Уэйд [Белый] {Жёлтый}
Ночами я жажду крови, ножей и криков, Вспышек выстрелов и пороховой пыли. Настигает реальность — и я скучаю дико По горлу, которое пальцы мои сдавили¹.
Уэйд поднёс бутылку к губам, лениво держа её за горлышко. Янтарная жидкость обожгла рот, обдала холодным жаром язык, заколола горло. Боль была успокаивающей. Знакомой. Убаюкивала его, тупая и оцепенелая, заглушала острую, словно отточенную агонию, до сих пор терзавшую внутренности. Глубокое страдание, впившееся зубами в мясо. Такое, о котором он старался не думать. — Да ладно тебе, чувак! — Мужчина за стойкой в очках и с сальными волосами ударил Уэйда грязной тряпкой по руке. — Это мой последний ёбаный Blue Label, и до среды я не закуплю следующую партию. Уэйд даже плечами не потрудился пожать. Просто отпил ещё виски, позволив капле стекать по покрытому шрамами подбородку, просто чтоб позлить Визла. Другой обтянутой перчаткой рукой он почесал у края маски, закатанной до носа, пусть никого в «Сестре Маргарет» больше не было. Для послеобеденной похмельной толпы ещё рано. Уэйд поймал себя на сожалении, что полторы бутылки крепкого алкоголя, которые он выпил за последний час, никак не могли на него повлиять. А хотелось нажраться до такой степени, чтобы имени своего не помнить. {Я б всё отдал за это. Убил бы кого угодно. Нагнул бы нахуй грёбаного Халка, если б от этого зависела способность опьянеть. Нажраться вусмерть. Прямо сейчас.} [Есть и другие способы. Просто подожди до вечера, — успокаивающе промурлыкал Белый — единственный проблеск разума среди урагана мыслей. — Тогда всё будет хорошо.] Уэйд утвердительно зарычал, пусть и не позволил себе слишком долго об этом думать. — Ты прекрасно знаешь — я заплачу́, — пробормотал он Визлу с некоторым опозданием. Бармен усмехнулся. — Да, долбоёб, знаю. — Он принялся складывать стаканы возле пивного крана, готовясь к вечернему наплыву посетителей. — Бля. Никогда не видел, чтобы кто-то брал столько заказов на выходные. Даже тебе нужно отдыхать, не забыл? Дай спусковому пальцу передышку. [Нет. Никаких передышек. Возвращайся в прежний ритм. Кровь помогает.] {Помогает…} [Помогает помнить, кто ты такой.] — Я бы и этот перерыв не стал делать, если б ты мне просто дал ёбаную цель, — прорычал Уэйд, щелчком пальцев отправив арахисовую скорлупу прямо Визлу в лоб. — Ауч! Какого хуя, чувак. — Он потёр лоб, бросая на Уэйда раздражённый взгляд. — Я же говорил: у меня никого нет. Ты, блядь, девять заказов сделал меньше чем за пару дней, Уилсон. Обычно на такое количество требуется как минимум неделя, и не для одного наёмника. — Он поморщился. — Между прочим, сегодня вечером Джерет взбесится, когда я скажу ему, что ты и его заказ спиздил. Уэйд небрежно отмахнулся бутылкой от нападок Визла. — Будто я не завалю уёбка, который назвал себя в честь ёбаного гоблинского короля. Даже если б я мог истечь кровью насмерть, всё равно не беспокоился бы, потому что у этого мудака не ножи, а мелкие шпильки. [Беа и Артур гораздо длиннее его идиотских тыкалок. Да и вообще, какой приличный наёмник выбирает карманные ножики в качестве оружия?] Уэйд кивнул. — Б и А с удовольствием бы покрасовались, — пробормотал он себе под нос. За последние тридцать девять часов его детки хорошенько утолили жажду, но никогда бы не отказались пролить ещё немного крови. И даже лучше, если б она принадлежала наёмнику. — Ты в хорошем настроении, — заметил Визл более серьёзно, что заставило Уэйда вновь поднести к губам «Джонни Уокера» и выдуть всё без остатка. Он порадовался, когда бармен вздрогнул от его богохульных действий. — Что с тобой не так? Кошка сбежала, потому что даже животные не могут вынести вида твоей провёрнутой через мясорубку морды? — Он перестал бесполезно натирать столешницу и скрестил руки на груди, прислонившись к её грязной поверхности. — Неприятности в раю? Что там за проблемы с твоим маленьким… Дуло пистолета тут же плотно прижалось к челюсти Визла, тот дёрнулся и тяжело сглотнул. Уэйд вытащил Хер² (свой Desert Eagle) так быстро, что Визл даже следующее слово не успел произнести. Он теперь носил его на левом бедре, а Бетти перекочевала на правое. Второе по значимости место для Бетти было, конечно, отстойным, но Уэйд просто был в последнее время в Херовом настроении. — И что теперь, Уэйд? — Он говорил ровным голосом, но в водянистых глазах мелькнула нервозность. — Он что… Уэйд взвёл курок, тихий щелчок эхом отозвался в пустой комнате. У Визла перехватило дыхание. — Ладно… Ладно, бля. Другая ёбаная тема. Жёлтый жалобно заскулил где-то на задворках сознания. Уэйд медленно опустил пистолет, держа взгляд Визла ещё долгую секунду, прежде чем сунуть Хер обратно в тёплую кожаную кобуру. — Так что, дела идут не очень? — сказал Уэйд как ни в чём не бывало, потянувшись через стойку за запечатанной банкой коктейльных вишен. — У тебя что, нет списка ожидания для богатеньких и влиятельных, которым