Будь хоть бедой в моей судьбе, Но кто б нас ни судил, Я сам пожизненно к тебе Себя приговорил. К. Симонов
Осторожные шаги были еле уловимыми - парень давно научился быть почти бесшумным. Еще с юности, когда нужно было улизнуть из особняка на вечеринку или просто умиротворяющую ночную прогулку. Порой Тодду хотелось проветрить мозг и облегчить душу душевным разговором с первым встречным бомжом. К счастью, в Готэме их всегда было навалом. Джейсон не считал себя гением, однако же ему хватило мозгов установить на автомобиль Томаса Грея следящее устройство, а Грею как раз не хватило мозгов не использовать личный автомобиль при побеге. Под потолком, словно висельник, колышется штора, а вокруг все переливалось темными силуэтами, будто вырезанными по трафарету контурами. - Эй, дружок-пирожок, - Тодд шел медленно и вальяжно, озабоченно кусая губу. - Выйди поздороваться не планируешь? В ответ лишь свирепо дул ветер в открытые окна. Однако, Джейсон и не надеялся на внезапное появление искомого товарища. Дойдя до коридора, он остановился, прислушавшись в тишину. Свирепо скрипя, открылась одна из дверей в коридоре. Послышались спокойные шаги в комнате. Глаза Тодда пригвоздили его к дверному полотну, которое медленно открывало перед ним яркую вспышку света, выливающегося в темный коридор. На секунду он растеряно затоптался на месте, не зная, что предпринять. Однако же негодование резко сменилось усмешкой. Ну как же банально. Тодд достал свой desert eagle и медленно, аккуратно переставляя ноги направился в комнату. На удивление, он увидел перед собой только стоящего перед ним Томаса Грея. Однако выглядел он, мягко говоря, не очень свежо: лохматые взъерошенные волосы, мешки под глазами, тусклые глаза, ярко-выраженные носогубные складки и несколько морщин, пересекающих его лоб. Казалось, будто он вернулся с продолжительных военных действий. В реальность Тодда вернул резкий пинок в спину - сзади него появился амбал, которые схватил его за руку, забрав оружие. Тодд пнул его в живот, стараясь уклониться от надвигающегося удара кулаком и при этом выбить свое оружие назад, однако же амбал попятился назад, закрыв за собой дверь. Грей сделал шаг вперед и тихо, спокойно отчеканил: - Проходи, Джейсон. Тодд фыркнул, словно услышал шутку, а тревога опустилась на плечи как невесомое полотно. Он сел на кушетку, стоящую посреди комнаты и быстрым движением снял с головы шлем. Он нахмурился. Неожиданно Грей подбоченился. - Да брось, мы же с тобой почти что друзья, - с натянутой улыбкой произнес Грей. В нем было что-то ненормальное - от пластилиновой улыбки до садистки горящих глаз. - Давай сделаем так, Джейсон, - Грей улыбнулся, - у меня в шкафу у стены лежит дробовик... - Предлагаешь мне тебя застрелить? - его тон просто сочился сарказмом. - Я предлагаю поиграть, - Грэй усмехнулся, в его глазах ловилось некоторое безумие, - все равно одному из нас крышка, да, приятель? - Не понял твою мысль, говнюк, - Тодд скрестил руки на груди, - предлагаешь мне себя застрелить? - Джейсон, ты когда-нибудь играть в русскую рулетку? Тодд нахмурился. - Было дело... - Джейсон помрачнел, поняв, к чему все идет. Грэй подкатился на стуле к письменному столу и достал из стола пули для дробовика. - Смотри, Джейсон Тодд, - Грэй аккуратно, поправляя мизинцем, положил пулю на стол и внимательно посмотрел на Тодда, - Три выстрела. Один настоящий патрон, два холостых. Джейсон молчал, скрестив руки в замок. - Но это еще не все, - Грэй встал со стула и подошел к гостю, - перед этим можем душевно побеседовать. Ну, чтобы в итоге было интереснее. - А может мы просто поболтаем и разойдемся как в море корабли? Нет? Ничего не ответив, Грей открыл дверцы шкафа и достал оттуда дробовик. Щелчок, снимающий оружие с предохранителя глухо раздался в тишине. - Почему ты помогаешь Колонне? - спросил наконец Тодд. Казалось, его вопрос был очевиден. - Помогал, - неожиданно для Тодда ответил Грей быстро и решительно, с лица сошла идиотская улыбка, - сейчас я этим не занимаюсь, я от них бегаю. - Не понял, - его тон сочился раздражением. - Джейсон, понимаешь, с моей помощью или без - неважно, - в словах Грея читалась усмешка. - Они бы все равно добились своего. Колонна - это не просто кучка фанатиков, они с Мириидой очень хорошо знакомы. - Знакомы? - Тодд удивился. Такая идея ему в голову пока не приходила, оттого и становилась все более интересной. - Да, насколько я знаю, но не спрашивай меня почему и зачем, я не в курсе, - Грей пожал плечами. - Тут от меня мало пользы, верно. - Вроде бы они... погоди, все смешалось в голове, - недовольно пробубнел Тодд. - Не пойму, то ли приснилось, то ли... - Приснилось? - огонек отражался в его глубоко посаженных глазах. - Сны есть зеркало. Кто-то видит в них свою душу, а кто-то свое будущее. - Ты курсы гадалки часом не проходил? - В виске саднило и Тодд оскалил зубы, прищурившись. - Я знаком с твоей историей, Джейсон, - Грей обернулся, в его глазах было что-то воодушевляющее. Тодд хотел было что-то ответить, съязвить, но слова вязли во рту, ускользали. - Правда, я тобой восхищаюсь, - Томас улыбнулся надсадно. - Когда я сюда приезжал, я думал, что