Весна 1523 год.
Этот тёплый весенний вечер не предвещал ничего плохого, но это только на первый взгляд. Начнём с того, что Махидевран Султан впервые за последнее время готовилась к хальвету и душа её пела. Хвала Аллаху, её наказание закончилось и Властелин наконец то её простил. Стоя перед зеркалом в своих покоях, черкешенка с особым трепетом готовилась к этой ночи, ведь она так давно не была с Повелителем. Женщина взяла духи и, нанеся немного на запястье, повернулась к Гюльшах — хатун, которая молча помогала своей Госпоже и нервно кусала губы, не решаясь сказать то, что она узнала от девушек в гареме. — Гюльшах, помоги мне! — черноволосая взяла ожерелье и повернулась к служанке. — Ну, что ты застыла? Быстрее! Меня Повелитель ждёт! — мать Шехзаде Мустафы искрилась радостью. — Госпожа, — Гюльшах не знала, как все сказать, но потом, собравшись с духом, произнесла: — Повелитель не ждёт Вас этой ночью. В его покоях сейчас Хюррем Султан… Улыбка моментально исчезла с лика Махидевран и она, беспомощно рухнув на тахту, прижала руки к груди. — Как же так, Гюльшах? Она даже с ребёнком во чреве находится в его покоях! — женщина сжала ладонь в кулак. — Русская ведьма! — Махидевран до боли закусила губы. За что ей такая кара? Гюльшах лишь молча смотрела на свою хозяйку, но ничего изменить не могла. Весенняя Роза медленно увядала в стенах дворца Топкапы.***
Солнце медленно катилось за горизонт и бросало свои закатные лучи на Босфор, который сегодня был тихим. В покоях десятого Султана Османской империи, как и несколько лет назад, слышался весёлый смех его Хасеки, которая с особым аппетитом поедала сладкое. Сулейман, который сидел напротив своей возлюбленной на шелковой подушке, прятал улыбку, глядя на свою рыжеволосую Госпожу. За те несколько лет, что она рядом с ним ничего не изменилось: она все также любима и желанна, а ещё единственная владелица его сердца. Его Хюррем. — Что? — поинтересовалась Хюррем, съедая очередной кусочек десерта. — Это не я, а сынок просит сладкого. Сулейман весело засмеялся, вспоминая, как несколько лет назад она произнесла те же самые слова. Теперь она его Хасеки, мать его детей, госпожа его сердца и мыслей. Внезапно счастливая улыбка исчезла с лица Хюррем, и женщина, схватившись за живот, закричала. — Хюррем? — на лице десятого Султана появился страх, который медленно пробрался в сердце. Неужели все повторяется снова? — Хюррем?! — Сулейман подошёл к рыжеволосой и, заглянув в её испуганные глаза, провел ладонью по лицу. — Шехзаде идёт! — сдерживаясь, чтобы не сорваться на крик от схватки, произнесла она и схватилась за руку возлюбленного. — Стража! Лекаря! Быстрее! — закричал сын Султана Селима, подняв возлюбленную на руки, перенёс на кровать.***
Айше Хафса Султан уже готовилась ко сну, когда в её покои пожаловала Хазнедар. Женщина была очень взволнована, и от взгляда Валиде это не скрылось — Что случилось, Дайе? — Госпожа, — Дайе — хатун подняла на Айше Хафсу глаза. — У Хюррем Султан роды начались. — О, Аллах, разве срок уже настал? — Валиде поднялась с тахты и подошла к служанке. — Хюррем была в покоях Властелина, — дополнила женщина. — Сейчас там лекари. — Дай Аллах все будет хорошо, — устало произнесла Валиде и опустилась обратно на тахту, чувствуя, что сегодня не уснёт.***
Махидевран, которая узнала от Гюльшах, что у Хюррем начались роды, вот уже несколько часов просила Аллаха, чтобы тот послал её сопернице девочку, ведь если будет мальчик, то будет ещё один соперник для её сына в будущем, а этого черкешенка никак не хотела. Весенняя Роза уже сейчас думала о будущем своего сына и знала, что сделает все, чтобы именно Мустафа занял трон Османов. — Госпожа, — в покоях появилась служанка и, поклонившись, посмотрела на Госпожу. — Ну? — Махидевран поднялась и, сцепив в замок холодные руки, выжидающе посмотрела на Гюльшах. — Кого родила эта русская рабыня?***
В покоях Хюррем Султан собрались все члены Династии. Сама Хюррем лежала на кровати. Её голову украл фиолетовый платок, а сама Султанша с любовью смотрела на Сулеймана, который держал на своих руках малыша. Хатидже Султан с улыбкой смотрела на молодую маму, думая, когда же она будет вот так счастлива и с тем, о ком грезит днем и ночью. — Дайе, где Махидевран? — прошептала женщина на ухо верной служанке. — Ей сообщили, Госпожа, — так же шёпотом ответила Хазнедар. Айше Хафса хмыкнула. Неужели решила проявить свое неуважение? — Твоё имя — Ханзаде! — прошептал Султан на ухо малышке. — Твоё имя — Ханзаде. Твоё имя — Ханзаде. Прочитав молитву над дочерью, Сулейман положил её возле матери и с любовью посмотрел на Хюррем. Пускай она не подарила ему сына, но он любил её все так же сильно, как и раньше. Дверь в покои отворилась, впуская Махидевран Султан. Женщина, облаченная в светло зелёное платье из дорогого персидского шёлка, прошла вглубь комнаты и поклонилась. — Повелитель, пусть Султанша растёт здоровой и радует Вас и Хюррем Султан, — произнесла Гюльбахар и бросила взгляд на рыжеволосую, пытаясь сдержать улыбку. Спустя столько лет её молитвы были услышаны. Хюррем родила ещё одну девочку, и душа Махидевран была спокойна. — Спасибо, Махидевран, — с лёгкой улыбкой ответил Сулейман. Айше Хафса покачала головой. Махидевран была слишком наивна, если думала, что рождение второй дочери у Хюррем изменит отношения Сулеймана к ней. Валиде с неохотой, но признала, что славянка прочно пустила корни в сердце её сына, и искоренить их Махидевран не по силам. Женщины одна за другой покинули покои Хюррем, одна лишь Махидевран задержалась и с ухмылкой посмотрела на соперницу. — Ты кричала, что будешь рожать Шехзаде, но смотри, Аллах снова послал тебе девочку, — мать Мустафы откровенно злорадствовала. — Махидевран, — окликнула Хюррем женщину, когда та повернулась, чтобы уйти. — Я рожу нашему Повелителю ещё много детей и мои дочери будут самыми сильными Султаншами, — с гордостью произнесла она. — А ты? Ты сможешь родить девочку? — язвительно поинтересовалась Хасеки. — Ты не нужна Сулейману, Махидевран. Не нужна. Так что не тешь себя напрасными надеждами, — посоветовала рыжеволосая с радостью наблюдая, как глаза Махидевран заволакивает злость. — Будь ты проклята! — яростно прошептала черноволосая и ушла. Хюррем улыбнулась и коснулась румяной щёчки Ханзаде, которая ещё не знала, что именно готовит ей судьба.