нужно по-быстрому решить мелкие проблемы? Визл фыркнул, едва заметно продемонстрировав недовольство, и вернулся к вытиранию вечно грязной барной стойки. — Не-а. Многие ребята сейчас на заданиях, и обычно всё больше похоже на нескончаемый поток заказов, я не веду списки. Я ведь не идиот. [Но играет он его определённо убедительно.] — Тогда ты меня одурачил, — подметил Уэйд, поднося банку к губам и вытряхивая оттуда пару сладких вишен. Визл скорчил гримасу, Уэйд принялся специально жевать с открытым ртом, чтобы тот рассмотрел в деталях всю кашу на языке. — Тебе обязательно вот так делать? Я ведь и так знаю, что ты отвратительный, — доказательства излишни. — Считаю это эстетикой, — заявил Уэйд, оросив бар мелкими брызгами красного вишнёвого сока изо рта и пережёванными кусочками. Визл изобразил, будто его тошнит, когда принялся натирать тряпкой стол. — Не хотелось бы мне видеть твой Tumblr, мужик. — На-а, мой маленький грызунолицый друг. Тебе он точно понравится. Там дофига фурри-порнушки, дикпиков³. И единорогов. А ещё членов единорогов. {И Пауч…} [Всё это относится к одной категории, Уэйд.] — Ты меня беспокоишь, мужик. — Визл скомкал грязную тряпку, выкинув в мусорку, потом рассеянно огляделся, словно не зная, чем теперь заняться, когда любимой старой тряпки больше нет. Уэйд решил его отвлечь: — У тебя есть что-нибудь новенькое испытать? Помимо управления баром и ведения самого престижного наёмнического бизнеса по эту сторону океана, Визл был также опытным торговцем оружием. И позволял Уэйду опробовать все новинки — удобно иметь под рукой манекен для испытаний, который не мог умереть. — Приходи во вторник. — Он скрестил руки на груди, прислонившись к стойке. — Будет поставка двух дюжин снайперок М40 с новыми прицелами и ящик Си4 от нового продавца, нужно будет проверить дальность стрельбы. {Мы будем взрывать?} — спросил Жёлтый с жалкой надеждой. — О, божечки! Звучит весело. Уйдём вразнос. Визл его забав не разделил. Надо признать, это не самый удачный каламбур Уэйда. — О, ещё Фрэнк привезёт арбалет. Не уверен, что его захотят купить, но всё равно хочу получить от тебя спецификации. — Как два пальца обоссать. — Наёмник вывалил очередную порцию вишен в рот, поэтому следующие слова прозвучали приглушённо: — Скажи ему, что я хочу вернуть свой РПГ. Ублюдок позаимствовал его ещё в ноябре. — Лады. — Визл достал блокнот с ручкой и принялся что-то записывать. — Но я могу достать тебе другую. Всего за десять, может, двенадцать штук. Это правда отличное… Его прервал низкий вступительный ритм «Straight Outta Compton». Уэйд неверяще наблюдал, как Визл отложил ручку и вынул телефон из кармана. — Чувак. Ты не заслужил этого рингтона. Визл его проигнорировал, отвернувшись и рявкая в трубку: «Говорите». {Ruthless, never seen, like a shadow in the dark. | Беспредельщик, незаметный, как тени в темноте.} — Except when I unload, | Но только если я не разряжаю обойму, — присоединился Уэйд, постукивая пальцами по стойке и качая головой. — You see a spark and jump over hesitation. | Вы видите искры и больше не менжуетесь. [And hear the scream of the one who got the lead penetration. | Слышите пронзительный крик того, кто подавился свинцом⁴.] Хороший трек. Уэйд сделал мысленную пометку обновить плейлист в розовом iPod, когда доберётся до него. Экран сильно потрескался, а загрузка песен занимала продолжительное время, но он всё равно им пользовался, потому что приклеил наклейку с Hello Kitty ограниченного тиража ещё в 2008 году и заменить её чем-то аналогичным было бы охуеть как трудно. — Да, хорошо. Ага. Можем вполне. Э, вообще-то даже сегодня… Да, пришлю на этот номер подтверждение. — Визл закончил разговор, который Уэйд успел уловить не целиком. — У тебя есть для меня работа? — спросил он, не меняя расслабленной позы, хотя внутри всё напряглось, сосредоточилось. Визл нервно облизался. — Вообще-то да, — Визл подвинул к нему по барной стойке маленькую белую карточку. На обороте убористым почерком бармена были записаны имя и адрес. [Наконец-то, блядь.] — Адрес? Забавно, детка. Мог бы заставить меня поработать немного. — Но всё равно взял карточку, засунув её в подсумок на поясе. Визл вздохнул. — Я его не проверял. Хочешь подождать? — Нет, чёрт возьми. — Уэйд уже слезал со стула, опуская маску. — Так ты собираешься сначала проверить? Убедиться, что всё в порядке? — Во всяком случае, настолько, насколько может быть в порядке для заказного убийства. — Да, конечно. — Скорее всего нет. {Ой, пошли уже, — напряжённо, жалобно, с вожделением сказал Жёлтый. — Мы можем уже пойти, пожалуйста?} — Уэйд, послушай… — Визл склонился к нему, будто это могло помешать ему уйти. — Не знаю, что произошло, но… Уэйд низко зарычал, злобно предупреждая остерегаться и бросив на Визла угрожающий взгляд, который заставил бы многих обоссаться от страха. У Визла, похоже, совершенно притупился инстинкт самосохранения. — Просто… Не делай ничего, что может навредить работе. Я точно знаю, что твой ленивый зад не захочет сам искать себе заказы. Уэйд утвердительно промычал и, развернувшись, быстро зашагал к выходу. Он не собирался задерживаться тут ни на секунду дольше, чем необходимо. Не тогда, когда какой-то бедный уебан ждал его. [Ждал сладкого поцелуя наших катан.] {Ждал возможности кричать, кровоточить, плакать и молить…} Не тогда, когда у Уэйда наклёвывалась работа. [Как в старые добрые времена, детка.]***