смогу точно также все это пережить. Томас Грей вовсе не был "плохим парнем". Он не был преступником - не убивал людей, не грабил никого, платил налоги и оставлял официантам в ресторанах на чай не меньше 15% от чека. Однако он переоценил себя, полез не туда и отчаянно пытался добиться чего-то неопределенного. Засунув нос не в тот дверной проем он понял, что голову назад он уже не вытянет. - Ясно, - отрывисто произнес Тодд. - А мое имя откуда знаешь? И, я так понимаю, про всю мою семью. - Они рассказали, - отреченно произнес Томас, не сводя глаз со своего собеседника. Он поразился, поняв, что его губы складываются в улыбку. Тодд внимательно взглянул на ружье в руках Грея. Тот самодовольно усмехнулся. Ни один из присутствующих не сомневался, что этот патрон заряженный. - Знаешь, Джейсон, последние пару месяцев я стал ходить в церковь. - Причиститься хочешь? Я только за сегодняшнее утро нагрешил на полсотни лет каторги, мой вариант, я тебе так скажу, не лучший, - он демонстративно скрестил руки на груди и опустил подбородок вниз, приняв довольно грозный и недовольный вид. Грей лишь усмехнулся в тишине полупустой комнаты. - Я не об этом, - Том издал невеселый смешок, сузив глаза. - Все мы совершаем ошибки. Моральные или юридические - неважно. - Это ты про свое судебное дело? - Судебное дело был лишь фарсом. Этот спектакль был нужен чтобы вы отвлеклись на него, а ваша крыска смогла бы действовать, - ответил мужчина, чуть дернув подбородком. Казалось, его эта ситуация совершенно не забавляла. Более того, как будто совершенно не трогала. Тодд, борясь с улыбкой, старался аккуратно и внимательно оглядеться - он до сих пор точно не знал, есть ли в комнате кто-то помимо них с Греем. - То есть ты хочешь сказать, что помогал Колонне порешать своих давних друзей? - Джейсон фыркнул, сузив глаза. - Нет, - улыбка словно въелась в лицо Томаса, - я просто хотел найти выход из сложившийся ситуации... Знаешь, мои родители были всегда верующими. И вот я решил в последний раз обратиться к Богу. И знаешь что? Тодд покачал головой. - Я знаю, у тебя наверняка проскальзывала такая мысль в голове, - Грей глубоко вздохнул, протирая оружие пальцами, - почему Бог не помогает тем, кто этого заслуживает? Почему он не помогает вообще никому? - Я давно не верю в Бога, - огрызнулся Тодд. Он вообще не любил разговаривать на подобные темы, они возвращали его в детство, когда он был совершенно слаб и уязвим. - Однако же не спеши с вводами. Бог есть, - Грей усмехнулся, но как-то очень горько, - просто Господь ничего не видит в кромешном мраке этой преисподнии. А я мог ему подсказать... Джейсон смутился - он не понимал зачем Грей рассказывает ему сейчас детали своей жизни. Он даже не понимал, почему он здесь находится. На секунду Тодду показалось, что Томас находится под воздействием каких-то веществ. Застыв на секунду, Тодд пришел в себя - это неважно, что и почему он ему рассказывает. - Ладно, проехали, - внутри него словно качнулся маятник, - лучше раскрой, наконец, тайну вселенского масштаба. - Джей слегка улыбнулся и издевательски продолжил, - кто крыса то? - Все ждал этого вопроса, - покачал головой Грей, - странно, что не задал его еще с порога. - Ну так? - Я не знаю, - Грей развел руками в воздухе, - это правда, я не знаю. Тодд недоверчиво взглянул на него. - Мне никогда не называли его имени, я никогда его не видел. - Его всегда мне называли как "шпион" и все. Мне нет смысла от тебя что-либо скрывать сейчас. Тодд понимал, что это действительно так. Томас Грей, аккуратно и элегантно, как будто он на светском ужине, дернул цевье, оглушив щелчком пустую комнату. Одни. Именно сейчас Джейсон убедился, что они в комнате одни. Он буквально прочувствовал это своим нутром. - Хочешь начать первым? - Не-е, - вяло протянул Тодд, глядя на сверкающее оружие в руках собеседника, - я, пожалуй, уступлю. Знаешь, вот двойка - мое счастливое число. Грей и не возражал. Он сел на стул, стоящий около стола и повернул дуло в свою сторону, уперев ствол себе под подбородок. Тодд замер, вглядываясь в эту картину. Он видел смерть бесчисленное количество раз, десятки из них - самоубийства. Не все из них, конечно, были удавшимися. Одну из самых запоминающихся попыток совершила его мать. Тодд вздрогнул, как от грубого удара. Мама... а ведь он иногда забывал о ней. Что уж говорить, Тодд забыл, какого цвета у нее глаза. Какой формы был ее нос, а подбородок? Казалось, то лицо, что всплывает у него в памяти - неправильное, а истина давно стерлась в памяти, перемешавшись со свежими образами. Да, это определенно не то лицо, что он видел в детстве. Томас снял ружье с предохранителя и совершенно не моргая, даже не поморщившись, нажал на курок. Громкий, продолжительный, оглушительный треск раздался в комнате. Тодд даже зажмурился, сам не ведая почему. Однако же кроме звука ничего не произошло. Повезло. Грей широко улыбнулся и медленно протянул оружие Тодду. Джейсон смотрел на него скорее с удивлением, нежели со страхом - сейчас он возьмет в руки заряженное ружье, передернет цевье и выстрелит. Но в кого? А что мешало ему выстрелить в Грея. Дважды. Чтобы наверняка. Но Томас Грей