Праздник на перекрестке миров

      Солас чувствует Лавеллан задолго до того, как может увидеть или услышать. Она без труда обходит выставленные им магические маячки, но ему и не нужны их запоздалые предупреждения: её присутствие — присутствие Якоря — тревожит структуру Тени. И он, привыкший всегда быть немного и тут, и там, ощущает это, словно лёгкую рябь на воде, словно внезапное прикосновение холодного ветра к обнаженной коже — одновременно освежающее и заставляющее поёжиться.       Она идёт через лес, выискивая его следы и обходя ловушки, игривая, словно молодая волчица…       И такая же глупая, хочется добавить Соласу, но это не так. Будь она глупа, не выжила бы. О, нет! Она умна, она наблюдательна, она любопытна, она учится, каждый день, каждый час, напряжённо и сосредоточенно. И не её вина, что он видит её (практически) насквозь, что он кормит её любопытство, как кормят пламя, превращая в пожар тлеющие угли: рассказами, оставляющими больше вопросов, чем ответов, молчанием, вежливой улыбкой. Что он разжигает её азарт, заставляет себя искать, расставляя на её пути препятствия, что она может преодолеть.       Лавеллан появляется на поляне, где медитирует Солас, садится у подножия раскидистого ясеня и принимается перебирать стрелы не глядя на него, делая вид, что его здесь нет, что она пришла сюда не ради него.       Ей кажется, что это игра. Лавеллан любит играть. Он знает, что она может просидеть так довольно долго, а затем молча подняться и уйти, так и не произнеся не слова.       В тот момент, кода Лавеллан стягивает с рук плотные перчатки, Солас наконец открывает глаза. Метка притягивает его взгляд. Она знает это и делает это намеренно. Она тоже играет с ним.       Когда Солас переводит взгляд с руки на лицо, Лавеллан поднимает глаза в ответ. Она чувствует его... интерес?       Метка.       Его ошибка, его слабость, его просчёт.       Его вина.       Некоторые духи говорят, что после смерти носителя он смог бы вернуть её силу себе, проведя необходимые ритуалы, и это тревожит его, соблазняет возможностями, но… Но в прошлый раз Солас слишком поторопился, переоценил свои силы и недооценил Старшего. Он не повторит своих ошибок. Он будет рядом, он будет наблюдать. Направлять. Оберегать. Советовать. Учить. Пока Инквизиция и Инквизитор идут путём, что нужен Ужасному волку, торопиться нет нужды.       — Ты искала меня? — спрашивает Солас.       — Хочу лучше «видеть» магию. Потренируй меня, — говорит Лавеллан и улыбается. По-волчьи зубасто и по-детски открыто. — А потом расскажи историю.       Тонкие, плотно сжатые губы Соласа растягиваются в ответной улыбке.       — Про героев и битвы? Про дружбу и предательство? Или про ревность и любовь?       — Про древних элвен.       Он растит её доверие, её интерес, словно молодое деревце. Невидимые нити, что связывают их, всё крепче.       И временами Соласу начинает казаться, что, когда придёт время, некоторые из этих узлов ему будет совсем непросто развязать.