По адресу в Бронксе нашёлся маленький многоквартирный дом из коричневого кирпича. Уэйду было особо негде спрятаться на противоположной улице в восемь-то вечера, когда солнце всё ещё отбрасывало на город оранжевый отблеск, но ему было насрать. Присев на корточки за скромной серебристой хондой, припаркованной на углу, он принялся наблюдать за сорок восьмым домом, выверяя, какие квартиры пусты. Окинув взглядом группу подростков, игравших в видеоигры, он с минуту наблюдал за парочкой, целующейся на кухне (обоим было определённо по шестнадцать, однако коэффициент сексуальности всё равно достигал шести-семи баллов из десяти). Потом быстро скользнул взором по печальной женщине, готовящей обед, и семейке, глядевшей телек. Две квартиры, казалось, пустовали, в четырёх были задёрнуты занавески. И 3Б — его цель — была одной из таких. — Похоже, нас ждёт сюрприз за дверью номер три, Боб. {Пошли. Давай, Уэйд, сейчас! Прямо блядь сию секунду пошли какого хуя ты вообще медлишь, тащи свою жопу туда, чтобы мы уже занялись им, давай, Уэйд!} [Перестань быть таким нетерпеливым. Мы ведь уже пришли.] {Но мы уже несколько часов никого не убивали!} — Да, семь примерно, — пробормотал Уэйд, направляясь к дому, и вынул отмычку, пока поднимался по трём осыпающимся ступеням. [Мы не наркоманские шлюшки, Жёлтый. Мы можем себя контролировать, когда это нужно.] {Ничего не знаю.} […Нет, пожалуй, ты прав.] Уэйд повернул отмычку нужным образом, почувствовав, как замок щёлкнул под пальцами, опуская запорный механизм. Он распахнул дверь, притворяясь, будто открыл её ключом, как нормальный человек, и скользнул внутрь, оказавшись в узком коридоре с крутой лестницей перед собой. — Пора заняться делом, — буркнул Уэйд, перепрыгивая через три ступени и быстро, бесшумно поднимаясь на третий этаж. — Если кто-нибудь заметит взрослого мужика, разодетого, словно какой-то странный красный кожаный папочка с огромными мечами за спиной, то определённо позовёт фараонов и вечеринка будет прервана. [В это время в этом месте понадобится минут двадцать восемь, прежде чем полиция приедет на вызов.] {Ты, блядь, откуда такие вещи знаешь вообще?} [Я, похоже, единственный, кто пользуется мозгами Уэйда.] — Вопрос снят, — пробормотал Уэйд, остановившись у 3Б. Он прислонился к двери ухом, прислушиваясь к звукам внутри. Всё, что удалось разобрать, — эхо голосов переигрывающих актёров, болтающих из телевизора, но этого было достаточно, чтобы заключить: в квартире кто-то был. {Слава, блядь, богам. Выламывай дверь, Уэйд!} [Точняк, это же единственный способ попасть внутрь, когда понятия не имеешь, что там скрывается.] Уэйд закатил глаза, устав от их бесконечной перебранки, и вновь достал отмычку. Вышибать двери, конечно, весело, но он хотел провести со своей целью побольше времени, так что разумно пытаться казаться незаметным. Замок щёлкнул, открываясь, Уэйд осторожно повернул дверную ручку. Положив свободную руку на Хер, он бесшумно скользнул внутрь, быстро оглядывая обстановку. [Идеально.] Уэйд шагнул глубже, пользуясь возможностью оценить планировку помещения, прежде чем привлечь к себе внимание. Коридор справа, казалось, вёл в спальню и ванную. Слева ничего не было, кроме вешалки с одеждой, впереди — гостиная с явным выходом на кухню. Итого — три точки выхода (два больших окна и входная дверь) с, возможно, четвёртой — из ванной. На кухне скорее всего были ножи и по меньшей мере дюжина мест, где можно спрятать оружие вне поля зрения Уэйда. Он бесшумно подошёл к дивану, оглядывая лысину с редкими рыжими волосами на затылке жертвы. Мужчина лежал на подушках, держа банку пива в одной руке, другую сунув в штаны. Уэйд глянул на экран телевизора. — «Спасатели Малибу»? Да ты шутишь, наверное, — воскликнул Уэйд. Мужчина резко обернулся, соскакивая с дивана и проливая пиво на штаны. {Он уже закончил? Эти пляжные кролики едва ли подходящий материал для дрочки.