В джазе только лилии

      Возможность спуститься в архив выдалась не сразу: Пэриш щедро загрузил её работой, требуя докладываться чуть ли не каждые полчаса. То ли намеренно препятствовал её «независимой факультативной деятельности» в царстве забытых страниц прошлого, то ли по обыкновению просто злобствовал. Но с того момента, как Лили получила заранее оговорённый сигнал от Тины, она старалась всё утро держать под прицелом Рудольфа Брэма и, кажется, не опоздала. День Х настал, и Поттер просто не имела права на ошибку — другого шанса может не представиться.       Бросая настороженные взгляды за спину (с Грейвса станется и тут приставить к ней своих вездесущих шпиков), Лили прошла до конца скупо освещённого коридора к высокой стойке, преграждавшей вход в архив. Из-за стойки взмыла плешивая макушка, а за ней и добродушная физиономия пожилого архивариуса.       — А, Лили, рад тебя видеть, — засиял волшебник.       — Как поживаешь, Боб? — девушка продемонстрировала допуск стажёра, уступая заведённому здесь порядку.       — Твоими молитвами, милая.       Они как-то сразу прониклись друг к другу глубокой симпатией и достаточно быстро отбросили формальности в общении. Боб напоминал ей дедушку Артура — нет, не внешне, а сквозившей в повадках простотой и почти осязаемой теплотой и мягкостью. Бобу явно недоставало строгости для своего положения, но обязанности он исполнял безукоризненно.       Поттер вошла в просторное помещение с низкими потолками и неярким освещением. Почти с порога и во всю даль тянулись стеллажи, закрытые и открытые, пыльно вздыхающие под тяжестью бесчисленных маркированных коробок и папок. Не разбирающемуся человеку век бы бродить среди безликих полок да ящиков в поисках необходимого. Но Боб в первый же визит терпеливо разъяснил и показал Лили, что да как, и она уже довольно неплохо тут ориентировалась.       Лили воровато оглянулась и быстрым шагом направилась в сторону Закрытой секции. В последний момент, не доходя до тяжелой металлической двери с кучей замысловатых замков (ей-ей, как в банковском хранилище), она резко свернула и юркнула за высокие стеллажи. Там она вытащила волшебную палочку и, сосредоточившись, приготовилась воспроизвести достаточно сложное заклинание. Оно всегда давалось ей с трудом. Раза с пятого. Лили резко выдохнула и, направив на себя палочку, произнесла нужные слова. Зажмурилась. Кажется, ничего непоправимого не произошло. Девушка ощупала себя с головы до ног и только после этого рискнула открыть глаза. Фух, всё в порядке. Тело на месте, хотя и не совсем прежнее: она сливалась со стеллажом, у которого стояла. При неправильном выполнении дезиллюминационных чар последствия могли быть пугающими. Так, разок во время тренировок с Тиной, у Лили вдруг пропала рука. Вот совсем. Исчезла и всё тут. Она пришла в ужас и понятия не имела, как вернуть бесценную конечность. Голдштейн паниковала не меньше, но к счастью им удалось всё исправить.       Брэм должен был появиться с минуту на минуту, и не было ни единого шанса не заметить его со своего укрытия, однако у напряженно застывшей в ожидании Лили свело мышцы. Минуты протекали мучительно медленно, но наконец, со стороны ближайшего поворота раздалась ритмичная дробь шагов, присущая Рудольфу Брэму. В неярком отсвете магической лампы показалась высокая худощавая фигура аврора. Брэм притормозил у самой двери в Закрытую секцию и странно замер. Затем медленно обернулся через плечо, уставившись аккурат туда, где за стеллажом притаилась Лили. Сердце мгновенно ушло в пятки. Он, что, видит её?! Девушка зажала ладонью рот, стараясь выровнять дыхание. Вот бы и сердце можно было унять таким же образом — оно как с цепи сорвалось. Рудольф ещё секунду-другую смотрел в её сторону, затем отвернулся и полез в карман. У Поттер от навалившегося облегчения задрожали колени, но она с усилием взяла себя в руки. Сейчас мужчина откроет дверь, у неё мало времени. Она направила палочку на аврора и едва слышно прошептала «Каве иминикум», воздвигая между ними барьер, мешающий Рудольфу слышать или видеть её. Затем выскочила из своего укрытия и встала прямо за его спиной, в точности повторяя его очертания. Брэм тем временем достал из кармана предмет круглой формы с вращающимися механизмами. Он поочередно прикладывал устройство к четырём отверстиям в двери, каждый раз меняя порядок механизмов. Замки дружно щёлкнув открылись, отворяя дверь.       