не то чтобы даже не напрягся, он даже не помыслил об этом. Он был уверен, что Тодд будет играть по его правилась. Прислонив холодный метал к шее, он почувствовал надвигающийся ужас. И этот ужас не вырывается криком, а сидит где-то в глубине души и медленно и старательно, терпеливо и кропотливо, в бесконечно медленном темпе, но вполне результативно. Это и пожирает тебя изнутри, словно неизлечимая болезнь. Однако же страх вводит тебя в какой-то транс, заставляющий тебя бежать от неизвестности и делать то, что ты делаешь. Пожалуй, это может решить многое. То, что он сейчас делает, может решить множество его проблем. Тодд не хотел смотреть в глаза Грею, который, в свою очередь, вцепился в Джейсона своим фирменным взглядом. Прямо сейчас в руках Джейсона ружье, в котором может быть как настоящий патрон, так и холостой. Шанс 50 на 50. Либо да, либо нет. Нет никакой определенности, нет смысла отступать, поэтому и страха быть не должно. Тодд глубоко вдохнул и начал на курок. Резкая сильная боль ударила в подбородок и шею, в ушах зазвенело, а в глазах все резко потемнело. Тодду казалось, что все вокруг расплывается. Казалось, что гортань прижало в трахее и дышать было почти что невозможно. Однако же через пару секунд боль чуть стихла, а четкость зрения стала потихоньку возвращаться. - Ну надо же, - широко улыбнулся сидящий напротив Грей. Руки слегка дрожали, но Тодд крепко сжал их, прижимая ружье к груди. Ему попался холостой патрон. Он жив. Патрон холостой. 50 на 50. Один к одному. Да или нет. Тодд медленно подошел к Томасу и протянул ему оружие. Если ты вздумал играть, то остановиться ты не можешь. Конечно, оба парня знали, что последний патрон - боевой. Так что результат вполне предсказуем. Джейсон инстинктивно отошел на пару шагов. А Грей, со спокойствием монаха, точным отточенным движением, запрокинув голову, упер ствол в подбородок. - Пока-пока, - с прежней улыбкой на устах произнес Грей. Тодд развернулся к нему спиной, хотя внутри него все сжалось, он опустил руку на ручку двери. Опустив ее вниз, он зажмурился. Выстрел глухо раздался в тишине комнаты. Джейсон и не думал поворачиваться назад, он просто открыл дверь и поспешно вышел из злополучной комнаты. Сейчас даже в коридоре было невероятно душно. Тодд медленно шел по коридору, стараясь привести мысли в порядок и переварить полученную только что информацию. Глаза, когда-то бездонно голубые, выглядели убито. Он даже не мог сказать, что именно его так подавило сейчас. Обычный день, обычное дело... Сквозь плотные тягуче мысли, окутавшие его разум как туман, он услышал скрежет и тихие-тихие шаги. Словно кто-то притаился за одной из дверей. Будто бы даже не человек, а животное. Тодд подошел к одной из дверей и прислушался. Ручка двери задергалась, но открыться не могла - с его стороны в двери торчал ключ. Дверь была заперта. - Тебя выпустить что ли? - Тодд издал невеселый смешок. - Или из-за двери поговорим? - У тебя знакомый голос, - тихий, нежный женский голос донесся из-за двери. - Пожалуйста, открой дверь, я тут сижу уже несколько часов... Тодд, отбросив всякие сомнения, с шумом повернул ключ в замочной скважине и слегка потянул на себя дверь, вглядываясь в расширяющийся на глазах дверной проем. - Джейсон?! - почти с писком выпалила изумленная Эйприл, от ее удивленно расширенных глаз по спине ордой скакали мурашки. - Вот это неожиданная встреча, - с улыбкой на усах выдал Джейсон, хотя он был удивлен ничуть не меньше. Девушка кинулась ему на шею, крепко обнимая. Она казалось такой маленькой и уязвимой, что Тодд боялся разбить ее как хрустальную вазу. - Джейсон, где сейчас Донован и Мэри? Нужно срочно их найти! - Я сейчас верну тебя назад, не беспокойся, - усмехнулся Тодд, опуская девушку на твердый пол. - Я не об этом, я знаю кто это, - она вгляделась в него, словно хотела залезть в душу, - я знаю, кто крыса.***
- Эйп с тобой? - нервно озираясь по сторонам спрашивал блондин, попутно заглядывая в окна и открывая попавшиеся ему на пути двери. - Она в доме, - послышался женский голос из трубки. - Ее нет в доме, Мэр, я клянусь, весь дом обошел, - Донован хлопнул дверью и покачал головой. - Может на улицу вышла? Не должна, конечно, но все же, - быстро протораторила девушка. - Твою мать, - прошипел Донован, остановившись посреди комнаты. Он провел рукой по подбородку, собираясь с мыслями. Эйприл в последние пару месяцев очень привязалась к ним, тепло и доверительно относилась к нему и Мэри, она не могла уйти по собственному желанию. Хотя, исключать этот вариант, конечно, рано. - Донован? - тихий нежный голос окликнул его. Вентворд обернулся и увидел перед собой мать. Та стояла перед ним босиком, в домашней одежде, с влажными волосами и журналами, которые она плотно прижимала к груди. - Я перезвоню, Мэр. - Донован, что ты здесь делаешь? - ее голубые глаза были похожи на две огромные тарелки, она, казалось, была очень удивлена появлению сына, однако длилось это неестественно долго, она то и дело вычурно выговаривала слоги. - Мам, - Вентворд быстро спрятал телефон в задний карман джинс и быстрыми шагами подошел к женщине, - где Эйприл? Куда она пошла? - Не