} Уэйд перепрыгнул через спинку дивана, прежде чем мужик успел закричать, встав между целью и телевизором, заставив бедолагу снова дёрнуться. Его глаза были совершенно дикими, а грудь тяжело вздымалась. — Кто нахер ты… Уэйд пнул его в живот, отправив обратно на диван, — задыхающимся и хватающимся за рёбра, будто Уэйд ножом воспользовался, а не ботинком (пусть и крепким, по общему признанию). [Ну что за ссыкло.] — Дэдпул к вашим услугам! — Он приподнял невидимую шляпу и отвесил изящный поклон. — А ты кто такой? Мужик закашлялся, глядя на Уэйда так, словно не знал, злиться или испугаться. К такому взгляду Уэйд давно привык. — Какого хуя? Кто ты нахер та… Уэйд отвесил ему пощёчину — уродливое лицо мужика мотнулось в сторону, — потом склонился над ним, грубо схватив за подбородок большим и указательным пальцами. И заставил смотреть на себя. — Ты Джереми Саммерс? Мужчина принялся извиваться, пытаясь вырваться из хватки Уэйда. — Позволь повторить ещё раз для особо одарённых, — почти прорычал Дэдпул. — Ты. Джереми. Саммерс? Мужчина сглотнул, кадык дёрнулся. — К-кто интересуется? Уэйд закатил глаза. — Уже проходили, дорогая. Постарайся успеть за мыслью. Я Дэдпул, а ты… — Он отпустил подбородок мужика, вместо этого прижав Хер к виску, и принялся рыться в его карманах в поисках бумажника. {Фу. Мы не хотим лезть ему в штаны.} — Без базара. — Он нащупал бумажник и открыл его, чтобы прочесть фамилию на водительском удостоверении в грязном пластиковом окошке. — АГА! Приятно познакомиться, Джереми. — Уэйд отбросил бумажник. — Мы сегодня немного повеселимся. Тебе нравится веселиться? [Конечно нравится.] — Конечно нравится. Всем нравится веселиться. Да, Жёлтый? {Точно. Так давайте уже сделаем это!} — Всегда такой нетерпеливый. А ты предпочитаешь не торопиться, так ведь, Джереми? Насладиться моментом. Заставить его длиться дольше. Стремясь к победе, я прав? Теперь Джереми по-настоящему испугался. [Вот и отлично.] — Отлично, я тоже. — Уэйд отступил на шаг, убрав Хер от лица Джереми и жестом приказав ему встать на ноги. {Мне кажется, авторы получают слишком много удовольствия от всей этой истории с Хером.} [Тебе не похуй?] {Сегодня точно!} — Садись вон там, — приказал Уэйд, подтолкнув цель в плечо и направляя в столовую на один из хлипких стульев. — Какого хера тебе надо? — спросил тот хрипло, в глазах плясал ужас. Уэйд рассмеялся. Глухо и сломанно. — Какого хера мне надо? {Мы хотим…} [Крови.] {Да.} [Криков.] {Криков.} [Раздробленных костей.] {Синяков.} [Мольбы.] {Плача.} [Разрывов.] {Кровотечения. Кровотечения.} — Да. — Уэйд на мгновение закрыл глаза, ощущая, как под кожей расползался зуд — под рёбрами и вверх по горлу, — выдавливая воздух из лёгких. — Да. — Он достал из-за пояса кабельную стяжку, заламывая руки Джереми за спинку стула и быстро стягивая их, не заботясь о том, чтобы не перекрыть поступление крови к кистям. Он недолго тут пробудет, так что нечего беспокоиться. То же самое он проделал и с ногами, привязав их к ножкам стула. — А теперь спокойно. Ты ведь не хочешь быть плохим мальчиком для папочки. — Ч-чего ты хочешь? Денег? — Ни цента! — Он поднялся, прошёл на кухню, начав рыться в ящиках. [Не трудись.] {Да, давай его уже порежем наконец!} Он проигнорил голоса, продолжив копошиться среди хлама. Не найдя ничего компрометирующего, Дэдпул пошёл в ванную, искать под раковиной: чистящие средства, тряпки, мышеловка. В отчаянии Уэйд направился в гостиную. Проверил диванные подушки, потому что не мог этот идиот быть настолько тупым. Нет. [Сдавайся. Нам не нужна причина — достаточно имени.] Ворча, Уэйд пошёл к телевизору, где спасатели с большими сиськами бежали по пляжу, и опустил руку за него. — Бинго, — он ухмыльнулся, выдёргивая девятимиллиметровый «Глок», помахав перед носом Джереми. — У тебя есть на это разрешение, детка? — Судя по весу, он был наполовину заряжен. Джереми изумлённо уставился на него. — Что? Я… Я не… — Прекрасно. Уэйд выстрелил ему в бедро. На мгновение воцарилась потрясённая тишина, в ушах эхом отдавался выстрел. Потом Джереми начал орать: — АЙ ЧЁРТ БЛЯДЬ! КАКОГО ХУЯ?! О ГОСПОДИ ЁБ ТВОЮ МАТЬ БЛЯДЬ, ТЫ БЛЯДЬ МЕНЯ ПОДСТРЕЛИЛ! Уэйд хохотнул, швырнув «Глок» на обеденный стол, и вернулся в гостиную. — Ой, успокой свои жирные сисяндры — я даже артерию не задел. [Если копы ещё не выехали, то сейчас уже точно.] {Не важно. У нас есть время.} — Дохера. — Уэйд вытащил нож-бабочку, с лёгкостью открыв его. Джереми принялся дёргаться на стуле, лодыжки и запястья побелели от натянувшихся пластиковых ремней. — Какого хуя?! Какого хуя! Зачем ты нахуй это делаешь о Господи боже, О БОГ ТЫ МОЙ ПОМОГИТЕ! ПОМОГИТЕ КТО-НИБУДЬ ПОМОГИТЕ! [Так не пойдёт.] {Крики через некоторое время становятся раздражающими, правда?} Уэйд вздохнул и быстро пошёл на кухню за скотчем, который уже видел в ящике. Он вернулся, залепил орущему пленнику рот, заглушив крики, — теперь тот лишь мычал. — Ну вот, так-то лучше! — Уэйд похлопал Джереми по щеке, от чего тот сильно вздрогнул. — Давай тогда начинать, ладно? {О да. О да, начнём.} Уэйд опустился на колени перед пленником и уставился в водянистые зелёные глаза: склеры налились кровью, зрачки превратились в две чёрные точки. Паника была почти осязаемой. Уэйд глубоко вдохнул. — Say goodbye. | Скажи прощай. — Он поднял нож, проводя длинную тонкую линию по лицу Джереми. Красный цвет расцвёл на щеке, приглушённый всхлип вырвался из-под импровизированного кляпа. {To your insect eyes. | Своим жучьим глазкам.