***
Ханзаде резко открыла глаза и уставилась на полог у себя над головой, которая болела. Сев в постели, Ханзаде заправила за ухо волосы и оглянулась. За окном только брезжил рассвет, но молодой женщине казалось, что после вчерашнего прошло сто лет, а не одна ночь. — Мелис хатун! — крикнула Ханзаде, выбираясь из постели! — Мелис хатун! — более властно повторила Ханзаде, когда девушка не появилась после первого зова. — Ханзаде Султан?, — растерянная Мелис смотрела на Ханзаде, ничего не понимая. — Слушаю. — Немедленно принеси мне моё бирюзовое платье и платок. Мы идём к Малкочоглу. Немедленно, Мелис, — прикрикнула Ханзаде. Поклонившись, Мелис вновь исчезла, оставив взволнованную Ханзаде.***
Ранним утром не спала не только Ханзаде, но и Хатидже Султан. Облачена в темно — зелёное бархатное платье, она стояла перед покоями брата и тщетно приказывала стражникам впустить её. Но те, исправно выполняя приказ Падишаха, говорили одно и тоже. — Простите, Госпожа, но Повелитель приказал никого к нему не впускать. — Я Хатидже Султан Хазретлери. Или ты немедленно меня впустишь, или уже сегодня полетит твоя голова. Слышишь меня? — исподлобья глядя на стражника, процедила Хатидже. — Впустите! — послышался голос Сулеймана, и дубовая дверь распахнулась перед Султанской сестрой. Та, чеканя шаг, вошла в покои и увидела Сулеймана. Тот сидел за столом и рассматривал сапфировое ожерелье. — Повелитель, — Хатидже низко склонилась, а потом медленно подняла голову. — Я хотела с Вами очень серьезно поговорить. До меня вчера дошли мерзкие слухи, которые касаются Ибрагима Паши. Я хотела сказать. — Хатидже, это тебя не касается, — отрезал Сулейман, наконец, поднимая глаза на сестру. — А сейчас вернись в свои покои! Хатидже закусила губы, чувствуя, как обида захлёстывает её с головой. — Ты всю жизнь делаешь всё не разобравшись! Ты сначала сослал меня во дворец Бейхан. Теперь, не разобравшись, хочешь уничтожить Ибрагима! Неужели власть действительно делает человека таким чёрствым? Права была покойная Валиде. Ты словно наш отец, Султан Селим. Только твоя совесть не будет тебя мучить? Будешь ли ты после этого спокойно спать? Сулейман промолчал, сжимая руки в кулак. Хатидже поклонилась и исчезла за дверью. Она ничего не смогла сделать. Она была беспомощная.***
Услышав «войдите» Ханзаде Султан переступила порог кабинета Малкочоглу и увидела того сидящим за стол за изучением каких-то документов. Но как только мужчина увидел Ханзаде, то тут же поднялся и поклонился молодой женщине. — Ханзаде Султан, рад Вас видеть. — Разве есть повод для радости? — спросила Ханзаде, сложив руки в замок. — Малкочоглу, скажи, что тебе удалось что-то найти? Малкочоглу отрицательно покачал головой и Ханзаде заметила его покрасневшие глаза. — Ничего обнадеживающего нет, Госпожа,. Ибрагим Паша в темнице, Повелитель до сих пор никого не желает видеть. — Ты правда думаешь, что Повелитель может принять такое страшное решение? Малкочоглу вздохнул. — Ханзаде Султан, Вы сами видите, какая сложная ситуация. Все доказательства против Ибрагима Паши. Нас может спасти только чудо. — Чудо, — прошептала Ханзаде, глядя на солнце, которое заглянуло в окно. — Малкочоглу, у меня к тебе просьба. Ты сегодня увидишь Ибрагима. Пожалуйста, передай ему это, — Ханзаде протянула мужчине маленькую записку, которую прятала в рукаве платья. Малкочоглу зажал записку в руке и кивнул. Ханзаде благодарно улыбнулась и ушла.***