Лили напряглась, собираясь совершить прыжок веры — не было никакой гарантии, что пропуск в руках Брэма сработает и для неё, если она войдёт сразу следом за ним. Дезиллюминационные чары придавали заколдованному объекту свойства предмета, с которым он сливался, но обманут ли они защитные чары Закрытой секции? Поттер можно сказать вот-вот станет первопроходцем. По крайней мере, ей не были известны подобные случаи. Возможно, потому что это провальная идея и её скоро испепелит защитная магия. Аврор вошёл внутрь и Лили шмыгнула за ним, тут же прижимаясь к стене сбоку. Застыла, не решаясь выдохнуть. Считала удары сердца. Ничего не произошло. Не завыла сирена, не раздался громкий хлопок. Её не убило и не ранило. Слава Мерлину, первый этап благополучно позади. Рудольф захлопнул дверь, зажёг свет в лампах вдоль стен и пошёл вперёд. Нельзя терять времени, ей ещё предстоит точно так же выйти обратно вместе с мужчиной. Лили осторожно двинулась в другом направлении, на всякий случай держась подальше от аврора.       Она шла вдоль архивных металлических шкафов в отделе, где хранились личные дела сотрудников МАКУСА. Все ящики были помечены в алфавитном порядке, облегчая ей задачу. Она встала перед одним таким с пометкой «П» и каким-то непонятным для неё номерным знаком. Прислушалась: Брэм шуршал документами достаточно далеко от неё. Поттер аккуратно потянула на себя ящик — к счастью тот поддался почти бесшумно. Внутри дружной стопкой сгрудилось много папок. Рыжая торопливо прошлась пальцами по их подписанным корешкам и вскоре обнаружила нужную.       «Пэриш, Джонатан Брайан — главный аврор       17.03.1889».       Хм, Пэришу почти тридцать семь лет. Значит, столько же мистеру Грейвсу, они же вместе учились? Чёрт, Лили, не отвлекайся. Она опустилась прямо на пол и стала изучать содержимое личного дела. Дементорова куча бумаг! Брэм скоро может покинуть помещение, а забрать дело с собой слишком рискованно. Девушка принялась спешно листать страницы, подмечая некоторые фразы, вроде «закончил с отличием», «заслуженный аврор», «отличился в деле №154» и прочее в этом духе. Ничего информативного. Она начала терять терпение, когда очередной документ буквально вышиб из неё дух. Лили дрожащими пальцами поднесла скрепленные вместе бумаги поближе к волшебному свету лампы. Поверх документов были закреплены две фотографии: на одной сам главный аврор, но гораздо моложе. С другой же фотокарточки ей кокетливо улыбалась юная девушка. С пронзительно-голубыми глазами. И яркими — гораздо ярче, чем у Лили, — рыжими волосами. Очень красивая. Безумная догадка почти сразу сразила ошарашенную девушку. Это её видела Куинни в воспоминаниях Пэриша. Никаких сомнений. Пальцы Лили судорожно цеплялись за пожелтевшие страницы, пока она въедливо изучала их содержимое. Весь прочий мир словно померк, потеряв какое-либо значение.       «11.09.1909 год. Джонатан Брайан Пэриш отстранён от дела №103 по причине личной заинтересованности… конфликт с аврором, ведущим дело… Пропавшая без вести молодая женщина (вышеупомянутая Мерил Джин Миллер 12.24.1888 даты рождения) — кузина Дж. Б. Пэриша, также являлась его невестой… утверждает, что она была похищена… улик не обнаружено… За неимением доказательств, по истечении восьми месяцев дело было закрыто».       Поттер трясущимися руками убрала бумаги обратно в папку и, вытерев выступивший на лбу пот, на негнущихся ногах подошла к ящикам, возвращая на место личное дело аврора.       