Проснувшись на следую утро, Союз блаженно потянулся и сонно щурясь, окинул комнату взглядом. Солнце только поднималось из-за горизонта, но первые слабые лучики уже наполняли комнату мягким светом. Немец мирно спал рядом, укутавшись в одеяло, как гусеница в кокон, его спокойный и расслабленный вид прекрасно вписывался во всю эту утреннюю безмятежность. Полюбовавшись сей прекрасной картиной еще пару минут, коммунист наконец-то встал с постели, бросив последний взгляд на восходящие солнце, задернул шторы и тихонько вышел из комнаты. Ему нравились такие моменты тишины, особенно сейчас, когда он опять жил не один. Это не означало, что русскому было в тягость переносить чью-либо компанию, а как раз наоборот — навивало воспоминания прошлого, когда он так же просыпался с утра, почти бесшумно спускался по скрипучей лестнице на первый этаж, принимал теплый души и, почистив зубы, умывался холодной водой, а после шел на кухню, еле слышно включал радио, под звуки которого готовил завтрак на всю свою большую семью, чтобы через пару часов услышать звонкий смех и гул несущихся к нему детей. И пускай сейчас он жил в совершенно другом доме и готовил далеко не для детей, но вся эта ситуация всё равно веяла отголосками чего-то невероятно приятного и давно утраченного.
Витая в воспоминаниях, СССР не заметил, как стремительно летит время и как он за сервировал стол и на автомате приготовил манную кашу, хотя вообще-то планировал совершенно другое блюдо, впрочем, это совершенно не смутило, бывает — подумал он про себя, заканчивая накрывать на стол.
Первое, что увидел ариец после пробуждения — пустую постель и аккуратно сложенное одеяло возле себя. Немца разрывали разные чувства, с одной стороны он был рад, что не было поводов для очередного натужного, неловкого разговора, но с другой — просыпаться в одиночестве было ненамного приятнее, чем засыпать, однако, тут он и сам понимал, что это просто его капризы, которые он никогда не смеет озвучивать. В остальном всё было чудесно: шторы были опять заботливо задернуты, чтобы не тревожить его сон, а на тумбе стоял стакан воды, за что фриц был благодарен.
Сделав пару глотков ещё прохладной жидкости, немец предпочел ещё немного поваляться на кровати, вместо того, чтобы лишний раз тревожить хозяина дома, который к тому же сейчас готовил завтрак. Вернув стакан на место, Рейх ловко подхватись телефон, даже ни разу не уронив его. Просматривая ленту новостей, он ликующе отметил, что его мелкая моторика наконец-то медленно, но уверенно восстанавливалась, к сожалению, этого было мало. Европеец по долгу профессии был подписан на разных художников и архитекторов, в работах которых, нередко находил вдохновение, сейчас же вся эта красота лишь очередной раз напоминала о его беспомощности и ничтожестве. Как бы ему не хотелось верить в самые смелые свои надежды, рациональная часть мышления уже давно и вполне справедливо похоронила в нем архитектора, художника и любого подобного творца. Если даже с полностью здоровыми руками не удавалось проводить идеальных линий с первой попытки, то на что можно было рассчитываюсь с этими недоконечностями? От этого было вдвойне досадней осознавать, что все профессиональные способности нациста заключались как раз в рисовании и черчении, а на большее он в жизни ни на что не годен, особенно сейчас, когда его мобильность «упала ниже плинтуса», а для всех этих новомодных интернет специальностей он был слишком древним и глупым.
В попытке отогнать от себя скверные мысли, арийцу захотелось перебраться на подоконник. Приключение обещало быть веселым, так как несмотря на все его потуги и упорство во время занятий, ноги восстанавливались значительно хуже, но Рейх старался не унывать. Свалившись с кровати не так элегантно, как планировалось, немец тихонько дотащил свою тушку до окна и цепляясь за батарею всё-таки забрался на желанную позицию, его взору открылся приятный вид рассвета, а яркие солнечные лучики начали скакать по его лицу. Очарованный всем этим великолепием, европейцу захотелось открыть окно, чтобы почувствовать прохладный ветерок, благо, ширина подоконника позволяла совершать ему некоторые махинации и маневры не рискуя отправиться целовать полы. Только вдохнув полную грудь свежего воздуха, он начал понимать, насколько же ему всё-таки не хватает прогулок, бесцельного хождения по паркам в одиночестве и любования природой. Ариец не считал, что сейчас его жизнь плоха, особенно сейчас, несмотря на то, что он умудрился потерять всё, ему начинало нравится его новое бытие. Оно позволило, в некотором смысле, начать жить по новой, не с чистого листа, но с новой страницы, к сожалению такие мысли помимо вдохновения порой вызывали страх от осознания того, что немец окончательно привязался к своему спасителю, его странностям и распорядку жизни, желая быть её полноправной частью, а не просто очередной заботой на жизненном пути. Возможно, ему бы удавалось витать в свих мечтаньях дальше, если бы не одно «но»…
— Подъём! —
вспомни говно — вот… вспомни солнце — вот и лучик, нечто в фартуке залетело в комнату, но не найдя европейца на привычном месте, Союз даже немного завис, чем фриц поспешил воспользоваться, со всей дури шарахнув рукой по подоконнику — АААА БЛЯТЬ! Ты дебил? Точно мозги отбило! — констатировал факт русский, смотря на немца, который с дебильной улыбкой до ушей, потирал ушибленную конечность — Ты как там оказался, чудище неземное? — удивленно осведомился коммунист, напрочь забывая о совершенной немцем минуту назад подлянке. — И чего ты тут сквозняк устроил, продует же. — Совет, не церемонясь, просто перегнулся через немца, чтобы закрыть окно, заставляя последнего смутиться.
