***
Появление Японской Империи ознаменовалось довольно комичной суматохой со стороны русского. Всё потому что, с порога коммунисту, под аккомпанемент поздравления, была вручена бутылка саке и букет из шести гвоздик. От такой наглой и неэтичной шутки Союз даже подавился воздухом, но заметив искренне удивление на лице ЯП, решил раньше времени разборки не устраивать. — Что-то не так? — настороженно уточнила женщина — Насколько я помню, по русским традициям, как и японским, гвоздики обозначают траур и скорбь, я думала они будут уместны сегодня, в добавок, я читала, что их принято дарить воевавшим. — поясняла она, нока они оба направлялись на кухню. — Ну… Вы, кхм, ты права. Частично. — немного заторможено начал объяснять СССР попутно пытаясь не обращать внимание на ухмыляющегося и отрицательно мотающего головой немца, который таким жестом показывал, что японка нехило так облежалась. — Гвоздики и вправду принято дарить воевавшим, только нечетное число, а четное кладут на могилы умершим, в остальном же всё правильно. — Я приношу свои извинения СССР сан! — женщина, резко покраснев, начала поспешно и сбивчиво извиняться за свою оплошность. — чем неимоверно удивила русского. Он, конечно, слышал о том, как японцы относятся к собственным неудачам любого рода, но увидеть это воочию, он был не готов. Соверши подобную ошибку кто-нибудь из его родственников или близких друзей, когда такие ещё имелись, они бы просто посмеялись над ситуацией. — Ничего фатального, бывает. — попытался отмахнуться коммунист — Пусть стоят, красивые же цветы и стойкие — но Империя даже не думала прекращать извиняться, что заставило Союза начать волноваться. — Я не думаю, что стоит так переживать! Всего лишь разница культур! И вообще, я уже на «действующая» страна, так что, может, ты не прогадала? — это начало звучать как оправдания, заставляя немца ещё больше веселиться, наблюдая за этим «шоу». — Что ты, блять, лыбишься? — прозвучало с истерическими нотками в голосе. Немец к тому моменту, не скрывая того, старался не «засмеяться». Тут же, осознавшая, что в таком славяне-европейском коллективе не совершила непоправимую ошибку, она с досады толкнула арийца в плечо. Да так, что не рассчитала сил и нацист, не удержав равновесия, полетел на встречу с полом. Вся ситуация показалась ему настолько тупой и сумбурной, что он всё же «засмеялся» валяясь на паркете, не в силах подняться самостоятельно. «Смеюсь третий раз за день! Видимо приложился головой сильней чем ожидалось» — немного встревоженно подумал немец. — Ну всё, он помирает — флегматично произнес коммунист с разочарованным вздохом. — Сделай что-нибудь! — потребовала женщина — Срочно! — Добить? — уточнил СССР, не показывая насколько ему смешно. Всё-таки, его всегда забавила азиатская мимика, но с Китаем, ЯП точно не сравниться. — Ладно, успокойся, он смеётся. — к тому моменту Рейх уже успел успокоиться и, приняв сидячие положение на полу, хмурился в ответ на своеобразную шутку коммуниста — Ладно, ладно, прости. Давай помогу? После возвращения арийца в исходное положение, Союз стремительно смылся с кухни, ибо «За повседневную посуду мне стыдно, сейчас принесу нормальный сервиз», и в комнате сразу повисло напряженное молчание. Нацист, пусть и, в тайне, восхищался выдержке и самоотверженности Империи, но, порой, преданность и снисходительность женщины злила его. Сейчас она смотрела на него, почти, как на побитую псину. Не то чтобы Рейх, на данный момент, не оправдывал этого взгляда, но это как минимум было неприятно. — Так, значит, у тебя что-то в роде частичного акинетического мутизма? — внезапно живо и заинтересованно уточнила японка. Возможно — немец решил, что печатать пусть не очень удобно, да только выбора у него особо не было. — А у тебя чего нового — не обременяя себя тактичность, ариец сменил неприятную ему тему. — Всё отлично, по распределению получила отпуск на июль, выбираем с Японией куда поедим отдыхать. — ЯИ поддержала стремление фрица, и подалась в рассуждения о предстоящем отдыхе с дочерью. — Не хочу на море, хотя это сейчас очень популярно, не хватало мне ещё белую кожу загаром испортить. Хотелось бы чего-нибудь живописного и подальше от цивилизации. Ты знаешь, я много где была и видела, да и современный туризм, как по мне, нечто ужасное. В последнее время, из-за работы, как-то меньше стала общаться с Японией, а так не долго потерять связь с ребенком, необходимо это исправить, понимаешь? Та простота, с которой, порой, рассуждала азиатка на подобные темы раздражала, а иногда и бесила Рейха. Он не понимал, что вообще возможно на это ответить, в его положении. «Нет, не понимаю. И не пойму, потому что меня променяли на должность?» — хотелось прошипеть от досады и осознания, что это просто зависть, но он не