знаю, сынок, она здесь была буквально только что, - женщина стала оглядываться по сторонам, разводя руками. - Ладно, надо ее срочно найти, дать ориентировку чтобы ее искали по всему городу, - Вентворд провел рукой по плечу матери, как бы зовя ее за собой. Они оба спустились на первый этаж, в обеденный зал. - Так, хорошо, когда ты ее видела в последний раз? - быстро спросил Вентворд, протирая руки о футболку. Он то хмурился, то смягчался, каждый раз, как видел лицо матери. - Дон, да вот буквально только что, - женщина слегла улыбнулась, - я не понимаю тебя, сынок. - Она что-то говорила тебе? Может, про нас спрашивала? - продолжал задавать вопросы блондин. - Дон, - на ее лице застыла эмоция на стыке удивления и насмешки, она почти перешла в шепот, - а ты один? Эта короткая - в доли секунду - пауза длилась вечность. Донован замешкался, удивившись не то ее тону, не то самой ситуации. - Да, - парень слегка вздрогнул, словно приводя себя в чувства, - а почему ты спрашиваешь? Мам, тебе что-то сказала Эйприл? - Дон, она сказала тебе отдать какие-то бумаги, - женщина слегка опустила голову и вытянула руку вперед, указывая на журнальный столик около дивана. - Посмотри, там что-то важное, наверное. Вентворд, не теряя ни секунды, метнулся к столику, разгребая бумажки, что лежали на нем, он старался выцепить что-то важное, что-то, что поможет понять... Быстрый, в доли секунды, удар в спину повалил его через столик, который, впрочем, от силы удара и его собственного веса, рухнул на пол. Вентворд попытался перевернуться, но чьи-то руки схватили его сзади за шею. Донован обомлел, поняв, что руки слабые. Слабые, нежные, материнские руки сейчас сжимались на его шее. Он с силой одернул их, что, к слову, не составило особого труда. Донован отпрыгнул, успев увернуться от ее колена, и остановился, увидев перед собой обезумевший взгляд матери. Быстрым движением руки она подняла над ним кухонный нож, опершись коленом о деревянные доски на полу. Вертикальная морщинка пересекла ее переносицу, исказив давно знакомы черты. Здесь, в этом свете, она казалась ему каким-то диким зверем. Он толкнул ее в живот, с усилием, потому что мгновенно почувствовал мышечный упор. Женщина тихо упала на спину, прикрыв глаза и как-то тихо, почти по-звериному, зашипела. Донован подскочил, мгновенно придав себе более выгодное положение по сравнению со своим врагом. Он сделал быстрый шаг вперед, наклонившись над женщиной. Та даже не думала обороняться, ее остекленевшие глаза заволокло туманом ненависти словно наваждением. Донован замер, словно к ногам привязали неподъемные гири. Женщина, казалось, погрузилась глубоко в себя - она села на пол и отвернулась от сына. - Мама... - голос его был усталый, а вот взгляд долгий, невыносимо тяжелый.***
Брюс Уэйн внимательно смотрел на миссис Вентворд и гадал, как родитель мог поднять руку на собственного ребенка. На секунду он представил, как поднимает острие ножа над собственными детьми, представил, как направляет дуло пистолета к голове каждого, кто ему дорог. Он резко изменился в лице, но, к счастью, это осталось незамеченным. - Кто сказал тебе сделать это? - голубые глаза вновь впились в нее, отчего понемногу стала кружится голова. Женщина молчала, тупо уставившись в стену. Она была словно в трансе. - Мама, - тихо прошептал Вентворд, - скажи... - его голос изменился, - ты ведь не хотела этого? Не знала, что делаешь... Донован считал точки сердца и гадал, когда она заговорит. - Нет, Дон, - женщина облизала сухие губы и прикрыла глаза, - я знала, что делаю. Мэрилин пригнулась, с силой опершись на ладони, выдвинутые впереди себя. - Тебе Грей отдал приказ? Или Колонна? - вновь задал вопрос Уэйн. Он насупился, нахмурив широкие брови. Однако женщина будто бы не замечала его, она с холодным и непоколебимым спокойствием смотрела на сына. Донован молчал, пристально уставившись на женщину, будто бы выжидая, что та еще скажет, чем будет оправдываться. Однако именно в этом он и ошибался. Она не собиралась оправдываться и прощения не искала. - Я знаю это, - на губах ее промелькнула еле заметная ухмылка, она придвинулась к Вентворду, - я никогда не любила тебя. Мысль, холодная, трезвая и удивительно спокойная, вспыхнула в голове. Донован опустился, сверля взглядом деревянные дощечки. Мэрилин глубоко вдохнула, словно бы ей не хватало воздуха. Она была готова поклясться, что физически ощущала ту боль, что растекалась по телу ее друга. Однако ее собственная усиливала чувства многократно. Девушка отпрянула, стараясь сдерживать свои эмоции. В последнее время ей это удавалось все хуже, в голову пробирались самые разные, порой тревожно окрашенные мысли, заставляющие еще идеально стабильное, как ей казалось, состояние, пошатнуться. Более всего ее раздирало то, что она никому не могла на это пожаловаться. Сам факт того, что она расскажет о своих переживаниях кому-либо другому, будь то Аллоис, Донован или кто бы то ни было еще - оскорбляла ее. Оскорбляла потому, что она сама себе казалось тошнотворно слабой и немощной. Девчонка, которая всегда будет девчонкой. У каждого из ее близких своя трагедия и они молчат. Почему же она, так кичившаяся