} Уэйд спустился к ключице, прочертив неглубокую красную линию над воротом футболки. [Blue blood. | Голубой крови.] Нож нашёл рёбра, обведя их очертания через дешёвую ткань, которая вскоре намокла, приобретя тёмный оттенок. — Say why shattered glass. | Скажи, почему из хрупкого стекла. Теперь Джереми непрерывно кричал, но Уэйд почти не слышал, сосредоточившись на работе. {Makes shattered ribs. | Получаются хрупкие рёбра.} Обнажённые руки словно чистый холст — Уэйд прочертил по ним красные линии тоже, вырисовывая на изрезанной коже свой логотип. [The sounds of screaming. | Звуки криков.] {Save us please. | Пожалуйста, спасите нас.} [Open wounds. | Открытые раны.] — Drowned in kerosene. | Залиты керосином. Кожа выглядела такой тонкой, когда начала отходить слоями. Если вывести линии достаточно близко друг к другу, можно увидеть, что нетронутое пространство между почти прозрачное. Порез в правильном направлении заставлял кровь пузыриться внизу и вытекать очень красиво. Он перешёл на бёдра, избегая большое мокрое пятно, покрывшее ногу, и сосредоточившись на других поверхностях. Когда сердце медленнее забилось в ушах, а на языке появился сладкий предвкушающий привкус, он вернулся к лицу Джереми. Тот судорожно дышал, ноздри раздувались, глаза потускнели от боли, он задрожал под пристальным взором Уэйда. Кожа блестела от пота, слёз и соплей, бледная и горячечная. Восхитительно. Уэйд склонился ближе, тёплое дыхание скользнуло по клейкой ленте. — So, what do you think of me? | Ну и что ты думаешь обо мне? {Is it a joke? | Это лишь шутка?} [Or a part of me? | Или часть меня?] Джереми Саммерс содрогнулся, жалкий, испуганный стон просочился через кляп. {Make threats to switchblade lovers. | И угрожать любовникам.} Уэйд убрал нож-бабочку и достал катану, звук скольжения металла из ножен успокоил нервы. Джереми вновь принялся дёргаться в путах, распахнув глаза, хотя на этот раз движения были слабыми и вялыми, он протестующе замотал головой. — Okay, baby. | Окей, детка⁵. Уэйд упёрся кончиком катаны во вздымающиеся рёбра, повернув так, чтобы лезвие прошло мимо позвоночника, и глубоко вздохнул. Медленно, очень медленно Уэйд начал давить. Джереми дёрнулся, голос оборвался искажённым полукриком. Это правда похоже на зависимость. Прилив сил. Невероятное ощущение, как чья-то жизнь утекает из-под твоих рук. Быть ответственным за что-то столь заключительное. Интимное. Сладкое освобождение. И лёгкая знакомая боль отвращения к самому себе. Как наркотик. Джереми понадобилось сорок девять секунд, чтобы умереть. Он слабо дрогнул, когда лезвие вошло глубже. Уэйд пронзил лёгкое — и дыхание стало влажным и затруднённым. После этого прошло совсем немного времени, и свет медленно угас в его обезумевших глазах, когда Дэдпул схватил его за горло. На мгновение он замер, когда наступила тишина, позволив облегчению проникнуть в кости, в разум, который наконец затих. Сквозь дымку спокойствия прорвался далёкий вой сирен. [Ладно. Уходим.] Уэйд тихо угукнул, вытащил катану с влажным звуком, и воткнул её в ножны, решив, что позже смоет кровь. Он оставил труп Джереми Саммерса позади, выбравшись в окно и спрыгнув. Дальше перелез через сетчатый забор, чтобы обойти с тыльной стороны. Дэдпул незаметно переместился на соседнюю улицу, когда полиция остановилась перед зданием, сверкая огнями и ревя сиренами.***
Ореховые глаза, смотревшие на него снизу вверх, выражали храбрость и безразличие — верный признак профессионала. Уэйд был благодарен судьбе за то, что столкнула его именно с ней. Большинство бледнели от одного лишь вида его костюма и оружия, хватались за телефоны, дрожали в желании убежать, увидев пустую квартиру, куда он приводил их. Кто-то просил снять маску. И надолго они не задерживались. Но эта была не из пугливых. По правде говоря, она ничего из себя не представляла, так что, возможно, здоровая доза страха даже пошла бы ей на пользу. Но не этого хотел Уэйд. Не от неё. — Повернись, — тихо, но твёрдо потребовал он. Женщина, растянувшаяся на его кровати, одетая лишь в полупрозрачные чёрные стринги, послушно перевернулась на живот и приняла коленно-локтевую позу, демонстрируя аккуратную попку и стройные ноги. Она была из тех шлюх, на которых Уэйд буквально пускал слюни лет пять назад. Ещё до того, как он понял, что платить людям за секс с ним слишком тошно и жалко даже для его извращённого чувства добра и зла. Не то чтоб быть проституткой неправильно! Чёрт возьми, однажды Уэйд влюбился в ночную леди — ещё до рака и всей остальной хуйни. Отношения далеко не зашли, но какое-то время Уэйд искренне полагал, что у них что-то получалось. Её имя начиналось на букву В, но сейчас он даже лица её не помнил. Нет. Неправильно заставлять их спать с человеком, который мог с лёгкостью врываться в ночные кошмары других людей. Он и сам прекрасно знал, какой