В джазе только лилии

      Если до сих пор Лили считала, что ей выпала тяжёлая доля, то очень скоро она поняла, что настоящее веселье только начиналось.       Как и предсказывала Тина, президент созвала Тайный Совет. Госпожа президент оказалась женщиной средних лет довольно приятной и эффектной наружности. На Лили она произвела двоякое впечатление. С одной стороны глава всего МАКУСА сохраняла спокойствие в столь неоднозначной ситуации, демонстрируя уверенность и намерение наиболее безопасным способом решить проблему. С другой стороны у Лили не возникло сомнений, что в приоритете находилась безопасность непосредственно магического общества Америки, а не её собственная. И если президент придёт к определённым выводам, несчастная тушка Поттер окажется в комнате казни быстрее, чем она сообразит, что происходит.       Собрание проходило в Малом Зале заседаний, как шёпотом пояснила ей Куинни. Тайный Совет созывался лишь в чрезвычайных, не допускающих огласки ситуациях. Кроме президента и её советника в него входили управляющие четырёх департаментов: магического правопорядка (собственно, мистер Грейвс), магических происшествий и катастроф, международного магического сотрудничества и засекреченных материалов. А ещё, главный аврор — Джонатан Пэриш — правая рука Персиваля Грейвса.       С первых минут, как только была раскрыта причина заседания, атмосфера накалилась и затрещала негодованием волшебников, во весь голос заспоривших о необходимости принять срочные меры, а косвенно — о дальнейшей судьбе Лили. Сердце девушки заходило в сумасшедшем ритме, пока она ловила каждое тяжелое слово, каждый гневный взгляд. На лице одного из них (как она позже узнала, главы отдела магических происшествий и катастроф), читалось откровенное презрение. Словно она от нечего делать решила прогуляться по Нью-Йорку прошлого столетия!       В жаркой дискуссии не участвовали только двое: мадам Пиквери и Персиваль Грейвс. Оба сосредоточенно вслушивались в бурлящий гомон голосов, не спеша вмешиваться и прерывать умозаключения собравшихся волшебников. Свое мнение они приберегли на десерт, догадалась Лили.       Её мысли, как и взгляд, то и дело возвращались к мистеру Грейвсу. И такая кипящая волна неприязни внутри поднималась, глядя на возмутительно идеальные черты, что рыжей приходилось стиснуть челюсть, удерживая матерный поток за зубами. А ещё ей не давала покоя одна немаловажная деталь. Получив доступ к её воспоминаниям, мужчина мог бы выудить куда более существенную информацию, но вместо этого увлёкся её личной жизнью. Зачем ему это вообще понадобилось? Лили понимала, что ею владел сильный эмоциональный шквал, мешающий анализировать ситуацию. Что уж тут сказать, за последние часы она наглядно продемонстрировала, что даже сотни тестов и экзаменов не сравнятся с реальной практикой. И тут она не перестаёт плошать.       — … мы теряем драгоценное время, — громогласно воззвал к присутствующим тот самый волшебник, возглавляющий Департамент магических происшествий.       Кстати, весьма неприятный тип на скромный взгляд Поттер. Круглые мелкие глаза и вытянутый, немного изогнутый нос придавали ему сходство с авгуреем*.       — Нужно немедленно что-то предпринять, и возможно мы ещё сумеем предотвратить назревающую угрозу будущему.       — Что вы предлагаете? — спросила женщина преклонного возраста и строгой наружности. — Взять девочку под арест?       — Боюсь, этого недостаточно! — Авгурей допустил небольшую паузу, бросив на Лили уничижительный взгляд. — Этой особы не должно здесь быть! И мы должны восстановить естественный ход событий. Угроза в её лице должна быть устранена.       По залу прокатился тревожный гул. У Лили внутри всё оборвалось. Она обмерла, чувствуя, как постепенно холодеют пальцы. Это что же, ей уже выносят приговор? Она переглянулась с Тиной и Куинни: обе бледные, как смерть. Она и сама, наверное, не краше в эту минуту.       — Это не вам решать, Итон, — напряженную тишину нарушил властный голос, приковывая внимание к мужчине по правую руку от мадам президента.       Персиваль Грейвс приосанился, буравя тяжёлым взглядом Авгурея.       — И не вам, Грейвс, — чуть ли не выплюнул Итон, скривившись лицом. — Уверен, госпожа президент согласится со мной, что…       — Я хочу услышать мнение также и остальных, — бесстрастно отчеканила Пиквери.       — Необходимо тщательно исследовать медальон и выявить его магические свойства и потенциал, — говорившая пожилая женщина, как объяснила Тина, стояла во главе Отдела засекреченных материалов. Что-то вроде Отдела Тайн в Министерстве Магии Британии, сообразила Лили. — Пока не получим результаты исследования, девочку лучше будет изолировать. Если изменения во времени уже начались, нам этому никак не помешать, эффект бабочки сработает так или иначе, и её… ликвидация ситуации не исправит.       Лили ощутила, как в душе зарождается безотчётная симпатия к этой на вид суровой, но справедливой женщине.       — Мадам Равет, её ликвидация, — выделил это слово Итон, мерзко хмыкнув, — предотвратит дальнейшие вмешательства в ход времени!       — Хочу напомнить, мистер Итон, что исследования, посвященные тонкостям времени, проводятся моим отделом…       — Да, разумеется, но…       — И я повторяю, что её ликвидация уже ничего не изменит, — громче продолжила мадам Равет, заглушая ворчливый лепет Авгурея. — Мисс Поттер находится здесь уже пятый час и вступала в контакт как минимум с четырьмя людьми, не считая всех нас. Если вмешательство во время уже имело место быть, будущего, которое знала эта молодая леди, больше не существует. Её смерть ничего не изменит.       У Лили закружилась голова. Тяжело задышав, она спрятала лицо в ладонях. Не то чтобы она не думала о такой вероятности. Но услышать профессиональное мнение из уст волшебницы, чья непосредственная деятельность помимо прочего заключалась в изучении магии времени, было подобно абсолютному краху надежд.       — Вы сказали «если», мадам Равет, существует другая вероятность? — голос президента вернул Лили к действительности — она ещё успеет вдоволь поплескаться в пучине отчаяния.       — Мы с вами обсуждаем исключительный случай, госпожа Пиквери, — женщина призадумалась, — он выбивается из предполагаемой картины перемещений во времени. Подробности нам лучше обсудить позднее наедине, — она многозначительно обвела взглядом присутствующих, напоминая, что деятельность её департамента не выносится в открытое обсуждение. — Могу сказать только, что находясь так далеко и долго в прошлом, состояние здоровья мисс Поттер должно было уже вызвать серьёзные опасения. Но она выглядит абсолютно здоровой, не так ли, молодая леди?       Все взгляды тотчас обратились к Лили, заставляя её щёки слиться с цветом волос.       — Да, — просипела рыжая и откашлялась. — Да, я здорова.       Получается, в Америке двадцатых уже проводились эксперименты по перемещению во времени? Значит, и хроновороты у них имелись? Или их исследования ограничивались теорией?       — Ну вот, — подытожила женщина. — И это только одно из несоответствий. Предлагаю пока изолировать мисс Поттер и изучить обстоятельства.       — Хочу кое-что вставить, — заговорил тучный мужчина средних лет. — Возможно, нам следует сообщить о ней Министерству Британии, ведь в будущем она их подданная. К тому же, девушка может являться шпионом, если вы понимаете, о чём я.       Этот — глава Отдела международных отношений, поняла Лили.       — Шпионка из будущего, — хохотнул главный аврор Пэриш, — это что-то новенькое, Хейл.       — Происходящее в целом выходит за привычные рамки, если вы не заметили, — задето высказался мистер Хейл.       — Хейл прав, такая вероятность существовала, — снова подал голос Грейвс, обрывая смех своего помощника. Если Персиваль Грейвс утверждает, что это возможно, значит так оно и есть, и ни у кого в этом не возникает сомнений — о чём свидетельствовала внимательная тишина, вызванная его словами. — Но она не шпион.       — Дайте угадаю, она сама вам это сказала? — насмешливо протянул Итон.       Не возникает сомнений ни у кого, кроме этого мерзкого типа, внесла мысленную корректировку Лили. Ему, похоже, жизненно необходимо с кем-то пререкаться, пусть даже с Грейвсом.       — Можно и так сказать, — Персиваль никак не реагировал на возмутительное, по мнению Поттер, поведение Авгурея, и зря! Ей не терпелось, чтобы хоть кто-то осадил этого сварливого петушка. — Я проник в её разум.       Поттер едва сдержалась, чтобы не закатить глаза. Интересно, как её воспоминания о Малфое подсказали ему, что она не шпион?       — Её эмоциональный фон незащищён, лишён сколько-нибудь надёжного барьера и полностью сформирован из воспоминаний о семье и прочих близких. Будь она частью преступной группировки — это непременно нашло бы отражение в эмоционально-ментальной составляющей её воспоминаний.       