Невеста. Пэриш был помолвлен со своей кузиной. В этом как раз ничего странного. Даже в 21-м веке среди волшебных семей все ещё встречаются родственные браки для поддержания чистоты рода и крови, что уж говорить о прошлом столетии. Да и магическое сообщество США, по всей видимости, отличается более консервативными взглядами, нежели британское. Лили взволновало совершенно другое — а именно — очевидное сходство невесты Пэриша с колдуньей в маске! Да, её лица, конечно, они не видели, но эти глаза Лили никогда не забудет. Они ей всё ещё снятся в кошмарах. И возраст сходится! Мерил пропала семнадцать лет назад, сейчас ей должно быть тридцать семь. Где бы она не пропадала все эти годы, теперь вернулась в родной город… чтобы что? Забрать медальон из будущего? Убить её? Но какой в этом смысл, что ей нужно на самом деле?       Пэриш!       Очередная мысль вторглась в голову отравленной стрелой: Пэриш знает. Вот почему он ходит мрачнее грозовой тучи с тех пор, как аврорат обзавёлся профилем колдуньи в маске! Если уж Лили смогла сложить два и два, главный аврор уж тем более узнал облик своей бывшей невесты. Известно ли это Грейвсу, или его правая рука хранит свою тайну от всех без исключения?       Чёрт, Брэм! Она совершенно забыла, что находится здесь не одна. Лили задержала дыхание и прислушалась, чтобы определить, откуда доносится возня аврора. Но ничего — ни звука. Да где же он?       «Щёлк». Поттер подпрыгнула от неожиданности. Нет… Нет-нет-нет! Девушка сорвалась с места к выходу из помещения, не заботясь о том, что Брэм мог услышать её. Потому что он не мог. Рудольф Брэм только что покинул Закрытую секцию и запер Лили внутри. Она с размаху врезалась в дверь, попусту лихорадочно водя руками по рельефной железной поверхности. Без толку — дверь запечатана. Чтобы открыть её нужен ключ, чтобы пройти — пропуск. Ни того, ни другого у девушки нет. Она застряла в Закрытой секции, где её в принципе не должно было быть. И теперь её наверняка отправят в темницу, лишив палочки, права голоса, права на жизнь и всего, чего вообще ещё можно лишить человека в её ситуации. А когда поймут, что без помощи Голдштейнов тут не обошлось…       Поттер с досады ударила кулаком по двери, вложив всю обиду и ярость в этот удар. И тут же взвыла от вспышки боли, мгновенно стрельнувшей от костяшек пальцев по всей кисти. Она упала на колени, прижав к груди трясущуюся раненую руку: костяшки явно сломаны. Разум заволокло пеленой боли, злости и страха за подруг. Лили никак не удавалось собрать мысли в кучу, чтобы вспомнить, как оказать себе первую помощь.       Я подставила Тину и Куинни. Подвела их. Такая дура! Как можно было забыть о Брэме?!       Паршивый из неё всё-таки мракоборец получается. Представителей правопорядка в первую очередь учат сохранять хладнокровие в самых стрессовых ситуациях, а Лили, выходит, так и не усвоила главное. Или это перемещение во времени так сказалось на её психическом состоянии? Ведь раньше девушка не испытывала серьёзных проблем с самоконтролем. А с тех пор, как она очнулась в прошлом, чувства взяли верх над разумом, устроив в её душе вавилонское столпотворение. Вот и сейчас, девушку начала бить мелкая дрожь от охватившей её исступлённой ярости. Уже который раз она чувствовала, что близка к полной потере контроля над собой. Эмоции бушевали внутри необузданной стихией и постепенно подталкивали её сознание к краю бездны. Лили ощутила надвигающуюся панику. Это ненормально. Она не должна чувствовать всё настолько остро! Взгляд метался от запертой двери к архивным шкафам, тяжелой стеной окружающим её с трёх сторон. Ей казалось, что эти железные исполины надвигаются на неё и вот-вот рухнут, раздавив её мелкую тушку. Лили почувствовала себя заживо замурованной, хотя никогда раньше не страдала клаустрофобией. Она приказала себе медленно и глубоко дышать. Вдох — выдох, вот так. Что с ней происходит? Последствия пережитых за короткий срок бедствий? Или чужое время всё-таки добило её? Свело с ума подкидыша из будущего?       