На природу хочу. Хотя бы во двор. Пожалуйста.
— Ладно, как скажешь, но позже, может перед обедом выйдем на часок, если тебя так хочется. — почти сразу ответил коммунист. — А сейчас завтрак, правда я случайно сварил манку, знаю, что ты не фанат каш, но что есть — то есть. — русский усмехнулся, беря немца на руки — Хотя, у меня есть идея, как искупить свою вину! — на этом моменте ариец уже и думать забыл про кашу, ожидая продолжение повествования, но кроме загадочной улыбки так больше ничего не получил.
После этого утреннего происшествия день шел своим чередом: завтрак, немного болтовни, работа, домашние дела, обед, занятие, работа, во время которой европеец старался не мешать Союзу. Среди всё этой обыденности ариец вспомнил про данное русским обещание всего раз, но лезть с расспросами не стал, а когда за окном начало смеркаться окончательно убедился, что ничего особенного сегодня не предвидится. Тем больше было его удивление, когда в привычный час не было ужина, а СССР, как подозрительно сновал по дому, будто стараясь не попасться на глаза немцу.
Что происходит? — не выдерживая, уточняет фриц. Быть одновременно беспомощным и в неведении для него было для него слишком, а учитывая какое сейчас было время, немец справедливо решил, что от него хотят тихо избавиться. —
Что ты удумал? — тревога только продолжала возрастать, когда русский почти перестал обращать внимание на попытки европейца завести разговор, зато начал периодически ненадолго выходить во двор. Только нацист окончательно уверовал в свои предположение и смерился со своей участью, буквально из неоткуда перед ним возник Совет.
— Ты мне доверяешь? — веселые огоньки в его глазах, давали арийцу надежду на лучшее, но бдительности он не терял.
Нет — честный и серьезный ответ. Русский был слишком спонтанным и надеющимся на авось, чтобы ему можно было довериться, впрочем, особого выбора немец всё равно не имел.
— Вот и правильно. — усмехнулся коммунист — Потому что сейчас мы полезем на сарай! — на закономерный немой вопрос, Союз всего лишь по-дурацки улыбнулся и пожал плечами — Я же обещал сюрприз. — ариец соврал бы, если не признал, что заговорческий тон русского заинтересовал его, хоть он не понимал, зачем им нужно лезть на, вполне пригодную для комфортного нахождения на ней, но всё же крышу. Всё же после столь долгого сидения в четырех стенах дома, он нуждался в какой-нибудь подобной глупости, необдуманном бредовом поступке, благодаря которому он смог бы доказать в первую очередь себе, что он не безнадежен и не обречён провести остаток жизни исключительно в сидя дома. — Ну что, идем?
Черт с тобой, пошли — немец как-то обреченно и с укором посмотрел на СССР, чтобы не выдать своего предвкушая предстоящим действом.
— Чертей тут не водится, как и богов — не упустив момента, прокомментировал коммунист.
Ты сам как черт или даже хуже
***
— Смотри, сейчас со спины зацепишься за мои плечи, так и поднимемся, только держись крепко, не хватало чтобы свалился ещё — пока Совет бодро раздавал соответствующие инструкции, немец впервые задумался о том, что же они всё же будут делась. Просто сидеть и смотреть на звезды? Рейху даже нравилась такая идея и небо как раз было без единого облачка, позволяя, увидеть и насладиться светом множества светил.
Оказавшись на верху, Рейх был приятно удивлен. На совершенно плоской крыше сарая, был развернут настоящий пикник под звездным небом. Помимо ассортимента из разных бутербродов подобных закусок и термоса с чаем, он так же обратил внимание на подстилки для сидения и парочку теплых пледов, которые создавали дополнительный уют ситуации.
— Располагайтесь, сударь. Не люксовая обстановка, но что мог — то сделал. — прокомментировал Союз, но для фрица и этого было более чем достаточно. Так они и сидели. Если бутерброды и смотрели на звезды, а СССР рассказывал про них почти без умолку, впрочем, немец был не далеко против, даже по началу удивлялся таким глубоким познаниям русского в астрономии, пока не вспомнил, что это самый рассказчик бывал в космосе. Бывал чуть ближе к этим великолепным и манящим своим светом гигантам, но спросить про это не нашел в себе духу, да и не надо было. Монолог Совета и так был очень интересным и познавательным.
Казалось, идиллия могла продолжатся вечно, если бы свежий воздух, тепло чая и пледа, а также пресыщенность вкусной едой не начали клонить наблюдателей в сон.
***
На все мероприятия по уборке и сортировке вещей у Союза ушло ещё полтора часа. Ариец к тому времени уже крепко спал, по крайне мере так казалась. Он всё равно почти ничем не мог помочь, поэтому русский решил не мучать его и просто отправить спать. Покончив с делами, СССР был окончательно вымотан, а после душа и вовсе думал, что уснет по пути в спальню. Оглядев спящего немца и заботливо поправив его одеяло, Союз наконец-то позволил себе лечь рядом и тоже отправится в царство Морфея, окутанный приятными воспоминаниями этого вечера и ночи.
