванной. Не думаю, что её взгляды как-то поменялись: глаза всё такие же влюблённые Не знал, как выгнать из кабинета… Кстати, я не говорил, что перебрался в новый кабинет? — 18:40, Бён Что же, ей не повезло: ты уже занят мной — 18:40, Чанёль Мужчина тут же отвечает, хотя Ёль не дописал. Зато повезло мне — 18:40, Бён Это само собой И нет, ты не говорил мне о новом кабинете. Это кабинет того старого индюка? — 18:40, Чанёль Да. Там намного больше места, чем в моём. Есть где разгуляться Больше света, куча шкафов, стулья, широкий рабочий стол и диван Понятия не имею зачем ему нужен был диван, если работы при его должности столько, что в этом кабинете его практически никогда не было — 18:41, Бён Я бы нашёл всему этому применение… — 18:41, Чанёль Чёрт, я обязан это как-то прокомментировать, но моя позиция остаётся той же — 18:41, Бён Не будь такой скучной задницей, Бэк С учётом твоей репутации, к тебе только по договорённости и будут приходить, и только после десятого стука входить в кабинет Просто представь меня на том столе и всё решится само по себе — 18:41, Чанёль Малыш, не нагнетай раньше времени Я недавно приехал домой и ещё не успел раздеться, чтобы представлять тебя на столе — 18:41, Бён Я в ванной Это так К слову — 18:41, Чанёль Позволь мне выпить кофе, прежде чем я вытрахаю из тебя душу — 18:41, Бён У тебя есть время Я позвоню — 18:41, Чанёль Жду — 18:41, Бён Парень откладывает телефон на столик и приспускается вниз, топя горящую голову в воде. Тело ни на мгновение не расслабилось, а только больше напряглось, обожженное предвкушением. Внизу живота уже приятно теплело и хотелось продлить это ощущение, но нужно было позаботиться о себе, так что пришлось выныривать и наскоро готовиться к звонку. То ли полотенце ни черта не вытирает, то ли он так спешит, что тело всё равно остаётся влажным, но выйдя из ванной комнаты его обдаёт прохладным воздухом и тело покрывается гусиной кожей. Отбросив полотенце с бедер на стул, Ёль заваливается на кровать и нашаривает наушники около подушки, тут же звоня Бёну и втыкая провод в телефон.       — Успел выпить свой кофе? — вместо приветствия интересуется парень, доставая из тумбочки смазку.       — Нет, допиваю, но я предполагаю, что кое-кто намного горячее кофе, — хрипло усмехается Бён.       — О-о нет, мне чертовски холодно. Я вышел из ванной голышом, смена температур не способствует… Мужчина совершенно внезапно его перебивает:       — Голышом, — констатирует Бён. — Чёрт, малыш, ты наверняка весь такой напряженный. Хочется тебя расслабить.       — Давай попробуем это сделать? — улыбается Ёль, отодвигая телефон немного в сторону. — Как ты хочешь, чтобы я это сделал? Слышится довольный тихий стон, и парень улыбается, растирая смазку между пальцами.       — На колени, солнышко, — звучит низкий голос, и Ёль уже стонет сквозь сомкнутые губы. — Только хотел спросить, не против ли ты постоять сегодня на коленях, но слышу, что ты не против. Упёршись локтем в постель, парень становится в нужную позу и заводит руку назад, касаясь влажными пальцами сфинктера.       — Что угодно, господин Бён, — выдыхает Пак, тут же получая нужную реакцию на обращение. Он вставляет палец внутрь и охает, добавляя, что слишком поспешил.       — Тише, малыш, не всё сразу, — протянул мужчина. — Один за другим до четырёх, а потом посмотрим.       — Но это много, — возражает Чанёль, аккуратно вставляя в себя палец. Мужчина так не считает:       — Этого мало, солнце, мой член толще четырёх пальцев. Чанёль громко стонет, осознавая, что градус разговора повышается с каждой секундой. Это не сравнить с тем, что было в прошлый раз. В этот раз Бён способен довести его до разрядки прямо так, тоном и словами.       — Я бы так хотел, чтобы всё это сделал ты, — хнычет Ёль, тут же добавляя второй палец и охая от заполненности.       — Придёт время и я доберусь до тебя во всех смыслах. А сейчас расскажи мне, как ты себя чувствуешь?       — Одиноко, — пожаловался Чан, на периферии сознания удивляясь тому, как подстроился его голос под ситуацию. Он никогда не использует такие интонации, а тут…       — Ну-у, — ободряюще протягивает мужчина, — ты не один, малыш. Давай же, расскажи мне обо всём. Ёль низко опускает голову и закрывает глаза, шумно дыша. Внутри всё скрутилось в спираль и ужасно хочется распустить тугой узел в животе, но это наступит ещё не скоро — мужчина не позволит. Приходится сжимать свободную руку в кулак и понемногу проталкивать пальцы внутрь.       — Я… такой тугой и горячий внутри, — делится Чанёль, постанывая между словами. — Мне так жарко… И я готов кончить хоть сейчас.       — О-о нет, дорогой, ты не должен заканчивать так рано. Твои пальчики не должны касаться простаты, слышишь?       — П-почему?       — Потому что я так хочу, — и Ёль ловит такую волну возбуждения, что приходится резко вытащить пальцы. — Ну же, малыш, не молчи. Парень обхватывает ягодицу ладонью и с силой сжимает пальцы, наверняка оставляя красный след на коже. Всхлипывает, потому что слова не формируются в голове. Что ему говорить, если он так быстро дошёл до предела? Жутко хочется продолжить игру и в то же время кончить.       — Я такой раскрытый для тебя, — шепчет Чан, снова сжимая пальцы на ягодице, — я вытащил пальцы, потому что настолько возбуждён, что едва смог остановиться, — он слышит чужое одобрительное «Молодец, малыш», но едва ли обращает на него внимание, гулко сглатывая слюну и проталкивая в себя два пальца. — Я вставил их снова, и я не могу перестать представлять вместо них твои. Это какое-то сумасшествие…       — Тш-ш, — успокаивающе протягивает мужчина, — ты умница, малыш. Давай растянем тебя лучше? Вставь ещё один пальчик.       — Ах, чёрт! — скулит Ёль, попытавшись последовать указанию. — Нет, я слишком тугой для этого. Мне нужно ещё немного времени, чтобы вставить все три.       — Конечно, дорогой. Столько, сколько тебе потребуется. Внутри всё горело. Сколько там прошло? Пара минут? Пять? Семь? Чанёль уверен, что его лицо и шея покраснели и явно не из-за позы. Мало того, что тело подводит, возбуждение давит, разговоры дразнят сознание, так ещё и бёновские стоны с этим сумасшедшим низким хриплым голосом… Боже! Пальцы проходят внутрь безболезненно. Ёль чувствует, как мышцы обхватывают его и несдержанно стонет, представляя на их месте чужой член. Свой уже прижимается к животу и капает естественной смазкой прямо на постель. Ох, чёрт, сейчас не до этого, потом разберётся!       — Господин Бён, — стонет Ёль, выгибаясь, случайно задев простату. Мужчина сдавленно стонет вслед:       — Что такое, малыш? Парень всхлипывает, просовывая третий палец и тут же охает, чувствуя, как запечатал пальцами вход. Стенки плотно сжимают пальцы, но несмотря на это хочется больше растянутости, хочется больше, больше, больше!       — Господин Бён…       — Я тебя слышу, маленький, скажи мне, что такое? Член уже пульсирует — Паку много не надо. Его изначально вело от бёновского тона, а тут столько всего, что начинает кружиться голова. Или это он слишком часто дышит?..       — Я могу прикоснуться к себе? Мне нужно… ах… нет, так я точно кончу, — хнычет Ёль, зажмуриваясь.       — Чёрт, малыш, хочу быть рядом с тобой и видеть, как ты мечешься, не зная, что выбрать. Пак только и может, что простонать. Плечо затекает, так что приходится перевести вес с локтя на всю руку, вытягивая её вперед. Он практически ложится грудью на постель, поворачивая голову вбок к телефону. Прохладная ткань на секунду обжигает разгоряченное лицо, но тут же нагревается от повышенной температуры тела.       — Потерпи ещё немного, малыш. Чанёль может потерпеть?       — Д-да, — невнятно соглашается Пак, продолжая растягивать себя пальцами. — Добавить четвёртый? Мужчина низко стонет, тут же зашипев.       — А Чанёль сможет принять его?       — Я постараюсь, господин Бён.       — Давай, малыш, и попробуй согнуть пальчики.       — С-согнуть? — хмурится Ёль, медленно проталкивая четвёртый палец.       — Давай, малыш, я жду.       — Ждёшь чего? Мужчина не отвечает. Чанёль постанывает, жмурясь от удовольствия. Ему ужасно нравится то, как тело принимает пальцы. Это какое-то безумие. Приходится обновить смазку и попробовать снова, и Ёль дышит так возбуждающе, что Бён не может это не прокомментировать, вынуждая парня засмущаться ещё больше. Пальцы у основания слишком толстые, чтобы просунуть их полностью. Чанёль едва не скулит, прикрывая глаза, и тут же вскрикивает, когда неаккуратно резко попадает по простате.       — А вот и она, — довольно протянул Бён. Его голос был таким возбуждённым, таким необычно низким…       — Бэк, — хныкает Чанёль, — пожалуйста, можно я уже…       — Хочешь прикоснуться к себе?       — Если я это сделаю, то сразу кончу. Я реально горю! Невыносимо проходить через это без тебя.       — Ох, малыш, если бы я мог оказаться рядом… Блять, я доведу тебя до крика, когда приеду. Чанёль зажмуривается до всполохов и хныкая, представив, как мужчина мог бы его довести до крика.       — Я просто хочу твой член внутри себя, — шепчет парень.       — Не раньше окончания путёвки. Пак недовольно стонет, вытягивая все пальцы и вставляя только два.       — Ты не можешь торговаться со мной сейчас! — возмущённо протягивает он.       — О-о, детка, я же многозадачный, не забывай. От обращения бросает в жар, хотя ранее он был очень смущен, услышав это, и попросил его так не называть. Невнятно всхлипнув, Чан всё-таки опускает руку вниз, к члену. Он сразу обхватывает его у основания, чтобы не позволить себе закончить раньше Бёна. Хотя судя по участившемуся тяжелому дыханию, мужчина готов закончить как и он прямо сейчас.       — Мне уже нужно, Бэк!       — Давай, — позволяет Бён. — Сделай это вместе со мной, малыш. Чанёль ослабляет хватку, начиная водить по органу рукой, пока пальцы настойчиво поглаживают набухшую простату. Долго не продерживается, едва успевая предупредить мужчину громким «Я сейчас… Сейчас!». Оргазм накрывает как волной, заставляя и вскрикнуть и хватать ртом воздух. Ему настолько хорошо, что даже плохо. Всё ещё тихо хныкая, он опускается всем телом на постель и стонет от того, как расслабляется напряженная спина и бёдра. Безумие — насколько каменными были его мышцы. Чанёль ничего не говорит, всё ещё не находя в себе силы вымолвить хоть слово вместо сладких едва слышимых звуков.       — Ёль, всё хорошо?       — Я с..час умру, — невнятно произносит парень, закрывая глаза и облегченно выдыхая, когда наконец-то ощущает, как с тела начинают спадать все ощущения.       — Ты так хорошо стараешься.       — Для тебя, — добавляет Чан, попробовав немного сдвинуться с места. — Надеюсь, тебе понравилось? — смущенно вопросил он, ощутив, как щёки обдало теплом. Мужчина хмыкнул.       — Я обкончал свой костюм — как думаешь, это достаточный ответ на твой вопрос? — усмехнулся он. — Ты был великолепен, малыш. Это уже четвёртый раз, когда ты срываешь мне крышу и побуждаешь к тому, чтобы я сел за руль и наплевав на всё приехал к тебе.       — Четвёртый? — хмурится Ёль. — А, ты про душ…       — Видеть тебя голым вдали от меня — пытка. Не переживай, солнце, это было ослепительно.       — Мои щёки сейчас сгорят, — пожаловался Чанёль, поворачиваясь на бок и неприятно морщась от того, что размазал собой сперму по постели. — Я не уследил и кончил на постель, — оглашает он, — есть идеи, что мне с этим делать? Мужчина усмехается:       — Поменять постельное?       — А оно здесь есть? — удивляется Ёль.       — Должно быть, — смеется мужчина. — Чёрт, малыш, как ты там без меня справляешься?       — Да только пальцами и балуюсь, — бурчит Чан, приподнимаясь с кровати.       — Вообще-то я о быте.       — Оу, — протягивает Ёль, — а я нет. Мужчина просит его подниматься и приводить кровать в порядок, иначе он так и заснёт в бардаке. Чанёль цокает для вида, но и сам понимает, что было бы неплохо заново принять душ. Тело расслаблено, сознание по-хорошему опустошено и больше нет лишних давящих эмоций — обалденно… Сев на постели, Чанёль отключает наушники и приставляет телефон к уху.       — Знаешь, думаю, я люблю тебя, — говорит он, мягко улыбнувшись.       — Знаешь, думаю, я тебя тоже, — серьёзно говорит мужчина, следом же усмехаясь. — И тут мы должны поцеловаться, но так как возможности нет, я просто пришлю тебе стикер в диалог. Пак смеется:       — О, да ты романтик!       — С большой буквы, дорогой. И даже на расстоянии — как же хорошо рядом с ним! Как хорошо…