По ту сторону двери отчётливо раздался скрип вращающихся механизмов. Поттер обмерла, зная, что сейчас произойдёт, но не нашла в себе силы пошевелиться и что-либо предпринять. Один, два, три — четыре тихих щелчка слились в один — дверь отворилась. Из более освещённого архива в тусклый свет заколдованного освещения ступил глава Отдела магического правопорядка. Сердце Лили пропустило удар, когда она встретила жесткий взгляд обсидиановых глаз. Дезиллюминационные чары давно слетели с нее, и она предстала перед Грейвсом жалким трясущимся комком расшатанных нервов в ослабевшем теле. Осуждение, смешанное с разочарованием пригвоздили девушку к месту. Лучше бы это был Пэриш. Она бы с готовностью предпочла его дурацкие насмешки и откровенные угрозы молчаливому укору Грейвса. Мужчина с высоты своего роста и статуса взирал на стажёрку-поневоле так, слова та подвела всё человечество.       — Не скажу, что удивлён, Поттер, — мрачно изрёк он. — Чего-то подобного я ожидал от вас. Но признаюсь, надеялся, что вам хватит ума не вмешивать Голдштейнов.       Лили словно влепили пощечину. Эмоциональный шторм в душе мгновенно стих, будто отступая перед более грозным соперником. Нет, не сдаваясь. Что бы это ни было — оно лишь притаилось глубоко, настороженным зверем изучая Персиваля Грейвса.       — У Куинни Голдштейн талант создавать переполох, одним лишь своим появлением притягивая всеобщее внимание в аврорате. Следовало с самого начала запретить ей пересекать границы моего отдела, — он на мгновение нахмурился, затем продолжил будничным тоном. — Да и бедолагу Брэма грызёт чувство стыда: Тине удалось обвести его вокруг пальца, заставив спуститься в Закрытую секцию за делом многолетней давности. Хотите знать, что же вас выдало?       Лили молчала. Она ничего не хотела знать. Единственное, чего она желала — оказаться как можно дальше от этого кошмарного места и этого ужасно невозмутимого мужчины. Она снова начала задыхаться. Но очевидно, Грейвса состояние стажёра нисколько не трогало, как и не требовалось её участие в разговоре.       — План провалился из-за вашего весьма посредственного исполнения дезиллюминационных чар. Брэм заметил вас с самого начала.       Лили сжала челюсти. Знал и всё равно позволил ей войти! Поймал в ловушку как глупого нюхлера на блестящую безделушку. Хотел узнать, что понадобилось мелкой выскочке-стажёру в запрещённой секции. Конечно, скрутить нарушителя на горячем — бесценно.       — Личное дело Пэриша, — словно прочёл её мысли Грейвс, — знаю, что вы там нашли. И наверняка ваш изобретательный ум сейчас заполнен надуманными и самыми невообразимыми теориями заговора, я прав?       Рыжая нашла в себе силы встать, хотя её заметно шатало, а пульсирующая от боли кисть ощущалась тяжелым подвесным грузом. Чудовище внутри встрепенулось, вытягивая голову. Готовясь к атаке.       — Это не выдумки, — выдавила она из себя, — я пока ещё в своём уме.       Пока ещё. Но надолго ли? Взгляд Персиваля переместился на её раненую руку. Мужчина нахмурил брови.       — Вам нужна помощь.       — Мне от вас больше ничего не нужно, — нахохлилась Лили.       Она понимала, что ведёт себя непозволительно дерзко и глупо. Также она осознавала, что неотвратимо теряет остатки самообладания.       — Неужели? — деланно удивился Грейвс. — Но как быть с Голдштейнами? Их судьба вам тоже безразлична?       Отчаяние подкатило к горлу Лили кислым жгучим комом. Аврор знал, на что давить.       — Вы должны были понимать, — продолжал он, — что определенные преимущества вашего положения не распространяются на них, Поттер.       Преимущества? О каких к чёрту преимуществах он толкует? Разве не она главный претендент на звание самого невезучего человека двух столетий?       — Вам практически нечего терять в сложившихся реалиях, Поттер, вы здесь ничем не дорожите. У Голдштейнов список куда больше. В своём неуместном благородном порыве вам помочь, они могут потерять всё: работу, положение в обществе, друзей, дом… жизнь.       Сердце Лили болезненно сжалось в страхе за подруг. Он так сурово их накажет? Да, они нарушили кучу правил и законов. Это ведь не школьная библиотека, в конце концов, а особая секция архива Конгресса, где хранилась вся важная информация магического сообщества Америки. Но в глубине души Лили до последнего надеялась, что они обойдутся выговором, временным отстранением от работы или на худой конец увеличением количества её надзирателей. Но всё складывалось гораздо хуже. Она всматривалась в безжалостное, неуступчивое лицо Грейвса и с ужасом понимала, что простой выволочкой Голдштейны не отделаются. Мерлин, что же она натворила?       — Накажите меня самым суровым способом, но не трогайте их, прошу вас.       — Вы не в том положении, чтобы советовать, как мне поступить с вами, Поттер, - твердо припечатал Грейвс.       Это гиблое дело. Переубедить Персиваля Грейвса — пустой номер. Она помнила, как он безжалостно обошёлся с палачами, не пожелав даже выслушать их. Тогда ей пришёлся по душе непреклонный, беспощадный мужчина, который не раздумывая расправился с нарушительницами устава, по вине которых Лили могла умереть. Но теперь крутой нрав главы Отдела магического правопорядка обернулся против неё, и это было совсем не весело. Если бы только можно было достучаться до него. Попросить у него помощи. Интуиция подсказывала, что Грейвс на самом деле хочет помочь Лили. В отличие от тех же президента Пиквери, мадам Равет с её тайнами, и других членов Малого Совета, которым не было до неё никакого дела. Персиваль Грейвс сочувствовал ей, она была в этом почти уверена. И она доверилась бы ему, но он не был готов доверять ей.       — Мистер Грейвс, сэр, я знаю, что нарушила порядки Конгресса и внесла смуту в вашу жизнь своим появлением. Я только и делаю, что доставляю вам хлопот, и мне, правда, очень жаль…       — Бросьте, Поттер, — мужчина раздражённо махнул рукой, — не об этом сейчас речь. Вы оказались в нашем времени не по своей воле, но пробраться в Закрытую секцию — целиком и полностью ваше решение. Как и подбросить прослушку в мой кабинет.       Лили резко выдохнула. У неё закружилась голова.       — Так он рассказал вам, — пролепетала девушка.       Не оставалось сил даже толком разозлиться на главного аврора.       — Если вы о Пэрише — он ничего мне не говорил, — Персиваль тяжело вздохнул, устало сжимая переносицу. — Вы действительно рассчитывали, что я не исследую ваш подарок? Что ваше красноречие усыпит мою бдительность?       Да. На что-то подобное она и надеялась. Теперь эта затея казалась ей крайне бестолковой. Как и все её сумасбродные идеи, с тех пор как заколдованный медальон выплюнул Лили в эту эпоху. Она почувствовала себя непроходимой тупицей. Браво, Поттер. Именно этого Грейвс и добивался.       — Почему вы ничего не предприняли? — хотя она уже знала ответ.       — Хотел понять, чего вы добиваетесь и как далеко готовы зайти.       — Надо же, мистер Пэриш сказал примерно то же самое, — невесело хмыкнула рыжая. — И я отвечу вам так же, как и ему: правда. Мне нужна только правда о том, что здесь происходит. Меня не интересуют ни ваши тайны, ни бесценные архивы, — она сердито взмахнула здоровой рукой, обводя пространство вокруг, — только то, что со мной творится. А со мной творится что-то отвратительное…       Её голос сорвался на хриплый шёпот. Зверь внутри неё, которого она сдерживала из последних сил, плотоядно ощерился, готовясь сорвать все оковы. Лили не хватало воздуха. Ловушка смыкалась.       — Что вы имеете в виду? — настороженно спросил Персиваль.       — Вы расскажете мне о Мерил Миллер, сэр? — у Лили не оставалось времени на обмен колкостями и намёками. Она должна была обо всём узнать. Здесь и сейчас. — Расскажите мне о ней, сэр, прошу вас. Это ведь она? Её лицо скрыто за белой маской?       Лили смотрела на мужчину с безумной надеждой и мучительно надеялась, что он поймёт насколько важно, чтобы он раскрыл все карты и доверился ей в эту самую минуту. Она жадно всматривалась в черты его лица, ловя мельчайшие изменения в выражении его глаз. И её сердце ухнуло в пучину безысходности, когда губы Персиваля сложились в жесткую линию. Он ничего ей не скажет. Здесь ей не добиться справедливости.       — Я не могу говорить с вами о деле Миллер, — Грейвс решительно обрывал все мосты, которые девушка изо всех сил старалась выстроить к нему. — Мы бросили все силы на поиски колдуньи в маске и обязательно выясним, что ей понадобилось от вас. Поттер, вы должны мне довериться. Я сделаю всё возможное, чтобы вернуть вас домой. Но ваши безрассудные выходки ставят под угрозу наше дело и жизни.       Довериться. Как легко ему даются эти слова, когда сам он никому, Лили уверена в этом, не доверяет. И как бы ей хотелось это изменить. Но в этой эпохе есть только два человека, на которых она может безоговорочно положиться.       — Что ждёт Голдштейнов? — спросила она безо всякой надежды.       Грейвс отвёл взгляд, будто ему тяжело давалось решение, которое он вот-вот озвучит. Но когда мужчина снова посмотрел на неё, его суровое лицо ничего не выражало.       — Их отстранят от должностей.       — На какой срок?       — Это решит президент Пиквери, — Грейвс молчал несколько секунд, мрачно встречая её взгляд. Затем безапелляционно добавил: — В целях общей безопасности, вам отныне запрещено видеться и любыми способами взаимодействовать с сёстрами Голдштейн на всё время пребывания в нашем времени. Вы съедете от них. Теперь я лично буду за вами приглядывать, Поттер.       Вот и всё. Её лишили единственной отдушины, последней поддержки в этом чужом, неприветливом мире. Лили осталась совсем одна. Ловушка захлопнулась.       Внутри неё что-то рвануло. Она сомкнула веки и сдалась, отдаваясь власти рассвирепевшей стихии, ведь сопротивляться совершенно не было сил. Что-то безвозвратно менялось в Лили. Она распахнула глаза и встретилась с обеспокоенным взглядом Грейвса.       — Поттер, вам плохо? — Персиваль шагнул к ней и удивлённо застыл. Девушка могла поклясться, что слышала голос у себя в голове, который властно велел:       «Убей его. Уничтожь всех, кто встанет у тебя на пути».       А в следующую секунду у Грейвса подогнулись колени, и он медленно осел на пол, роняя волшебную палочку. Мужчина судорожно хватал ртом воздух, раздирая пальцами горло. Он задыхался, а Лили отстраненно наблюдала за его мучениями. «Он это заслужил», — твердил тот же ледяной женский голос, на этот раз словно шепча ей на ухо, становясь то громче, то еле разборчивым шелестом. Она была повсюду: внутри Лили и вокруг неё.       Поттер пребывала в странном оцепенении, граничащем с облегчением. Она более не принадлежала себе, одновременно ощущая дикую слабость и небывалую силу. Больше не нужно ни о чём тревожиться, не нужно принимать никаких решений. Кто-то принял на себя эту непосильную для Лили ношу. И этот кто-то сейчас убьёт Грейвса. Лицо мужчины начало синеть — жизнь стремительно утекала сквозь его пальцы, лихорадочно цеплявшиеся за горло.       Нет, это она — Лили — убивала Персиваля Грейвса. Да, она чертовски зла на него, зла на них всех, на всё их гребаное время, которому она не принадлежала. Но девушка не желала никому смерти… И она не позволит скрывающейся под маской трусливой стерве выполнить всю грязную работу чужими руками.       Лили зажмурилась и сосредоточилась на собственных ощущениях, изо всех сил пытаясь выкинуть из головы омерзительный голос и влияние. Но в ответ на её старания раздался раскатистый издевательский смех, пронизывая девушку насквозь, эхом отскакивая от стен — такой громкий, что она чуть не оглохла. Игнорируя острую боль в сломанной кисти, она зажала ладонями уши и в панике смотрела, как умирал глава аврората.       — Хватит! Оставь меня в покое! Убирайся к чертям из моей головы!       Лили сильно трясло, череп раскалывался на миллион мучительно пульсирующих кусочков. Всё тело разрывало от противоречивых чувств и струящейся по венам магии — этого было слишком много, она не справлялась и сама вот-вот грохнется в обморок. И тут среди неистового хаоса толпящихся в её голове мыслей зародилась сумасшедшая идея. Если она не в состоянии вернуть себе контроль, необходимо лишить колдунью доступа в её разум.       Лили смутно осознавала, что в эту минуту не в силах справиться ни с одним, даже самым простым заклинанием. Потому она подлетела к ближайшему железному шкафу и со всей дури ударила по нему сломанной рукой. Она взвыла и рухнула на колени — в глазах потемнело от боли. Кисть словно пропустили через дробилку, раскрошив кости в пыль. Всё тело невыносимо ломило. Обессиленно прислонившись к шкафу, она чувствовала, как силы покидают её. Больше не было ни ярости, ни страха, ни обиды. Только бесконечная боль. Лили бросила несмелый взгляд на распростёртого неподалёку Грейвса. Получилось. У неё получилось — слабое дыхание едва заметно поднимало и опускало грудную клетку мужчины. Поттер затряслась в глухих рыданиях от облегчения и страданий — телесных и душевных. Как же она мечтала лишиться чувств. Ей было очень больно, так невыносимо больно. Кисть ужасно опухла и покраснела, костяшки кровоточили, мышцы нещадно ныли.       Почему никто их не ищет? Где черти носят вездесущего Пэриша, когда он так нужен?       Грейвс зашевелился. Его грудь сотряслась от надсадного кашля — он тяжело и хрипло задышал. Кое-как поднявшись, мужчина огляделся и обнаружил свою практикантку, неподвижно привалившуюся к архивную шкафу. Глаза Персиваля округлились от потрясения. На девушку было страшно смотреть: бледная, трясущаяся, сломанная кукла. Она смотрела на него в упор и молча плакала. Из её носа тянулась струйка крови, стекала по подбородку и скрывалась за воротом блузки.       Грейвс опустился рядом и бережно заключил в ладони её лицо.       — Лили, — шумно выдохнул он с такой искренней тревогой и сожалением в голосе, что девушка снова не сдержала рыданий. — Тихо-тихо, девочка, всё позади.       Он внимательно осмотрел её, выискивая другие повреждения, но на первый взгляд кроме сломанной кисти и крови из носа, она была более или менее в порядке. Грейвс дотянулся до волшебной палочки и первым делом вызвал патронуса за подмогой — серебристый ястреб выпорхнул в дверной проём, оставив за собой лёгкий сверкающий след. Стараясь не причинять натерпевшейся бедняжке лишней боли, Персиваль принялся аккуратно колдовать над её раненой рукой. Едва осязаемая прохладная волна накрыла кисть Лили, и она благодарно вздохнула. Дальше он остановил кровь и осторожно оттёр алые разводы с её подбородка.       — Вот так, пока что этого достаточно, — низкий хрипловатый голос успокаивая обволакивал её измученное сознание. — Потерпи, Лили, скоро прибудет помощь.       Рыжая подняла на его воспалённый взгляд и, всхлипывая через слово, еле разборчиво прошептала:       — Простите… меня… я… не хотела, — она закашлялась, — не хотела вам навредить.       — Я знаю Лили, ты потеряла контроль, — Персиваль отвёл с её лица взмокшую от пота и слёз прядь. — Не стоит об этом сейчас, мы обсудим всё позже, когда ты будешь в порядке.       Он думал, что, пожалуй, перегнул палку. Перемещение во времени и пространстве вкупе с взвалившимися на девушку тревогами отрицательно сказались на её самочувствии. А Персиваль этого не замечал, он был слишком суров и несговорчив с ней. В конце концов, у девочки здесь практически никого нет. В её необдуманных поступках есть доля и его вины. Грейвс видел, что она не успокоится, пока не докопается до истины. И все же ему было любопытно, как далеко готова зайти эта юная путешественница во времени.       