Гарем гудел, словно улей. Да и не только дворец, но и весь Стамбул, казалось, стоял на ушах. Неизвестно как, но все обитатели дворца Топкапы знали о том, что Ибрагим Паша Хазретлери был брошен в темницу по приказу самого Султана Сулеймана Хана, и его обвиняют в покушении на Шехзаде Мехмета. — Как такое может быть? — шептались девушки, и этот шепот был похож на дуновение летнего ветерка.— Как Ибрагим Паша на такое осмелился? А как же теперь свадьба Ханзаде Султан и Ибрагима Паши? — Какая теперь свадьба? — хмыкнула черноволосая наложница, вышивая розу. — Хюррем Султан теперь будет только рада. Она очень давно ненавидит Ибрагима Пашу. — Бедная Ханзаде Султан, — вздохнула блондинка. — Она была так счастлива. — А Хатидже Султан — подхватила вторая. — Она ведь с Хуриджихан Султан и Султанзаде Османом вернулась во дворец. Говорят, что она ходила к Повелителю, но он её не принял. — Как бы там ни было, но положение Ибрагима Паши очень плохое. Ханзаде, которая стояла на пороге общей комнаты наложниц, перевела дыхание и сделала ещё один шаг. И Ага громко крикнул. — Внимание! Ханзаде Султан Хазретлери. Ханзаде обвела взглядом притихших девушек, которые выстроились в ряд, думая, что именно слышала Султанша, но Ханзаде, ничего не сказав, направилась в покои матери. Её снова преследовал шепот и сочувствующие взгляды.***
Ибрагим сидел на полу в темнице и, привалившись спиной к стене, вспоминал дни, когда он вернулся во дворец. Это было так давно и так недавно. Прекрасные, но их нельзя было вернуть. И кому то это приносило большую радость. И он отлично знал имя этих людей. Вот только сейчас доказательств у него не было. Дверь в темницу открылась с характерным скрипом, но Ибрагим не спешил поднимать глаза. Все было безразлично. Малкочоглу опустился на пол рядом с Ибрагимом, и некоторое время между ними царило молчание. — Все очень рады? — ухмыльнулся Ибрагим, посмотрев на Малкочоглу. Малкочоглу покачал головой. — Повелитель со вчерашнего вечера никого не желает видеть. Для него это очень большой удар. — Повелитель поверил лжи. Даже слушать меня не стал. И в этом есть и моя вина. Мои ошибки в прошлом очень сильно подорвали доверие Падишаха ко мне. — Все против Вас, Ибрагим Паша, — не стал врать Малкочоглу. — Ваш слуга. И это послание с твоей печатью. — Хюррем Султан с Рустемом очень сильно постарались, — Ибрагим покачал головой. — Им не удалось убить меня в походе, и они нашли другой выход. Малкочоглу нахмурился. А Ибрагим, наоборот, усмехнулся и объяснил: — Стрела, которая унесла жизнь Насуха Эфенди, предназначена была мне, Малкочоглу. Или почему этот человек сам себе перерезал горло? Рустем Паша не оставляет свидетелей. — Кстати, — вспомнил Малкочоглу и протянул Ибрагиму записку — Ханзаде Султан просила Вам передать. Ибрагим взял послание и улыбнулся. — Спасибо, Малкочоглу. Бали Бей поднялся на ноги, все ещё обдумывая то, что услышал, а потом обернулся к греку и произнёс: — Я постараюсь сделать все, чтобы вытащить Вас из этой беды. Ибрагим кивнул, сжимая в руках послание. Дверь снова закрылась, оставляя Ибрагима наедине с его мрачными мыслями.***
Ханзаде, чеканя шаг, вошла в покои матери и увидела, что та восседает на тахте в своём темно — вишневом платье. Её волосы были собраны в высокую прическу, которую украшала массивная корона с топазами. Рядом с Хюррем находился, как всегда, верный Сюмбюль, который рассказывал женщине о последних событиях. — Наконец то, Рустем Паша сделал все, как нужно. Этот слуга уже покинул Стамбул? — Да, — кивнул Сюмбюль, но вмиг замолчал, увидев Ханзаде, которая напоминала рассерженную фурию. — Сюмбюль Ага, оставь нас с Валиде одних, — властно приказала Ханзаде, вызвав у Сюмбюля удивление. Ведь за все то время, сколько он знал Ханзаде Султан, он такой её никогда не видел. — Сюмбюль Ага! Сюмбюль посмотрел на Хюррем и, увидев ее кивок, поклонился и, отступая, ушел. — Ханзаде, как ты смеешь врываться ко мне в покои? — строго начала Хюррем. — Валиде, Вы только сейчас вспомнили, что правильно, а что нет! — ужаснулась Ханзаде. — Как Вы можете быть такой? — Ханзаде, если ты о том, что нашли того, кто приказал убить твоего старшего брата, то я здесь не при чем! Я говорила тебе, чтобы ты была