Больше нечего терять

      Немцу, на самом деле, не особо-то хотелось посвящать кого-либо в такие подробности, жизнь не раз преподносила ему жесткий урок: «Чем меньше о тебе знают, тем больше шансов выжить», но в этот раз нацист решил в последний раз рискнуть, доверяясь бывшему врагу.       Рейх жестом попросил у присевшего рядом коммуниста блокнот обратно, предварительно указав ему вырвать страницу с портретом. — Так это, всё же мне? Подарок? — ариец слегка кивнул, после чего Союз по-доброму ухмыльнулся — Красиво. Я даже при великом желании такого не нарисую, но зачем ты тратил своё время и силы? — немец немного смутился и всё равно неуклюже подхватив карандаш, начал «выцарапывать» на бумаге буквы. Праздник — не сумев себя пересилить, Рейх, отвел взгляд, желая смотреть в любую другую сторону, лишь бы не на оппонента. Замечательный подарочек за 4 года ужаса и страданий, не говоря уже о поствоенном времени. — Мог не утруждать себя, но мне, всё равно, приятно. Знаешь, это вообще первый за последние три года подарок от кого-либо, забавно, не правда ли? — после такого откровения ариец молниеносно повернулся обратно, и откровенно пялился на СССР, силясь переварить услышанное. — Ну да, я тоже, нафиг, никому не сдался, с чего ты так удивляешься? Дети?  — незамедлительно появилось чуть ниже на листе — А что дети? Может сегодня позвонят, только сегодня, обычно, и звонят. Видите ли, день рождения у меня в конце декабря, а всем к Новому году готовится надо, не до всяких старых хрящей им, в остальные праздники и подавно. — Союз усмехнулся своей же шутке, пока немец ловил дикий диссонанс от происходящего. Смеётся, этот неадекватный русский, смеётся над тем, что не нужен ни одному из пятнадцати детей. — Хех, ладно, забудь. Спасибо, думаю, даже сделаю, как время будет, рамку для этого шедевра. Только вот, не «Эта», а «Это». Ошибка? — Да, но нет. В том смысле, что слово «Эта» в русском имеется, но если сравнивать с немецким, то оно соответствует «Die"(Определенный артикль женского рода в немецком) или, в этом случае, лучше «Diese"(Эта), как «diese Lampe"(Эта лампа). — воодушевленно начал рассказывать Союз. — «Это» же: «Das"(Определенный артикль среднего рода в немецком языка) и «Es"(Это), я понятно объяснил? — ему было приятно, что его не затыкали на полуслове, а внимательно слушали, немец даже успел сделать какие-то краткие пометки на бумаге. Ему и вправду было интересно послушать объяснения от носителя языка, ариец всегда стремился к превосходству, для которого нужны были знания. Пусть с годами желание власти перестало быть маниакально-навязчивой идеей, но стремление к знаниям никуда не подевалось поэтому, сейчас он старался получить максимальную выгоду из собственного положения. — Так что верно будет «Это ты», хотя при произношении вслух, слышится зачастую «Эта». Ясно?       Рейх кивнул, показывая, что он «усвоил» этот небольшой урок русской грамматики, после чего между ними вновь повисло напряженное молчание. Оба прекрасно понимали, о чем должен состояться «диалог», но смелости начать его, у них не хватало.       Первым стал действовать ариец, только начав сие действо, он осознал в какой ужас ввязался. Из-за невозможности немца говорить, им приходилось, буквально, играть шарады, поскольку идея писать всё в блокноте, провалилась с треском. У фрица от волнения начался тремор рук, который превратил его не слишком разборчивые каракули в подобие картограммы. — Значит ты не запомнил никого из нападавших? — СССР, наоборот, относился к подобным вещам серьёзней и порой задавал уточняющие вопросы. — Знаешь, это будет звучать грубо, но правдиво: Запинывать, предварительно напав из-под тяжка, группой на одного, это даже очень в твоём стиле, не находишь? И почему тебя не добили? — Еще одной особенностью коммуниста, к которой нужно было привыкнуть немцу, была прямолинейность. Если Союз не извлекал из ситуации пользы, он предпочитал говорить всё что думает, поэтому последний вопрос не казался ему чем-то из ряда вон выходящего. Да, в моём. Я потерял сознание.  — к тому моменту Рейх немного успокоился, поэтому вновь решил взяться за карандаш. — Значит, не густо. Ты лишь подтвердил наши с Японской Империей догадки, кстати, я могу рассказать ей о содержании этого разговора и твоей немоте, может она чем-нибудь поможет? — нацист немного заторможено кивнул, будто неуверенный в собственном решении. — Ладно. — коммунист перевел взгляд на часы и поспешно встал с кровати. — Ужас, уже почти девять часов, а мы даже еще не завтракали!       С этого момента накалялась их не совсем обычная рутина. Немцу нужно было помогать со всем, от смены одежды и передвижения, до банальной чистки зубов, поэтому покончить со всеми утренними процедурами и делами им удалось лишь через час.