мог. — Байкал, летом, выглядит прекрасно, сомневаюсь, что вы бывали там, но если не нравиться вода, то советую Кавказ, Урал, и, в особенности, Алтай. Великолепные горные виды и разнообразная природа, в сочетании с чистым воздухом, завораживают. — вдохновенно заговорил, буквально, неоткуда появившийся, Союз. — В юности я совершал много длительных походов по этим горам, да и сейчас неплохо было бы отправиться в пару пеших путешествий… — мечтательно улыбался он, разливая чай по фарфоровым чашкам. — Не хочу никого обидеть, — с легким недоверием и усмешкой, начала женщина — но не думаю, что просторы России настолько прекрасны, как вы опи… — найденные из любопытства в интернете фотографии заставили прерваться её на полуслове. — А это не опасно, гулять, а тем более ночевать в такой местности? Так ведь не сложно на диких зверей нарваться или со скалы сорваться! — Опасно, очень, поэтому лучше всего договориться с какой-нибудь из местных республик. И самые живописные места покажет и с народной кухней познакомит, но я всегда один таскался. Терялся много раз, однажды 2 дня плутал, однозначно это были лучшие сорок восемь часов за тот месяц. — с наисерьезнейшим видом заявил коммунист, что заставило присутствующих смутиться — Пожалуй объяснюсь, как по мне, лучше быть съеденным медведем, чем таскаться с отцом по работе. Ты страннее, чем я думал, а меня ещё психом называют — Ты, вообще, сиди молчи, оценщик нашелся… — не упустил шанса съехидничать, Союз. Первые пол часа таких посиделок казались русскому каким-то сюрреалистичным бредом, но после, откинув предрассудки и рассудив, что по сути он сам поставил себя в такое положение, он стал относиться ко всей ситуации более лояльно. Помимо прочего, ЯП и немец оказались неплохими собеседниками, которые умеют грамотно вести дискуссии. Изначально он старались обойти тему войны и всего сопутствующего, но спустя пару часов времени и смены локации на гостиную, разговоры стали более «свободными» и раскрепощенными.***
— Да в жизни ты меня не переубедишь, что «Пантера» лучше, чем «Т-34»! — в разгар спора, заявил СССР. Японка, на тот момент, уже пожалела, что позволила этим двоим обсуждать эту тему. Они не ругались, но однотипный спор, почти на протяжении часа, начал утомлять даже такого терпеливого слушателя, как ЯП. — «Т-34» был, и есть, в полтора и больше раза легче по весу, быстрее, ему требуется меньше экипажа, запас хода у него больше, и это я ещё не всё перечислил, а самое главное, что его легко починить, в отличии от «Пантеры». — в ответ на это, немец уже был готов возмутиться, как у Союза, внезапно, зазвонил телефон. — Извиняюсь, минутку. — коммунист, изначально, приметил, что звонил Россия, но выходить из комнаты не стал, предвещая, что разговор будет коротким. Привет, бать, с праздником! Э-эм, ну, здоровья, счастья, всего самого лучшего. — Россия даже не старался скрыть то, насколько поздравление было придумано «на отвали». В прочем, СССР, давно привыкший к подобной «оригинальной», почти не слушал, что нес его отпрыск, до того момента, пока в трубке, на заднем плане, не зазвучал разгневанный голос Беларуси. — Дай сюда телефон, придурок. Чтобы я, ещё хоть раз, просила тебя, кого-либо поздравить. — тут, уже даже Союзу стало интересно, не говоря о остальных присутствующих в комнате. — Привет, пап! Как дела? Чего нового? Опять же, с праздником. поручать поздравления РФ, было ошибкой. — нервно усмехнулась девушка. — Привет, Белка, спасибо, Россия, как всегда очень находчив. — отшутился коммунист, пытаясь сгладить ситуацию. — Дела нормально, новостей нет, стабильность аж до тошноты, — нагло врал СССР — а вы как? Рада слышать, что ты в порядке. Мы? Хм, ну Казахстан повышение получил, а так, тоже без новостей. Слушай, может нам к тебе заехать? — внезапно, предложила дочь, на что из далека послышались обреченные и разочарованные вздохи Украины и России. — Конечно, передай Казахстану мои поздравления, для встречи у меня сегодня нет времени. — на ходу придумывал Союз — Да и некоторые особо на рвутся со мной встречаться, не правда ли? — с долей сарказма уточнил он. — Ещё не хватало кого-либо принуждать. А мы не возьмем этих дураков. — послышался в трубке голос казаха, а за ним, сразу же, возмущенное «Ты кого петухами назвал?! Павлин недоощипанный». — Нет, я занят. — уверенно заявил он. Ну паааап, мы всё равно заедим, а то, я обижусь! — весело заявила девушка. — Нет, Беларусь. — голос коммуниста стал серьёзней и настойчивей — За предыдущие три года, напомню так же, что в году 365, иногда 366 дней, а не 1, когда обо мне можно вспомнить, я ни разу не был против встреч, но вы были заняты, у вас не хватало времени. Сейчас, его нет у меня. Ни сегодня, ни в течении этого месяца. Всё ясно? — говорить подобное, было