своей силой и непоколебимостью, сейчас должна пойти и рассказать сопливую историю о своих мелких проблемах другим? Нет уж. Мэрилин до крови прикусила губу и тяжело вздохнула. Просто перетерпи, потом ты ничего и не вспомнишь. На мгновение она заметила силуэт, которого, как ей казалось, раньше в комнате не было. Повернув голову вправо, она увидела Джеймса. Тот не просто не был озадачен, он был абсолютно спокоен и прост. Она видела его таким пару лет назад, когда он только появился и был полон амбиций, полон энергии и гордости за себя и свою семью. Мэри готова была поклясться, что и семья его гордилась им в полном объеме. У Джеймса была любящая семья. Была. Парсон, кинув мимолетный взгляд в сторону Донована, будто бы удостоверившись, что он не заметил появление товарища, медленно пошла в его сторону. Джеймс стоял в дверном проеме, не сводя глаз с приближающейся к нему девушки. - Ты будто не удивлен, - таинственный, томный голос с бархатисто-сладостной ленцой мягко разливался вокруг, а сама Мэрилин смотрела впереди себя, накручивая прядь волос на указательный палец, - Джеймс. - Да, не удивлен, - ответил тот не без иронии, - мы все знаем, что случилось у Вентвордов и как его мать относилась к Доновану все эти годы. - Абсолютно незаслуженно, - отрезала Парсон. - Ты всегда его так защищала, Мэр, - промолвил Джеймс и остановился, эта короткая - в доли секунду - пауза, казалось, длилась вечность, - интересно, почему ты его так любишь. Мэрилин поджала губы, хотя и задумалась. Возможно, ответ прост. Среди ухмыляющейся толпы ты поймал единственный сочувствующий взгляд - и этого человека ты будешь беречь до скончания веков. - Я и тебя всегда любила, - голос ее был теплым и греющим, словно июльское солнце, - ты просто этого не замечал. Было заметно, как дрогнуло ее лицо, а Джеймс не смог стереть с лица улыбку. - Конечно, - он кивнул. Мэрилин смотрела в его глаза и удивлялась, какие они красивые. Глубокие, большие глаза со слегка опущенными уголками, зеленые, словно морозная хвойная роща, кайма ярко выделялась на фоне светлой радужки, отделяя эти два мира друг от друга. Вглядываясь в эту бездну, ты все отчетливее понимаешь, что бездна давно тебя разглядела, только делала она это не через прямой контакт, а многие многие годы исподлобья, исподтишка, из-за каждого угла, и она давно знает кто-ты и что, как внимательно ты смотришь на на нее сейчас, понимая, что она давно уже все знает. И более ей не нужно. Джеймс протянул ей руку, словно предлагая себя самого, своим идеи и амбиции, свои цели, планы и уже давно свершенное. Этот жест был не просто дружеским жестом, этим самым он хотел показать, что он на нее стороне. Ее взгляд быстро скользнул по его подбородку и шее, груди и туловищу, пока, наконец, не дошел до протянутой ладони. Она крепко сжала его руку, оставаясь все также неподвижной, бросив последний взгляд на его лицо, глядя прямо в глаза. Они блестели ярче драгоценных камней.***
Он глубоко вздохнул и с минуту смотрел в другой конец комнаты, прежде чем заговорить. - Давай начистоту, - глаза Грейсона горели, щеки покрылись легким румянцем, а сам он был будто бы отчего то напряжен. - Да. У меня были подозрения на счет Джеймса, но... - Парсон помедлила, словно бы прокручивая все известные ей факты в голове еще раз, прежде чем выдавить из себя еще хоть что-нибудь вразумительное. - Я слабо в это верю. Конечно, есть много фактов против него, но я знаю его так давно. Я говорила с ним сегодня. Он по прежнему мой друг. Наш друг. И возможно я говорю как наивная дура, однако же... - Мэр, - прервал ее размышления Грейсон, - знаешь, практически всегда, когда я чувствовал, что человеку нужно верить, это так и оказывалось. Поэтому я не считаю тебя наивной дурой ни на грамм. Ее губы согнулись в слабой улыбке. - Ты можешь со мной поговорить об этом если хочешь, - Грейсон почти не смотрел на нее, словно бы слова, сказанные им сейчас, могли вызвать у девушки ярость, а он боиться уловить хоть толику ее в ее же собственных глазах. Однако Парсон была другого мнения. - Знаешь, Дик, - она глубоко вздохнула, прогоняя свежий воздух через легкие, - возможно, чтобы обрести наконец спокойствие, мне нужно идти против своего же характера. Возможно, мне стоит сделать то, чего я так не хотела. Дик наконец взглянул на нее, но девушка лишь отмахнулась. - Хотя, бред, о чем я, - она резко дернулась, услышав свои собственные слова, и ее обдало жаром. - Мэр, это не так, - Дик долго молчит, а когда начинает говорить, делает это медленно, взвешивая каждое слово, будто боится ошибиться. Она приподнимает подбородок – простой, ничего не значащий жест, но не всем он таковым кажется. Благодаря ему в душе вспыхивает огонек надежды. Парсон глубоко вздохнула, покачав головой. - Я хочу поговорить с тобой. Мне очень нужно выговориться. - наконец признала она. Сказать это было проще, чем пересечь невидимую стену, что мешала ей произнести простые слова. Грейсон молча опустил руки на стол, и кивнул ей. Он решил просто молчать, чтобы дать возможность подруге высказаться. - Что ж, этот год выдался сумбурным. Он был очень сложный для меня, - она старалась не смотреть на