отвратительный, и никто не должен мириться с этим даже за неприлично щедрую кучу денег. Но эта, казалось, особенно не обращала на него внимания, и если он не будет снимать маску с костюмом, то, возможно, сможет не нанести ей психическую травму. Уэйд рассеянно прокашлялся, положив руки на её бёдра и пытаясь вспомнить, что нужно делать дальше. Проститутка (мисс Кристал Шандальер⁶, если верить сайту) восприняла это как знак того, что пора снимать лифчик, что и сделала, оставшись под взглядом Уэйда почти полностью обнажённой. [Чёрт. Она уже готова.] Да, Уэйд подметил, что Белый прав. Казалось, она даже обе дырочки заранее подготовила — благоразумный поступок для её работы. Никаких отвлечений на предварительные ласки перед проникновением, и она явно не полагалась на реакцию тела на разных незнакомцев, которые могли оказаться совсем непривлекательными. Плюс никакого риска, что слишком нетерпеливый Джон причинит боль, потому что, блядь, не может дождаться, чтобы засунуть хоть куда-нибудь хер. Уэйд почувствовал лёгкое недомогание. [Хватит тянуть, приступай к делу. Она охуенно красивая, Уэйд! Посмотри на эту попку… Очень симпатичная, я ведь прав?] Уэйд склонился, чтобы расстегнуть ремень и брюки, опустив совсем немного, только чтобы вытащить член. Тот оставался мягким в обтянутой перчаткой ладони, очевидно, будучи совершенно слеп к происходящему. Уэйд в замешательстве уставился на него. {Огосики. Такое впервые.} [Господи, — прошипел Белый. — Именно поэтому мы должны это сделать. Посмотри, блядь, на эту горячую цыпочку в своей постели — она жаждет, чтоб ты её трахнул, сделай это, как ёбаный мужик.] Кристал Шандальер оглянулась через плечо, длинные волосы беспорядочно рассыпались по голой спине, она явно задавалась вопросом, почему Уэйд медлил. Это первый признак каких-либо эмоций, промелькнувший на лице, с тех пор как она постучала в дверь Уэйда. Но она не рассмеялась. Задумчиво замычав, она села на пятки, развернувшись к Уэйду, который уже собирался засунуть несговорчивый член туда, откуда он вылез, и прекратить всё сию же секунду. — Нужна помощь? — ласково проворковала она с лёгкой усмешкой в уголках вишнёво-красных губ. Прежде чем Уэйд успел ответить, она наклонилась и поймала головку члена ртом, играясь языком с щёлочкой. Уэйд тихо зашипел, рука упала вдоль тела, его будто ошеломило. Проститутка без колебаний взяла инициативу в свои руки, тут же обхватив пальцами основание, и медленно опустилась ртом по всей длине. Было тепло. И мокро. Она умело прятала зубы. Уэйд почувствовал, как твердеет от её умелых ласк, однако непрерывно смотрел в одну точку на противоположной стене, не желая глядеть, как ловко она обводила языком его член и принималась сосать всерьёз. Он всё же был чистокровным канадским самцом, и пусть поначалу облажался, тело реагировало как надо без какого-либо сознательного участия с его стороны. Меньше чем за полминуты член встал полностью. — М-м. — Кэнди отстранилась с приглушённым чмоком, Уэйд взглянул вниз и увидел, что она разглядывала его головку, перед тем как ещё раз взять в рот, крепко сжимая. — Ты такой большой… — промурлыкала она — и вновь опустилась по основание. Уэйд замычал, внутренности пронзила вспышка чего-то неправильного. Он взял её за явно обесцвеченные блондинистые волосы, сжав их в кулаке. Когда он потянул их, тёмные корни стали более заметны. Она принялась стонать — громко и фальшиво, но Уэйд оттащил её от члена, прежде чем успел почувствовать вибрацию издаваемых звуков в паху. — Повернись, — вновь пробормотал он, сердце в груди принялось набухать и долбиться о рёбра. Она без возражений приняла прежнюю позицию. Уэйд с трудом сглотнул, потянувшись к квадратику фольги на покрывале рядом. У него ничего не было, да и заразиться он не мог, но это элементарная вежливость в таких ситуациях, поэтому дрожащей рукой он разорвал обёртку и раскатал презерватив по всей длине. Потом он замер, взявшись за основание, и пытался решить, в какую дырку вставить лучше. Обычно он интересовался у девушки, перед тем как засунуть что-то ей в задницу, но конкретно эта барышня явно была готова к любому повороту событий. [Почему ты ведёшь себя так, словно впервые, блядь, с проституткой столкнулся? Смирись уже и суй, идиот.] {У неё слишком загорелая кожа.} Уэйд стиснул зубы, положив одну руку ей на бедро, направляя себя между мягкими полными ягодицами. {У неё слишком широкие бёдра.} Он слегка надавил на вход, ощущения были притупленными из-за тонкой резиновой оболочки на члене. {У неё волосы не того цвета.} Женщина застонала — хриплый звук, резанувший мурашками по затылку, — и приободряюще двинулась навстречу. {И голос у неё не тот.} Уэйд чаще задышал, желудок сжался, когда он ощутил, как проникал сквозь плотно сжатое кольцо мышц. {Всё в ней неправильно.