Дипломник

Чанёль задушенно вдыхает, запрокидывая голову и тут же опуская. Ладонь упирается в стену, помогая хоть как-то удержать вес на коленях. Касания губ словно клеймят кожу на шее и плече, а ритмичные сильные толчки запрещают парню закрывать рот. Стоны вырываются из него на разный манер, и безмолвие Бёна сзади зажигает огонь внутри живота. Чужая ладонь поддерживает его за бок, пока бёдра ударяются об его ягодицы. Чан скулит от того, с какой мощью мужчина двигается в нём.       — Давай, детка, прогнись, — низко протягивает мужчина, подталкивая его ближе к изголовью кровати, — дай мне рассмотреть тебя лучше, дорогой. Парень всхлипывает и прогибается, упираясь локтем в постель. Бён проводит твёрдой ладонью от поясницы к шее и вжимает его в постель, вдруг врываясь в него с такой силой, что не удаётся сдержать вскрик. Чанёль царапает обои ногтями, сжимая пальцы в кулак, в итоге опуская руку на кровать. От загнанного дыхания во рту очень сухо, но слюна продолжает течь едва не по губам. Парень двигается под стать толчкам, чувствуя, что мужчина переставляет колено и подталкивает его ещё ближе к стене.       — Ты такой тугой, малыш, — хрипло произносит Бён, и Ёль скулит. — И такой громкий сегодня… что же скажут соседи, а, малыш? — Чанёль охает от очередного сильного толчка и зажмуривается. — Чёрт, хочу увидеть тебя. Давай-ка поможем тебе повернуться, что скажешь? Если бы Чанёль мог говорить, он бы конечно ответил, но сейчас слова не вяжутся в голове. Всё внимание сконцентрировано на ощущениях чужих рук, движениях бёдрами и ноющем желании кончить. Бёну не нужно его согласие — он опускает его на постель сам и сам же раздвигает покорные колени, подстраиваясь ближе.       — О, детка, ты весь горишь. Ты бы себя видел, малыш, — одобрительно протягивает Бён, приставив член к сфинктеру, и медленно входит. Чанёль непроизвольно хмурит брови и прикрывает глаза. Щёки горят от всего, и хочется ещё больше, ещё, ещё! — Это выражение лица… Ну-ка, позволь мне рассмотреть тебя ближе. Мужчина входит до конца и замирает внутри него, склоняясь к нему. Чан ощущает, как прогибается постель рядом с головой, когда мужчина упирается в неё ладонью. Лицо обжигает жаром при виде чёрных горящих удовольствием глаз и приподнятом уголке губ. Ухмылка становится больше, когда он замечает, что Чану неловко от зрительного контакта.       — Прекрати, — просит он, ухватившись пальцами за чужой бицепс.       — Прекратить? — переспрашивает Бён, хватая его за подбородок и вынуждая смотреть на себя. — Ты — сплошное удовольствие, малыш. Я не могу перестать смотреть на тебя, — мужчина усмехается. — К тому же, разве я не обещал тебе кое-что? Чан облизывает нижнюю губу и мотает головой в сторону, пытаясь вырваться из хватки. Чужие пальцы оказываются крепче.       — Глупости. Я не буду кричать.       — Правда? — протягивает Бён, медленно спуская ладонь от подбородка на шею, затем на ключицы и вдруг крепко хватает за левое плечо. — Хочешь сказать что-нибудь ещё, прежде чем я выполню обещание?       — Я не буду кричать, — упрямо повторяет Чан, нетерпеливо двинув бёдрами. — Давай уже. Убрав руку с постели, мужчина хватает его правую ногу под коленом и закидывает на плечо, тут же начиная двигаться. Пак охает от резкости и зажмуривается от удовольствия, упрямо смыкая губы. Пальцам не за что хвататься, срочно нужна опора, и Ёль хватается за чужую руку, которая направляет его за плечо к пронизывающему члену. Бён двигается, не забывая об аккуратности, но в то же время поджигая нервы резкостью и точностью. Бёдра кроме удовольствия уже ничего не передают, эта гремучая смесь воспламеняется в паху с новой силой и пальцы тянутся к члену.       — Мы так не договаривались, малыш, — цокает мужчина, схватив его ладошку. — Придётся подождать или осчастливить соседей своим голосом, что выберешь? — Чан мычит, пытаясь лягнуть мужчину коленом в бок. Бён издевательски пытается выбить из него хоть слово, в то время как Пак знает: откроет рот и уже не сможет закрыть. — Ну, что же выберет мой малыш? Парень всхлипывает, прикусывая губу, и мужчина резко сгибает его, наклоняясь непозволительно близко. Чанёль вскрикивает от прошившего удовольствия и ошарашено уставившись на Бёна. На фоне начинает играть мелодия, но никто не обращает на неё внимания.       — Мы ведь оба хотим тебя услышать, Чанёлли, зачем оттягивать неизбежное? — шепчет Бён, опуская его колено и подстраиваясь ближе. — Отпусти себя, малыш. Это всего лишь секс, ты не должен себя сдерживать… Губы касаются щеки и опускаются касаниями ниже к шее, затем к ключицам. Член входит слишком медленно по сравнению с тем ритмом, который был установлен изначально. Чанёль измученно хныкает, пытаясь опустить ладонь к паху, но Бён даже не видя этого умудряется перехватить запястье и вжать в постель.       — Ты сегодня такой непокорный, — цокает Бён, на мгновение оторвавшись от кожи, — давай поможем тебе? Чанёлли хочет…       — Да, да, да, — торопливо шепчет парень, пытаясь поддаться бёдрами вперед. — Давай же, Бэк. Пожалуйста, мне так нужно кончить. Мужчина продолжает двигаться медленно, заблокировав его со всех сторон нависшим телом. И даже играющая мелодия звонка не заглушает его наигранное задумчивое мычание, после которого он говорит:       — Что-то я не вижу, чтобы тебе хотелось закончить. И не слышу тоже, — хмыкает Бён, подняв на него выразительный взгляд. Чанёль возмущённо надувает щёки и отворачивает голову к окну.       — Дело не во мне, а в тебе — это ты слишком плох, — выдает он, даже не подумав. Однако в мгновение облепивший его испуг сползает вместе с чужим смешком.       — Хочешь, чтобы я потратил ещё несколько минут, чтобы доказать тебе обратное? — оскаливается мужчина, отклоняясь. — Я могу… Парень не успевает даже покачать головой, как Бён подгадывает момент и срывается на бешеный темп. Чанёль несдержанно вскрикивает, зажмуриваясь, а потом уже не может остановиться. «Так и знал!» — обиженно проносится в голове. Музыка бьёт по сознанию, отвлекая, но картинка такая увлекающая… Спина выгибается, и мужчина очерчивает бок ладонью, возбуждённо на его глядя.       — Пожалуйста… пожалуйста, — просит Ёль, утыкаясь затылком в постель, но Бён лишь хмыкает, перенося вес на захваченное в плен запястье. Пальцы сжимаются в кулак, напряжение поднимается во всем теле. Чанёль каменеет, предчувствуя подступивший к краю оргазм, и кончает под чужое «Ты такой красивый, Ёль». Дымка удовольствия развевается перед глазами, оставляя после себя только черноту и ощущение неудовлетворенности. Член упирается в трусы, и парень перекатывается на живот, ёрзая бёдрами по постели. Глухо простонав, Чан приоткрывает один глаз и находит орущий телефон, открывая будильник. Время — почти восемь, нужно срочно подниматься, но это глупое ощущение после сна и стоящий член… Парень открывает чат с мужчиной и нажимает на клавишу записи.       — Блять, Бэкхён, — вздыхает Чанёль, — ты даже во сне мне покоя не даёшь. Ну почему ты такой ненасытный, а? Поджав губы, Ёль переворачивается на спину и откидывает одеяло, оттягивая бельё вниз. Внизу живота ощущение подступающего удовольствия, и парень пытается его оттянуть, обхватывая член пальцами. Зажав кнопку для записи голосовых сообщений, он кладёт телефон на грудь и тихо шипит, медленно надрачивая. За эти несколько дней Бёну уже, кажется, всё равно, где заниматься самоудовлетворением. Скоро привыкнет, так что ничего страшного в провокации не будет. Да и мужчина никогда не слушает его голосовые без наушников — сам в этом вчера признался. Наслаждение пробивается к нему всполохами. Чанёль вынуждает себя быть громче, потому что обычно дрочит в тишине, но он ведь не только для себя старается, верно?.. Пока он вынуждает мужчину выходить за пределы рамок на работе, сам Бён неосознанно заставляет парня подстраиваться под свои хотелки — оттягивать конец стало в привычку и у Ёля. Так что долгие несколько минут, наполненные стонами и тяжелым дыханием, должны стать Бёну хорошим подспорьем в проживании тяжелого рабочего дня. Прикрепив эмодзи наушников, он нажимает на кнопку отправки и откладывает телефон в сторону. В голове абсолютная каша из кучи мыслей и смешанных чувств. Во-первых, сегодня среда, практически прошла половина недели и ждать осталось недолго. Во-вторых, он заебался ждать. Нетерпение жжёт его так, что он уже второй день подряд развлекает Бёна как только может, потому что (как ему кажется) мужчине ждать встречи ещё труднее. В-третьих, он не собирается останавливаться и чувствует, что сейчас, пока между ними есть расстояние, он немного раскрепостился. И разумеется, он понимает, что с приездом мужчины всё вернётся на круги своя, потому что при непосредственном контакте он ужасно теряется и боится, что Бён почует наигранную уверенность и подколет его. В-четвёртых, после таких дней ожидания и поджигания постоянного возбуждения, они точно задрочатся до потери пульса. По крайней мере сам Ёль готов умолять о близости. Хочется. В-пятых, это не первый раз, когда сознание подкидывает ему желаемые сны с ощущениями, прошлой ночью было тоже самое. Если до субботы это превратится в стабильность, он сдохнет от неудовлетворения. Внутри всё равно какой-то осадок, потому что объект возбуждения далеко, а кончать в одиночку как-то… ну, удовольствие через мгновение отхлынуло, а в душе-то ничего не осталось. Чанёль отключает ещё один будильник и приподнимается на локтях, пытаясь дотянуться до салфеток. На душ остаётся примерно сорок минут, так что он вытирается и поднимается с постели. Конечно, было бы неплохо немного прибраться в комнате, потому что некоторые вещи он бросил там, где не стоит, да и вообще визуально некомфортно. Он не приучен реагировать на это вовремя, а внутренняя чуйка откликается на бардак всегда в нужный момент. До завтрака остаётся пятнадцать минут, когда телефон оповещает о пришедшем сообщении. Чанёль подпрыгивает к тумбочке, пытаясь параллельно надеть носок на ногу, но увы, едва не падает. Шторка верхней панели буквально орёт «Фотография», «Фотография», «Фотография», и интерес разжигает его, усаживая на кровать. На первом фото видно какой-то кабинет, большой стол и всех бёновских коллег с кафедры. От второй фотографии Чан давится смешком вперемешку со смущением и кольнувшим в воображение возбуждением, потому что мужчина сфотографировал свои раздвинутые ноги и сильно натянутые в паху брюки. Судя по позе, мужчина сидит вальяжно, расслабленно, раскрепощенно, и это так сексуально… На третьем фото тоже пах, но уже с рукой, которая с силой сжимает мышцы около члена. Чанёль думает «ахуеть», а сам отправляет случайный набор букв, потому что потерял дар речи. Ты не можешь слушать мои голосовые на заседании! — 08:46, Чанёль Это мой кабинет, это я созвал заседание кафедры Я их начальник и я имею право