Грейсона, но говорила твердо и уверенно, - хотя, не только для меня. Мы все пережили огонь, воду и медные трубы. Однако же мне тяжело признать, что события последних месяцев меня совершенно опустошили, - девушка вздохнула, говорить становилось тяжелее. - Я стараюсь держаться и выглядеть непоколебимой, хотя почти каждая новая мысль причиняет мне боль. Я знаю, что это временно, однако же... Дик, я не знаю, что мне делать. Я не могу себя утешить. Но я не слабая, я не хочу чтобы ты думал, что я слабая. Я боюсь что если я с кем то поделюсь, то люди начнут списывать меня со счетов и думать, что я такая. - Мэр, правда, - Дик встал со стула и поспешно сел на край стола около девушки, он взял ее за руку и крепко сжал. Тело окутало давно позабытое тепло. - Ты самый сильный человек из всех, что я знаю. Ты не слабая. Парсон крепко сжимала холодными пальцами руку Грейсона, так, словно это что-то невероятно ценное и нужное. Хотя, пожалуй, это так и было. Дик, с ловкостью, присущей только акробату, встал со стола и вновь присел на сутл напротив девушки. - Я как бродячая собака, - неестественно прорычала девушка, - помани заботой и теплотой, так я бегу как дура. Как олень на фары надвигающегося автомобиля. Грейсон помедлил. Он хотел бы что-нибудь сказать, возразить, однако же этот импульс быстро покинул его, он осознавал, что его слова почти не имели значения. Он должен был просто молча слушать ее. Именно это сейчас могло бы помочь. - Я все никак не хотела этого признавать, но это так, Дик, - на секунду голос девушки дрогнул, она яростно сглатывала, глядя на что-то впереди себя, - но я знаю, что я не бесстрашна, я не всесильна и далеко не неуязвима. - Знаешь, Мэр, - Дик слегка качнулся на стуле, однако же он был очень сосредоточен, подбирая слова, - я давно понял, что ты чувствуешь все по-другому, и поэтому тебе так больно от всего. Телефон усиленно вибрировал в кармане джинс, впиваясь тем самым в бедро девушки. Она нащупала его левой рукой и нехотя взглянула на экран. Сообщения были от Беккера. - Черт, прости, Дик, - Парсон подскочила, словно ее ошпарили кипятком, - мне срочно нужно бежать. Она быстрым движением протирала глаза и щеки. Дик молча провожал ее взглядом, наблюдая, как девушка быстро хватает свои вещи, запихивает их в рюкзак и нервно качает головой. Она застегивала молнию, как вдруг Дик взял ее за запястье, вдруг поднявшись со стула. - Спасибо, - коротко произнес он, - что поделилась со мной. Как в старые добрые. Он натянуло улыбнулся. Мэрилин смотрела на него и видела давно знакомые черты. Почему-то сейчас она видела того самого мальчишку, которого встретила несколько лет назад: молодого акробата Ричарда Грейсона, который работал бок о бок с величайшим героем Готэм-сити. Того самого мальчишку, который стал ее другом, которому она могла доверить свои секреты, с которым она пила колу на крышах заброшек и гаражей в районах старого города. Того самого, кто помог ей поверить в себя и пережить всю ту боль и осуждение, с которым она столкнулась. Безусловно, это был он. По-прежнему он. Парсон прижалась к его груди, обняв обеими руками. Она обнимала его так сильно, как только могла, пока не ослабели руки. Грейсон мягко гладил ее плечи, все так же обнимая ее в ответ. Пожалуй, давно они не были так близки, как сейчас. Отстранившись, девушка надела лямку от рюкзака на правое плечо и попятилась назад. Сейчас нужно было бежать к Аллоису. Мэрилин быстрыми шагами направилась к двери. Она в последний раз остановилась, кинув быстрый взгляд в сторону Грейсона. Он кивнул ей с усталым видом. Безусловно, он понял все.***
Город не спал, а просто затих, прислушиваясь к опасной темноте своих улиц, к лаю собак. - Итак, через пятнадцать минут мы должны быть на крыше, - твердым и ясным голосом произнес Аллоис Беккер. - Я никому не сказала, - отрезала Парсон. - И правильно, лишние свидетели пока не нужны, - его глаза еще горели яростью, но выражение лица было твердым. Как всегда. - Они потребовали, чтобы пришли именно мы с тобой? - поинтересовалась Парсон. - Я бы не стал брать Донована, ему сейчас не до этого, - с горечью в голосе произнес Беккер. Он почесал свою бороду и замер, как будто пытался вспомнить нечто очень важное. - Алл, это не был приказ Колонны, миссис Вентворд сама этого захотела, - Парсон мигом уловила, о чем задумался ее наставник. Глаза Аллоиса сузились. - Кто тебе это сказал? - легкая тень подозрения послышалась в голосе мужчины, он выпрямился и слегка наклонил голову вбок. - Никто, - быстро ответила она. Он стиснул зубы, и на его лице появилось нечитаемое выражение. Мэрилин знала, что он задает ей вопросы механически и почти безучастно. Плевать он хотел на мисс Вентворд, и на то, почему она решила убить собственного сына. Он ценил Донована, ценил ее, и любую угрозу кому-либо из своих воспитанников, своих детей, он предпочитал убирать без тени сомнений. И не важно, кто перед тобой. - Алл, - слова застревали в горле, но девушка чувствовала потребность задать этот вопрос. - М? - он повернулся к ней и внимательно взглянул. - Кто тебе передал эту информацию? Что Колонна хочет переговоров? - эта мысль пронзила ее, как