осторожна. Чтобы не летала в облаках. Но ты не хотела видеть очевидного. А сейчас правда тебя очень сильно ранит! — Правда? — переспросила Ханзаде, ужаснувшись. — О какой правде Вы говорите, Валиде? Как Вы можете? — Как я могу? — вышла из себя Хюррем, поднимаясь на ноги. — Вспомни, сколько раз я тебя предупреждала! Ибрагим Паша не тот. Он не такой правильный. Ты его не знаешь. А я знаю уже много лет. Помню все то зло, что он мне причинил. И сейчас продолжает. Ханзаде, он хотел убить твоего брата! Убить, чтобы освободить трон для Шехзаде Мустафы! Ханзаде замотала головой. Может быть, она и плохо знала Ибрагима, но она очень хорошо знала свою Валиде. — Отпусти свои иллюзии, Ханзаде. Все закончилось. Все. Участь Ибрагима Паши решена. — Валиде, я половину своей жизни прожила подле Вас, под куполом этого дворца. Я очень хорошо помню, как исчезали Ваши враги. Неужели Вы думаете, что я поверю в то, что Вы мне здесь говорите? Да Ибрагим Паша свою жизнь ради Повелителя и наших Шехзаде отдаст. Рустем Паша очень хорошо постарался, чтобы Вам угодить. Теперь молитесь, Валиде, потому что если правда станет известна, то голова полетит. Только это будет голова не Ибрагима Паши, а верного Вам Паши Хазретлери. Поклонившись, Ханзаде покинула покои, оставляя поражённую ее словами мать.***
Пока Ханзаде Султан выговаривала все матери, в покоях Хатидже Султан собрались Фатьма Султан, Гюльфем хатун и Хуриджихан Султан. Женщины пытались утешить Хатидже, которая была вся в слезах. Женщина сидела на тахте и молча плакала. Слезы лились из глаз, и она не пыталась их остановить. — Хатидже, милая, приди в себя, — в который раз повторила Фатьма, взяв Хатидже за плечи. — Не годится тебе так лить слезы. — Фатьма, неужели ты не знаешь, что может быть, если этому не помешать? — воскликнула Хатидже, уставившись на сестру. — И что ты сделаешь? Ты же знаешь, что если Повелитель что-то решил, то он не при каких обстоятельствах не изменит этого решения. — Эта какая — то чудовищная ошибка, — пролепетала молчавшая все время Гюльфем хатун, которая сидела по левую сторону от Хатидже. — Неужели и правда Повелитель может отдать этот приказ? — Решение Султана Сулеймана Хана одному Аллаху известно, Гюльфем, — вздохнула Фатьма. — И есть такие люди, которые несказанно будут ему рады.***
«Ибрагим Паша, я знаю, что это чудовищная ложь. И кто бы мне что не говорил, я никогда не поверю, что Вы могли приказать убить моего брата. Я Вам верю. И буду верить всегда. Я буду молить Аллаха. Пусть Вас хранит моя молитва… Ханзаде Султан Хазретлери» Ибрагим улыбнулся. Эта короткая записка в несколько строк была лучом света в этой темноте. Услышав скрип двери, мужчина спрятал записку в рукав, а обернувшись, застыл от удивления. Перед ним, облачена в чёрное платье с высоким воротником стояла Шах Султан. На её губах играла холодная улыбка, в глазах был триумф, который она даже не пыталась скрыть. — Ибрагим Паша, — промолвила она и прошлась по запылённой и грязной темнице. — Паргалы Ибрагим Паша, — повторила она и, остановившись, посмотрела на него снизу- вверх. — Помнишь, я тебе как-то сказала, что тот, кто сеет ветер, тот пожнет бурю. Ты мне не поверил. Но сейчас ветер стал таким сильным, что он уничтожит тебя. Эта буря уничтожит тебя. И у тебя нет силы ей противостоять. Султан Сулейман тебя ненавидит. И кто знает, сколько времени тебе осталось. Мне жаль тебя, Паргалы. Искренне. — Я не нуждаюсь в этом, Госпожа, — спокойно ответил грек. — Что бы не случилось, я всегда буду верен только Султану Сулейману. Он это поймет, а тот, кто придумал эту ложь, очень сильно об этом пожалеет. — Конечно, — кивнула Шах. — Если для этого не будет поздно. Ибрагим посмотрел на закрытую дверь и понял, что спасти его может действительно только чудо.***