***

Приём пищи казался фрицу тоже довольно жалким зрелищем. Обычно, к тому времени, когда он просыпался, Союз уже позавтракал и мог оставить его наедине с собой. Пусть СССР галантно предлагал свою помощь, но немец ожидаемо отказался. Даже с учетом того, что это занимало значительно больше времени и ему было сложно держать столовые приборы, он старался как мог. «Не хватало, что бы меня ещё с ложки кормили» — крутилось в такие моменты в его голове. Сейчас же им приходилось есть вместе. Русский быстро расправился с кашей и принялся попивать чай, вприкуску с конфетами. Фриц ел медленно, стараясь «не ударить в грязь лицом» лишь больше волновался и нервничал. … — не доев и половины, немец со злостью оттолкнул от себя тарелку, что заставило вздрогнуть задумавшего Союза. — Наелся? — саркастично уточнил русский, смотря на насупившего немца. — Хватит валять дурака, Рейх, давай помогу — отрицательно мотает головой в ответ — Это уже не смешно, ешь. Не хватало тебе ещё не доедать по собственной глупости. — но фриц был непреклонен — Раз так, то будешь сидеть тут, пока не поешь!       Уже через час ариец начал жалеть о собственном решении и понимать, что Союз вовсе не шутил. Сам он, кстати, до сих пор сидел на против немца и чем-то занимался в ноутбуке, периодически поглядывая на Рейха. У которого к тому времени уже начали затекать мышцы, это стало подбешивать до такой степени, что он уже готов был рассмотреть вариант просто упасть со стула, но рассудив логически отклонил эту идею.       На второй час фриц взял ложку, спину неприятно ломило. Сидя на табуретке, у него даже не было возможности опереться на что-либо. Каша за два часа остыла и превратилась в плотную субстанцию, которую стало еще труднее разделять. Ложка падала, руки тряслись, жрать это нечто было невозможно, да ещё этот русский на расстоянии двух метров сидит, гаденько улыбается, но к тому моменту, немец уже успел наплевать на гордость. — Помочь? — с надеждой в голосе, уточнил Союз, а когда нацист кивнул, так вообще просиял — Ну наконец-то! Я уже устал тут пятую точку просиживать, думал ты рекорд Украины и России побить решил. Те вообще, три, и шесть часов соответственно, сидели. — Немец рассчитывал лишь на небольшую помощь, но СССР ловко подхватил тарелку и выбросил её содержимое в мусор, а посуду сложил в раковину. — А что ты хотел? Обед уже, сейчас супа поешь, и я от тебя отстану, хотя можем потом выпить час с вафлями, если хочешь.       В этот раз коммунист успевал и есть сам, и кормить арийца, но при этом кушая правой рукой, умудрился пролить на себя пару ложек бульона и не только. «Левша» — заинтересованно подметил, про себя, европеец. — Ах ты ж сучка! — бывший революционер подскочил на ноги с диким воплем и начал тормошить себя за футболку, пока из неё не вылетел кусочек варёной картошки — Не ну, а что ты на меня так смотришь! Горячо же… — максимально жалостливым и шуточно обиженным тоном произнес он, что заставило немца не удержаться и засмеяться второй раз за день. — Твой смех, меня в могилу сведет! — хотел все-то пошутить коммунист, но немец тут же замолчал и смутился, воспринимая это, как упрек — Эй! Я просто пошутил, шикарный смех… умирающей чайки. — Союз улыбнулся на столько искренне доброжелательно, что у Рейха просто не получилось оскорбиться.       После обеда-завтрака они оба передрались на диван в гостиной и под монотонную болтовню из телевизора, каждый занимался своими делами, до тех пор, пока у СССР, впервые за день, не зазвонил телефон. — Так-с, ставим ставки — усмехнулся коммунист, не торопясь тянуться за чудом техники — Китай или Китай? Какая невероятная интрига! — Но увидев на экране незнакомы номер, на его лице отразился немой вопрос — Не Китай… Может заказчик? — Спросил он в никуда, перед тем, как ответить на звонок — День добрый, чем могу быть полезен? — звонок стоял на громкой связи, что бы СССР дальше мог работать, не занимая рук, поэтому ариец тоже прекрасно слышал собеседника. Привет, это Японская Империя, не мешаю?  — от удивления, бывшие враги синхронно посмотрели сначала на телефон, а потом и на друг друга. — Привет, вроде не мешаешь, что-то случилось? — немного сконфуженно ответил русский. Нет, просто хотела узнать, как так у Рейха дела? Хуже, лучше? Я бы зашла сегодня, если не возражаешь. — Эм, с чего бы? Праздник же… — Хах, а наличие Рейха, у меня «под боком», тебя не смущает? Конечно, заезжай. Тогда прекрасно, буду через три часа, что-нибудь в честь праздника захватить? — С таким коллективом, если только Фашистскую Италию, до комплекта…