лезвие ножа. Девушка прикусила губу и крепче прижала руки к груди. - Джеймс, - коротко ответил Беккер. Мышцы живота у девушки напружинились, хотя она не понимала, почему. Она сама выбрала верить ему. Она сама сделала этот выбор. - Они хотели меня и Донована, однако же ты понимаешь, почему я взял тебя, - Парсон казалось, что с каждым этажом его голос становиться все более и более напряженным, а лицо мрачным. Она коротко кивнула. Аллоис повернулся к девушке всем телом. - Есть еще что-то, что ты хотела бы рассказать? -его голос понизился и задрожал от напряжения, когда он встретилась с ней взглядом. Двери лифта с шумом открылись. Раздался неприятный писк. Довольно сложно рассказать о подозрениях на счет ближайшего человека из твоего окружения. Это чувство порождает страх. От немотивируемой тревоги до пустого страха - всего один короткий шаг. Опасения - это высшая стадия отрицательных эмоций, которые может позволить себе любой человек. Однако опасения не всегда правдивы. Парсон отрицательно качнула головой. Аллоис вышел из лифта, проследив глазами, что девушка двинулась за ним. Перед ними стояла охрана Мирииды - всего два человека - именно столько, как объяснил Беккер, им и разрешили привести с собой. Перед выходом на крышу, девушка положила руку на плечо наставнику и тот быстро обернулся - глаза его горели огнем. - Все же знаешь, я бы хотела поговорить, - обескровленные губы девушки мягко растянулись в улыбке, - после того, как вернемся домой. Мы давно не говорили по душам, я скучаю по этому. Беккер убрал твердую массивную руку с ручки двери. Он повернулся к ней всем телом и чисто искренне улыбнулся. - Конечно, дорогая, - казалось, он сам поразился, поняв, что его губы складываются в улыбку, - давно не говорили с тобой как отец с дочерью. Она ярко улыбнулась, обнажив зубы. Она часто забывала, что у нее есть семья. Именно эта семья, которая любит тебя и принимает таким, какой ты есть. Она давно не слышала от него слово "дочь". Она порой забывалась в своих бесконечных негативных мыслях. Разочарование, боль, раз за разом охватывающее душу не дает опомниться, разглядеть мир вокруг себя. Даже война не может уменьшить яркость звезд или заслонить голубое ясное небо. Порой люди забывают, что из-за одного плохого момента их жизнь не измениться, не измениться и их мир. Есть миллионы вещей, которые по-прежнему остались такими же, как были. Боль всегда временна, даже физическая. А любящие и преданные люди есть всегда и будут всегда. Да, боль есть и может быть, но ее нужно уметь пережить не утратив себя. Совершенно необязательно выковывать из себя смертоносность, холодную способность просчитывать и раздвигать границы дозволенного. Не нужно меняться, нужно просто принять эту боль. Потому что она естественна. Это просто чувство. Поднявшись на крышу из обдало холодным свежим воздухом. Дышать было легко и приятно. Мэрилин даже прикрыла глаза от удовольствия. Перед Беккером и Парсон стояли трое мужчин в плащах. Одного из них она даже узнала - пересекалась однажды. Смотри-ка, бессмертные что ли? - Приветствую, - прозвучал низкий голос того самого мужчины. - Эти двое с нами в качестве безопасности, - Беккер кивнул в сторону двух охранников, что так тихо и незаметно поднимались за ними. Боевик не стал возражать. Аллоис ходил вокруг оппонентов, внимательно осматривая их. Те не возражали. - Позвольте полюбопытствовать, - начала бодро Парсон, сложив руки перед собой, - почему решились на переговоры? Как оказалось, появление Мэрилин Парсон вместе Донована Вентворда ничуть их не смутило. - Мы так понимаем, вы знаете это сами, - отозвался один из мужчин, - У вас Грей, у нас мисс Понд. Ни Аллоис, ни Мэри не стали возражать. Однако же никто из них понятия не имел о том, где сейчас находится Томас Грей. Заблуждение Колонны по поводу Грея было на руку Мирииде и это было очевидно. - Предлагаем обмен. Вы отпускаете Грея, а мы возвращаем мисс Понд. - Вы должны пообещать не трогать ее. Она не пешка в этой... - Парсон старалась подобрать слова, - нелепой истории. Мы хотим выслать ее из Готэма. Она давно получила амнистию и к Мирииде не причастна. - Не испытываем к мисс Понд ни малейшей ненависти, - их слова не внушали доверия. Ледяная маска строгости мигом слетела с ее лица. Казалось, Аллоис тоже немного расслабился. - Я так полагаю, мы пришли к консенсусу? - разразился голос одного из Колонны. Парсон кинула взгляд на Аллоиса. Тот молча уставился на стоящих перед ним людей. Казалось, что все слишком легко. Почему же Томас Грей насколько важная фигура, что Колонна готова идти на мировую? Учитывая тот факт, что сама причина вражды Мирииды и Колонны неизвестна? - Вы один будете говорить? Ваши товарищи будут молчать? - она изогнула бровь и ее верхняя губа чуть дернулась. Девушка внимательно следила за реакцией мужчин, за движением глаз, по сути, единственным, что она могла видеть. - Да, - быстро ответил мужчина, стоящий прямо перед Мэрилин. Боевики из Колонны выглядели довольно интересно - они были одеты в длинные плащи, закрывающие их тело. Это слегка настораживало, но даже если учитывать тот факт, кто они вооружены до зубов под всеми этими