} Она неправильная. И то, что они делали, неправильно. Чувствовалось так, по крайней мере. {Она не…} Он. Уэйд судорожно втянул носом воздух и резко отстранился, уходя от контакта с проституткой. Он отвернулся, неуклюже стянул презерватив непослушными пальцами, выкинув его не глядя. Заправив себя в штаны и надёжно застегнув молнию, Уэйд не обернулся, чтобы посмотреть на проститутку. Он просто не мог. — Я уже заплатил и оставил щедрые чаевые, так что об этом можешь не беспокоиться. — Он подошёл к двери спальни. — Можешь оставаться тут сколько угодно, я не вернусь. Он надел катаны и вышел, прежде чем она успела сказать хоть слово. Желудок скручивало от непонятной смеси вины, гнева, отвращения к самому себе. [Что ж. Прошло просто изумительно.] — Я не хочу об этом говорить, — пробормотал Уэйд, пальцы зудели от желания схватить пистолет. Он выбежал на улицу, нырнул в ближайший переулок, повернув в направлении складов индивидуального хранения, один из которых снял в промышленном районе Бруклина. [Знаю. — Уэйд не успел привыкнуть к этому новому мягкому голосу, которым Белый в последнее время часто с ним разговаривал, но всё равно был благодарен. — Ничего страшного. Мы скоро уже доберёмся.] Уэйд пытался об этом не думать. Потому что перспективы забыть и вернуться к тому, что было раньше… Он ускорился, желая поскорее вернуться домой и закончить этот день. [Уже почти пришли.] Он старался не думать, прогонял каждую мысль, напевал себе под нос мелодии, не позволяя думам уноситься слишком далеко в опасном направлении. Жёлтый подхватил мелодию через пару секунд, немного вяло — явно соображая с трудом. {Don’t speak. I know what you’re thinking. | Молчи. Я знаю, о чём ты думаешь.} [I don’t need your reasons. | И мне не нужны твои объяснения.] {Don’t tell me ‘cause it hurts. | Не говори мне ничего, потому что от этого больно.} — It’s all ending, | Всё заканчивается, — мягко пропел Уэйд, с трудом выталкивая звуки из сжавшегося горла. [I gotta stop pretending who we are. | Мне пора перестать притворяться, кто мы друг для друга.] {You and me, I can see us dying. Are we? | Ты и я, я вижу, что «мы» умираем… Это так⁷?} Он вытащил маленький серебряный ключ из подсумка на поясе, вставил его в висячий замок на воротах и с облегчением скользнул через сетчатый забор на маленький складской комплекс, который использовал для хранения и доставки грузов с тех пор, как прибыл в Нью-Йорк. Направившись прямиком к зданию, где разбил лагерь, Уэйд рассеянно отметил, что растяжки, которые он установил, целы. [Дом, милый дом.] — Нотка сарказма в голосе Белого была мягче, чем обычно. — Твоя правда, — пробормотал Уэйд, закрывая за собой рольставни и запирая тяжёлый замок. Стряхнув с себя Беа и Артура, оставив их лежать возле ящика с осколочными гранатами, Уэйд бросился на матрас на цементном полу. Тот был весь в пятнах и без покрывала, но сейчас Уэйда мало заботила гигиена. [Прошёл ещё один день. Давай отдохнём, а завтра попробуем ещё разок.] {Засыпай.} — Наконец-то, — выдохнул Уэйд в облегчении, вытащил Хер из кобуры и щёлкнул предохранителем. Другой рукой стянул маску, отложив её в сторону. Ему не хотелось её снимать, но запасные кончились, а до завтра он заказать ещё не сможет. В нетерпении, не желая медлить ни секунды, Уэйд лёг на спину, зажав холодное дуло Desert Eagle губами. Лёгкий привкус металла, горький вкус пороха и масла на языке успокоили нервы, замедлили сердцебиение. Щелчок взведённого курка походил на щелчок выключателя, высвободившего эндорфины, расслабляя мышцы на изломанных пружинах матраса. Уэйд позволил себе мгновение насладиться сладким приливом облегчения, затопившим вены, а потом нажал на курок. Дни протекали медленно, а ночи были ещё длиннее, но, по крайней мере, он проводил их почти без сознания. Слава Господу за маленькие радости.***
Этой ночью звонил телефон. Это случилось, когда Уэйд был в сознании — вставлял ещё патронов в обойму, — все мгновенно узнали эту мелодию. Жёлтый хотел проверить. Прослушать голосовую почту, которая напоминала о своём существовании в кармане Уэйда. Но Белый знал. Белый точно знал, что сейчас Уэйду слишком больно, чтобы жить. Второй звонок Уэйд уже не услышал.***
Понедельник был тяжёлым. Уэйд и не полагал, что он может стать ещё тяжелее: каждый миг и так был наполнен болезненными вдохами, чувствами, мыслями, — но ошибся. От «Сестры Маргарет» больше не поступало заказов, а Уэйд был слишком… что-то. Слишком напуган, чтобы слушать голосовые сообщения, даже если там оставили заказ. Он весь день провёл, ну, в скитаниях. Он вообще не был уверен. И вот что его действительно пугало. Он вдруг понял, что, скрючившись, сидел за кустами на заднем дворе ветхого, но содержащегося в образцовом порядке дома, который ни разу не видел. В руке он сжимал пистолет и понятия не имел, как сюда попал: в горле ощущался острый яд паники. Жёлтый предположил, что они могли быть на задании, но у Уэйда не было с собой карточки с именем цели, а Белый уверял, что сообщения они не