неприятно, пожалуй, нужно. Союз, вопреки ожиданиям, даже почувствовал некое облегчение, когда высказал то, что думал. Да. Прости. Хорошо, тогда, я позвоню в первых числах июня — послышался голос РФ, после длительной паузы — Пока — когда звонок закончился, Союз позволил себе поморщиться. Вроде, сказал все без прикрас и драматизма, а на душе стало как0то гадко от всей ситуации. Длится долго, такому состоянию, всё равно не удалось, русский вспомнил, что в комнате-то он далеко не один. Пока он размышлял, как стоит начать объяснятся, в комнате стояла напряженная, почти гробовая тишина. А я думал, что у меня самые плохие отношения с ребенком, знаешь, ты переплюнул меня — нацист ехидно ухмыльнулся. — Извиняюсь, что вам пришлось это услышать. Я не рассчитывал на подобное развитие событий. — СССР не любил выносить «ссор из избы», в особенности, позволять другим видеть слабые места, собственные и семьи в целом. — Не думаю, что они были бы в восторге лицезреть вас, да и идти им на поводу — это сомнительное удовольствие. Давайте сменим тему? — не церемонясь, предложил коммунист.***
— Ну, вот скажи, Рейх, я что, не права? — в азарте развернувшийся дискуссии, уточнила Японская Империя, ища подтверждения своих слов и поддержки друга. Не получив должной реакции, женщина решила посмотреть в чем дело и обомлела на пару секунд от возмущения. — Да он издевается! Он что, уснул? — немец к тому моменту уже и в правду спал, скрестив руки на груди и оперев голову на мягкую спинку кресла. — Ага, дрыхнет. — согласился Союз — Знаешь, такое чувство, будто он ночью вообще глаз не смыкает. Как вечером, ночью во двор или на балкон не выйду, вечно у него в окне, все эти дни свет горит, часов до четырех эдак. — А ты чего по ночам не спишь? — смела полюбопытствовалать женщина. — Не знаю, вечерний воздух, спокойствие люблю. Покурить, на звезды посмотреть. В любом случае, мне это не мешает по жизни, а кое-кто с утра похож на живой труп. (Osowiec then and again. Attack of the dead, hundred men. Хех) А вообще, Японская Империя, у меня есть к тебе просьба. — СССР сделал небольшую паузу, задумываясь над формулировкой. — Не могла бы ты, помочь подобрать ему одежду? Размер вещей, обуви хотя бы подсказать. У него же вещей совершенно никаких нет, все сгорело, а мои, как видишь, велики. — Естественно, я даже без тебя могу скупиться, буду рада хоть чем-то ему помочь, и на счет этого, так что ты в итоге решил? — женщина слегка прищурила взгляд. — Хорошо, когда скупишься, напиши мне, сколько я тебе в итоге буду должен. — вопрос японки, заставил коммуниста призадуматься — Ну не выгонять же его, в таком состоянии, на улицу. Тогда вообще в чем смыл подбирать был? Для начала, нужно дождаться, когда заживут ребра и руки, снять с них гипсы, оценить масштаб «трагедии». Может получится уменьшить тремор, а то руки хлеще кардиографа, ходуном ходят. На ноги его поставить не плохо было бы, я, думая, это вполне реализуемо, он же не потерял чувствительность всё-таки. — перечислял примерный фронт работы русский. — Дальше — не знаю. До этого ещё дожить надо. — Это, конечно, очень хорошо, но скажи честно: Зачем? Он всё ещё твой бывший враг, а ты стремишься помочь. Для чего тебе это? — Привычка? — впервые на ЯИ видела Союза искренне растерянным. — Привык помогать. Да и мне кажется, мы похожи с ним, не находишь? — СССР нервно усмехнулся. — Есть такое. — честно призналась женщина, она и вправду видела сходство этих двух «неординарных» личностей. — Что ж, приятно было посидеть, но думаю, мне пора идти. — за окном начинало вечереть. Союз согласился с тем, что они изрядно засиделись и без возражений пошел провожать гостью. — Знаешь, надеюсь это тебя не оскорбит, но сегодняшний день, это самое странное девятое мая в моей жизни. — прям перед уходом, призналась японка. — Пока? — Хах, уж поверь, и в моей тоже. — поддержал её коммунист. — До новых встреч. Распрощавшись с гостьей, Союз вернулся в гостиную, собрал и перемыл посуду, убрал сервиз обратно в шкаф, протер кофейный столик. В порыве уборки даже успел подмести пол на кухне и протереть пыль на паре полок, перед тем, как вспомнить, что неплохо было бы перенести одного арийца на второй этаж. Во время всех манипуляций с собственным телом, таких как: перенос до комнаты, укладывание на кровать и поправление подушки, Рейх даже не соизволил проснутся. «Что, черт возьми, я делаю со своей жизнью?» — промелькнула мысль в голове Союза, когда он смотрел на мирно спящего немца. И всё же подметил про себя, что с бессонницей последнего, тоже стоит разобраться. В итоге, СССР предпочел думать, что ему просто приятно быть полезным. Это было всяко лучше тех, зудящих на подкорках сознания, мыслей, что он окончательно поехал кукухой от одиночества. Однозначно лучше…