тряпками, никто не запрещал Мирииды приходить с маузерами и базуками. Впрочем охрана, пришедшая в качестве плюс один, было хорошо снаряжена и экипирована. Парсон слегка улыбнулась. Ее немного забавляла ситуация, которая сейчас сложилась. Девушка сделала несколько шагов к краю крыши и присела на выступ. Она оперлась о руки и слегка наклонив голову назад. Ветер мягко обдувал ее лицо, играя с волосами. Она томно закатила глаза от удовольствия. Телефон в ее кармане завибрировал. Одна быстро кинула оценивающий взгляд в сторону Колонны и Аллоиса с охраной. Те мирно беседовали, никто не нарушал дистанцию и субординацию. Казалось, утопия. Она опустила глаза на экран смартфона. Это был Дик. Он интересовался, все ли у нее хорошо. Парсон сунула телефон назад в карман, она подумала, что ответит ему развернуто после того как покинет задание. Беккер сделал несколько шагов на встречу одному из боевиков Колонны, как стоявшие рядом с ним напарники скинули плащи и со свистящим резким звуком что-то достали. Мэрилин подскочила, едва удержавшись на ногах, чтобы не полететь вниз. Первая мысль, пришедшая ей в голову, была очевидна - кобура, что у нее на поясе. Она потянулась левой рукой к ней, пытаясь как можно быстрее достать оружие и открыть огонь. Она толком даже не разглядела, что произошло, однако заметила ошарашенные глаза охраны и метнувшегося в ее сторону Аллоиса. Буквально пара секунд. Это было настолько быстро, что словно стиралось из памяти. Она достала пистолет, видя перед собой Аллоиса, который, оторвавшись от бетонного пола с силой ухватил ее одной рукой за одежду, а другой за плечо и с усилием приподнял девушку, при этом что есть силы толкнув вниз. Мэри почувствовала отсутствие опоры под ногами, будто бы поскользнулась и чувствовала, что летит вниз. Движения были совершенно невозможны - она не могла не то что сгруппироваться, даже контролировать свое положение и центр тяжести. Девушка на секунду закрыла глаза. От испуга. Страх смерти сковал ее мышцы. Вниз. Она чувствовала все тот же холодный освещающий ветер, однако сейчас же она будто бы сдирал с нее кожу. Парсон открыла глаза видела перед собой только ослепительно яркую вспышку пламени, по размерам одновременно поражающую и пугающую. Через мгновение она ощутила удар. Сигнальная сирена машины завыла на всю улицу, как будто оповещая город о случившимся. Звук был невыносимо громким, и, как будто нескончаемым. Резкая, ошеломляющая боль пронзила буквально все ее тело. Девушка взывала, пытаясь дышать. Дыхание было сбивчивым, быстрым и хрипящим. Каждый вздох отдавал чудовищной болью в грудине. Она пыталась закашлять, но не могла. В глазах то темнело, то светлело, фокусировка тоже давалась с трудом. Где-то далеко послышались голоса, лай собак и сирены автомобилей. Парсон смотрела вперед и видела горящую крышу здания, на которой только что находилась. Прямо над собой. Она попыталась повернуть голову, чтобы разглядеть окружающие ее предметы, но не смогла, боль в шее была настолько сильно, что она чуть ли не вскрикивала. Она попыталась пошевелить ногами, но каждое движение отдавало сильной болью. Она с усилием подняла руки вверх - они дрожали и были перепачканы кровью и сажей, что летела с крыши прямо вниз - на нее. Парсон смотрела на крышу и пыталась сфокусировать взгляд на ней, пытаясь разглядеть все, но в глазах плыло. Через секунду она увидела, что обуглившийся фасад качается прямо над ней и с каждой секундой опускается все ниже и ниже. Она испуганно вытаращила на него глаза и захрипела. Она не могла встать, не могла подняться. Куски сажи и пыли опускались вниз, падая на ее одежду, лицо и волосы. Она оперлась руками о виниловую крышу авто, на которую упала, и упершись взглядом на качающиеся балки над ней, толчком скинула себя с крыши. Она взвизгнула, когда упала вниз, на бок. Буквально через секунду сирена машина снова зазвучала - металлическая балка, которая висела над ней буквально на ниточках упала на крышу, проломив хрупкий вниз. Стекла машины треснули, но не разбились. Мэрилин, оказавшись на боку, попыталась пошевелитсья. Боль от этого буквально сковывала ее движения, но она упорно пыталась встать. Или хотя бы сесть. Она опустила взгляд на свою ногу и поняла, что та, скорее всего, сломана. Кость торчала у место перехода голени в стопу, пальцы жутко ныли, а ее джинсы заливало кровью. Мэрилин глубоко вздохнула, и, буквально стиснув зубы, она схватилась рукой за зеркало машины, попытавшись встать, отчего тело наградило ее новой порцией боли. Девушка съежилась, застонав от боли, однако все же встала, оперевшись о менее поврежденную правую ногу. Она снова взглянула наверх, пытаясь разглядеть что-то среди пламени, однако же она не видела ничего. Слезы наворачивались на глаза. Где сейчас Аллоис? Он выбрался? Конечно, он выбрался, он не мог не выбраться. Ведь так? - Мэр! - знакомый голос донесся сзади нее. Через мгновение ее уже обхватили теплые руки и она обмякла. Это был Дик Грейсон. - Что тут?! Что произошло?! Ты в порядке? - вопросы градом сыпались из его рта, но Мэрилин не могла оторвать глаз от горящего здания. Только не он. Только не сейчас. Этого просто не может быть.