проверяли. На обратном пути в город Уэйд пересчитал патроны, проверил, нет ли на катанах крови. Ему лишь нужно дожить до конца дня. Просто продержаться до темноты, никуда не сорвавшись, и тогда он сможет провести очередную ночь без сознания. Но у него ничего не вышло. В половине седьмого, несмотря на отчаянные уговоры Белого, Уэйд обнаружил, что прибыл в Квинс. Забравшись по до боли знакомой пожарной лестнице на знакомую крышу, устроившись на привычном месте рядом с небольшой бывшей теплицей, он уставился на привычное здание на противоположной улице, быстро отыскав одно очень знакомое окно. Жалюзи были подняты. Как и всегда. Теперь Уэйду было ясно почему — он просто не хотел наводить шум, когда ночью выскальзывал из окна. [Его не будет дома. Ещё слишком рано, он, наверное, тусуется со своим бойфрендом.] Белый не пытался причинить боль, но это слово всё равно резануло под рёбрами. Уэйд и не хотел, чтобы он был дома. И увидеть его не хотел… Блядь, нет, конечно хотел. Он к этому так стремился, что аж до блевоты. Уэйд всмотрелся в полутёмную комнату, напрягая зрение, чтобы детально разглядеть плакаты на стене, книги, сваленные на столе, одежду, скомканную на деревянном полу. Он скользнул взглядом по всему, впитывая в себя, а потом посмотрел на кровать — и дыхание перехватило. Он был там. Поначалу Уэйд не заметил очертания тела под тёмно-синими простынями. Едва заметный намёк на густые тёмные волосы виднелся на подушке, над натянутым на голову одеялом. Он не шевелился. Он спал? Уэйд смотрел, затаив дыхание, словно любое движение могло рассеять это наваждение, как пыль по ветру. Он пошевелился. Скорчился, слегка сбросив одеяло, повернулся, зарываясь головой в подушку. И стало видно его лицо. Всего лишь на мгновение, но достаточное, чтобы увидеть. Разглядеть форму носа и изгиб губ. Тень на щеках от ресниц. {Питер.} Жёлтый жалобно заскулил, Уэйд же всем телом подался вперёд. Чувствуя, что сейчас задохнётся, чувствуя себя совершенно больным, полным потребности настолько, что чуть не сиганул с крыши. [Нужно уходить, Уэйд.] {Нет… Нет, он ведь здесь. Питер здесь, он нам нужен.} [Нет. Мы должны уйти. Сейчас.] Но Уэйд не мог — был прикован к месту, приклеен, не в состоянии отвести взор. Потому что он ещё шевелился: плечи подрагивали неровной дрожью. Тонкие бледные пальцы комкали подушку, скрывающую лицо. {Ему больно, Уэйд, больно.} Сердце Уэйда ныло, оно вот-вот будто подпрыгнуло бы в горло и задушило его. {Когда он позвонил вчера ночью…} [Ладно, так не пойдёт.] {Как думаешь, может… что-то случилось?} [Нам тут быть нельзя. Мы никогда не сможем забыть, если будем так близко.] Что, если что-нибудь случилось? Потому что это… не выглядело, как чувство вины. Уэйд этого не стоил. [Если продолжишь сюда возвращаться, то мозги окончательно вышибет. Мы снова будем разбиты, и я уверен, что в этот раз не смогу собрать осколки. Поэтому нужно уходить.] {Уходить?..} [Нужно.] {Куда?} [Не имеет значения.] — Но… Вдруг Питер замер. Мгновение спустя в комнату вошла тётя Мэй, которая выглядела усталой, печальной и даже немного встревоженной. Она принесла тарелку с чем-то, похожим на суп, и несколькими крекерами сверху. Мэй поставила её на прикроватную тумбу, где уже находился полный стакан воды. Она что-то сказала, но Уэйд не разобрал движения губ. Он смотрел на Питера, который не двигался с момента, как она вошла. Мэй села на край кровати, положила руку ему на спину. Он свернулся калачиком от прикосновения и осторожно отстранился. {Что-то определённо случилось.} [Не важно.] Уэйд уже поднялся на ноги. — Мы ему нужны. [Не нужны.] {Но он страдает.} Не имело значения, что сердце Уэйда разбито и каждый вдох причинял боль, когда он смотрел на него. На Питера. Это не важно, потому что что-то явно случилось, и Уэйду необходимо знать что. И как-то помочь всё исправить. [Нет.] Уэйд зашагал к пожарной лестнице. [Нет.] Уэйд начал долгий спуск. [Я не позволю ему снова причинить нам боль.] — Ты не имеешь здесь права голоса. [Я не. Позволю. Ему. Ещё раз сделать нам больно.] Сапоги Уэйда коснулись тротуара, он повернул к дому Питера. Он шагал вперёд, однако ноги вдруг подвернулись, мышцы напряглись. Он достал пистолет, судорожно сжимая рукоятку, но было уже слишком поздно. Уэйд вновь почувствовал, как сознание ускользало. Как его личность просачивалась внутрь. Уходила прочь. [Я уберегу нас, Уэйд], — мягко сказал Белый, Уэйд бесился, но не мог его ненавидеть. Даже за это. По крайней мере, так они не пострадают больше. Белый развернул их, вывел из Квинса. Белый купил билет — в один конец. Белый собрал чемодан. В шесть часов вечера Белый привёз их в аэропорт — и они улетели в Ливию. Уэйд наблюдал, как огни города уменьшались под ними, пока они поднимались в воздух и пересекали Атлантику. Небоскрёбы Нью-Йорка издалека казались совсем маленькими. Город был одиноким. Он смотрел, как всё исчезало, пока они улетали прочь.