Лили ощутила тяжесть своей отвисшей челюсти. Ну какая идиотка! А пораскинь немного извилинами, вместо того, чтобы буянить и возмущаться — сообразила бы сама. Мужчина, действуя весьма разумно (да, теперь она это признаёт, но ведь лучше поздно, чем никогда?), изучил лишь отголоски её сильнейших эмоций, проверив таким образом правдивость невероятной истории незваной гостьи быстрым, надёжным и наиболее безопасным способом. И избежал при этом «разоблачения» деталей будущего. Им ведь рассказывали на курсах о подобных легилиментских приёмах исследования разума.       Нет, она определённо откажется от службы мракоборца добровольно, когда вернётся домой. Если. Если ей посчастливится вернуться.       — Я мог бы разъяснить вам подробнее, Итон, как это работает, — лениво растягивая слова, продолжил Грейвс, — но боюсь, на это уйдёт непозволительно много времени.       «Ха! Съешь, придурок! Кому-то показали его место, а?!». Лили не без злорадства наблюдала, как побагровело лицо Авгурея, и могла поклясться, что слышала, как он скрипнул зубами (или всё-таки клювом?).       — Грейвс, вы…       — Раз девочка не вражеский шептун, — поспешил вмешаться толстощёкий Хейл, — я согласен с мадам Равет. Необходимо изучить артефакт и попытаться вернуть пропажу домой, если это возможно.       Мужчина добродушно подмигнул Лили, вызвав у неё непроизвольную улыбку в ответ. Определённо в этой компании ей не по душе лишь вреднюга Итон. Даже мистер Грейвс теперь со значительным отрывом отстаёт в борьбе за место самого мерзкого волшебника Нью-Йорка двадцатых.       — Поддерживаю, — скупо оборонил советник президента.       — Не возражаю, — нагловато хмыкнул главный аврор Пэриш.       Тоже интересный экземпляр, подумала Поттер. Примерно ровесник своего босса, довольно привлекательный мужчина со скучающе-снисходительной улыбкой на лице и тёмно-рыжей шевелюрой — гораздо ярче, чем у неё.       Итон упрямо поджал губы под вопросительным взглядом президента, всем видом демонстрируя, что остаётся при своём мнении, и будь его воля — Лили уже пришлось бы задуматься над поминальной речью о себе, ибо больше некому.       Пиквери устало выдохнула, пряча раздражение в уголках напряженно сложенных губ. Кажется, проявление скверного нрава главы Отдела магических катастроф и происшествий на собраниях Совета — явление привычное.       — Что скажете вы, Грейвс?       — Заключить мисс Поттер под стражу на время выяснения всех обстоятельств, — без раздумий отчеканил мужчина, уверенно встречаясь взглядом с президентом.       И Грейвс без труда сравнил счёт с Итоном — едва начавшуюся зарождаться к нему симпатию как в щель сдуло. Другого решения она и не ждала и даже была почти счастлива, что удалось отложить приговор на неопределённое время. Но этот его безразлично-холодный тон задел до глубины души! Можно ведь проявить чуть больше участия к её судьбе?       — Что ж, — Серафина Пиквери кивнула своим мыслям, — мисс Поттер, мне жаль, что приходится подвергать вас определённым неудобствам, но уверена, вы понимаете, что стоит на кону. Необходимо свести к минимуму ваше взаимодействие с другими волшебниками, пока не определимся, как с вами быть.       — Понимаю, мэм, — женщина хоть потрудилась облечь слова в мягкую форму.       — Прэм, — Пиквери обернулась к своему советнику, — позаботьтесь об этом. Приставьте к мисс Поттер самых надежных людей. Разговаривать с ней запрещаётся. И помните, это вынужденные меры, она не пленница.       — Всё понял, мэм.       — Обе мисс Голдштейн, как невольные свидетели ситуации, обязуются хранить молчание обо всём, что им довелось узнать. Вы свободны, но не покидайте пока пределов Конгресса.       Двери Малого зала заседаний захлопнулись, отрезав девушек от властного голоса президента Пиквери, продолжающей отдавать указания подчинённым. Лили несчастно посмотрела на Тину с Куинни и вся внутренне подобралась, понимая, что их вот-вот разлучат. Старшая Голдштейн крепко сжала её плечи — ободряющая улыбка тронула её губы и большие карие глаза.       — Всё образуется, Лили, вот увидишь!       — Мы будём поблизости, — горячо заверила Куинни.       Поттер шмыгнула носом и вскинула голову, смаргивая жгущую глаза влагу.       — Мне так повезло встретить вас, девочки, — призналась она совершенно искреннее. — И простите, что испортила вам праздник.       