слушать твои стоны вместо доклада об учебной нагрузке — 08:46, Бён Чанёль стонет сквозь сомкнутые губы, потому что «а зачем ты напоминаешь о своём положении на кафедре, Бён Бэкхён?!». Секс. Просто секс. Бён продолжает дистанционно иметь его мозг. Чтобы ты знал, я только что простонал — 08:46, Чанёль Спасибо за уточнение, малыш, у меня из-за этого дёрнулся член — 08:46, Бён Спасибо за уточнение, господин Бён, продолжайте наслаждаться моим голосом дальше — 08:47, Чанёль Порадуешь меня ещё чем-нибудь? День длинный… — 08:47, Бён Чёрт, Бэк, у меня уже все сны связаны с сексом и я не перестаю думать об этом Так и с ума сойти можно — 08:47, Чанёль Я приеду и решу твою маленькую проблему, малыш. Решить её — моя работа. Я не позволю этому зайти слишком далеко — 08:47, Бён Но это уже зашло! Я же говорю, что постоянно думаю об этом и эти сны, где ты берешь меня как тебе вздумается — 08:47, Чанёль. Парень тут же добавляет плачущий стикер. Тц… твоя маленькая дырочка отвлекает тебя, милый? Совсем скоро я позабочусь об этом, тебе нужно потерпеть совсем немного — 08:48, Бён Чанёль непроизвольно стонет, тут же смущенно захлопывая рот. Так, его сейчас разорвёт на куски! Чёрт возьми, почему это настолько горячо ощущается? Парень накрывает лоб ладонью, выбирая между «приезжай и трахни меня наконец» и «пожалуйста, ты можешь записать эти строки мне в голосовом сообщении?». Ты ведь понимаешь, какое влияние оказываешь на меня, когда пишешь такие слова? — 08:49, Чанёль Разумеется, дорогой. Насколько сильно горят твои щёки? — 08:49, Бён К чёрту щёки. У меня горит член — 08:49, Чанёль Мы не делаем лучше — 08:49, Бён Парень тут же пишет «Нисколько», потому что в паху уже ноет и это похоже на подростковый период, когда дрочить приходилось чаще, чем включать пустую голову. У него завтрак через десять минут, и он пытается выбрать между едой и удовольствием — выбор очевиден, по-моему. Ты будешь обязан сделать с этим что-нибудь Это переходит все границы Я просто хочу заняться с тобой сексом — 08:50, Чанёль Сообщение просмотрено, но мужчина ничего не отвечает. Ёль-то понимает, что глупо просить о таком с учётом того, что Бён упёртый принципиальный баран, но всё-таки… Я посмотрю на твоё поведение — 08:52, Бён Чан стонет сквозь сомкнутые губы, потому что он собирается себя очень плохо вести. Максимум провокаций, максимум откровенности, потому что он скучал, устал и хочет близости. Может, это какая-то игра… а, стоп. У него же кинк на просьбы! Я буду очень хорошо просить Вас, господин Бён — 08:53, Чанёль Не спеши, малыш, для начала я избавлю тебя от твоей маленькой проблемы, а потом мы поговорим о большем — 08:53, Бён Просто напоминаю, что терпение никогда не было моей сильной стороной — 08:53, Чанёль Если захочешь, я научу — 08:53, Бён Итак, сейчас девять утра, и он готов идти снова дрочить в ванную. Просто прекрасно… Ёль выходит из диалога, потому что мужчина тоже вышел, и закрывает глаза. Что он должен понять из всего произошедшего? Лишь одно: давить на Бёна надо, если, конечно, он первый на него не надавит, когда приедет сюда. Пак заставляет себя выбросить мысли из головы, быстро обуться и выйти из номера. Сегодня день отъезда его знакомых, так что стоит сосредоточиться именно на этом. Не желая ждать следующий, Чан буквально летит к этому лифту и заскакивает в него, даже не взглянув, кто находится внутри. Зря. Лучше бы пошёл по лестнице. Уже взглянув на лицо Джэ, Чан знает, что сейчас начнётся очередной высер о…       — Я тут подумал, может, ты вебкамом занимаешься? Иначе как можно объяснить участившиеся представления по вечерам? … всё том же. Ёль лишь закатывает глаза, отворачивая голову.       — Послушай, я буду хорошо платить, если ты будешь приходить и устранять последствия своего… заработка. Наверное, это должно было произвести определённое впечатление, но Чанёль лишь давится смешком. Повернувшись к мужчине, он с неприятным выражением лица говорит лишь одно:       — Какая мерзость.       — Если ты реально этим занимаешься, то чем я хуже твоих, мм… заказчиков?       — Твой крошечный мозг ничего лучше оскорблений не смог придумать? — хмыкает Ёль. — Если я не даю тебе спать, а твоя рука отваливается от мастурбации, то просто съезжай оттуда к чёртовой матери, — протягивает он, прежде чем выйти из кабины.       — Боишься, что не сможешь удовлетворить мои потребности? — говорит Джэ, догоняя его в коридоре.       — Боюсь, что убью тебя нахуй, если ты от меня не отвалишь.       — Что-то ты только угрожаешь, а до дела не доходишь. Чанёль резко останавливается, и мужчина едва успевает притормозить, чтобы не врезаться в него.       — Потому что последнее, что я буду делать, это избивать человека за то, что он больной. Ты не пробовал себе инвалидность оформить? Попробуй! Мне кажется, врачи тебя не станут задерживать и сразу поставят печати, а может быть наоборот отправят изучать столь редкий экземпляр дебила, не понимающего с первого раза простые слова. Я говорю по слогам, Джэджун, читай: отвали от меня. Завтрак проходит в приподнятом настроении. Сэчжон отжигает шутки, пока Хэбом пытается продолжать обижаться на неё за то, что она вовремя не сказала, что ей стало ночью плохо. Несмотря ни на что женщина разряжает обстановку, хотя им придётся после поездки идти в больницу. Там их обещал встретить сын. Собранные сумки под тщательным досмотром оказываются уложены в багажное отделение автобусов. Чанёль стоит рядом с супружеской парой, спорящей о местонахождении футляра с очками, и чувствует себя непривычно хорошо. Как будто провожает в путь дальних родственников.       — Я запрещаю вам обоим болеть, — говорит он, когда на него всё-таки обращают внимание. Сэчжон лишь машет рукой, мол, даже и не начинали. Зато Хэбом говорит:       — Ты это ей говори — она у нас отвечает за болезненность, а я даже не собирался.       — Можно подумать, я собиралась, — возмущённо произносит Сэчжон. — И вообще, имею право. Чанёль вздыхает:       — Ну а как же родные без Вас?       — Ну да, действительно, — усмехается женщина, — кто ещё запомнит, где лежит футляр с очками или…       — Да в сумке он, в сумке, я говорю! — перебивает её мужчина. Тут же сотрудники называют их фамилию из списка, так что Хэбом поднимает руку с паспортами и двигается к транспорту. Сэчжон, загадочно отсвечивает очками, улыбается ему и ободряюще сжимает предплечье.       — Разберись со своими родными, Чанёль. Ёль лишь кивает, следом желая ей здоровья и хорошей дороги. Автобус отъезжает практически сразу после переклички. Парень замечает, что оба знакомых машут ему со своих мест, и вторит им. Ворота для въезда-выезда транспорта закрываются, открытой остаётся лишь калитка, предназначенная для прохода поселенцев около поста охраны. Итак, Чан снова одинок, но уже через полчаса у него занятие в бассейне, затем обед в час дня, терапия током в два часа и даже новая методика укрепления в другой части корпуса. В новое расписание был добавлен не только спортзал, но и источник. Конечно, можно было бы ознакомиться с информацией на сайте, но Чанёль ленивая задница, так что после пятого занятия интерференцтерапии он долгое время занимается мозаикой, освобождая голову от ненужных мыслей. Спину