Всю осознанную жизнь в Персивале жила уверенность, что ничего в этом мире не способно его удивить. Он любил свою работу, но большую часть времени откровенно скучал. Мужчина много читал, изучал языки, науку, но его пытливому уму этого было мало. Люди его разочаровывали своей предсказуемостью и примитивным мышлением.       Всё изменилось, когда в его размеренной, монотонной жизни появилась Лили Поттер. Точнее в тот миг, когда он проник в её разум. И узрел в её мыслях куда больше, чем хотел признаваться. Было ли это связано с тем, что девушка родилась в другую эпоху или с её личными качествами, но Лили думала иначе, чем другие окружавшие его люди. Ею двигали совершенно иные мотивы и ценности, и ход её мыслей заинтересовал Персиваля. Чего только стоила эта выходка с дрожащей трясучкой! Никто другой из его знакомых не осмелился бы на такое.       Впервые на своей памяти Персиваль Грейвс был заинтригован. В этом кроилась причина, по которой он предоставил ей определённую свободу действий, тщательно маскируя свой интерес. А затем сурово наказал. Нет, он был далеко не столь безупречной личностью, каким большинство его видело.       — Вы не понимаете, — тихий лепет Лили прервал его размышления, — не понимаете, сэр, это была не я. Она хотела убить вас, клянусь.       — О чём ты говоришь? — хмурая бороздка залегла между бровей Грейвса. — Кто — она?       — Колдунья в маске, — сглотнула Поттер, — я чувствовала её… у себя в голове…       — Лили, послушай, — кажется, теперь он уже начал сомневаться в её рассудке, — ты многое перенесла…       — Нет-нет, — она нетерпеливо подавшись вперед, схватилась здоровой рукой за лацкан его пиджака и запинаясь затараторила, — я в своём уме и говорю правду. Это происходит не в первый раз. Эта женщина мне снилась ещё до того, как нашли старика-чистильщика.       Персиваль нахмурился, пытливо всматриваясь в её лицо. Никаких признаков временного помешательства — Поттер определённо была в ясном уме, несмотря на мощный выброс неконтролируемой магии.       — Продолжай, — велел он. — Как давно это происходит?       — Думаю, некая связь установилась с первых дней, как я здесь оказалась, — слабым голосом призналась она. — Чем дальше, тем больше я теряла самообладание, реагировала на происходящее гораздо острее, чем обычно. В какой-то момент мне показалось, будто это не совсем мои чувства. А сегодня я впервые услышала её голос у себя в голове — в нём было столько ненависти! Она хотела убить вас, сэр. И ей это почти удалось.       С каждым словом девушки Грейвс всё больше мрачнел. История складывалась просто скверная. Намного хуже, чем он мог вообразить. И тем не менее…       — Мы со всем разберёмся, Лили, — уверил он девушку, заглядывая ей в глаза. — Найдём выход, я обещаю тебе.       Лили поверила. Он не смотрел на неё как на чудовище, каким она себя сейчас ощущала. К тому же у неё совершенно не осталось сил на сомнения и страхи. Ей нужна была опора. Рыжая изможденно поникла — Персиваль тут же аккуратно подхватил её и притянул к себе.       Откуда-то сверху донёсся топот множества шагов: в архив спускались волшебники им на помощь.       — Прошу вас, не позволяйте ей завладеть мной, сэр, — Лили спрятала лицо у него на груди. — Не отдавайте меня ей.       Она плохо понимала, о чём просит. Ею двигало слепое желание почувствовать себя в безопасности, а инстинкты подсказывали ей, что этот мужчина — единственный, кто способен уберечь её от грядущей тьмы. Тепло его крепких объятий успокаивало.       А с Персивалем творилось странное. Волнение, сострадание, гнев стянулись в едкий узел в его груди. Он не был уверен, с какой магией имеет дело и как обезопасить Лили, но твердо решил прочесать весь мир и любой ценой отыскать способ ей помочь.       — Не отдам, — мрачно заверил он.