Лили в самом деле было дико жаль.       — Ну что ты, милая, — ахнула Куинни и заговорщицки зашептала: — Кто ещё может похвастаться на Рождество таким волшебством — самой настоящей гостьей из будущего!       Рыжая не выдержав, прыснула.       — Мисс Поттер, — советник Прэм появился в сопровождении ещё двух волшебников. — Нам пора. Прошу вас следовать за мной.       За этот день Лили уже четвертый раз оказывалась в кабине конгресского лифта, но только теперь заметила, что лифтёром у них — гоблин. Интересно, как скоро в Америке эти коварные, но невероятно умные существа дослужатся до более высоких постов? К своему стыду, она мало что помнила о них из истории, кроме нескольких случаев восстаний.       Гоблин мрачно взирал на неё из-под тяжело нависающих надбровных дуг, словно из-за неё он работал внеурочно. «Да знаю-знаю, для всех вас я — драконье яйцо в куриной кладке». А этот конкретный экземплярчик недовольства и чистой вредности во плоти даже не подозревал, насколько она не вписывается в их время, страну, город, здание и лифт, в частности.       На сердце становилось тем тяжелее, чем глубже под землю они погружались. В Министерстве Магии Англии имелось одиннадцать уровней, но лично Лили никогда не находилась ниже восьмого, где у них располагался Атриум. А сейчас ей казалось, что они опустились на все двадцать. Может в глубинах Конгресса Америки есть выход в ад? Вот спустят её прямиком в кипящий котёл и всего делов-то. А что, нет человека — нет проблем.       Рыжая тряхнула головой, отгоняя несуразные образы, вызванные нервным перевозбуждением. Нужно успокоиться и собрать мысли в кучу.       Лифт внезапно дёрнулся и остановился. Решётчатая дверь со скрежетом сложилась в гармошку, открывая взору длинный узкий коридор, утопающий в плотном мраке, несмотря на несколько пар факелов вдоль гладко отёсанных стен. Казалось, даже языки пламени мелко дрожали в страхе перед неизведанной тьмой, с трудом прорываясь сквозь многослойную тёмную завесу. Что это за жуткое место? По спине девушки промаршировала толпа мурашек. Она съёжилась и, шумно сглотнув, с надеждой посмотрела на своих сопровождающих. Может, они этажом ошиблись?       — Мы прибыли, мисс Поттер, — сообщил советник Прэм, — прошу, выходите.       Стоило покинуть пределы кабины лифта, как Лили рвано выдохнула, инстинктивно хватая ртом воздух. На несколько секунд ей показалось, что она задыхается, но воздух ворвался в лёгкие также внезапно, как и исчез. Ощущения были сродни погружению в ледяную воду после предварительно проглоченной порции жаброслей: когда сначала нечем дышать, но вскоре лёгкие адаптируются к непривычной среде, а под челюстью отрастают жабры.       — Что это было? — она поражённо обернулась к советнику.       — Вы находитесь в особом помещении, мисс Поттер. Здесь установлены барьеры, блокирующие любой вид магии.       — Нет магии? — её глаза разве что на лоб не полезли.       — Абсолютно, — равнодушно подтвердил мистер Прэм. — Ни один волшебник не способен колдовать на этой территории, какими бы выдающимися талантами он ни обладал.       Девушке послышался скрытый подтекст в его словах. Он, что, думает, Лили сама наколдовала портал в прошлое? Ха! Да ради Мерлина, если им так будет спокойнее, она побудет в этом антимагическом бункере столько, сколько понадобится. Хотя на её взгляд, это лишено всякого смысла: палочку у неё давно конфисковали, а с невербальной или беспалочковой магией она не дружит, в отличие от того же безукоризненного мистера Грейвса.       Лили поместили в одну из немногочисленных камер этого противомагического яруса. Судя по замороченности защитных барьеров и аскетичности убранства, они предназначались для особо опасных преступников. Даром что президент оговорилась о её статусе не-пленницы — чувствовала она себя именно таковой.       Поттер с тяжким вздохом опустилась на жёсткую койку, прислушиваясь к негромкому перешёптыванию двух её стражников. Она была им рада. Присутствие других волшебников, пусть и чужих, по крайней мере, говорило о том, что от неё не просто избавились, решив позабыть, как о досадном недоразумении. К тому же приглушенный звук их голосов помогал не терять связи с действительностью и не погружаться в глухое отчаяние собственных далеко не радужных мыслей.       Что ж, остаётся только ждать и надеяться на скорое освобождение.