страшно ломит, когда он входит в другую часть корпуса, так что источник — самое то для напряженных мышц. Следуя указателям, он двигается в сторону раздевалок, переодевается и следует за группой уверенно двигающихся мужчин. Оказывается, что «источники» — большой бассейн, в котором вода имеет температуру +46-47 градусов, которая поступает из тех самых источников (если верить указателям). Чанёль там провел совсем немного времени, но определённо расслабился. Кажется, ходить сюда нужно дважды в неделю и выпадает между занятиями в спортзале, так что самое то, чтобы снять напряжение. И дико клонит в сон… На ужин он немного опаздывает. Все ближайшие столики заняты, но пока он берет поднос, одно из таких мест освобождается. Ужинать в одиночестве ему не приходится, Джэджун решает нарушить его покой практически сразу же. Чанёль же его игнорирует как только может. Я ужасно раздражен этим дебилом Он вообще не понимает, что я ему говорю! — 18:22, Чанёль Жертвовать своим ужином парень не собирается, так что спокойно продолжает есть, стараясь не вслушиваться в чужой высер. Мужчина отвечает практически сразу. Ёль подозревает, что он совсем недавно вернулся домой. Он всё ещё достаёт тебя? — 18:27, Бён После того разговора он отстал от меня буквально на три-четыре дня Но в последние дни я достаточно громкий по вечерам, и он воспринимает это как провокацию Это раздражает. Я не собираюсь жертвовать своими планами на вечера Какого хрена он вообще лезет Я сказал ему съехать, сегодня целый автобус выехал из санатория, можно где-то пристроиться, но вместо этого он, сука, сел ко мне за стол и несёт какую-то херню, которую я не слушаю — 18:28, Чанёль Парень видит, что мужчина прочел сообщение и вроде бы что-то набирает, но тут же останавливается. Так нехарактерно для него… Я взрослый человек Мне давно не 20, но я бы ему врезал, даже не разбираясь — 18:33, Бён Ёль непроизвольно хихикнул, сбивая у Джэ беспрерывный поток речи.       — С кем переписываешься? Со своим «типа парнем»?       — Пошёл на хуй от моего стола, Джэджун, — отмахивается Чан, складывая тарелки на поднос.       — Судя по тому, что ты собираешь поднос, на хуй идёшь ты. Закатив глаза, Ёль кладёт телефон в карман и отодвигается от стола.       — Когда ты уже съебёшь отсюда? Путёвка не резиновая, вроде. Тебя уже здесь быть не должно.       — А я продлил. Ради такой красоты не жалко никаких денег.       — Мерзость, — цокает Чан и поднимается из-за стола.       — А я вообще-то о санатории! — доносится до Пака. Оставив поднос, парень выходит из столовой и направляется к лифтам в коридоре. Они дальше, но зато выходят ближе к его комнате. Джэ подходит к нему, когда Чан нажимает на кнопку. Тело непроизвольно напрягается от того, что мужчина подходит слишком близко, а уж от ощущения ладони на боку провоцируют на агрессию. Именно тогда Ёль решает последовать бёновскому предложению: сбрасывает руку с бока, спокойно поворачивается и бьёт в нос. Это не первый раз, когда он кому-то разбивает нос, но такого наслаждения при виде крови, заливающей чужие скривлённые губы, он ещё не ощущал.       — Я же предупреждал? — спокойно спрашивает Ёль. Пока мужчина наклонился, обхватив лицо ладонями, Пак входит в лифт и нажимает на нужный этаж. Кулак немного пульсирует, приходится немного размять пальцы и встряхнуть рукой, а всё равно неприятно.       — У него башка из бетона, что ли? — шипит он. Мы воспитанные люди, конечно, и не практикуем насилие, но я ему врезал Краткосрочное удовольствие получено? — 18:43, Чанёль Иногда приходится… Может, теперь хоть отвалит А что насчёт долгосрочного удовольствия? — 18:45, Бён Долгосрочное будет, когда ты приедешь ко мне А сейчас это так… баловство Ты уже дома? — 18:45, Чанёль Дома, собирался ужинать. Погоди, сестра звонит Я напишу тебе — 18:46, Бён Чанёль не отвечает. Открывает дверь, скидывает кеды и замыкается в своей крепости. Оставив телефон в комнате на зарядке, он зашторивает окна, берет вещи и идёт в ванную. Смыв с себя мысли о соседе, Ёль входит в комнату как раз в тот момент, когда звонит телефон. Обнаженное тело покрывается гусиной кожей. Парень заваливается на кровать и прикрывается одеялом, принимая звонок.       — Ты быстро, — замечает Пак, надевая наушники. — Как ЫнБи?       — Полчаса уже прошло. Я и поговорить успел и поесть даже, — возражает мужчина, отгрохотав на фоне посудой. — У неё всё нормально, она по большей части обо мне спрашивала. Беспокоится.       — Пусть не беспокоится, я тщательно приглядываю за твоим психологическим состоянием, — усмехается Пак, откладывая телефон чуть дальше. — Господин Бён достаточно сыт?       — Думаю, найдётся место и для десерта, — хмыкает мужчина.       — Расскажи, о чём ты думал, когда включал мои голосовые на заседании. Бён хрипло смеется, и парень прикусывает губу, застывая в ожидании, которое не оправдывается:       — О тебе, малыш. С остальными деталями стоит повременить.       — Почему? — с растерянным удивлением спрашивает Пак. — Я и то уже стал больше откровенничать, чем ты. Мужчина лишь многозначительно хмыкает.       — Ну что? — протягивает Ёль. — Ты достал со своей загадочностью! Можно подумать, я сбегу, когда ты озвучишь свои мысли.       — Не сбежишь, конечно, — усмехается Бён, — связанный ты вряд ли сможешь куда-то сбежать. Ёль приоткрывает губы, глупо улыбаясь.       — Продолжай, — заинтриговано просит он.       — Продолжать? Что продолжать, малыш? — наигранно недоумевающе вопрошает мужчина. — Хочешь услышать, как джут будет натирать твою кожу и оставлять следы? Или как я буду медленно брать тебя без остановки, ухватив за узел веревки? Как ты будешь захлёбываться просьбами о том, чтобы я ускорился… Видишь, малыш, в моих мыслях много грязи. Чан оставляет припухшую губу в покое и ерзает на постели, понимая, что возбудился.       — Кажется, я не против испачкаться.       — Блять, — стонет Бён, и Ёль осознает, что не может расшифровать интонацию. — Мы даже не пытались ещё заниматься сексом, чтобы я мог проворачивать с тобой такие манипуляции. Я никогда не буду готов к риску с тобой, так что придётся долго и нудно воспевать традиции. Пак тут же ляпнул, не подумав:       — Классика для новичков. Бён оглушительно засмеялся, вынуждая его смущенно порозоветь.       — А ты у нас кто? Гуру секса? — усмехнулся он, тут же меняя интонацию, которую Ёль чертовски не любил. — Малыш, ты не создан для жесткости.       — Ты не можешь этого знать.       — Твоё тело говорит обо всём за тебя. Ёль фыркает:       — Когда это оно тебе успело «наговорить»: между аварией и санаторием? Алло, товарищ Бён, тебе там бабка нагадала или как?       — Я занимаюсь сексом больше десяти лет, и поверь мне: когда выжимаешь из партнёра все силы, тело начинает говорить намного больше. Человек может сказать всё, что угодно, может уследить за выражением лица и собственным языком с речью, но невозможно проконтролировать всё тело сразу. Партнёра всегда выдадут мышцы, судороги, напряжение, дыхание, сердцебиение и даже глаза. Чанёль понимает, что ему нечего сказать, потому что он не занимался сексом и он не предполагал, что люди могут уделять внимание стольким вещам.       — Э-э, я думал, люди просто берут и занимаются сексом, — неловко усмехается он.       — Я — не все, — кратко, но по факту.       — И не поспоришь даже, — отвечает Чан, — просто я думал, что ты такими разговорами пытаешься меня немного приостановить. Ну, чтобы я не лез раньше времени, да ещё и болезнь эта, а ты реально… ну, такой сложный. Бён по-доброму усмехается. Этот тон и смешок он узнает из тысячи.       — Не беспокойся, малыш, со мной будет просто.       — Рискну напомнить, что я девственник и переживаю меньше, чем ты.       — Потому что ты ещё не знаешь, чего ждать.       — Я бы так не сказал, — возразил Ёль.       — А я говорю так, — настойчиво произнёс мужчина. — Послушай, Чанёль, это не так просто, как тебе может казаться. И разумеется я переживаю больше, потому что как ты уже сказал: ты — девственник.       — Но это же ненадолго? — неуверенно вопросил Ёль. — Я надеялся, что ты исправишь это недоразумение. Мужчина фыркнул, и парень почувствовал, как пружина напряжения ослабла. Такое ощущение, что не на обычные темы разговаривают, а ходят по тонкому льду!       — Я-то исправлю. Главное не навредить.       — Я себя усиленно растягиваю пальцами уже которые сутки. Бён снова усмехается.       — Сравни пальцы и свой член. Толще? — Чан со вздохом угукает. — Ещё вопросы будут к человеку, который когда-то был универсалом? Ты реально пытаешься мне доказать, что твоё тело можно считать подготовленным от каких-то там пальцев?       — Ты такой зануда, — стонет Пак, переворачиваясь на спину.       — Как думаешь, почему я переживаю за сохранность твоей задницы больше, чем ты?       — Потому что любишь меня?       — И это тоже. В основном потому, что побаиваюсь сделать тебе больно. Мне всё равно, как ты будешь расценивать мой страх, но у меня был опыт херового секса с девственником. Чанёль неловко запускает пальцы в волосы, глядя в потолок. Так, надо срочно разряжать обстановку.       — Он резко ощутил в себе дух традиционной ориентации и через неделю сыграл свадьбу с девушкой? Бён засмеялся. Искренне, не наигранно. На Ёля свалилось облегчение.       — Так, я не понимаю, ты хочешь меня или нет? Я тут стараюсь, значит, героически морально готовлюсь и трачу смазку вечерами, а ты двигаешь неоднозначные речи! — наигранно возмущается парень.       — Я хочу тебя всегда, — заверяет мужчина, — но сегодня давай просто поговорим? Чанёль, кряхтя, приподнимается на локте, приставляет подушку к изголовью и удобно укладывается на постели.       — Давай, — соглашается он, полноценно накрываясь одеялом. — Ты когда-нибудь спал голышом? Бён смеётся.       — Это что за тема для разговора? Медленно скатываемся на рейтинговые темы?       — Нет, просто ощущения необычные. Я не привык к такому. Тут, кстати, мягкие простыни. Не такие, как дома, конечно, но тоже ничего. Тебе понравится.       — Обещаешь? — фыркает мужчина.       — Разумеется, на них как минимум буду я! Мужчина вдруг ничего не отвечает, и Ёль чуть хмурится, потому что пытался как-то выровнять диалог, а тут…       — Знаешь, я жутко хочу укусить тебя — это нормально?       — Я готов кусать тебя каждую секунду своей жизни, — пожимает плечом Чан, удивляясь реплике.       — В том-то и дело, что ты кусючий. Я за собой такого не замечал, но прямо сейчас я чертовски хотел бы тебя куснуть.       — Осталось два дня. Приедешь в субботу и сделаешь со мной всё, что захочешь.       — Господи, дай мне сил сдержаться, — умоляюще стонет Бён.       — Господи, забери у него все силы, пожалуйста! — тут же парирует Чан. Мужчина гулко смеётся, и Ёль не может сдержаться от улыбки. «Пожалуйста, пусть эти дни проскользнут незаметно»