Единственной, кто верил и поддерживал Ханзаде Султан в этой нелегкой борьбе, была Эсмахан Султан. Услышав о произошедшем из уст рабынь, дочь Шах Султан поспешила в покои кузины, чтобы поддержать её и утешить. Когда Эсмахан оказалась в покоях Ханзаде, то от Мелис хатун узнала, что Госпожа на террасе. Ханзаде Султан стояла, завернувшись в шаль, и смотрела на пустующую террасу Ибрагима, вспоминая, как тот играл на скрипке. — Ханзаде, — Эсмахан коснулась руки кузины, отвлекая ту от мыслей. — А, Эсмахан? — Ханзаде поправила шаль. — Ты, вероятно, уже обо всем слышала? — Слышала, — подтвердила девушка. — Но я не верю в это. Я знаю, что Ибрагим Паша на это не способен. Я не буду делать тебе больно. Я понимаю, как тебе сейчас плохо. — Плохо, — подтвердила шатенка. — Отец не желает никого видеть. Я не знаю, что мне делать, Эсмахан. Я в тупике. — Ханзаде, если тебе нужна моя помощь, то я готова. Ханзаде печально улыбнулась. — Спасибо, Эсмахан. Ты очень хорошая. Да пошлет Аллах тебе счастья. — Аминь, — произнесла девушка, думая о своем.***
Ханзаде и не заметила, как наступила ночь. Пришла в себя только когда Мелис хатун, взяв расчёску, принялась расчёсывать её волосы. А Ханзаде сидела перед зеркалом и, глядя в него, ничего не видела. Весь мир казалось, был в тумане. Она впервые не знала, что делать. Не знала, как спасти жизнь. Не знала. — Ещё один день прошел, — глядя в окно, в которое заглядывала луна, произнесла Ханзаде. — Сколько он уже в темнмце, Мелис? Как мне ему помочь? — Если бы я могла для Вас что-то сделать, Султанша, — Мелис посмотрела на Ханзаде через зеркало. — Но знаю, что Вы должны быть сильной, чтобы спасти Пашу. Вы никогда не опускали руки. Когда Ваша Валиде пропала, разве не Вы давали Повелителю сил жить? Разве не Вы его поддерживали? — Отец. Сейчас он меня даже видеть не хочет. Как мне к нему достучаться? Как избавить от того груза, если он мне не позволяет? Мелис повела плечами. — Иди, Мелис, я буду ложиться спать, — промолвила Ханзаде. Проведя служанку взглядом, Ханзаде сняла халат и легла в постель, хоть сон к ней и не шел.***
Шехзаде Мустафа до сих пор не спал. Мужчина сидел в своих покоях и писал письмо, время от времени хмурясь. Внезапно дверь в его покои распахнулись, и показался взволнованный Ташлыджалы. — Ташлыджалы? — удивился старший сын Султана. — Что произошло в такой час? — спросил мужчина, поднимаясь из-за стола. — Срочное послание из столицы. — ответил поэт, протягивая Мустафе свиток. Мустафа взял послание и, поднеся его к свечке, принялся читать. хмурясь с каждым словом. — Что-то плохое? — осторожно спросил Ташлыджалы. Мустафа отложил послание и неопределенно покачал головой. — Ещё не знаю. Повелитель приказал нам с Валиде немедленно приехать в столицу. — Почему? — не понял мужчина. — Что случилось? — Не знаю. Но у меня не спокойно на душе, — признался Мустафа. — Дай Аллах, к добру.***
Ханзаде проснулась так резко, словно её кто-то разбудил. Поднявшись на ноги, Ханзаде запуталась в ночных одеяниях и едва не упала. — Мелис хатун, — позвала шатенка. — Мелис хатун — Что случилось, Госпожа? — из комнаты для прислуги вышла сонная служанка, которая ничего не понимала. — Что случилось? Вам плохо? — Принеси мне моё платье. Мне нужно немедленно поговорить с Малкочоглу. Мелис ничего не понимая, отправилась за нарядом для Ханзаде, которая не находила себе места.***
Несмотря на глубокую ночь, Бали бей не спал. Мужчина находился в своем кабинете и допрашивал одного своего слугу, у которого была очень важная миссия, когда после короткого стука в покои пожаловала Ханзаде Султан — Госпожа, — удивился мужчина, увидев Ханзаде. — Все хорошо, надеюсь? Ханзаде кивнула и бросила взгляд на слугу Малкочоглу. Тот отослал мужчину и повернулся к Ханзаде. — Я слушаю Вас, Госпожа. — Малкочоглу, я знаю, как спасти Ибрагима Пашу от этой клеветы. Только мне нужна Ваша помощь…